ежником они обнаружили мощный металлический  контейнер,
похожий скорее на сейф. Посмотреть, что в  нем,  они  не  смогли,  поскольку
дверца контейнера была заперта цифровым замком.
   Удивленные охотники запомнили место  и,  вернувшись  через  пару  дней  в
город, сообщили о своей  находке  в  милицию.  Контейнер  был  доставлен  во
Владивосток. А когда его вскрыли, много повидавшие на своем веку милиционеры
просто разинули рты от удивления: столько денег сразу они не видели  даже  в
американских фильмах, что уж говорить об их жизни!
   Весть о находке очень быстро облетела весь город. Узнав о  контейнере,  к
делу подключилось местное отделение ФСБ. Вскоре  из  Москвы  пришел  приказ:
доставить контейнер в столицу, и все триста пятьдесят миллионов долларов  со
всеми  необходимыми   предосторожностями   были   переправлены   специальным
самолетом в Москву. Деньги немедленно передали в валютный фонд  Центрального
банка, а фээсбэшники попытались вычислить,  кому  могла  принадлежать  такая
крупная сумма.
   После пары недель безрезультатного  расследования  дело  было  закрыто  с
окончательной рабочей версией, что деньги, по всей  видимости,  принадлежали
дальневосточному воровскому общаку и из-за противоречий  между  авторитетами
непонятным образом были кем-то спрятаны до лучших времен, а  затем  утеряны.
Во всяком случае, деньги были настоящие и  очень  даже  неплохо  пригодились
государству. В конце концов, так ли важно, откуда они взялись?..

   Андрей Воронов, с ногами, перебитыми во время падения вертолета,  вначале
был переправлен в одну из клиник Майами, где пару  недель  над  его  костями
колдовали лучшие  травматологи  Америки.  После  очередной  операции,  когда
Воронов находился под наркозом, Савелий сидел у его кровати и разговаривал с
ним, изливал душу, будучи уверенным, что тот его не слышит. И проговорился о
том, что случилось у него с Розочкой. Просто  ему  захотелось  выговориться,
поделиться наболевшим.
   Когда Воронов пришел в себя, то неожиданно в  его  памяти  всплыли  слова
Савелия о Розочке. Не откладывая в долгий ящик, Андрей, выбрав момент, когда
Савелий отлучился из палаты, созвонился с адмиралом Джеймсом и все рассказал
ему. Майкл, искренне любящий Савелия  и  обязанный  ему  жизнью,  не  мешкая
отправился к Розочке.
   Пока мы не знаем, о чем говорил с ней адмирал Джеймс, пробыв  в  ее  доме
больше двух часов, но сразу  после  разговора  с  ним  Розочка  помчалась  в
аэропорт и на самолете адмирала, который он предложил ей  сам,  прилетела  в
Майами и объявилась в больнице, где  лежал  Воронов.  Савелия  в  палате  не
оказалось, и ей пришлось выслушать от Андрея столько неприятных слов в  свой
адрес, что ее бросало то в жар, то в холод...
   Именно от Воронова она узнала, что Савелий отомстил убийцам ее родителей,
а также и за смерть шерифа, отца ее американской подруги.
   И когда в палату вошел Савелий, Розочка опустилась перед ним на колени  и
со слезами на глазах стала просить у него прощения.
   На следующий день Савелий  с  Вороновым  возвращались  в  Москву:  Андрей
решил, что ему будет лучше долечиваться в госпитале  имени  Бурденко,  чтобы
иметь возможность почаще видеть жену и сына.
   Несколько часов, почти до самого отлета самолета  на  Москву,  Савелий  с
Розочкой гуляли по улицам и говорили, говорили, говорили... Хотя, точнее,  в
основном  говорила  Розочка.  Она  повторяла  истории  и  слова,   сказанные
адмиралом Джеймсом и Вороновым, и очень часто  из  ее  глаз  вновь  и  вновь
лились слезы. Розочке было и жаль своего любимого за то,  что  ему  пришлось
перенести такие испытания в жизни, и одновременно  она  гордилась  тем,  что
любит ТАКОГО человека...
   Прощаясь  у  трапа  самолета,  куда  ее  пропустили  вместе  с  адмиралом
Джеймсом, Розочка прошептала Савелию на ухо:
   - Милый, родной мой, Савушка, запомни,  даже  если  ты  захочешь  бросить
меня, я все равно буду любить тебя и всегда ждать твоего возвращения!
   Майкл Джеймс прилетел не только для того, чтобы проститься с друзьями, но
и приготовил им сюрприз. За спасение американских заложников  он  вручил  от
имени правительства  Америки  Савелию  и  Андрею  медали  за  заслуги  перед
американским  народом,  а  также  дипломы  "Почетных  гостей   американского
Конгресса".

