рмотал он. - А где майор?
   - Сейчас, наверное, выскочит. Хотя, думаю, сейчас вообще  все  ребята
выскочат: небось услышали, что машина въехала в ворота. - Не успел  Мат-
росов договорить, как из центрального здания тренировочной базы действи-
тельно выбежала вся команда во главе с Вороновым.
   - Привет, Бешеный!
   - Наконец-то!
   - Рассказывай, капитан!
   Они возбужденно выкрикивали со всех сторон, хлопали Савелия  по  пле-
чам, обнимали его, словно он вернулся чуть ли не с того света.
   - Привет, друзья! - Савелий поднял вверх руки, требуя внимания.
   - Тихо, ребята! - скомандовал Воронов, и почти сразу же наступила ти-
шина.
   - Может, пройдем в помещение - не май на дворе, - с  серьезной  миной
предложил Савелий.
   Все рассмеялись и гурьбой устремились ко входу.
   Не сговариваясь, они направились в комнату отдыха и расселись  вокруг
стала, ожидая рассказа капитана, за которого так переживали.
   - Собственно говоря, рассказывать-то особенно нечего, -  начал  Саве-
лий, еще не зная, во что успел посвятить  их  Воронов,  и  вопросительно
взглянул на него.
   - Рассказывай, - кивнул тот, давая понять, что им все известно.
   И Савелий довольно подробно рассказал, как ему удалось завоевать рас-
положение Краснодарского. Конечно, он упускал некоторые детали,  которые
им было не положено пока знать. Закончив, Савелий переглянулся с Вороно-
вым, и тот понял его.
   - А теперь все свободны до восемнадцати часов понедельника.
   - Минуту! - неожиданно бросил Савелий. - Кто остается дежурить на ба-
зе? Кому не достался счастливый билетик?
   - Не беспокойся, капитан, - сказа Матросов. - Мы с Денисом сами  выз-
вались, когда майор предложил тянуть жребий. Нам с Кораблевым не  с  кем
прощаться, а потому мы с удовольствием предоставляем возможность  другим
спокойно отдохнуть и проститься со своими близкими! -  Матросов  говорил
так торжественно и печально, словно прощался со всеми надолго.
   - У меня такое впечатление, что ты сейчас пустишь слезу, - усмехнулся
Денис. - Хватит трепаться. Удачи вам, ребята!
   - Такой спич испортил! - возмутился Матросов и сам  засмеялся.  Потом
стал прощаться, пожимая каждому руку.
   Савелий отозвал его в сторону и ш„потом сказал:
   - Возьми у меня в машине на переднем сиденье спутниковый телефон.
   - Зачем?
   - Позвонишь свой пассии.
   - Какой пассии? - Матросов неожиданно смутился.
   - Той, что сейчас за границей. - Савелий подмигнул озадаченному Алек-
сандру.
   Матросов удивленно уставился на Говоркова, но потом  так  же  шепотом
ответил:
   - Спасибо, командир.
   - Не за что.
   - На сборы десять минут! - объявил Воронов, и комната отдыха мгновен-
но опустела.
   - Что, действительно все было так просто? - с недоверием спросил  Во-
ронов.
   - Зачем ребят лишний раз грузить? - вздохнул Савелий.
   - Я так и почувствовал. Ты что как в  воду  опущенный?  -  неожиданно
спросил он.
   - Ты давно виделся с Батей?
   - На третий день, как приехал из Америки, побывал у него на  даче,  а
что? - удивился Воронов.
   - И больше ни разу?
   - Да все как-то времени не было... - Воронов отвел взгляд.
   - Вот-вот! - Савелий встал, заложил руки за спину и принялся расхажи-
вать взад-вперед по комнате отдыха. - Как только трудности какие,  мы  к
нему: "Батя, помоги!" А как старик на пенсию ушел, так мы  мигом  о  нем
забыли. Я забыл, - поправился он.
   - А почему ты об этом заговорил именно сейчас?
   - Богомолов напомнил. Сказал, что Батя звонил, интересовался, пережи-
вал за нас.
   - Он что, знает, куда мы отправляемся?
   - А ты как думал? Недаром же он замещал Богомолова, пока тот в Штатах
был.
   - Могу себе представить, как сейчас Батя переживает за нас. А  с  его
сердцем... - Воронов вздохнул и как-то странно посмотрел на Савелия.
