спрятана та часть оборудования, которую не удалось вывезти, и  попросил,  не
приказал, а попросил ее сберечь. Этого для исполнительного Рауля было вполне
достаточно.
   Все русские и кубинцы были выгнаны с острова. И только для Рауля  сделали
исключение: скорее всего потому, что он смог убедительно доказать,  что  для
новой власти он не только не представляет никакой опасности, но и даже может
принести пользу. Так Рауль остался один. С  теми  местными,  кто  работал  у
русских, он поддерживал добрые, но официальные отношения. Он  шел  на  любые
уловки, чтобы сберечь то, что ему было поручено охранять.
   Из  никарагуанских  газет  Рауль  узнавал  все  новости  в  мире:   и   о
перестройке, потом и о развале  Советского  Союза  -  эти  вести  не  только
глубоко взволновали, но и взбесили его. Все, ради чего жил и подвергал  себя
смертельному риску его дед и погиб его отец, было  в  одночасье  поругано  и
уничтожено какими-то жалкими карьеристами и властолюбцами - именно так он  в
своем глухом одиночестве воспринимал Горбачева и Ельцина.
   Несмотря на то что деньги, оставленные Павловым, давно закончились, Рауль
продолжал оставаться  на  вверенном  ему  посту,  сберегая  тайну,  достойно
исполняя до конца свой долг и  ожидая  посланцев  партии,  которая,  он  был
твердо уверен в этом, не могла забыть о нем, своем верном  солдате.  Задавая
Савелию вопрос: "Вы из Москвы?", Рауль страстно желал услышать согласованный
с Павловым пароль: "Да. И хорошо помню сеньора Хосе!". Но  Савелий  не  знал
этих слов. И хотя этот русский парень ему чем-то понравился,  Рауль  отогнал
возникшее  чувство  симпатии.  Русский  из  современной   Москвы,   да   еще
прилетевший из Нью-Йорка, из главного логова врага, никак не  мог  быть  ему
соратником и другом.
   И Рауль опять замкнулся  в  своем  гордом  одиночестве,  снова  набираясь
терпения для бесконечного ожидания связного.
   Наткнувшись на непреодолимое препятствие в  виде  многометровой  бетонной
подушки  и  не  добившись  ничего  путного  от  Рауля,  Савелий  понял,  что
дальнейшее его пребывание на острове в данных обстоятельствах лишено всякого
смысла. Щедро заплатив старому Киламбе  и  тепло  попрощавшись  с  Око-таль,
Савелий решил вернуться в Нью-Йорк.
   ...Когда Савелий появился перед домом Розочки, он еще не успел  позвонить
у ворот, а она уже спешила ему навстречу и радостно бросилась на шею, словно
они не виделись долгие месяцы.
   - Почему ты не сообщил о своем приезде? - недовольно шептала Розочка  ему
на ухо. - Я тут вся извелась и  совершенно  замучила  звонками  Майкла.  Он,
конечно же, успокаивал меня, говорил, что все  время  поддерживает  с  тобой
связь и что у тебя все хорошо, но я-то чувствовала, что он меня  обманывает,
ведь так?
   - И так и не так, - виновато ответил Савелий, - постоянной  связи  у  нас
действительно не было, но если бы мне понадобилась помощь,  то  ему  тут  же
сообщили бы, и помощь не заставила бы себя ждать, - решился соврать он.
   - Не хитри, Савушка! - оборвала Розочка, строго  глядя  в  его  глаза.  -
Никарагуа не ближний свет, чтобы в любой момент могла прийти помощь...
   - Но ты же видишь, я в полном порядке, даже царапины нигде нет, -  сказал
он и тут же пожалел об этом.
   - Нет? Значит, могли быть не только царапины, но и что-то посерьезнее?  -
мгновенно подхватила она.
   - Ну, что ты, Розочка, это говорится просто  так,  как  бы  для  красного
словца, - смутился вконец Савелий.
   - Савушка, никогда не смей мне врать! Никогда не щади меня и  мои  нервы!
Мне гораздо спокойнее перенести правду, любую, даже самую страшную, чем,  не
зная правды, придумывать всякие ужасы. - Она печально  посмотрела  на  него,
как бы ожидая ответа.
   - Хорошо, милая, твердо обещаю:  никаких  недомолвок!  -  Савелий  поднял
перед ней правую руку и, как в американских фильмах  клянутся  актеры  перед
судьей, торжественно произнес: -  Только  правду  и  ничего,  кроме  правды!
Клянусь! Во всяком случае, в тот момент, когда мы с тобой с глазу на глаз!
   - Снова хитришь?
