шневецким
полюбовно, а он на все мои попытки с прибором положил, - обиженно  пояс-
нил он.
   - И ты начал действовать с позиции силы, -  язвительно  констатировал
Велихов.
   Жарковский недоуменно пожал плечами, все еще не понимая, с  чего  это
так завелся Велихов.
   - Ты что, "афганцев" не знаешь? Нашел кого запугивать. Тебе  что,  не
хватило урока с ребенком? Испугал бабу толстым членом! С ребятами,  про-
шедшими Афганистан или Чечню, либо договариваются, либо тихо  убирают  с
дороги, а не запугивают...
   - Вот и я так понял! - облегченно воскликнул Жарковский и молча уста-
вился на него.
   - А что же ты понял? - насторожился банкир. - Что  еще  успел  натво-
рить?
   - Как говорил один государственный деятель, есть человек - есть проб-
лема, нет человека - нет проблемы! - Жарковский встал, картинно скрестив
руки на животе, сделал скорбное лицо и торжественным голосом объявил:  -
Сегодня на Минском шоссе произошла автокатастрофа.  Машина,  управляемая
уважаемым президентом Ассоциации "ветеранов-вафганцев" Олегом  Вишневец-
ким, неожиданно потеряла управление... Мы все скорбим по погибшему и вы-
ражаем искреннее соболезнование родным и близким покойного...
   - Ты что! - Велихов вскочил с кресла. - Заставь дурака Богу молиться,
он и лоб расшибет! Кретин! Ты, болван, не  понимаешь,  что  организовать
аварию "афганцу", все равно что устроить нечто подобное милиции или ФСБ?
Ты не слышал, что значит честь мундира, олух  ты  царя  небесного,  мать
твою! Они же всех на уши поставят и в конце концов на тебя выйдут! -  Он
в раздражении сновал по кабинету, прекрасно понимая, что этот  придурок,
если его прижать как следует, моментом сдаст его со всеми потрохами.
   - Аркадий Романович, поверьте, никто ничего не  узнает;  все  сделано
специалистами высшего класса. Авария и есть авария, любая машина  созда-
ется людьми, а люди могут ошибаться, - лепетал  обескураженный  Жарковс-
кий: хотел как лучше и снова не попал.
   - Ладно, к чему понапрасну кулаками махать, коли драка закончилась. -
Велихов снизил тон и махнул рукой. - Я бы тебе советовал с месяц огляды-
ваться по сторонам и никуда не выходить одному, - едва ли не шепотом вы-
дохнул Велихов, склонившись прямо над ним, после чего  резко  повернулся
и, не прощаясь, направился к выходу.
   - А как же чай, Аркадий Романович? - жалобно протянул Жарковский.
   - Залей его себе в задницу! - зло бросил тот и вышел из кабинета.
   Несколько минут Жарковский сидел неподвижно, пытаясь осмыслить недав-
нюю сцену. В этот момент дверь кабинета раскрылась, и секретарша  внесла
поднос с разными вкусностями и, конечно же, с чаем.
   - Чего тебе? - рявкнул он.
   - Вы же сами... - обескураженно начала Света, но он грубо оборвал ее:
   - Ты что, не видела, как уходил гость?
   - Видела, но я думала...
   - Меньше думать нужно и больше работать! - раздраженно выкрикнул  он.
- Вон отсюда!
   Поджав губы, девушка толкнула задом дверь и молча удалилась. Зазвонил
телефон.
   - Слушаю! - гаркнул в трубку Жарковский.
   - Это Валерий, босс... - В голосе не  слышалось  прежней  радости,  и
Геннадий взволнованно спросил:
   - Что-то случилось?
   - Понимаете, я был уверен... сразу вам сообщил... - виновато  лепетал
тот, - а оказалось, что...
   - Говори толком!
   - Наш "приятель", как выяснилось, чувствует себя более или менее...
   - Ты хочешь сказать, что он...
   - Босс, можете не беспокоиться, я доведу дело до конца, как и обещал.
   - Нет, - твердо возразил Жарковский, - пока оставь его в покое  и  не
звони мне, я сам тебя найду.
   - Как скажете, босс. - Парень был явно обижен.
