все их разговоры?
   - Конечно! Как же иначе? Скажи, как тебе удалось так легко расправиться с
телохранителями Ли Бао? Ну, с одним-то понятно:  удар  об  стену,  и  шейные
позвонки не выдержали, но вот с двумя другими как?
   - Извини, приятель, но могут же быть у меня  маленькие  секреты  даже  от
близких мне людей? - Он улыбнулся. Почему-то Савелию  показалось  не  совсем
этично  раскрывать  разработки  российского  умельца,   но   потом   Бешеный
сообразил,  что  при  вскрытии  все  равно  обнаружат  иглы,  и  он,  слегка
усмехнувшись, признался сержанту: - Но тебе, по старой дружбе, признаюсь:  я
их отправил на тот свет с помощью граммофонных иголок.
   - С помощью граммофонных иголок? Кончай макароны мне на уши вешать!
   - Не веришь? Вскрытие покажет. - Савелий не стал дальше убеждать друга.
   - Ладно, не хочешь - не говори! Ты лучше объясни,  что  они  сотворили  с
Вороновым? Неужели напичкали чем-то?
   - Трудно сказать, - с мрачным видом  вздохнул  Савелий.  -  Нужно  срочно
отправить его в Москву!
   - Может быть, стоит показать его нашим специалистам?
   - Нет, думаю, у нас ему быстрее помогут,  -  размышляя  о  чем-то  своем,
возразил Савелий.
   - Боюсь, что без генерала Джеймса здесь вряд ли мы обойдемся:  документов
у него действительно при себе нет, а обыскивать особняк советника  не  имеем
права. Мне и так еще предстоит  объясняться  с  начальством,  если  Тим  Рот
пожалуется, - поморщился Шеппард.
   - Об этом можешь не беспокоиться, - заверил  Савелий.  -  Ему  совсем  не
нужна такая реклама.
   Когда Савелий позвонил Майклу, тот обрадовался:
   - Господи, слава богу, ты жив! - И тут же с тревогой спросил: - А  что  с
Вороновым?
   - Жив, но его  срочно  нужно  отправить  в  Москву!  Андрюше  нужны  наши
специалисты: он в коме!
   - Может, отправить спецрейсом?
   - Здравая мысль, но... у него нет никаких документов!
   - Тем более! Где вы?
   - Только что проехали мост Вашингтона, свернули на Риверсайд драйв...
   - Вот что... разворачивайтесь, пересекайте Центральный парк, потом  через
Квинс, по Экспресс-шоссе...
   - Майкл, я же с Дональдом, -  прервал  его  Савелий.  -  Куда  мы  должны
приехать?
   - Спасибо, что напомнил! В аэропорт Кеннеди! Я сейчас  позвоню  кое-кому,
договорюсь обо всем и тоже двину к вам: надеюсь, что сумеем отправить твоего
брата в Москву в ближайший час-два! До встречи!
   - Спасибо, Майкл!
   - О чем ты, приятель? Какие могут быть счеты между друзьями? Пока...
   - Ну что, все в порядке? - спросил Дональд.
   - Да, Майкл велел ехать в аэропорт Кеннеди: он сам туда приедет!
   - Тогда полный порядок! - повеселел сержант и тут же связался по рации  с
санитарной машиной: - Вик, поворачивайте! Едем в аэропорт Кеннеди...
   - По какому маршруту? Это на всякий случай, если  потеряемся  в  пути,  -
спросил тот.
   - Через Центральный парк, тоннель Линкольна и Квинс.
   - А мы не застрянем там?
   -  Минуту...  -  Сержант  просмотрел  свой  пейджер.  -  Вроде   бы   все
нормально...
   - Тогда вперед?
   - Вперед.
   - Послушай, Бешеный, честно говоря, у меня сомнения... - сказал Дональд.
   - Какие?
   - По поводу того, что генерал сможет организовать отправку Воронова.  Для
того чтобы отправить человека из Америки без документов, необходимо  решение
суда, а до  этого  потребуется  собрать  столько  документов,  что  мало  не
покажется.
