ыми днями жду, жду, жду, а
ты все не звонишь, не звонишь, не звонишь...
   - Не сердись, милая, работы много было.
   - Было? Значит, теперь ты будешь почаще звонить? -  обрадовалась  де-
вушка.
   - Нет, пока придется... - Савелий  досадливо  поморщился,  -  ...наб-
раться терпения.
   - Что-то случилось? - насторожилась Розочка и тут же догадалась: - Ты
куда-то уезжаешь...
   - Да, Розочка, мне нужно ненадолго уехать.
   - Далеко? - упавшим голосом спросила она.
   - Не очень.
   - Понятно. Не можешь сказать... - И с тревогой спросила: - Это  опас-
но?
   - Не больше, чем обычно, - неопределенно ответил Савелий.
   - И совсем-совсем не будет возможности  позвонить?  -  Чувствовалось,
что Розочка вот-вот расплачется.
   - Не знаю... Но, честное слово, при первой же возможности позвоню. Ты
мне веришь?
   - Верю. Только очень прошу тебя,  будь  поосторожнее!  Если  с  тобой
что-нибудь случится, я просто не переживу этого. - Голос у  Розочки  был
очень серьезным, и в какой-то момент Савелий даже позабыл, что ей  всего
пятнадцать лет.
   - Ничего со мной не случится. Все будет хорошо, - попытался успокоить
ее Савелий.
   - Да, забыла тебе сказать: на днях звонил Майкл Джеймс,  -  вспомнила
Розочка.
   - Майкл? - нахмурился Савелий. - Что случилось?
   - Ничего, просто спрашивал об учебе, о том, как мне живется, не нужна
ли какая-нибудь помощь... О тебе спрашивал: почему не звонишь? Обижается
очень... Говорит, уехал и забыл своих друзей.
   - Никого я не забыл. Розочка. Никого и ничего. Когда он  в  следующий
раз позвонит, передай, что я, как только смогу, свяжусь с ним.
   - Ты надолго уезжаешь?
   - Трудно сказать.
   - Понятно. Я очень скучаю по тебе!
   - Я по тебе тоже.
   - Правда?
   - Правда.
   - И скучай! Сильно скучай! Как я, хорошо?
   - Хорошо.
   - Обещаешь?"
   - Обещаю.
   - Поговори со мной еще немного, - тихо попросила Розочка, словно  по-
чувствовав, что он собирается закончить разговор.
   Савелий взглянул на Воронова - Андрей был погружен в свои мысли. Олег
демонстративно отвернулся, делая вид, что его очень интересуют  пронося-
щиеся за окном пейзажи.
   - Извини, моя хорошая, но мне сейчас не совсем удобно  разговаривать,
- тихо сказал Савелий.
   - Рядом кто-то есть?
   - И не один.
   - Тогда скажу я. Помни, любимый: сейчас ты у меня единственный  близ-
кий человек на всем белом свете!
   - А Зинаида Александровна?
   - Ей теперь придется все время посвящать своему супругу.
   - Так она тебя и оставит одну, как же! - возразил Савелий.
   - Не оставит, - согласилась Розочка. - Но это все равно уже будет  не
то. Да ты и сам все прекрасно понимаешь.
   - Понимаю. - Только сейчас до Савелия дошло, что у ее тетки  действи-
тельно появились свои личные заботы и племянница отойдет на второй план.
Это взволновало его, но он пока не знал, что предпринять. - Ладно, давай
прощаться.
   - Я люблю тебя, Са...
   - Розочка! - предостерегающе напомнил он.
   - Я люблю тебя, Сереженька, - чуть не плача,  произнесла  девушка.  -
Очень-очень?
   - Я тоже люблю тебя. Не скучай!
   - Буду.
   - Хорошо.
   - Целую тебя.
   - Я тебя тоже. Пока! - Савелий отключил телефон и убрал в сумку.
   - Ну очень содержательный разговор, - насмешливо сказал Олег.
   - Не твое дело, - отрезал Савелий.
   - Прости. Только хочешь один совет?
   - Ну?
   - Мог бы с девушкой говорить и поласковей. Или нас стеснялся?
   - Никого я не стеснялся. Просто... - начал Савелий и подумал, что ни-
чего не сможет объяснить Олегу; может, даже Андрей его не понял бы, да и
сам Савелий не очень понимал, что творится у него в душе. Чтобы перевес-
ти разговор на другую тему, он спросил Олега: - Послушай, я не путаю - у
"Герата" в этом году юбилей?
   - Не то чтобы юбилей - шестая годовщина. Десятого октября.
