стры-соседки с интересом следили за происходящим.  Неожиданно  Савелию
стало тревожно.
- К чему эта вся комедия? - спросил он капитана.
- За свои поступки нужно отвечать? - хмуро бросил тот.
Наконец Кривошеев  открыл "дипломат" и предложил сестрам-понятым подойти
ближе и взглянуть на пачки долларов...


Рассказ Федора

Савелий спал крепко и не слышал,  как зашевелился Федор, как после неко-
торых усилий он смог сесть и облокотиться о ствол березы. Не видел Саве-
лий и его глаз,  вдруг наполнившихся нежностью, когда маленькая пичужка,
прыгая на тонюсеньких ножках,  остановилась совсем близко и, склонив го-
лову набок, с любопытством рассматривала Федора.
Подхватив какое-то насекомое, неосторожно оказавшееся рядом, она стреми-
тельно взмыла в небо.
Неожиданно раздавшийся громкий треск ветвей заставил Федора вздрогнуть и
обернуться  на  шум.  Тревога на его лице сменилась восхищенной улыбкой:
метрах в десяти стоял огромный,  горбоносый и долговязый, казавшийся не-
уклюжим,  таежный исполин - лось! На его лбу еле заметно пробивались бу-
дущие рога, которые обязательно вырастут к зиме...
Лось стоял без всякой опаски и спокойно смотрел на Федора.  Пожалуй,  он
не  менее  Угрюмого удивился неожиданной встрече:  а вдруг этот двуногий
пришелец захочет оспаривать его право на территорию? Потом лось величаво
повернул голову и медленно удалился,  царственно переступая длинными но-
гами.
Долго и неподвижно сидел Федор,  глядя вслед таежное красавцу. Потом за-
думчиво  стал  рыться в карманах,  вытащив небольшой огрызок карандаша и
достав карту-самоделку, что-то нацарапал на обороте. Тщательно сложив ее
вместе с карандашом, он с трудом перетащил свое непослушное тело к Саве-
лию.
Ну почему этот парень не встретился на его пути раньше?  Ведь вся  жизнь
могла повернуться совсем по-другому! Ну кто он ему? Никто! Просто знако-
мый!..  Да и знакомство-то странное...  Ему бы бросить его где, а он та-
щит!  Да еще и отдает большую часть их скудных запасов!  Федор это сразу
заметил.  Но почему он так старается?  Почему?.. Может, страшно остаться
одному?  Непохоже...  А будь он на месте Савелия, стал бы мучиться и во-
зиться с ним?  Скорее всего, нет! За всю свою жизнь Федор привык к тому,
что каждый заботится прежде о своей шкуре, думает о себе, о своей жизни!
Давно уже привык, что никому нет дела до него! Никому он не нужен. Нико-
му? А матери?! Матери...
Подумав о своей матери,  Федор до боли стиснула зубы, а на глазах навер-
нулись слезы: до чего хочется хотя бы одним глазком увидеть ее, прижать-
ся к мозолистым рукам,  на коленях вымолить у нее прощение. Сколько слез
пролила она,  сколько мук вытерпела из-за него! Сколько лет не мог он от
стыда  показаться ей на глаза...  Не только показаться,  ему даже стыдно
было дать о себе весточку! Единственно, на что хватало его: в редкие дни
свободы  посылать ей денежные переводы,  часто очень большие - в зависи-
мости от "удачи"...  И все-таки несколько лет назад он пересилил себя  и
навещал  мать.  И что же?  Со слезами на глазах она умоляла вместо денег
хоть на сутки появляться самому. И он обещал...
Бедная мама.  Единственное,  что осталось у него в  жизни!  Единственный
близкий человек! Отец умер вскоре после войны: спился, не выдержав "мир-
ных" испытаний! Больше никаких родственников не было: только мать!..
Тяжело вздохнув, Федор посмотрел на спящего Савелия и сунул ему в карман
сложенную карту-самоделку. Тот сразу приоткрыл глаза.
- Чутко  спишь!  - улыбнулся Федор.  Савелий удивленно взглянул на него:
Федор говорил чисто,  почти без усилий,  и только затрудненное дыхание в
ввалившиеся глаза выдавали его состояние.
- Я тебе карту в карман сунул... - Савелий хотел возразить, но тот пере-
бил.  - На обратной стороне адрес матери написал...  Если... навести ее,
когда сможешь..  и скажи... Нет! Ничего говорить не надо: просто передай
ей мое последнее "прости"...
- Ну что ты, ей-богу?! Сам все и скажешь!
- Обещай! - упрямо попросил Федор.
