редставить,  чем  он  сейчас
занимается, воображал Лану со своим племянником  на  руках,  разговаривал  с
генералом Богомоловым и Костиком, пытаясь на расстоянии внушить им  мысль  о
том, чтобы они не оставили без присмотра маленького Савушку  и  его  молодую
мать.
   Савелий напряженно думал, с какой целью его похитил  Широши.  Убивать  он
его, очевидно, не собирался. Заставить служить  себе?  Похоже,  сам  Широши,
неоднократно упоминая о том, что Савелия нельзя  ни  купить,  ни  тем  более
заставить делать то, что он не считает нужным, понимал, что это невозможно.
   По логике оставалось одно: Широши держит Савелия  на  острове  для  того,
чтобы тот не помешал ему осуществить постановку какого-то  нового  спектакля
на территории России. Бешеный  опасался,  не  нанесут  ли  очередные  штучки
безумного Широши вреда его любимой Родине, хотя старался особенно  много  об
этом не думать - подобное самоедство никакого  смысла  не  имело.  При  всем
желании Бешеный никак не мог помешать Широши.
   С одной стороны, неопределенность срока пребывания на острове его страшно
угнетала, но с другой - Савелий ловил себя на  мысли,  что  подобное  вялое,
бездеятельное  и,  можно  сказать,  чисто   растительное   существование   в
благословенном  тропическом  климате  захватывало  его,  неумолимо  подчиняя
повседневному монотонному ритму. Завтрак, сидение на берегу с книгой,  обед,
послеобеденный сон, чтение, ужин, опять чтение и вновь сон.
   Как ни смешно, именно дефицит общения подтолкнул Савелия к тому, что  он,
можно сказать, подружился с морскими свинками или, во всяком случае, стал  с
удовольствием проводить с  ними  время.  Простим  эту  не  свойственную  ему
слабость - собак и кошек на острове не  было,  а  птицы  обитали  высоко  на
деревьях и остерегались людей.
   Просторный вольер со свинками располагался недалеко от палатки Савелия, и
сначала он, устав, читать, от нечего делать безразлично  наблюдал,  как  эти
безобидные зверьки резвились в густой траве, гонялись друг за другом, пищали
и свистели. Их незамысловатые игры начали  развлекать  Савелия.  Однажды  на
своем кресле он въехал прямо в вольер, благо дверь была достаточно  широкая.
В первый момент обе свинки испугались и убежали  в  дальний  конец  вольера.
Бешеный уже обратил внимание на то, что они боятся резких  движений:  Потому
он застыл в кресле, а пару ломтиков предусмотрительно  захваченных  с  собой
плодов манго и папайи отрезал и положил у своих ног.
   Постепенно  свойственное  всем  живым  существам  любопытство  пересилило
страх, и две пары глаз-бусинок засветились в траве совсем  недалеко  от  его
кресла.
   Через мгновение самец, которого Широши при  Савелии  называл  Лаврентием,
стремительно рванулся к креслу, ловко схватил ломтик и  не  мешкая  пустился
наутек. Прошло немного времени и  подвиг  Лаврентия  повторила  его  подруга
Чика.
   На следующий день Савелий предупредил Раджива, что сам покормит свинок, и
запасся разными фруктами - он уже давно  заметил,  что  эти  веселые  малыши
никогда не Страдают отсутствием аппетита.
   Как и в прошлый раз, Лаврентий совершил смелую вылазку и тут же умчался в
дальний угол вольера, где без промедления и предался пиршеству. Но Чика, как
и положено даме, повела себя откровенно кокетливо,  хотя  и  осторожно.  Она
медленно приблизилась к Савелию, аккуратно взяла из его руки ломтик манго  и
уселась неподалеку, с любопытством оценивая, что еще вкусного приготовил  им
этот странный незнакомец.
   Как это ни абсурдно звучит,  но  Бешеный  с  удовольствием  погрузился  в
дрессировку морских свинок.  Они  не  только  перестали  его  опасаться,  а,
напротив, с нетерпением ждали его появления с гостинцами, а ему было приятно
их кормить, благо никаких проблем со свежими фруктами  не  возникало.  Очень
скоро он добился того,  что  Чика  смело  брала  еду  прямо  с  его  ладони.
Лаврентий еще некоторое время дичился, а потом все-таки  последовал  примеру
подруги. Примерно неделю спустя оба зверька с помощью Савелия  забирались  к
нему на колени и там поглощали доставленную им пищу.
