дарственной  власти  была  тут  слаба,   и
вследствие  этого  деятельность  органов  правопорядка   в   основном   была
направлена на борьбу с обычной уличной преступностью.
   Третьей причиной было то, что Рассказов когда-то  давно,  еще  в  юности,
служил в этих краях и неплохо знал Вологодчину.
   Аркадий Сергеевич  снял  квартирку  в  пятиэтажной  кирпичной  "хрущевке"
неподалеку от вологодского речного вокзала. Он отрастил - по местной моде  -
бороду и на время забыл, что когда-то любил  одеваться  в  дорогие  красивые
вещи.  Сейчас  на  Рассказове  мешковато  сидели   серые   брючки   местного
производства, дешевый китайский свитерок и куртка-болонья.
   И только по вечерам Аркадий Сергеевич позволял себе расслабиться и вкусно
поесть в ресторанчике-поплавке неподалеку от своей "хрущобы", но каждый  раз
ему приходилось соблюдать осторожность,  чтобы  не  попасть  в  поле  зрения
милиции или негласных сотрудников ФСБ: его наметанный глаз  бывшего  чекиста
безошибочно вычислял одетых в гражданскую одежду секретных сотрудников  -  и
тогда он всегда успевал исчезнуть.
   По иронии судьбы именно любовь к вкусной еде и сыграла с Рассказовым злую
шутку: именно из-за своего неумения  приготовить  себе  нечто  иное,  нежели
яичница с колбасой, Аркадий Сергеевич и был  обнаружен.  Как  всегда  это  и
бывает, в дело вмешался Господин Случай.
   Рассказов сидел в ресторанчике речного вокзала и, поглядывая в  давно  не
мытое ресторанное окно на катерки, снующие по Сухоне, уплетал  за  обе  щеки
довольно внушительную порцию мясного  рагу.  По  соседству  с  его  столиком
сидела большая и шумная  компания  строителей-шабашников,  которыми  издавна
полным-полна Вологодская область. Строители весело отмечали  конец  рабочего
сезона, их стол ломился от многочисленных бутылок и тарелок с едой.
   Рассказов, не понаслышке зная дикие  нравы  русской  гульбы,  спешил  как
можно быстрее съесть свою порцию рагу и  уйти  из  ресторана.  Но,  на  беду
Аркадия Сергеевича, на его торопливость во время еды обратил  внимание  один
из шумных соседей: огромного роста и  с  весьма  объемным  брюшком.  Он  был
бригадиром шабашников и по доброте своей душевной решил, что этот несчастный
бедняга, так жадно и спеша поедающий свой ужин, очень голоден.  Улыбаясь  во
всю ширь своего простецкого лица,  он  поднялся  из-за  стола  и  подошел  к
Рассказову.
   - Слышь, мужик, - добродушно сказал Бугор, - хорош тебе  тут  в  одиночку
сидеть, пошли к нам! Выпьем, поговорим  по  душам...  Ты  сам-то  откуда?  -
Рассказову бы сесть к ним за стол минут на пятнадцать, а потом тихо уйти,  и
тогда ничего бы не случилось, но  он  что-то  промычал,  спешно  утирая  рот
салфеткой, явно собираясь  немедленно  встать  и  убраться  восвояси.  -  Э,
постой, мужик! Так дело не пойдет! Ты чего это? Тебе что, западло с трудовым
народом минуту поговорить и выпить с ним? - Мужик уже не улыбался, а сильной
своей рукой придавил Рассказова к стулу.
   Аркадий Сергеевич,  неплохо  владеющий  приемами  восточных  единоборств,
взялся за кисть мужика и, легонько надавив ему большим  пальцем  на  болевую
точку на запястье, без особого усилия отвел от себя давившую  на  его  плечо
руку. После  чего  встал,  бросил  на  стол  деньги  и,  не  оглядываясь  на
ошалевшего от резкой боли мужика,  направился  быстрым  шагом  к  выходу  из
ресторана.
   - Так ты вот, блин,  как  со  мной?!  -  очнулся  бригадир.  -  Я  с  ним
по-хорошему, по-человечески, а он мне руку ломать?! Мужики, а  ну-ка,  держи
этого засранца в  кепочке!  -  заревел  он,  показывая  на  спину  уходящего
Рассказова. - Он меня обидел!
   - Что? Обидел? Кто нашего Бугра обидел?!! - Шабашники пьяно  повскакивали
из-за стола, роняя стулья. - Куда  сквозишь?  А  ну,  стой,  ублюдок!  Стой,
говорю! - раздавалось со всех сторон.
