о!
   - А  что  было  надето  на  ней?  -  с  трудом  сдерживая  смех,  спросил
Константин.
   - Сапоги досюда, - ткнула старушка себя в  бедро.  -  Юбчонка  отсюда,  -
ткнула она чуть выше, - жилетка посюда, - чуть выше пояса. - И грудь  во!  -
по ее мнению - как она показала, - никак не меньше четвертого размера. - Все
кожано, черного цвета...
   - И что же она сказала вам?
   - Григ, беги, бабуля, на улицу, найди там Грицацуеву  и  скажи,  что  она
документ у врача оставила. Нет, мил... Константин Михалыч,  ты  посмотри  на
нее, нашла бабулю! Фря! - недовольно фыркнула санитарка.
   - А вы?
   - А что я? Поначалу хотела осадить ее по матушке, простите... Но потом та
сунула мне десяточку на старость мою, грит, сбегай, мать, а то мне  некогда.
Когда ко мне с уважением, то и я не супротив. А как же! А то - бабуля!
   - А вы не помните, Полина Никитична, откуда взялась эта девушка?
   - Какая девушка? Эта сисястая, что ли?
   - Ну, да, в кожаной юбке.
   - Тоже мне, нашел девушку, - пробурчала она себе под нос. -  Я  б  тадсу,
Константин Михалыч, и на улицу-то не  пущала,  не  то  что  в  присутственно
место-то!
   - Так откуда она появилась?
   - Не появилась она, а вышла из кабинета.
   - Из какого?
   - А из того же, куда потом и заходила эта, у которой дите пропало.
   Поблагодарив ее, Константин вновь вернулся к главному врачу и у нее узнал
фамилию той докторши, которая принимала Грицацуеву в тот  злополучный  день.
На его счастье, и она оказалась на месте. После разговора с  ней  Константин
смог почти посекундно представить себе, как было спланировано и осуществлено
похищение Васи.
   Когда Лолита вышла от врача, в кабинет заглянула  эта  "секс-бомба",  как
окрестил  ее  для  себя  Константин,  задала  какой-то  посторонний  вопрос,
оставила незаметно на пеленальном столике  рецепт,  затем  вышла,  попросила
Полину Никитичну позвать Грицацуеву к доктору, после чего куда-то исчезла. А
когда Грицацуева вернулась в кабинет,  ее  сообщники  выхватили  из  коляски
ребенка и скрылись в неизвестном направлении.
   После небольшого следственного эксперимента, проделанного самим Костей  и
добровольными  помощниками  поликлиники,  он  пришел  к  выводу,   что   так
стремительно исчезнуть с ребенком  из  виду  можно  было  только  при  одном
условии: если сообщники "секс-бомбы" были на машине.
   Второй вывод, сделанный Константином, вел к тому, что похищение  не  было
случайным: ребенка пасли. Похитителям был нужен именно ЭТОТ ребенок: недаром
же  "секс-бомба"  назвала  санитарке  фамилию  именно  Грицацуевой.  А   это
означало, что за Грицацуевой следили, и следили не один день.
   Все это сильно обеспокоило Константина: ему пришло в голову, что  ребенка
могли похитить и для того, чтобы, например, использовать в  качестве  донора
при операции по пересадке органов...


   Великий Сход

   Постепенно к мышцам Савелия возвращалась подвижность, однако, не  понимая
почему, он не очень спешил подниматься с  постели.  Более  того,  совершенно
бессознательно  Савелий  старался  не   демонстрировать   улучшения   своего
состояния. Лишь на третий день  после  возвращения  из  небытия  он  впервые
попытался встать и не смог, попытался повернуть голову, но и шея  не  желала
подчиняться ему. Тогда Савелию пришлось поручить познание  окружающего  мира
своим глазам: это единственное, что у  него  продолжало  двигаться,  хотя  и
причиняло боль. Любое резкое движение вызывало ощущение, что под его  веками
речной песок.
   Медленно, превозмогая боль, Савелий взглянул  в  одну  сторону,  потом  в
другую: слезящиеся глаза лишали картину мира необходимой четкости - какая-то
старинная довольно богатая мебель, вокруг стерильная  чистота.  На  больницу
никак не похоже. Пленника тоже вряд ли бы  так  содержали.  Где  он?  Устало
прикрыв веки, Савелий дал глазам отдых, дождался,  пока  высохнут  слезы,  и
вновь  предпринял  попытку  визуального  исследования.  На   стене   удалось
рассмотреть портрет человека, показавшегося ему хорошо знакомым. Вглядевшись
пристальнее, он узнал черты Богомолова и тут уж понял, что находится на  его
даче.
