дал  фирме  "Бритиш  Петролеум"  уже  за  пятьсот   семьдесят
миллионов долларов!!!
   "Бритиш Петролеум" тоже внакладе  не  осталась  -  после  покупки  десяти
процентов акций "Виданко" акции англичан выросли на мировом рынке  сразу  на
три миллиарда долларов!
   После таких гигантских цифр  "мелочи"  вроде  того,  что  нефтяные  фирмы
Джанашвили доят Министерство путей сообщения,  имея  самую  низкую  тарифную
ставку на экспортно-импортные перевозки,  показались  Савелию  действительно
"мелочами", не заслуживающими особого внимания.
   Цифры, факты и фамилии мелькали перед глазами Савелия, подталкивая его  к
одному неутешительному выводу: пока вся верхушка столь плотно друг с  другом
повязана, до Джанашвили официальным путем добраться практически  невозможно.
Прав  был  генерал  Богомолов,  когда  советовал  ему  спрятать  эти   папки
куда-нибудь подальше: тем, кто ими владеет,  грозят  огромные  неприятности.
Тем же, кто в них фигурирует, - все сходит с рук.
   "Рука руку моет, - горько подумал Савелий. -
   Что ж, остается  только  один  путь  -  неофициальный.  Этим  как  раз  и
занимался Амиран-Мартали. И теперь, после его гибели, я продолжу и  завершу,
даст Бог, начатое им..."
   Мишка-Зуб, фактически ставший преемником Амирана-Мартали, делал свое дело
успешно:  уже  более  трети  московских  фирм   и   пара   банков,   некогда
действовавших под присмотром Джанашвили, вышли из-под его влияния  и  отошли
под другие, дружественные ему, Мишке-Зубу, "крыши".
   -Однако,  несмотря  на  солидные  московские  потери,  у  Джанашвили  еще
оставались в запасе торговля нефтью и финансовые  махинации  "Эко-банка",  и
потому его позиции были по-прежнему прочны и сильны.
   Поскольку решения о выдаче лицензий  и  квот  на  ведение  внешнеторговых
операций принимались на самых крутых верхах, а среди  этих  "небожителей"  у
Нугзара сплошь и рядом были свои люди, Савелий окончательно понял,  что  без
помощи криминального мира с Джанашвили ему не  сладить:  авторитетов  Нугзар
все еще опасался и считался с их мнением.
   К этому выводу  Говорков  пришел  после  того,  как  Мишка-Зуб  рассказал
Савелию,  по  сколько  долларов  в  последнее  время  Джанашвили   регулярно
отстегивает общаку, чтобы показать свою лояльность криминальному миру.
   Не  теряя  времени  на  раздумья,  Бешеный  вновь  встретился  с  Андреем
Ростовским.
   - Что, помощь нужна, братишка? - радушно улыбнулся Ростовский, когда  они
уселись в небольшом и уютном кабинете ресторана "Каретный двор".
   - Да, Андрюшка, сначала профессиональный совет, а потом,  может  быть,  и
помощь!
   - Ты же знаешь, братан, для тебя хоть всю Москву на уши поставлю! Говори!
   - Ты можешь устроить мне  встречу  с  наиболее  известными  криминальными
лидерами? - спросил Савелий.
   Он, конечно же, отдавал себе отчет, что эта просьба выглядит несколько...
скажем, необычно.  Но  без  подобной  встречи  нечего  было  и  думать,  как
сдвинуться с мертвой точки, в которую он попал, преследуя Джанашвили.
   - Для чего тебе  это?  -  Казалось,  просьба  Савелия  Андрея  совсем  не
удивила.
   - Я хочу поговорить с авторитетами о Джанашвили.
   - В принципе ничего невозможного в твоей просьбе  нет,  вот  только...  -
Ростовский  смущенно  поморщился:  очень  ему  не  хотелось,  чтобы  Бешеный
подумал, что он ему не доверяет. - Понимаешь, Бешеный, я -  это  я:  ты  мой
дружбан, и между нами вопросов нет...