   Савелий не без удивления заметил, что они видят в нем  не  только  высшее
существо, одаряющее их едой. Пока он катился на кресле вдоль сетчатой стенки
вольера к двери, они становились на  задние  лапки  и  радостно  свиристели.
Теперь, даже завершив трапезу, они вовсе  не  спешили  убежать,  а  спокойно
сидели у него на коленях и ждали, когда он их сам спустит на землю. Если  же
Бешеный обращался, скажем, к Лаврентию с вопросом: "Ну, как тебе  понравился
сегодня обед, малыш?" - тот, словно понимая, о чем его спрашивают, начинал в
ответ свистеть. Особенно любили зверьки и даже  жмурились  от  удовольствия,
когда Бешеный почесывал их под подбородком и за ухом.
   Иногда, впадая в тоску и меланхолию, Савелий  делился  с  ними  по-русски
своими печалями, и свинки, вопрошающе глядя на него, как-то особенно урчали,
словно пытались утешить и успокоить.
   Савелий пришел к выводу, что ничего нет удивительного,  когда  настроение
одного живого существа передается другому,  -  он  сам  неоднократно  черпал
энергию от деревьев. Ему казалось, что его друзья-свинки  по-своему  говорят
ему, что все будет в порядке.
   Однажды, укладываясь спать, он подумал  о  том,  что  если  бы  рассказал
кому-нибудь из старых друзей, что с радостью общается с  морскими  свинками,
то кое-кто посмотрел  бы  на  него  как  на  сумасшедшего,  например  Андрей
Ростовский.
   Самое забавное, что Новый, две  тысячи  первый  год  Бешеный  встречал  а
обществе своих новых друзей, Лаврентия и  Чики,  -  прислуга  не  осмелилась
претендовать на его общество, о чем мягко сообщил ему Раджив.  В  двенадцать
часов он выпил бокал шампанского, покормил свинок и отправился на боковую.
   Вскоре после Нового года появился Широши: любезный и доброжелательный,  в
сопровождении неизменного Киона в белоснежной чалме.
   Савелий поймал себя на мысли, что не толь  коне  испытывает  ненависти  к
этому загадочному человеку, но даже несколько по нему  соскучился,  хотя  бы
потому, что общение с милыми и забавными зверьками никак не  могло  заменить
человеческого общения.
   - Простите, что оставил вас в одиночестве  в  этот  популярный  в  России
праздник. Не понимаю, впрочем,  что  такого  знаменательного  в  переходе  в
новый, двадцать первый век? Я бы  никогда  вас  не  покинул,  но  существует
давняя традиция, которой я не могу изменять. Я всегда встречаю Новый  год  в
полном одиночестве в моем родовом замке в Шотландии,  -  несколько  виновато
сообщил Широши. Он замолк, словно ожидая вопроса.
   Подыграв ему, Савелий этот вопрос с готовностью задал:
   - Вы разве шотландец? Широши загадочно улыбнулся.
   - Наверное, я по многим признакам  шотландец,  поскольку  унаследовал  от
своих предков не только замок, но и титул. Но не меньшим  откровением  будет
для вас, если я скажу с полной ответственностью, что во мне течет и  русская
кровь. Именно поэтому меня очень  беспокоит  судьба  вашей  многострадальной
родины, Савелий Кузьмин-. Во мне намешано столько  разных  кровей,  что  сам
черт не разберет, даже если очень постарается. - Широши Вызывающе улыбнулся.
   Савелий ждал, что за  этим  последует,  и  после  недолгой  паузы  Широши
продолжил:
   - У меня есть для вас в  запасе  существенно  более  интересное  занятие,
нежели изучение всех сложных  перипетий  моей  родословной.  Тем  более  что
завтра рано утром я вынужден вновь покинуть вас.
   В большой комнате дома, которая в непогоду  служила  им  столовой,  стоял
видеодвойка  с  большим  экраном,  который  показывал  прислуге  по  вечерам
индийские фильмы. Именно в эту комнату и пригласил Савелия Широши. Наверное,
он  вставил  кассету  заранее,  поскольку,  когда  Савелий  устроился  перед
экраном, на нем сразу появилась радостная мордашка Савушки, что-то увлеченно
рассказывающего внимательно слушающей  своего  любимца  Полли.  К  удивлению
Савелия, он слышал только звуки улицы: машины, какие-то обрывки  посторонних
разговоров.