   - Что? - вскрикнул Савелий. - Говори!
   - У него инфаркт был. - Воронов поморщился: Порфирий Сергеевич взял с
него обещание не рассказывать о случившемся Савелию. - Правда,  обошлось
без больницы, но врачи сказали, что ему нельзя волноваться, а  двигаться
пока вообще запретили.
   - Почему ты мне не сказал? Как же ты мог скрыть, что Бате плохо? - со
стоном выдавил из себя Савелий.
   - Братишка, я не мог... - тихо проговорил тот.
   - Не мог? - удивленно воскликнул Савелий. - Почему?
   - Батя попросил. Он сказал, что тебе сейчас понадобятся все  внутрен-
ние резервы и ты не должен отвлекаться на его болезни.
   - Это он так решил, но ты-то?! Ты же знал, что  я  спокойно  со  всем
справлюсь!
   - Откуда я мог знать? И не ори на меня, братишка! Мне и самому тошно.
- Воронов поднялся и тоже начал ходить по комнате.
   - Ты как хочешь, а я сейчас же отправлюсь к Бате! - решительно произ-
нес Савелий.
   - Конечно же, и я с тобой, - облегченно вздохнув, сказал  Воронов.  -
Но за руль сяду я.
   - Почему?
   - В таком возбужденном состоянии да еще в изрядном подпитии... - Анд-
рей выразительно покачал головой.
   - А как же ребята? - напомнил Савелий. - Вместе с нами - шесть  чело-
век. Вряд ли мы все поместимся...
   - А мы тут на гараж наткнулись и обнаружили там старый "запорожец" на
ходу. Двоих мы с тобой довезем до ближайшего метро, а двое на  "запорож-
це" двинутся.
   - Отлично! - Савелий кивнул. - Что, рванули?
   - Рванули!
   Когда они вышли из здания, ребята уже стояли возле машин.
   - Мы тут перекинулись между собой, и оказалось, что нам всем примерно
в одну сторону, так что мы вас покидаем, - весело объявил Роман,  погла-
живая по крыше "запорожец", который сам и доводил до кондиции.
   - Вы уверены? - нахмурился Воронов: он прекрасно  помнил,  что  живут
они в разных концах города, но не стал спорить,  понимая,  что  творится
сейчас в душе у Савелия.
   - Уверены, майор. Желаем вам хорошо отдохнуть!
   - И вам того же!
   Всю дорогу Савелий и Воронов ехали молча. Каждый думал о том, что не-
хорошо обошелся с Батей. Савелий чувствовал себя  просто  отвратительно;
не только из-за Бати, но и потому,  что  наступила  обратная  реакция  -
расслабление после тяжелой нагрузки. Некоторое время он сидел не  двига-
ясь, пытаясь набраться энергии. Потом стал делать пассы руками,  обраща-
ясь за помощью к Космосу.
   И неожиданно его аура отделилась от тела, помчалась со  стремительной
скоростью в пространстве и оказалась в каком-то  странном,  невообразимо
ярком, красочном мире. Небо было фантастического оранжево-красного  цве-
та. Удивительный запах заставлял вспоминать все самое прекрасное в  жиз-
ни. Стремительно проносились перед глазами Савелия картины  прошлого,  и
эти картины зачастую были связаны с генералом Говоровым. Вот он впервые,
еще подполковником, появляется перед их строем, строем  молодых  спецна-
зовцев. Его мудрая улыбка как бы говорила каждому из них, что он для них
- не просто командир, для них он брат, отец и старший товарищ.  Почти  в
первый же день кто-то назвал его за глаза Батей, и с тех пор это прозви-
ще осталось. А позднее к нему стали прямо - так и  обращаться.  Порфирий
Сергеевич не возражал, но если его кто-то выводил из себя, а  еще  хуже,
пытался обмануть, даже нечаянно, он тут же взволнованно говорил:  "Какой
я тебе Батя?" То есть называть его так считалось даже привилегией.