   Этот портрет в генеральском мундире  и  со  всеми  регалиями  был  сделан
вскоре после присвоения генеральского звания, а потому  Константин  Иванович
выглядел очень молодо. Савелию всегда нравился этот портрет: художник  сумел
постичь характер, заглянул в его суть. Этим даром обладают истинные таланты,
остальных можно назвать умелыми ремесленниками,  фотографами,  но  никак  не
художниками.
   Убедившись, что находится на даче Богомолова, Савелий  пережил  настоящий
шок от того, что совсем не помнил, как здесь очутился.
   В какой-то момент ему подумалось, что все это ему  просто  снится,  и  он
даже попытался ущипнуть себя, а когда и это не удалось -  рука  отказывалась
подчиняться, ему пришло в голову, что его тело словно заковано в доспехи. Но
когда  глаза,  которые,  к  счастью,  не  потеряли  способности   двигаться,
засвидетельствовали со всей очевидностью, что на  его  теле  нет  не  только
никаких доспехов, но даже и простых бинтов, Савелий впал в настоящий шок: он
парализован!
   Господи, за какие грехи он так  сурово  наказан?  Что  с  ним  произошло?
Почему он ничего не помнит? Если попал в аварию, то  как  оказался  на  даче
Богомолова? Почему он один? Почему никто к нему не приходит? Сколько времени
он здесь находится?
   Конечно, Савелий не впервые оказался прикованным к  больничной  койке:  у
него было достаточно ранений, в том числе и тяжелых, но  тогда  он  хотя  бы
ощущал боль, мог двигать руками и ногами, мог говорить,  стонать,  ругаться,
наконец. Сейчас же все было иначе. О боли и речи  не  шло  -  он  вообще  не
чувствовал своего тела, словно его не было вовсе, не ощущал даже пальцев  ни
на руках, ни на ногах. Его не слушался язык. Но самое страшное -  он  НИЧЕГО
не помнил.  Единственное,  что  работало,  -  это  мозг,  единственное,  что
двигалось, - глаза.
   Савелий всегда был уверен в своей сильной воле и крепких нервах, дававших
ему способность с достоинством встречать любые  невзгоды,  любое  несчастье.
Но, как выяснилось, он здорово переоценил свои возможности,  а  к  нынешнему
своему состоянию Савелий откровенно не был готов.
   Как и все сильные личности, он никогда не  стонал  от  боли,  никогда  не
терял присутствия духа в любой, даже самой безнадежной ситуации. Более того,
чем безвыходное становилось положение, в которое он попадал,  чем  физически
невыполнимее оно было, тем спокойнее чувствовал себя Савелий, тем  увереннее
и точнее делались его движения, молниеноснее оказывалась реакция,  острее  и
продуктивнее работал мозг. Но сейчас, в плену полной неподвижности, когда он
не  мог  ничего  не  только  сделать,  но  даже  и  вспомнить  из   событий,
предшествовавших этому состоянию, его отчаяние было  столь  абсолютным,  что
если бы он мог, то завыл бы от бессилия.
   Потеря памяти: что может быть страшнее для человека? И почему  его  никто
не навещает? Казалось, он всеми брошен  и  сейчас  один-одинешенек  на  всем
белом свете...
   Откуда Савелию было знать, что милая хозяйка  дома,  супруга  Богомолова,
Ангелина Сергеевна прислушивается к любому шороху, скрипу, стону, чтобы  тут
же примчаться к нему.
   Со своим будущим мужем она познакомилась больше  тридцати  лет  назад  на
вечере в  саду  "Эрмитаж".  На  танцевальной  площадке  она  сразу  выделила
статного красавца курсанта. Он поглядывал по сторонам в  поисках  партнерши,
но,  несмотря  на  огромный  перевес  представительниц  слабого   пола   над
численностью молодых людей, никак  не  мог  на  ком-нибудь  остановиться.  В
какой-то миг в его глазах мелькнула некая тоска и  растерянность.  Его  взор
безразлично скользнул  по  ней  и  устремился  дальше,  но  вдруг  он  вновь
посмотрел на нее, и их взгляды встретились, обожгли друг друга,  и  они  уже
были не силах отвести друг от друга глаз.