   - Я могу послушать сына? - спросил он Широши.
   - К сожалению, Савелий Кузьмич, со звуком дело обстоит  туго,  -  ответил
Широши, - снимать приходилось,  как  вы  понимаете,  скрытой  камерой  и  со
специальной оптикой, издалека... Так что, извините, как  говорят  в  России:
чем богаты, тем и рады...
   - Жаль. - Савелий вновь уставился в экран и вскоре уже забыл и о  Широши,
и о том, где он находится.
   Он  замер  от  того  порыва  нежности,  который  ощутил  к   так   далеко
находящемуся от него сынишке. Ему страшно захотелось посадить его на колени,
потискать,  узнать,  что  он  рассказывает  Полли,  но  звуки  голосочка,  к
сожалению, не долетали.
   Словно ощущая внутреннее состояние Савелия, Широши сказал:
   - Насколько мне известно, сын ваш весел и здоров. А  супруга  взяла  себе
новое имя - Джулия.
   Это известие Савелия порадовало: он вспомнил, как однажды, в пылу  особой
нежности, называл ее Джульеттой.
   В  этот  момент  на  кассете  вместе   с   Савушкой   появилась   и   его
Розочка-Джульетта. Они оживленно о чем-то беседовали, а  в  руках  у  Джулии
было несколько разноцветных пакетов. Судя по дате на пленке - 23. 12.  2000,
они возвращались из похода по магазинам с рождественскими подарками.
   Широши, как и обещал, на следующее утро отбыл в неизвестном  направлении.
Савелий, выкатившись из своей палатки, увидел удаляющийся вертолет.
   С отъездом хозяина жизнь на острове вошла в свою обычную  колею,  лишь  с
тем небольшим отличием, что  теперь  Савелий  нередко  ездил  в  дом,  чтобы
посмотреть кассету с Савушкой, причем делал он это преимущественно по  утрам
в качестве своеобразной психологической зарядки и  чтобы  не  мешать  другим
жителям острова по вечерам наслаждаться шедеврами индийского кинематографа.
   Улыбающаяся, смышленая мордашка сына, его бойкие жесты и мимика придавали
Бешеному силы, помогали ему пережить этот необычный  период  его  жизни.  Он
обожал сына, гордился им  и  думал  о  его  будущем.  Почему-то  оно  всегда
рисовалось ему светлым и радостным. А как же иначе? Ведь Бешеный своего сына
никому в обиду не даст...
   Широши вновь объявился на острове в конце января,  о  чем,  на  удивление
Савелия, Раджив сообщил ему за целых два дня. На острове  возникла  если  не
паника, то серьезная суета. На  рейде  стал  довольно  большой  сухогруз,  и
Говорков  с  любопытством  наблюдал   в   бинокль,   как   команда   Широ-ши
перетаскивает  с  этого  сухогруза  какие-то  тяжелые  ящики  на  катера   и
доставляет их на берег. Вечером Савелий спросил Раджива:
   - Что твои люди выгружали столь долго?
   - Вещи, - односложно ответил тот, - вещи  и  еду.  Послезавтра  прилетает
хозяин.
   На этот раз Широши прибыл на двух вертолетах  с  Кионом  и  с  еще  одним
смуглым молодым человеком, одетым по-европейски.
   Широши представил его Савелию:
   - Это Рам. Мой секретарь и верный помощник. Я  было  собирался  взять  на
остров Фридриха, но потом вспомнил, что вы  его  терпеть  не  можете  и  его
присутствие может вызвать у вас нежелательный стресс. Тогда я взял Рама.  Он
милый интеллигентный молодой человек, неплохо знает английский.
   Рам действительно превосходно говорил по-английски, но пообщаться  с  ним
Савелию почти не удавалось: он все время проводил с Широши,  который  развил
необычайную активность.
   Прилетевшие на втором  вертолете  европейской  внешности  люди,  судя  по
наблюдениям  Савелия,  монтировали  в   доме   какое-то   оборудование   под
руководством неутомимого хозяина. В результате дом увенчала огромная тарелка
спутниковой связи.
   "Теперь и телевизор можно будет  посмотреть,  хоть  новости  о  том,  что
происходит в мире, узнаю", - мечтательно подумал Савелий.
   И как угадал: через два дня Широши вечером пригласил его на просмотр.
