двух взрослых  детей:  парень  учится  в
институте, а дочь оканчивает школу. Почти все свое  свободное  время  Сергей
Петрович проводит вместе с семьей в загородном доме, который  построил  пару
лет назад в дачном поселке прокуратуры в Архангельском.
   Вообще-то на следователя ничего существенного людям Нугзара  накопать  не
удалось. Малютин работал, выбиваясь из  сил,  стараясь  сдвинуть  с  мертвой
точки  громкие  уголовные  дела  и  заказные  убийства,  но  ему   постоянно
приходилось  сталкиваться  с   интересами   могущественных   чиновников   из
правительства и президентской администрации,  и  поэтому  расследуемые  дела
тянулись многие месяцы, а то и годы.
   Но вдруг Малютину улыбнулась удача. Швейцарская прокуратура,  по  каналам
Интерпола, запросила у русских сведения о Лихачевском,  по  прозвищу  Лихач,
который спокойно  жил  себе  в  Женеве,  одновременно  руководя  солнцевской
группировкой в Москве (швейцарцам удалось подслушать телефонные  переговоры,
на основании чего они пришли к такому выводу). Генпрокурор поручил  Малютину
связаться со швейцарцами и  предоставить  им  все  материалы,  имевшиеся  на
Лихача.
   Лихачевский, наняв лучших швейцарских адвокатов, "отмазался", как он  сам
выражался, от "наветов желтой прессы на честного бизнесмена". Но  швейцарцы,
видя, что в их демократической стране с преступниками, подобными Лихачу,  им
не справиться, направили в Россию целый ряд накопленных  ими  материалов  по
связям русской мафии в Европе.
   Это была  настоящая  бомба  под  российскую  коррумпированную  власть.  В
документах  фигурировали  фамилии  самых  высокопоставленных  чиновников  не
только в правительстве, но и в самом Кремле.
   Сергей Петрович почувствовал нервную дрожь в руках, когда впервые  прочел
несколько объемистых томов, предоставленных ему швейцарцами. В  них  были  и
тщательно  документированные  подробности  о  каналах  по  отмыванию   денег
российским  криминалом,  и  номера  счетов  в  швейцарских  банках   крупных
государственных  чиновников,  и  способы  укрытия  от  налогов  доходов   от
экспорта, и подпольная торговля оружием,  наркотиками,  нефтью,  и  -  самое
скандальное - подробное описание недвижимости, которой будто бы  владела  за
границей  семья  Президента,  и  финансовых  документов  на  многомиллионные
счета...
   Малютин понял, что, получив эти документы в  свое  распоряжение,  он  сам
оказался сидящим на бомбе. Один неверный шаг, лишнее слово, утечка в  прессу
- и ему несдобровать.
   Как дальновидный и хитрый человек, он пришел к  выводу,  что  документы-,
полученные от швейцарцев по официальным каналам, долго держать  в  тайне  не
удастся, поэтому нужно подготовиться к упреждающему удару.  Сергей  Петрович
был  прекрасным  профессионалом  и  в  свое  время,  будучи  еще  начинающим
следователем, раскрыл не одно громкое и весьма запутанное дело. Какой же  он
тогда был наивный! Какие светлые устремления, желания перевернуть весь  мир,
очистить его от грязи и мусора. В то время казалось, что ему все  по  плечу.
Шли годы, и чем выше  он  карабкался  по  служебной  лестнице,  тем  быстрее
исчезала наивность, тем чаще он получал "по заслугам" за излишнее  рвение  в
расследованиях.
   Сергей Петрович воспрял вновь, когда началась  горбачевская  перестройка.
Показалось, что стал виден "свет в  конце  тоннеля".  Однако  шло  время,  а
ничего не менялось, более того, под прикрытием "гласности, свободы  слова  и
демократии"  уничтожалось  даже  то  хорошее,  что  было  создано  ранее   в
прокурорско-судебной машине. Невозможно создать  что-либо  путное,  развалив
предыдущую систему до основания и бездумно  отбросив  ее  многолетний  опыт,
хотя бы тот самый, практический.
   Ничему не учит история нашу страну. "Разрушить до основания, а  затем..."
- вот единственное, чему отлично научились  наши  правители  и  народ.  Ведь
ломать и крушить гораздо легче, чем строить и созидать.
