его  и  одобрительно  хмыкнув,
объявил:
   - У меня заказана ложа. Дают "Аиду" Верди. Я  под  настроение  с  большим
удовольствием  послушал  бы  "Севильского  цирюльника",  но,  к   сожалению,
репертуар Венской Оперы мне не подвластен.
   Ведерников поежился от этой обычной, в духе Широши, невинной шутки.
   Спустя несколько минут они сидели в  ложе  бельэтажа,  где,  естественно,
никого, кроме них, не было, и слушали увертюру.
   Ведерников напряженно ждал, что последует дальше. Широши явно наслаждался
музыкой и пением и весь первый акт не проронил ни слова. В  антракте  Широши
достал из барсетки  крокодиловой  кожи  небольшую  фляжку  и  две  маленькие
серебряные рюмки.
   - Вы еще не забыли вкус моего любимого напитка?
   - Не забыл.
   Они выпили по две рюмки, и Ведерников сразу почувствовал прилив бодрости.
   - Когда вы спешно  покидали  Москву,  Славик,  как  себя  чувствовал  наш
недостойный конкурент господин Мо?
   Так на китайский манер они всегда именовали бывшего  управляющего  делами
администрации  Президента  России  Петра  Петровича  Можаева,   ставшего   в
настоящий момент государственным Секретарем Союза России и Белоруссии.
   - По-моему, как обычно,  бодр  и  весел.  Наверное,  травит  свои  старые
анекдоты новым белорусским подчиненным.
   - И правда, чего ему волноваться? - подхватил Широши. - Прокуратура  дело
закрыла. А вы когда с ним последний раз встречались? У вас  же  всегда  были
самые нежные отношения, не правда ли?
   - Да, конечно. А виделись мы незадолго до моего отбытия.
   - Так что он наверняка осведомлен о вашем внезапном отъезде?
   - Думаю, да.
   - Тем лучше. Значит, ваш звонок,  скажем  из  Страсбурга,  его  никак  не
удивит. Вы ведь знаете его прямой телефон?
   - Естественно. - Ведерников терпеливо ждал конкретных указаний.
   - Дело в  том,  что  наш  деловой  господин  Мо  получил  приглашение  на
инаугурацию  нового  Президента  США.  Но  он  опасается  ехать,   поскольку
швейцарским прокурором выдан ордер на его арест. Чтобы  успокоить  господина
Мо, ему с нарочным мною отправлено письмо, где прямым текстом говорится, что
после  процедуры  инаугурации  его  ждут   серьезные   деловые   переговоры,
результатом  которых  может  стать  легальный  перевод  денег   со   счетов,
подозрительных для швейцарских законников, на другие, абсолютно чистые.
   - А как... - начал Ведерников, но Широши его оборвал:
   -  Вам  в  детали  вдаваться  нет  необходимости.  Нужно  завтра  вечером
позвонить ему и подтвердить, что все, о чем говорится в полученном письме, -
правда. И ему жизненно необходимо лететь в  Америку,  совершенно  ничего  не
опасаясь.
   - Понятно. Будет исполнено.
   - Вы ведь неплохо его знаете. Как вы думаете, Слава, он клюнет?
   - Думаю, обязательно клюнет. Человек он как будто неглупый, но по  натуре
- завхоз. А завхоз и в политике - завхоз. Как почует  навар,  ничто  его  не
удержит. А кроме того, он воображает себя  мировой  политической  величиной.
Ведь наши политики -  от  депутатов  до  мэров,  -  как  изберут  их,  сразу
надуваются, что твои индюки.
   - Оценка резкая, но в  целом  справедливая,  -  рассмеялся  Широши.  -  В
посольстве  США  господину  Мо   объяснили,   что   сделать   визу   в   его
дипломатическом паспорте к нужному сроку они не успеют...
   - Это его наверняка обидело, - заметил Ведерников.
   - В своем письме  я  ему  доходчиво  объяснил,  что  его  дипломатический
паспорт в Америке не действителен и потому посольские тянут с визой,  но  не
поставят в тот паспорт, и поэтому ему не стоит терять время, а надо ехать по
имеющемуся у него общегражданскому заграничному паспорту,  в  котором  стоит
долгосрочная американская виза... - вкрадчиво вставил Широши, -  и  выбор  у
него остается простой - деньги или осторожность. Что он выберет, Славик, как
вы думаете?
   - Думаю, деньги.
