ть, что волновались все, кроме нашего  героя.  Ему  волно-
ваться было некогда, в его голове громоздился план, благодаря  которому,
как ему казалось, может перевернуться вся его жизнь. Нужно отдать  долж-
ное его изобретательному уму, который все разыграл как по нотам.
   Ельцина все слушали раскрыв рот, каждый смотрел на него как на  Бога,
а он вот стоял перед ними такой простой, доступный, с добрыми, чуть  ус-
талыми глазами и говорил такими обычными словами, которые были не просто
понятны, но словно каждый из собравшихся сам произносил их.
   Когда Борис Николаевич закончил говорить, он спросил  их  мнение,  но
все застыли будто загипнотизированные. Григорий специально выдержал пау-
зу, словно отлично знал, что его никто не опередит,  и  уверенно  сделал
шаг вперед:
   - Разрешите мне, Борис Николаевич? - попросил он.
   Ельцин всегда отличался отменным здоровьем, высоким ростом и спортив-
ной подтянутостью. Ему и тогда нравились высокие симпатичные ребята.  Он
посмотрел на стройного храбреца, смело обратившегося к нему,  по-доброму
улыбнулся и сказал:
   - Слушаю тебя, молодой человек.
   Григорий начал говорить о том, о чем уже потихоньку писали  некоторые
газеты. О том,  как  трудно  молодым  сначала  получить  хорошую  специ-
альность, а потом найти хорошую работу. О том,  каких  трудов  стоит  им
пробить какую-нибудь оригинальную талантливую идею в жизнь.
   Ельцин внимательно, со всей серьезностью слушал его и покачивал голо-
вой и даже одарил его своей улыбкой, когда услышал метафору,  в  которой
Григорий сравнивал молодой талант с зеленой травинкой,  пытающейся  про-
биться к солнцу сквозь асфальт, по которому ездят тяжелые катки.
   - Значит, старики подминают вас? - усмехнулся Ельцин, когда  тот  за-
вершил свое выступление.
   - Подминают, Борис Николаевич!
   - Да, с этим пора кончать, понимаешь. - Ельцин решительно рубанул ру-
кой воздух.
   После этой встречи прошло много времени, но ничего в  жизни  Григория
не изменилось. Однако Ельцин обладал  феноменальной  памятью  на  людей,
особенно на тех, кто чем-то привлек его внимание. Нет-нет да и вспоминал
о дерзком ораторе, но считал, что парень должен побольше набрать  опыта,
как следует пообтесаться. Кроме того, ему хотелось посмотреть, чего смо-
жет добиться этот смельчак сам, без его помощи.
   Борис Николаевич вспомнил о нем, когда был избран первым  Президентом
России.
   К тому времени Григорий стал коммерческим директором совместного рос-
сийско-французского предприятия. Когда его вызвали в Белый дом и он  уз-
нал, что с ним встретится Ельцин, Григорий понял, что то дерзкое выступ-
ление не осталось незамеченным и было  ненапрасным.  А  когда  Президент
предложил ему стать своим помощником, он, Григорий, с радостью согласил-
ся.
   Ни самому Президенту, ни его окружению и в голову  не  могло  прийти,
что под маской обаятельного  "Правдорубца"  скрывается  профессиональный
мошенник, отсидевший четыре года за крупную аферу, а  потом  ставший  ко
всему прочему и убийцей... собственной матери, которая одна, никогда  не
имевшая мужа, выбиваясь из последних сил, пыталась создать  своему  сыну
все условия для нормальной жизни.
   Настоящее имя этого государственного мужа было  Анатолий  Морозов.  В
детстве он был умным и начитанным парнем, учение в школе далось ему  без
особых усилий; он даже закончил ее с золотой медалью, получив право пос-
тупать в вуз без экзаменов. Он выбрал юридический институт - самый прес-
тижный институт в областном украинском центре.
   Все вроде бы складывалось для него благополучно,  пока  он,  закончив
второй курс, не отправился со стройотрядом в летний лагерь, чтобы помочь
совхозу со строительством дома культуры и немного подзаработать.  Анато-
лий настолько втерся в доверие к директору совхоза, что  тот,  уезжая  в
Киев на какой-то двухнедельный семинар, доверил тому не только  контроль
за строительством, но и гербовую печать, а также право  подписывать  фи-
нансовые документы.
