к? - Бешеный действительно впервые об этом слышал.
   - Да, Югославия первая из соцстран пошла на это. И что мы  получили?  Уже
через пять лет МВФ  имел  возможность  контролировать  большую  часть  нашей
экономики.  Раньше  Сербия  получала  государственные  дотации,  к  середине
восьмидесятых она их лишилась - и тут  же  начались  проблемы  между  нашими
федеративными республиками.  Вот  откуда  "растут  ноги"  нашей  гражданской
войны! Международный валютный фонд еще в конце восьмидесятых годов  заставил
провести у нас приватизацию. В Хорватии и Словении все для них пошло как  по
маслу - и немцы сейчас фактически контролируют там всю  экономику.  А  мы  в
Сербии показали им фиг с маслом: они могли  рассчитывать  только  на  десять
процентов от прибыли - и тогда западные журналисты по  заказу  международных
корпораций начали делать из Милошевича фашиста и тирана.
   - Надо же, а я совсем недавно думал именно так  про  Россию,  -  удивился
Савелий.
   - Да... только две страны во всем  мире  пока  еще  могут  сопротивляться
еврейским капиталам из МВФ: Сербия и Россия. Хотя и у  вас,  и  у  нас  есть
люди, которые пляшут под дудку Олбрайт - этой  чешской  еврейки,  чья  семья
ухитрилась в конце сороковых вытащить  из  разрушенной  немцами  Чехии  свои
капиталы в Америку. Один ваш Велихов чего стоит! Знакома тебе эта фамилия?
   - Даже очень! - недобро усмехнулся Бешеный.
   - А ты знаешь, что к нему в Париж недавно приезжал такой  персонаж  вашей
политической    драмы,    как    Нугзар    Джанашвили,     этот     паршивый
миллионер-депутатишка, и они заключили между собой соглашение,  нечто  вроде
договора о ненападении?
   - Откуда такие сведения? -  Савелий  диву  давался,  как  много  известно
Граничу.
   - Ты что, Савелий Кузьмич Говорков, думаешь, что ты один Посвященный?
   Савелий вскинул на собеседника удивленный взгляд, Подумав: "С ума  сойти!
Он даже знает мое настоящее имя? Откуда?"
   - Разве Учитель не говорил тебе, что есть и другие, для кого борьба Добра
со Злом стала целью всей их жизни?
   Христо отвернул ворот рубахи,  и  Савелий  увидел  на  предплечье  своего
собеседника такой же, как у себя, знак Посвящения  -  удлиненный  светящийся
ромб. Свечение этого знака мог увидеть  далеко  не  каждый  прошедший  обряд
Посвящения, а только тот, кто обладал Высшим Знанием.
   Они, не сговариваясь, встали и, взяв друг друга за  плечи,  посмотрели  в
глаза. Савелий увидел  в  зеленых  глазах  Христо  Гранича  глубокую  печаль
Знания. А Гранич в голубых глазах Бешеного - железную волю  и  мудрую  силу.
Они еще несколько мгновений стояли, сжимая плечи друг друга крепкими руками,
глаза их были грустными, но лица светлы и радостны: Учитель не ошибся в тех,
кому он передал свои Знания...
   "Когда ты общался с Учителем?" - мысленно спросил Савелий.
   "Через год после твоего ухода подобрал он меня, умирающего, как и тебя...
- также мысленно говорил с ним Христо Гранич. - Много рассказывал он о тебе,
но только тогда, когда удалился  в  Космос,  наказал  встретиться  с  тобой,
объединить сильные стороны наших натур".
   "Как же я рад обрести духовного брата! Помни..." - начал  он,  но  Христо
прервал его:
   "Ты - во мне..."
   "Я - в тебе!" - закончил Савелий, и они крепко, действительно как  родные
братья, обнялись.
   Теперь Савелий уже ничему не удивлялся. И когда Гранич начал  говорить  о
том, что Масонский Орден и МВФ - одно и  то  же,  Бешеный  только  запоминал
информацию и старался не задавать лишних вопросов.
   В этот неспокойный,  то  и  дело  взрывающийся  гудками  сирен  воздушной
тревоги белградский вечер Савелий узнал, что на самом  деле  происходит  под
ковром, который ткут  своими  лживыми  языками  политики.  Многое  по-новому
открылось ему, он и сам кое о чем догадывался, что-то уже знал наверняка - и
все равно полученная Савелием  информация  -  в  таком  объеме  и  с  такими
подробностями - заставила бешено  заработать  его  мозг,  отыскивая  пути  и
способы распорядиться ею как можно продуктивнее.