   Рассказов, мгновенно  оценив,  что  ему  несдобровать,  бросился  бежать.
Однако было уже поздно. Его схватили несколько рук, кто-то с разбегу  двинул
ему в глаз - и удары посыпались со всех  сторон...  Разъяренная,  да  еще  и
разгоряченная алкоголем, толпа - страшное дело!  Аркадий  Сергеевич  пытался
как-то отбиться, но в таком ближнем бою, да еще с таким количеством  бойцов,
все его умения оказались бесполезны. Он пожалел,  что  из-за  своей  обычной
осмотрительности не взял с собой пистолет: только оружие могло бы сейчас его
выручить из беды, но его не было.
   Тем  временем  прибежали  трое  вызванных  официантами  милиционеров.  Не
разбирая, кто прав, кто виноват, они затолкали всех  дерущихся  в  машину  и
отвезли для составления протокола и дальнейшего разбирательства в  отделение
милиции.
   Там-то  и  выяснилось,  какую  птицу  задержала  милиция  в   вологодском
ресторане: Рассказова опознали по фотороботу, висящему на стене  милицейской
дежурки. Как только об этом стало известно в ФСБ, оттуда в отделение милиции
примчались двое местных сотрудников, которые, нацепив Рассказову  наручники,
немедленно увезли его с собой.
   Через час от генерала Богомолова об этом уже знал Андрей Воронов. Генерал
приказал выехать за Расска-зовым в Вологду  и  немедленно  доставить  его  в
Москву. Воронов, взяв с собою молодого лейтенанта из своего отдела - Евгения
Ясько, спешно вылетел в Вологду...
   На следующий день один из  прилетающих  из  Вологды  Як  встречала  целая
кавалькада. Ее  составляли  две  черные  "Волги"  ФСБ  и  зеленый  зековский
"воронок" с решетками на маленьких окошках, который в Быково специально  для
встречи важного государственного преступника пригнали из Лефортово.
   Самолет сел, прокатился по бетону взлетно-посадочной полосы и остановился
неподалеку от здания  аэропорта.  Кавалькада  эфэсбэшных  машин  покатила  к
самолету, под хвостом которого уже откидывался небольшой трап.
   Несколько сотрудников вышли, из  "Волги"  и  встали  у  выхода  с  трапа.
Показалась  стюардесса,  затем  по  трапу  принялись  спускаться  пассажиры.
Рассказова и сопровождающих его сотрудников ФСБ среди них видно не  было.  А
когда народ прошел, один из встречающих поднялся в самолет  и  увидел  двоих
сидящих в креслах людей.
   Это были Андрей Воронов и улетевший с ним  в  Вологду  молодой  лейтенант
Евгений Ясько. Их руки, прикрытые одеялом, были сцеплены наручниками, а сами
они находились в состоянии близком к коме. Их немедленно погрузили в  машины
и под вой сирен повезли в Москву.
   В отделении реанимации пятнадцатой городской больницы, которая  оказалась
ближе всех к  Быково,  у  Воронова  и  лейтенанта  Ясько  быстро  определили
сильнейшее наркотическое отравление - "передозировку" - и сделали все, чтобы
спасти им жизнь.
   Несколько дней оба пострадавших не приходили в  сознание.  Только  спустя
неделю их смогли расспросить о случившемся с ними постоянно дежурившие рядом
сотрудники Особого отдела  ФСБ.  Но  ни  Воронов,  ни  лейтенант  ничего  не
помнили, что произошло с ними с  того  момента,  как  они,  забрав  утром  в
вологодском областном управлении ФСБ Рассказова, посадили его  в  "уазик"  и
отправились в аэропорт...
   Рассказова, на которого снова объявили всероссийский розыск,  так  с  тех
пор больше в России и не видели...
   А  Аркадий  Сергеевич  Рассказов,  окончательно  распростившись  с  идеей
благополучно закончить свои дни в России,  вернулся  в  Сингапур.  Последние
полтора года, проведенные им в России, подействовали на  него  отрицательно:
он как-то сразу сдал и опустился. Ему  больше  не  хотелось  ни  молоденьких
изящных азиаток, ни вкусной разнообразной еды. Даже  желание  властвовать  и
повелевать в нем, очевидно, угасало.
