ив  недоумевающий
взгляд Воронова. - Мне кажется, более того, я просто уверен, что нам по-
может Олег.
   - Ты хочешь сказать, что майор  Вишневецкий  связан  с  криминальными
структурами? - нахмурился Богомолов.
   - Не он связан, а они наверняка связывались, или,  по  крайней  мере,
уверен на все сто, пытались связываться с ним, - заметил Савелий.
   - Откуда такая уверенность?
   - Все очень просто. Когда Ассоциация "Герат" занималась только охран-
ной деятельностью, они с криминальными кругами могли пересекаться только
как противники, но сейчас, когда ассоциация занялась и коммерческой дея-
тельностью, эти интересы могут быть и партнерскими - в хорошем смысле, -
объяснил Савелий.
   - Константин Иванович, в этом что-то есть! - одобрительно  воскликнул
Воронов.
   - Может быть, может быть... - задумался Богомолов. - Что-то меня нас-
тораживает во всем этом, - заметил он после длинной паузы. - Хотя  и  не
пойму что. Ну, да ладно. Бог не выдаст - свинья  не  съест.  Действуйте,
только с максимальной осмотрительностью. С максимальной! -  категоричес-
ким тоном добавил он.
   - Спасибо за доверие, Константин Иванович, - с чувством произнес  Са-
велий. - Мы вас не подведем.
   - Не сомневаюсь. А теперь поговорим о документах.
   - О документах, которые у нас должны быть с собой? - спросил Воронов.
   - По-моему, это очень важный момент.
   - Это действительно важно, а  потому,  как  мне  кажется,  документов
должно быть минимум, - предположил Савелий.
   - Что ты подразумеваешь под словом "минимум"? - спросил генерал.
   - У кого паспорт, у кого - справка об освобождении.
   - Справка об освобождении? - невольно воскликнул Константин Иванович.
- Очень интересная мысль! Давайте договоримся так: даю вам неделю на то,
чтобы определиться с составом. Думаю, по пять-шесть человек в  группе  -
это нормально?
   - Не уверен, - покачал головой Савелий.
   - Мало? - удивился генерал.
   - Что вы, совсем наоборот - много. Чем больше группа, тем больше вни-
мания привлекает.
   - Ну не по двое же в группе отправляться?
   - Не знаю. Может, и по двое. Пока не могу сказать. Взглянем на людей,
изучим обстановку, детальнее познакомимся с маршрутом, тогда  и  погово-
рим.
   - Недели хватит?
   - Вполне.
   - Что ж, в таком случае встречаемся ровно через неделю, в этом  каби-
нете, - сказал Богомолов, но тут же спохватился. - Хотя нет,  встретимся
здесь. - Он быстро написал на листке адрес, дал им прочитать. - Запомни-
ли? - Аккуратно сжег бумажку и продолжил: - В десять утра, по этому  ад-
ресу. Я должен увидеть паспортного формата фотографии всех членов опера-
ции... назовем ее...
   - "Восточный поход", - предложил Воронов.
   - Слишком претенциозно, - с сомнением покачал головой Богомолов.
   - Можно просто - "Горный воздух", - улыбнулся Савелий. - Вроде  бы  и
связь есть, как-никак, а Чечня - горная страна,  с  другой  стороны,  не
особо понятно постороннему человеку.
   - А что, мне нравится, - кивнул  Богомолов  и  повторил:  -  Операция
"Горный воздух". Определенно нравится! А тебе как, майор? - он повернул-
ся к Воронову.
   - Обеими руками "за".
   - Вот и ладно. Итак, повторяю: ровно через неделю, в  десять  утра  я
должен увидеть фотографии всех членов операции "Горный воздух", а  также
уточненный план операции. Все ясно?
   - Так точно!
   - Вопросы, просьбы?
   - Вопросов вроде нет, - переглянувшись с Вороновым, сказал Савелий. -
А вот просьба одна есть.
   - Слушаю.
   - Транспорт желательно бы попроще.
   - "Жигули" и два мобильных телефона, а также пять миллионов рублей на
текущие расходы ждут вас у Михаила Никифоровича, - улыбнулся  Богомолов.
- На этот раз я ничего не забыл?
   - Предусмотрели даже больше, чем мы ожидали получить, - признался Са-
велий.
   Богомолов с довольным видом вновь улыбнулся и легко поднялся с  крес-
ла.