   - Может быть, твои сомнения и обоснованны,  но  мне  кажется,  что  Майкл
никогда бы не стал обещать того, чего не в силах сделать! - уверенно  сказал
Савелий.
   Вера в Майкла Джеймса и на  этот  не  подвела  Савелия.  Отправляя  их  в
аэропорт, генерал уже знал, как ему нужно действовать. В Госдепартаменте США
у него был свой человек, Пол Эванс, занимавший  там  довольно  ответственный
пост.  С  этим  человеком  они  в  свое  время  провернули  не  одну  важную
государственную операцию, и Майкл  относил  его  к  тем  немногим,  кому  он
доверил бы и свою жизнь. Единственная проблема заключалась в том,  чтобы  он
оказался на месте. Но, как говорится, "на ловца  и  зверь  бежит".  Пока  он
набирал его номер, по селектору раздался голос секретарши:
   - Господин Джеймс, вам звонят по "зеленому номеру!
   По "зеленому"  номеру,  названному  так  самим  Майклом,  звонили  только
близкие друзья, а иногда и начальство из Вашингтона.
   - Соедините!
   - Майкл, привет, это Пол.
   От неожиданности, продолжая держать трубку, в которой он  слышал  длинные
гудки, ожидая, когда Эванс поднимет трубку, Майкл машинально спросил:
   - Какой Пол?
   - Майкл, боюсь, ты перегрелся на работе!
   - Господи, Эванс! - радостно воскликнул генерал. - А я тебе набираю... Ты
где?
   - В кабинете.
   - А почему не берешь трубку?
   - Потому что тебе звоню, сейчас... - И во второй трубке Майкл услышал его
голос. - Надо же, действительно ты! - рассмеялся Эванс. - Какое  совпадение.
По какому говорить будем?
   - По "нужному"..
   - Понял, - сказал тот и положил трубку телефона, по которому звонил  сам.
- Что-то случилось?
   - Срочно нужна твоя помощь!
   - Говори!
   - Мой приятель из России находится в коме, документы его утеряны,  а  его
нужно срочно переправить в Москву!
   - Так я и звоню тебе по аналогичному поводу.
   - По аналогичному? - удивился Майкл. - Но откуда ты знаешь о нем?
   - О твоем приятеле я ничего не знаю, но ты, помнится, просил  меня,  если
случится оказия, переправить в Москву твою посылочку. Запамятовал, что ли?
   - Господи, столько времени прошло, а ты не забыл! - удивился он.  -  Что,
есть возможность?
   - И для твоей посылки, и для твоего приятеля! Через полтора часа в Москву
вылетает самолет с дипломатической почтой, а  я  сейчас  замещаю  того,  кто
обладает правом нужной подписи и ушел в отпуск.
   -  Ты  хочешь  сказать,  что  мой  приятель  полетит  как   диппочта?   -
обескураженно переспросил Майкл.
   - Именно так! Без права проверять, досматривать и все прочее.
   - Выходит, нужен какой-то контейнер?
   - Если тебе важно, чтобы его никто не видел при погрузке, то  да!  Вполне
можно обойтись и картонной коробкой: в самолете нечего  таиться.  Кто  будет
сопровождать его?
   - Мой помощник подойдет?
   - Твой - вполне! Говори его имя.
   - Фрэд Хилл, агент по специальным поручениям.
   - А что в Москве?
   - Фрэд будет знать.
   - Ты постарайся через час быть в аэропорту Кеннеди, у кабинета начальника
аэропорта. К тебе подойдет мой человек с нужными документами и  все  сделает
как надо. Машину с твоим приятелем подгонят прямо к самолету!
   - Огромное тебе спасибо! С меня причитается.
   - Разберемся! Когда встретимся?
   - Если не занят, давай в субботу.
   - В шесть вечера?
   - Где?