   - Ну, если вы, мой друг, не ошибаетесь, то мы немного  отыграемся  за  то
печальное поражение, когда он отверг предложение  нашей  фирмы  и  предпочел
этого прохиндея-албанца. А  мне  так  хотелось  принять  хотя  бы  небольшое
участие в реставрации древнего Кремля.
   - Албанец-то все карты на стол сразу выложил, а  мы  темнили  тогда...  -
напомнил Ведерников.
   - Вы ведь  знаете,  Владислав,  я  предпочитаю  иметь  дело  с  умными  и
понимающими людьми, а не с  наглым  быдлом.  -  В  голосе  Широши  зазвучали
суровые нотки. - Господин Мо мой простейший тест не прошел  -  теперь  пусть
пеняет на себя. И вообще, надоели мне эти самонадеянные кремлевские жулики!
   - А что с ним будет в дальнейшем? - робко поинтересовался Ведерников.
   - Ничего  особенно  страшного.  В  американском  аэропорту  его  арестуют
обычные рядовые сотрудники ФБР и, даст бог, депортируют в Швейцарию, где его
с нетерпением ждут, а нам скажут спасибо.
   - Ну и голова же  у  вас,  шеф!  -  с  неподдельным  уважением  промолвил
Ведерников.
   - Представьте себе, Славик, спасибо нам  скажут  и  в  Кремле.  Есть  там
серьезные силы, которые будут рады любому  предлогу  разделаться  с  прошлой
командой. Уверен, что сейчас вы, Славик, очень удивитесь, услышав, что после
ареста в Америке господина Мо  Президент  Путин  прикажет  разобраться  и  с
элитной  квартирой   стоимостью   в   полмиллиона   долларов,   "подаренной"
Генеральному прокурору тем же самым господином Мо.
   Взгляд расширенных глаз Ведерникова не требовал лишних пояснений.
   - Учитесь, Славик, пока я жив! -  самодовольно  улыбнулся  Широши.  -  Мы
делаем всего один, довольно примитивный по сути ход, а каков выигрыш?
   К этому времени антракт заканчивался, и прозвучал последний звонок.
   - Ладно, не буду вас больше мучить музыкой Верди. Идите домой, хорошенько
отдохните и рано утром поезжайте в Страсбург. Паспорта, визы, деньги - все в
порядке?
   - Обижаете, шеф!
   - Господину  Мо  позвоните  часов  в  шесть  вечера  из  гостиницы  через
оператора. Надеюсь, к тому моменту он окончательно созреет  для  "подвигов".
Да, чуть не забыл. Из Страсбурга вернетесь в Вену. Запомните адрес, - Широши
продиктовал, - и имя Курт  Хагер.  Парнишка  забавный,  но  очень  активный.
Передайте ему от меня большой привет и скажите,  что  его  премьера  немного
откладывается. Именно так - не отменяется, а откладывается, он поймет...
   - Судя по всему, вы задумали очередное большое шоу? -  догадливо  спросил
Ведерников.
   - После  крупного  булыжника  по  имени  "господин  Мо",  я  готовлю  еще
несколько тяжелых камешков, которые, наверное, все-таки  немного  потревожат
это гнилое, заросшее ряской кремлевское болото. Но знать  подробности  плана
вам пока рано. Успехов, Славик.
   Ведерников удалился. А Широши, вернувшись в ложу, закрыл от  удовольствия
глаза и полностью погрузился в волшебный мир музыки великого итальянца...
   Какие мысли роились в голове этого удивительного человека?  Нам  ли  дано
это узнать, если сам Бешеный, с его неземными способностями, так ни  разу  и
не сумел прочитать мысли своего похитителя?
   Завтра  первым  рейсом  компании  "Бритиш  Эйр-лайнз"  Широши  предстояло
вылететь в Лондон...


   XV. Визит "плотника"

   На следующее утро Позин проснулся поздно. Когда он принял душ и  вышел  к
гостиную, Палугин сидел за компьютером и просматривал  последние  новости  в
Интернете.
   - Выпей, кофе. А то скоро уже ланч и гость  приедет.  Он  человек  весьма
пунктуальный, - сказал Палугин.
   На кухне копошилась строгая американская дама в очках. Палугин представил
ее как свою  соседку  миссис  Армстронг,  которая  иногда  помогает  ему  по
хозяйству. Позин был готов побиться об заклад, что большую часть своей жизни
миссис Армстронг провела, трудясь в архивах самых секретных служб США.
