- Да что ты говоришь?! - Савелий тоже поднялся  с  пола  и  теперь  стоял
напротив своей любимой.
   Глаза у нее гневно горели, из них потоком лились крупные слезы.
   - Я защищал добрых  людей  от  злых  и  защищался  сам  -  может,  ты  бы
предпочла, чтобы меня убили?
   - Я любила тебя другого... Я любила Савелия Говоркова, Сергея  Мануйлова,
наконец, а не Бешеного... - отозвалась девушка.
   Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
   Розочка плакала потому, что прекрасный замок ее грез, ее голубые мечты  о
благородном и мужественном рыцаре рухнули; за прекрасным фасадом  ее  чистой
любви оказалась мрачная темнота и жуть  настоящей,  ничем  не  приукрашенной
реальности...
   Неожиданно Розочка стала сама себе противна:  как  могла  она  так  долго
обманываться, принимая свои мечты за действительность?
   Теперь она не была уверена ни в чем - даже в том, что любит  Савелия.  Ее
чистая, светлая душа была оскорблена и желала только одного  -  очищения  от
всей той грязи окружающего мира, которую разом вывалил  перед  ней  Бешеный.
Она не хотела никого видеть, и первым, кто это ощутил, был Савелий.
   - Ты куда, любимая моя? - спросил он, видя, как Розочка поспешно надевает
свой плащик.
   - Я еду домой. Пожалуйста, не провожай меня! Мне  сейчас  хочется  побыть
одной.
   - Ну хорошо, хорошо... позволь, я тебе хоть такси вызову...
   Розочка молча пожала плечами - что, наверное, означало "делай как хочешь,
только оставь меня в покое". Савелий скрепя сердце вышел вслед  за  Розочкой
на улицу, поймал такси и, усаживая ее, сказал в открытую дверцу:
   - Прости меня, Розочка, я должен был тебе все сказать...
   - Ничего, ты прав... - Розочка уже прекратила плакать, только ее красивое
личико выражало беспредельную грусть,  -  хорошо,  что  это  случилось...  И
именно сегодня - позже было бы гораздо тяжелее... Я во всем виновата!  -  Из
глаз Розочки снова покатились крупные слезы.
   Не сказав больше ни  слова,  девушка  закрыла  дверцу  такси.  Автомобиль
тронулся, увозя любовь Бешеного в дальнюю даль...  Савелию  показалось,  что
оттуда возврата нет... Господи! Как же страшно!
   Кусая губы от горечи, Савелий подошел к телефону-автомату и  позвонил  по
номеру, оставленному ему адмиралом.
   - Я готов! - сказал он, когда адмирал отозвался. - Когда мы летим?
   - Немедленно! - ответил Джеймс. - Как твоя подруга, все в порядке?
   - Да, - глухо ответил Савелий.
   - Что-то не так?
   - Все в порядке!..
   - Минуту...
   - Что случилось, братишка? - раздался тревожный голос Воронова.
   - Ничего не случилось, все в порядке...
   Андрей чувствовал, что голос Савелия какой-то чужой, но как он ни пытался
выяснить, что же у них произошло, ему это так и не удалось.

   Через четыре часа они уже въезжали на армейском  джипе  в  лагерь  "Серых
тюленей".
   Лагерь располагался на берегу Атлантического океана и был похож скорее на
какое-то курортное местечко, нежели на военную базу.  Хотя  сама  территория
была обнесена  высоким  забором  с  колючей  проволокой  поверху,  по  углам
периметра стояли наблюдательные вышки с  часовыми,  а  у  кромки  берега,  у
вполне  внушительного  пирса,  качались  несколько  быстроходных  катеров  и
парочка выкрашенных в защитный цвет судов непонятного назначения.
   Андрей Воронов, как офицер ФСБ, никогда бы не смог  увидеть  воочию  этой
базы, если бы не захват "Александра Пушкина" террористами: с  того  времени,
когда "холодная война" стала отходить в прошлое, командование  ВМФ  США  все
чаще  взаимодействовало  с  ФБР  и  использовало  "тюленей"  для  борьбы   с
террористами, похищением людей и наркомафией.
   Офицер, встретивший их в Майами у трапа  реактивного  самолета  адмирала,
ловко подрулил джип прямо ко входу в большое  административное  здание.  Это
был штаб базы. В распахнутой  настежь  двери  показался  крепкий  мужик  лет
сорока в салатовом комбинезоне без знаков различия. На его  выбритой  наголо
голове лихо сидел берет серого цвета. Прибывшие вылезли из джипа.