   - Простите, что на такой  долгий  срок  лишил  вас  телевизора,  как  его
именует желтая пресса "окна в мир". Но ведь вы сами, когда воевали с
   Рассказовым, покрушили здесь всю  систему  связи,  и  восстанавливать  ее
раньше у меня просто  не  было  необходимости,  -  весело  улыбаясь,  сказал
Широши. - В отсутствие новостей я чувствую себя почти волшебником, способным
делать вам некие сюрпризы. Однако начнем с главного.
   Показ открылся кадрами Савушки и Полли. Бешеному показалось, что его  сын
за это время вырос и даже возмужал. Но эпизод с нянюшкой был недолгим. Потом
камера  взяла  панораму  Центрального  парка  и  выхватила  в  ней  Савушку,
гулявшего с каким-то мужчиной азиатской внешности. Савушка явно был привязан
к этому человеку - он держал его за руку и с серьезным видом  о  чем-то  его
спрашивал, а тот ему уважительно отвечал. Бешеный почувствовал  острый  укол
ревности.
   -А это еще кто такой? - невольно вырвалось у него.
   - А это сэнсэй вашей супруги, Токугава  Кадзу,  выдающийся  мастер  самых
изощренных восточных единоборств. Почему вы его не узнали? Разве вы с ним не
знакомы? - с невинным видом поинтересовался Широши.
   Бешеный не помнил, когда  еще  в  жизни  он  попадал  в  такое  идиотское
положение. Признаться в том, что он ничего не слышал об этом сэнсэе? Но  что
у них тогда за отношения с женой, если она скрывает от него такие  серьезные
вещи? Соврать, что он просто сразу не узнал сэнсэя, невероятно глупо!
   Пока Бешеный искал приемлемый ответ, Широши театрально воскликнул:
   - О, коварство даже преданнейших из женщин! Неужели она так и не поведала
вам о том,  что  уже  на  протяжении  длительного  времени  учится  у  этого
человека, основное занятие которого - подготовка тайных агентов ФБР?
   - Вспоминаю, она мне о нем что-то говорила, но познакомиться с ним  я  не
успел, - не очень убедительно пробормотал Савелий.
   - Времени у него не нашлось, - насмешливо подхватил Широши, - у вас  было
бы его более чем достаточно, нашлось бы и на жену с сыном, и на сэнсэя, если
бы вы не летали с таким упорством, на славный остров Маис.
   - Это уж точно! - нехотя признался Савелий.
   - Но, с другой стороны, пора вам научиться видеть даже в  неблагоприятной
ситуации какие-то положительные стороны. Если бы вы  не  полетели  на  Маис,
вряд ли бы мы с вами могли так мило и безмятежно проводить время.  -  Широши
лукаво взглянул на собеседника.
   Савелий  был  взбешен.  Ларчик  открывался  просто:  человек,   обучающий
спецагентов ФБР, - вот откуда ноги растут.
   "Тут не обошлось без Майкла Джеймса, - сразу понял Савелий. - Тоже  хорош
гусь, а еще друг. называется. И Джулия, и он, Майкл, все  это  провернули  у
него за спиной. Теперь понятно, откуда Джулия нахваталась  приемов,  которые
демонстрировала, когда они попали в логово украинских бандитов... "
   Бешеный был возмущен до глубины души поведением самых близких ему  людей.
Подобная скрытность была сродни предательству. Однако неугомонный Широши  не
дал ему спокойно осмыслить полученную информацию и поставил другую кассету.
   На  экране  появился  хорошо  знакомый  Савелию  терминал   нью-йоркского
аэропорта имени Кеннеди, на который прибывали  самолеты  из  России.  Камера
упорно снимала крепкую широкую мужскую спину. Вот ее  обладатель  подошел  к
кабинам паспортного  контроля,  но  лица  его  все  еще  не  было  видно.  У
пограничников возникли какие-то вопросы, а  еще  через  несколько  мгновений
обладателя уже изрядно надоевшей Бешеному спины в  сопровождении  неизвестно
откуда взявшихся нескольких крепких парней, которых наметанный глаз  Савелия
без труда определил как  агентов  ФБР,  куда-то  повели,  и  только  тут  он
обернулся, и снимающий смог поймать в кадр его лицо.
   Савелий присвистнул, немедленно узнав этого человека:
   - Это же Петр Петрович...
   - Можаев,  -  с  готовностью  закончил  за  него  Широши.  -  Именно  он,
собственной персоной. Его, как вы заметили, арестовали  в  аэропорту  агенты
ФБР.
   - За что? - с интересом спросил Савелий.
