узнал достаточно.
   Особенно заинтересовал его русский. Надо было обязательно сообщить о  его
поездке в Красноярск! Без проблем выбравшись  с  территории  виллы,  Савелий
отправился к своей машине. Он завел мотор и поехал в гостиницу.
   Закрывшись в номере и повесив на двери табличку "Не беспокоить",  Савелий
просмотрел отснятую сцену. Благодаря своей отличной  памяти  он  легко  смог
восстановить подробности разговора Велихова с русским собеседником и даже на
всякий случай застенографировал его на нескольких листах бумаги, оказавшихся
в номере.
   "Очевидно, Велихов действительно плетет свою сеть  в  России,  -  подумал
Савелий. - Есть отправная точка - Красноярск, есть человек,  который  с  ним
связан напрямую. Еще какие-то  зачистки,  Василий  Трофимович...  Он  что-то
готовит. И для чего у него еще есть время? На какой срок он ориентируется?"
   Савелий глубоко задумался, заставляя себя полностью сконцентрироваться на
этих мыслях. Сначала они хаотично роились в его мозгу, потом принимали некий
порядок; темнота постепенно перерастала в свет - и наконец пришло озарение.
   "Ну конечно! Выборы президента!  -  возникла  в  сознании  Савелия  ясная
мысль. - Вот какие сроки имел в виду Велихов.  Он  каким-то  образом  желает
принять участие в выборах и сейчас подготавливает себе почву. Так вот о чем,
наверное, предупреждал меня Учитель!
   Учитель был прав: информация  действительно  опасна;  любой  носитель  ее
должен, вернее сказать,  обязан  правильно  ею  распорядиться.  Придется  на
некоторое время забыть о мести Велихову -  важнее  передать  эту  информацию
нашим. Но как переправить им видео? Через наше посольство? А кто  поручится,
что у Велихова нет там своих людей? Самому везти ее в Россию? Но надо сидеть
на хвосте у банкира.
   Выходит, следует вызвать в  Израиль  того,  кому  можно  доверять  и  кто
поверит на слово расшифровке разговора", - пришел к выводу Савелий.
   Он знал несколько таких людей. Но все они подчинялись одному человеку. Им
был Константин Иванович Богомолов, генерал и заместитель  директора  ФСБ  по
оперативно-розыскному планированию.
   Савелий подтянул к себе телефон и набрал номер генерала.
   - Богомолов... слушаю вас, алло!  -  услышал  Савелий  знакомый  голос  в
трубке.
   - Константин Иванович? Доброй ночи, я вас не сильно потревожил?
   - Да нет, крестник, я весь вечер с бумагами провозился, мне  пока  не  до
сна было. Ты как сам? Что так поздно звонишь, случилось что? - Голос  звучал
чуть встревоженно.
   - Да, Константин Иванович, случилось!
   - Вечно с тобой что-то происходит, ты никак не угомонишься, - укоризненно
заметил генерал.
   - Планида моя такая, наверное... - Савелий деланно вздохнул. - Константин
Иванович, вы в Израиле бывали?
   - Да нет, еще не приходилось. А что? - насторожился Богомолов.
   - Я настоятельно рекомендую вам побывать здесь. И как можно скорее!
   - Что за срочность? Денек-другой потерпит?
   - В принципе потерпит... Знаете,  тут  такая  погода  отличная  выдалась,
боюсь только, как бы она не испортилась. Поэтому и тороплю вас  с  приездом.
Мне столько вам надо показать, да и рассказать есть что...  Уверяю  вас,  не
пожалеете, вам понравится. Приезжайте, получите полное удовольствие! А  если
сами не сумеете, братца моего шлите - он тоже, кажется, в земле  обетованной
еще не бывал.
   Они, как всегда, говорили намеками, но Богомолов  все  понял  отлично:  у
Бешеного   есть   такая   информация   о   Велихове,   которую   он    может
продемонстрировать только в Израиле. Срочность, на  которой  он  настаивает,
означает, что информация очень важная и  требует  немедленного  реагирования
подчиненных ему спецслужб.
   - Да нет, я уж  сам  как-нибудь  выберусь,  -  после  недолгого  раздумья
отозвался генерал, - так и быть, завтра же и вылечу. Где тебя искать?
   - В Иерусалиме, в гостинице "Царь Давид".
   - Тогда до встречи в святых местах! - Богомолов положил трубку...