   - Говори прямо, без реверансов! - прервал Савелий.
   - Чтобы собрать даже небольшой сходняк, мне нужно объяснить, для  чего  я
их собираю...
   - Повестка дня нужна, что ли? - догадался Савелий.
   - Что-то вроде этого!
   - Хочу предложить ворам определиться с Джанашвили!
   - В каком смысле? - не понял Ростовский.
   - Эта сучка слишком оборзела! - Глаза Савелия блеснули злым огнем.  -  Я,
конечно, понимаю, что он на общак отстегивает,  но  есть  же  у  воров  свои
принципы! Неужели они так просто спустят ему гибель Амирана-Мартали?
   - У тебя разве есть  данные,  что  именно  Джанашвили  виновен  в  смерти
Амирана? - нахмурился Ростовский.
   - Как ты понимаешь, не в документах, не на фото, но есть  видеозапись,  в
которой сви... Кстати, ты слышал о Слюнявом? - неожиданно  спросил  Савелий,
оборвав себя на полуслове.
   - Да, знаю. Так, чмо одно беспредельное! Вроде бы  повесился  он...  Хотя
кто-то говорил, что убили... И то сказать: не мог бы он отчикать себе ухо, а
потом повеситься! Да и ножичка  менты  не  нашли!  Тьфу,  говорить  даже  не
хочется! - Ростовский презрительно сплюнул и вдруг усмехнулся. - Кстати,  ты
его родного брата замочил!
   - Когда?
   - Среди тех трех насильников жены следователя  был  и  брат  Слюнявого  -
Кишка! Чего это ты им вдруг заинтересовался?
   - Незадолго до своей гибели Амиран вручил мне видеокассету, где записано,
как он расколол этого Слюнявого на правду об убийстве своей жены и дочери!
   - Убийстве? Я слышал, что они в своем доме сгорели...
   - А сжег их, по приказу Джанашвили, Слюнявый!
   - Во падаль! Выходит, Амиран его замочил? Повезло ему: на месте Амирана я
бы эту гниду на кусочки искрошил и самого заставил жрать! Недаром я, однажды
столкнувшись с ним, сразу захотел  по  тыкве  его  постучать!  -  Ростовский
брезгливо скривился.
   - Ты прав: рожа просто мерзопакостная, - согласился Бешеный. -  Так  что,
организуешь встречу? .
   - Что ж, братишка, кажется, ты вовремя подсуетился:  братва  давно  хочет
разборку ему устроить... - Андрей подмигнул. - Пожалуй,  попробую  выполнить
твою просьбу.
   - Только постарайся побыстрее, Андрюша, -  сказал  Савелий,  -  время  не
терпит.
   - А это уж как жулики решат, - развел руками  Ростовский,  -  у  них  все
козыри, им и ходить, но думаю, что  им  и  самим  не  резон  тянуть  с  этим
вопросом...
   Через несколько дней Ростовский позвонил Говоркову  и  объявил  ему,  что
встреча состоится послезавтра и что Савелий  на  нее  приглашен  в  качестве
гостя.
   - Я, братишка, так тебя расписал, что братва просто жаждет  познакомиться
с тобой! - сказал Ростовский. - Будешь принят если  не  на  равных,  то  при
полном уважении. Я за тобой заеду и отвезу на место. Так что будь готов...
   - Я всегда готов!
   Последовав совету Амирана-Мартали, Савелий  решил  на  всякий  случай  по
полной использовать личный сейф. Вернул назад видеокассету, к тому же  запер
там и папки, полученные от Малютина. Ко дню встречи с криминальными лидерами
Савелий съездил в банк и забрал из сейфа видеокассету. К этому он пришел  не
без некоторых раздумий. Разум говорил, что факты,  о  которых  шла  речь  на
видеокассете, пригодятся для суда  над  Джанашвили,  но  сердце  и  интуиция
подсказывали, что эта мразь ускользнет от суда и  забьется  на  какие-нибудь
острова, где и будет спокойно наслаждаться жизнью под южным солнцем. В конце
концов интуиция взяла верх, и видеокассета поехала на сходку вместе с ним...