   Жарковский положил трубку и задумался. Вишневецкий выжил, а это  зна-
чит, что Велихов зря на него разозлился и накричал. Тем не менее у них с
Велиховым мнения в главном совпадают: банкир намекнул, что  Вишневецкого
нужно убрать, но убрать так, чтобы комар носа не подточил. Чтобы ни один
сыщик не отыскал концов. А теперь нужно действительно затихнуть на  вре-
мя, посмотреть, что будет, а потом не спеша  разработать  беспроигрышный
план устранения противника. У Жарковского чуть полегчало на душе,  и  он
нажал на кнопку селектора.
   - Надя, принеси, пожалуйста, кофе и рюмку коньяка, - попросил он.

   Выйдя от Жарковского, Аркадий Романович с  трудом  сдерживал  ярость,
готовую выплеснуться на кого угодно. Сев в машину, он приказал  водителю
ехать в банк. По дороге, немного успокоившись, набрал номер своего  дав-
нишнего приятеля, генерала, служащего в  генеральном  штабе,  с  которым
подружился пару лет назад, когда судьба их свела во время выборов Прези-
дента России. В предвыборную кампанию Беликов вложил огромную сумму  де-
нег, рассчитывая, что когда Президент будет переизбран на новый срок, то
не забудет тех, кто оказал ему услуги, и отплатит им сторицей в будущем.
Увы, к его сожалению, Президент не обладал столь крепкой памятью.
   В первые месяцы он действительно доброжелательно общался с  банкиром,
дал ему высокую должность, и казалось, что все идет как нельзя лучше, но
это только казалось. Не прошло и полгода, как  все  поменялось  коренным
образом: должность у него отобрали, начали "наезжать" на те отрасли, где
у Велихова были интересы, а Президент, с подачи  его  окружения,  вообще
стал уклоняться от встреч с ним. Велихов отлично понимал, что  эти  люди
никогда бы не решились вести себя таким образом, если это пусть молчали-
во, но не одобрено Президентом.
   Ясно, что создавшееся положение никак не устраивало амбициозного бан-
кира. Он стал искать другие пути  воздействия,  подключал  экономические
рычаги, разными способами приручал глав фирм, фабрик, заводов, не гнуша-
ясь даже услугами криминальных авторитетов, и везде стриг дивиденды. Ус-
пеха он добивался гораздо более дешевым способом, нежели  его  соперники
по бизнесу, которые первым делом старались завладеть  контрольным  паке-
том.
   Впрочем, он не терял надежды, что сумеет найти новые пути воздействия
на президента. Личное общение почти исключалось, поэтому  нужен  посред-
ник, вхожий в "ближайший круг". Иными словами, необходимо  сблизиться  с
тем, кто имеет постоянный доступ к главе государства.
   Велихов, человек широко образованный, всегда высоко ценил возможности
средств массовой информации не только  в  воздействии  на  представления
обывателей, но и как средство давления на власть. Именно поэтому он  од-
ним из первых не поскупился и вложил  капитал  в  телевидение,  в  цент-
ральные газеты, журналы. Чаще всего,  чтобы  не  привлекать  повышенного
внимания к своей персоне, он действовал через подставных  лиц  или  свои
дочерние фирмы.
   Вскоре многие демократы, скептически отмахивавшиеся в свое  время  от
предостережений людей неглупых и осторожных, в  отчаянии  схватились  за
голову, но оказалось поздно: они были вынуждены не  только  считаться  с
этим человеком, одним из богатейших и влиятельнейших в России, но  и  во
многих случаях плясать под его дудку.
   Велихов обратил внимание на  "афганцев",  занимающихся  бизнесом  еще
тогда, когда они только разворачивались, но в тот момент у него не  было
свободного капитала, чтобы их пригреть, приручить и  заставить  работать
на себя. Через пару лет свободный капитал появился, но было уже  поздно:
"афганцы" уверенно встали на ноги, могли обходиться без посторонних  фи-
нансовых вливаний и превратились в мощную силу, с которой, хочешь ты то-
го или нет, приходилось считаться.
   Велихов на одном приеме, устроенном по  поводу  очередного  праздника
московской мэрией, познакомился со Свиридовым, возглавлявшим  управление
по контролю за частным предпринимательством. Выпив немного  больше,  чем
позволял его организм, тот расхвастался о том,  что  все  частные  фирмы
России находятся у него в кулаке, а стоит ему захотеть, и он  без  труда
может задавить любую фирму, благо что способов для этого благодаря несо-
вершенству российских законов "тьма-тьмущая".
