л Гельдфельд попал в поле зрения Тайного Ордена еще на  пятом  курсе
Первого медицинского института, когда он с блеском защитил  диплом  на  тему
"Воздействие синтетических ядов на живые организмы". После блестящей  защиты
диплома  ему  предложили  место  в  Институте  экологии  и  эволюции   имени
Северцева, и многие прочили ему большое будущее в науке.
   Однако все рухнуло в одночасье: при  странных  обстоятельствах  скончался
его научный руководитель профессор Золотарев, вполне здоровый мужчина сорока
шести лет.
   Естественно, в число первых подозреваемых попал и  Михаил  Гельдфельд,  у
которого за несколько дней до  неожиданной  смерти  профессора  была  с  ним
бурная ссора: тот категорически  возражал  против  тесных  отношений  нового
аспиранта со своей дочерью, с которой у Михаила в те дни начинался роман.
   Для Тельдфельда ситуация осложнялась еще и тем, что во  время  внезапного
сердечного приступа его научного руководителя в аудитории они были вдвоем, и
профессор скончался скоропостижно буквально у Михаила на руках.
   Вскрытие не ответило  на  вопросы  дотошных  следователей,  и  дело  было
закрыто ввиду отсутствия состава  преступления.  Тем  не  менее  руководство
института  "от  греха  подальше"  предложило  ему  уйти  из  аспирантуры  по
"семейным обстоятельствам", что ему, втайне радовавшемуся, что все для  него
закончилось благополучно, и пришлось сделать.
   Никто не знал, что выяснение отношений учителя и ученика в тот  последний
для профессора день  зашло  настолько  далеко,  что  Золотарев  пообещал  со
скандалом выгнать Гельдфельда из аспирантуры. Нервы Михаила не выдержали,  и
однажды, воспользовавшись болезненным состоянием профессора, он  сделал  ему
инъекцию смертельного яда...
   Однако, несмотря на то что Гельдфельд убил  человека,  никаких  угрызений
совести он не испытывал. Более того, самовлюбленный и  самоуверенный  Михаил
затаил,  злость  на  всех  окружающих.  Трудно  сказать,  как  сложилась  бы
дальнейшая судьба этого талантливого, но обозленного человека, если  бы  его
не пригрел Советник Великого Магистрата  Ордена  масонов.  Михаил  обходился
Советнику совсем недорого  -  пришлось  дать  небольшие  взятки,  чтобы  тот
получил  непыльную  приличную  работу,  чтобы  когда-нибудь  на  этом  месте
принести Ордену пользу. Михаил был своего рода миной замедленного действия.
   После провала плана всероссийского террора Советник  Великого  Магистрата
по Восточной Европе, который некогда  завербовал  Михаила  Гельдфельда  и  с
дальним  прицелом  пристроил  его  в  ГУМ,  в  настоящее  время  осуществлял
негласный  контроль  за  Десятым  членом  Великого  Магистрата  Тимом  Ротом
(который и придумал дьявольский план взрыва в самом центре Москвы).  Получив
полное одобрение шефа - Великого Магистра, Советник связался  с  Михаилом  и
сделал ему предложение, за которое тот ухватился, не раздумывая ни  секунды.
Имея на Гельдфельда большие виды в будущем, Советник не хотел, чтобы  кто-то
из Великого Ордена знал его протеже в лицо, а потому приказал ему избавиться
от Рассказова после выполнения тем своей дьявольской миссии...
   Савелий подъезжал к Президент-отелю, когда зазвонил его мобильник.
   - Привет, братишка! - услышал он голос Воронова.
   - Есть новости?
   - Ты оказался прав по поводу окружения Ве-лихова!  Один  исполнитель  его
личных поручений, едва только началась пресс-конференция, тут же  смылся  из
зала и встречался с заместителем директора по  административно-хозяйственным
вопросам. Разговор продолжался пять минут, о чем точно, услышать не удалось,
но в одной фразе прозвучало: "...ты еще и медаль получишь..."
   - И все?
   - Все!
   - И на том спасибо! - Савелий  взглянул  на  часы.  -  Через  три  минуты
начнется...
   - Мы готовы!
   - Мы?
   - Потом расскажу...
   Отключившись, Савелий сунул мобильник  в  карман,  затем  вытащил  из-под
сиденья свой "стечкин", сунул в кобуру под мышку  и  устремился  к  главному
входу в Президент-отель. Охранник преградил ему дорогу
   - Пропуск! - строго спросил он. Савелий взглянул ему  в  глаза  и  поднял
перед ними пустую ладонь.