   - Знакомьтесь, полковник Хадсон, - представил мужчину адмирал,  -  а  это
наши русские друзья: майор Воронов и Сергей Мануйлов.
   - Лучше зовите меня Бешеным, - без улыбки предложил Савелий.
   - Отлично, учту! - так же серьезно пообещал полковник. - Не будем  терять
время. До начала операции его осталось  совсем  мало.  Мои  мальчики  сейчас
отрабатывают  морской  вариант.  Надеюсь,  наши  русские  друзья  знакомы  с
подводным снаряжением?  -  Андрей  и  Савелий  кивнули.  -  Тогда,  если  не
возражаете, можете присоединиться к ним. Лейтенант! - Полковник обратился  к
офицеру, встречавшему их у самолета. - Выдайте им все необходимое и  введите
в курс дела.
   - Да, сэр! - Лейтенант козырнул полковнику. Тот скрылся в штабе. - Пошли!
- сказал лейтенант русским.
   Адмирал пошел в  здание  вслед  за  полковником,  а  Андрей  с  Савелием,
сопровождаемые лейтенантом, отправились к коттеджу, стоящему  неподалеку  от
пирса. Там они получили стандартный набор одежды морского пехотинца:  нижнее
белье, тяжелые ботинки, комбинезон и  береты.  Здесь  же  им  выдали  личные
жетоны, которые они повесили на шею. Затем лейтенант провел  их  в  соседнюю
комнату и предложил подобрать себе акваланги и оружие.
   У Савелия  было  больше  опыта  работы  под  водой,  и  он  помог  Андрею
разобраться в том, что  ему  лучше  всего  подходит.  Кроме  аквалангов  они
выбрали себе по размеру костюмы для подводного плавания, маски и  ласты.  Из
многочисленных видов оружия Савелий остановился на  большом  ноже,  в  чехол
которого был вделан глубиномер, таймер и небольшой, но яркий источник света;
Андрей взял себе портативный подводный пистолет, который  был  рассчитан  на
пять выстрелов длинными тонкими иглами.
   Экипировавшись, они вышли за лейтенантом на воздух и отправились к пирсу.
Поднявшись на борт  одного  из  кораблей,  друзья  спустились  в  трюм  и  с
удивлением  обнаружили,  что  в  подводной  кормовой  части   корабля   есть
специальный отсек-бокс для выхода в воду.
   -   Наши   сейчас   в   воде.   Вы   легко   их   найдете   по    азимуту
север-север-пятнадцать. Они предупреждены о вашем появлении,  -  сообщил  им
лейтенант.
   Помогая друг другу, оба быстро облачились в подводное снаряжение,  надели
маски и вошли в небольшую камеру. Лейтенант нажал  какую-то  кнопку,  за  их
спинами опустилась толстая стеклянная дверь, а затем в отверстиях под ногами
забурлила вода.  Они  вставили  в  рот  загубники  аквалангов.  Вода  быстро
заполнила камеру, перед ними  поплыла  вверх  стальная  дверь,  и  Андрей  с
Савелием покинули бокс.
   Вода была очень прозрачной, глубокого голубого оттенка. По  своим  ручным
компасам они выверили азимут движения и поплыли на глубине  пяти  метров  на
встречу с "тюленями".
   Через десять минут русские увидели под собой  на  дне  остов  затонувшего
судна. Друзья поплыли к нему. Савелий  был  уверен,  что  американцы  где-то
рядом.
   "Может быть, они  отрабатывают  свои  действия  внутри  этого  судна?"  -
подумал он и жестом показал Андрею, что надо  осмотреть  затонувшие  обломки
изнутри.
   Они ступили на заросшую ракушками и густыми  водорослями  палубу,  затем,
добравшись до дверного проема, проникли в палубную надстройку. Они оказались
в полутемном коридоре,  который  шел  вдоль  борта  судна.  Савелий  показал
Андрею, чтобы тот посмотрел, что находится в левой части, а  сам,  раздвигая
воду руками, потихоньку направился направо. Вскоре он увидел большой проем и
заглянул в него. Неожиданно из темной мутной глубины в его сторону мелькнула
какая-то тень. Савелий автоматически прижался к стене и занял боевую стойку.
   Он сделал это вовремя: на него стремительно напали два аквалангиста. Один
из них старался заблокировать его руки, а второй пытался  вытащить  изо  рта
загубник акваланга. Савелий попробовал действовать ногами, но мешали  ласты.
