-
ние вернуться на Родину: Савелий считает, что не имеет права  оставаться
в стороне от того, что там происходит. Последние часы перед отъездом  он
проводит со своей любимой, встреч с которой раньше пытался избежать...
   Книга заканчивается такими словами: "Наконец-то встретились эти прек-
расные люди. Они так долго жаждали этой встречи, что нам, дорогой  чита-
тель, лучше оставить их в покое и не мешать познавать  таинственный  мир
ЛЮБВИ, единственный мир, где третий всегда лишний. Тем более,  что  этой
же ночью им придется расстаться. Надолго или нет, кто знает, но их будет
отделять друг от друга целый океан и  огромное  пространство,  хотя  они
этого и не заметят, всякий раз так хорошо ощущая мысли  и  чувства  друг
друга, как будто живут одной жизнью..."

                                   I

                     Савелий возвращается в Москву

   Говорков возвращался в Москву на "боинге" - билет на этот рейс  пода-
рил ему адмирал Джеймс. Казалось, Савелий дремлет, но на самом  деле  он
думал о своей любимой Розочке. Прошло всего несколько часов с  того  мо-
мента, как они расстались в нью-йоркском аэропорту  Кеннеди,  а  он  уже
соскучился.
   Вчерашний день, как Савелий и обещал Розочке, они провели вместе. Это
был удивительный день для них обоих. Вроде бы  ничего  существенного  не
произошло: они даже и разговаривали только за обедом, к тому же в компа-
нии ее тетки, Зинаиды Александровны. Надо заметить, что именно  она  все
время и болтала, словно пытаясь разрядить несколько напряженную атмосфе-
ру и заполнить словесные пустоты прощального вечера. Но для двух любящих
сердец все это было лишним и совершенно ненужным. Им вполне хватало  то-
го, что они радом и могут ловить взгляды друг друга, ощущать запах,  ды-
хание любимого человека. И лишь изредка, словно отдавая дань  вежливости
третьему человеку за столом, они нетнет да вставляли словечко.  В  конце
концов Зинаида Александровна почувствовала, что мешает, быстренько выпи-
ла кофе и, сославшись на якобы неотложные дела, тут же удалилась.
   Молча, будто только и ждали этого момента, они  радостно  улыбнулись.
Их взгляды встретились. Влюбленные встали из-за стола и некоторое  время
стояли неподвижно. Потом, не отрывая взгляда от Розочкиных глаз, Савелий
подошел к ней и остановился в полуметре.
   "Господи! Он стоит рядом со мной... Я вижу его глаза, ощущаю его каж-
дой клеточкой своего тела, но почему у меня не  идут  ноги?  Они  словно
приклеились к полу", - произнесла про себя Розочка.
   Однако Савелий "слышал" ее мысли и... не знал, что делать, как  вести
себя. Его тело тоже было скованно, а к ногам, казалось, кто-то  привязал
пудовые гири. Вдруг Розочка подняла правую руку и нежно  провела  указа-
тельным пальчиком по его щеке, по носу, потом по  губам.  Это  было  так
приятно и неожиданно, что Савелий вздрогнул.  Ему  хотелось  обнять  ее,
крепко прижать к себе, но руки не слушались и лишь  глаза  выдавали  его
состояние и сияли таким счастьем, что, похоже,  вся  столовая  озарилась
этим сиянием. Это сияние словно снизошло на девушку,  и  ей  показалось,
что сердечко сейчас выскочит из  груди...  Ощущение  было  таким  удиви-
тельным и прекрасным, что на глаза навернулись слезы. Розочка вдруг бро-
силась Савелию на шею, зажмурилась и стала тыкаться, словно  кутенок,  в
его нос, щеки, шею, уши, пока наконец ее губы не наткнулись на его губы.
   Они замерли на мгновение, опаленные этим испепеляющим, но  прекрасным
огнем, по их телам пробежала странная дрожь, от которой внезапно  перех-
ватило дыхание: казалось, вотвот их  сердца  действительно  выскочат  из
груди, чтобы прямо в воздухе трепетно  соединиться.  Но  тут  неожиданно
пришла помощь: их языки встретились, потыкались, как бы знакомясь друг с
другом, затем исследовали губы, и только потом, пришел сумасшедший поце-
луй, длившийся почти вечность.
   Когда же они наконец оторвались друг от друга,  у  Розочки  кружилась
голова. Опьяненная этим поцелуем, она покачнулась и, если бы не Савелий,
подхвативший ее за талию, возможно, очутилась бы на полу.
   - Как прекрасно, милый... и удивительно, - только и смогла прошептать
она.