   Через день Бешеный встретился с Ростовским на  Смоленской  площади,  куда
Андрей заехал за Савелием  по  его  просьбе;  после  звонка  Богомолова  его
старому приятелю в МИД России тот подготовил справку о том, в  какие  страны
оформляет въездные визы Нугзар Джанашвили, какие визы уже оформлены и каковы
сроки действия этих виз. Вот за этой справкой, естественно,  без  каких-либо
пометок от руки и подписей, и заезжал Савелий.
   Пожилой седоватый сотрудник был одет, как говорится, с  иголочки.  Трудно
сказать, чем,  скорее  всего  чем-то  неуловимым  для  точного  определения,
дипломаты всех стран похожи друг на друга. И когда он вышел из  здания  МИДа
ровно в три часа дня, Савелий узнал его сразу независимо от условного  знака
дипломат держал в руке ярко оформленный журнал "Лимузин".
   - Добрый день, Вадим Владимирович!  -  подойдя  к  нему,  поприветствовал
Савелий и представился: - Сергей.
   - И вам - добрый день! - радушно отозвался сотрудник.  -  Вот  журнал,  о
котором я вам говорил. - Он  протянул  журнал.  -  Извините,  но  мне  нужно
возвращаться: дела!
   - Спасибо вам...
   Подземным переходом Савелий перешел на другую  сторону  Садового  кольца,
где его должен был подхватить Ростовский. Ждать долго  не  пришлось.  Вскоре
подъехал Андрей, посадил его в свой лимузин цвета "синий металлик"  и  повез
Говоркова в южном направлении. Заметив,  что  Бешеный  о  чем-то  напряженно
думает, разглядывая одну и  ту  же  страницу  журнала,  Ростовский  не  стал
мешать, и всю дорогу они ехали молча.
   А  Бешеный  на  всякий   случай   запоминал   сведения,   предоставленные
сотрудником МИДа. Выучив все наизусть, он сложил  в  несколько  раз  листок,
сунул его в карман, перелистал журнал, после чего протянул его Ростовскому:
   - Дарю!
   Поплутав по окраинам, Костик, водитель Ростовского, припарковал машину  у
двухэтажной пристройки к новенькой ультрасовременной высотке. Они  вышли  из
машины. Савелий огляделся: на пристройке не было ни вывесок,  ни  каких-либо
надписей, которые бы сообщали о предназначении этого здания.
   - Приехали, пошли!  -  сказал  Ростовский.  Они  поднялись  на  небольшое
крылечко и очутились перед массивной металлической дверью, над которой висел
всевидящий глаз телекамеры. Андрей нажал на кнопку звонка  у  двери.  Звонка
Савелий не услышал - вероятно, сигнал раздался где-нибудь наверху, в глубине
помещения.
   Щелкнул замок, и Ростовский толкнул дверь.
   Савелий  зашел  следом  за  Андреем  -  и  поразился,  насколько  роскошь
интерьера не соответствовала убогости внешнего вида здания.
   - Тут что, общежитие королей? - пошутил Савелий.
   - Нет, здесь  просто  казино  для  своих  людей,  -  в  тон  ему  ответил
Ростовский.
   По ковру, устилающему широкую мраморную лестницу, они поднялись на второй
этаж.
   - Мы к Вите Камскому, - буднично сказал Ростовский стоящему на лестничной
площадке охраннику.