   Савелию немедленно захотелось домой. Но по своей воле он этого сделать не
мог, требовалось получить "добро" от генерала Богомолова.
   - Извини, брат, - сказал Савелий, - ты столько мне тут наговорил,  что  я
не могу удержаться. Меня просто  распирает  от  информации.  Я  могу  отсюда
связаться с Москвой?
   - Да, можешь не волноваться, канал не прослушивается.
   Савелий набрал номер сотового телефона Богомолова.
   - Константин Иванович? - Савелий,  как  всегда,  обрадовался,  услышав  в
трубке бодрый голос генерала. - Крестник ваш  звонит.  Да,  жив-здоров.  Вот
хотел  вам  рассказать,  как  тут  хорошо  отдыхается.  Ну  да,  как  вы   и
предупреждали, - настоящий курорт! Друзей встретил, все в порядке... Знаете,
тут один мой новый знакомый такие умные и смешные анекдоты мне  рассказывает
- вот бы вам послушать! Просто животики надорвать,..
   - Так, крестник, анекдоты потом, а сейчас слушай  меня  внимательно...  -
Савелий насторожился: голос у генерала был уж что-то слишком серьезен.  -  Я
тебе туда записку послал, возьмешь в нашем  консульстве.  Представишься  как
Мануйлов, тебе ее и отдадут. Я тебя предупреждаю: в записке одна  просьбочка
моя, так ты выполни ее поскорее, не затягивай,  ублажи  старика.  Не  только
прошу, но и настаиваю на этом!
   - Конечно, Константин Иванович, обязательно. Мухтар постарается!
   - Ну-ну. Давай действуй-злодействуй!
   Богомолов отключился. Савелий  недоуменно  посмотрел  на  Христо:  откуда
генерал знал, что он именно сегодня позвонит ему? И что за "просьбочка"  ему
заготовлена?
   - Извини, Христо, водку мы потом  как-нибудь  допьем,  ладно?  -  Савелий
встал и направился к сумке с вещами. - А  сейчас  мне  надо  срочно  в  наше
консульство. Довезешь?
   - Конечно, довезу.
   Больше ни о чем не говоря,  они  сели  в  машину  Гранича  и  вскоре  уже
прощались перед входом в консульство России в Сербии.
   - Вполне возможно, что сейчас тебе предстоит выполнить нечто  такое,  что
поможет моей стране гораздо больше, чем посланные Россией ракеты.  -  Христо
как-то странно посмотрел ему в глаза.
   - Ты - во мне...  -  тихо  проговорил  Бешеный,  выставив  вперед  правую
ладонь.
   - ...я -  в  тебе!  -  поставив  свою  ладонь  напротив  ладони  Савелия,
торжественным голосом закончил Христо несущую вечный, ясный, но одновременно
и таинственный смысл фразу их общего Учителя.
   Между  их  ладонями  проскочила  сильная  искра,  потом  ладонь   каждого
засветилась и из них друг другу навстречу устремились яркие,  мощные  потоки
света.  Так  продолжалось  несколько  мгновений,  пока  потоки  встретились,
смешались, яркость усилилась многократно, лица Савелия и  Христо  осветились
каким-то благословенным светом, тела их  вздрогнули,  ровно  посредине  свет
разомкнулся, и энергетические потоки вернулись в их тела...
   В  секретариате  консульства  Савелий  читал   записку   Богомолова.   Ее
содержание,  похоже,  соответствовало  тому,  что  напророчил  Бешеному  его
энергетический брат Христо.
   Говорков вышел на улицу, поймал такси и попросил отвезти его  на  вокзал.
Он срочно мчался в Боснию, в городок, где был  расположен  штаб  российского
миротворческого батальона...
   А всего неделю спустя Савелий, сидя на броне российского  БТРа,  совершил
вместе с шестьюдесятью десантниками тот самый знаменитый  марш-бросок  через
всю Югославию - из Боснии в Приштину, столицу Косово. Та записка Богомолова,
которую он поздним вечером  получил  в  нашем  консульстве,  была  секретным
приказом об этом марш-броске. Так Савелий лично  поучаствовал  в  перекройке
политических и стратегических планов НАТО, надеявшейся обойтись в Косово без
наших миротворцев, но мы, так неожиданно для  них  взяв  под  свой  контроль
аэропорт в Приштине, поставили НАТО перед фактом своего участия.
   Вот как уместно иногда бывает оказаться в нужном месте и  в  нужный  час!
Савелия, как обычно, вела его судьба...