   Батю уважали и любили не только за справедливость и доброту, но и  за
высокий профессионализм. Не важно в чем - в военной стратегии и  тактике
или в рукопашной схватке. Вплоть до самого ухода на пенсию мало кто  мог
похвастаться, что справился с Батей в  рукопашном  бою.  Он  великолепно
владел телом, прекрасно двигался, умел не только держать удар, но и  сам
бил ощутимо. Когда Савелию удалось справиться с Батей в первый раз, Пор-
фирий Сергеевич прямо перед строем объявил ему благодарность, но с улыб-
кой добавил слова, которые Савелий сделал девизом своей жизни:
   - Не думай, что ты уже достиг совершенства!
   Прошло еще некоторое время, и Савелий вновь победил Батю. На этот раз
Батя прямо перед строем вручил ему именные часы, поздравил и,  наклонив-
шись, спросил тихо:
   - Неужели тебе легко было со мной справиться?
   - До сих пор отдышаться не могу! - чистосердечно признался Савелий.
   Прошло еще немного времени, и Савелий в третий раз одержал победу. На
этот раз, уже будучи полковником, Порфирий Сергеевич объявил  всем  кур-
сантам, что Савелий Говорков превзошел своего учителя и теперь может сам
учить других. И действительно, с  того  дня  Савелий  получил  небольшую
группу.
   Неожиданно Савелий увидел перед собой в розоватой дымке своего Учите-
ля.
   - Учитель! - с болью воскликнул он. - Как я рад видеть вас!
   - ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ! - торжественно провозгласил тот, прижи-
мая правую руку к сердцу.
   Его голос был таким грустным, что Савелий сразу воскликнул:
   - Что случилось. Учитель?
   - СЕГОДНЯ У ТЕБЯ БЫЛ ТРУДНЫЙ ДЕНЬ, ДЕНЬ, КОГДА ТЕБЕ ПОНАДОБИЛИСЬ  ВСЕ
ТВОИ СИЛЫ, ВСЯ ТВОЯ ЭНЕРГИЯ, ВЕСЬ ТВОЙ ДУХ! ТЫ СПРАВИЛСЯ! И СЕЙЧАС ВОСС-
ТАНОВИЛ СВОИ СИЛЫ. ТЕПЕРЬ Я МОГУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО Я С ОГРОМНЫМ  ТРУДОМ,
ТОЛЬКО С ПОМОЩЬЮ ОБЩИХ УСИЛИЙ ТВОИХ КОСМИЧЕСКИХ БРАТЬЕВ, СМОГ  ЗАДЕРЖАТЬ
НА ЗЕМЛЕ ТВОЕГО ЗЕМНОГО УЧИТЕЛЯ, ЧТОБЫ ТЫ УСПЕЛ С НИМ ПРОСТИТЬСЯ...
   - Батя?! - воскликнул Савелий едва не со слезами на глазах. -  Что  с
ним? Он умирает?
   - ДА, БРАТ МОЙ, ТВОЙ ЗЕМНОЙ УЧИТЕЛЬ НА ПОРОГЕ ВЕЧНОСТИ. ОН УЖЕ  ГОТОВ
ОТПРАВИТЬСЯ В ДАЛЕКИЙ КОСМОС, ЧТОБЫ ОТТУДА ВЗГЛЯНУТЬ НА  ПРОШЛЫЕ  ДЕЯНИЯ
СВОИ. ДАБЫ УБЕДИТЬСЯ: ЧТО БЫЛО ПРАВИЛЬНО, А ЧТО НЕТ, ЧТО ДОСТИГЛО  ПОЛО-
ЖИТЕЛЬНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ, А ЧТО НЕ ДОСТИГЛО. ДЛЯ НЕГО НАСТАЛИ ТРУДНЫЕ И ОД-
НОВРЕМЕННО СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ, КОГДА МОЖНО НАСЛАДИТЬСЯ ПЛОДАМИ СВОЕГО ТРУДА,
СВОЕЙ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ. Я ДАВНО СЛЕЖУ ЗА ТВОИМ ЗЕМНЫМ УЧИТЕЛЕМ И  ОЧЕНЬ  РАД
ТОМУ, ЧТО ОН ТОЖЕ МНОГО ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАЛ. НЕ КОРИ СЕБЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ СМОГ
ДОЛГОЕ ВРЕМЯ УДЕЛЯТЬ ЕМУ ВНИМАНИЕ: ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ НА ТЕБЯ  ЗА  ЭТО  В
ОБИДЕ. ОН ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ТОБОЙ И В ТЕБЕ САМОМ.