   Тот молча и невозмутимо обыскал их одежду  и,  не  найдя  оружия,  кивнул
головой, показывая направление. Андрей отодвинул тяжелую бархатную  портьеру
и пропустил Савелия вперед. Бешеный сделал  несколько  шагов  и  очутился  в
небольшом и очень уютном зале.  Здесь  стояло  несколько  обеденных  столов,
окруженных  креслами  с  высокими  спинками.  В   глубине   зала   виднелась
слабоосвещенная барная  стойка.  Неподалеку  от  бара  за  накрытым  столом,
который был побольше других, сидело человек пятнадцать. Все они были разного
возраста, и некоторые из этих людей выглядели совсем как рядовые граждане.
   Ростовский  лишь  приблизительно  знал  кто  из  уважаемых  жуликов   мог
появиться на этой сходке, потому и сообщил Савелию только о тех, в  ком  был
уверен, что придут  наверняка.  И  дал  каждому  краткую  характеристику.  С
некоторыми мы раньше уже встречались. Витя Камский, Семен Кирсанов  -  Киса,
Миша-Батон, совсем  недавно  его  наконец  короновали  в  "Вора  в  законе",
Никита-Баллон -
   "смотрящий" за общаком, и возможно, прибудет сам Гоча-Курды, родной  дядя
Амирана-Мартали. Этому  обстоятельству  Савелий  порадовался  больше  всего:
Амиран отзывался о нем в превосходных степенях  и  говорил,  что  именно  он
заменил ему отца.
   "Представляю, как закипит грузинская кровь, когда Гоча-Курды узнает,  кто
виновен в смерти его любимого племянника! - с усмешкой  подумал  Савелий.  -
Вряд  ли  кто  из  присутствующих   здесь   захочет   оказаться   на   месте
Джанашвили..."
   Осмотрев едва ли не каждого, Савелий подумал невольно вот о чем:  в  этом
зале сейчас собралась самая крутая верхушка воровских и криминальных лидеров
не только Москвы, но и России, однако, встретив кого-то из них на улице,  он
ни за что бы не принял их за видных представителей криминального  мира:  они
ничем особенным не отличались от обычных людей. Хотя у некоторых, особенно у
молодых, Бешеный увидел массивные золотые цепи на шеях и такие же  массивные
браслеты на запястьях.
   - Вот, уважаемые, знакомьтесь, - сказал  Ростовский,  подводя  Савелия  к
столу, - это тот самый Бешеный, за которого мы и вели базар. Прошу любить  и
жаловать.
   - Привет честной компании! - проговорил Савелий, ни с кем персонально  не
здороваясь.
   - Садись к нам, парень, - пригласил его один из сидящих во  главе  стола,
лет пятидесяти пяти, с чуть заметной проседью на висках. По предварительному
описанию  Ростовского  Савелий  понял,  что  это  Витя  Камский:   по   всей
вероятности, он и был здесь за  председательствующего.  -  Закуси,  чем  Бог
послал...
   Савелий занял указанное  ему  место,  находившееся  через  стул  от  Вити
Камского. Ростовский присел рядом. Бешеный  из  вежливости  ткнул  пару  раз
вилкой в тарелки рядом с собой, потом выпил бокал "Нарзана"  и  вновь  обвел
изучающим взглядом участников сходки: кто молча что-то жевал, кто  потягивал
минералку (как правило, во время важных сходок алкоголь  не  употребляется),
кто просто сидел, откинувшись в кресле, и смотрел в потолок...
   Создавалось впечатление, что присутствия Бешеного никто не  замечает.  Но
Савелий чувствовал, что именно сейчас его внимательно изучают: как  он  себя
поставит среди них, что будет делать - начнет ли волноваться или,  наоборот,
борзеть и корчить из себя крутого парня. Неожиданно Савелий перехватил мысли
одного из сидящих во главе стола: "Интересно,  сколько  этот  Бешеный  будет
волынку тянуть?" Эмоциональная окраска этой мысли была очевидно иронической.
   - Ну что, вы мне слово дадите или мне самому начать? - решительно спросил
Савелий, нарушая общее молчание.