   - Ни в коем случае! - возразил Савелий. - Иногда бывают  ситуации,  когда
сообщить правду через посторонних людей или говорить ее по телефону означает
подставить себя самого, а может быть, и ценных людей, - пояснил Савелий.
   - Ладно,  будем  считать,  что  отговорился,  -  со  вздохом  согласилась
Розочка, но глаза ее продолжали оставаться печальными и странно грустными. -
Когда свадьбу будем справлять? Ты же обещал: после твоего возвращения.
   - Я всегда выполняю свои обещания: ты же знаешь!
   - Знаю, потому и спрашиваю: когда?
   - Можно я отвечу после того, как переговорю с Майклом?
   - Извини, ты прав: сначала  нужно  отчитаться  о  выполнении  задания,  -
рассудительно согласилась она. - Хочешь, я отвезу тебя к генералу сама?
   - Не стоит,  милая:  за  мной  уже  послана  машина.  Родная,  ничего  не
случилось такого, о чем бы я должен был знать?
   - Надолго ты к нему? - не отвечая на его вопрос, спросила Розочка.
   - Как получится... - сказал он и как бы  про  себя  проговорил:  -  Такое
впечатление, что ты, девочка моя, о чем-то недоговариваешь...
   И вновь Розочка уклонилась от ответа, словно и не слыша вопроса:
   - Ладно, будешь выезжать  от  него,  позвони:  хочу,  чтобы  мы  с  тобой
где-нибудь посидели вдвоем.
   - Замечательная мысль! - постарался улыбнуться Савелий, затем  пристально
посмотрел ей в глаза, которые Розочка не отвела в сторону, чмокнул ее в губы
и добавил: - Картина - мой подарок тебе: сама  реши,  куда  ее  повесить!  А
клетку с драконом пока  припрячь  и  не  показывай  Савушке:  сам  хочу  ему
вручить...
   - С драконом? - удивилась Розочка.
   - Нет, конечно, - улыбнулся он, - но очень похоже. Ладно, милая, пока!  -
Савелий еще раз чмокнул Розочку и быстро пошел к выходу.
   - Думаешь, машина приехала? - спросила она.
   - Не думаю, знаю!
   - Шутишь! - Розочка бросилась к окну,  из  которого  можно  было  увидеть
останавливающийся у дома транспорт. - Надо же,  действительно  стоит  машина
Майкла! - удивилась она. - И как ты ее только услышал?
   - Не услышал  -  почувствовал!  -  многозначительно  проговорил  Савелий,
подняв кверху указательный палец, потом не выдержал и рассмеялся: - Господи,
да я ее в окно увидел!
   - Ух ты какой! - Она игриво погрозила ему пальчиком.
   А Савелий помахал ей на прощанье рукой  и  через  полчаса  уже  входил  в
просторный кабинет генерала Джеймса.
   - Привет, дорогой Савелий! - обрадованно воскликнул тот,  поднимаясь  ему
навстречу.
   Они обнялись, похлопывая друг друга по спине  и  не  скрывая  радости  от
встречи.
   - Ну, какие новости? - спросил Савелий, усаживаясь в кресло.
   - Новости? - В глазах генерала промелькнула некая тревога. - Ты имеешь  в
виду Америку или Россию?
   -  Что-то  случилось?  -  нахмурился  Савелий,  предчувствуя   неприятные
известия.
   - Хоть не отпускай тебя никуда!  -  поморщился  генерал.  -  Стоило  тебе
уехать, как в Москве прогремел взрыв в подземном переходе на Пушкинской!
   - Много жертв?
   - Тринадцать человек погибло и около ста в  больницах,  среди  них  много
детей... - Генерал тяжко вздохнул.
   - Что-то еще? - насторожился Савелий.
   - К сожалению...
   - Давай уж, добивай до кучи! - Он тяжело опустился в кресло.
   - Российская атомная подлодка потерпела аварию во время учений...
   - Кто-то спасся? - машинально спросил Савелий, уже зная ответ. - Господи!
Да когда же в моей стране наведут порядок? - с горечью воскликнул он, ударив
с досадой кулаком по столу  и  вскакивая  с  кресла,  но  тут  же,  виновато
взглянув  на  хозяина  кабинета,  тихо  проговорил:  -  Извини,  Майкл,   не
сдержался!
   - Ничего, я на твоем месте не  так  саданул  бы,  -  вздохнул  генерал  и
успокаивающе похлопал его по спине, - сто восемнадцать человек!..
   - Неужели нельзя было никого спасти? Как это произошло?