   Вечером следующего дня генерал уже входил в номер Савелия. Тот весь  день
просидел как на иголках, охраняя  бесценную  видеозапись,  боясь  каких-либо
непредвиденных случайностей. Единственный раз он позволил себе спуститься  в
ресторан и поесть на скорую руку. Но и тогда видеокамера с записью неотлучно
находилась при нем. В принципе в гостинице  такого  класса  завтрак  и  обед
можно было запросто заказать в  номер  по  телефону,  но  Савелий  к  такому
барству был не приучен.
   Богомолов посмотрел видеозапись и вопросительно взглянул на Савелия.
   - Вы как здесь, с официальным визитом или... - озабоченно спросил тот.
   - Не беспокойся: хвоста нет, я здесь с кратковременным деловым визитом  к
своему израильскому коллеге... Так вышло, что я его знаю с тех пор, когда он
под стол пешком ходил. Давненько не виделись. Теперь он в их  службах  очень
большой начальник. Никогда и не думал, что коллегами станем...
   - И не такое бывает! - вздохнул Савелий.
   - Прав ты, крестник: чего только не бывает... А здесь,  как  я  думаю,  -
обвел он глазами номер, - и спрашивать не нужно, что все в порядке,  не  так
ли?
   - Вероятно, вы обратили внимание, что администратор не сразу  назвал  вам
мой номер, - догадался Савелий.
   - Обратил, - улыбнулся генерал. - И что?
   - В двенадцать сменился ночной портье, а в  два,  за  полчаса  до  вашего
приезда, у меня вдруг начался потоп в ванной. Не может же приличный человек,
четко оплачивающий все  счета,  жить  с  такими  неудобствами!  -  Он  хитро
прищурился.
   - И тебя перевели, с долгими извинениями, в другой номер, -  закончил  за
него генерал. - Ладно, показывай, что в рукаве припрятал?..
   И стал внимательно слушать подробный комментарий  Савелия  о  только  что
просмотренном материале.
   - Да... -  Богомолов  почесал  затылок,  -  удачно  ты  здесь  отметился,
Савушка, весьма удачно! Можно сказать, подцепил такую рыбину на крючок.  Вот
как бы ее не упустить, а вытащить? - задумчиво проговорил генерал, но  после
паузы стукнул  себя  по  колену  кулаком.  -  Пора  нам  Велихова  в  Россию
выманивать! Другого способа сладить с ним я не вижу. Здесь с него как с гуся
вода, все наши  усилия  заденут  его  примерно  как  пылинки  при  небольшом
ветерке.
   - Как же, выманишь его, - скептически  хмыкнул  Савелий,  -  там  у  него
сплошные проблемы, а тут он как сыр в масле катается. Он здешнюю жизнь ни на
что не променяет. Видели бы вы, какой у него домина!
   - Откровенно говоря, мне его чувства до  лампочки!  Надо  нам  свою  игру
вести, иначе не выиграть. Пожалуй, я сейчас в  наше  посольство  отправлюсь.
Свяжусь по спецсвязи с моими ребятками из аналитического отдела,  пусть  они
сюда досье на Велихова вышлют. У нас много чего на него набралось. Да  ты  и
сам почти все знаешь, досье читал: и терроризм, и "черный нал",  и  заказные
убийства... Попробуем его из Израиля выкурить. Надеюсь, местным властям наше
досье на господина Велихова активно не понравится, а кроме того, есть у меня
в запасе один сюжетец, который и тебе знать не надо.
   Савелий удивленно взглянул на генерала.
   - Я его для своего давнего знакомца берегу, -  продолжил  тот.  -  Думаю,
после того  как  он  мою  историю  услышит,  нашему  хитрому  еврею  Аркадию
Романовичу очень неуютно станет жить на земле его предков. В семье  ведь  не
без урода. Постараюсь сделать так, чтобы деваться ему было некуда, кроме как
вернуться на ограбленную им родину, то бишь в Россию.
   - Ну, тогда ему лучше сразу в петлю, - сказал Савелий, - он же не  дурак,
понимает, что его ждет в России.
   - А мы все по-умному сделаем. Чтобы у него  таких  мыслей  не  возникало.
Примем его,  как  говорится,  с  распростертыми  объятиями.  Ну,  потребуем,
конечно, для отвода глаз кое-какие налоги заплатить. А так будем его  беречь
как зеницу ока, чтобы не спугнуть.
   - Вообще-то, Константин Иванович, вы это красиво придумали, -  согласился
с генералом Савелий. - Если, конечно, все получится и он не  только  клюнет,
но и заглотит приманку?
