-
нии.  И вместо того,  чтобы помочь следствию,  вы... - Он махнул рукой и
замолчал.
   - Простите,  - прошептала девушка. - Спрашивайте... - Что вы еще пом-
ните?
   - Мне кажется,  он меня не только целовал,  но и...  - Вы хотите ска-
зать,  что он был близок с вами?  - Кажется...  - Она опустила глаза.  -
Когда вы пришли в себя,  что вы увидели? - Что я нахожусь в кабинете за-
ведующего и,  убей Бог,  не понимаю,  как я там оказалась.  Рядом  сидит
Алексей Дмитриевич и ласково гладит меня вот здесь. - Она притронулась к
груди.  - На столе стоят две рюмки,  бутылка коньяка.  Но я точно помню,
что не пила ничего,  кроме кофе. Верьте мне, ничего. - Она всхлипнула. -
Я вам правду говорю.
   - Скажите,  Анна Васильевна, вы согласитесь на осмотр у врача-гинеко-
лога?
   - Вы хотите сказать, что... - Она с испугом взглянула на Кешу.
   - Пока я ничего не хочу сказать,  но то,  что я услышал... - Он пожал
плечами.
   - Нет,  я не могу поверить в то, что такой человек, как Алексей Дмит-
риевич... Он же такой милый, обаятельный, добрый... Нет! - Казалось, она
сейчас потеряет сознание, и ему вновь пришлось дать ей воды.
   - Может быть,  вы напишете все, что мне рассказали? - предложил Кеша,
когда она немного пришла в себя.
   - Нет, я не могу так поступить с Алексеем Дмитриевичем. Не могу! - Ей
вдруг показалось, что его руки гладят ее ноги, бедра... - Нет! Извините,
но я не буду этого делать.
   - Как  хотите.  - Он пожал плечами.  - Ваше право,  но...  - Он хотел
что-то сказать,  но только махнул рукой, понимая, что сейчас она вряд ли
достаточно ясно соображает. - Можете идти домой, но только сразу, не ви-
дясь с Алексеем Дмитриевичем.
   - Хорошо, - покорно согласилась девушка, хотя и без особого энтузиаз-
ма.
   Иннокентий проводил  девушку  до самого выхода из отделения и показал
сотруднику три пальца.  Тот понятливо кивнул,  и вскоре в кабинет  вошел
Алексей Дмитриевич.
   - Прошу. - Иннокентий кивнул на стул. - Капитан Решетников!
   - Очень приятно.  Алексей Дмитриевич Косуновский! - Он протянул руку,
по она повисла в воздухе.
   - Оставим фамильярности,  - сухо сказал капитан. - Мне необходимо за-
дать вам несколько вопросов, и вы знаете почему.
   - Слушаю вас.  - На лице этого "выцветшего гусара", как мысленно наз-
вал его капитан,  была написана такая готовность, что, казалось, прикажи
ему капитан выпрыгнуть из окна, тот, не задумываясь, выпрыгнет.
   - Так вот, господин Косуновский, опишите подробно ваше ночное дежурс-
тво.
   - Во-первых, если можно, не нужно "господинов", а? - Он поморщился. -
Во-вторых,  если не трудно,  поясните,  для чего мне нужно описывать мое
ночное дежурство?
   Понимая, что поступил неосторожно. Решетников мгновенно придумал, как
выкрутиться.
   - Вы  напрасно так взволновались:  под словом "ваше" я имел в виду не
лично вас,  а вашу смену.  - Он чуть заметно усмехнулся и взглянул врачу
прямо в глаза.
   Прямого взгляда врач не выдержал,  отвел глаза в сторону,  но ответил
спокойно:
   - Я просто хотел уточнить,  чтобы как можно полнее  ответить  на  ваш
вопрос.  Так вот,  НАШЕ ночное дежурство ничем особенным от любых других
не отличалось. Сделали обход, потом я попросил Полину Александровну зай-
ти  в приемное отделение,  чтобы быть наготове в случае неожиданных пос-
туплений, а сам пошел отдохнуть.
   - Обход делали как обычно? - словно мимоходом спросил Иннокентий.
   - Смотря что подразумевать под словом "обычно".  - Врач заметно тянул
время, чтобы правильно ответить.
   - Хорошо, спрошу прямо: вы во все палаты заходили, или нет?
   - Теперь  понятно.  В этот раз мы заходили только в одну палату,  для
тяжелых. - Что было дальше?
   - Дальше? Осмотрели обоих, сделали Говоркову укол...
   - Подробнее,  пожалуйста: кто сделал, какой укол, - прервал его капи-
тан.