   - Отмечать будете?
   - Конечно.
   - Где?
   - Наверное, в Центральном Доме армии. Надеюсь, вы с Вороновым  приде-
те?
   - Посмотрим.
   - Во всяком случае, считайте, что я вас пригласил.
   - Договорились... Слушай, я вздремну чуток. Толкнешь?
   - Толкну, - усмехнулся Олег.

                                 * * *

   В микроавтобусе "мерседес" было не менее уютно,  чем  в  "линкольне".
Даже работал небольшой телевизор.
   Никифор Колосков вспоминал Рязанское воздушно-десантное училище.  Там
он обрел несколько новых друзей и наконец избавился от излишней  закомп-
лексованности. До этого Никифор терялся при посторонних, был уверен, что
не умеет толком ни двигаться, ни говорить. Собственно, поэтому ему приш-
лось уйти из хоккея, которым увлекался с детства. Он все  время  избегал
силовой игры, но не потому, что боялся за себя. Он боялся причинить боль
сопернику. Тренер терпел-терпел, а потом распрощался с ним.
   В училище Никифор познакомился с Романом Кочергиным. У них  была  ка-
кая-то странная дружба: вроде бы все вместе старались делать, но не про-
ходило ни одного дня, чтобы они не поспорили или  не  поругались.  Роман
все время подшучивал над ним и старался вызвать в нем дух соперничества.
Все это он делал неосознанно, словно интуитивно понимая, что только  та-
ким способом можно растормошить приятеля. Даже когда Никифор  по-настоя-
щему влюбился в одну девушку. Роман специально начал ухаживать за ней.
   Тогда Никифор этого не понимал и, естественно, злился.  А  сейчас  он
вспоминал о тех временах с особой теплотой.  Самые  нежные  воспоминания
были, конечно, о НЕЙ - той единственной, из-за которой он потерял  голо-
ву. Именно там, в училище, он познакомился с самой красивой девушкой  на
свете. Ее звали Мариной, но все называли ее Мальвиной - за роскошные во-
лосы и фарфорово-белое личико, на котором всегда играл румянец.
   Марина работала в учебной части, и, понятное дело, заигрывать  с  ней
не пытался только ленивый. Но Мальвина остановила свой  выбор  почему-то
именно на Никифоре. Он навсегда запомнил  их  знакомство.  Выполняя  ка-
кой-то приказ дежурного офицера, он несся по коридору, а Мальвина неожи-
данно вышла из-за угла, нагруженная стопкой тетрадей. Столкновение  было
неизбежным. Тетради разлетелись в разные стороны, девушка потеряла  рав-
новесие и начала падать. Никифор успел подхватить ее, но сам не удержал-
ся, и они упали вместе. Несколько мгновений оба пребывали в шоке и  лишь
смотрели друг другу в глаза. Первой пришла в себя девушка.
   - Дурак! - беззлобно бросила она.
   - Нет, Никифор, - жалобно возразил Колосков.
   - Никифор? - Девушка вдруг залилась звонким, словно колокольчик, сме-
хом.
   - Да, Никифор, - повторил он и смутился.
   - Ты не хочешь помочь мне подняться, Никифор?
   - Ой, простите! - воскликнул Колосков,
   Он помог Мальвине встать, и они вдвоем быстро собрали тетради.  Между
ними словно пробежала какая-то искра, и они боялись не только разговари-
вать, но и смотреть друг на друга. И только когда все тетради были  соб-
раны, девушка взглянула на Никифора и сказала:
   - А меня, между прочим, зовут Марина.
   - Я знаю, - со вздохом признался Никифор. - Я часто наблюдаю за вами,
когда вы идете домой.
   - Откуда?
   - Из окна.
   - Ни разу не замечала.
   - Я старался. - Никифор улыбнулся, уже без смущения.
   Потом она призналась, что именно эта улыбка, "добродушная,  застенчи-
вая и очень милая", и покорила ее, хотя до встречи с Никифором она  пок-
лялась себе, что на работе "будет холодна, как лед, со всеми без  исклю-
чения".
   К тому времени Никифор уже очень сдружился с  Романом,  и  им  иногда
приходилось гулять, ходить на концерты, на танцы втроем. Трудно сказать,
сколько еще Никифор не решался бы признаться Марине в любви, если бы  не
Роман, который стал оказывать Мальвине некоторые знаки внимания.  А  де-
вушка, устав ждать, когда же наконец Никифор сделает ей предложение, на-
чала кокетничать с Романом, чтобы подтолкнуть Никифора  к  действиям.  И
добилась своего: в один из субботних вечеров Никифор наутюжил свою  кур-
сантскую форму, купил на последние деньги букет красных гвоздик,  пришел
к Марине домой, торжественно преклонил колено и попросил ее руки.