   Нервы  Аркадия  Сергеевича  были  расшатаны  настолько,  что  он  всерьез
подумывал, а не уйти ли ему в какой-нибудь тихий буддийский  монастырь,  где
бы он мог, замаливая свои прошлые грехи, размышлять о бренности человеческой
жизни... И только одно  нестерпимое  желание  оказалось  сильнее,  чем  даже
желание спокойной жизни: желание отомстить своему главному и злейшему  врагу
Савелию Говоркову! И этой сладкой мести он  решил  посвятить  остаток  своей
жизни!
   Аркадий Сергеевич плотоядно усмехнулся  и  потер  руки,  представив  себе
состояние Бешеного, узнавшего о странной кончине своего брата. Рассказов был
уверен, что к обширному списку убитых им людей добавилось еще два  человека:
Андрей Воронов и его сопливый напарник. Он не  сомневался  в  том,  что  ему
удалось отправить на тот свет этих двух остолопов из ФСБ,  которых  прислали
за ним из Москвы в Вологду. Воронова, несмотря на то  что  миновало  столько
лет, он узнал сразу, Рассказов запомнил его еще по первой их встрече.
   "Тогда ты смог от меня уйти, но я  все-таки  тебя  достал!  Я  от  многих
уходил, но от меня почти никто..." - злорадно улыбался Рассказов,  вспоминая
последнюю встречу с Вороновым.
   Его тонкие губы кривились в улыбке, когда он с  удовольствием  вспоминал,
как в России ему удалось уйти от сопровождавших его сотрудников ФСБ...
   Воронов со своим помощником ввели  Рассказова  в  тесный  салон  Як-40  и
заняли места в самом первом ряду пассажирских  кресел.  Воронов,  сцепленный
наручниками с Рас сказовым, сидел справа от арестованного, который  оказался
упертым слева в борт самолета, спереди  блокированным  стенкой,  закрывающей
кабину пилотов, а справа - Андреем. Лейтенант  Ясько  сел  в  том  же  ряду,
только через проход.
   Все молчали. Обычные пассажиры не обращали внимания  на  молчащую  группу
людей.  Они  даже  не  заметили  того,  что  двое  в  первом  ряду   скованы
наручниками, так как Андрей ввел в самолет арестованного еще  до  объявления
общей посадки.
   Когда самолет взлетел и взял курс на Москву, Андрей не удержался и  задал
Рассказову давно мучивший его вопрос:
   - Аркадий Сергеевич, а почему вы  решились  заняться  в  Москве  продажей
наркотиков?
   - Я - наркотиками? В Москве? - Рассказов с трудом удержался от  смеха.  -
Кто выдумал эту глупость?
   - Да не глупость... - мягко возразил  Воронов  и  рассказал  ему  историю
наркоторговца.
   - Такой длинный и худющий?
   - Да, я с ним лично разговаривал: его историю вряд ли можно сочинить,  не
зная вас!
   - Я даже не помню его имени! Действительно, я встречался с ним, но  всего
единожды! Когда я собирался в Москву, один мой приятель в Приморье  дал  мне
небольшую посылку и попросил передать ее своему племяннику. Я позвонил,  тот
пришел, и я отдал ему посылку...
   - Нечто подобное и нам приходило в голову... - хмыкнул Воронов, вспомнив,
что говорил Савелий.
   - Нам? - переспросил Рассказов.
   - Да, нам с коллегами! Выходит, либо ваш приятель едва не подставил  вас,
либо его племянник.
   Воронов замолчал, и его собеседник  углубился  в  свои  мысли.  Рассказов
примерно знал, сколько времени "Як" будет находиться в полете. У  него  было
всего полчаса, в которые он намеревался принять все возможные шаги к  своему
освобождению.
   В вологодской ФСБ Рассказова тщательно обыскали, заставив  снять  с  себя
всю одежду. Ничего подозрительного обнаружено не было - ни вшитых в воротник
ампул с цианистым калием, ни иголок, ни кусочков лезвий.
   Сотрудники  обратили  внимание  и  на  неширокое  обручальное  кольцо  на
безымянном пальце правой руки Рассказова. Однако  оно  так  вросло  в  палец
владельца, что эфэсбэшники, несмотря на все усилия, не смогли  его  снять  и
ограничились лишь внешним осмотром.
   Именно это обстоятельство и спасло Рассказова. Когда-то давно,  когда  он
только-только оказался в Сингапуре и не был еще так могуществен, как теперь,
он  предусмотрительно  заказал  себе  у  одного  китайского  умельца  точную
имитацию обручального кольца. Это  кольцо  было  с  секретом:  в  его  полом
корпусе размещалась небольшая доза  яда,  которого  было  достаточно,  чтобы
отправить на тот свет даже большого и тучного человека.