   В семнадцатом, вместо того чтобы использовать  мощнейший  опыт  тогдашних
экономистов,  стали  насаждать  в  руководство  "кухарок".  Для  того  чтобы
подготовить настоящего специалиста, нужно затратить  много  средств,  сил  и
времени. Если не хочешь тратить - поступи мудрее, как поступила и  поступает
до сих пор Америка: не тратя собственных средств и  времени  на  образование
своих специалистов, там переманивают к себе профессионалов  со  всего  мира.
Это тоже недешево, но в конечном счете себя оправдывает.
   А в нашей стране? Каждый  раз  получается,  что  "хотели,  как  лучше,  а
получилось, как всегда"! Причем во всем! Хотели создать новую  экономическую
систему, уничтожив старую, - новую не создали, а старую развалили  настолько
стремительно и бездумно, что положение страны и ее народа находится на грани
социальной  катастрофы.  Разогнали  ненавистный  КГБ,   походя   поувольняли
высококвалифицированных специалистов, поменяли  страшную  аббревиатуру  -  и
что? Создали нечто получше? Ничего подобного! Эти реформы аукаются  и  будут
аукаться еще долгие годы событиями, которые происходят  почти  десяток  лет:
гремят по всей стране взрывы,  унося  за  собой  сотни  и  сотни  жертв;  до
кошмарных размеров выросла преступность  и  разного  рода  диверсии,  причем
настолько, что органы правопорядка совершенно не владеют ситуацией и открыто
признаются в этом, обращаясь за помощью к собственным гражданам, которых они
же и призваны защищать. А Чечня? Сергей Петрович с грустью вздохнул.
   Еще бравый и славный  генерал  Ермолов  докладывал  царю-батюшке,  что  с
чеченцами невозможно договориться, их нельзя ни  купить,  ни  запугать:  они
уважают только силу.
   Нет, Малютин ничего не имел против чеченского народа, но разве кто-нибудь
спросил этот народ, чего он сам хочет? Ни Дудаев, ни Басаев, ни  Радуев,  ни
тем более этот иорданский кровожадный придурок Хаттаб и не думали о  народе:
главными для всех этих доморощенных "наполеончиков" были власть и деньги. И,
прикрываясь собственным пониманием ислама, они задуривают  мозги  молодым  и
используют их как пушечное мясо. Ладно, Аллах, а может быть, и Бог рано  или
поздно покарает этих кровожадных пауков. Сейчас нужно  внимательно  и  четко
продумать ему, следователю по особо важным делам, свои  действия,  чтобы  не
подставить самого себя.
   Как он  воспрянул  духом  в  августе  девяносто  первого!  Казалось,  вот
наконец-то грядет настоящая демократия! Но... не прошло и года, как в стране
все стало настолько хуже и пришла такая депрессия, что делать никому  ничего
не хотелось.
   Малютин, как  и  многие  другие  люди,  совершенно  не  мог  понять,  что
происходит. Не было великим секретом, что доходы бюджета  СССР  складывались
из выручки за экспортируемые энергоносители, а также от продажи водки.
   Но кому  и  зачем  понадобилось  "приватизировать"  именно  эти  отрасли?
Элементарная государственная логика диктовала необходимость сохранения  этих
монополий,  в  чем,  при  всем  желании,  вряд  ли   можно   было   углядеть
посягательство на демократию. Но теперь водку разливали все кому не лень,  а
деньги от вывоза нефти и мазута текли в карманы  тех,  кто  умел  дружить  с
чиновниками.
   Откуда же государство могло добыть деньги на достойное содержание  армии,
здравоохранение и своевременную выплату зарплат и пенсий?
   Конечно, в нем самом сохранились ростки того профессионализма, когда  еще
можно сказать, что пока он не потерян для страны. И Малютин решил  приложить
все силы, чтобы эти документы когда-нибудь "заработали". А для того чтобы не
подставить себя, надумал использовать старый как мир  метод  воздействия  на
общественность: говорить об этих документах  намеками.  Мол,  имеются  такие
документы, но время для их обнародования  пока  не  наступило.  Народ  будет
надеяться, что когда-нибудь правда восторжествует, а его враги будут бояться
страшных  разоблачений.  Когда  же  придет  время,   он   сумеет   правильно
воспользоваться этими действительно гибельными для многих  разоблачительными
документами и выполнит тем самым свою миссию.