- Ну...  хорошо! - пожал плечами Савелий. - Но я же вижу: тебе явно луч-
ше!
- Не надо, Савка! - тяжело вздохнув, отмахнулся Федор и вдруг улыбнулся.
- Знаешь, никогда не видел лося, а тут он сам приходил... Огромный такой
и близко-близко так!.. Вон там стоял!
Савелий нахмурился  в  недоверчиво  посмотрел  на Федора:  неужели снова
бред?
- Да нет,  не гоню я!  - грустно усмехнулся Федор, - Точно! Вон там сто-
ял...  Можешь пойти и про- верить: наверняка следы остались! Этакий кра-
савец! Жаль только, рогов не было...
- Если рогов не видел, то, верно, и вправду  приходил: в это время у ло-
сей рогов не бывает - только к зиме отрастают!  - успокоился Савелий.
- Откуда знаешь?
- Не помню... Читал где-то...
Неожиданно  Угрюмый  громко,  неестественно,  с  каким-то  надрывом рас-
хохотался:
- Это надо же, какую подлянку жизнь мне подстроила?! Только-только начал
соображать что-то и... помирать! - Он до крови прикусил губу и застонал.
- За грехи!  За прошлые грехи,  видно,  плата!  Точно, за них! И веришь,
братан, ни о чем не жалею! Слышишь, ни о чем! Значит, поделом мне! А вот
за тебя и подумать страшно: как ты один-то?
- Во-первых, не один, а с тобой! - зло бросил Савелий.
- Нет, братишка, со мною все кончено, и ты это знаешь не хуже меня - об-
реченно и совершенно спокойно Федор махнул рукой.- И все-таки я благода-
рен тебе! Ты пацан что надо! Все нутро мое перевернул! Понимаешь? Об од-
ном тебя прошу: не держи на людей зла! Они, если подумать, в своей осно-
ве хорошие и добрые!
- Хорошие?!  Добрые?! - обозлился Савелий. - Не заметил что-то! Добрые и
хорошие!  - ехидно повторил он. - Лично я хочу, чтобы эти добрые и хоро-
шие оставили меня в покое!  Слышишь,  и покое!.. Вернее, хотел? А сейчас
сам хочу добраться до этих "добрых и хороших"...  Может, ты думаешь, что
я тогда испугался финки,  хоть и стреляющей, твоего Тихони? Нет, дорогой
Федор! - Он вдруг вскочил, подошел к невысокой молодой березке, замер на
мгновение в полуметре и,  резко выбросив правую руку вперед, ударил реб-
ром ладони по ней. Словно перерубленная, осела береза на землю...
Изумленный Федор  с трудом дотянулся до упавшей части и внимательно пос-
мотрел на переломленное место.
- Могу себе представить ручоночку Тихони после твоего удара!.. Но я тебя
не понимаю, зачем ты-то в побег пошел?
- Не понимаешь?  - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и ос-
торожно развернул его.  - Вот,  смотри,  что они сделали с моим  другом!
Увидав такое изуверство, Федор поморщился.
- Кто его так?
- Кто?  Такие же хорошие и добрые,  как Тихоня!  Суки! Этот парень шесть
лет в Афганистане провоевал! Надежный был и никогда не прятался за чужие
спины!  А  они  его..  - Савелий несколько раз стукнул кулаком по стволу
сосны. - Мне бы только добраться до них: зубами глотки перерву!
- Помнишь,  я тебе намекал, что ты должен быть осторожнее с Тихоней? Так
вот, он тебя и должен был убрать... Перед побегом...
- Он? Но почему...
- Поручил мне найти тебя,  а я не стал искать... А в вагоне я его угово-
рил отложить до свободы...
- Так он из той же группы? - задумчиво прошептал Савелий.
- Нет, он не из той группы! - уверенно возразил тот.
- Откуда ты знаешь, что я имею в виду?
- Догадался... Ты же о Воланде говоришь?
- Ты его знаешь? - удивился Савелий: воистину мир очень мал.
- Видел один раз... Года три назад мы с Тихоней Москву навестили, и пос-
ле одного шухера пришлось когти рвать... Вот и сделал нам крышу этот са-
мый Воланд...  Я и не думал тогда,  что пути пересекутся: он же из дело-
вых...
- Но откуда тебе стало известно о Тихоне?
- Перед побегом рассказал, что нагрузили его тобой...
- А где он вас прятал? Помнишь?
- Прятал? Нет, прятал он нас не у себя: у фраера одного, на даче... Но я
знаю,  как на него выйти.  - Федор стиснул скулы: снова пронзила боль. -
Жаль, не смогу поучаствовать с тобой, я бы хотел прикрывать тебя с тылу!