   Допивая кофе в гостиной, Позин увидел в окно, как около дома  остановился
древний пикап, кузов которого был набит какими-то досками и рейками.  Только
Позин собрался спросить Палугина, не собирается ли тот затевать  ремонт  или
делать пристройку к дому, как сам хозяин удовлетворенно произнес:
   - А вот и Роджер... Дорогая миссис  Армстронг,  вас  не  очень  затруднит
открыть нашему гостю дверь?
   - Ни в коем случае, сэр! - чуть чопорно отозвалась женщина.
   Вскоре  на  пороге  гостиной  возник  высокий,   несколько   сгорбленный,
широкоплечий человек с обветренным загорелым лицом. Он был одет  в  потертые
джинсы, ветхую куртешку, из-под которой виднелась линялая ковбойка. В  таком
виде обычно ходят мелкие фермеры где-нибудь на Среднем Западе, в Канзасе или
Иллинойсе.  Его  массивную  голову  с  крючковатым   носом   венчала   копна
поредевших, пшеничного цвета  волос.  Взгляд  голубых  глаз  был  холоден  и
пронзителен.
   Как это часто бывает с американскими мужчинами,  по  внешнему  виду  было
практически невозможно определить возраст вошедшего. Ему могло быть и сорок,
и все шестьдесят.
   - Привет, Юджин, - на американский  манер  поприветствовал  он  вставшего
из-за компьютера Палугина.
   - Познакомьтесь, это Александр Позин, человек из Москвы.
   - Роджер Лайн. - Рукопожатие было уверенным и весьма крепким.
   - Ты, как я погляжу, с уловом, Роджер,  -  кивнув  в  сторону  окна,  где
виднелся полный досок кузов пикапа, сказал Палугин.
   -  Утро  было  на  редкость  удачным.  Практически  за  бесценок  я  взял
строительные материалы добротного качества.
   - А что ты теперь решил построить? - спросил Палугин.
   - Задумал поставить в саду еще одну беседку, ну, там, где пруд с рыбками,
помнишь?
   - Конечно, над прудом беседка будет смотреться хорошо.
   Гость повернулся к Позину и с откровенной гордостью заявил:
   - Я ведь по профессии - плотник и столяр.
   Палугин пригласил всех к столу, который был уже накрыт в  гостиной.  Обед
состоял из  зеленого  американского  салата,  бараньих  отбивных  с  вареной
морковью  и  соевыми  бобами.  Медленно  потягивая  ледяное   пиво,   Роджер
внимательно посмотрел сначала на Палугина, потом на Позина.
   - Вот вы, русские, ответьте мне на один простой  вопрос:  в  чем  главное
преимущество  Америки  над  Россией,  если,  конечно,  отвлечься  от  нашего
приоритета в области технологий вообще и высоких технологий в частности?
   Оба его собеседника недоуменно пожали плечами.
   - Наше великое превосходство над вами - в  менталитете!  -  назидательно,
будто объясняя что-то бестолковым ученикам, произнес Роджер.  -  Скажем,  вы
традиционно гордитесь своей так называемой духовностью и немного  презираете
нас за наш прагматизм. Но давайте немного заглянем в историю.
   - Во всемирную? - пряча улыбку, спросил Позин.
   - Зачем? В историю Америки. Первые поселенцы на  нашем  континенте  умели
все: корчевать деревья, строить дома, рыть колодцы, пахать,  сеять,  бережно
убирать и хранить урожай, охотиться на диких зверей и ухаживать за домашними
животными...
   - Я тоже в деревне после войны мальчишкой корову доил и  косить  умел,  -
немного обиженно отозвался Палугин.
   - А вы, господин Позин, что умеете, кроме как собирать сплетни  и  слухи,
излагая их для начальства в грамотной форме?
   Позин промолчал. Похоже, этот "плотник" был  и  в  самом  деле  обо  всем
великолепно осведомлен. Вряд ли он  собирался  обидеть  или  задеть  Позина:
любой свой выпад он мог мгновенно превратить в шутку.
   - И вы, и я достаточно опытные в политике люди, чтобы в глубине  души  не
понимать, что занимаемся по большей части сущей ерундой, - заметил Роджер. -
Но русские в целом к подобной ерунде относятся более  трепетно  и  серьезно,
нежели американцы. И корни этого отношения - в истории.
   Позин недоуменно посмотрел на Палугина, но тот никак  не  среагировал  на
его взгляд.
   - Наши первые поселенцы и их потомки были мастерами  на  все  руки  и  не
гнушались никакой работы, - невозмутимо продолжал Роджер. - А примерно в эти
же годы цвет русской нации - аристократия выписывала модную одежду из Парижа
и считала для себя зазорным застегнуть пряжки на башмаках без помощи верного
лакея. А духовная шита упивалась  разговорами  о  смысле  жизни.  Знали  они
немало, беседу вести умели, но вот руками работать...