   - Извините! Не узнал! - смущенно пробормотал тот, отступая в сторону.
   Проходя в дверь, Савелий услышал, как второй охранник спрашивает первого,
не обращая внимания на то, что металлоискатель запищал на его "стечкина":.
   - А кто это?
   - Ты чего, ослеп? - удивился первый.
   - Не разглядел...
   - Ну ты даешь! Это же Черномырдин!
   Савелий усмехнулся: только теперь он понял,  что  имел  в  виду  Учитель,
говоря о какой-то временной способности, которой его  одарил  Космос.  Минуя
охранника, Савелий машинально почему-то вспомнил  в  тот  момент  о  Викторе
Степановиче,  и,  вероятно,  этот  зрительный  образ  и  передался  сознанию
охранника.
   Уверенно, словно он здесь уже бывал, Савелий  направился  в  сторону  еле
приметной двери. На ней не было никакой надписи,  и  она  не  была  заперта.
Войдя в нее, Савелий оказался на лестничной площадке, с которой ступени вели
вниз. Преодолев два пролета, он увидел дверь,  за  ней  в  длинном  коридоре
располагались многочисленные хозяйственные службы.
   Не успел Савелий  удивиться  тому,  что  сумел  без  помех  добраться  до
подвальных помещений и не встретить ни единой  живой  души,  как  перед  ним
выросла мощная фигура  угрюмого  парня  в  камуфляжном  костюме  с  нашивкой
"секьюрити".
   - Вы кого-то ищете? - вежливо, но не слишком дружелюбно спросил он. "
   Не мудрствуя лукаво, Савелий подумал о министре внутренних дел - генерале
Рушайло и даже "облачился" в генеральскую форму,  а  затем  показал  бедняге
пустую ладонь.
   Тот мгновенно вытянулся по стойке "смирно" и громко воскликнул:
   - Виноват, товарищ генерал, в темноте не признал!
   Савелий усмехнулся: вокруг было  так  светло,  что  можно  было  спокойно
кружева плести.
   - Твой участок? - сурово спросил он.
   - Так точно!
   - Почему не был на месте?
   - Виноват, товарищ генерал, по нужде отходил! - Парень  виновато  опустил
глаза,
   - Почему один?
   - Напарника начальство куда-то потащило! - Он кивнул в глубь коридора.
   - Ладно, иди на  место  и  задерживай  всех,  кого  встретишь!  Всех  без
исключения!
   - Слушаюсь!  -  воскликнул  парень,  резко  повернулся  и  направился  по
лестнице наверх.
   Савелий прикрыл глаза, сосредоточился, выставил руки  ладонями  вперед  и
медленно принялся поворачиваться вокруг своей оси. Он  сделал  почти  полный
круг, но ничего не почувствовал.
   "Неужели Учитель ошибся?" - промелькнуло в голове Савелия, и почти тут же
его ладони словно обожгло огнем.
   Огонь был недобрым,  болезненным.  Он  был  злом  в  чистом  виде  и  нес
смертельную  опасность.  Савелий  быстро  пошел  в  сторону  источника  этой
опасности, и постепенно жар стал распространяться по всему  телу.  Вдруг  он
услышал какие-то странные хлопки: один, второй, третий...
   В первый момент он не сообразил, что это за хлопки, но уже через  секунду
его осенило: это же выстрелы! Именно такой специфический звук раздается  при
стрельбе из пистолета с  глушителем.  Выхватив  любимый  "стечкин",  Савелий
устремился туда, откуда донеслись выстрелы. Один поворот, другой,  освещение
становилось все слабее и слабее, пока не исчезло совсем, но из одной  широко
открытой двери в коридор лился яркий свет.
   Савелий,  не  раздумывая,  шагнул  туда.  Это  было  довольно  просторное
помещение, похожее на склад. В нем и находился самый центр огня, источающего
злобу и ненависть.
   На цементном полу валялись три трупа с пистолетами в руках.  Двое  мужчин
лежали рядом с какими-то небольшими, ровно сложенными в два ряда несколькими
ящиками, а на третьего он едва не наступил прямо на пороге. Вероятно, это  и
был напарник того охранника, с которым только что разговаривал Савелий... На
нем был точно такой же камуфляжный костюм!
   Первое, что бросилось в глаза Савелию, охранник был  застрелен  в  спину,
что  выглядело  странно.  Если  предположить,  что  была  перестрелка  между
охранником и двумя преступниками, то это никак не соответствовало картине.