Савелий напряженно смотрел ему в глаза, ожидая самого главного продолже-
ния.
- Этот паук очень любит свою внучку и часто бывает у нее:  это  я  точно
знаю, от этого фраера, у которого мы жили.
- Ну? - нетерпеливо буркнул Савелий.
- Чего не знаю,  того не знаю,  но...  каждый выходной он ее навещает...
При желании вычислить можно...
- Вычислю! - зло бросил Савелий. - Ненавижу!
- А я понял, Савелий... - тихо сказал он. - Трудно тебе будет! Ох, труд-
но!  Тобой руководит сейчас только злость и месть, а они плохие советчи-
ки!  По себе знаю!  Подумай,  стоит ли тебе жизнь свою менять? Ведь дру-
га-то не вернешь!..
- Оставить все?  Ну уж нет! Я хочу взглянуть ему в глаза, когда он будет
испытывать то же самое,  что испытывал Варлам!  Я хочу,  чтобы он кровью
штаны обмочил вместо мочи! Оставить их в покое? Да я жить не смогу после
этого, неужели ты не понимаешь?
- Я-то тебя понимаю...  Понимаю и другое:  ты-то помог мне  ощутить  мир
по-другому! Значится тебе нужен тот, кто поможет тебе... Это как цепочка
доброты,  которая не должна прерываться! Понимаешь, о чем я? Внутри каж-
дого человека сокрыто доброе...
- И в Тихоне? - хмыкнул Савелий.
- И  в нем!  - убежденно воскликнул Федор и закашлялся.  - Просто ему не
повезло, что не встретил такого, как ты...


Суд

Зал судебных  заседаний  был  совсем пустой,  если не считать нескольких
старушек, с любопытством поглядывающих на Савелия Говоркова, безразлично
уставившегося прямо перед собой. Он сидел за барьером на скамье подсуди-
мых, и два милиционера стояли по бокам, охраняя его.
Савелий провел по гладкостриженой голове и  взглянул  на  прокурора.  Он
был,  молод,  видно, совсем недавно окончил институт. Несколько раз мно-
гозначительно записывал что-то себе в блокнот.
Перед судьей и заседателями стоял Алик.  Он был  одет  в  безукоризненно
отутюженный  костюм-тройку  и  совершенно  спокойно  отвечал  на вопросы
судьи.
- Значит, вы, как непосредственный начальник подсудимого Говоркова Саве-
лия Кузьмича,  характеризуете его как добросовестного а безотказного ра-
ботника? Так можно сформулировать ваш ответ, свидетель Пургалин?
- Да, точно так... Там, в характеристике, все сказано! Хотелось бы толь-
ко  одно  уточнение...  Говорков работает у нас несколько дней,  и более
объективную характеристику дать ему невозможно.
- Хорошо, защита имеет вопросы к свидетелю?
- Да...  - Татьяна Андреевна встала. - Скажите, свидетель, по каким кри-
териям вы приняли к себе на работу Говоркова?
- Он отличный водитель,  прекрасно разбирается в машине и как механик, в
чем можно было убедиться,  когда ему было поручено переставить двигатель
на машине, а кроме того, он воевал, и мне хотелось помочь парню.
- А для чего вы посылали Говоркова в Ленинград? С какой целью?
- Наше предприятие имеет партнеров по всей стране, и я не понимаю смысла
вопроса! - чуть волнуясь, заявил Алик.
- А ваше предприятие,  как вы выражаетесь,  называя свой  посреднический
кооператив, имеет дело с валютой?
- Пока нет,  - поспешно ответил Алик. - Однако мы ведем переговоры с за-
рубежными партнерами... Мне не понятен ваш интерес...
- А я тоже хочу в кооператив уйти! - с вызовом сказала она.
- У вас есть еще вопросы к свидетелю? - поморщился судья.
- Нет, пока нет...
- Вы можете быть свободным, свидетель Пургалин...
- Спасибо! - Алик уселся во втором ряду зала.
- Попрошу пригласить свидетельницу Петрову Ларису Алексеевну! - обратил-
ся судья к молоденькой девушке.
Быстро встав из-за стола, девушка подошла к дверям и громко выкрикнула:
- Свидетель Петрова! Прошу войти в зал судебных заседаний!
Савелий, сидевший до этого безразлично, только несколько раз усмехавший-
ся ответам Алика,  при фамилии Ларисы напрягся и с волнением смотрел  на
дверь.
Лариса вошла в зал легкой изящной походкой,  но Савелий заметил,  что ей
эта легкость дается непросто.  Виновато взглянув на Савелия, она остано-
вилась перед судом.