Тогда он, увернувшись от второго аквалангиста, левой рукой  схватил  первого
за горло, а правой, достав нож, одним движением  перерубил  ему  кислородный
шланг.
   Забурлили  большие  пузыри  воздуха,  аквалангист  вырвался  из   захвата
Бешеного и исчез в поднятой ластами борющихся мути. Второй,  увернувшись  от
ножа  Савелия,  достал  из-за  пояса  какой-то  пакет.  Бешеный  вначале  не
разглядел, что это такое. Но когда аквалангист быстрым рывком руки  выбросил
пакет в его сторону, Савелий  увидел,  как  перед  его  лицом  расправляется
большая мелкоячеистая сеть, которая обволакивала его целиком.
   Чем больше попавший в нее двигался, тем сильнее он запутывался в ней.  Но
Бешеный мгновенно оценил всю опасность ситуации и, не  делая  лишних  резких
движений, принялся кромсать сеть ножом.  Ему  хватило  четырех-пяти  ударов,
чтобы освободиться от  пут.  Аквалангист  почему-то  больше  не  нападал,  а
выжидающе за ним наблюдал. Когда Савелий, освободившись от сети,  перехватил
нож поудобнее и двинулся на него, тот, вместо ответных действий, показал ему
большой палец, который он затем соединил с указательным.
   Это был знак "о'кей", что означало "все в порядке".  Савелий  понял,  что
аквалангист больше не станет нападать: это был один  из  "тюленей",  которые
подобным образом решили проверить боеспособность русских.  Бешеный  ответным
жестом соединил указательный палец с большим и сунул  нож  в  чехол.  Только
тогда аквалангист приблизился к нему и протянул  руку  для  рукопожатия.  За
стеклом маски Бешеный увидел улыбающееся лицо молодого парня.
   Пожав друг другу руки, они вышли в коридор и через него - на палубу.  Там
уже находилось с десяток "тюленей". Андрея среди них не было видно.  Савелий
повертел головой в поисках друга. К нему подплыл  один  из  аквалангистов  -
наверное, командир отряда - и, успокаивающе похлопав его по плечу,  показал,
что им пора возвращаться назад к базе.
   "Наверное, Андрей уже уплыл, - подумал Савелий, - чего я напрягаюсь?  Это
место известно "тюленям" как дважды два, ничего с ним не случилось.  Они  же
знали, что нас будет двое".
   Подводники двойками отправлялись к базе. Савелий и  их  командир  поплыли
замыкающими. Через пятнадцать минут, когда они снимали гидрокостюмы в  трюме
корабля, Савелий увидел смущенного Воронова.  Оказалось,  он  тоже  попал  в
засаду, но в отличие от Савелия не смог справиться с "тюленями";  он  быстро
запутался в сети, потерял свой пистолет и неминуемо погиб бы, если бы засада
не была учебной.
   Никто не ставил это ему в вину, но Андрей чувствовал себя паршиво: ему не
хотелось терять честь мундира перед американским спецназом.
   - Не грусти, братишка! -  сказал  ему  Савелий,  видя  его  состояние.  -
Проиграть поединок таким профи, как эти ребята, не позор.
   - Знаю... - откликнулся Андрей, - но все равно обидно.
   - Ничего, ты себя еще покажешь! - подбодрил его Бешеный.
   Они облачились в выданную им форму и вместе  со  всеми  сошли  на  берег.
Всего  участвовавших  в  подводной  тренировке  "тюленей"  было   пятнадцать
человек, вместе с командовавшим ими сержантом. Появился  лейтенант.  Сержант
построил своих бойцов; Андрей и Савелий тоже встали в конце шеренги.
   - Сэр, подготовка по  ориентированию  проведена!  -  доложил  сержант.  -
Считаю, что русские прошли проверку успешно.
   - Какой счет? - спросил лейтенант.
   - Один-один... Но этот, - указал он на Савелия, - расправился с двумя...
   - Значит, не в нашу  пользу:  у  нас  были  неоспоримые  преимущества  от
неожиданности и численности. Ладно, учтем это на  будущее.  Прошу  вас...  -
Лейтенант показал русским, что им нужно выйти вперед и встать перед  строем.
- А теперь поприветствуем наших новых друзей!
   Сержант скомандовал, и дружный хор молодых и здоровых  глоток  троекратно
проорал "хей-хей!" в честь русских.