   - Что ж, желаю удачи!
   Они обменялись рукопожатиями.

   А в это время человек, которому вынесли смертный приговор, ничего  не
подозревая, предавался земным радостям  и  упивался  своей  сомнительной
славой.
   Мушмакаев был невысокого, можно даже сказать,  маленького  роста.  И,
как многие низкорослые мужчины, страдал комплексом Наполеона. Он  всегда
был ниже всех. В детстве - самым маленьким среди своих  сверстников,  за
что получил обидное прозвище Муха. Видя, как он переживает, учителя  пы-
тались успокоить его, уверяя, что пройдет три-четыре года и он догонит в
росте своих одноклассников, но с каждым годом эта надежда все  меркла  и
меркла, пока со* всем не исчезла. Муха стал  злобным,  нетерпи-*  мым  и
мстительным. Словно чувствуя его тяжелую ауру, сверстники избегали его и
старались не приглашать на всякие домашние праздники и дни рождения.
   Это не могло не отразиться на его характере. Он обладал  извращенной,
избирательной памятью: помнил каждую нанесенную ему обиду, косой взгляд,
грубость в свой адрес, но тут же забывал о любой приятной вещи или  доб-
ром слове, принимая это как должное. Муха презирал своих  сверстников  и
при всяком удобном случае бегал за старшими ребятами, которые гнали  его
от себя и издевались. Именно тогда он научился терпеть  боль,  и  каждый
раз, сцепившись с кемнибудь из старших и, конечно же, жестоко получая от
него, зачастую оказываясь на земле с разбитым носом, он упрямо вставал и
опять кидался на противника, опять получал, вставал и бросался вперед. В
конце концов парень, едва ли не вдвое здоровее него, махал рукой и  отс-
тупал, делая вид, что не хочет больше связываться с "мелюзгой".
   К седьмому классу Муха сколотил небольшую кодлу и стал наводить страх
на всю округу, избивая любого, кто подвернется под руку. Он не щадил  ни
женщин, ни стариков, ни детей. Подонки не трогали только  взрослых  муж-
чин, которые вполне могли дать отпор. Просуществовала банда чуть  больше
полугода, пока один пятнадцатилетний паренек не скончался от их  побоев.
Состоялся суд, им дали от трех до пяти лет в колонии  для  несовершенно-
летних. Из всех своих бывших приятелей Муха единственный отбыл срок пол-
ностью. В колонии он не захотел даже притворяться,  что  встал  на  путь
исправления: нарушал режим, затевал драки, пререкался с  администрацией.
Его художества не оставались без внимания: своевольный парень  постоянно
сидел в карцере.
   На волю он вышел законченным негодяем. Однако снова садиться  ему  не
хотелось, так что на некоторое время он приутих и даже устроился на  ра-
боту. Но это было лишь временное затишье, рано  или  поздно  обязательно
произошел бы внутренний взрыв, который наверняка вновь отправил  бы  его
за колючую проволоку. На его счастье, в Чечне начались волнения, а вско-
ре его дальний родственник стал президентом "Независимой Республики  Ич-
керия". Эльсан ничего не понимал в политике, но мгновенно сообразил, что
при возникшем хаосе он может легко воплотить свои давнишние мечты.  Муха
примкнул к тем, кто поднял зеленое знамя Ислама против неверных, то есть
против русских, с которыми у Мушмакаева были счеты еще с  того  времени,
когда он сидел в "русской" колонии для несовершеннолетних.
   Его жестокость, нетерпимое отношение к слабым, зависть  к  сильным  и
здоровым помогли ему быстро вскарабкаться вверх и возглавить отряд  бое-
виков, который он назвал "Горные волки". Этот отряд  прославился  жесто-
костью и кровожадностью. Ни один из попавших в плен  к  "Горным  волкам"
русских не остался в живых. Их не просто убивали; сначала их мучили, пы-
тали, еще живым отрезали уши, носы, половые органы, выкалывали  глаза...
Постепенно это превратилось в некое ритуальное действо, от которого  они
получали удовольствие, как от сильных наркотиков или от секса.
   Для Мухи начались счастливые времена:  его  мечты  осуществились!  Он
стал героем благодаря, тому, за что раньше его отправили в колонию.  Его
имя произносили пусть не с уважение, зато со страхом.