   - Но, Учитель! Я же мог чаще видеться  с  ним,  общаться,  перенимать
опыт! Разве не потерял я много из-за того, что пренебрегал этой  возмож-
ностью? - Переживания Савелия были столь сильными,  что  он  с  огромным
трудом сдерживал свои эмоции.
   - НЕТ, БРАТ МОЙ, ТЫ НЕ ПОТЕРЯЛ НИЧЕГО, - твердо заверил его  Учитель.
- НА ЭТОТ РАЗ ГОРЕ ОТВЛЕКЛО ТЕБЯ, И ТЫ ПЛОХО СЛЫШАЛ МОИ  СЛОВА.  ПОНИМАЮ
ТВОЮ БОЛЬ И ПОТОМУ ПОВТОРЯЮ: ТВОЙ ЗЕМНОЙ УЧИТЕЛЬ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С  ТО-
БОЙ И В ТЕБЕ САМОМ, И ПОЭТОМУ ТВОЙ ОПЫТ ОБЩЕНИЯ С НИМ НЕ ПРЕКРАЩАЛСЯ  НИ
НА МИНУТУ, И В МОМЕНТ, КОГДА ВЫ НЕ БЫЛИ ВМЕСТЕ, ТЫ ПЕРЕНИМАЛ  СВОЙ  ОПЫТ
ЕЩЕ И ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ. ЭТО ПОДОБНО ТОМУ, КАК МЫ ОБЩАЕМСЯ С ТОБОЙ.  РАЗВЕ
ТЫ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ, ЧТО Я ПРИНИМАЮ УЧАСТИЕ В ТВОЕЙ  СУДЬБЕ  В  КАЖДЫЙ  МИГ
ТВОЕЙ ЖИЗНИ?
   - Чувствую, Учитель.
   - РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОЛЬЗУЕШЬСЯ ОПЫТОМ, КОТОРЫЙ Я ТЕБЕ ПЕРЕДАЛ И  ПРОДОЛЖАЮ
ПЕРЕДАВАТЬ?
   - Пользуюсь, Учитель.
   - А ТЕПЕРЬ СКАЖИ, ЧТО ТЫ ПОНЯЛ?
   - Я действительно все понял. Учитель.
   - ГОВОРИ! - строго повторил Учитель.
   - "Ты во мне - я в тебе!" Так вы мне говорили, Учитель.
   - ДА, ТЫ ВО МНЕ - Я В ТЕБЕ! ПОМНИ ВСЕГДА ОБ ЭТОМ, А ИНОГДА  И  ПОВТО-
РЯЙ.
   - Да, Учитель. Я буду помнить и повторять!
   - ПОСПЕШИ К СВОЕМУ ЗЕМНОМУ УЧИТЕЛЮ! - Голос все слабел, а изображение
становилось все более и более размытым, пока не исчезло совсем.
   Савелию показалось, что он слышит голос Воронова. Он поднял голову  и
увидел, что Андрей с удивлением смотрит на него.
   - Задремал немного, братишка? - спросил Воронов, с облегчением  заме-
тив спокойный взгляд Савелия.
   - Андрюша, ты можешь поднажать немножко? - попросил Говорков.
   - Попытаюсь. А что за спешка? Пять - десять минут погоды не сделают.
   - Погоды, может, и не сделают, а вот... - Савелий вдруг подумал,  что
вряд ли сможет объяснить ему что-то, и просто сказал: -  Я  хочу  успеть
проститься с ним.
   - О чем ты говоришь? -  с  тревогой  начал  Воронов,  но  тут  машина
вильнула.
   - Следи за дорогой, а то ему с нами придется прощаться, - буркнул Са-
велий. - Эх, Батя, Батя...
   - С чего ты взял, что ему плохо? Богомолов сказал?
   - Нет! То, что мне сказал Богомолов, ты знаешь, - угрюмо ответил  Са-
велий и снова попросил: - Быстрее, пожалуйста, быстрее, братишка!
   Когда они подъехали к воротам дачи, там уже стояла карета "скорой по-
мощи". Воронов с удивлением взглянул на Савелия, и они помчались к дому,
умоляя Всевышнего только об одном: только бы он был жив? ПУСТЬ БАТЯ  БУ-
ДЕТ ЖИВ!