   - Темная история, - покачал  головой  Майкл,  -  чего  только  не  плетут
российские военные...
   - А ты-то что думаешь... или знаешь?
   -  Если  ты  о  самой  аварии,  то  уверен,  что   это   чья-то   обычная
безалаберность...
   - АО спасении?
   - На мой взгляд... - генерал сделал паузу, - если и возможно было кого-то
спасти, то чисто теоретически: уверен, что более девяноста процентов экипажа
погибли в первые же минуты...
   - Диверсию исключаешь?
   - С нашей стороны? На все сто! - уверенно заявил Майкл.
   - Ас нашей?
   - Да и с вашей тоже! - твердо ответил он.
   - Что ж, давай помянем ушедших, - предложил  Савелий,  и  генерал  встал,
открыл холодильник, достал из него бутылку виски,  плеснул  по  стаканам.  -
Пусть земля... - начал Савелий, но Майкл перебил его:
   - Пускай воды Баренцева моря будут им материнскими, - сказал  он,  и  они
выпили, не чокаясь.
   Немного постояли молча, думая каждый о чем-то своем. Савелий думал сейчас
о том, что только теперь понял, почему Розочка была так удручена.
   Когда они сели, Джеймс спросил:
   - Неужели в Никарагуа ничего об этом не было слышно?
   - Наверняка было, но не на острове, - вздохнул Савелий, - там у них  своя
жизнь...
   - Если хочешь, то мы можем перенести разговор на другой день, - предложил
Майкл.
   - Этим мертвым не поможешь, - с грустью заметил Савелий. - Все в порядке!
Я готов доложить о проделанной работе! Тем более есть о чем!
   - А я готов слушать! Не возражаешь, если я включу запись?
   - Без  проблем!  -  кивнул  Савелий  и,  когда  Майкл  включил  небольшой
диктофон, начал рассказывать о своих никарагуанских похождениях.
   Говорил он ровным голосом, стараясь не отвлекаться на  посторонние  дела.
Генерал слушал внимательно и ни разу ни о чем не  спросил.  После  того  как
Савелий подробно доложил Майклу Джеймсу о своих похождениях на острове Маис,
генерал  несколько  минут  молчал,  пытаясь  осмыслить  услышанное.  Савелий
рассказал все с такими  деталями,  что  никаких  вопросов  действительно  не
возникало.
   - Конечно, тебя стоило бы пожурить  за  столь  рискованное  поведение  на
чужой территории, но... - Майкл с улыбкой вздохнул, - победителей не  судят.
И отдельное тебе спасибо от имени Интерпола за то, что ты  выполнил  за  них
работу.
   Савелий вопросительно взглянул на Майкла.
   - Дело в том, что все эти убийцы, сопровождавшие Тима Рота  в  Никарагуа,
давно находились в розыске  за  свои  преступления,  и  ты,  отправив  их  к
праотцам,  существенно  сэкономил  деньги  налогоплательщиков,   -   пояснил
генерал. - Собственно  говоря,  и  сам  Тим  Рот  давно  уже  находится  под
пристальным вниманием спецслужб разных стран, но всякий  раз  ему  удавалось
ускользать, прикрываясь  дипломатической  неприкосновенностью.  Я  бы  очень
просил тебя составить подробный отчет о том, как и где нашли свой конец  эти
подонки.  Дело  в  том,   что   за   их   ликвидацию   назначено   приличное
вознаграждение...
   - Боюсь, что  отыскать  их  останки  не  удастся:  избежать  полицейского
расследования мне помогли местные жители, которые похоронили их в море.  Так
что доказательства их смерти для  получения  вознаграждения  вряд  ли  можно
найти, - усмехнулся Савелий.
   - Вряд ли возможно,  говоришь?  А  это  мы  еще  посмотрим,  -  задумчиво
проговорил генерал и что-то пометил в своем блокноте. - Ладно, пошли дальше!
Значит, ты говоришь, что так просто в лабораторию не попадешь?
   - Многометровый бетонный слой скрывает вход, а  вокруг  гранитные  скалы.
Так что без профессиональных взрывников там никак не обойтись.
   - А кроме этих Киламбе и его сына Самсона на кого можно опереться?
   - Мне кажется, что можно попытаться использовать еще  и  некоего  кубинца
Рауля: он единственный из оставшихся на острове, кто непосредственно работал
внутри лаборатории, но... - Савелий скептически покачал  головой,  -  с  ним
трудно будет: слишком много в его голове намешано, и самое  неприятное,  что
мешанина эта - политическая...