   Не выпуская ее из поля зрения, он направился к ней самым коротким  путем:
через весь зал, рассекая танцующие пары. Он был высок ростом, и потому  все,
естественно, уступали ему дорогу. И вдруг он остановился и его  взгляд  стал
тревожным. Она видела и знала, что Он  идет  именно  к  ней,  но  почему  Он
остановился? Что встревожило его? Может, с ней  что-то  не  в  порядке?  Она
инстинктивно осмотрела свою кофточку, юбчонку - все было в полном порядке.
   Может быть, Он заметил какую-то старую знакомую? Она осмотрелась вокруг и
увидела рядом с собой незнакомого парня,  который  приглашал  ее  на  танец.
Господи, неужели тот не  видит,  что  она  ждет  Его?  Она  с  таким  гневом
взглянула на парня, что беднягу словно ветром сдуло. Она вновь  взглянула  в
Его  сторону  и  увидела  счастливые  глаза,  радостную  улыбку,  означавшие
благодарность за то, что не пошла танцевать с другим. Он подошел  и  еще  не
успел рта раскрыть, как она сама сделала к Нему шаг.
   - Константин! - бодро представился он, обхватывая ее тонкую талию.
   - А меня Гелей зовут, - смущенно отозвалась девушка.
   - Гелей? - переспросил он с улыбкой.
   - Так меня зовут друзья, а по паспорту - Ангелина.
   - Вы действительно похожи на ангела. - Он подхватил  ее  и  закружил  под
звуки венского вальса...
   В том же году они отпраздновали свадьбу. Справляли в курсантской столовой
академии. Было много его друзей-курсантов и ее  подруг  из  Института  имени
Плеханова. Через год они почти одновременно получили дипломы, причем  оба  -
красные, а еще через год у них родился сын Александр. Долгие годы у них была
дружная счастливая семья, пока на них не  свалилась  беда.  К  тому  времени
маленький Саша вырос в сильного парня, который пошел по  пути  своего  отца:
окончил Высшую школу милиции, прекрасно  зарекомендовал  себя  на  службе  и
получил направление в Академию МВД.
   Веселый и компанейский, он писал песни, которые исполнял в  кругу  друзей
под аккомпанемент гитары. Его очень любили женщины, уважали  друзья,  и  все
были уверены в его блестящем будущем. Скорее всего, так оно и вышло бы, если
бы судьба не столкнула его с ситуацией, в которой он никак не мог  поступить
иначе.
   Однажды, возвращаясь  со  службы,  в  полумраке  подземного  перехода  он
увидел, как двое пьяных мужчин грабят пожилую женщину. Как потом выяснилось,
у нее и было-то девять рублей восемьдесят четыре копейки.
   Александр был в гражданском  -  форму  он  носил  только  на  службе.  Не
предполагая, что эти пьяницы  способны  на  нечто  серьезное,  он  попытался
воззвать к их совести и неожиданно почувствовал укол  прямо  в  сердце.  Без
лишних слов подонок ткнул его заточкой и попал точно в  его  доброе  сердце,
которое любило всех людей...
   На похороны собралось столько народу, что можно было подумать  -  хоронят
какую-то знаменитость. А хоронили Сашу Богомолова -  просто  очень  хорошего
человека-Горе родителей, особенно матери, души не чаявшей в своем сыне, было
столь безутешным, что долгие годы они даже и в мыслях не представляли  себе,
как заведут другого ребенка. А когда постепенно горе утихло, было уже поздно
делать новую попытку...
   При первом знакомстве с Савелием сердце Ангелины Сергеевны  встрепенулось
от волнения: он так напомнил ей сына, что с тех пор она  всегда  трогательно
относилась к Савелию и нежно называла его "мой сынок"...
   И теперь, когда Савелия внесли в дом неподвижным и  в  беспамятстве,  она
едва не упала в обморок,, но взяла себя в руки, приготовила  Савелию  уютное
ложе и часами сидела возле  него,  нашептывая  какие-то  нежные  слова.  Это
продолжалось дня два, пока она не связалась с  профессором  Добробитовым  из
Института  Склифосовского.   Исполняя   предписания   профессора,   Ангелина
Сергеевна  старалась  не  беспокоить  Савелия  без  особой   надобности,   в
буквальном  смысле  зажав  в  кулак  свою  материнскую  нежность.   Впрочем,
продолжала терзать профессора.