- Вы - Петрова Лариса Алексеевна?
- Да, - ответила она, нервно теребя ручку дамской сумочки.
- Вы  приглашены  защитой на судебное разбирательств о по делу Говоркова
Савелия Кузьмича,  обвиняемого по статье восемьдесят восьмой, части вто-
рой УК РСФСР, в качестве свидетеля... Лариса раздраженно пожала плечами.
- Прочтите и распишитесь в том,  что вы предупреждены об ответственности
за дачу заведомо ложных показаний!
Секретарь суда положила перед ней бумагу,  и Лариса,  чуть помедлив, то-
ропливо расписалась, не читая.
Савелий смотрел на нее во все глаза и никак не мог понять: почему Лариса
не смотрит в его сторону?
"Родная! Мы столько не виделись!  Что с тобой? Почему ты не поглядишь на
меня?  Неужели тебя запугали?  Неужели я был прав, когда просил адвоката
вызвать тебя в качестве свидетеля?"
За три дня до суда к нему в Бутырскую тюрьму, или, как официально ее на-
зывают, в следственный изолятор - СИЗО, пришла Татьяна Андреевна...


Неожиданная просьба

Говорков сидел напротив нее и молчал.  В тот  день его мучил только один
вопрос:  почему Лариса ни  разу  не  пришла, не попыталась передать что-
нибудь через адвоката, а если боялась  ей довериться,  то могла передать
просто передачу? Может, она уехала и ее нет в  Москве?  А вдруг она тоже
находится под  следствием?  Может, раскопали что и против нее? Тогда по-
нятно, почему она не пытается помочь ему! Не может!  Потому и нет ни од-
ной передачи! Как ему сразу не пришло это в голову? Ведь так все просто!..
Савелий решил проверить свою догадку.
- Я задумался и не слышал вашего вопроса!
- Я сказала,  что через три дня состоится слушание вашего дела,  а я  до
сих пор ничего не знаю о вас! Ни ваших мотивов, ни вашего участия! Ниче-
го не знаю!  Вы что-то скрываете, а что, не пойму! Или вы боитесь, что я
могу принести вам вред?  Почему вы не хотите довериться мне? Как ваш ад-
вокат, я ничего не использую против вас! Неужели непонятно?
- За себя я не боюсь! - слишком поспешно возразил он.
- И напрасно! - воскликнула Татьяна Андреевна. - Вы знаете, что вам гро-
зит свыше десяти лет?
- Информирован... - криво усмехнулся Савелий.
- И вам все равно?!
- Почти,  -  задумчиво  ответил он и решил воспользоваться адвокатом для
проверки своих подозрений.  - Скажите,  я могу вас попросить вызвать  на
суд одного человека?
- В качестве свидетеля?
- Ну... хотя бы. - Савелий нахмурился, ожидая ответа.
- А кто этот человек?
- Какая разница?! Человек, и все! Могу или нет?
- В качестве свидетеля - можете! Кто он?
- Записывайте: Петрова Лариса Алексеевна, а вот адрес и телефон! - Саве-
лий положил перед адвокатом небольшой клочок бумаги.
- Она может помочь вам?
- Возможно...
- Может, объясните толком? Я же должна подготовиться к встрече с ней...
- Ни к чему готовиться не нужно!..  - раздраженно  возразил  Савелий.  -
Единственно,  что  вы должны сделать:  пригласить ее в качестве свидете-
ля... Может, я сам спрошу то, что нужно? Этого достаточно! Неужели непо-
нятно? - Он едва не сорвался на крик...
Сделав главное,  Савелий с нетерпением ожидал окончания свидания с адво-
катом. Он добился, чего хотел: через три дня будет ясно, что случилось с
Ларисой.  Если она будет на суде, то он увидит ее, и все будет хорошо...
А если нет?..
- Скажите,  если свидетель не является на суд,  то должны  быть  указаны
причины неявки?.. Ну... оглашены?
- Определенно  должны!  - недоуменно подтвердила Татьяна Андреевна.  - И
все-таки было бы лучше мне знать обо всем заранее... - Она вопросительно
посмотрела на Савелия, но ответа не дождалась.


Продолжение суда

Сейчас, на судебном заседании, Татьяна Андреевна внимательно наблюдала и
за  своим  подопечным  и за свидетельницей,  которую Савелий так настоял
вызвать.
- Вы хорошо знаете подсудимого? - спросил судья Ларису.
Бросив быстрый взгляд в сторону Савелия,  Лариса не захотела хоть как-то
отреагировать  на  его  широкую  улыбку,  и он,  наткнувшись на холодный
взгляд любимых глаз, мгновенно сник...