   После сытного обеда и  десятиминутного  перекура  (который,  впрочем,  не
использовался по прямому назначению, ибо никто из "тюленей"  не  курил)  все
участвующие в предстоящей операции собрались в  большой  комнате  одного  из
зданий базы. Кроме уже знакомых русским  адмирала,  полковника  и  людей  из
отряда аквалангистов в комнате присутствовала еще пара десятков бойцов.
   Адмирал Джеймс, как руководитель  операции  по  освобождению  заложников,
начал первым.  Он  обрисовал  общую  ситуацию,  сложившуюся  на  "Александре
Пушкине",  и  показал  на  большом  экране  снимки  корабля,  сделанные   со
спутников. На них  хорошо  были  видны  несколько  террористов,  вооруженных
автоматами, и трупы, сваленные в кучу на корме судна.
   Затем выступил полковник Хадсон. Он  уточнил  план  предстоящих  действий
"тюленей" и распределил роли своих людей.
   Штурмовая  команда  была  разделена  на  три  группы.  Две  должны   были
высадиться с вертолетов прямо на палубу теплохода. Третья группа чуть раньше
выходила к лайнеру на катерах и, не доплывая до него метров пятьсот,  должна
была добраться до захваченного судна вплавь. Эта группа по  плану  выступала
первой и должна была обеспечить безопасность высаживаемого десанта.
   Затем настал черед Воронова. Он развесил  увеличенные  планы  внутреннего
расположения корабля и с указкой принялся  объяснять  некоторые  особенности
внутренней  планировки.  Ему  задали  несколько  вопросов,  в   основном   о
маркировках, применяемых в гражданском флоте:  как  обозначаются  телефонные
сети, как - водопровод, другие коммуникации.  Андрей  отвечал  обстоятельно,
стараясь, чтобы его объяснения дошли как можно лучше.
   Андрей и Савелий должны были лететь на  вертолетах,  каждый  с  одной  из
боевых групп. Но Савелий попросил, чтобы его включили в группу подводников.
   - Я не возражаю, если сержант Найман согласен взять вас, - сказал в ответ
на его просьбу полковник Хадсон.
   - Сэр, мы его уже проверили, - улыбнулся сержант, - он нам подходит.
   - Ну что ж, Бешеный, пойдешь в авангарде... - подытожил полковник.
   В этих широтах в апреле начинало темнеть в девять  часов  вечера.  Начало
операции было назначено на десять. До этого срока оставалось несколько часов
для отдыха.
   Адмирал Джеймс отвел русских в сторонку. Они присели на лавочку,  стоящую
в тени большой пальмы.
   - Я недавно имел связь с Москвой, - сказал адмирал. -  Генерал  Богомолов
просил передать вам привет и пожелать от своего имени удачи.
   - Спасибо, - сказал Савелий. - Как он там?
   - Генерал сейчас занят поисками  денег  для  террористов.  Необходимо  их
успокоить, иначе они снова примутся за заложников. Есть плохая  новость:  на
теплоходе погиб зять вашего президента.
   - Да-а-а... - протянул Савелий,  -  нелегко  сейчас  генералу  крутиться!
Скорей бы, что ли, стемнело! Тогда все сразу бы встало на свои места.
   - Потерпите. - Адмирал усмехнулся и посмотрел  на  Говоркова.  -  Я  знаю
тебя, Бешеный, и отлично понимаю, зачем ты попросился в авангард.  Повоевать
захотелось? Сил у тебя много, и ты ничего не боишься. Но ты должен  помнить:
главное - заложники. И в  какой  бы  ситуации  вы  там  ни  оказались,  надо
оценивать ваши действия в первую очередь с точки зрения их пользы или  вреда
для освобождения заложников. Тем более на корабле дочь вашего президента, ее
дети. Их надо спасти любой ценой.
   - Я все понял, адмирал, можете не волноваться, - ответил Савелий.
   - Ну, тогда я спокоен. А теперь извините, но мне надо идти.
   Адмирал поднялся и отправился в штаб базы. Друзья тоже встали с  лавочки:
после долгого перелета и подводной тренировки усталость давала о себе знать.
Они пошли в казарму, чтобы немного отдохнуть перед предстоящим боем.

   Генералу Богомолову  действительно  нелегко  приходилось.  Как  только  в
Москве  рассвело,  он  поднял  на  ноги  все   руководство   Центробанка   и
Министерства финансов. Генерал собрал их в информационном  центре  и  провел
совещание. Главный вопрос был один: где  взять  деньги?  Причем  немедленно.