   - Посмотрим-посмотрим... Ты, кажется,  в  море  собирался  купаться?  Так
давай вперед и с песней! Чтоб духу твоего здесь не было! А пленочку твою я к
рукам приберу: она со мной в Москву с диппочтой улетит. Согласен?
   - С вами  не  согласишься,  себе  дороже  станет,  -  буркнул  недовольно
Савелий.
   Ему не понравилось, что его  как  бы  невзначай  отодвигают  подальше  от
Велихова, но он чувствовал, что сейчас генерал прав на все сто.
   - Ну, вот и прекрасно! Как появятся новости, я тебя отыщу. Тебе много тут
еще осталось?
   - Одиннадцать дней.
   - Ого! Мне бы хоть пару дней пожить так: лежи, живот грей на  солнышке...
Увы, не имею права сейчас отдыхать. А ты давай бери свое - заслужил!

   Они простились. Генерал  поехал  в  посольство,  а  Савелий,  сдав  номер
портье, направился в Эйлат греться на солнышке.
   Пока Савелий нежился у теплого  моря,  генерал  Богомолов  развил  бурную
деятельность. В тот же день из Москвы ему было выслано досье на Велихова,  и
Константин  Иванович  связался  с  тем  давним  знакомцем   из   израильской
спецслужбы и договорился о встрече.
   ...История их  знакомства  уходила  в  далекое  прошлое.  Отец  Соломона,
недавно возглавившего один  из  отделов  израильской  контрразведки  Моссад,
Моисей  Маркович  был  старым  чекистом  и  некоторое  время  начальником  и
наставником молодого Богомолова. Богомолова  Моисей  называл  своим  любимым
учеником,  а  ставший  теперь  большим  начальником  Соломон  ребенком  звал
будущего генерала "дядя Костя" и обожал сидеть у него на плечах.

   В  светлом,  скромно,   по-деловому   обставленном   кабинете   навстречу
Богомолову из-за стола поднялся высокий человек лет под  сорок.  Его  черная
шевелюра была уже заметно тронута сединой. Трудно было узнать в  нем  живого
белозубого востроносенького  парнишку,  который  прыгал  на  крепких  плечах
двадцатипятилетнего Кости Богомолова.
   - Постарел ты, братец, однако, - пожимая руку хозяину  кабинета,  заметил
генерал.
   - А ты, дядя Костя, все такой же бравый, - сдержанно улыбнулся Соломон. -
Присаживайся. Что будешь пить? Сок?  Виски?  Коньяк?  Или...  Слушай,  давай
тяпнем традиционные русские сто пятьдесят граммов. Есть у нас  тут  неплохой
напиток, аналогичный излюбленному русскому. "Голден водка" именуется, мы  ее
для простоты "голдовкой" кличем...
   Он достал из шкафа бутылку, две небольшие рюмочки  и  аккуратно  наполнил
их.
   - Ну, за встречу! - Они чокнулись.
   - Сколько лет мы с тобой не виделись, дядя Костя?
   - Наверное, порядка двадцати. - Богомолов подзабыл  точную  дату  отъезда
Соломона  в  Израиль,  которому  он  в  свое  время  по  мере   возможностей
способствовал. - Давай вторым тостом  родителей  твоих  помянем!  -  Соломон
разлил водку. Выпили, естественно, не чокаясь.
   - Как отец  твой  мечтал,  чтобы  ты  работал  в  органах...  И,  видишь,
сбылось...
   - Генетика, дядя Костя, как известно, буржуазная  лженаука,  -  отшутился
Соломон, но какая-то печальная тень легла на его красивое  лицо.  -  Если  и
деда с бабкой вспомнить, то я вообще  спецслужбист  в  третьем  поколении...
Похоже, мне это на роду написано...
   - Отца-то вспоминаешь?
   - Конечно, дядя Костя! - Ответ прозвучал резко. Было ясно, что Соломон не
слишком расположен распространяться на эту тему.
   И Богомолов, может быть, лучше других  знал  почему.  Чекистская  карьера
Моисея Марковича закончилась в одночасье, когда Соломон после средней  школы
неожиданно для всех вступил в  кружок  по  изучению  иврита,  стал  посещать
синагогу и через год подал документы на выезд в Израиль.
   Беднягу Моисея исключили из партии и отправили в  отставку.  Он  не  смог
примириться со случившимся и через несколько месяцев умер от инсульта.  Жену
его, Лию Михайловну, рентгенолога в госпитале КГБ, тоже уволили, и ей так  и
не удалось устроиться на приличную работу.  Находившийся  несколько  лет  "в
отказе",  Соломон  тоже  не  имел  постоянной   работы.   Как   только   они
существовали, один бог знает!