   Они поженились, и Роман был у них на свадьбе свидетелем.
   А через полгода послали в Афганистан сначала Романа, а вслед за  ним,
через пару месяцев, и Никифора. Марина, еще не зная, что  беременна,  со
слезами провожала его, моля Бога, чтобы тот сберег ее Никифушку, как она
ласково называла мужа. Марина продолжала работать в училище и,  несмотря
на декретный отпуск, работала до того самого дня, когда ее увезли в род-
дом. Молодая мама дала сыну имя в честь отца - Никифор.
   Теперь Никифору-младшему шел уже десятый год, и он был очень похож на
отца.
   Приняв предложение Савелия, Никифорстарший не стал скрывать от  жены,
что задание - крайне опасное. Марина, чтобы не напугать сына, тихо  про-
изнесла:
   - Родной мой, я все понимаю и прошу только об одном: помни, что  тебя
ждут два любящих человека. Возвращайся! Возвращайся во что бы то ни ста-
ло! Хорошо?
   - Даю слово, - пообещал Никифор, обнял ее,  и  так  они  стояли  дол-
го-долго, пока в комнату не зашел сын.
   - Чего это вы притихли? - удивленно спросил он...

   Никифор улыбнулся своим воспоминаниям и  вдруг  услышал  раздраженный
голос Матросова:
   - Тебе что, делать больше нечего?
   - Скучно, - зевнул Роман и сладко потянулся.
   - О чем речь, ребята? - спросил Никифор.
   - Спал, что ли? - удивился Владимир Трегубенков. - Запах чувствуешь?
   - Ну, серой вроде пахнет...
   - Ромка фокус со спичками решил показать, да едва Сашку не поджег.  -
Он усмехнулся.
   - Скучно ему, блин, - проворчал Матросов и вдруг замер, уставившись в
экран телевизора. Лицо его помрачнело.
   Денис заметил это и попросил Романа, державшего пульт:
   - Переключи на другой канал.
   - Зачем? Тебе что, клип не нравится?
   Денис отобрал у Романа пульт, переключил канал, повернулся  и,  неза-
метно для Матросова, повертел пальцем у виска, выразительно глядя на Ро-
мана.
   - Один из них Сашкину невесту увел, - шепотом пояснил  Денис,  кивнув
на экран, где только что показывали клип известной группы, а теперь  шла
реклама стирального порошка.
   - А-а... - протянул Роман, хотел еще что-то добавить, но, взглянув на
Матросова, не рискнул.
   Он отвернулся и стал смотреть в окно. Сашке можно посочувствовать.
   Роман вспомнил тот день, когда Валя провожала его в армию. Они вместе
учились с первого класса, вместе праздновали все дни рождения, ходили  в
одну музыкальную школу: Валя играла на пианино, а Роман увлекся гитарой.
   Однажды, когда они гуляли, к ним пристали двое парней, и  Роману  по-
рядком досталось от них. Ему было так обидно и стыдно перед любимой  де-
вушкой, что он решил во что бы то ни стало научиться драться, чтобы  уже
никогда не испытать такого унижения. И он, втайне от Вали,  записался  в
секцию каратэ. Около года он скрывал это, поскольку был уверен, что Вале
его новое увлечение не понравится, потому что девушка  считала  все  эти
восточные единоборства жестокими. Однако вскоре во время прогулки к  ним
вновь привязалась подвыпившая шпана, и один из парней попытался  задрать
подол Валиного платья. Извинившись перед девушкой. Роман довольно быстро
разделался с ними, раскидав в стороны.
   - Они не умерли? - с испугом спросила Валя, глядя на распростертые на
земле тела.
   - Тебе что, жалко их стало? - с раздражением бросил Роман,  вспомнив,
как они только что пытались задрать ей платье.
   - Глупенький! Я просто подумала: если ты их убил, то тебя посадят.  -
Валя сжала ладонями его лицо и внимательно заглянула ему в глаза.
   - Да ничего с ними не будет! Полежат минут пять-десять и очухаются, -
тихо ответил Роман.