   "Нам удалось нейтрализовать введенный ему транквилизатор, и его жизни уже
ничего не угрожает, - отвечал профессор на ее многочисленные вопросы,  но  в
его голосе слышалась определенная тревога. - Однако это новый,  неизвестный,
во всяком случае мне,  транквилизатор,  еще  не  изученный  на  практике.  -
Добробитов глубоко вздохнул. - Как он действует на головной и  спинной  мозг
человека, а значит, и  на  двигательные  функции  его  конечностей,  -  пока
неизвестно. К сожалению, нам остается только три вещи... - Он  сделал  паузу
и, четко выговаривая каждое слово, добавил: - Ждать, ждать и еще раз  ждать!
Скажу откровенно, я впервые сталкиваюсь с таким широким спектром воздействия
медицинского препарата на человека. Почему-то, чисто интуитивно, я  возлагаю
большую  надежду  на  странное  влияние  атмосферного   давления   на   этот
транквилизатор, от которого, как  стало  известно,  наш  больной  не  только
приходил в себя, но и активно двигался. Это вселяет определенный оптимизм, и
потому сейчас я усиленно провожу исследования. А пока уверен в одном: вашему
гостю нужны только три лекарства: покой, сон и еще раз покой!.."
   Однако вернемся к нашему герою...
   Савелий, не найдя ответов на свои вопросы, ни с кем  не  хотел  общаться.
Почему-то он был уверен, что должен САМ продраться сквозь  запутанные  дебри
своей памяти. Почему САМ? Этот вопрос не нуждался  в  ответе,  как  аксиома,
которую нужно принимать без каких-либо доказательств.
   Углубляясь в воспоминания,  Савелий  с  интересом  перелистывал  страницы
своей жизни, как бы заново знакомясь с самим  собой  и  переживая  по-новому
перипетии давно минувших дней. Чем глубже забирался он в свое  прошлое,  тем
тревожнее становилось на душе.
   Что за странная машина? Кто эти  люди,  сидящие  рядом  с  ним?  Какой-то
мужчина с красивым благородным лицом? Какая у него странная военная форма...
А кто эта очаровательная белокурая женщина с обворожительной  улыбкой?  Чего
это она ему все время нашептывает на ухо? И как  же  ласково  называет  его:
"Савушка",  "мой  котеночек",  "мой  цветочек  аленький",  "моя  радость"...
Господи! Это же мама! Его мама! Такая нежная, любимая...
   Мамочка, родная, прости, что не сразу узнал тебя! Какая же ты красивая  у
меня! Какая у тебя чудная улыбка! Но почему  мне  так  грустно?  Почему  так
тревожно на душе и почему так невыносимо больно щемит сердце? Мама! Мамочка!
Зачем ты бросаешь меня? Мне больно, мамочка-а-а!
   Савелию казалось, что он совсем еще маленький и сидит у мамы на  коленях.
Они куда-то едут в красивой большой машине... Память вернула  и  название  -
"эмка". Все вокруг так радостно и красиво, что хочется все время  улыбаться.
Улыбаться небу синему, цветочку лесному,  деревьям  большим...  И  маленький
Савушка счастливо смеется.
   Казалось, это счастье продлится вечно... Вечно!.. И вдруг его мама, такая
красивая, такая любящая, с  такими  нежными  и  теплыми  руками,  неожиданно
отталкивает его этими руками, и он летит, летит... Ему  страшно  и  кажется,
что его полет длится очень и очень долго... И вдруг удар,  страшная  боль  в
руке...
   - Мама! Мамочка! Где ты, мамочка?  Мне  больно!  Больно!  А-а-а!  -горько
всхлипывает он.
   Какие-то незнакомые люди подхватывают его на руки...
   - Больно мне! Тетенька, больно мне! Я  к  маме  хочу!  Мама!  Родненькая!
Мамочка! - выкрикивал Савушка, рыдая во весь детский голосочек.
   Какой же он маленький,  несчастный,  и  ручка  у  него  сломана,  и  боль
нестерпимая. Но кто это там, недалеко от горящей машины? Боже  мой,  это  же
мама, моя мамочка! Зачем вы закрываете ее  лицо  платком?  Зачем?  И  словно
откуда-то сверху безнадежный мужской голос:
   - Ей уже ничем  нельзя  помочь:  поздно!  Медицина,  к  сожалению,  здесь
совершенно бессильна.
   Савелий, то ли тот - маленький, то ли  тот,  что  лежит  сейчас  на  даче
Богомолова, изо всех сил пытается позвать свою  мать,  поговорить  с  ней...
Наконец это ему удается: белокурая женщина услышала его, повернулась на  его
зов, протянула ему навстречу свои нежные руки... Казалось, еще мгновение - и
их руки встретятся, передадут друг другу свою нежность, свою  теплоту,  свою
любовь, но... Налетел внезапно шквалистый ветер, подхватил их тела, закружил
в небесной синеве и разбросал в разные стороны...