   - Ну, говори, коли есть чего сказать, - разрешил Витя Камский.
   - Для того и собрались, - добавил его кореш,  синий  "законник"  -  Семен
Кирсанов, он же Киса.
   "Эти точно  за  меня  будут,  -  подумал  Савелий,  -  а  вот  тех  троих
переламывать придется..."
   Он мельком глянул на конец стола, где угрюмой компанией компактно  сидели
трое дородных мужчин кавказского типа.
   - Долго я ваше внимание занимать не  стану,  -  сказал  Савелий,  -  хочу
только перед своей речью предупредить, что  лично  я  во  всех  ваших  делах
участия никакого не принимаю, доходов от этого  не  имею,  и  вообще,  можно
сказать, я довольно случайно оказался в курсе всех дел.  Так  уж  случилось,
что я коротко сошелся с Амираном-Мартали, он  помог  мне  в  одном,  личного
плана, деле, и я хочу в память об этом человеке помочь всем вам.
   - Ты, парень, лапшу-то нам на уши не вешай!  -  сказал  один  из  сидящих
рядом с Витей Камским.
   - Жора Свердловский, "Вор в  законе",  с  Урала,  никому  не  верит  даже
себе... - быстро и очень тихим шепотом охарактеризовал его Ростовский,  едва
шевеля губами, но Савелий услышал каждое слово.
   - Я лично уверен: должен у тебя какой-никакой, а резон быть! -  продолжил
Жора Свердловский.
   - Ну, если хотите,  могу  назвать  важную  для  меня  причину:  стремлюсь
вывести на чистую воду одну гниду,  которая,  убежден,  причастна  к  гибели
Амирана-Мартали. Назовите это местью или еще как-нибудь, но других  выгод  у
меня нет. Хотите верьте, хотите проверьте.
   - Правэрым, абызатэлно правэрым! - подал свой голос один из кавказцев.
   - Кочумай, Доля! -  грубовато  прервал  его  грузин,  чьи  глаза  недобро
сверкнули.
   - Гоча-Курды... - услышал Савелий шепот Ростовского.
   - Ты правда знаешь, кто убил Амирана-Мартали? -  глядя  исподлобья,  тихо
спросил Гоча-Курды.
   - Исполнителя - не знаю, а о заказчике догадываюсь!
   - Дагадываться - нэ знат! - вставил тот, кого Гоча-Курды назвал Долей.
   - Погоди, Доля! Не  будем  волну  гнать!  -  примирительно  заметил  Витя
Камский. - Сперва выслушаем человека, а  потом  уж  можно  и  решать!  -  Он
повернулся к Савелию. - Ну, давай, Бешеный, выкладывай, с чем пришел.
   Амиран-Мартали был его - любимчиком, и Витя Камский тоже, как  Савелий  и
Гоча-Курды, жаждал отомстить виновным в его гибели.
   - Сначала я считаю своим долгом вам рассказать  о  том,  каков  всем  вам
известный Нугзар Джа-нашвили на самом деле. Так вышло,  что  мне  попали  на
сохранение  важные  документы,  в  которых  Нугзар  фигурирует  не  в  самом
выигрышном для себя свете...
   Дальше  Бешеный  минут  пятнадцать  рассказывал  криминальным  лидерам  о
многочисленных делах Нугзара: о его доходах, планах, которые  совершенно  не
вязались с воровскими "понятиями", о том,  как  Джанашвили,  прикрываясь  их
авторитетом, на самом деле старается свести под корень старых  "законников",
тем самым укрепляя свое положение. Поведал он собранию и о своих догадках по
поводу смерти  Амирана-Мартали.  Конечно,  приказ  исполнителям  исходил  от
тайного Ордена, но и Велихов, и Джанашвили помогали этому Ордену  уничтожить
Амирана-Мартали. И поэтому - пускай косвенно - Лысого Нугзара тоже следовало
назвать в числе убийц "Вора в законе" Амирана-Мартали.