   - Инъекцию болеутоляющего,  новокаина,  если угодно, делал я сам! - В
голосе врача послышалось раздражение.  - Если вас интересует, почему, то
могу  пояснить:  иногда я делаю их сам,  чтобы поддерживать форму.  - Он
ехидно усмехнулся. - Дальше, - спокойно повторил Кеша. - А что дальше? Я
уже сказал - отправился спать.  - Где вы спали и где была Анна Васильев-
на?  - Спал в кабинете заведующего,  а где была медсестра...  - Он пожал
плечами. - Откуда же я могу знать, если я спал?
   Иннокентий хотел задать следующий вопрос,  но в кабинет постучали. Он
вышел,  извинившись перед врачом,  и увидел сотрудника милиции,  который
охранял свидетелей.
   - Разрешите,  товарищ капитан? - Да, слушаю вас. Если вы хотите уйти,
то можете быть свободны. Спасибо за то, что помогли нам.
   - Ну что вы,  - засмущался тот.  По его выговору можно было заметить,
что он с орловщины.  - Я к вам совсем по другому вопросу. Вот. - Он про-
тянул капитану портфель. - Этот, - кивнул он в сторону кабинета, - оста-
вил свой портфель: вдруг сопрут!
   - Очень хорошо,  молодец!  - улыбнулся капитан. - Что там, смотрел? -
Как можно?
   - Вот и отлично.  Сейчас вместе и посмотрим. - Но как же можно... без
санкции? - Парень захлопал глазами.
   - Потому  и  посмотрим  вдвоем.  -  Капитан подмигнул и быстро открыл
портфель.  Первым,  что бросилось в глаза, была простыня в кровавых пят-
нах.
   - Ого! - Парень с удивлением покачал головой. - Неужели он убил?
   - Так уж сразу и убил...  - задумчиво проговорил капитан.  - Вот что,
дорогой... Как тебя, кстати, зовут? - Микола!
   - Так вот,  Микола, немного постоишь еще здесь? - Постою, коли нужно,
а что? - Как только я громко скажу: "А вот здесь вы не правы!", ты сразу
же постучишь в дверь и войдешь.  Затем скажешь про портфель и предложишь
его открыть, понял?
   - Как не понять, - улыбнулся тот. - Игра на нервах?
   - Вот именно, - подмигнул Кеша и вернулся в кабинет.
   Алексей Дмитриевич  сидел в той же позе,  в которой его оставил Инно-
кентий, но в глазах врача были тревога и нетерпеливое ожидание.
   - Прошу извинить - дела, - улыбнулся капитан, глядя ему в глаза. - На
чем мы остановились? - На том, что я спал в кабинете заведующего. - Спа-
ли и ничего не слышали,  - как бы констатировал Иннокентий. - И когда же
вы проснулись?  - Под утро. Точно не помню, что-то около семи. - И тогда
же вы увидели Анну Васильевну,  не так ли?  - без всякой иронии  спросил
капитан.
   - Да,  я забыл сказать,  что Анеч... Анна Васильевна, - тут же попра-
вился он,  - перед тем,  как я пошел отдыхать, попросила отпустить ее на
пару часов - неважно себя чувствовала.
   - И вы конечно же ее отпустили? - усмехнулся Кеша.
   - Почему вы на меня так смотрите? - Доктор стал волноваться.
   - А  вот здесь вы не правы!  - воскликнул Иннокентий,  и тут же дверь
распахнулась и в кабинет ввалился Микола.
   - Товарищ капитан,  извините,  но мне нужно уходить, а тут портфель в
коридоре валяется:  еще уведут, а мне отвечать потом, - протараторил па-
рень.
   Взгляд врача,  недоуменный и напуганный,  был устремлен на  портфель.
Алексей Дмитриевич никак не мог понять,  почему портфель, оставленный им
в кабинете,  оказался в коридоре.  Он испугался - ведь в портфеле лежала
окровавленная простыня!
   - И вы не знаете, чей портфель? - спокойно спросил капитан.
   - Нет,  - Микола пожал плечами. - А мы сейчас откроем его: может, там
какие документы есть?
   - Не надо!  - тут же воскликнул Алексей Дмитриевич.  - Это мой  порт-
фель!
   - Ваш?  - нахмурился парень.  - А откуда мы знаем? Вы можете сказать,
что в нем? - спросил Микола и спокойно стал открывать портфель. Он делал
это настолько медленно,  что Иннокентий одобрительно улыбнулся:  артист,
настоящий артист!
   Алексей Дмитриевич молчал. На лбу у него выступили капельки пота.