   - А Петр Первый? - довольно робко вылез
   Позин.
   - Это исключение, только подтверждающее правило.  И  потом,  кто  окружал
его?  Голландцы,  немцы,  шотландцы,  то  есть  именно  те,   кто   осваивал
американскую целину. Скажу вам  более,  у  Николая  Второго,  как  известно,
практически не осталось ни капли крови Романовых. В его  жилах  текла  кровь
немецких герцогов и принцев, но даже немецкие цари на русском престоле так и
не смогли научить вашу элиту работать.
   - Анализ довольно точен, согласись, Шурик! - ухмыльнулся Палугин.
   В ответ Позин хмыкнул нечто неопределенное.
   - С вашего позволения, я продолжу, - с вежливой улыбкой сказал Роджер.  -
Так вот, ваша элита веками продолжала рассуждать о  смысле  жизни.  А  потом
они, я имею в виду русскую интеллигенцию, с удивлением обнаружили, что  люди
с  маузерами,  если  не  ошибаюсь,  их  звали  "комиссарами",   не   внемлют
глубокомысленным речам, а смысл жизни представляют себе несколько иначе.
   - Вы хотите сказать, что... - на этот раз в разговор попытался  вмешаться
Палугин, но Роджер его не услышал:
   -  Забавнее  всего,  как  эта  история  повторилась  в  тысяча  девятьсот
девяносто первом году, когда Горбачев с изумлением  обнаружил,  что  длинных
речей его никто слушать почему-то не желает. А больше  он  ничего,  увы,  не
умел. А если когда-то и умел, то быстро разучился. Нельзя  не  обратиться  к
вашему любимому шефу - все-таки первый свободно избранный Президент  России.
- Он с нескрываемой иронией поглядел на Позина. - Не знаю, какие дома  он  в
свое время строил на Урале, но нормальное государство  построить  не  сумел,
поскольку имел особую  истинно  русскую  и  популярную  у  вас  профессию  -
руководитель. Не зря же он пытался дирижировать оркестром в Германии.
   Позин  почувствовал  себя  униженным,   так   его   Родину   "уел"   этот
самоуверенный "плотник", но самым неприятным было  то,  что  Роджер  был  во
многом прав. Во всяком случае, Позин с ходу не мог найти весомых  аргументов
для ответа на его выпады.
   -... Наша же американская история полна  примеров  иного  рода.  Возьмите
моего деда. Он собственноручно выстроил двухэтажный  дом  для  своей  семьи,
поставил два дома незамужним сестрам в  качестве  приданого,  своими  руками
изготовил мебель для всех трех домов. Они, кстати, до сих пор стоят недалеко
от Бостона. При том он по совместительству много лет был местным шерифом,  а
потом окружным прокурором.
   Тут  Позину  нестерпимо  захотелось  прервать  этот   затянувшийся   урок
сравнительной истории, но он так и не придумал никаких серьезных  возражений
и продолжал сидеть, уткнувшись  в  тарелку.  Более  того,  он  понимал,  что
никогда и ничем не переубедит этого упоенного собой и  своим  видением  мира
человека. За его корректной манерой речи Позин чувствовал глубокую ненависть
и презрение к его, Позина, Родине. От подчеркнутой  вежливости  Роджера,  от
его профессорского тона веяло вечным холодом, как от могильной плиты.
   - Ну что, Шурик, убедил тебя Роджер? - глумливо спросил Палугин. - Может,
переменишь специальность и пойдешь к Роджеру учиться па плотника? Он хороший
учитель.
   - Достоинства мистера Лайна как педагога для меня  очевидны,  но,  боюсь,
мне уже поздно чему-либо учиться.
   - А, кстати, если отбросить шутки, не хотели ли бы  вы,  господин  Позин,
поработать в Америке? Ваше знание кремлевской кухни может  быть  полезно  не
только начинающим политологам, - многозначительно произнес  Роджер  и  зорко
взглянул на Позина, который предпочел сделать вид, что намека не понял.
   - Вот и я ему то же самое говорил, - поддакнул Палугин. - Для тебя, Шура,
здесь могли бы открыться блестящие перспективы.
   - Я всегда оттягивал принятие решения до  самого  последнего  момента,  -
ответил Позин, чтобы они отвязались.
   - Типично русская черта, - ухмыльнулся Роджер.