   Лишь только после этого триумфального марша Савелий вернулся в Москву.  О
часе прилета он сообщил одному Воронову, и тот  встречал  Савелия  на  своей
машине.
   По-братски обнявшись, похлопывая друг друга по  плечам,  они  внимательно
взглянули в глаза друг другу, словно  пытаясь  найти  изменения,  потом,  не
сговариваясь, подмигнули и дуэтом задали один и тот же вопрос:
   - Ну, как ты?
   И рассмеялись - заразительно, облегченно.
   - Ладно, пошутили... - Андрей стер с лица улыбку. - Рассказывай, как там,
тяжело было?
   - Хлопотно  это,  братишка!  -  Савелий  глубоко  вздохнул.  Они  сели  в
"Жигули", и Бешеный начал рассказ о своих ощущениях, о том,  что  происходит
сейчас в Югославии и каких друзей он приобрел там, а кого потерял навсегда.
   После того как Савелий замолчал, Воронов, полуутверждая, спросил:
   - Бросок в Приштину без тебя, конечно, не обошелся...
   - Хлопотно все это, братишка! - повторил Савелий, глубоко вздохнул, и они
снова весело рассмеялись. - Ты куда меня везешь? - спросил Савелий, заметив,
что они проехали поворот на Фрунзенскую набережную.
   - Совсем забыл сказать тебе: Константин Иванович просил не  оттягивать  с
ним встречу, ему не терпится выслушать твой отчет об этой  поездке...  Да  и
тебе, я чувствую, есть что  рассказать  Богомолову,  Или  отвезти  домой?  -
Андрей хитро прищурился, слишком хорошо зная своего названого брата.
   - Ладно, уговорил: вези к генералу...
   Богомолов, едва услышав, что Савелий ожидает в приемной, тут же извинился
перед сотрудниками, сидящими с докладами в  его  кабинете,  попросил  своего
помощника перенести ближайшие встречи на пару часов и тоже извиниться  перед
теми, кто уже пришел, а Сергея Мануйлова пригласить к нему в кабинет.
   Вскоре они уже сидели за журнальным столиком, заставленным разнообразными
бутербродами и кофе.
   - Савушка, рад тебя  видеть!  -  Голос  Богомолова  как-то  по-особенному
радостно звенел.
   "У генерала отличное настроение", - отметил про себя Савелий. Он пожалел,
что может испортить его своей информацией, но...
   - Президент распорядился представить  всех  участвовавших  в  приштинском
марш-броске  к  правительственным  наградам.  Ты,  поскольку   был   там   в
неофициальном порядке, идешь особым списком...
   "Вот почему генерал сияет, - понял Савелий, - за меня радуется".
   Говорков вкратце изложил то, что  происходило  с  ним  в  Косово.  Затем,
стараясь подать информацию так, как он ее услышал от  Христо,  рассказал  об
участии Масонского Ордена в агрессии  против  Югославии,  о  том,  как  наши
финансисты Велихов и Джанашвили, объединившись, играют  на  стороне  тайного
Ордена против сербов и своей страны.
   - Ну,  положим,  я  догадывался,  как  Велихов  переправляет  за  границу
купленные им в России современные системы ПВО: его  связи  с  чеченцами  нам
давно известны, - произнес Богомолов - от  его  веселости  уже  и  следа  не
осталось. - Но Джанашвили! Они же враги с  Беликовым,  как  им  удалось  мир
заключить?
   - Врага общего нашли, вот и помирились.
   - А кто этот враг?
   - Малютин.
   - Вот как? - Богомолов недовольно поморщился. - Тогда понятно, кто это на
него такие баллоны катит в последнее время... Жаль, Савелий, что ты мне  это
все рассказываешь без подтверждающих документов в руках. Сам понимаешь,  для
суда все твои рассказы останутся только рассказами... Я, конечно, тебе верю,
но это я... Скажи, где ты ухитрился получить столько информации?
   - Об этом я пока не могу рассказать, даже вам, Константин Иванович...  Но
не сомневайтесь, моему источнику можно доверять, как мне самому.
   - Да я верю тебе, верю! -  замахал  тот  руками.  -  Как  вот  только  ею
распорядиться?..
   - И я о том же...
   Богомолов с минуту напряженно раздумывал. Савелий с интересом ждал, какое
решение примет генерал.