   Андрей благодаря дару своего друга и брата, а также  своему  богатырскому
здоровью быстро шел на поправку и уже через  месяц  поднялся  на  ноги.  Еще
через месяц он снова вышел на службу.

   Савелий Говорков так и не смог отомстить Велихову за все то зло,  которое
исходило от банкира. Но ему некогда было  думать  об  этом:  все  его  время
отнимала  работа.  Он  по-прежнему  истово  воевал  со  злом  во  всех   его
проявлениях. И, к сожалению, войне его не видно конца: уж слишком много  зла
расплодилось на Руси...




    Виктор Доценко
    Правосудие Бешеного

    Изд. "Вагриус", 2001 г.
    OCR Palek, 2002 г.


    Предисловие

   Уважаемый читатель! Если по предыдущим книгам  этой  серии  Вам  довелось
познакомиться с Савелием Говорковым по кличке  Бешеный,  то  прошу  простить
автора за короткое напоминание об основных событиях  одиссеи  нашего  героя.
Делается это для тех" кто впервые встречается в этой,  двенадцатой  книге  с
главными персонажами повествования.
   Итак, Говорков Савелий Кузьмич родился в шестьдесят пятом году, трех  лет
от роду остался круглым сиротой.  Детский  дом,  рабочее  общежитие,  армия,
спецназ, война в Афганистане, несколько ранений. Был  незаслуженно  осужден,
потом реабилитирован, по собственной воле вновь оказался в афганском  пекле,
получил еще одно тяжелое ранение,  был  спасен  тибетскими  монахами,  обрел
своего Учителя, прошел обряд Посвящения...
   Затем  наступили  суровые  будни  "мирной"   жизни:   борьба   со   злом,
несправедливостью, коррупцией. Савелию  многое  дано,  но  и  спрос  с  него
особый.
   Обстоятельства сложились так, что Говоркову пришлось сделать пластическую
операцию, сменить фамилию, имя. Теперь  он  -  Сергей  Мануйлов,  невысокий,
плотного телосложения блондин с тонкими чертами лица и пронзительно-голубыми
глазами.
   В предыдущей книге, "Война Бешеного", рассказывается о том,  как  Савелий
по просьбе генерала ФСБ Богомолова  отправляется  в  Санкт-Петербург,  чтобы
вычислить подпольную лабораторию, производящую сильный психотропный наркотик
"Голубой глаз". При помощи  очаровательной  владелицы  рекламного  агентства
Алены Костиной, подполковника милиции Шипилова и  своего  молодого  товарища
Константина Рокотова Савелий обнаруживает, что подпольный  цех  находится  в
квартире модного писателя Виктора Поверина.
   Неожиданно генерал Богомолов  поручает  Говоркову  отправиться  по  следу
банкира  Велихова,  укрывавшегося  в  роскошной  вилле  где-то  в   Израиле.
Оказавшись  в  Иерусалиме,  Савелий  чувствует,  как   его   экстрасенсорные
способности многократно усилились в этом святом  месте,  что  позволяет  ему
узнать  о  планах  Велихова  принять  участие  в  предстоящих  президентских
выборах.
   Банкир нанимает суперкиллера Калигулу, который по его заданию  убирает  в
нескольких российских  городах  мешающих  Велихову  влиятельных  людей.  Сам
банкир, с подачи  генерала  Богомолова  лишенный  израильского  гражданства,
вынужден вернуться в Россию.
   Тем временем в Москве Бешеный, Костя Рокотов  и  их  новый  партнер  Саша
Беланов следят за "Советом Пятерых" -  политической  верхушкой  криминальной
России, которую возглавляет Велихов. Беланов гибнет от рук наемных убийц, но
Савелию и его старшему другу  генералу  Богомолову  удается  раскрыть  планы
"Совета",   направленные   на   обеспечение    финансирования    предстоящей
предвыборной гонки.
   Обозленный  неудачей,  Велихов  затевает  новую  аферу.  Банкир  случайно
узнает, что дочь  президента  с  мужем  и  друзьями  инкогнито  отправляется
отдыхать на круизном лайнере в район Багамских островов. Велихов приказывает
Калигуле захватить корабль и  потребовать  за  президентскую  дочь  выкуп  в
миллиард долларов.
   Поскольку корабль находится неподалеку от Америки,  а  на  борту  лайнера
несколько  сотен  американских  туристов,   за   освобождение   лайнера   от
террористов берутся  американские  спецслужбы.  Для  координации  русских  и
американских спецслужб в США отправляется сводный брат Говоркова  майор  ФСБ
Андрей Воронов. С Андреем едет и Савелий.
   В аэропорту Нью-Йорка он встречается  со  своей  любимой,  Розочкой.  Она
требует от него решительности,  и  Савелий,  уступая,  делает  ее  женщиной.
Говорков  посвящает  ее  в  некоторые  подробности  своей   жизни.   Девушке
невыносимо слушать о той крови, которая льется рядом с  ее  любимым,  и  она
решает расстаться с Савелием (правда, оказывается, что это ненадолго).
   Андрей Воронов и Савелий вместе с американскими спецназовцами  -  "Серыми
тюленями" отправляются к  захваченному  террористами  лайнеру.  При  высадке
десанта на корабль террористы уничтожают спецназовцев. Воронов тяжело ранен.
Савелию удается выжить под  кинжальным  огнем  террористов.  Он  оказывается
внутри корабля и ведет настоящую войну с захватившими его боевиками.
   Калигула, поняв, что потерял  своих  сообщников,  забирает  президентскую
дочь и, воспользовавшись паникой, увозит ее на близлежащий  остров.  Бешеный
настигает киллера и в ожесточенной схватке выходит победителем.
   "Слишком много зла на Руси... " - об этом наш герой  размышляет  в  конце
этой книги. Впереди у него новая борьба. Пожелаем ему в этом удачи!