   - Ого!  - воскликнул Микола,  вытаскивая  из  портфеля  окровавленную
простыню.  - Что это?  - Да, хотелось бы узнать, откуда в вашем портфеле
оказалась простыня, залитая кровью? - спросил капитан, не отрывая взгля-
да от врача.
   - Но... я... знаете... - лепетал Алексей Дмитриевич. - Я не знаю, как
там оказалась эта простыня!
   - Вот как? - нахмурился капитан, потом повернулся к Миколе. - Товарищ
сержант,  можете быть свободны, начальству я сообщу о вашей помощи, спа-
сибо!  Если понадобитесь, вас вызовут. Поставьте портфель сюда! - кивнул
он на стол перед собой.
   - Слушаюсь!  - отчеканил парень, положил портфель и быстро вышел, ос-
торожно прикрыв за собой дверь.
   - Вот что,  гражданин Косуновский... - Капитан намеренно назвал Алек-
сея  Дмитриевича  "гражданином" и намеренно сделал паузу,  чтобы до него
это дошло: - Хватит ваньку валять!
   - Но я действительно не знаю, откуда там простыня! - нервно вскрикнул
врач.
   - А  вот  это совсем неумно,  - спокойно заметил Иннокентий.  - Вы же
врач и должны понять,  что я сейчас отправлю эту простыню на экспертизу,
а Анну Васильевну - к докторам.  У нее,  кроме всего прочего, возьмут на
анализ и кровь.  А я подкину экспертам еще и посуду из  ординаторской  и
кабинета  заведующего.  Как  бы вы ее не споласкивали,  но следы обнару-
жат... - Капитан говорил таким тоном, что можно было подумать, будто ему
все  известно  и  говорит  он это исключительно из сострадания к Алексею
Дмитриевичу. - Как мужчина я вас понимаю, но ваше поведение сейчас никак
не могу понять!
   - Господи!  - неожиданно воскликнул тот чуть ли не со слезами на гла-
зах.  - Да она сама этого хотела! Как только мы в одной смене, так и об-
хаживает,  так и обхаживает.  А сегодня ночью, когда выпили коньяку... -
Он махнул рукой. - Черт меня дернул! Даже не сказала, что еще девушка.
   - И что вам сразу бы не рассказать?  - покачал головой капитан.  -  И
доверия было бы гораздо больше, а сейчас?
   - А  что сейчас?  - насторожился тот.  - Даже и не знаю...  - Капитан
снова сделал паузу,  словно решая,  продолжать беседу с тем, кто его од-
нажды обманул.  - Ладно,  дам вам шанс,  - решительно сказал он и быстро
спросил: - А что скажете про Говоркова?
   - Про Говоркова? - Врач растерялся. Он явно не был готов к такому по-
вороту и этим выдал себя.
   - Не тяните, Косуновский! Над вами сто семнадцатая, а вы еще раздумы-
ваете! - Капитан говорил резко, грубо, не давая ему прийти в себя.
   - Но они же мне...  - Он как-то беспомощно посмотрел на капитана, по-
том обречено вздохнул и начал говорить: - Года два назад я достал одному
парню несколько ампул морфия и...  - Он поморщился. - Короче, мне напом-
нили об этом и предложили забыть обо всем, если я окажу им небольшую ус-
лугу...  - Когда был звонок?  - Два дня назад. - Что вы должны были сде-
лать? - Сделать инъекцию снотворного Говоркову, потом отослать сестер из
отделения,  подойти к грузовому лифту,  стукнуть три раза в дверь и уйти
из отделения. - Куда же вы ушли?
   - В терапевтическое отделение, на другой этаж. - Значит... Вы сделали
укол,  потом зашли с Анечкой в  ординаторскую,  напоили  ее  "кофейком",
отослали Полину Александровну,  сказав ей,  что вы идете к терапевтам, а
за нее подежурит Анечка, так?
   - Все так! - Он обреченно опустил голову. - Что мне будет?
   - За девушку или за Говоркова? - хмыкнул Иннокентий. - Вообще...
   - С девушкой сами разбирайтесь. Не знаю почему, но вы ей нравитесь. -
Он брезгливо поморщился.  - А вот за Говоркова придется отвечать. Как же
вы могли пойти на такое преступление, черт бы вас побрал?! Вы же врач!
   - Первый раз - по глупости,  а сейчас...  сейчас я просто  испугался,
они грозили прикончить меня.
   - Прикончить? - Капитан ехидно усмехнулся. - Господи, какой же вы на-
ивный! Кому вы нужны?
   Именно здесь Иннокентий и допустил ошибку,  не прислушавшись к словам
Косуновского.  Если бы он воспринял их всерьез, то, возможно, подумал бы
и о молодом сотруднике милиции по имени Микола.