   - В нашем клубе.
   - До встречи!
   Все прошло гладко,  как  и  обещал  Эванс.  Гораздо  труднее  было  найти
подходящую коробку, но и с этим агент по спецпоручениям Хилл справился.  Еще
до погрузки  Майкл  созвонился  с  Богомоловым,  рассказал  ему  о  чудесном
спасении  Воронова  и  о  "подвигах"  Савелия.  Нужно  было   слышать,   как
обрадовался Константин Иванович. А еще больше поразился,  когда  узнал,  что
утром следующего дня Воронов прилетит в Москву. Константин Иванович  сказал,
что самолет встретит его помощник.  Когда  Савелий  услышал,  что  встречать
будет Рокотов, он попросил у Майкла трубку:
   - Константин Иванович, здравствуйте!
   - Привет, "крестник"! Наслышан о твоих подвигах!  От  души  поздравляю  с
успешным завершением поисков твоего брата!
   - Рано поздравлять, - тяжело вздохнул Савелий. - Андрюша в коме!
   - В коме? - с беспокойством воскликнул он.
   - Ну, как бы в коме. Этот подлец, Тим Рот, успел крикнуть ему "Засни!", и
Андрей завалился как сноп и ни на что не реагирует.
   - Значит, мы с тобой были правы: зомбирование!
   - Похоже на  то!  Помните,  мы  с  вами  говорили  о  коде?  Мне  удалось
подслушать точный код: четырнадцать Рафаэль Санти восемьдесят три, и Воронов
тут же ответил: "Приказывайте!" Не знаю, прав я или нет: проверить здесь  не
решился, но скажите специалистам, чтобы они придумали, как снять с него  это
проклятье. Мне пришла в голову странная мысль: может быть, стоит подумать  о
годе смерти художника? - Савелий не стал рассказывать о том, что это было не
его предположение или догадка, просто ему, прежде чем Воронова  отправили  в
глубокий сон, удалось "услышать", как  в  голове  Андрея  пронеслись  цифры:
"пятнадцать, двадцать".
   - Обязательно подскажу! С Розочкой виделся?
   - Пока не было времени.
   - Привет передавай!
   - Передам. Давайте прощаться: вам еще Майкл хочет что-то сказать.
   - Спокойного отдыха тебе, "крестник"!
   - Можно и Савелием называть: это уже перестало быть тайной, -  с  грустью
заметил он.
   - Тем более, Савка!
   - Что - тем более?
   - Огромный привет Розочке!
   - Да ну вас, - ответил он, но добавил: - Спасибо!  -  И  протянул  трубку
Майклу.
   - Костя, я вот о чем хотел тебя спросить, - чуть отойдя в сторону,  начал
Майкл. - Мне тут нужно одну догадку проверить, а своих людей я туда  послать
не могу: дело неофициальное.
   - Хочешь Бешеного послать? - сразу догадался Богомолов.
   - Не возражал бы.
   - Это опасно?
   - Да нет, так, приятная прогулка.
   - Далеко ли ему придется прогуляться?
   - На один из островов Никарагуа.
   - Никарагуа? - Майкл сразу почувствовал, что  название  страны  вовсе  не
воодушевило Богомолова, и поторопился пояснить:
   - Никаких боевых действий: только смотреть, запоминать и анализировать.
   - Ладно, если он согласится расстаться ненадолго со своим ребенком, то  я
не буду возражать, - после небольшой паузы ответил Богомолов.
   - Вот спасибо, - повеселел Майкл.
   - Это тебе спасибо за Воронова.
   - Рады стараться. Кстати, тебя, Костя, ждет сюрприз.
   - Какой сюрприз? - снова насторожился Богомолов.
   - Посылочка от меня...
   - Что за посылочка?
   - Увидишь: мой офицер, Фрэд Хилл, который будет сопровождать Воронова,  и
передаст...
   - Надеюсь, не кот в мешке?
   - Увидишь, - с улыбкой повторил Майкл.