   Кроме бригады врачей у кровати генерала Говорова находились почти все
его близкие: жена, дочь, сын, их супруги, а также внучка, чуть поодаль -
соседи. Глаза у всех были на мокром месте. Увидев вошедших, хозяйка дома
облегченно вздохнула и пошла им навстречу.
   - Слава Богу, пришли! Филя сказал, что ждет только вас. - Она всхлип-
нула, и братья обняли ее, шепча на ухо какие-то слова ободрения. Женщина
благодарно посмотрела на них.
   Они медленно подошли к больному. Порфирий Сергеевич  настолько  исху-
дал, что у Савелия от жалости сжалось сердце. Желтоватая  иссохшая  кожа
висела складками, резко обозначились скулы, по обтянутому черепу,  каза-
лось, можно изучать строение костей, как, впрочем, и по кистям рук. Соз-
давалось, впечатление, что душа уже покинула это измученное тело, но как
только братья подошли, генерал сразу открыл глаза, и в  них  засветилась
радость. Только в них еще жили молодость, сила воли и сила духа.
   - Пришли... - Говоров облегченно вздохнул и даже попытался  пошутить:
- Как вам нравится этот красавчик?
   Савелий опустился перед ним на колени и, взяв его легонькую  кисть  в
свою руку, собрал всю волю, энергию, чтобы передать своему земному  Учи-
телю.
   - Оставь, дружочек! Побереги для себя, - догадливо произнес генерал и
улыбнулся. Савелий подумал, что не только глаза сохранили молодость,  но
и его красивые крепкие зубы. - Мне уже ничего не поможет, я и так в дол-
гу перед Всевышним, что еще живу. - Он немного помолчал, словно  набира-
ясь сил, потом спокойно сказал: - Вчера еще должен был уйти, да очень уж
хотелось с тобой повидаться на прощанье. - Он вдруг подмигнул.  -  А  то
знаю я тебя: ты ж никогда не простил бы старика, если бы я ушел не  поп-
рощавшись.
   - Не простил бы, - кивнул Савелий со слезами на  глазах,  которых  он
впервые нисколько не стеснялся. - Как же так? - прошептал он.  -  Почему
жизнь такая несправедливая?
   - Ну, почему же несправедливая? - возразил старый генерал, и с каждым
словом его голос становился бодрее. -  Если  бы  все  старье  оставалось
жить, то вскоре на земле не было бы места, для молодых.  Пожил  немного,
дай и другим пожить. Ты не расстраивайся, крестник, твой крестный прожил
вполне счастливую жизнь! У меня прекрасная жена, любящие дети и внуки, у
меня отличные ученики, некоторые из которых даже превзошли  меня,  стали
сильнее и мудрее своего наставника. - Он даже улыбнулся. - Разве это  не
счастье? Жизнь каждого человека - лишь песчинка в Вечности.
   - Но я не готов к этому, - возразил Савелий, и  Говоров  чуть  слышно
попросил его наклониться ближе.
   - Если ты думаешь, что я готов к Вечности, то глубоко  заблуждаешься,
- прошептал генерал. - Ты проследи, пожалуйста, когда я уйду... - Он так
и сказал: "когда я уйду". - Когда я уйду, пусть рядом  останутся  только
родные, но скажи им - пусть не разводят сырость, а лучше поставят Высоц-
кого, с которым я вот-вот встречусь... Нашу, любимую, - добавил Порфирий
Сергеевич. - И прошу тебя, не нужно никакого официоза: пусть  все  будет
по-домашнему, только близкие и те, кто действительно хотел бы проститься
со мной. Если уж слишком будут настаивать, то пусть стрельнут немного, а
там... - Он замолчал и вздохнул. - Жаль, что нет сейчас рядом еще одного
близкого мне человека... Представляю, как Костя расстроится. Ты уж скажи
ему: извинения просил, что не смог дождаться, да и расстраивать  не  хо-
тел... Ладно, хватят о грустном. Расскажи лучше, как прошло сегодня твое
внедрение.
   - Все отлично. Батя. Все отлично.
   - До твоей поездки в Америку мне все время хотелось посоветовать тебе
не горячиться лишний раз, подумать, прежде чем бросаться вперед. Но сей-
час я тебе этих слов не скажу: ты сам сумел решить эти задачи. Я  теперь
спокоен: мой Рэкс более не нуждается в опеке. И напоследок  только  одно
пожелание: не будь слишком мягким, когда перед тобой враг, если  не  хо-
чешь потом проклинать себя за свою слабость. И не будь  слишком  жестким
со своими близкими. И... живи долго. - Савелий ощутил, что генерал пожал
ему руку.