   Не будем вдаваться в детали его преступления, которое он и не  плани-
ровал совершить. Все произошло случайно, его сгубила любовь  к  деньгам.
Когда один проходимец намекнул ему, что может за неделю  так  провернуть
"бабки", что они не только вернутся  назад,  но  еще  и  принесут  почти
пятьдесят процентов прибыли, Анатолий проявил интерес и попросил расска-
зать, как это возможно.
   Идея была такой заманчивой и простой по исполнению, что он решил спо-
койно обойтись без партнера. Однако тому заявил совсем  противоположное:
что, мол, не может рисковать совхозными финансами. Но делец  не  поверил
ему и как только пронюхал, что Анатолий вбухал в аферу почти всю совхоз-
ную наличность, проникся жаждой мщения и стукнул куда следует.
   Далее, как по накатанному - арест, следствие, суд, приговор  и  шесть
лет лишения свободы в колонии усиленного режима.  За  хорошее  поведение
вышел по двум третям срока, то есть через четыре года.
   Любящая мать ни минуты не сомневалась, что "сыночку  нужно  поправить
здоровье от тяжелого подневольного труда", и отдала ему почти все сбере-
жения, отправив в Пицунду. Откуда ей было знать,  что  ее  "сыночек"  не
поднимал в колонии ничего тяжелее книги?
   Ему, удалось пристроиться заведующим библиотекой колонии,  но  матери
он писал, что сколачивает ящики для фруктов, а нормы настолько  тяжелые,
что к вечеру "спина не разгибается и молоток из рук валится".
   Оказавшись на море, он с удовольствием окунулся в вольную жизнь, пол-
ную радостей и удовольствий. Однажды, нежась под ласковым июльским солн-
цем, он познакомился с обаятельным парнем примерно своего возраста.
   Оба были так похожи внешне, что их даже прозвали близнецами. Его  но-
вый приятель только что вернулся из Северной Кореи, где проработал  пять
лет мастером на строительстве фабрики по переработке древесины. И прежде
чем вернуться в Москву, отправился на море отдохнуть, чтобы  со  свежими
силами потом приступить к новой работе в министерстве строительства.
   Поначалу у Анатолия не было никаких злых намерений; его новый друг не
скупился, сорил деньгами направо и налево, что целиком и полностью  уст-
раивало Анатолия. Однако чем больше он узнавал о его жизни,  тем  больше
его охватывало волнение.
   Оказалось, Гриша круглый сирота, детдомовец, мать его просто оставила
в роддоме. Близких друзей у него не было, девушка тоже не ждала. Жил  он
в коммунальной квартире, и пришло время хлопотать о кооперативе, не  зря
же он горбатился в этой дурацкой азиатской стране?
   Чем больше Анатолий слушал своего нового приятеля, тем сильнее в  его
голове зудела мысль: вот тебе отличный шанс не только  сбросить  с  плеч
свое криминальное прошлое, но и начать новую жизнь с отличными  перспек-
тивами.
   Окончательное решение пришло, когда он случайно  заглянул  в  паспорт
Григория и не поверил своим глазам: на него смотрело его собственное ли-
цо, каким оно было в шестнадцать лет. Как говорится, тут уж сам Бог или,
вернее, дьявол велел, и он решил "исчезнуть".
   Однако все могла испортить его родная мать, которая сразу же бросится
на его поиски и поднимет на ноги всю милицию. Конечно, можно было  попы-
таться убедить ее, что если она хочет ему добра, то должна забыть о нем,
хотя бы на несколько лет, но это был такой риск,  который  он  позволить
себе не мог.
   И в его голове созрел зловещий и дерзкий план. Как только  он  принял
конкретные очертания, Анатолий приступил к обработке своего нового прия-
теля, соблазняя его чудесами и  достопримечательностями  своего  города,
самыми красивыми в Советском Союзе невестами, а также своей  однокурсни-
цей, рядом с которой "блекнут и Софи Лорен, и Брижит Бардо".
   Как бы то ни было, но язык у Анатолия был подвешен, и он  мог  угово-
рить даже дерево, которое, позови он, вырвав корни из земли, устремилось
бы за ним. Они отправились к нему в гости,  чтобы  друг  познакомился  с
"самой прекрасной матерью на свете". Вероятнее всего, последний аргумент
и сыграл главную роль: у Григория никогда не было семьи, матери. Ему за-
хотелось ощутить, что это такое, и он с  удовольствием  согласился  поу-
частвовать в розыгрыше матери своего  нового  друга,  и  они  поменялись
одеждой.