   I. Судьба Амирана

   Двенадцать  лет  протрубил  от  звонка  до  звонка  Амиран  Варднадзе  на
"командировке" строгого режима под Иркутском, Конечно, если бы он был другим
человеком, умел ловчить, грести под себя и "забить" на все воровские  законы
или отнестись к  ним  формально,  то  наверняка  смог  бы  оставить  хозяину
пару-тройку лет. На него даже не подействовали лисьи уловки старшего  "кума"
- начальника оперативной части подполковника Бушина, мечтавшего еще в Высшей
школе милиции перетянуть  в  "кумовские"  ряды  какого-нибудь  криминального
авторитета, а еще лучше "Вора в законе": то-то было бы шуму  в  министерских
кругах!
   Более того, Амиран имел возможность и негласного снижения срока, если  бы
просто кое-чего не "заметил" в темных делишках деловых ментов "родной" зоны.
   Но он оставался до конца настоящим  негласным  хозяином  зоны  и  не  мог
изменить  ни  воровским  "понятиям",  ни  собственным  взглядам,  ни  своему
характеру, в гремучей смеси которого сошлись и мужская прямота, и понимаемая
по-своему честность, что вело к гиперболизации понятия чести. А  волевой  от
природы характер Амирана на зоне лишь закалился.
   За эти качества его любили уголовники и уважали менты. Все  обращались  к
нему  почтительно,  называя  батоно  Амиран.  Сам  хозяин   зоны   полковник
Кириченко, который мог любого не только "по матушке" послать, но  и  вынести
"благодарность с занесением в грудную клетку", с ним разговаривал только  на
"вы" и только по имени-отчеству.
   Зоны в этих местах были созданы еще в далекие сталинские  времена,  и  на
них более-менее сохранились некоторые воровские традиции прошлого. Во всяком
случае, общак не испытывал недостатка в подогреве с воли, и догадаться,  кто
им распоряжался, было несложно.
   Конечно, не сразу менты успокоились на его счет: "оперативка" на  Амирана
пришла весьма внушительная, аж  в  целый  роман,  и  несколько  месяцев  его
продержали в ПКТ, пока на зоне не поднялся  "тихий"  бунт  -  самая  большая
неприятность для ментов. Одно дело - явное неповиновение,  и  можно,  выявив
настоящих зачинщиков, наказать их или перебросить на другую зону,  другое  -
когда то тут, то там возникают неполадки: в быту, столовой, на  промзоне.  И
все подстраивается так, что виновных найти не удается: всякий раз  виноватым
оказывается кто-то либо из самой администрации, либо из  "козлов",  то  есть
тех зеков, кто на нее работает.
   Трудно сказать, сколько  бы  продолжалось  это  противостояние,  если  бы
однажды один из дежурных по ШИЗО (кормят там намного хуже, чем обычно, да  и
тот скудный рацион выдается через день: в четные дни лишь уменьшенная  пайка
хлеба и кипяток - за это кто-то остроумно  прозвал  ШИЗО  "день  лета,  день
пролета") не пересказал старшему "куму" подслушанный в камере  разговор,  из
которого следовало, что причина всех беспорядков и беспредела кроется в том,
что в зону не "спускают"  "Вора  в  законе".  После  недолгого  совещания  с
начальником зоны решили рискнуть и выпустить Ами-рана  из  ПКТ.  К  немалому
удивлению  администрации,  все  мгновенно,  словно  по  мановению  волшебной
палочки, пришло в норму.
   Эта зона была первой в послужном списке полковника Кириченко, которого за
некую  своевольность  при  общении  с  начальством  "ушли"  из  Министерства
внутренних дел  и  сослали  руководить  зоной.  Опыта  руководства  подобным
учреждением ему явно не хватало. К счастью для него, он не был снобом  и  не