   Во-первых, охранник лежал головой к тем двум мужчинам,  и  они  никак  не
могли подстрелить его в спину, если он застал их врасплох. В  том,  что  это
были террористы, Савелий нисколько не сомневался: он  уже  заметил  провода,
тянувшиеся от таймера к одному из ящиков.
   Во-вторых, Савелия озадачило то, что у всех убитых, включая и  охранника,
пистолеты были с глушителями. Допустим, террористы с оснащенными глушителями
пистолетами выглядят логично, но зачем охраннику пистолет с глушителем?
   - Дурь какая-то - чем я занимаюсь!  -  выругался  Савелий.  -  Все  может
взлететь к чертовой матери, а я рассуждаю!
   Он кинулся к ящикам, чтобы успеть отключить таймер,  но  кто-то  уже  все
проделал до него: контакты на проводах, шедших к таймеру, были разомкнуты.
   Прошло всего лишь несколько секунд  с  момента,  когда  Савелий  вошел  в
помещение, где  разыгралась  странная  трагедия.  Он  сосредоточился,  чтобы
разобраться в том, что же произошло незадолго до его прихода:  биополя  этих
людей еще не успели исчезнуть, но тут он услышал какой-то  шум.  Заметив  на
поясе убитого охранника наручники, он прихватил их и бросился на шум.
   Мужчина лет сорока пяти бежал по коридору к лестнице  на  выход.  Савелий
настиг его,  когда  он  уже  оказался  перед  охранником,  которому  Савелий
приказал стоять на страже, задерживая любого.
   - Извините, Юлий Маркович, но мне  приказано  всех  задерживать!  -  тупо
проговорил парень.
   - Кто приказал? Ты что, не узнал меня?  Я  же  заместитель  директора!  -
визгливо выкрикнул мужчина.
   Элегантный облик плохо сочетался с его  поведением.  На  нем  был  черный
смокинг, на шее топорщился галстук-бабочка, на ногах - лаковые ботинки.
   - Я узнал вас, но не имею права! Приказал министр Рушайло! Не имею права,
и все! - Охранник был невозмутим и тверд, как железобетонная стена.
   - Да пойми ты, я сейчас поймал террористов! Трое убитых!..  Нужно  срочно
звонить в милицию! - Он готов был заплакать.
   - В милицию уже позвонили, и опергруппа вскоре будет  здесь!  -  успокоил
его Савелий, после чего обратился к мужчине с бабочкой:  -  Расскажите,  что
произошло там, внизу?
   Тот недоуменно и .чуть снисходительно взглянул на Савелия,  хотел  что-то
возразить,  но  вдруг  в  его  мозгу  что-то  щелкнуло  и  его  взгляд  стал
настороженным и испуганным.
   - Слушаюсь,  товарищ  генерал!  -  воскликнул  он  и  начал  докладывать,
растерянно размахивая руками: - Взяв его напарника, - кивнул  он  в  сторону
охранника, - я пошел проверить состояние безопасности подвальных  помещений.
Вдруг мы заметили свет из полуоткрытой двери бойлерной,  что  было  странно.
Когда мы вошли туда, то увидели двух  неизвестных  мужчин,  которые  открыли
стрельбу, охранник тоже сделал несколько выстрелов... Знаете, все  произошло
так стремительно, что я ничего толком не понял: мне обожгло плечо, -  только
сейчас Савелий заметил, что плечо замдиректора действительно задето пулей, -
а охранник и двое незнакомцев упали замертво. Я оборвал провода на  бомбе  и
побежал к выходу, чтобы вызвать милицию...
   - К чему было так торопиться, если вы смогли обезвредить бомбу? - спросил
Савелий.
   - Дело в том, что один из  террористов,  прежде  чем  отдать  богу  душу,
признался, что они заложили не одну бомбу...
   Савелию все казалось фальшивым в этом заместителе директора: запинающаяся
речь, бегающий взгляд, странная  нервозность,  картинное  изображение  боли:
едва ли не каждую секунду он хватался за раненое плечо...
   Савелий вытащил из кармана наручники и умело защелкнул на его запястьях.
   - За что, товарищ генерал? - испуганно вскрикнул тот.
   - Сдашь его сотрудникам милиции! - не обращая  на  него  больше  никакого
внимания, приказал Савелий охраннику, после чего пошел обратно  в  бойлерную
посмотреть, не упустил ли чего.