   Его сердце билось так сильно и быстро, словно он только что  пробежал
стометровку. Валя впервые прикоснулась к его лицу. Раньше он  сам  делал
робкие попытки поцеловать ее в губы, но она уворачивалась, и все ограни-
чивалось простым чмоканьем в щечку. Теперь, когда она  ТАК  смотрела  на
него, а ее пальцы нежно поглаживали его щеки,  Роман  почувствовал,  что
именно сейчас что-то должно произойти. Девушка приподнялась на цыпочки и
прикоснулась губами к его губам. В горле у Романа мгновенно пересохло от
волнения. Он навсегда запомнил этот поцелуй, первый поцелуй любимой  де-
вушки, который длился вечность...
   Казалось, никто и ничто не помешает им всю жизнь провести рядом  друг
с другом. Однако человек полагает, а Бог располагает. Пришла повестка, и
через несколько дней Валя провожала Романа в армию. Поезд тронулся.  Ро-
ман высунулся, насколько мог, в окно, протянул руку,  и  Валя  пошла  по
перрону, продолжая держать его за руку. Поезд набирал скорость, и девуш-
ка пошла быстрее, потом побежала изо всех сил, чтобы не  отпускать  руку
любимого. Но устав, остановилась и только тогда дала волю слезам, навер-
ное, уговаривая себя, что два  года  пролетят  быстро.  Откуда  ей  было
знать, что они расстаются на целых пять лет...
   Узнав, что Роман занимался каратэ, в военкомате ему  предложили  слу-
жить в воздушно-десантных войсках. Кто из мальчишек отказался бы от  та-
кого? И Роман не задумываясь написал заявление. Год он провел в  Рязанс-
ком училище, где познакомился со своим будущим другом, с которым, он был
уверен, судьба связала его на всю жизнь.
   Когда они впервые столкнулись. Роман поразился, зачем такой  человек,
как Никифор, пошел в ВДВ. Ему явно не хватало ни силы воли, ни смелости.
   Они были примерно одного возраста, но Роман ощущал себя намного стар-
ше и опытнее, и потому, вспоминая собственные переживания, решил сделать
из Никифора "настоящего мужчину".
   Он специально "заводил" приятеля,  подначивал  его,  провоцировал  на
споры и вызывал на дружеские потасовки.
   Роман регулярно получал письма от любимой. Половина срока уже прошла,
и он мечтал, как вскоре встретится с ней, чтобы уже никогда  не  расста-
ваться.
   Неожиданно их роту посадили в эшелон и отправили в неизвестность. До-
вольно быстро они догадались, что их везут в Афганистан. Романа открытие
не огорчило и не испугало, он лишь сожалел, что  не  успел  написать  об
этом Вале. На одной из кратковременных стоянок ему удалось  договориться
с каким-то пацаном, сунув ему тельняшку, что тот отправит его письмо  по
почте. Однако по злой иронии судьбы парнишка в  этот  же  день  попал  в
больницу и только через несколько месяцев смог выполнить свое обещание.
   Поначалу Валя не очень волновалась из-за того, что Роман перестал пи-
сать, объясняя себе это тем, что он очень занят,  но  с  каждой  неделей
беспокойство ее росло, потом перешло в разочарование. И однажды, поддав-
шись уговорам подруг, которые возмущались, что она "целыми  днями  сидит
дома, а он даже письма не напишет", Валя решила  сходить  на  вечеринку.
Там она выпила, расслабилась, выпила еще и потеряла над собой  контроль.
Какой-то незнакомый парень воспользовался ситуацией и овладел  ею.  Боль
отрезвила ее, и она с ужасом поняла, что наделала.
   - Как ты мог, мерзавец?! - закричала девушка, вскочив с дивана, и за-
рыдала, размазывая по лицу тушь.
   В комнату заглянула Валина подружка - та самая, что уговорила ее пой-
ти на вечеринку. Увидев, что из этого получилось, она с кулаками  броси-
лась на парня.
   - Подонок! Подонок! Я тебя просила только поухаживать за  ней,  а  не
трогать!
   - Так она сама была не против, - уворачиваясь  от  ее  чувствительных
ударов, оправдывался тот.
   - Так это ты?.. - в ужасе воскликнула Валя.
   - Валюша, я ж хотела как лучше!
   - Лучше?! - Валя подошла и изо всех сил залепила ей пощечину...
   Физическая боль вскоре прошла, но душевная осталась надолго. Валя бы-
ла сама себе противна, она ощущала себя грязной и ничтожной. Еще хуже ей
стало, когда наконец пришло письмо от Романа. Узнав, КУДА отправили  лю-
бимого, Валя разрыдалась. Он там рискует своей жизнью, а она? Вале  было
так плохо, что она всерьез подумывала о самоубийстве, но удержалась. Она
с головой ушла в учебу, никуда не ходила, только в институт, а  потом  -
на работу.