   Кроме того. Муха сразу же понял, что на войне модою  делать  огромные
деньги, торгуя захваченным у русских оружием, а также грабежами.  Но  на
всякую силу найдется еще большая сила. Именно  поэтому  Эльсан  старался
как можно реже принимать личное участие в "боевых" операциях,  предпочи-
тая зарабатывать на торговле оружием. В первые же дни войны Мушмакаеву и
его головорезам удалось захватить военный склад,  существовавший  еще  с
советских времен. Жестоко расправившись с немногочисленной охраной,  они
ворвались внутрь и застыли от удивления; добыча оказалась настолько вну-
шительной, что они сумели полностью  загрузить  автоматами,  пулеметами,
гранатометами и боеприпасами два мощных военных "Урала".  Но  все  равно
оружия осталось так много, словно они ничего не взяли, и, чтобы  русские
не могли им воспользоваться, Мушмакаев приказал взорвать склад.
   Первый шаг на поприще оружейного бизнеса принес Эльсану, после расче-
та с остальными боевиками, около ста тысяч долларов,  и  это  ему  очень
понравилось. Настолько, что он задумался всерьез. Именно тогда Мушмакаев
и стал подыскивать надежного человека, который взял бы на себя  основную
часть работы - поиск покупателя.
   Тщательно перебрав несколько десятков кандидатур, Муха остановился на
своем приятеле, с которым был знаком еще со  времен  юношеских  "забав".
Этот парень за то же давнее убийство получил  второй  по  тяжести  после
Мушмакаева срок - четыре года. Он был на пару лет старше,  но  учился  в
параллельном классе, поскольку дважды оставался на второй год. Он был на
голову выше Эльсана, однако, как ни странно, уважал и побаивался  своего
вспыльчивого приятеля, зная его мстительный характер. Звали его Ваха,  а
благодаря фамилии Лом-Алиев к нему чуть ли не с первого класса  приклеи-
лась кличка Лом, которая удивительно ему подходила, - он был тощим и вы-
соким.
   Когда Лома посадили, родители, не в силах вынести осуждающие  взгляды
соседей, переехали к родственникам в Дагестан, в небольшой  приграничный
поселок. Отсидев половину срока, Лом освободился "за  примерное  поведе-
ние" и поехал к родителям.
   Встретились приятели через несколько лет совершенно  случайно,  когда
Мушмакаев, жаждущий славы, жестоко прошелся со своей  бандой  по  мирным
дагестанским городкам Кизляру, Хасавъюрту, оставляя после себя  разруше-
ния и смерть. Возвращаясь с отрядом в Чечню, он остановился на ночлег  в
одном из приграничных поселков, где и встретил  старого  приятеля.  Поп-
раздновав встречу едва ли не до рассвета. Муха предложил старому  прове-
ренному бойцу стать его заместителем, примкнув к отряду.  Но,  к  своему
изумлению, получил категорический  отказ.  Однако,  услышав  объяснения,
Эльсан даже пьяно прослезился от умиления: оказалось, Лом уже  несколько
лет женат, но год назад его жена повредила  себе  позвоночник,  нечаянно
свалившись со стога сена. Лом безумно ее любил и не  мог  надолго  оста-
вить.
   Выслушав трогательную историю о том, как Лому  приходится  крутиться,
"чтобы заработать на лекарства для любимой  женщины",  Эльсан  настолько
расчувствовался, что вручил приятелю пять  тысяч  долларов.  Неизвестно,
правда, поступил бы так Муха, узнай он о том, что на самом деле произош-
ло с "любимой женщиной" его старого друга. А правда заключалась  в  сле-
дующем: не получив однажды у жены денег на очередную бутылку водки,  Лом
так саданул ее ногой в живот, что женщина перелетела  через  скамейку  и
ударилась спиной о край бельевого шкафа, сломала пару позвонков и в  ре-
зультате обезножела. Ему, конечно же, грозило  заключение,  но  адвокату
удалось уговорить жену придержать свое заявление. В обмен  она  получила
договор, по которому Лом обязался заботиться о ней и не оставлять больше
чем на сутки без присмотра. В случае нарушения условий  договора  он  бы
вновь отправился в тюрьму, куда, понятное дело, ему совсем не хотелось.