   - Ну, что же, Савелий. Все завязки на Орден мы отдадим Воронову, он уже с
ними не раз сталкивался - ему и карты в руки.  А  тебе  придется  заниматься
этой темной лошадкой - Джанашвили. Нашей службе это не с руки: пока  у  него
депутатский мандат в кармане,  нам  столько  разрешений  придется  получать,
чтобы только слежку за ним выстроить, что лучше уж это делать  неофициально.
Никому, кроме тебя, это  не  поручишь,  так  что...  тебе  дерзать,  дорогой
крестник!
   - Понял, Константин Иванович! Не впервой! Я могу  себе  помощника  взять?
Одному как-то...
   - Если найдешь такого, за кого головой сможешь поручиться,  почему  бы  и
нет?
   - Ладно, разберемся. - Почему-то в голове Савелия промелькнуло имя  Кости
Рокотова. - Ну что, я пошел?
   - Давай. Только отдохни, Бешеный. А то я тебя  знаю:  с  места  в  карьер
рванешь, так и надорваться недолго.
   - Обязательно отдохну... - с хитрой улыбочкой пообещал Савелий и  добавил
с намеком: - Когда смогу.
   - А вот этого  я  тебе  обещать  не  могу,  -  прямо  ответил  Константин
Иванович.
   - Я знаю...
   Савелий отправился к себе в холостяцкую квартирку на Фрунзенскую. Пока он
добирался до дому, в голове его крутились,  как  на  экране  монитора,  лица
знакомых ему людей: Савелий  искал  подходящего  напарника  для  предстоящей
работы. И мысли вновь вернулись к Косте Рокотову: коль скоро первая мысль  и
последняя были об одном и том же человеке, тем более и об Ордене его спросил
генерал, то это не просто так...
   И вообще, о чем тут говорить: совсем недавно Константин  проявил  себя  с
лучшей стороны - и когда они искали  в  Питере  нарколабораторию,  и  после,
когда выслеживали Велихова и его присных по "Совету пятерых"...
   Войдя в квартиру, Савелий тут же позвонил Косте.
   - Константина нет дома... -  Савелий  узнал  голос  отца  Кости,  Михаила
Никифоровича.
   Савелию довольно часто приходилось общаться с ним, и не только  во  время
визитов на Лубянку к Богомолову.
   - Михаил Никифорович, это Мануйлов, -  откликнулся  Савелий.  -  Если  не
трудно, передайте Константину, что я его ищу по срочному делу...
   - Опять куда-нибудь моего сына утащишь? - ревниво спросил Рокотов.
   - Не волнуйтесь, дальше Москвы не пошлю, - отшутился Савелий.
   - Ладно, я ему записку напишу, - пообещал Рокотов, - вряд  ли  он  раньше
утра заявится.
   - И часто Костик так загуливает?
   - Да почти каждый Божий день. Мать сначала все волновалась,  а  теперь  и
она к этому привыкла.
   - Что, девчонки-юбчонки?
   - Нет как будто,  -  не  очень  уверенно  проговорил  Рокотов-старший.  -
Говорит, работает частным детективом... Хрен его разберет, что это за работа
такая ночная, он мне особо не докладывается.
   - Понятно...
   - Что тебе понятно?
   - Думаю, что тут все проще, чем  вы  думаете.  Дело  молодое,  парень  он
холостой - вот и носит его ночи напролет в поисках той единственной, которая
достойна стать его подругой на всю оставшуюся жизнь...
   - Хорошо, если б так... - Отец Кости тяжело  вздохнул.  -  Ладно,  бывай,
сделаю, как обещал.
   - Спасибо, Михаил Никифорович! - Савелий положил трубку. - Ну, что же, на
первое время можно и в одиночку к Джанашвили пристроиться...  -  подумал  он
вслух, - а Костя молодец, время зря не теряет...
   Костя Рокотов не думал, что о нем сейчас вспоминает его  старший  товарищ
Савелий Говорков. Он действительно не терял времени даром. Но это были не те
поиски, которые предполагал Савелий. Отец догадывался, чем  занимается  сын,
но это ему вовсе не нравилось.
   После  взрыва  на  Котляковском  кладбище,  когда  вся  Россия  узнала  о
проблемах, которые накопились в Обществе  ветеранов  Афганистана  и  которые
таким страшным образом заявили  о  себе  на  всю  страну,  на  "Герат",  где
охранником работал бывший морпех Костя  Рокотов,  посыпались  многочисленные
шишки, а тут еще, ко всему прочему,  при  загадочных  обстоятельствах  погиб
основатель  и   президент   Ассоциации   ветеранов-афганцев   "Герат"   Олег
Вишневецкий. И неожиданно для многих "Герат",  выдержавший  за  годы  своего
существования множество наездов и наскоков от чиновников  всех  мастей,  дал
трещину  -  и  буквально  в  считанные  недели  от  его  былого  величия   и
многочисленных филиалов ничего не осталось. Нет, "Герат" не прекратил своего
существования: остались еще верные Олегу друзья.  Они  собрались  и  выбрали
президентом Ладу,  вдову  покойного  основателя  "Герата",  чтобы  сохранить
преемственность и увековечить память Олега.