   - Что ж, будем думать...  -  задумчиво  проговорил  Майкл.  -  Во  всяком
случае, для интенсивной  мозговой  атаки  ты  привез  информации  более  чем
предостаточно!
   - Боюсь только, что интенсивной мозговой атакой вам  придется  заниматься
без меня.
   - Не понял?
   - У меня сейчас в голове один из самых важных этапов моей жизни...
   - Ты о свадьбе, что ли? - догадался Майкл.
   - Конечно!
   - Можешь мне поверить, что это событие и для меня  тоже  очень  важно!  -
серьезно заметил генерал. - Не забывай, что я крестный отец твоего сына!
   - Тут забудешь, пожалуй, - улыбнулся Савелий.
   - Короче, мой дорогой! - с задором воскликнул генерал и вытащил из  стола
листок, который протянул Савелию. - Вот,  читай  примерную  программу  своей
свадьбы и не говори потом, что у тебя нет друзей, которых  не  заботят  твои
проблемы!
   Бегло прочитав текст, Савелий усмехнулся.
   - Майкл, при чем  здесь  нью-йоркская  мэрия?  -  воскликнул  он.  -  Мне
кажется, что в Америке зарегистрировать брак могут только граждане  Америки:
по крайней мере хотя бы один из вступающих в брак  должен  быть  гражданином
Америки, или я не прав?
   - Абсолютно прав! - согласно кивнул Майкл.
   - Так что же ты голову морочишь?
   - Мне кажется, что ты сам себе голову морочишь! - возразил генерал. -  Ты
что, забыл,  что  сам  президент  Америки  присвоил  тебе  звание  Почетного
гражданина Америки?
   - А разве... - начал растерянный Савелий.
   - Вот именно! - перебил Майкл. - Тебе даже визу не нужно оформлять!
   - Господи,  а  я-то...  -  покачал  головой  Савелий,  вспомнив,  как  он
волновался по этому поводу в Москве.
   - Кстати! - воскликнул генерал. - Коль скоро ты снова выступаешь в  своем
обычном облике, могу торжественно вручить тебе то, что лежит у меня  столько
времени. - Майкл подошел к стене, где за портретом  действующего  президента
скрывался его личный сейф, открыл его и достал оттуда  какой-то  документ  в
сафьяновом  переплете  наверняка  ручной  работы  с  золотым   тиснением   и
пластиковую карточку с фотографией Савелия. -  Вот  удостоверение  Почетного
гражданина  США,  выполненное  по  особому  заказу  президента  и  лично  им
подписанное.   К   нему   прилагается   эта   карточка,   обязывающая    все
государственные органы и частные компании оказывать тебе содействие в случае
необходимости.
   - И что, они об этом уже знают? - с легкой иронией спросил Савелий.
   - Не беспокойся, для  тех,  кто  не  знает,  здесь  на  трех  языках  все
объясняется.  Кроме  того,  благодаря  карточке   ты   можешь   пользоваться
неограниченным кредитом в банках США.
   - Выходит, и на свадьбе я могу не экономить? - спросил Савелий, улыбаясь.
   - Дошло наконец? - обрадовался Майкл. - Могу тебе  сказать,  что  те  сто
тысяч долларов, которые ты пожертвовал в свое время на нужды твоего  бывшего
детского дома, ничто по сравнению с возможностями этой карточки.
   - А нельзя мне ее передать по наследству? - поинтересовался Савелий.
   - Кому? - удивился Майкл.
   - Ну хотя бы моему сыну Савелию Говоркову, Розочке...
   - Господи, какой же ты чудак, приятель! - рассмеялся Майкл и пояснил, как
учитель несмышленому ученику: - Все привилегии распространяются не только на
собственно обладателя, но  и  на  его  прямых  родственников:  жену,  детей,
родителей, родных братьев и сестер!
   - Жаль, что Воронов не подходит под эту категорию, -  искренне  посетовал
Савелий.
   - Слишком много хочешь... - хмыкнул Майкл. - Ты лучше скажи,  кого  вы  с
Розочкой решили пригласить на свадьбу?
   - Да мы... как-то еще и не думали... - смутился Савелий.
   - А пора бы...
   -  Если  так,  навскидку...  -  Савелий  задумался  на  секунду  и  начал
перечислять: - Ты с Трейси, ваш сын Виктор... Я  слышал,  что  у  него  есть
девушка...
   -  Ага,  девушка!..  -  недовольно  буркнул  Майкл.  -  Уже   обвенчались
втихомолку!
   - Свадьбу, значит, зажилил ваш Виктор?