   - Послушай, Роджер, твой исторический экскурс настолько увлек нас, что  у
меня совершенно вылетело из головы - ведь Шура  задержался  тут  специально,
чтобы задать тебе важный для него вопрос.
   - Рад буду  помочь,  если  смогу,  -  галантно  ответил  Роджер,  склонив
массивную голову.
   Позин замялся, не зная, с чего начать. Палугин пришел ему на помощь.
   - У Шуры пропал один знакомый.
   - В Америке?
   - Нет, в Никарагуа, на острове Маис.
   - И зачем черт понес его туда? В Латинской Америке, как, впрочем, и у вас
в России, цена человеческой жизни крайне низка.
   - Он туда направился по просьбе своего американского друга из ФБР  Майкла
Джеймса, - сообщил Позин, словно перекладывая вину за исчезновение Сергея на
американцев.
   - Генерала Джеймса? - Лайн нахмурился.  -  А  как  фамилия  этого  вашего
приятеля?
   - Сергей Мануйлов.
   - Вполне возможно, что он же - Савелий Говорков, - со зловещей улыбкой не
преминул добавить Палугин.
   Позин с недоумением и неудовольствием взглянул на него.
   - А, это тот русский парень, что предотвратил теракт на  одной  из  наших
атомных станций... - на мгновение задумался Роджер. -  Как  же,  помню-помню
эту историю, хотя с героями ее лично не встречался. Можно я позвоню?
   Палугин кивнул. Роджер набрал номер.
   - Я - Роджер Лайн, мне нужно срочно поговорить  с  генералом  Джеймсом...
Привет, Майкл. Это - Роджер  Лайн...  Вы  удивлены  моим  звонком?  Мне  тут
случайно стало известно, что ваше ведомство занялось какими-то изысканиями в
Никарагуа, что это значит? Вы опять перебегаете нам дорогу?
   Позин знал, насколько сложны и противоречивы  отношения  ЦРУ  и  ФБР.  По
закону первое ведомство действовало исключительно за границами США, второе -
на американской территории. Он понимал недовольство Лайна, и  ему  пришло  в
голову, что этот разговор может навлечь какие-то неприятности на Джеймса. Но
сейчас важнее всего было разыскать Сергея.
   Роджер внимательно, не перебивая, слушал, что говорил его  собеседник  на
другом конце провода.
   - Ну, Дик - известный болван. Надеюсь, что  его  дни  на  этой  должности
сочтены. Но глупостей и гадостей он успел натворить вполне достаточно, - зло
сказал в трубку  Лайн.  -  Радует  то,  что  процесс  очищения  аппарата  от
клинтоновских ублюдков уже начался. Так вы говорите, что решение о  передаче
этого дела вам принималось самим... - имя он предусмотрительно не назвал.  -
Зачем проверять? Мне хватит честного слова американского офицера. Спасибо...
Пока... Может, скоро увидимся.
   Лайн положил трубку.
   - Извините, мелкие межведомственные  трения.  Нужно  было  выяснить,  кто
отдал приказ об операции. Я терпеть  не  могу,  когда  эти  кретины  из  ФБР
проявляют самостоятельность.
   Пока Лайн говорил по телефону, Позин  внимательно  наблюдал  за  ним.  Он
никогда не считал себя трусом, но в манере разговора этого человека,  в  его
жестах и повадке было нечто пугающее. Что бы ни говорили ему о его  приятеле
Сергее или как его там зовут, находиться с ним рядом  Позину  было  уютно  и
спокойно,  а  от  Роджера"  исходила  непонятная,  ощутимая  угроза.  Словно
почувствовав напряжение между гостями, Палугин взял нить  разговора  в  свои
руки:
   - Александр  уверен,  что  в  исчезновении  его  приятеля  замешан  некий
бизнесмен международного масштаба по фамилии Широши. Тебе что-нибудь говорит
это имя?
   Роджер задумался. Ни один мускул на его лице не дрогнул. После  небольшой
паузы он сказал:
   - Я слышал об этом человеке, но в  настоящий  момент  не  могу  вспомнить
ничего определенного, кроме того, что это  достаточно  крупный  и  удачливый
делец. Обещаю вам навести о нем справки в самое ближайшее время.
   Позин оставил Роджеру номер телефона своей гостиницы.
   - А теперь у меня тоже есть к вам вопрос,  будем  считать  это  модным  в
России бартером, не возражаете? - Роджер  вопросительно-иронически  поглядел
на Позина.
   - Конечно, нет, - с