   Поблагодарив друга за щедрость, Лом сказал, что Эльсан может на  него
положиться, и даже предложил, "если будет такая нужда", помощь в  реали-
зации различных товаров. Они понимали друг друга с полуслова, им не нуж-
но было уточнять, откуда могут  появиться  у  командира  боевого  отряда
"различные товары". В ту же ночь Эльсан оставил приятелю для  реализации
несколько автоматов, два пулемета и ящик патронов - часть  добычи  после
рейда по дагестанским селениям. С этого начался новый виток дружбы  ста-
рых приятелей.
   Мало того, что Эльсан был невысок - лицом он тоже не вышел.  Как  тут
добьешься расположения привлекательной девушки? А запросы у Мухи были не
маленькие. Но всякий раз, стоило ему приблизиться к понравившейся  деви-
це, та в лучшем случае с некоторым недоумением отходила в сторону,  а  в
худшем - просто поднимала его на смех. Однако он  вновь  и  вновь  делал
очередную попытку, не в силах смириться с тем, что может быть чем-то ху-
же других.
   Но с каждой неудачей обиды и  злоба  накапливались  и  накапливались,
чтобы когда-нибудь прорваться, как нарыв. Наверное, потому и  появляются
маньяки-насильники. Обидела такого когда-то какая-нибудь  девица,  и  он
затаил злобу на весь женский пол.
   Первое знакомство Мухи с сексом произошло на "малолетке". Именно тог-
да он возненавидел всех русских. Хотя, если разобраться, сам был во всем
виноват.
   Это на воле можно покачать права и показать характер, на зоне же, ес-
ли за тобой нет силы, засунь свой характер в задницу и  не  высовывайся,
тем более на "малолетке", где понятия о чести сильно  извращены,  а  жа-
лость считается слабостью. Как бы там ни было, но после пары попыток Му-
хи показать зубы, одному из малолетних "авторитетов" по  кличке  Веселый
надоели его рыканья. Он не стал долго думать, как  наказать  строптивого
новичка; трое его приближенных затащили Эльсана  в  умывальную  комнату,
раздели, и, после того, как его худой зад посетила плоть Веселого,  Муху
обработали и остальные парни, а потом еще сунули ему в задний проход че-
ренок от метлы.
   Несколько дней Эльсан провалялся в тюремной больничке, пока не  прек-
ратилось кровотечение из прямой кишки, а когда и там один  из  санитаров
попытался сделать ему "кожаный укол", Муха изловчился, схватил со  стола
скальпель и вогнал ему под ребра, и на сей раз уже санитару пришлось ос-
танавливать себе кровь. После этого инцидента к  Мухе  больше  никто  не
приставал, хотя ему пришлось занять место среди опущенных со всеми выте-
кающими отсюда последствиями: он не имел права на "общак" и спать должен
был в определенном месте.
   Выйдя на свободу, Мушмакаев, конечно же, скрыл  эту  историю.  А  вот
когда он сколотил банду и объявил себя командиром, то во  время  первого
же налета самолично пристрелил двух русских парней. Затем, увидев симпа-
тичную девчонку лет четырнадцати, принялся прямо на глазах у ее  связан-
ной матери всячески издеваться над бедной девушкой - изнасиловал,  потом
сунул ей внутрь электрическую лампочку и раздавил хрупкое стекло. Девуш-
ка страшно закричала, и тогда он, вставив ей в задний проход дуло писто-
лета, нажал на спусковой крючок.
   Так он начал мстить за свои прежние унижения. Прежде чем убить  русс-
кого парня, он либо насиловал его, либо засовывал ему  в  задний  проход
какой-нибудь предмет - потолще и подлиннее.
   Вскоре численность его отряда перевалила за сотню человек. При  таком
количестве народу гораздо труднее стало прятаться от возмездия, и потому
Муха держал для охраны собственной персоны мобильную группу,  состоявшую
из десяти "бригадиров". Под началом каждого бригадира находилось от  де-
сяти до пятнадцати человек, которые жили по своим домам  и  являлись  по
первому же его требованию. Любое неподчинение сурово каралось в  зависи-
мости от проступка - от наказания розгами  до  смертной  казни.  Поэтому
дисциплина в отряде, несмотря на пьянство и наркотики, как  ни  странно,
была строгой.