   - Спасибо, Учитель, - прошептал Савелий.
   - А тебе, Андрюша, только счастья могу пожелать. Все остальное у тебя
вроде бы есть.
   - Спасибо, Батя!
   Говоров повернулся, посмотрел на  своих  близких,  подольше  задержав
взгляд на жене, выделяя ее среди всех прочих, благодаря этим взглядом за
долгие годы счастья. Все поняв, женщина горько зарыдала, но тут же взяла
себя в руки и замолкла, не отрывая глаз от  умирающего  мужа.  А  взгляд
Порфирия Сергеевича становился все более мутным, казалось, он уже никого
не видит, но вдруг он поднял слабую руку, положил ладонь Савелию на  го-
лову, словно благословляя, а потом бессильно уронил руку, но Савелий ус-
пел задержать ее, прижался к ней губами: рука была теплой, еще живой.
   - Умер Батя! - тихо произнес Савелий с горечью и поднялся. - Порфирий
Сергеевич просил остаться только родных, но просил  их  не  плакать,  не
грустить и поставить на прощание его любимую песню Высоцкого...
   - Я уже приготовила, - прошептала дочь Порфирия Сергеевича,  вставляя
кассету в магнитофон. И неожиданно зазвучал голос Говорова: казалось, он
раздается с того света. Это было так страшно, что многие вздрогнули.
   "Не ожидали? - Порфирий Сергеевич заразительно  рассмеялся,  заставив
всех улыбнуться сквозь слезы. - Ладно, не сердитесь на старика: этой мой
последний розыгрыш! Никаких напутствий и пожеланий говорить не буду: мой
крестник вам все сказал. Живите  долго,  не  торопитесь  встретиться  со
мной, у нас еще Вечность впереди. - Он весело повторил: - Живите  долго!
Володя, давай!"
   И тут же комнату заполнил голос  Высоцкого:  "Истопи  ты  мне  баньку
по-белому..."
   Савелий покачал головой, низко поклонился своему земному учителю, по-
том выпрямился, подошел к неутешной вдове, обнял ее и прошептал:
   - Вы о похоронах не волнуйтесь: мы, его ученики, все сделаем как  на-
до! Как Батя хотел!
   Та безропотно кивнула, прекрасно понимая, что ее муж  был  не  просто
военным, но и наставником, у которого несчетное количество подопечных  и
учеников, и они ДОЛЖНЫ отдать ему почести и проститься с ним.
   - Спасибо всем, - сказала она и тихо добавила: - Прошу исполнить пос-
леднюю волю покойного.
   Посторонние тихо вышли, оставив семью наедине со своим горем...
   Савелий и Воронов сели в машину и несколько минут молчали.
   - Нужно позвонить Богомолову, - сказал наконец Савелий, и Воронов тут
же достал из кармана трубку сотового телефона.  -  Константин  Иванович?
Это Савелий!
   - Ты что, все еще пьян? - спросил генерал. - Забыл, как тебя зовут? -
Богомолов рассердился: нельзя допускать такие проколы.
   - Константин Иванович... - снова начал Савелий.
   - Что случилось?
   Савелий помолчал немного и наконец собрался с духом.
   - Батя умер.
   - Филя?! - вскрикнул Богомолов. - Когда?
   - Только что.
   - Ты там?
   - Да.
   - Слава Богу! Он боялся, что не успеет  благословить  своего  лучшего
ученика.
   - Когда он вам это сказал?
   - Когда первый инфаркт получил. Ты в Америке был... Мощный старик!  -
Генерал вздохнул. - Жаль, что меня не было рядом...
   - Именно так он и сказал: "Жаль, нет сейчас рядом еще одного близкого
мне человека... Представляю, как Костя расстроится..." Просил извиниться
за него, что не дождался, но и расстраивать не хотел...
   - Вот чудак, - с нежностью в голосе произнес Богомолов, опять  вздох-
нул и спросил: - Займешься похоронами?
   - Конечно.
   - Только не экономь, пожалуйста: я выделю из фондов Управлен