   Яд вводился при помощи крошечной иглы, искусно вмонтированной в  боковину
кольца и замаскированной позолотой. А привести ее в позицию  "к  бою"  можно
было простым нажатием ногтя  в  определенное  место  на  внутренней  стороне
кольца. Затем любое движение руки подводило яд  к  игле;  оставалось  только
слегка уколоть кожу жертвы - и человека вначале парализовывало, а еще  через
некоторое время наступала кома, а потом и летальный исход.
   Китаец, изготовивший Рассказову эту смертельную штуковину,  называл  свою
поделку "змеиным зубом" и утверждал, что  яд  практически  вечен  и  кольцом
можно пользоваться по назначению даже спустя много лет после того,  как  оно
изготовлено.
   Аркадию Сергеевичу пришлась по вкусу эта игрушка. Чисто из  практического
любопытства он несколько раз экспериментировал на живых людях, желая узнать,
как сильно  и  как  быстро  действует  яд,  заключенный  в  полости  кольца.
Оказалось, что этого количества яда  вполне  хватало  на  двух-трех  человек
настолько микроскопичны были дозы, способные уничтожить человека. Всякий раз
после этих бесчеловечных экспериментов он  отдавал  кольцо  китайцу,  и  тот
снова наполнял его ядом, состав которого был известен лишь ему одному.
   Поначалу Рассказов не носил "змеиный  зуб"  постоянно  и  надевал  кольцо
только в тех случаях, когда предвидел  опасную  для  себя  ситуацию.  Но  со
временем Аркадий Сергеевич так привык к ощущению своей полной  безопасности,
которое ему давало это кольцо, что он совсем  перестал  его  снимать.  Время
шло, он потихоньку полнел, кольцо врастало  в  палец,  и  однажды  Рассказов
понял, что ему придется носить "змеиный зуб" даже после того, как  его  жало
станет безобидным. Поэтому он берег яд для самой опасной, самой  безвыходной
для себя ситуации - и вот, кажется, она наступила...
   Рассказов сделал вид, что чешет затекшую в наручнике кисть, а сам,  одним
нажатием мизинца, активировал дремлющее в гнезде жало  "змеиного  зуба".  Он
знал, что яд подействует почти мгновенно: человек начнет  задыхаться,  через
пару минут у него отнимутся руки и ноги, еще через пять минут его уже  ничто
и никто на свете не сможет спасти.
   Аркадий Сергеевич попросил отвести его в туалет, и Воронов  повел  его  в
хвост самолета. Там, с полуоткрытой дверью, в которую Андрей  просунул  свою
левую,  окольцованную  наручником  руку,  он  дал   Рассказову   возможность
облегчиться по малому. К сожалению, Воронов не обратил  внимания  на  легкий
укол, который почувствовал, когда подопечный обхватил  своими  пальцами  его
ладонь: ему показалось, что его оцарапал заусенец на наручнике.
   Когда они с Вороновым вернулись на свои места,
   Рассказов ухитрился сделать вид, что оступился, и оперся рукой  на  плечо
сидящего напарника Воронова - в этот-то момент Ясько и получил  свою  порцию
яда.
   Прошло несколько минут, и по виду сидящих эфэсбэшников  Рассказов  понял,
что они вне игры. Больше не таясь, Аркадий Сергеевич обыскал Воронова, нашел
ключик от наручников и высвободил свою руку. Потом, заметив,  что  никто  за
ними не наблюдает, быстро перетащил молодого парня на свое место, сцепил  их
наручниками и прикрыл им руки одеялом.
   До Москвы оставалось еще минут десять - пятнадцать полета, за  это  время
Рассказову требовалось придумать, как выйти из самолета незамеченным: он был
уверен, что их будут встречать прямо у трапа.
   Вообще-то в своей мятой одежде и с обросшим густой  и  седоватой  бородой
лицом Аркадий Сергеевич довольно сильно  отличался  от  своего  портрета  на
фотороботе. Тем не  менее  стоило  максимально  обезопасить  свой  выход  из
самолета. Он внимательно оглядел салон и в хвосте  заметил  одиноко  сидящую
девочку лет двенадцати. Рядом с ней  кресло  пустовало,  и  Рассказов  пошел
туда.