   - Официально Можаев прибыл в Нью-Йорк на инаугурацию Президента  Буша  по
приглашению каких-то бизнесменов, которые эту  церемонию  спонсировали.  Но,
по-видимому,  совсем  забыл  о  том,  что  еще  в  прошлом  году   Женевская
прокуратура выдала ордер на его арест. А США и Швейцария имеют соглашение  о
выдаче  лиц,  находящихся  в  розыске   или   подозреваемых   в   совершении
преступлений. Понимаете, Савелий Кузьмич, от какой страшной опасности я  вас
избавил, поселив на этом мирном и тихом острове, где  время  остановилось  и
ничего не происходит?
   - Честно говоря, не понимаю,  -  ответил  Савелий,  которого  существенно
больше занимал сэнсэй  Джулии  и  то,  почему  она  по  каким-то  непонятным
причинам о нем умолчала, нежели судьба Можаева и всех  остальных  российских
олигархов, вместе взятых.
   - А не вы ли летали в Швейцарию по личному поручению Президента Ельцина и
привезли оттуда номера всех счетов в зарубежных  банках,  которыми  обладала
так называемая семья? Этот факт из вестей, увы, не  только  мне...  Никакого
труда не составит связать арест Можаева с добытой вами информацией.  И  хотя
кремлевская мафия сейчас немного притихла  и  затаилась,  кто  мог  помешать
начать за вами новую охоту? Именно вам ведь известны номера счетов не только
одного Можаева?
   В том, что говорил Широши, имелся серьезный резон, и Бешеный был вынужден
с ним согласиться. Ему требовалось время, чтобы должным  образом  переварить
полученную  информацию,  и,  сославшись  на   желание   отдохнуть,   Савелий
отправился к себе в палатку.
   Его возмутило и оскорбило поведение Джулии. Почему  она  скрыла  от  него
свои занятия восточными единоборствами? Боялась,  что  он  будет  возражать?
Хотела сделать сюрприз? Никаких иных причин он обнаружить не мог, но пытался
найти оправдание. Конечно, ведь она еще очень  молода  не  всегда  поступает
разумно и логично, но ему все равно было обидно и больно.
   Подобную скрытность он мог еще простить девушке, за которой ухаживал, но,
по его представлениям, которые  кому-то  могут  показаться  консервативными,
жена, женщина, с которой он связал свою судьбу, свою жизнь, не  имела  права
держать от него такие важные вещи в секрете. Неужели она  настолько  ему  не
доверяет?
   Так и не найдя исчерпывающего ответа на этот вопрос, Савелий заснул...
   Утром, завтракая с Широши на открытой веранде дома, Савелий вспомнил  про
Можаева.
   - Как вы думаете, что грозит Можаеву? - спросил он.
   - Некоторое время он проведет в Бруклинской тюрьме, где сейчас находится,
- не замедлил с ответом Широши. - Американский суд откажется  выпустить  его
под залог, хотя правительства России и Белоруссии будут готовы внести  любую
названную  сумму.  Потом  он  ненадолго  попадет  в  больницу  с   сердечным
приступом...   Но   гордящийся   своей   независимостью   и   неподкупностью
американский суд, скорее всего, благополучно передаст его швейцарцам, а  вот
выйдет ли у них доказать преступный умысел, я предсказать не берусь: слишком
уж швейцарские законы запутанные...
   Тут оба заметили на горизонте быстро приближающееся к острову судно.  Это
оказалась большая трехмачтовая яхта. Прямо к пристани она подойти  не  могла
из-за отмели, поэтому стала на рейде.
   Савелий с изумлением увидел, как на мачте и на  корме  матросы  поднимают
"Веселый Роджер", знаменитый пиратский флаг с черепом и скрещенными под  ним
костями. Прислуживающий за завтраком Раджив тут же принес  Широши  старинную
подзорную трубу, а  Бешеному  современный  бинокль,  в  который  тот  прочел
написанное крупными золотыми  буквами  на  борту  название  -  "Молдаванка".
Савелий вопросительно взглянул на Широши.
   - Явился, не запылился, - с недоброй усмешкой сказал тот, опуская трубу.
   Тут раздался грохот выстрела, борт яхты окутал белый пороховой  дымок,  и
старинное ядро, сбивая верхушки деревьев, шлепнулось на берег.
   - Они что, готовят штурм острова? - не удержался Савелий.
   Не отвечая ему, Широши приказал позвать Рама и то