   Узнав, что Роман ранен. Валя хотела тут же сорваться к нему в  госпи-
таль, но вспомнила о том, что натворила, и поняла, что не  сможет  смот-
реть ему в глаза. Роман подлечился, получил краткосрочный отпуск и сразу
же поехал к любимой, но Валя была в командировке. Те же "добрые"  подру-
ги, которые подбили Валю пойти на ту злополучную вечеринку, теперь с ра-
достью сообщили Роману, что произошло в его отсутствие. Роман  не  пове-
рил, но вернулся в роту в паршивом настроении. Однако никому  ничего  не
сказал, даже Никифору, лучшему другу.
   Отвоевав свое в Афганистане, Роман написал  Вале,  что  возвращается.
Приехав домой, он несколько дней ждал, что Валя придет к нему, но так  и
не дождался. Наконец не выдержал и пришел сам. Валя не успела произнести
ни одного слова, а Роман уже понял, что все эти слухи - правда. Он  раз-
вернулся и ушел.
   Роман ударился в загул, ночуя где попало и с кем попало. Валя  узнала
об этом и бросилась его искать. Найдя, привезла к  себе  домой,  уложила
спать, а утром честно обо всем рассказала.
   - Рома, если сможешь, прости! Поверь, я никогда, ни на минуту, не пе-
реставала любить тебя. Конечно, я понимаю, какую боль причинила тебе.  Я
тебя не тороплю и готова ждать. Простишь - будем жить счастливо, и я бу-
ду тебе верной женой. Не сможешь - я не обижусь, потому что все понимаю.
   На том и порешили. Роман продолжал жить у себя. Валя - у себя. Встре-
чались два-три раза в неделю, страдали, но серьезного разговора не заво-
дили. Роман не позволял себе поцеловать Валю даже на прощание. Но в пос-
ледний день перед отъездом в Чечню Роман решился.
   - Я все обдумал, - серьезно начал он, и Валя замерла. - Завтра я уез-
жаю...
   - Уезжаешь? - упавшим голосом проговорила она.
   - Да, уезжаю. Насколько - не знаю. Если я вернусь... - Он запнулся  и
поправился: - Когда я вернусь, мы поженимся. Вот!
   Но Валя не заметила его оговорки, она услышала главное для себя:  "Мы
поженимся!" Боже, наконец-то! Наконец-то! Она дождалась! Она всегда  ве-
рила, что они будут вместе!
   - Родной мой! - Плача  от  счастья,  Валя  бросилась  ему  на  шею  и
прильнула к его губам. - Люблю тебя! Слышишь, люблю! -  шептала  она.  -
Значит, ты простил меня, да?
   - Все, забудем о том, что было. Прошло и прошло, зачем вспоминать?  -
твердо сказал Роман и вытащил из кармана огромную плитку шоколада. - Ча-
ем напоишь?
   - Конечно! Погоди, - вдруг опомнилась Валя. - Ты сказал,  что  завтра
куда-то уезжаешь...
   Роман кивнул.
   - Надолго?
   - Не знаю.
   - Это связано с твоей работой?
   - Да. - Он опустил глаза.
   Валя всплеснула руками.
   - Куда?
   - Не спрашивай меня ни о чем. Все равно не скажу.
   - Господи! - воскликнула Валя. - Ты только что сделал меня счастливой
и тут же отнимаешь его у меня!
   - Да что ж ты меня хоронишь заранее? - рассердился вдруг Роман. - Да-
вай-ка лучше стол соорудим: надо же по-человечески проститься!..
   Они просидели за столом чуть ли не всю ночь, не выпив при этом и  по-
ловины бутылки вина: они и без того были пьяны -  от  счастья.  А  потом
легли в постель. Их первая ночь была прекрасна. И не  было  у  Вали  той
пьяной вечеринки, а у Романа - тех пьяных оргий... Они ощущали себя так,
словно ЭТО действительно было у каждого из них впервые.

   Когда Денис говорил, что у Матросова увели невесту, он, мягко говоря,
был не совсем точен. Правильнее было бы сказать, что невеста  сама  едва
не сбежала, влюбившись в одного из солистов популярной группы.
   Александр познакомился с Машенькой на торжественном вечере,  устроен-
ном для ветеранов-"афганцев" Ассоциацией "Герат". Машенька  приехала  из
Сибири, чтобы принять участие в конкурсе на звание "Мисс Россия": у себя
в городе она стала победительницей конкурса красоты. Ей сразу же  понра-
вился Александр - высокий, стройный, красивый. И вдобавок, как  говорит-
ся, "без вредных привычек". Вполне возможно, что, если