   Попрощавшись  с  Вороновым  в  машине,  Савелий  закрыл  крышку  коробки,
закрепил ее скотчем, чтобы случайно не открылась, проследил, как ее  занесли
в салон самолета, и дождался, пока борт не набрал высоту.
   - Хорошего полета тебе, братишка! -  прошептал  Савелий  и  повернулся  к
Майклу: - А теперь срочно отвези меня к Розочке!
   - С радостью!
   Они сели в машину Майкла: ярко-красную  "Шевроле",  за  руль  взялся  сам
генерал.
   - Может, позвонишь сначала? - спросил он, - Вдруг ее дома нет?
   - Нет, пусть ей будет сюрприз!
   - Как мы все любим преподносить сюрпризы, - покачал головой Майкл.
   -"Кстати, генерал, я же тебе тоже привез подарок.
   - Так что же не отдаешь? - воскликнул Джеймс. - Очень люблю подарки!
   - Минуту. - Савелий достал с заднего сиденья свой чемодан  и  вытащил  из
него полукилограммовую банку черной икры. - Помнится, ты очень восхвалял сей
продукт!
   - Боже, это же целое состояние! - воскликнул  Майкл  и  едва  не  потерял
управление автомобилем.
   - Для друзей мне ничего не жалко, особенно... для живых!  -  перевел  дух
Савелий. - Ты уж следи лучше за дорогой: икра от тебя никуда не уйдет.
   Когда они подъехали к особняку Розочки, Савелий спросил:
   - Может быть, все-таки зайдешь?
   - Нет, дорогой, не хочу мешать:  вам  не  до  меня  будет.  Лучше  завтра
встретимся.
   - Как скажешь. Спасибо тебе!
   - За что, господи?
   - За то, что живым довез., - пошутил Савелий.
   - Я всегда вожу с гарантией,  -  в  тон  ему  ответил  Джеймс.  -  Привет
любимой.
   Савелий долго смотрел вслед машине,  словно  нарочно  отдаляя  встречу  с
Розочкой,  чтобы  справиться  с  неожиданно  нахлынувшим  волнением.   Потом
встряхнул головой и нажал кнопку звонка. Он не  сразу  обратил  внимание  на
некоторые изменения у входа: над его головой виднелся небольшой,  но  зоркий
глазок видеонаблюдения.
   - Господи, Савушка! - услышал он радостный  вопль  Розочки,  прозвучавший
прямо над ним в динамик.
   Щелкнул замок, и дверь начала медленно открываться. Савелий толкнул ее  и
увидел стремительно бегущую к нему Розочку. Эта была она и не она: все такая
же юная, легкая,  воздушная,  и  в  то  же  время  в  ней  появилось  что-то
степенное, взрослое, да и  грудь  существенно  увеличилась.  Сейчас  Розочка
напоминала ребенка из очень высокопоставленной семьи, которому и порезвиться
по-детски хочется, но уже есть и понимание, что нельзя забывать свое высокое
положение.
   Савелий закрыл за собой дверь, опустил чемодан на пол и, не  удержавшись,
тоже бросился к ней навстречу. Казалось, время для них остановилось и  бегут
они очень и очень медленно, во всяком случае, не столь быстро, как хотелось,
не столь быстро, как бились их  сердца,  не  столь  быстро,  как  стремились
навстречу друг другу их души. Десять метров... восемь... пять...  Ну,  когда
же? Когда?.. Два метра... и...
   Розочка бросилась ему на шею, обняла, нежно прильнула всем телом к нему и
стала целовать его, целовать, целовать в нос, в щеки,  в  лоб,  в  глаза,  в
губы... На ее глаза навернулись слезы, и  были  эти  слезы  слезами  радости
небывалой, счастья безмерного и огромной любви. А между поцелуями  она  тихо
шептала:
   - Милый... родной  мой...  Я  так  ждала...  Так  ждала  тебя...  Приехал
наконец...  Счастье  мое!..  -  Тут  же,  успевая  разглядывать  его   лицо,
добавляла: - Божемой, исхудал-то как...  И  морщинки  новые  появились...  И
волосы седые... Родной мой, как же я люблю  тебя!..  Так  сильно,  что  даже
самой страшно!.. Господи, как же долго тебя не было!