   Анатолий специально выбрал такой рейс, чтобы прилететь вечером, когда
свидетелей было как можно меньше. По его замыслу, первым  в  дом  должен
был войти Григорий, подняться на лифте на четвертый  этаж,  позвонить  в
дверь и первым попасть в материнские объятия. Он  же,  Анатолий,  войдет
мгновение спустя. Григорий выразил сомнение, сказав, что мать  сразу  же
обнаружит подмену, но Анатолий предложил пари, и тот согласился...
   Когда женщина открыла дверь, она сразу не заметила, что перед ней чу-
жой человек, и бросилась обнимать его, но вдруг  инстинктивно  отстрани-
лась и едва не подняла шум. Но в этот момент подоспел Анатолий, которому
выпало неприятное испытание, когда он поднимался по лестнице. Ему встре-
тилась соседка, которая давно неровно дышала в его сторону.  Поздоровав-
шись, она поздравила его с возвращением, хотела  подольше  поговорить  с
ним, но он недовольно буркнул, что спешит, и та обиженно пошла своей до-
рогой.
   Открыв дверь, Анатолий успокоил бедную женщину и представил ей нового
друга. Отпраздновав возвращение и знакомство грузинским вином и  делика-
тесами, купленными гостем, они отправились спать.
   Квартира была однокомнатной, и гостя устроили на раскладушке,  разло-
жив ее в кухне. Григорий отключился сразу, едва прикоснувшись к подушке.
   Анатолий, дождавшись, когда женщина заснет, взял заранее приготовлен-
ный кухонный нож и подошел к кровати матери.
   Он весь покрылся потом, руки дрожали то ли от животного страха, то ли
от предощущения того ужасного преступления, что он  вознамерился  совер-
шить.
   Несколько раз поднимал он руку с ножом, но никак не мог ее  опустить.
Наконец он зажмурился и резко всадил лезвие в грудь родной матери:  бед-
ная даже и не застонала. В его мозгу что-то заклинило, и он уже в полной
прострации нанес еще несколько ударов. Потом открыл  глаза,  увидел  ре-
зультат содеянного и несколько минут стоял неподвижно.
   Нож вывалился из руки и гулко ударился об пол. Этот звук заставил его
вздрогнуть и прийти в себя. Все кончилось, и ничего  нельзя  было  изме-
нить.
   Не чувствуя и тени раскаяния, он без суеты,  осторожно,  стараясь  не
разбудить Григория, вошел в кухню, дотянулся до газовой плиты  и  открыл
все конфорки. После чего вышел и плотно закрыл за собой дверь. Потом  на
антресоли нашел старый противогаз, который он в свое время стащил с  за-
нятий по гражданской обороне. Ему повезло, что мать не выкинула его.
   Вернувшись в комнату, написал "предсмертную" записку, что  не  "может
жить, совершив убийство собственной матери", а в конце дописал: "мне нет
прощения, люди добрые" и прикрепил листок скотчем к зеркалу трюмо. Надев
противогаз, он выждал какое-то время, вернулся на кухню и убедился,  что
Григорий уже не дышит, отравившись газом во сне, закрыл конфорки и  тща-
тельно проветрил кухню. Потом сбросил тело Григория с раскладушки,  сло-
жил ее, вынес на балкон, постель убрал в бельевой шкаф.
   Дальше ему предстояла весьма неприятная процедура: нужно  было  изба-
виться от важной улики, которая могла погубить все, что  он  задумал,  -
отпечатки пальцев Григория! Он зажег газ в духовке и сунул  в  нее  руки
бедного парня. Через полчаса кисти настолько обгорели,  что  сладковатый
запах горелого мяса стал ощущаться даже в комнате, несмотря на  закрытую
дверь. Теперь никто не разберется в рисунке пальцев трупа.
   Нужно было спешить, но тут Анатолия прошиб пот: все предусмотрев,  он
совершенно не обдумал, как он сумеет взорвать квартиру газом и при  этом
остаться в живых!
   Однако недаром он обладал изощренным умом, который, направься его об-
ладатель по другому пути, наверняка сделал бы того знаменитым.  Анатолий
вспомнил, что электрический патрон на кухне при включении лампочки  вся-
кий раз искрит, и мать не раз просила починить его.  Только  бы  она  не
сделала этого сама, пока он отдыхал на море!