   В конце концов с помощью Богомолова и некоторых других старых  соратников
отца Соломон получил разрешение на выезд. Мать ехать с ним  отказалась.  Она
умерла несколько лет назад в Москве, работая до  последнего  в  регистратуре
районной поликлиники.
   События тех давних, ставших уже достоянием  истории  лет  промелькнули  в
памяти Богомолова. Наступившую паузу прервал Соломон:
   - Дядя Костя, я, как  обычно,  в  цейтноте...  Вечер  воспоминаний  можем
устроить послезавтра часов около девяти. Сам знаешь, у нас рабочий  день  не
кончается... Давай о деле, и поконкретнее...
   - Вот, Соломон, копия досье на бывшего нашего, а теперь вашего гражданина
Велихова Аркадия Романовича. Там много чего интересного, но не в этом  суть.
Вот  кассеты  с  приложенной  расшифровкой  переговоров  Велихова  с  вашими
"друзьями" из "Хамаса" по поводу поставки  взрывчатых  веществ  и  оружия  в
Ливан и Сирию через Турцию.
   Лицо Соломона вытянулось, в глазах зажглись злые огоньки.
   - Мы знаем, Велихов встречался с "хамасовцами" в Женеве, но формально эти
люди  занимаются  строительством  и  недвижимостью,  и,  получив  запись  их
переговоров, мы не придали этой встрече значения. На ней про оружие речи  не
шло, а больше они не виделись. Что-то у них бизнес не заладился.
   - Виделись они, дорогой мой Сол, и неоднократно. И  бизнес  у  них  пошел
полным ходом, только, представь себе, не строительный, а оружейный.
   - Где они встречались? - нервно спросил Соломон. - Мы контролируем  почти
все контакты "хамасовцев" в Европе и в большей части Азии.
   - Встречались они в Чечне, - ответил генерал. - Оттуда и оружие  пошло  в
Турцию. Скажу тебе  прямо,  чеченские  страницы  биографии  Велихова  пахнут
кровью и предательством. Он предавал русских, предавал и евреев.  Именно  он
был инициатором и посредником крупной сделки по поставкам  оружия  "Хамасу",
он-то и свел чеченских торговцев оружием и покупателей  из  "Хамаса"  и  был
гарантом этой операции. Насколько нам известно, поставки будут продолжаться.
Велихов как добропорядочный гражданин Израиля давно ушел в тень, получив, по
нашим данным, за свои услуги порядка двух миллионов долларов.
   - Какая гадина! - брезгливо произнес Соломон. - Спасибо, дядя  Костя,  мы
им вплотную займемся!
   - Сол, Велихова нужно загнать в Россию. Не вижу смысла  вводить  тебя  во
все детали и подробности, но поверь мне, он у нас получит все, что заслужил.
Зачем вам с этой тварью мараться? Кроме того, суд да дело, боюсь я засветить
наши источники в Чечне. У меня к тебе большая просьба. Вызови его к  себе  и
припугни - судебным  процессом,  международным  скандалом,  потерей  доброго
имени бизнесмена, и потребуй немедленного отъезда из  Израиля  и  отказа  от
вашего гражданства. А дальше предоставь его в наше распоряжение.
   - Хорошо, дядя Костя, я постараюсь сделать так, как  ты  просишь.  Но  не
нужно объяснять тебе,  что  вынужден  немедленно  доложить  твою  информацию
своему руководству и скорее всего руководству страны. Дело слишком серьезное
и, боюсь, будет решаться на самом высоком уровне. Скажи, а мог бы ты,  если,
конечно,  мы  удовлетворим  твою  просьбу,  дать  нам  какие-то  сведения  о
чечено-турецком канале - даты отгрузки, виды транспорта, места назначения...
   - Попробую, - понимающе кивнул Богомолов. - Сделать это  непросто,  но  в
принципе можно.
   - Вот уж никогда не думал, дядя Костя, что мы  с  тобой  вместе  работать
будем, - задумчиво произнес Соломон, провожая Богомолова до двери. - Значит,
вечер воспоминаний у нас послезавтра. Уверен, что смогу  рассказать  тебе  о
том, что решат там, - выразительно он посмотрел  на  потолок,  -  по  поводу
этого мерзавца.

   Через четыре дня Богомолов нашел Савелия на пляже. Тот  беззаботно  летал
за скоростным  катером  на  параплане  и,  казалось,  наслаждался  бездумным
отдыхом. На самом деле конечно же это было не так.  Савелий  места  себе  не
находил и старался хоть чем-то себя отвлечь от мыслей о том, что  поделывает
сейчас Константин Иванович.