   - Чуденько ты мое, - прошептал Савелий прямо в ее ушко.
   - Почему та" дрожишь? - спросила Розочка, почувствовав, как судорожно
вздрагивает все его тело.
   - Не знаю.
   - Знаешь, - упрямо прошептала она. - Тебе плохо?
   - Мне хорошо, - запротестовал Савелий и смущенно опустил глаза.
   - Господи, какая же я дура! - воскликнула Розочка, широко раскрыв ог-
ромные глаза, покачала головой и  решительно  бросила:  -  Пойдем-ка  со
мной!
   - Куда? - чуть напугано спросил Савелий.
   - В бассейн... - Она хитро прищурилась.
   - Хорошо, пойдем, - согласно кивнул он, догадавшись, на что  решилась
Розочка, но твердо сказав себе, что в этот раз у них ничего не будет.
   В этот раз? В этот раз - нет, а когда будет? Ему вдруг пришло в голо-
ву, что он вконец запутался. Он не представлял, что ему  делать,  совер-
шенно не узнавал и не понимал себя. Одно он знал твердо: пока он не име-
ет права допустить близость с ней. Не имеет! Только не сейчас! Он ОБЯЗАН
дать Розочке возможность познать самое себя. Повзрослеть, наконец! Иначе
как он сможет называть себя мужчиной?!
   В бассейне, накрытом стеклянным куполом, стоял полумрак,  но  Розочка
не стала включать свет. Она взяла Савелия за руку, подвела к  кушетке  и
заставила присесть.
   - Савушка... - тихо прошептала Розочка, держа его руку в своей  и  не
отрывая взгляда от его лица.
   - Розочка... - прошептал Савелий. В горле у него мгновенно пересохло.
   - Я люблю тебя! - с надрывом воскликнула Розочка.
   - И я люблю тебя, родная! - эхом откликнулся он, стараясь унять  свое
стремительно нарастающее желание.
   Розочка вопросительно смотрела в его глаза и не могла понять,  почему
он ничего не делает. Неужели он не чувствует, что она сама ЭТОГО  хочет?
И она решила помочь: неожиданно для него, как бы даже  неосознанно,  она
немного откинулась, слегка развела ноги и  начала  медленно  передвигать
его руку, лежащую на ее колене, вверх по своему бедру, пока  его  пальцы
не коснулись холмика, прикрытого кружевом напитавшихся влагой  трусиков.
Розочка вздрогнула, замерла на мгновение, словно оставляя для себя  пос-
леднюю возможность одуматься, вернуться в детство, но к ней тут же приш-
ли воспоминания ТОЙ ночи, ТОГО сна, и воспоминания эти были столь  слад-
кими, столь желанными, что ей больше ни о чем  н6  хотелось  думать.  Ей
лишь хотелось вновь испытать ЭТИ ощущения, и тут уж никто не  мог  поме-
шать: в Розочке проснулась ПРИРОДА! Она сдвинула край трусиков и, погру-
зив его палец между пылающими огнем, влажными, по-девичьи упругими  губ-
ками, прикоснулась им к клитору. Ощущение было  таким  неожиданным,  что
Розочка вскрикнула:
   - Мамочка!
   - Что? Тебе больно? - испуганно спросил Савелий, пытаясь убрать руку,
но девушка и не думала ее отпускать.
   - Нет, мне хорошо, - прошептала она и прикоснулась  язычком  к  мочке
его уха.
   Савелию показалось, что его  набухшая  плоть  сейчас  просто  лопнет,
взорвется от напряжения. С огромным трудом он сдержался, чтобы не  опро-
кинуть Розочку на спину и не начать в исступлении срывать с нее  одежду.
Склонившись над ее животом, он накрыл поцелуем ее  раскрывшиеся  розовые
бархатные губки, не переставая пальцем ласкать клитор. Затем  его  палец
осторожно скользнул чуть ниже и встретил некую упругую преграду... Саве-
лий почувствовал, как спазм перехватил дыхание. Казалось, еще мгновение,
еще одно небольшое усилие и... Как хотелось сделать это движение!  Но...
Мог ли он?.. Имел ли он на это право? НЕТ! По  крайней  мере,  СЕЙЧАС  -
нет! Он замер на миг, и в этот момент Розочка неожиданно сама  выгнулась
навстречу его пальцу, и если бы Савелий не отдернул руку,  все  было  бы
кончено.
   - Господи, ты с ума сошла! - укоризненно воскликнул Савелий.