   Не гнушавшийся ничем, что могло принести  доход,  Велихов  сообразил,
что напал на настоящую золотую жилу -  грех  было  упустить  возможности
словоохотливого чиновника. Он принялся "окучивать" Свиридова, но  вскоре
понял, что этому пожилому  человеку,  усидевшему  на  кресле  "чиновника
средней руки" при всех режимах, то есть всю свою сознательную жизнь, ни-
чего, по сути, не хочется, кроме как спокойно досидеть до пенсии и потом
копаться в земле на дачке в Подмосковье.
   Как-то заехав к Свиридову, Велихов случайно натолкнулся на Жарковско-
го и, будучи неплохим психологом, сразу понял, что этот человек способен
на все, лишь бы  подняться на одну ступеньку выше по социальной  лестни-
це. Пообещав ему место Свиридова, Беликов постепенно создал целую струк-
туру, пропуская через которую небольшие суммы перечислений, производимые
хозяевами фирм, желавшими жить "спокойно", можно было без труда и  конт-
роля накапливать огромные капиталы за границей. Проследить эту  хитроум-
ную цепочку практически было невозможно. Поистине - "курочка по  зерныш-
ку... "
   Все шло как нельзя лучше, пока не попалась фирма, которая  отказалась
оплачивать свое эфемерное "благополучие", и если бы у Жарковского хвати-
ло мозгов тихонечко, не привлекая  к  этому  инциденту  внимания  других
фирм, спустить все на тормозах и оставить в покое злополучную "Твою  на-
дежность", то финансовые ручейки мирно продолжали бы бежать и бежать се-
бе с разных сторон, сливаясь в один поток  и  постепенно  превращаясь  в
полноводную реку. Но как только Жарковский "наехал"  на  эту  непокорную
фирму, те, не раздумывая  долго,  отмахнулись,  прикрывшись  "афганцами"
"Герата", и мир после этого, как ни удивительно для фирмы  "Твоя  надеж-
ность", не перевернулся.
   Случай этот утаить не удалось, и директора некоторых других фирм тоже
пожелали освободиться от непрошеной опеки банкира. Вся  структура,  соз-
данная с великим трудом, могла рухнуть в одночасье, а этого Велихов  до-
пустить никак не мог. Понимая, что устранять первым делом нужно  причину
или, как говорится, исток ее возникновения, он и стал искать способы из-
бавления от этого "истока". Именно по его подсказке Жарковский обратился
в агентство сыска, в котором работали "птенцы" Коржакова.
   С Александром Коржаковым Велихов познакомился во  время  все  той  же
кампании по выборам Президента России  и  постарался  как  можно  теснее
сблизиться с ним, чтобы постоянно быть в курсе происходящего на  верхних
этажах власти, выуживая необходимые для своих операций сведения.
   Коржакову нравилось водить  дружбу  с  могучим  финансовым  магнатом,
шнурковаться по различным престижным халявными презентациям, но, в  свою
очередь, ему захотелось подмять финансового воротилу под себя, и он при-
нялся искать компромат на своего "приятеля", чтобы  сделать  того  "руч-
ным".
   Но Коржаков переоценил свои возможности и одновременно недооценил из-
воротливый ум и фантастическую склонность к интриганству  Велихова.  Как
только банкир почуял двойную игру Коржакова, так, подключив какие-то не-
видимые рычаги, сумел удалить незаменимого доселе Коржакова из окружения
Президента. Александру Васильевичу более ничего не оставалось, как стря-
пать свои "мемуары". А чтобы книга быстро разошлась, он на  каждом  шагу
принялся намекать, что знает такие тайны высших чиновников  страны,  что
их публикация потрясет всех граждан России.
   Такие намеки для обывателя что красная тряпка для быка, но только для
обывателя, а для мало-мальски посвященных людей это было простым  сотря-
сением воздуха. Даже если и предположить, что Александру Васильевичу из-
вестно нечто, компрометирующее того или иного политика,  он  никогда  не
рискнет противопоставить себя российской государственной  машине,  прек-
расно зная по своему личному опыту, накопленному им во время его  недол-
гого "тайного царствования", что эта машина просто его переедет  и  даже
не заметит этого.
   Велихов был в курсе того, что Жарковский готовит похищение сына прия-
теля Вишневецкого, но не пошевелил и пальцем, чтобы  остановить  его.  В
глубине души он надеялся, что Вишневецкий, узнав о  похищении,  отступит
из чувства долга перед другом. Ему и в голову не могло прийти, что реак-
ция на похищение может быть столь молниеносной и резкой.