гнушался не только держать уши и глаза открытыми, но  и  умело  пользоваться
приобретенной информацией.  Обнаружив,  что  после  выхода  Амирана  из  ПКТ
воцарился порядок, он встретился с ним и долго говорил по душам.
   Чем больше полковник общался с этим авторитетом, тем сильнее убеждался  в
его  отличном  знании  криминального  мира.  Не  приняв  безоговорочно   его
"понятий", полковник пришел к неожиданному выводу, что их конечные цели, как
ни странно,  во  многом  совпадают,  по  крайней  мере  в  главном:  "против
беспредела и за порядок на  зоне".  И  Кириченко  решил  попробовать  мирное
сосуществование: получится - хорошо,  нет  -  можно  всегда  вернуть  своего
"визави" в ПКТ или вообще отправить на другую зону...
   Сел Амиран в расцвете сил, и лет ему не исполнилось  и  двадцати  восьми,
когда попал он в Бутырку и менты раскрутили его дело на всю катушку.
   Однако до знаменитой Бутырки  Амиран  в  свои  неполные  тридцать  немало
успел, за что многие его уважали и даже любили -  хотя  были  и  такие,  кто
ненавидел его лютой ненавистью и сделал бы  все,  чтобы  убрать  Амирана  из
Москвы.
   Первый раз Амиран попал  в  Москву  осенью  1976  года:  дедушка  Георгий
прихватил его, семнадцатилетнего паренька, с  собой,  когда  на  собственном
"жигуленке" повез в столицу продавать овечьи шкуры "цеховикам". В  то  время
по всей стране  возникали  подпольные  цеха,  где  изготовлялись  дефицитные
товары. А дефицитом было почти все. Умение выделывать шкуры, то есть секреты
профессии скорняка, передавалось из поколения в поколение.  Георгий  получил
профессию скорняка по наследству от отца, а тот, в свою очередь, научился  у
своего отца, который снабжал шубами не только местных князей, но  и  царский
двор. Георгий всерьез надеялся оторвать внука от дурного  влияния  улицы,  а
потому подумал, что пора передавать ему если не умение выделывать шкуры,  то
хотя бы связи по их реализации в Москве.
   - Пусть парень поймет, откуда деньги берутся,  -  сказал  старый  Георгий
своей дочери Манане, матери Амирана, - тогда, может,  он  к  ним  по-другому
относиться станет...
   - Пускай едет, - со вздохом облегчения согласилась Манана, - все при деле
будет, а то совсем от рук отбился, день и ночь на улице.
   Матери казалось, что Амиран в свои семнадцать совершенно  не  знает,  чем
ему заняться. А он, не желая ее огорчать, не  открывал  ей  свои  не  совсем
праведные увлечения. До четвертого класса он  рос  как  тепличное  растение,
нередко мать сама водила его в школу. Отца своего Амиран не  помнил,  но  из
рассказов матери знал, что тот был достойным человеком, настоящим мужчиной и
геройски погиб при пожаре, пытаясь спасти народное добро.  С  большой  долей
вероятности можно предположить, что Амиран так бы и вырос, твердо веря в его
героическую гибель, если бы неожиданно не вернулся из заключения родной брат
отца, дядя Гоча.
   От него Амиран и узнал правду о своем отце. Дато  действительно  погиб  в
огне, но причиной тому была кровная месть. Трагическая  история  семей  отца
Амирана и его матери  длилась  несколько  десятков  лет  и  началась  еще  в
дореволюционные времена.  Куда  там  шекспировским  страстям!  Казалось  бы,
любовь Давида к красавице Манане должна была прекратить  смертельную  вражду
между  семьями,  но...  Манана  была  на  восьмом  месяце,  когда  ее  брат,
единственный оставшийся в роду мужчина - остальные  либо  сами  ушли  в  мир