   Анатолий быстро проверил и облегченно вздохнул: все было как  прежде.
Он внимательно осмотрелся, не забыл ли чего. В голову пришла мысль,  что
ментам обязательно нужно оставить что-то такое, что  поможет  им  лишний
раз похвастаться, какие они умные. Анатолий достал свою зажигалку и бро-
сил рядом с трупом.
   После этого вышел в прихожую, вывернул одну пробку  на  электрическом
щитке: свет тут же погас во всей квартире. Вернувшись на кухню в  полум-
раке, намочил полотенце и прикрыл им лицо покойного, чтобы сохранить его
в целости для следователя.
   Сожженные руки уже вызывают подозрение, а если и  лицо  нельзя  будет
различить, то это точно заставит задуматься...
   Он включил газ и плотно прикрыл за собой дверь.
   В прихожей он сунул ключи и свой паспорт в свой же пиджак, висящий на
вешалке, а паспорт Григория забрал себе. Присел на стул, чтобы  выждать,
пока кухня заполнится газом. Потом подхватил чемодан покойного,  подошел
к входной двери и прислушался.
   На площадке было тихо. Он открыл дверь, ввернул пробку, и  в  глубине
квартиры тут же раздался взрыв. Медлить нельзя было  ни  секунды,  и  он
устремился вниз. С этого момента Анатолий Морозов превратился в Григория
Лаврентьева...

   Для областного города убийство матери сыном и его  самоубийство  было
настоящим потрясением. Не было ни одной газеты или журнала,  которые  не
написали бы об этом.
   Проведенное расследование позволило сделать вывод:  под  воздействием
алкоголя бывший уголовник в состоянии аффекта убил во время  ссоры  свою
мать, а когда осознал, что натворил, решил покончить с собой.
   Написав предсмертную записку, он открыл газ, чтобы отравиться, но  по
какой-то причине передумал, однако сил хватило только на то, чтобы взять
полотенце.
   До сего момента все сотрудники, участвовавшие в  расследовании,  были
единодушны. Горячие споры возникли только по одному вопросу: отчего про-
изошел взрыв? Конечно же, зажигалка фигурировала в деле, но никто не мог
ответить, зачем покойному нужно было ее зажигать?
   Было много версий, пока старшего группы не "осенило": покойный  нады-
шался газа, уже мало что соображал и, захотев закурить, чиркнул зажигал-
кой...
   Сроки поджимали, начальство давило, и все согласились с этой версией.
Дело закрыли и сдали в архив.

   В Москве подмены никто не заметил, и новоявленный Григорий с  удвоен-
ным рвением стал делать себе карьеру. Когда он занял пост помощника Пре-
зидента, то вознамерился извлечь максимальную пользу из новой должности.
   Григорий Ефимович прекрасно понимал, что в своем  новом  качестве  он
маячил, будто манекен в витрине, а потому нуждался в  партнере,  который
бы имел не только большой вес в стране, но и обладал бы  серьезными  де-
нежными средствами.
   Кто ищет, тот всегда найдет. На ловца и зверь бежит. Однажды  на  ка-
ком-то приеме Григорий познакомился с Беликовым. Эти двое  не  могли  не
встретиться и не сойтись, ибо оба были умны, больны неизлечимой страстью
к большим деньгам, а главное, существовали вне  самых  либеральных  норм
морали, иными словами, были в высшей степени аморальны. Банкир  по  всем
параметрам подходил для партнерства: Велихов ворочал огромными деньгами,
а Григорий обладал информацией, которая нередко  бывает  гораздо  дороже
денег, а значит, может стоить БОЛЬШИХ ДЕНЕГ.
   Встретившись пару раз с Велиховым в неформальной обстановке, Григорий
откровенно предложил партнерство, и тот согласился  без  колебаний.  Ис-
пользуя информацию, вовремя полученную  от  Григория,  банкир  провернул
несколько удачных операций, и у его партнера появился  солидный  счет  в
швейцарском банке.
   Они тщательно скрывали свои отношения, а на людях были друг  к  другу
вполне индифферентны, и многие даже были уверены, что один недолюбливает
другого.
   Все шло своим чередом, пока четко налаженный механизм выкачивания де-
нег из частных предпринимателей не оказался под угрозой полного развала.