   Савелий вслушивался  в  ее  любимый  голос,  и  его  сердце  готово  было
выскочить из груди от счастья.
   "Господи, разве я  достоин  подобной  любви?  Ты  такая  нежная,  добрая,
преданная, а я... увлекся спасением человечества! Вот  кого  нужно  спасать!
Вот кого нужно охранять!"
   Эти мысли жужжали в его мозгу, а губы, словно эхо, вторили Розочке:
   - Родная моя девочка!.. Счастье мое!.. Как же  я  скучал  без  тебя,  без
твоих нежных рук, без губ твоих!.. Ты самая любимая!.. Самая добрая!..  Если
бы не ты, я бы не выжил...
   - Я знаю, милый! Каждую твою боль,  каждый  миг,  когда  тебе  трудно,  я
всегда чувствую и пропускаю через себя... через свое сердце...
   - А знаешь: ты мне снилась вместе... - Розочка не  дала  ему  договорить,
приставив свой пальчик к его губам:
   - Я знаю... - тихо проговорила она и закончила за него фразу: - Вместе  с
ребенком!
   - Откуда?! - удивленно воскликнул он, но Розочка снова прикрыла его  губы
ладошкой.
   - Откуда я знаю, что тебе снился ребенок? - Она посмотрела в его глаза  с
некоторой хитринкой.
   Савелий, конечно же, мог без труда  "прослушать"  мысли  Розочки,  но  он
верил ей  и  любил  ее,  иными  словами,  подобный  поступок  был  для  него
равносилен предательству.  Его  способность  была  оружием,  а  использовать
оружие против своих не может ни один честный боец.
   - Ты хочешь сказать, что я... -  тихо  и  взволнованно  начал  Савелий  и
прочитал в ее глазах недвусмысленный  ответ.  Он  подхватил  ее  на  руки  и
закружил, закружил, закружил, громко выкрикивая: - Я отец!  У  меня  родился
сын! Деревья, вы слышите: у меня есть сын! Как его зовут, родная?
   - Савочка, как же иначе? - счастливо рассмеялась Розочка.
   - Небо, ты слышишь: у меня родился сын и зовут его Савочка!  Учитель,  ты
слышишь меня? Я стал отцом! Космос, ты слышишь меня? У меня  есть  сын!!!  -
еще громче воскликнул он и тут же  ощутил  чуть  заметное  жжение  на  своей
груди, а все небо  неожиданно  заиграло  какими-то  удивительными  красками,
похожими на те, что он видел  на  Великом  Сходе,  и  это  длилось  какие-то
мгновения, словно только для того, чтобы их увидел Савелий. - Да, Космос, ты
слышишь! - Он заразительно засмеялся. - Да, Учитель, я понял: ты слышишь!
   - Боже, милый, что это?! - воскликнула Розочка, прислоняясь щекой  к  его
груди.
   - О чем ты? - улыбнулся он.
   - От тебя исходит такое тепло... нет,  энергия...  Точно,  энергия!  И  я
получила ее! И мне кажется, взмахни я сейчас руками - и полечу, как птица!
   - Нет, не улетай от меня, пожалуйста, хоть сегодня, - с иронией  попросил
Савелий.
   - Милый,  ты  не  понимаешь  и  поэтому  шутишь,  -  с  некоторой  обидой
произнесла она. - Я же серьезно!
   - Согласен, милая, я не понимаю. - В этот момент великого счастья,  каким
одарила его Розочка, он был готов согласиться с ней в чем угодно.
   - Нет, ты погоди: сейчас я тебе покажу, что я  имею  в  виду,  -  сказала
Розочка и выскользнула из его объятий.