   А чтобы все прониклись серьезностью его намерений,  Малютин  распорядился
открыть несколько уголовных дел по уклонению от налогов; за ними по  цепочке
потянулись расследования о даче взяток госчиновникам, отмывании  нелегальных
доходов... Сергей Петрович был не так глуп, чтобы не понимать, что,  пока  в
России у власти те, у кого самого рыльце  в  пушку,  эти  дела  до  суда  не
дойдут. Но  его  изворотливый  ум  нашел  некие  способы  противостояния,  в
частности сотрудничество  с  европейскими  правоохранительными  структурами.
Малютин хитро допустил утечку многих имеющихся в прокуратуре материалов - ив
Европу по каналам и файлам Интернета потекла почти достоверная информация...
   Именно после  этой  акции  Генпрокуратуры  России  у  Нугзара  Джанашвили
начались проблемы с бизнесом.
   Нугзар дернулся было переориентировать свои финансовые потоки  на  другие
каналы, но это потребовало времени, которого не оказалось,  и  за  несколько
недель у Джанашвили стало на пару десятков миллионов долларов меньше.  Он  и
за десять процентов от такой суммы перегрыз бы глотку любому, а тут...
   Необходимо было выйти напрямую на мешавшего ему следователя и  попытаться
воздействовать на него внаглую.
   Однажды утром в кабинете  Малютина  раздался  телефонный  звонок.  Сергей
Петрович снял трубку.
   - Ну что, следователь, поговорим? - услышал он незнакомый голос с легким,
но узнаваемым кавказским акцентом.
   - Кто говорит? - спросил Малютин, внутренне напрягшись и сразу поняв, что
разговор, начавшийся в таком тоне, будет весьма неприятным.
   - Не важно. Меньше будешь знать, дольше проживешь.
   - Послушайте, если вы в таком тоне и дальше...
   - Ты, следователь, наверное,  не  понял,  -  перебил  его  незнакомец,  -
говорить буду я, а ты будешь слушать!
   Сергей Петрович решил, что разумнее будет выслушать  наглеца,  звонившего
по правительственной связи. Видимо, тот  занимал  довольно  высокий  пост  и
чувствовал свою безнаказанность.
   - Хорошо, говорите, я готов  вас  выслушать,  -  дипломатично  согласился
Малютин,
   - Во-первых, ты дал ход кое-каким бумагам, что  вредит  серьезным  людям.
Во-вторых, твои подчиненные суют нос, куда их никто не просит. И  в-третьих,
ты совсем забыл о своей семье. А что, если, к примеру, на твою дочь,  а  она
такая еще лапочка, какой-то нехороший человек положит глаз и захочет всадить
ей по самое не могу?..
   - Все мы под Богом ходим, - сдерживая возмущение и стараясь говорить, как
обычно, спокойно, откликнулся Малютин.
   Ему уже приходилось выслушивать нечто подобное. Но чтобы  такое  говорили
по правительственной связи? Внутри появился холодок. Простой человек с улицы
не мог воспользоваться правительственной связью. А значит...
   - Ну-ну, следователь, доходишься! - угрожающе произнес незнакомец.
   - Давайте обойдемся без угроз, - успокаивающе заметил Малютин и попытался
вытянуть из звонившего хотя бы какую-то  информацию,  чтобы  понять,  откуда
"ноги растут". - Я все уже понял. Что вы хотите?
   - Вот так-то лучше! -  усмехнулся  тот.  -  Тормозни  дела,  связанные  с
контрактами "Бонитэкса", и у тебя появятся деньги для дома на Ривьере...
   - Все?
   - Для начала и этого хватит. Если наше сотрудничество  будет  успешным  в
этом деле, то позже можно обсудить и другие дела. Ну, так как, договорились?
А, следователь?
   - Во-первых, вы не представились. Так деловые разговоры не  ведутся...  -
схитрил Малютин.
   - Мои данные тебе пока ни к чему! - зло бросил звонивший. - Сделай то,  о
чем тебя просят. Сначала мы должны проверить тебя на вшивость.
   - Ладно, я все понял. -  Неожиданно  Сергею  Петровичу  пришла  в  голову
мысль: "А что, если это провокация и его просто "оперативно  разрабатывают",
а разговор записывают те, кто хочет свалить его?"  -  Считаю  этот  разговор
провокацией  и  сразу  предупреждаю,  что  вынужден  буду  доложить  о   нем
начальству. Продолжение разговора бессмысленно. - И тут он  решился  сделать
встречный выпад. - И прошу запомнить: ваши угрозы могут подтолкнуть  меня  к
адекватным мерам. - Он сделал небольшую паузу и многозначительно добавил:  -
А вам, надеюсь, известно, что засим последует!