Россия располагала едва  ли  третью  необходимой  суммы.  Но  даже  если  бы
террористы согласились на треть, все равно было бы чистым безумием  отдавать
им бюджетный резерв. Значит, надо было занимать.
   Пошли   бесконечные   консультации.   Телефоны   и   компьютерные    сети
информационного центра раскалились от звонков и непрерывно работающей  связи
со всем  миром.  Наконец,  в  результате  обещаний,  уговоров  и  немыслимых
гарантий, Международный валютный  фонд  согласился  немедленно  выделить  из
своего резерва  пятьсот  миллионов  долларов.  Остальную  недостающую  сумму
удалось выбить из правительства Соединенных Штатов; здесь свою решающую роль
сыграло то обстоятельство, что  на  борту  "Александра  Пушкина"  находилось
около двухсот заложников - граждан США.
   Пока искали деньги, с борта захваченного корабля сыпались угрозы. Генерал
Богомолов буквально умолял Калигулу подождать  хотя  бы  еще  чуть-чуть.  Но
после  того  как  главарь  террористов  объявил  ультиматум   и   потребовал
немедленно перевести двести миллионов долларов на  счет  какой-то  оффшорной
компании,  зарегистрированной  на  Антильских  островах,   Богомолов   отдал
распоряжение финансистам выполнить требование Калигулы.
   Двести миллионов, поступившие от американского  правительства,  отправили
на указанный счет.
   Компьютерные сети, по которым по  всему  миру  текут  финансовые  потоки,
имеют много преимуществ. И самым главным из них  всегда  считалось  то,  что
любые  перемещения  денег  при  желании  можно  контролировать:  проследить,
откуда, куда и сколько цифр с нулями движется, достаточно просто. Тем  более
если к какому-то счету вдруг появилось повышенное внимание.
   Велихов прекрасно сознавал реальную опасность контроля для всей операции.
Однако, имея многолетний опыт работы в международной  финансовой  сфере,  он
знал немало лазеек, по которым деньги можно провести так, что о них не будет
упоминания ни в одном из промежуточных счетов. Они исчезнут в одном месте  и
появятся в другом, территориально удаленном от  первого.  Именно  с  помощью
таких лазеек международные мафиози  отмывают  свои  неправедно  заработанные
миллионы.
   Единственный недостаток такого способа  перекачки  нигде  не  учитываемых
сумм заключается в том, что им можно  воспользоваться  только  один  раз.  В
следующий раз комбинация счетов, банков, стран,  где  эти  банки  находятся,
должна быть обязательно изменена - иначе тайное может стать явным.
   Велихов неплохо подготовился к сражению:  у  него  в  запасе  было  сразу
несколько вариантов, которыми он мог воспользоваться. Три из них  он  считал
абсолютно надежными, остальные оставались про запас на всякий непредвиденный
случай. В  подробной  инструкции,  которую  он  вручил  Калигуле  перед  его
отъездом из России, банкир педантично, вплоть до мельчайших деталей (скажем,
там указывалось точное  -  до  минут  -  время,  когда  надо  было  посылать
перевод), расписал все его действия, касающиеся  получения  денег  за  выкуп
заложников.
   Калигула все  разыграл  как  по  нотам:  перевод  двухсот  миллионов  был
запланирован задолго до дня захвата. Террорист, умело построив свое  общение
на принципе "холодно-горячо", смог  реализовать  первую  часть  велиховского
плана минута в минуту.
   Деньги, присланные в оффшорную фирму, не остались на ее счете и  тридцати
секунд; они немедленно ушли по другому адресу, потом  по  следующему,  затем
еще по одному...
   Поплутав по электронным сетям, пару раз через какое-то время возвращаясь,
как заяц от погони, на то же место, они в конце концов бесследно исчезли...
   Как ни бились специалисты,  пытавшиеся  обнаружить  спрятанные  Велиховым
концы, им это сделать не удалось. Через полчаса Аркадий Романович  держал  в
своих руках компьютерную  распечатку,  в  которой  говорилось,  что  на  его
секретном счете в одном из  банков  Лихтенштейна  прибавилось  ровно  двести
миллионов долларов. Вскоре ему позвонил Калигула,  и  Велихов  установленным
между ними кодом подтвердил, что деньги получены.
   * * *
   Калигула, как нас