   Конечно же, со смертью Олега в "Герате" изменилось  многое:  любой  вновь
избранный или назначенный, даже самый идеальный, человек  никогда  сразу  не
сможет заменить  руководителя  огромной  организации,  тем  более  всеобщего
любимца. И первое время работы у гератовцев было мало.
   Помаявшись с пару месяцев бездельем, Костя не выдержал и подал  заявление
об уходе из "Герата". Дальнейшую свою жизнь он представлял довольно туманно.
   -  Ну,  найду,  чем  заниматься...  -   сказал   он   отцу,   когда   тот
поинтересовался планами сына.
   Когда отец предложил  похлопотать  за  него  на  Лубянке,  Костя  наотрез
отказался от перспективы пополнить славные ряды чекистов.
   - Не хочу, чтобы мне указывали, как стричься, во что одеваться, -  заявил
он отцу, - все праздники,  как  ты,  на  работе...  Да  и  что  мне  светит?
Должность прапорщика в охране за сто долларов оклада? Нет, это не для меня!
   - Посмотрим, что ты сам найдешь, - буркнул обиженно Рокотов-старший, - я,
по крайней мере, своей стране служу. А вот ты какого себе хозяина найдешь...
   - А я сам себе с усам! - неожиданно даже для самого себя заявил Костя.  -
Открою частное агентство, стану детективом и буду зависеть только от  самого
себя. Кстати, опыт в этом деле у меня какой-никакой, а есть. И связи... Вот,
к примеру, в ФСБ есть прочные контакты - сам отец родной полковником там  на
хлеб зарабатывает, майор Воронов опять же...
   - Я те дам связи! - Отец шутя показал ему кулак. - Не дай Бог узнаю,  что
ты нашу фамилию мараешь...
   - Тогда что?
   - Выгоню из дома! И не будет у тебя ни связей, ни угла своего, ни маминых
котлеток на ужин...
   - Да, об этом я и не подумал... - улыбнулся Костя и обнял отца за  плечи.
- Не волнуйся, батя! Все будет нормалек, вот увидишь, ты мною еще  гордиться
будешь.
   - Не говори гоп, пока не перескочишь... -  Рокотов-старший  любя  шлепнул
его ладонью пониже спины. - Иди уж, там  мать  котлеты  приготовила  -  твои
любимые, с чесноком...
   Костик был упрямым и настойчивым парнем и  искренне  верил,  что,  сказав
"а", следует говорить "б". Побегав по инстанциям,  он  вскоре  действительно
приобрел лицензию и открыл агентство. Назвал  его  Константин  "Барс"  -  по
кличке, которой его звали ребята из морпеха, когда они с полгода  провоевали
в Чечне. Весь кадровый состав агентства состоял из него одного - денег ни на
секретаршу, ни на помощников не было. Он дал на последнюю оставшуюся у  него
заначку рекламу в десяток газет - и через несколько дней  уже  беседовал  со
своим первым клиентом. Вернее, это была клиентка:  молодящаяся  сорокалетняя
особа в шикарной песцовой шубе.
   Дама  попросила  Константина  проследить  за  собственным  мужем:  у  нее
возникли подозрения, что тот заимел на стороне молодую любовницу и тратит на
нее чуть ли не половину зарабатываемых денег. Костик так и не понял, что  ее
больше огорчало: сам факт измены  или  то,  что  муж  дает  любовнице  денег
больше, чем законной жене...
   Работа была непыльной. Владелица  шубы  заплатила  ему  вперед,  а  когда
Константин притащил ей пару фотографий, на которых он ухитрился  запечатлеть
полуголых любовников, занимающихся сексом в "Вольво"  мужа,  та  выдала  ему
сверх общей договорной оплаты премию: "за отличный вещдок", как она  образно
выразилась.
   Первый блин не оказался комом; работа потихоньку, но покатила.  С  легкой
руки довольной  клиентки  к  Рокотову-младшему  чуть  ли  не  косяком  пошли
обманутые, брошенные, запутавшиеся женщины - и Константину ничего другого не
оставалось, как  продолжать  в