   - Но я же люблю тебя! - чуть не плача простонала девушка. Она  недоу-
мевала: какие могут быть преграды, если есть ЛЮБОВЬ?
   Ее тело столь жаждало его ласк, что она ни о чем больше не могла  ду-
мать. Казалось, сама плоть кричала: "Войди в меня! Возьми меня!"
   Понимая состояние девушки, Савелий снова принялся  осторожно  ласкать
клитор пальцем, а другой рукой расстегнул верхние пуговки ее платья, об-
нажил маленькую девичью грудь, не прикрытую бюстгальтером, и начал нежно
ласкать сосок языком. Девушка громко застонала, ее тело стало судорожно,
по-змеиному извиваться, пока наконец любовный нектар не  смочил  обильно
его палец.
   От неожиданности Розочка вскрикнула, не понимая, что произошло,  кон-
вульсивно дернулась еще пару раз и устало уткнулась в его грудь.
   Через некоторое время Розочка принялась нежно гладить его бедро, пока
ее рука не наткнулась на что-то твердое, упругое, живое и  пульсирующее.
Она осторожно провела по его члену пальчиками, и Савелий  застонал.  Ро-
зочка взглянула в его полузакрытые глаза, перекошенное, словно от  боли,
лицо и вдруг вскочила.
   - Идиотка! Боже, какая же я идиотка! - Она решительно сорвала с  себя
платье и скинула ажурные розовые трусики. - Ну что же ты? -  нетерпеливо
проговорила девушка, лукаво поглядывая на Савелия, довольная произведен-
ным эффектом: с какой любовью и восхищением он смотрел на нее!
   - Нет, милая, только не сейчас, - возразил Савелий, не в силах  отор-
вать глаз от ее трогательно маленькой груди.
   - Почему? - недоуменно прошептала Розочка, опускаясь на колени и без-
застенчиво расстегивая "молнию" на его брюках.
   - Тебе нужно учиться, - сказал он первое, что пришло в голову.
   - Сейчас? - кокетливо спросила девушка.
   - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - нахмурился Савелий. Он
хотел добавить еще что-нибудь, но в этот момент ее пальчики  дотронулись
до его возбужденного члена и высвободили из брюк.
   - Боже, какой он большой, твердый и горячий! - удивленно  воскликнула
Розочка и тут же смутилась.
   Савелий оцепенело смотрел на девушку и не знал, что ему делать. Голо-
ва кружилась, тысячи молоточков стучали в висках, и кровь с  сумасшедшей
скоростью неслась по жилам.
   - Не надо, - измучено прошептал он пересохшими губами. - Не  надо,  -
повторил он громче.
   - Тебе плохо? - так же шепотом спросила Розочка, словно опасаясь, что
еще кто-то может их услышать, и чуть сдавила его член.
   - Нет! - сдерживая стон, выдавил Савелий и воскликнул: -  Господи,  я
же не железный!
   - Ты не хочешь меня?
   - Боже мой! Конечно, хочу! Как ты не понимаешь? Хочу, но только... не
сейчас.
   - А я хочу тебе помочь, - прошептала Розочка, склоняясь  все  ниже  и
ниже; еще чутьчуть, и ее губы прикоснутся к его плоти, которую продолжа-
ли ласкать нежные пальчики.
   Савелий подумал, что надо прервать эту опасную игру, но его  перевоз-
бужденная плоть не выдержала. Розочка в испуге хотела отдернуть руку, но
теперь уже его рука удержала ее и помогла обрести уверенность.
   Для Розочки это было необычно, странно, даже страшновато, но и  любо-
пытно, и она продолжала свои ласки до тех пор, пока его плоть не  обмяк-
ла. Некоторое время они не шевелились и молчали. Девушка пыталась  осоз-
нать случившееся, а Савелию почему-то было стыдно. Вдруг Розочка подняла
руку и поднесла ближе к глазам.
   - Надо же... - задумчиво произнесла она и с какой-то грустью  добави-
ла: - Сейчас мы могли бы зачать новую жизнь... - Она немного  помолчала,
потом улыбнулась. - Вот не думала, что это может быть так просто и...  -
Розочка подбирала слово. - И так удивительно!
   Савелий изумленно взглянул на нее, но ничего не сказал.
   - Ты не думай, я, конечно же, много читала об этом, но не думала, что
все происходит ТАК...
   - Как ТАК? - не понял он.
   - А так, что вот здесь все клокочет и выскочить хочет. - Розочка взя-
ла его руку и поднесла к своей груди.
   - Ты уже и стихами заговорила, - улыбнулся Савелий.
   - Мне не только стихами говорить хочется, но и петь во весь голос.