   Теперь выход оставался один - физическое устранение Олега Вишневецко-
го, на авторитете и связях которого держалась Ассоциация "Герат".  Вели-
хов знал, что с машиной Вишневецкого в автосервисе будет сделано  нечто,
что неминуемо приведет к аварии. Бурное же негодование он  выплеснул  на
Жарковского не потому, что тот был в чем-то виноват, а потому, что  бан-
киру уже доложили о том, что Вишневецкий не только жив,  но  даже  и  не
оказался на больничной койке. Вот это более всего взбесило Аркадия Рома-
новича.
   Если Вишневецкий что-то заподозрит, то поднимет  всех  своих  "афган-
цев", перевернет всю страну, но рано или поздно выйдет на него, на  бан-
кира Велихова. А тогда его не выручат никакие деньги. Тогда,  как  гово-
рится, спасайся кто может и дай Бог ноги. Хладнокровно взвесив все  шан-
сы, Велихов принял, с его точки зрения, единственно правильное  решение:
на время затихнуть и наблюдать со стороны, как будут  развиваться  собы-
тия.
   Чисто машинально Велихов вспомнил сцену во время сегодняшней  встречи
с Жарковским, как тот оскорблял свою безропотную секретаршу.  Ее  зовут,
кажется. Надежда. Велихов был не только хитер, но и далеко видел. Мыслил
он всегда четко и по делу: нужно на днях утешить бедняжку  -  в  будущем
пригодиться может...

   Первую ночь в Болгарии Савелий мог  вспомнить  с  великим  трудом,  и
смутные его воспоминания все были связаны с женскими прелестями, облада-
тельница которых, казалось,  овладела  им  целиком  и  полностью.  Каких
только позиций не ведала эта ненасытная женщина!  Промелькнула  дурацкая
мысль, что она лет десять находилась на необитаемом острове, и там,  как
в сказке, откуда ни возьмись, может, из старинного, запечатанного сургу-
чом кувшина материализовался мужчина. После ее ласк не требовался душ  -
настолько изощренными и утонченными были ласки ее нежного язычка.
   Но все это Савелий припомнил много позже, а  не  очнувшись  утром  от
сна. В тот же момент, открыв глаза, он увидел настенные часы, показываю-
щие четыре; Савелий долго пытался сообразить: четыре часа утра или четы-
ре часа пополудни? Оконные шторы были плотно прикрыты, а ночничок тускло
освещал комнату, мгновенно напомнив ему те дни, когда он сидел в  камере
Бутырки, где свет никогда не гасили.
   Он попытался встать, и его рука наткнулась на нечто мягкое  и  живое.
Осторожно скосив глаза, Савелий попытался установить, что же это  такое.
Первое, что представилось его взору,  были  огромные  груди,  украшенные
темно-коричневыми сосками соответственно внушительных размеров.
   Господи, где он находится и как эта обнаженная  женщина  очутилась  в
его постели? Тут Савелий обнаружил, что и он совершенно голый. Он бросил
еще один взгляд на женщину, но та продолжала спать,  мерно  посапывая  и
вольготно распластавшись едва ли не на двух третях огромнейшей кровати.
   Савелий быстро поднялся и, не найдя своих трусов,  натянул  брюки  на
голое тело. Во рту было столь гадко, что  первоочередной  задачей  стало
умыться и почистить зубы. Это заняло несколько минут, после чего он  ре-
шительно направился к женщине. В этот момент зазвонил  телефон.  Сначала
Савелий не хотел брать трубку, но потом  сообразил,  что  звонить  могут
Андрею и он должен ответить.
   - Слушаю вас, - тихо сказал он.
   - Молодец, что взял трубку. Привет, братела! - узнал  он  голос  Рос-
товского.
   - Доброе утро, Андрюша. - Его голос все еще был сонным.
   - Утро? Ты, наверное, хотел сказать, добрый вечер! - Он рассмеялся. -
Ну, ты даешь! Разбудил, что ли?
   - Нет, я уже встал и даже умылся.
   - А что ты шепчешь, простудился, что ли?
   - Да нет... - замялся Савелий.
   - А, понял! Разбудить кого-то боишься? Ну, ты и жук! А вообще-то  мо-
лодец, не теряешь время даром. Я вот что звоню,  "Вишня"  в  аварию  по-
пал...
   - Да ты что? - Сонливость как рукой сняло. - Что с ним? - с  тревогой
спросил Савелий.