   Быстро разговорив девочку и войдя к ней в доверие, Рассказов выяснил, что
она летит одна от бабушки, у которой гостила на каникулах, и что в Москве ее
должна встречать мама. Рассказов пообещал проводить девочку до самого  дома,
если ее вдруг никто  не  встретит  в  аэропорту:  Девочке  очень  понравился
"дедушка", который к ней подсел, он был такой веселый и  забавный,  что  она
захотела познакомить его со своей мамой. Она была рада,  что  он  развлек  и
отвлек ее: она в первый раз в жизни летела на самолете и страшно  боялась...
Поэтому, когда "дедушка" после приземления взял ее за руку и  вместе  с  нею
вышел на летное поле, она не возражала и весело продолжала болтать с  ним  о
Мики-Маусах, утятах Дональдах и других персонажах американских мультфильмов.
   Миновав кордон из сотрудников ФСБ, Рассказов попросил девочку  подождать,
пока он сходит в туалет, а сам торопливо вышел из  здания  аэропорта,  нанял
частника и назвал ему адрес на одной из окраин. Яда  хватило  и  на  шофера.
Аркадий  Сергеевич  быстро  переоделся  в  одежду  своей  очередной  жертвы,
выбросил тело в кусты на обочине Рязанки и помчался в Москву, где в одном из
предусмотрительно  устроенных  им   тайников   лежали   документы   на   имя
австралийского предпринимателя Эндрю Доила.
   Все остальное было делом  техники.  Этим  же  вечером  Аркадий  Сергеевич
вылетел из Москвы в Каир, а оттуда в ставший ему вторым домом Сингапур.
   Как бы он огорчился, если бы узнал,  что  один  из  его  главных  врагов,
Андрей Воронов, а также и его напарник выжили: их успели вовремя доставить в
больницу - яд оказался не таким быстродействующим, как полагал Рассказов, но
вполне возможно, что со временем ослабла его сила...
   В  последнее  время  Аркадий  Сергеевич  превратился  в  очень  набожного
человека: регулярно посещал  церковь,  молился,  много  жертвовал  на  нужды
церкви. Со стороны казалось, что он,  почувствовав,  что  жизнь  клонится  к
закату, хочет замолить свои грехи, чтобы оказаться в раю. На самом деле  все
было намного проще и примитивнее. Несколько устав от жизни, охладев к  своим
"курочкам",  делам,  различного  рода  встречам   и   знакомствам,   Аркадий
Сергеевич, как говорится, остался совершенно одинок, а потому ему необходимо
было хоть чем-то заполнить образовавшийся вакуум.
   Перебрав всевозможные варианты, Рассказов  пришел  к  выводу,  что  самым
привлекательным и безопасным остается для него  религия.  На  размышления  о
том, какая религия, он не стал тратить время:
   ближе всего ему  было  христианство.  И  самым  привлекательным  казалось
расхожее выражение: "Не согрешишь - не покаешься!" Разве не прелесть:  делай
что угодно! Грабь, воруй, убивай, насилуй, только не забывай каяться, и тебе
сам Господь отпустит все твои грехи. Главное - покаяться, поделиться с Богом
богатствами своими, а после никто не мешает возвращаться  в  мир  людской  и
продолжать свои грязные делишки.
   Очень удобная религия! Такое своеобразное понимание Рас сказовым одной из
основных идей христианства - идеи греха и очищения через покаяние - вело его
к парадоксальным, можно  сказать,  даже  бесовским  аналогиям.  Христианские
заповеди в его интерпретации произвольно сближались с законами криминального
мира: отстегивай вовремя на общак, и тебя  никто  не  тронет,  а  в  трудную
минуту даже помогут.
   Долгие  размышления  перед  образом  замученного  Христа  привели  его  к
откровению - на его дела в России кем-то  наведена  порча.  Придя  к  такому
выводу, Аркадий Сергеевич обратился к своему  информационному  компьютерному
центру и вскоре отыскал самую известную в мире знахарку,  проживающую  в  не
менее экзотической, чем Сингапур, Индии. Желание не  тетка,  так  просто  не
отмахнешься, и он полетел в Дели.
   Оставив  в  номере  гостиницы  свои  вещи   нераспакованными,   Рассказов
остановил такси,  которое  доставило  его  к  известной  колдунье.  Красивая
черноволосая женщина с  карими,  печально  устремленными  на  него  глазами,
казалось, пронзавшими насквозь и просвечивающими, словно рентген, не сказала
ему ни слова. Будто под гипнозом он снял ботинки, прошел в комнату и  уселся
на роскошный ковер, по-восточному скрестив ноги.
   Не успев сказать и пары слов колдунье, одетой в яркое  сари  и  увешанной
массивными золотыми изделиями в