   - И кто тебе мешает?
   - Никто! - громко воскликнула Розочка. - Пошли! - Она схватила  Саве-
лия за руку и потащила за собой.
   - Куда? - удивленно спросил он.
   - В воду, - усмехнулась девушка.
   На ходу Савелий успел скинуть пиджак и брюки - прежде чем Розочка ув-
лекла его за собой в бассейн. Они плавали долго, до изнеможения,  словно
пытаясь успокоиться и отвлечься от мыслей о скором расставании. А  когда
устали до боли в мышцах, то уселись на край бассейна и, болтая ногами  в
теплой воде, то молчали, то просто говорили ни о чем, но им было  удиви-
тельно хорошо, и оба они знали, что навсегда запомнят этот вечер.
   Потом они и правда будут думать о нем, одновременно жалея и  радуясь,
что ничего тогда не свершилось. И каждый  постарается  понять,  чего  же
все-таки больше - радости или сожаления...

   Савелий не заметил, как постепенно его веки налились усталостью, и он
заснул, но мозг неожиданно окунул его в другое прошлое - в Афганистан...
   К тому злополучному кишлаку их взвод подошел после того, как командир
разведотделения, вернувшийся со своими ребятами  из  разведки,  доложил,
что душманов в нем не обнаружено. Солдаты пошли  в  сторону  кишлака  во
весь рост, нисколько не задумываясь даже об элементарной осторожности. В
то время Савелий был младшим сержантом,  командовал  отделением,  и  его
парни подходили к этому селению в составе основной группы.
   На сердце у него почему-то было тревожно, и он,  не  понимая  причины
этой тревоги, предложил взводному послать в кишлак  еще  когонибудь  для
контрольной проверки.
   - Ты что, не доверяешь ребятам из разведки? -  недовольно  нахмурился
старший лейтенант.
   - Почему не доверяю? Доверяю, - серьезно ответил Савелий, - Но повто-
рение - мать учения.
   - Еще один Суворов выискался, - буркнул тот, но все же, решив прислу-
шаться к его словам, махнул рукой. - Черт с тобой, младший  сержант:  не
лень лишний раз пыль топтать - топчи! Возьми кого хочешь и  дуй,  прове-
ряй! А мы отдохнем пока. - Он повернулся и тихо бросил  своему  заму:  -
Объяви привал минут на сорок!
   Савелий подошел к своему отделению, внимательно оглядел их и участли-
во спросил:
   - Что, мужики, подустали?
   - Никак нет, товарищ младший сержант! - тяжело дыша, ответил за  всех
Шалимов.
   - А почему приуныли?
   - Мы не приуныли, товарищ младший сержант, мы просто задумались.
   - О чем это, Шалимов? - Савелий сразу же почувствовал, что тот  хочет
разыграть его, но решил, что это будет неплохой разрядкой  для  уставших
бойцов, поэтому невозмутимо продолжил игру.
   - Кому посчастливится получить работенку? - спросил Шалимов.
   - Какую работенку? - не понял Савелий.
   - Которую ты сейчас выпросил у взводного. - Шалимов  хитро  посмотрел
на Говоркова и неожиданно фыркнул.
   Смех подхватили остальные, и этот смех мгновенно снял усталость,  че-
го, собственно, и добивался Савелий.
   - Ты прав, Шалимов, - спокойно кивнул Савелий, нисколько  не  обидев-
шись и прекрасно понимая, что парни действительно устали после двадцати-
шестикилометрового маршброска. - Скажу откровенно: разведчики  доложили,
что в кишлаке "духов" нет, но мне почему-то неспокойно...
   - Слушай, Савка, чего это ты словно оправдываешься перед нами? - нео-
жиданно перебил Шалимов. - Нужно - значит, нужно. Давай я сбегаю!
   - Нет, на этот раз пойдем все вместе. И пойдем так, словно ничего  не
знаем о разведке.
   - То есть, как я понимаю, по полной программе, -  вставил  Шалимов  с
улыбкой.
   - Вот именно - по полной, - серьезно кивнул Говорков.
   Используя любое укрытие - камень, канаву или просто сухую  корягу,  -
двенадцать человек его отделения быстро передвигались  к  кишлаку.  Было
около шести часов вечера, а солнце палило нещадно, словно в полдень.  До
глиняных мазанок оставалось немногим более трех десятков  метров,  когда
по ним неожиданно застрочил станковый пулемет. Мысленно поблагодарив Бо-
га за то, что тот помог ему прислушаться  к  интуиции,  Савелий  коротко
крикнул:
   - Не высовываться! - И тут же добавил: - Шалимов, прикрой беглым  ог-
нем!