   Проговорив это, Сергей Петрович тут же опустил трубку на рычаги  телефона
и наконец-то мог дать волю своим чувствам.
   "До  чего  расшатали  страну!  -  мелькало  в  голове  Малютина.  -  Мне,
следователю по особо важным делам Генпрокуратуры, прямым текстом  предлагать
такое! Какую же мощную поддержку нужно чувствовать за  своей  спиной,  чтобы
себе этакое позволять! А может быть, я прав и этот звонок не что  иное,  как
провокация?"
   Сергей Петрович нажал кнопку селектора.
   - Юра, - попросил он своего помощника, - выясни, пожалуйста,  откуда  мне
только что звонили по правительственной связи. Как только узнаешь - сразу ко
мне!
   Помощник появился в кабинете у Малютина через несколько минут.
   - Звонок был сделан из президентской ложи  Государственной  Думы,  Сергей
Петрович.
   - Спасибо, Юра, свободен.
   Малютин  задумался:  по  роду  своей  деятельности  он  достаточно  часто
пересекался со многими чиновниками и из правительства,  и  из  администрации
Президента; он также лично был знаком со многими руководителями Госдумы.  Но
Сергей Петрович был твердо уверен, что голос говорившего с ним  не  был  ему
знаком.
   "А может, звонивший  воспользовался  прибором  для  искажения  голосового
тембра? - подумал он. - Хотя... нет, вряд ли! Уж слишком он уверенно и нагло
разговаривал с ним, зачем ему эти технические штучки? Он  убежден,  что  ему
все сойдет с рук... Ну что ж, надо быть готовым ко всему. Попробую уговорить
дочку некоторое время походить с охраной..."


   III. Дискредитация

   Нугзар Джанашвили последнее время не  находил  себе  места:  ему  позарез
нужно было нейтрализовать строптивого Малютина,  но  он  все  никак  не  мог
нащупать к нему подходов. Люди,  которых  Нугзар  приставил  к  следователю,
донесли, что теперь за Малюгиным и его домочадцами приглядывает охрана.  Это
еще больше осложнило проблемы, вставшие перед Джанашвили.
   Нугзар приказал "рыть глубже" - и это  принесло  неожиданные  результаты.
Как-то в один из обычных  суетливых  дней,  который  Джанашвили  проводил  в
мотаниях между Госдумой, Белым домом и собственным  банком,  его  потревожил
Палыч  -  Олег  Павлович  Бахрушин,  бывший  сотрудник   КГБ-ФСБ,   а   ныне
подполковник в отставке и начальник подчиненной Нугзару  охранной  структуры
"Эко-банка".
   -  Нугзар  Исаевич,  важные  новости!  -  заявил  Бахрушин,  вызвонив  по
мобильному шефа. -  Есть  разговор  не  больше  чем  на  полчаса.  Когда  вы
освободитесь?
   Джанашвили ехал в собственном бронированном "Мерседесе" с заседания  Думы
на встречу с одним из замминистра финансов.
   - Витя, мне нужно полчаса для важного разговора. Палыч просит,  -  сказал
он сидящему рядом с водителем  референту.  -  Посмотри  там,  когда  у  меня
подходящая дыра появится?
   Референт покопался в своих бумажках:
   - Если только в девять, сразу после ужина...
   - Слушай, Палыч, давай к девяти подкатывай к "Трем пескарям" на Зубовской
площади. У тебя будет сорок минут. Уложишься? И гляди, если с  говном  каким
приедешь...
   - Не волнуйтесь, шеф! Информация вам понравится... - пообещал Бахрушин.
   - Ну-ну, посмотрим, - пробурчал Джанашвили, и его мысли переключились  на
предстоящую встречу с замминистра, с которым  довольно  быстро  сблизился  и
начал дружить домами.
   Феликс  Никодимович   Барышников   был   одним   из   самых   неприметных
руководителей Министерства финансов. Про таких обычно говорят: серая  мышка.
Но у этой "серой мышки" был "синдром Наполеона".  Как  и  император,  Феликс
Никодимович был весьма маленького роста, но с такими непомерными  амбициями,
что им позавидовал бы и сам Наполеон. Конечно же, он  весьма  старательно  и
искусно скрывал это, но Джанашвили его сразу расколол, за первой же  "рюмкой
чая". А узнав сокровенную тайну маленького человека, вознамерился постепенно
приручить его, заставить работать на себя.