   С каждой "победой", за которой стояла смерть невинных людей, Мушмака-
ев все больше распалялся, а безнаказанность его росла. Ему уже было мало
просто удовлетворения, ему хотелось, чтобы о нем заговорили по всей Рос-
сии и за ее пределами, чтобы его имя наводило на людей ужас. Если раньше
он старался скрывать свое участие в преступлениях, то теперь,  наоборот,
не только афишировал свои "художества", прикрываясь политическими лозун-
гами, но и брал на себя ответственность за любые теракты в разных  горо-
дах России. Он охотно соглашался на интервью с журналистами и во  всеус-
лышание заявлял, что "потопит Россию в крови".

                                  III

                              Претенденты

   После встречи с Богомоловым Савелий и Воронов отправились на спортив-
но-оздоровительную базу ФСБ, чтобы Говорков смог познакомиться  с  отоб-
ранными Андреем кандидатами для операции "Горный воздух".  База  находи-
лась в Серебряном Бору. Чистый воздух, рядом река, до Москвы  рукой  по-
дать. Да, расположена база очень удачно: вероятно, тот, кто в свое время
задумал строительство, учитывал специфику работы ее будущих  обитателей.
База расположилась на отшибе, и самый ближайший сосед, пансионат  Акаде-
мии сельскохозяйственных наук, находился более чем в километре от нее. К
въезду на территорию базы вела неприметная дорога. Даже если кто-то слу-
чайно наткнулся бы на бетонный забор, то решил бы,  что  оказался  возле
опытного участка, где сельскохозяйственные ученые  мужи  выращивают  ка-
кие-нибудь новые гибриды.
   Все это Воронов красочно описал Савелию по дороге. Когда они подъеха-
ли наконец к неказистым железным воротам, Савелий удивленно спросил:
   - Разве здесь нет никакой охраны?
   - Как это нет? - улыбнулся Воронов и пару раз бибикнул.
   Сразу же открылась совершенно незаметная для глаза железная дверь,  и
показался древний старик.
   - Чего надоть? - часто покашливая, спросил он скрипучим голосом.
   - Это я, Гордеич. - Воронов высунулся из окна машины. Тут же  зарабо-
тал электропривод, и ворота открылись.
   Они въехали внутрь, и ворота вновь  закрылись.  Савелий  собирался  о
чем-то спросить Воронова, но увидев  сторожа,  едва  не  присвистнул  от
изумления: чахоточный старик мгновенно  выпрямился,  снял  взлохмаченный
седой парик и мгновенно преобразился в молодого, примерно  одних  лет  с
Савелием, черноволосого мужчину с короткой стрижкой.
   - Ну как? - усмехнулся Воронов, довольный произведенным эффектом.
   - Впечатляет, - признался Савелий. - У меня как-то из головы вылетели
твои слова, что на территории базы якобы идет ремонт и, кроме нашей ком-
пании, здесь никого нет.
   - Вот именно, - с улыбкой кивнул Воронов.
   - А твой Гордеич - настоящий артист.
   - Гордеич - это так, кличка для посторонних ушей. Знакомьтесь!  Стар-
ший лейтенант Трегубенков, капитан Мануйлов, - представил их друг  другу
Воронов.
   - Обойдемся без званий, товарищ майор, - поморщился Говорков и крепко
пожал парню руку. - Сергей.
   - А я просто Владимир, - отозвался тот и  улыбнулся,  обнажив  ровные
белоснежные зубы. - Можно доложить? - обратился он к Андрею.
   Савелий заметил, что Трегубенков говорит с легким  кавказским  акцен-
том.
   - Докладывай, - кивнул Воронов.
   - Двое ночных отдыхают, один готовит обед, шестеро в  подземном  тире
занимаются огневой подготовкой, - по-военному четко доложил Владимир.
   Перед докладом он чуть выпрямился, словно давал  понять  старшему  по
званию, что отличает военную службу от  приятельских  отношений,  однако
это не означает, что он будет тянуться перед каждым офицером, словно ка-
кой-нибудь салага-первогодок.
   И это особенно понравилось Савелию.
   - Сколько за Речкой провел? - спросил он.
   - Первый раз два года, потом четыре...
   - Ранение?
   - Да, две пули в живот и ножевое в спину. - Парень отвечал  спокойно,
не хвастаясь, а лишь констатируя факты.
   - Добить пытались?
   - Ага, на свою голову. - Владимир усмехнулся. - От пуль-то я  немного
потерялся, а очнулся от боли в спине. Смотрю - один ржет вовсю,  сверкая
фиксами, другой во второй раз замахивается, тут-то я и  разозлился!  Ну,
думаю,