   - Какая свадьба? - вспылил генерал. - Месяц назад Синди,  его  жена,  уже
девчонку родила!  Три  килограмма  восемьсот  пятьдесят  граммов,  пятьдесят
восемь сантиметров. Вот! - Он вытащил свое  портмоне  и  показал  фотографию
внучки. -  Евой  назвали,  -  начав  говорить  о  внучке,  Джеймс  мгновенно
смягчился, а его глаза радостно заблестели. -  Представляешь,  все  говорят,
что на меня похожа! - с гордостью заметил он.
   - На тебя? - деланно испугался Савелий. - Ужас какой! Что,  тоже  бриться
начала?
   - Да иди ты! - отмахнулся Майкл. -  Такая  забавная!  -  Он  вздохнул.  -
Ладно, кого еще хотел бы пригласить?
   - Дональда, тетку Розочки с мужем...
   - Зинаида Александровна и Матвей Смир-нофф! -  торжественно  провозгласил
генерал. - Это правда, что он потомок тех самых водочных Смирновых?
   - Говорят, да... Конечно, хотелось бы и Воронова с  Ланой  пригласить,  и
Богомолова с женой, и Костика Рокотова, но... - Савелий развел руками. - Как
говорится, не ближний свет!
   - Ближний, не ближний, а крестный есть крестный! - как бы про  себя  тихо
проговорил Майкл.
   - О чем ты? - не понял Савелий.
   - Это я так...  о  своем...  -  многозначительно  ответил  он,  потом  не
выдержал и признался: - Я телеграмму дал Богомолову: пригласил  от  тебя  на
свадьбу!
   - И ты тоже? - спросил Савелий, и они хором рассмеялись.
   - Попробует теперь твой генерал отказаться!
   - И попробует, если новый шеф не отпустит! - встал на  защиту  Богомолова
Савелий, потом со вздохом добавил: - Ничего, Савка подрастет немного,  и  мы
свадьбу повторим в Москве!
   - Очень разумная мысль! - то ли съерничал,  то  ли  одобрил  американский
генерал, во всяком случае тон  его  был  такой,  что  Савелий  подозрительно
уставился на него,  но  Майкл,  словно  не  замечая  его  реакции,  спокойно
спросил: - А где праздновать решили?
   - Я еще не советовался с Розочкой, но мне кажется, она захочет отмечать в
семейной обстановке!
   - То есть дома? Правильно! - обрадовался
   Майкл.  -  У  меня  есть  на  примете  фирма  по  обслуживанию  свадебных
церемоний, подыскивал ее для сына, но теперь сосватаю их  для  вас!  Кстати,
передай Розочке, что эта  фирма  сотрудничает  с  одним  из  лучших  кутюрье
Америки и завтра он к ней приедет, чтобы обсудить ее свадебное  платье:  это
мой подарок на свадьбу!..


   Глава IV. Гибель олигарха

   Случилось так, что тетка Розочки,  Зинаида  Александровна,  очень  хотела
показать племяннице платье, в котором она собиралась к ней  на  свадьбу,  но
немножко прихворнула, и Розочка с Савелием  поехали  проведать  ее.  Зинаида
Александровна встретила их в домашнем платье, зато супруг ее был при  полном
параде - он явно куда-то собирался.
   История   происхождения   Матвея    Петровича    Смир-нофф,    известного
нью-йоркского  адвоката,   убежденного   монархиста,   ярого   православного
христианина и верного патриота России, была запутана донельзя. Дедом его  по
материнской линии был  Николай  Петрович  Смирнов,  один  из  сыновей  Петра
Арсентьевича Смирнова, знаменитого русского "водочного короля".
   Николай Петрович был богат, красив и к службе весьма усерден. Но имел при
этом  репутацию  записного  гуляки  и  мота:  утверждали,  что  одной  своей
возлюбленной он подарил ночной горшок из чистого золота.
   Нетрудно понять, почему им без памяти увлеклась семнадцатилетняя балерина
Мариинского   театра   Ниночка   Горюнова,   подруга   знаменитой   Матильды
Кше-синской. Мечтая  о  балете  с  детства,  Ниночка  сбежала  из  кубанской
казацкой станицы, поскольку ее отец, казацкий есаул Матвей Горюнов,  человек
глубоко религиозный, считал театр,  и  особенно  балет,  -  занятием  сугубо
греховным.
   Увлечение беспутного богача очаровательной балериной длилось месяца  три,
и в результате сего романа на  свет  появился  не  очень  желанный  ребенок,
которого назвали Петей. Сочетаться браком родители вовсе не  собирались,  но
свою фамилию Николай Петрович сыну все-таки дал.
   Во время знаменитых дягилевских русских  сезонов