   - Вроде ничего особенного, бок, говорит, немного болит,  а  вот  Ладе
повезло меньше: с тяжелым сотрясением мозга попала в  больницу.  Доктора
говорят, что недели две там проваляется.
   - Да, не повезло бедняжке. Сколько раз говорил Олегу,  чтобы  сам  не
садился за руль, но он упрямый, что твой баран, - сердито проворчал  Са-
велий.
   - Это точно, с "Вишней", пока он сам не убедится  в  чем-то,  спорить
бесполезно. Ладно, Бог с ним! Как тебе-то отдыхается на новом месте?
   - Отлично, Андрей, спасибо.
   - На море еще не ходил?
   - Не успел. Небось ты намекнул Красимиру про стол? - Постепенно Саве-
лий начал вспоминать, что произошло с ним ночью и что за женщина спит на
кровати.
   - Я ему сказал только, что ты мой друг. Тебе что, не  понравился  его
прием? - с некоторой обидой поинтересовался Ростовский.
   - Нет, что ты, Красимир был более чем гостеприимен. - Он не скрыл ус-
мешки в своем голосе.
   - Неужели он тебе Ваню подсунул? - воскликнул Андрей.
   - А что, и ты ее проутюжил?
   - Вот еще, мне нравятся очень стройненькие, но в чем-то ты, как всег-
да, прав. Когда она впервые увидела меня, то набросилась и едва не изна-
силовала. Ты с ней особо не церемонься: получил свое и  гони.  Она  дама
прилипчивая - так вцепится, что потом не отвяжешься.
   - Понял, Андрюша.
   - Ладно, отдыхай и трахай, что движется и  шевелится  в  солнечной  и
цветущей Болгарии, пока.
   Положив трубку, Савелий подошел к женщине и потряс ее за руку.
   - Не пора ли просыпаться, Ваня?
   - А сколко э часът? - не открывая глаз, сонно спросила женщина, томно
потягиваясь до хруста костей.
   - Четыре часа дня.
   - Четыре часа? - Ваня мгновенно села, колыхнув своим могучим  бюстом.
- Мамата си трака! - Она вскочила, тряся на этот раз всеми своими пышны-
ми формами, и, нисколько не смущаясь Савелия, принялась судорожно  напя-
ливать на себя трусы, пояс, чулки, бюстгальтер, шепча  что-то  себе  под
нос.
   - Проблемы?
   - Ну конечно! Сын гладен сиди, а майка му сысъ секс занимава тук.
   - Сын? А сколько ему лет?
   - Осемнайсет.
   - Восемнадцать? И ты боишься, что он будет сидеть голодным? - Савелий
покачал головой. - Беспокоишься за такого лба?
   - Лба? Что это?
   - Так в России говорят про взрослых детей.
   - За мама родното детенце винаги, э детенце! - Разговаривая,  женщина
успела одеться, затем подхватила свою сумочку, достала из  нее  визитку,
сунула Савелию и чмокнула его в щеку. -  Кога  хочешь  ми,  телефонируй,
чао! - деловито бросила она и быстро пошла к выходу.
   - Ваня Филипова, дизайнер, - прочел Савелий и бросил визитку на стол.
   Он подошел к окну и раздвинул шторы. Комнату тут же залил яркий  сол-
нечный свет, бивший прямо в глаза. Савелий зажмурился, улыбнулся  солнцу
и пошел на кухню, чтобы заморить червячка и отправиться на море. Вскипя-
тив воду, он заварил чай, приготовил бутерброды с ветчиной и сыром.  По-
чему-то все мысли крутились вокруг аварии Олега. На сердце было тревожно
и тоскливо, словно произошло нечто страшное, непоправимое. Аппетит  про-
пал, и Савелий, выпив чашку крепкого чая, отправился к морю.
   Идти было недолго: через десять  минут  он  уже  раздевался,  с  удо-
вольствием ощущая прохладу морского ветерка. Народу на пляже было много,
и он не без труда отыскал место, чтобы спокойно, никому не  мешая,  раз-
деться.
   Рядом с ним оказалась многодетная семья из Германии. Трое  совершенно
голеньких малышей-погодков, двух-четырех лет от роду, занимались  строи-
тельством замка из песка, четвертый, грудной, мирно спал в коляске, поч-
мокивая соской во  сне.  Крутобедрая  дородная  немка  распласталась  на
пластмассовом лежаке, нисколько не стесняясь загорать топлесс. Ее полные
груди колыхались при малейшем движении и даже при в