иной, либо погибли от рук семьи Давида,  -  решился  на  страшный  поступок:
отомстить не только старинным врагам, но и покарать отступницу, свою сестру.
Улучив момент, он глубокой ночью прикрыл заступом  входные  двери  и  поджег
дом, где  проживали  молодожены.  Действуя  наверняка,  он  раздобыл  где-то
немецкий "шмайссер" и выпустил две обоймы по окнам пылающего дома.
   Проснувшись от дыма первым, Давид разбудил жену и  потащил  к  двери,  но
открыть ее не удалось. Оставался единственный выход: попытаться спастись  от
огня в погребе. С трудом дотащив беременную Манану, стонавшую  от  боли,  до
погреба, Давид открыл крышку и стал осторожно опускать любимую вниз. В  этот
момент и ударила ему в спину коварная пуля. Из последних сил удерживая  жену
слабеющей рукой, он опустил ее в погреб и хотел  было  сам  соскользнуть  за
ней,  как  вторая  пуля  вонзилась  в  позвоночник,  лишив  его  возможности
двигаться.
   - Прощай, любимая... - с трудом выдавил он и с последним вздохом добавил:
- Вырасти сына мужчиной...
   - Дато-о-о!!! - закричала женщина, почувствовав  падающие  на  нее  капли
крови.
   Крик Мананы заглушил грохот обрушившегося остова старого дома,  и  в  эти
страшные мгновения на свет, чуть раньше положенного, родился сын  Давида.  К
счастью, раскопали их быстро, да и Манана  оказалась  на  редкость  здоровой
женщиной, и через  месяц  они  вернулись  из  больницы  в  дом  Гочи,  брата
Давида...
   В отличие от трудолюбивого Давида Гоча  рос  по  законам  улицы:  дрался,
воровал, грабил, дважды лишался свободы, но не убивал до тех  пор,  пока  не
убили его родного брата. Убийца ненадолго пережил свою жертву: через  неделю
Гоча нанес ему две смертельные раны кинжалом своих  предков,  причем  второй
удар был столь сильным, что раздробил позвоночник. Гоча получил  одиннадцать
лет строгого режима. В зоне стал "смотрящим", а незадолго до окончания срока
был коронован в "Вора в законе", получив к имени прозвище Курды: Гоча-Курды.
"Курды" по-грузински - вор.
   Освободившись, он пожил пару недель в своем доме, пока не переехал к той,
что преданно ждала его, вместе с его дочерью, все  одиннадцать  лет,  каждый
год получая неизвестно от кого довольно приличные суммы на жизнь.
   Мечтая весь срок о сыне, Гоча всю свою любовь перенес на племянника. Тот,
с рождения не зная отцовской ласки, души в нем не чаял, а когда увидел,  как
уважительно обращаются к его дяде не только знакомые, но и милиция, был  вне
себя от гордости.
   Амиран вырос высоким и красивым, как и все мужчины  в  его  роду:  жгучий
брюнет с изящным прямым носом, густыми бровями,  сросшимися  на  переносице,
темными горящими глазами.  Гордой  осанкой  и  широкими  плечами  производил
впечатление не только на молоденьких девушек, но  и  на  замужних  женщин  -
везде, где бы он ни появлялся. Но к  их  печали,  девушки  его  не  особенно
интересовали, он всегда хотел быть первым среди мужчин.
   Имевшему рост метр девяносто и отменное здоровье, Амирану  порой  кружила
голову молодая сила: в его родном районе Кутаиси не было ему равных по  силе
и удали, что в конце концов  могло  быстро  привести  его  в  тюрьму:  тогда
уличные драки
   были для него чуть ли не единственным средством завоевать авторитет среди
друзей и сверстников. Но тут вернулся дядя Гоча, и все изменилось. Казалось,
и сам он стал  значительнее  не  только  в  глазах  друзей,  но  и  в  своих
собственных.
   Так Амиран и жил