   Тот мгновенно открыл бешеный огонь из автомата в сторону  пулеметного
гнезда, и ответный огонь тут же перекинулся на Шалимова. Савелий  именно
этого и ожидал: не прошло и трех секунд, как он  быстро  приподнялся  на
колено, прицелился и выстрелил из подствольника автомата. Еще через  се-
кунду высветилась короткая яркая  вспышка,  и  почти  тут  же  прозвучал
взрыв, разворотивший пулеметное гнездо душманов.
   - Есть! Вперед, ребята! - крикнул Савелий. - Не давай им  опомниться!
- Почему-то он был твердо уверен, что это лишь прелюдия, а  главный  бой
еще впереди.
   Несколько очередей, раздавшихся с разных сторон кишлака,  подтвердили
его догадку. Он бросился вперед, замечая боковым зрением, как  двое  его
солдат, совсем недавно пришедших из-за Речки, мертво уткнулись  носом  в
песочную пыль. Савелий не помнил, сколько раз заряжал подствольник и по-
сылал смертоносный груз в сторону врага, не помнил, как ворвался в  пер-
вую мазанку, из которой особенно долго бил автомат, и  выпустил  длинную
очередь, прошивая пулями пространство. Когда автомат, выпустив все  пат-
роны, захлебнулся, глаза Савелия успели привыкнуть к полумраку.  Он  ос-
мотрелся по сторонам. Слева, возле небольшого отверстия в стене, похоже-
го на окно, только без стекла, лежал мужчина лет пятидесяти, сжимавший в
руке гранату Ф-1, которую не  успел  пустить  в  ход.  Справа,  в  самом
дальнем углу, лежала женщина, по-видимому, его жена. Руки ее были прижа-
ты к животу, и под ней растекалась кровавая лужа.
   Но больше всего Савелия поразил подросток, лежавший возле дыры,  про-
битой, видно, специально для стрельбы. Наверное, сын хозяев  этого  нес-
частного дома. Он уткнулся лицом  в  глиняную  стенку  мазанки.  Савелий
склонился над ним и осторожно перевернул на спину. Это оказалась молодая
афганка, одетая в мужской наряд. Ее руки крепко сжимали автомат Калашни-
кова, в глазах застыло выражение, которое запечатлела  смерть,  -  нена-
висть. Савелий взял в руки ее автомат, передернул затвор: в ее  автомате
тоже не осталось патронов. Младший сержант задумчиво и  виновато  застыл
перед ней.
   В мазанку заглянул Шалимов. Мгновенно оценив ситуацию, он быстро  по-
дошел, прикрыл глаза девушке и повернулся к сержанту.
   - Что, жалко ее стало, товарищ командир? - без особых эмоций  спросил
он.
   Савелий молча кивнул.
   - А ты не подумал, что если бы не твое упрямство, то сейчас многие из
нашего взвода полегли бы у этого кишлака? И можешь мне поверить, что ей,
- он кивнул в сторону погибшей, - тебя жалко не было бы. - Шалимов гово-
рил спокойно, словно напоминая о чем-то своему командиру.
   - Наверное, - со вздохом согласился Савелий, затем вскинул  трофейный
автомат на плечо и медленно направился к выходу.
   Неожиданно за спиной прозвучала короткая очередь. Как ни странно, Са-
велий совершенно не испугался, не дернулся с опаской, он просто  остано-
вился и, как при замедленной съемке, не торопясь  обернулся.  В  мазанке
почти ничего не изменилось, если не считать одного:  афганец,  сжимавший
гранату, успел привстать на колени, выдернуть из смертоносной штуки  че-
ку, однако бросить ее не успел - очередь Шалимова  оборвала  его  жизнь.
Савелий повернулся в тот момент, когда мужик падал  назад,  его  рука  с
гранатой мертво стукнулась об утрамбованный земляной пол,  разжалась,  и
смертоносная штучка медленно скатилась с ладони.
   - Сержант! - завопил Шалимов, и, мгновенно осознав,  что  времени  на
разъяснения не осталось, стремглав бросился на Савелия, выметая  его  из
мазанки наружу и прикрывая своим телом.
   Прошло несколько секунд, а взрыв все не раздавался.
   - Черт! - ругнулся Шалимов. - Почему?
   - Что почему? - с глуповатой улыбкой переспросил Савелий.
   - Как? - опешил тот. - Ты, командир, гранату видел?
   - Видел. Ну и что? - невозмутимо пожал плечами Говорков.