   Не доходя до места трагедии,  Савелий  остановился  и  сосредоточился.  К
своему удивлению, он не ощущал более  никакой  опасности:  все  вокруг  было
"чисто",  он  был  уверен,  что  зданию  Президент-отеля  ничего  больше  не
угрожает.
   "Что-то здесь не так... Учитель говорил о страшной угрозе городу,  а  все
оказалось так просто, как в дешевом боевике, - размышлял Савелий. - Да этого
заряда, заложенного в ящиках, не хватило бы даже на то, чтобы пол проломить,
не говоря уже о том, чтобы причинить реальный ущерб зданию!"
   Тут Савелию вспомнилась странная  фраза,  брошенная  порученцем  Велихова
заместителю директора Президент-отеля: "...ты еще и  медаль  получишь..."  -
кажется, так сказал ему Воронов.
   Разгадка этой только на первый взгляд хитроумной загадки явилась  Савелию
моментально. Перед его взором предстала картина происшедшего, словно он  сам
находился где-то рядом в качестве невидимого наблюдателя.
   Заместитель директора посылает своих сообщников  заложить  взрывчатку,  а
когда они сообщают, что задание выполнено  и  таймер  подключен,  берет  для
верности охранника, идет к месту закладки и хладнокровно  стреляет  по  этой
"сладкой парочке".
   Кто-то из парней мог успеть выкрикнуть нечто способное  пролить  свет  на
истинную роль их палача, что и решило судьбу  бедолаги  охранника,  которого
пришлось пристрелить.
   Видя, что все произошло не так, как было задумано, заместитель  директора
быстро нашел выход. Он сделал пару выстрелов из пистолетов своих сообщников,
вложил свой пистолет, из которого их пристрелил, в руку охранника. Ему  и  в
голову не пришло, что глушитель на оружии охранника выдает его с головой,  а
может быть, ему помешал Савелий и он просто не успел снять с дула глушитель.
   Выходит, интуиция не подвела  Савелия  и  стоит  поподробнее  расспросить
этого "спасителя" отеля. Почему-то его  охватило  странное  беспокойство,  и
Савелий со всех ног бросился к выходу, но уже на полпути понял, что опоздал.
   Оказавшись на площадке перед дверью, он увидел лежащих на полу  охранника
и  заместителя  директора.  Они  были  убиты   ножом.   Чувствовалась   рука
профессионала: каждому хватило по одному удару в сердце.
   "Убирают опасных свидетелей! Работают четко и быстро! Но как они  узнали?
Следить не могли: я бы почувствовал..."
   Савелий огляделся и вдруг заметил глазок видеокамеры, установленной, судя
по незакрашенной части потолка, совсем недавно. Савелий быстро  выскочил  на
лестничную площадку и там огляделся: здесь камер не было, и он набрал  номер
Воронова:
   - Андрюша, ты где?
   - Только что подъехал к Президент-отелю!
   -  Срочно  направь  оперативную  группу  со  специалистами  в  подвал!  В
бойлерной найдете разминированное устройство и троих убитых.  У  лестницы  в
подвал, на площадке лежат еще два трупа: охранник и  тот  самый  заместитель
директора, который так и не получил медаль. - Голос Савелия был недовольным.
   - Черт, я сам сплоховал: я же  его  задержал,  даже  наручники  надел,  с
охранником оставил и отлучился-то на какие-то минуты и... на тебе! - Савелий
ругнулся про себя.
   - Как же так?
   - Видеокамеру не заметил. Вы проверьте, откуда  наблюдали  за  нами.  Чем
черт не шутит: вдруг все записывалось на пленку! Глядишь, и обнаружите  рожу
того, кто убрал свидетелей. Явный профессионал: два удара ножом - два трупа.
   - Непонятно, зачем все это нужно-то было?
   - Думаю, специальная инсценировка.
   - Но для чего? Не ради же медали?
   - Точно не знаю, но  догадываюсь...  кажется...  -  задумчиво  проговорил
Савелий.
   - Может, поделишься?
   - Пока нет! Вот проверю кое-что, тогда и скажу.
   - Хорошо, звони, если что!