   Встречаясь с ним, Нугзар  всегда  делал  ему  комплименты,  как  девушке,
старательно подчеркивал, что его советы весьма ценны для него, всегда  дарил
ему подарки, и чем дальше, тем дороже они становились.
   Постепенно Феликс Никодимович стал чувствовать себя чуть ли  не  королем,
но только в минуты общения с Нугзаром, и, конечно же, ему  хотелось  чаще  с
ним  встречаться,  ловя,  подобно  наркоману,  настоящий  кайф.   Барышников
старался делать так, чтобы и Джанашвили тоже хотел его видеть. А  для  этого
нужно было только одно: быть ему  полезным,  то  есть  добывать  необходимые
сведения. На этот раз, как каралось Барышникову, Нугзар будет  по-настоящему
доволен. Совершенно случайно он наткнулся на копию счета  на  сто  пятьдесят
тысяч долларов, отправленных Велиховым в  адрес  фирмы,  принадлежащей  зятю
Президента. Откуда ему было знать,  что  копию  )того  документа  специально
подкинул ему сам Манютин.
   Сергей Петрович был вполне осведомлен о темных делах Велихова, Джанашвили
и иже с ними. Компания там  была  довольно  пестрая:  боссы  железнодорожных
перевозок,  нефтяные  магнаты,  осетинские   водочные   короли,   неутомимые
строители финансовых пирамид, международные аферисты разных  национальностей
и мастей. Не было для Малютина секретом и то, что все они испытывали друг  к
другу взаимную ненависть. Особенно единодушно ненавидели Велихова.
   Зная о близких отношениях Барышникова с Джанашвили, и не  только  с  ним,
Сергей Петрович был уверен, что тот сообщит об  этой  "бомбовой"  находке  и
депутату, и другим конкурентам Велихова. Чего он этим добивался?  Во-первых,
Джанашвили и его компания ненавидят Велихова как  соперника,  а  значит,  не
преминут воспользоваться полученной информацией, чтобы раздуть ее в прессе и
привлечь к Беликову внимание органов правосудия, а сам Малютин  останется  в
стороне и сможет спокойно выполнять свои функции. Во-вторых, сам  Джанашвили
или кто-то иной наверняка не заметит, что, опубликовав копию этого взрывного
документа, из стана  борцов  с  Велиховым  переходит  в  стан  "возмутителей
спокойствия в стране", а также посягает на  "святая  святых":  президентскую
Семью, то есть подставляет себя под удар.
   Малютин не  учел  лишь  одного:  трусость  этой  самой  "серой  мышки"  -
Барышникова. Феликс Никодимович, прекрасно понимая, что за "бомба" оказалась
в его руках, не решился показать документ даже  "своему  лучшему  другу",  а
прочим своим знакомым из олигархов о нем и вовсе не упомянул.  Своя  рубашка
ближе к телу. Он сделал так, чтобы  и  волки  были  сыты,  и  овцы  целы:  и
Джанашвили заинтересовать по макушку, и себя  не  подставить.  Он  переписал
печатными буквами копию счета и повез ее на встречу  с  Джанашвили...  А  по
телефону напустил такого туману, что Нугзар ехал в ресторан  "Три  пескаря",
где была назначена встреча, с большим нетерпением.
   Эта встреча сулила им обоюдное впрыскивание адреналина в кровь. Листок  с
информацией действительно поверг Джанашвили  в  самый  настоящий  шок:  если
раньше он мог только догадываться, откуда "ноги растут", то  теперь  получил
подтверждение.
   - Отличная новость, дорогой! Я всегда верил в тебя, друг  мой,  и  всегда
говорил, что ты далеко пойдешь, если тебе не мешать! Жаль только, что  я  не
смогу  этим  воспользоваться  на  всю  катушку...   -   огорченно   вздохнул
Джанашвили.
   - Почему, Нугзарчик?! - недоуменно воскликнул замминистра. - Ты  что,  не
веришь, что я срисовал эту копию с настоящего документа?
   - Что ты! Я-то верю... - он деланно  вздохнул,  -  но  мне  нужно,  чтобы
поверила пресса, а так, только  ссылка  на  "достоверные  источники",  может
оказаться  простым  сотрясением  воздуха...  Конечно,  и  это  заставит  его
понервничать, что в конечном счете тоже неплохо, но м