   - Ну как? - спросил у генерала Савелий, когда после  обычных  приветствий
они устроились за столиком небольшого уличного кафе.
   - Нормально! Три часа назад я  лично  наблюдал,  как  Велихов  садится  в
самолет, улетающий в Москву.
   - Думаете, это будет конечной точкой его полета?
   - А куда он денется? Он, я знаю, уже дернулся было к дочкам в  Швейцарию,
но израильтяне намекнули  швейцарцам,  и  не  только  им,  что  за  Аркадием
Романовичем кое-что имеется, и те дали ему понять, что на длительный вид  на
жительство ему нечего рассчитывать.
   - Интересно, станет ли он в России светиться на публике?  Ведь  с  его-то
известностью у нас он вряд ли этого избежит.
   - А пусть его светится. Все  же  шито-крыто  получилось.  Израильтяне  не
подвели:  ни  одной  строчки  в  газетах  не  появилось.   От   израильского
гражданства он сам без огласки откажется в Москве.  Внешне  вообще  выглядит
так, словно Велихов никогда этого гражданства и не имел, поэтому если кто  и
заинтересуется им, то тому дадут информацию о том,  что  у  Велихова  просто
виза закончилась. Не дурак же Аркадий Романович всем рассказывать,  что  его
под зад ногой свои же евреи пнули!
   - Да... Здорово все вышло! Вы, Константин Иванович, просто  ас  по  таким
делам!
   - Стараюсь, крестник, форму-то боевую надо поддерживать...
   - Что теперь? Я, пожалуй, вместе с вами в Москву отправлюсь, надоело  мне
тут на песочке валяться, со скуки сдохнешь.
   - Вот видишь, крестник, до чего ты себя довел: уже нормально и  отдохнуть
не можешь. Я-то вчера со своим знакомцем прекрасно  отдохнул  -  весь  вечер
выпивали и вспоминали...
   - Да могу я, чего вы на меня напраслину возводите.  Просто  один  я  тут.
Если бы с ребятами или еще с кем...
   - Ну и нашел бы себе тут подружку. Глянь,  какие  вон  ходят,  ну  просто
загляденье!
   Мимо них, виляя роскошными бедрами, продефилировали две девицы.
   - Что, товарищ генерал, не  застоялась  еще  у  вас  кровь?  -  улыбнулся
Бешеный.
   - А как же, есть еще порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах, -  пошутил
в ответ генерал. - Ты,  Савелий,  знаешь  что?  Посиди-ка  тут  пока,  а  я,
пожалуй, искупнусь. Не прощу себе, если в Москву так вот и уеду.
   Богомолов подошел  к  соседнему  пляжному  киоску,  выбрал  себе  плавки,
полотенце, расплатился и направился к кабинке, где можно  было  переодеться.
Он плескался в изумрудно-синих волнах никак не меньше  получаса.  Савелий  с
улыбкой наблюдал за ним: еще бы, с такой работой генерал совсем  о  здоровье
забыл. Он, наверное, и не помнит, когда в последний раз был в отпуске.
   Наконец  появился  словно  сбросивший  с  десяток  лет  Богомолов.   Сел,
отдуваясь, за столик перед Савелием, попросил официанта принести бокал пива.
   - Гулять так гулять! - весело сказал генерал. - Заказывай, я плачу. Я  же
твой должник: кто меня сюда вытащил? В Москве-то сейчас пятнадцать мороза.
   - Да, в Москве... - вздохнул Савелий.
   Вечером того же дня генерал  Богомолов  и  Савелий  Говорков  вылетели  в
Москву, где их с нетерпением поджидал Воронов. Он уже организовал наблюдение
за Велиховым. Война только начиналась...

   VI
   "Совет пятерых"
   Когда Велихова с подачи Богомолова выдворили из Израиля в двадцать четыре
часа, банкир вначале страшно растерялся. Он был убежден, что с переездом  на
землю обетованную его жизнь нормализовалась, стабилизировалась  и  ничто  не
сможет поколебать крепость его позиций. И вдруг как гром с ясного неба!
   Оказавшись в России, Велихов решил вести себя  так,  будто  и  не  уезжал
отсюда; ведь об его отказе от израильского гражданства никто не знал, а  то,
что он год отсутствовал, мотаясь по заграницам, вполне можно было  объяснить
необходимостью   поправить   здоровье,   семейными   обстоятельствами    или
потребностями  его  бизнеса.  Именно  в  таком  ключе