   Она пошла вперед и остановилась в двух метрах от ближайшего дерева. Потом
закрыла глаза, согнула руки в локтях, выставив ладони возле  своих  бедер  в
сторону этого дерева, сделала глубокий вдох и с выдохом резко выбросила руки
ладонями вперед. Казалось, из  ее  рук  вылетел  сильный  порыв  ветра,  под
которым согнулись ветви. Если бы Савелий не находился рядом и не  видел  все
собственными глазами, то наверняка подумал бы, что движение  ее  рук  просто
совпало с порывом ветра.
   "Выходит, Космос уже взял ее  под  свое  покровительство.  Спасибо  тебе,
Учитель!" - проговорил он про себя, снова почувствовал легкое тепло в  груди
и понял, что Учитель его услышал.
   - Ты видел, милый? Ты видел? - совсем как ребенок, радовалась Розочка.
   - Я все видел, милая. И все понял. А где же мой Савушка?
   - А он давно на тебя смотрит, - рассмеялась Розочка, кивнув  на  веранду,
где стояла дородная негритянка лет сорока, она держала на руках  мальчугана,
который смотрел на Савелия и  с  огромным  нетерпением  тянул  к  нему  свои
ручонки.
   Савелий подскочил, подхватил ребенка на руки, прижал  к  своей  груди,  и
вдруг из его глаз брызнули счастливые  слезы.  А  мальчуган  что-то  загукал
по-своему и, внимательно всматриваясь в него, ласково провел рукой  по  щеке
отца, потом потрогал его нос.
   - Господи, он так  смотрит  на  меня,  словно  давно  знает!  -  удивился
Савелий.
   - Еще бы ему тебя не знать! У него с первого же  дня  рядом  с  кроваткой
стоит твое фото.
   - Это правда, Савка?! - радостно воскликнул  Савелий  и  подкинул  его  в
воздух.
   Малыш  нисколько  не  испугался,   а,   наоборот,   рассмеялся,   и   так
заразительно, что этот смех подхватили не только  его  родители,  но  и  его
темнокожая нянечка. Савелий еще раз подкинул его,  и  раздался  новый  взрыв
счастливого детского смеха. Еще раз взметнулся маленький  Савочка  вверх,  и
вдруг малыш явственно несколько раз произнес:
   - Па... па... па...
   - Господи, Савочка! - всплеснула руками Розочка, подбежала к нему и, взяв
его за пальчики, попросила: - Повтори! Ну же, повтори, маленький мой!  Папа!
Папа!
   - Па... па... па... - снова выдохнул малыш, потом улыбнулся во весь  рот,
обнажая четыре зубика, перевел взгляд на  Розочку  и  очень  четко  повторил
несколько раз: - Ма... ма... ма...
   - Ты знаешь, Савушка, - повернулась Розочка к  Савелию,  -  "ма"  он  уже
говорил несколько раз, но "па" произнес впервые!
   - Это его подарок отцу! Боже, какая же ты у меня умница! - Прижимая левой
рукой ребенка, он правой обнял Розочку. - Как же у тебя сил хватило  столько
молчать о нем? Когда же он родился?
   - Шестнадцатого декабря.
   - Ого, больше восьми месяцев уже парню, а  я  только  что  узнаю  о  нем!
Крестила?
   - Как же я могла крестить его без тебя?
   - А я знаю, кто будет его крестным отцом: Майкл! Не возражаешь?
   - Ни капельки! - воскликнула Розочка. - А крестной  матерью  пусть  будет
моя тетя Зина, ладно?
   - Кто может быть более ладной крестной матерью?
   Несколько дней пролетели  для  них  как  единый  миг.  Савелий  не  хотел
откладывать крестины сына в долгий ящик,  и  он  предложил  Розочке  выбрать
церковь.   Просмотрев   несколько,   они    единодушно    остановились    на
Свято-Николаевском кафедральном соборе.
   Он порази