   Затем Савелий попытался убедить сходку в том, что Нугзар скрывает от  них
свои настоящие доходы, что он давно перешел на другой уровень преступлений и
скоро станет недосягаемым даже для криминальных лидеров...
   - Короче, Джанашвили загребал жар  вашими  руками,  -  сказал  напоследок
Савелий, - поднялся по вашим спинам и теперь потирает довольно руки,  а  вы,
все время прикрывавшие его, остались на  бобах.  Те  жалкие  крохи,  которые
Нугзар вам отстегивает на общак, для него что работяге купить стакан семечек
на базаре. Если вам угодно и дальше оставаться в авторитете и контролировать
ситуацию, вам надо всерьез подумать о том, как поступить с  Джанашвили.  Его
нужно остановить, и как можно скорее, а это  можете  сделать  только  вы,  я
уверен в этом. Иначе я бы к вам не пришел. Это все, что я хотел сказать.
   - Красыво ты тут нам плол, савсэм как пракурор! - не унимался все тот  же
Доля. - Ростовский, ты каго к нам прывол? Это же мэнтовскый кадр!
   - Я на ментов никогда не работал, - твердо сказал Савелий, - а если бы  и
работал, то не все ли вам равно, кто вам глаза на правду откроет?
   - У нас ментам веры нет, парень! - подал голос еще один авторитет.
   - Васька-Леший, из Питера, "В законе"... - заметил тихо Ростовский.
   - Если бы мы и сами не знали почти все  то,  о  чем  ты  луг  нам  сейчас
говорил, - продолжил питерский, - ты  бы  заглох  на  второй  минуте  своего
базара. А так вроде все сходится. Как, я прав, не так ли, граждане воры?
   - Ты прав, Леший, мы и сами много о чем догадывались, - сказал Киса, - я,
еще когда он решил во власть рвануть,  говорил  вам:  ссучится  Лысый  Джан,
забьет на нас и на "понятия" наши воровские... А Бешеный правду нам  сказал,
не постеснялся: скоро мы все у него в  шестерках  бегать  будем.  Эта  лысая
тварь поднимется на наших костях, а потом нашлет ментовку и  нас  поодиночке
всех замочат. А потому прав Бешеный: нам  нужно  поторопиться  осадить  его,
пока он совсем не зарвался! Потом поздно будет.
   - Что, Сэмэн, мало он тэбэ падарков дэлал? - ехидно  усмехнулся  Доля.  -
Нугзар дэло дэлаэт, нэ нада эму мэшат! Я так думаю! Он о сэбэ нэ забываэт  и
о тэбэ нэ забудэт, нэ валнавайся! А у парня, эслы он нэ мэнт, на Нугзара зуб
ымээтся ыз-за Амырана-Марталы, вот он на нэго бочку ы катыт.  Развэ  это  по
"понятыам"?
   - А по  "понятиям"  кореша  своего  за  колючку  вместо  себя  совать?  -
вскинулся Витя Камский. - По "понятиям" тоннами рыжье за границей иметь, а в
собственной стране работяг без куска хлеба оставлять? С  такими,  как  Нуга,
нам всем скоро за кордон перебираться придется,  в  России  воровать  нечего
будет, все чинуши под себя утащили!
   За столом разгорелся  жаркий  спор.  Савелий  молча  сидел  и  следил  за
происходящим. Кроме троих кавказцев, в защиту  Джанашвили  высказывался  еще
один авторитет - молодой, по-модному одетый парень,  которого  все  называли
Конем. Все остальные были явно настроены против Нугзара.
   Савелий был удивлен тем,  что  Гоча-Курды,  дядя  Амирана-Мартали,  сидел
молча и угрюмо слушал, что говорят другие. Но вдруг, словно  ему  передалась
эта мысль Бешеного, громко спросил:
   - Слушай, Доля, неужели