   Непокорность какого-то "вшивого афганца" могла сокрушить материальное
благополучие, о котором Морозов-Лаврентьев мечтал с юных лет.
   Этого Григорий стерпеть никак не мог, а когда узнал, что  любые  иные
методы воздействия не дали результата, распорядился устранить главу "Ге-
рата" физически. И одобрил вариант автомобильной аварии, который не сра-
ботал: Вишневецкий остался жив.
   Всегда превосходно чуя опасность, Григорий стиснул зубы от злости, но
приказал не торопиться с организацией второй попытки, а выждать  некото-
рое время, чтобы авария подзабылась. И наконец сообщение: Вишневецкий  в
реанимации, в очень тяжелом состоянии.
   Узнав о его смерти одним из первых, Григорий Ефимович пришел в  такое
благостное расположение духа, что некоторые  сотрудники  в  шутку  любо-
пытствовали, не влюбился ли помощник.
   Минуло некоторое время, и вдруг звонок Велихова:
   - Извините, Григорий Ефимович, но я должен вам сообщить, что "автомо-
бильная история" не закончилась.
   - Что такое?
   - Некто проявил странный интерес к автосервису.
   - Некто? Так трудно выяснить его имя? - язвительно спросил Григорий.
   - После проявленного интереса у непосредственного  исполнителя  отня-
лась речь и парализовало руки: ходячий труп.
   - Тогда чего вы беспокоитесь? Теперь он ничего не сможет  рассказать.
Радоваться нужно: нет человека - нет проблемы.
   - С удовольствием разделил бы ваш оптимизм, если бы твердо  был  уве-
рен, что он не успел поделиться своими знаниями до того, как потерял дар
речи, - с тревогой пояснил Велихов, а мысленно покрыл матом этого  "выс-
кочку", как он называл про себя Лаврентьева.
   - Значит, нужно позаботиться о том, кто был связан с этим  онемевшим,
или я не прав, уважаемый Аркадий Романович?
   - Ох, не нравится мне все это!
   - Думаете, мне нравится?
   Буквально через день Григорий по своим каналам получил новое  сообще-
ние: тот, кто давал исполнителю задание "поработать" над машиной  Вишне-
вецкого, бесследно исчез.
   Известие настолько взволновало его, что он сделал  то,  чего  никогда
раньше не делал: сам позвонил Велихову, и этим звонком возбудил алчность
секретарши Жарковского. Конечно же, ему об этом не было известно, и раз-
говор с Велиховым немного успокоил. Самым важным было то, что об их тес-
ных отношениях с банкиром никто не знал, да и Велихову  со  всех  сторон
выгоднее не упоминать об их партнерстве.
   Прошло несколько дней после того разговора, и  он  начал  забывать  о
своих страхах, как вдруг его секретарша сообщила, что в приемной ожидает
Велихов.
   - Он не сказал, по какому вопросу? - Недовольная гримаса на лице Лав-
рентьева была вполне искренней.
   - Нет, Григорий Ефимович, говорит, что по личному делу, - длинноногая
блондинка пожала плечами. - Я попыталась намекнуть, что по личным вопро-
сам вы принимаете в другой день, но он настаивает.
   - Хорошо, пусть войдет, - Григорий понял: произошло  что-то  из  ряда
вон выходящее, иначе Велихов никогда бы не заявился к нему, да  еще  без
предварительного звонка. Это было у них не принято.
   Когда банкир вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь,  Григорий  по-
нял, что не ошибся: впервые он видел Беликова в состоянии  такой  расте-
рянности.
   - Что-то случилось? - настороженно спросил Лаврентьев.
   - Случилось... - кивнул Велихов и очень подробно рассказал  о  шанта-
жисте.
   - Вы уверены, что секретарша Жарковского ничего не напутала?  -  тре-
вожно спросил Григорий.
   - Уверен, - твердо ответил банкир.
   - И конечно же, вы ей доверяете.
   - Не вижу смысла ей меня водить за нос.
   - Вы ее трахаете?
   - Нет, гораздо лучше: я ей хорошо плачу.
   - Резонно, - согласился Лаврентьев, убежденный,  что  хорошие  деньги
удерживают человека от дурных поступков гораздо сильнее, чем любовь  или
секс. - И что вы намерены предпринять?
   - А что тут можно предприня