   Савелий поднялся наверх и быстро потел к выходу из  отеля.  Проходя  мимо
охранников, он послал им мысленный приказ не заметить его. Выйдя  из  здания
отеля, Савелий столкнулся со спешащими сотрудниками, среди которых находился
и Воронов, но на него никто, даже его названый брат, не обратил внимания,  и
он, спокойно сев в свой "жигуль", тронулся с  места.  Отъехав  на  приличное
расстояние, Савелий припарковался к тротуару в  тихом  переулке,  какие  еще
сохранились кое-где в Замоскворечье, выключил двигатель, мысленно представил
панораму Москвы с птичьего полета  и  принялся  внимательно  "просматривать"
каждый район, сканируя наличие источника опасности.
   Савелий был уверен, что Учитель не мог ошибиться, предупреждая о грозящей
городу беде. Он спешил: ему казалось, что времени мало, а Москва  большая  и
он может просто не успеть. Времени действительно  оставалось  все  меньше  и
меньше, но найти источник опасности удалось без особого труда.
   Только теперь он понял, почему Учитель указал на здание  Президент-отеля.
Вероятно, сошлись две цепи параллельных  событий:  чье-то  желание  устроить
грандиозный взрыв в Москве, для чего  были  намечены  два  объекта.  Учитель
засек реально грозящую беду тогда, когда был включен таймер.  Сейчас,  Когда
этот  источник  опасности  был  обезврежен,  подключился   второй   источник
опасности, который и засек Савелий, а Учитель  обнаружить  его  в  то  время
просто не мог.
   Мощный источник зла оказался совсем рядом.  Вскоре  Савелий  обнаружил  и
само здание, которое буквально  исторгало  огонь,  обжигавший  руки  и  тело
Савелия. Это здание ГУМа.
   Господи, какие же мерзавцы! Там же столько людей в это время!  Не  говоря
уже о том, что устроить взрыв в историческом центре Москвы, на самой Красной
площади, все равно что ранить человека в самое сердце. Медлить было  нельзя,
и машина Савелия, не обращая внимания ни на какие правила движения,  рванула
к зданию ГУМа.
   "Успеть! Успеть! Успеть во что бы  то  ни  стало!"  -  стучало  в  висках
Савелия...
   В свою очередь  Аркадий  Сергеевич,  получив  соответствующий  сигнал  из
Президент-отеля, спокойно дождался момента, когда из служебного  входа  ГУМа
выскочили сотрудники в камуфляже, а  с  ними  и  две  овчарки,  расплылся  в
улыбке. Как только милицейские  автобус  и  "рафик"  скрылись  из  виду,  он
медленно повел свой микроавтобус вперед. Несмотря на то что лицо  Рассказова
уже было знакомо охране ГУМа - он уже несколько дней добросовестно  трудился
водителем служебной машины  отдела  перевозок,  и  на  ней  были  обозначены
рекламные реквизиты ГУМа, - у ворот на всякий случай его встречал сам Михаил
Гельдфельд.
   Машину пропустили даже без  поверхностного  осмотра  салона.  Тротил  был
уложен в картонные коробки, в каких обычно возят обыкновенное мыло. В  одной
из коробок, помеченной от  руки  надписью  "Стекло",  находилось  хитроумное
устройство  Рассказова,  изготовленное  им  заранее:  оставалось  лишь   все
подсоединить по  его  личной  схеме,  подключить  таймер,  поставить  хитрую
защиту, которую он пока ни разу нигде не засветил, а значит, на нее не  было
и адекватного ответа специалиста даже самого высокого класса.
   Эту защиту Рассказов также изобрел сам еще в те  далекие  времена,  когда
был молод и полон романтических, как он сейчас говорил, "бредней".
   Подогнав микроавтобус к нужному входу, они стали сами разгружать  машину,
не привлекая никого из посторонних. В этом не было ничего особенного:  и  до
этого случая Гельдфельду приходилось, правда не  так  часто  и  без  особого
восторга, самолично заниматься  разгрузкой,  чтобы  ускорить  процесс  и  не
задерживать транспорт.
   На разгрузку тридцати коробок,  каждая  из  которых  весила  чуть  больше
двенадцати  килограммов,   ушло   около   получаса.   Еще   минут   двадцать
потребовалось на установку  Рассказовым  оборудования,  приводящего  мину  в
действие.
   Несколько  раз  Михаил,  стоявший  "на  стреме",  подходил,  к   нему   и
интересовался,  закончил  ли  он  работу.  Его  тон  был  столь  нервным   и
нетерпеливым, что Рассказов не выдержал:
   - Если будешь отвлекать меня, то мы здесь  просидим  в  два  раза  дольше
намеченного... Ты понял меня?
   - Да-да, конечно! - смути