   В следующее мгновение худенькое тело  Савелия  окатило  сильным  холодным
дождем. Прижимаясь к высокому деревянному забору, он медленно шел вдоль него
и нет-нет да иногда притрагивался к доскам. Наконец одна  из  них  отошла  в
сторону, и он, протиснув худенькое тельце в  узкую  щель,  вернул  доску  на
место и устремился к кирпичной котельной,  в  окнах  которой  горел  тусклый
свет. Изо всех сил он принялся барабанить в дверь, пока она не  распахнулась
настежь...
   - Тетечка! Тетя Томочка!.. Это  я  -  Говорков!  -  размазывая  слезы  по
грязному лицу, выкрикивал он.
   - Савушка! - всплеснула руками женщина и тут же втащила его  внутрь,  где
было тепло и печи натужно гудели разгоревшимся углем. -  Как  же  так?  Тебя
что, выгнали? - снимая с него мокрую одежонку, расспрашивала она.
   - Она... она... - всхлипывая, пытался объяснить он. -  Каждый  день  била
меня... В школу не пускала...
   Тетя Тамара подвела его к тазику и хотела уже  мыть,  как  свет  упал  на
худенькую спинку Савелия, и женщина увидела  багровые  рубцы  от  ремня  или
веревки.
   Не выдержав, она всхлипнула, прижимая маленького Савушку к себе.
   - Тетечка! Родненькая! Не отдавайте меня больше  в  сыновья!  Никогда  не
отдавайте! Прошу вас! Пусть лучше меня здесь бьют!  Я  буду  терпеть  и  сам
никогда не буду драться! Тетенька...
   И вновь налетел ураганный  ветер,  как  бы  стерев  картинку  прошлого  и
перенеся его в другое время...
   Очередной вихрь переносит его в тот час, когда он с  огромной  спортивной
сумкой, в форме сержанта, с орденами Красного Знамени и Красной Звезды стоит
перед могилой своих родителей.
   - Заросло-то все как, - вздыхает он.
   Сорная трава все так заполонила, что и ограда,  и  гранитная  плита  были
почти не видны. С трудом отворив заржавевшую калитку, Савелий вошел, нащупал
в бурьяне, скамейку, поставил на нее сумку и разделся по  пояс.  Не  обращая
внимания на полчища комаров-кровососов, Савелий вступил в бой с сорняками.
   Вскоре могила и  все  пространство  вокруг  нее  было  очищено,  а  земля
вскопана. Савелий вытащил из сумки банку с серебряной  краской,  кисточку  и
стал не спеша красить оградку.
   На выточенной овалом розовой мраморной плите, стоящей в изголовье могилы,
прямо по центру - две фотографии: молодая,  с  пышными  волосами,  красивая,
счастливо улыбающаяся блондинка  и  моложавый  морской  офицер,  удивительно
похожий на Савелия. И ниже надпись:
   Капитан 1-го ранга
   ГОВОРКОВ КУЗЬМА ПЕТРОВИЧ
   1937-1968
   Капитан медицинской службы ГОВОРКОВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА
   1937-1968
   Погибли в автомобильной катастрофе
   Мы все на земле только гости!
   Мир вашему праху!
   Савелий вынул из сумки бутылку водки, раскупорил и налил в  два  стакана.
На один положил бутерброд с балыком  и  поставил  его  у  надгробной  плиты.
Второй взял в руку, а оставшуюся в бутылке водку выплеснул крест-накрест  на
вскопанную землю могилы, после чего выпрямился по стойке "смирно".
   - Живой я вернулся... Простите,  родные,  что  долго  не  был  у  вас,  -
дрогнувшим голосом произнес он и залпом выпил водку.
   Как же долго он не навещал могилу своих родителей, подумал Савелий, хотел
еще что-то сказать, но вихрь вновь перенес его в другое  время-Время  войны,
время крови и смерти. Эти дни пронеслись  перед  ним,  как  в  калейдоскопе.
Стрельба, взрывы, гибель друзей, командиров, темные афганские глаза, налитые
ненавистью, собственное ранение, мысли о несправедливости войны,  и  нелепой
гибели сотен российских солдат. И вдруг тюрьма...
   В который раз вихрь выхватил его из того  времени  и  перенес  в  другое:
теперь Савелий оказался рядом  с  удивительно  прекрасной  девушкой,