- Хорошо?!  - скривила она губы.  - Слишком сильно сказано!  Мы  знакомы
немного... Познакомились на юге, когда я там отдыхала... Потом неожидан-
но встретились в Москве:  я узнала, что он будет работать в нашем коопе-
ративе. В принципе я не понимаю, почему меня вызвали в качестве свидете-
ля?
Савелий смотрел на нее расширенными от удивления глазами  и  не  понимал
услышанного. Почудилось ему, что ли? Или это также нужно для его пользы?
Ведь Лариса не могла произнести эти слова?!  Но кто-то же  их  произнес?
Господи,  как он сразу не догадался? Да она ДОЛЖНА так говорить! ДОЛЖНА,
чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее  искренности!  Именно  поэтому
Лариса и не стала посылать ему передачу,  не попыталась с ним связаться!
Все делается в его же интересах!  Всеми силами пытался он убедить себя в
этом, но сомнения грызли и не покидали душу... Да нет же, все правильно:
близкий человек не может быть свидетелем,  - и его показания могут  быть
взяты под подозрения, он же читал об этом! Что же он так волнуется? Сей-
час все выяснится!  Суд же еще не окончен?!  Вот сейчас она и расскажет,
кому на самом деле принадлежат эти проклятые деньги!.. Возьми себя в ру-
ки, Савелий!..
Чисто интуитивно он чувствовал,  что сейчас решается не только вопрос  о
его свободе,  речь идет о чем-то большем: о принципах, о чести, о долге,
о любви...
- И что же, вы не знали о том, что обвиняемый Говорков переехал для про-
живания в Москву?
- Если откровенно, то он говорил, что собирается переехать в столицу, но
я не придала этому значения, забыла... - Она говорила с таким видом, что
всем должно быть понятно, что она - женщина и этим все сказано".
- Разрешите? - обратился к судье прокурор.
- Пожалуйста...
- Свидетельница Петрова, было ли вам известно, что у обвиняемого имеется
валюта?
- Нет!
- А когда вы его видели в последний раз?
- Вместе с ним я ездила в Ленинград по делам кооператива...  -  ответила
она, чуть задумавшись.
- То есть в день его ареста? - спросил прокурор.
- Задержания... - хмуро поправил судья.
- Простите, в день его задержания?
- Я не знаю,  когда он был задержан! - мягко улыбнулась Лариса, торжест-
вуя, что обошла подводный камень, подставленный прокурором.
- Вы хотите сказать,  что ездили с обвиняемым в Ленинград не единожды? -
нисколько не смутился тот.
- Я хочу сказать,  что не знаю день, в который был арестован Говорков! -
Лариса начала терять самообладание.
- У вас еще есть вопросы к свидетелю, товарищ прокурор?
- Нет, спасибо!
- Защита?
- Есть... Свидетель, скажите, когда вы вернулись в Москву из Ленинграда,
вы обратили внимание на то, что было в салоне машины?
- Естественно... Мы же с ним четыре дня были на колесах...
- И вы не видели там никаких посторонних вещей?
- Нет, не видела.
- Какое это имеет отношение к делу? - поморщился судья.
- Минутку,  товарищ председатель... Во время вашего возвращения в Москву
вы подвозили посторонних?
- Нет, мы никого не подвозили...
- Вы это точно помните?
- Естественно! - воскликнула она обиженно.
- Я не понимаю... - раздраженно начал судья.
- Должны же мы проверить у единственного свидетеля версию обвиняемого  о
том,  что "дипломат" был оставлен случайными пассажирами! - упрямо пояс-
нила Татьяна Андреевна.
- Но эта версия опровергается  дактилоскопической  экспертизой,  которая
обнаружила отпечатки пальцев обвиняемого на одной банкноте!
- Вот именно, на одной! Свидетель, вы продолжаете настаивать на том, что
никого не подвозили при подъезде к Москве?
- Продолжаю! - нервно сказала Лариса.
- А где вы с ним расстались? И когда?
- Поздно уже было...  темно...  часов в девять, недалеко от Белорусского
вокзала...
- А почему он не отвез вас домой?
- Не помню... кажется, он спешил куда-то...
- Свидетель,  можете  быть  свободны.  В  этот  момент Татьяна Андреевна
взглянула на Савелия,  который поднялся со своего места и застыл, словно
статуя...  Застыл,  не отрывая глаз от Ларисы...  Смотрел с таким видом,
будто хотел броситься на нее,  но ему кто-то крикнул детское  "замри"  и
заставил остекленеть в такой позе.
- Что с вами, обвиняемый?
Но Савелий не с