   Этот добродушный сержант, год назад пришедший из армии в органы внут-
ренних дел, нисколько не сомневался, что врач является убийцей исчезнув-
шего пациента.  Когда он выходил из отделения, к нему подошел коренастый
парень лет тридцати и с улыбкой спросил:
   - Ну что,  командир,  как там идет расследование?  - У него было нас-
только открытое лицо и ясная улыбка, что Микола, не задумываясь, довери-
тельно ответил ему:
   - Как по маслу. Только что я помог задержать врача одного... - Он до-
вольно улыбнулся.  - Он-то и убил парня,  а потом куда-то спрятал.  - Он
вдруг внимательно присмотрелся к подошедшему и радостно воскликнул:  - А
я ж вспомнил тебя! Никита?!
   - Да, но я что-то... - С лица парня моментально слетела улыбка.
   - Так ты же здесь на "скорой" работал.  Помнишь, как я просил однажды
тебя беременную одну в роддом отвезти?
   - А...  да-да, помню! Ты куда сейчас, домой? - Ну, я ж ночную отбара-
банил. - Если хочешь, подвезу, только пару минут подожди, идет?
   - Вот спасибо,  - обрадовался Микола. - А то уже с ног валюсь. - Пош-
ли!
   Когда они  выходили  из  больницы,  Никита кивнул ему в сторону синей
"ауди". - Там постой, а мне звякнуть нужно... - Хорошо.
   Никита подскочил к телефону-автомату, набрал номер.
   - Хитрован, привет! Что делать? Сыпемся! - взволнованно выпалил он. -
Не пыли!  Говори толком. - Врача, кажется, раскололи. - Кажется или рас-
кололи? - Мент сказал, да еще и меня узнал. Что делать? - Где этот мент?
   - У моей машины:  я предложил добросить его.  Он живет по  дороге  на
виллу.
   - Так...  -  задумчиво  процедил Хитрован.  - Сразу за кольцевой тебя
встретят мои ребятишки. Врача еще не забрали из больницы?
   - Нет,  он в ординаторской. Судя по всему, с одним только "следаком".
Тот даже постового привлек в помощь.
   - Хорошо. Врач - моя забота, - буркнул Хитрован. - Вези мента...
   Чертыхаясь про себя вовсю, Никита подошел к машине.
   - Нам как раз по пути:  хозяин, оказывается, на даче ночевал. - В его
голосе были какие-то извиняющиеся нотки, и Микола настороженно посмотрел
на него.
   - Если я не вписываюсь в твои планы, то скажи: доберусь как-нибудь, -
с улыбкой предложил он.
   - Нет-нет, все нормально! - воскликнул Никита, срывая с места "ауди".
   Они ехали молча,  и Микола, проведший всю ночь на ногах, задремал. Он
не заметил, как Никита свернул с шоссе на проселочную дорогу, как машина
вскоре остановилась. Он даже не успел толком прийти в себя, как его лов-
ко выдернули из машины,  а еще через мгновение в сердце вонзилась холод-
ная сталь...  Они не стали прятать тело,  а просто бросили его у дороги,
потом расселись по машинам и вскоре уже мчались по шоссе...
   Иннокентий сидел напротив Алексея Дмитриевича, от импозантности кото-
рого не осталось и следа: он выглядел жалким и помятым. Молодому капита-
ну трудно было понять,  как мог так опуститься человек самой благородной
профессии. Он еще мог оправдать - нет не оправдать, понять - малограмот-
ного человека,  который решился на что-то противозаконное,  чтобы накор-
мить себя,  семью.  А этому чего не хватало?  Боже, что же происходит со
страной?
   Как ни странно, но подобные мысли бродили и в голове Алексея Дмитрие-
вича.  Как он мог опуститься до такого? Что его заставило тогда пойти на
столь необдуманный поступок,  как продажа наркотика? Он изо всех сил пы-
тался оправдаться в собственных глазах,  стараясь  забыть  ту  ошибку...
Сейчас, когда ему пришлось пойти на еще большее преступление, он прокли-
нал себя за то, что проявил слабость.
   Алексей Дмитриевич так часто вспоминал ту ночь,  что мог бы поминутно
описать ее. То ночное дежурство было одним из самых трудных за все время
работы в больнице. На станции метро произошла авария, приведшая к гибели
нескольких десятков человек:  рухнул один из эскалаторов. Получив первый
сигнал о трагическом происшествии,  больница стала срочно  готовиться  к
приему раненых,  освобождая палаты,  вызывая сотрудников на работу. Пос-
туплений было очень много, и все работали с перегрузкой.
   Алексей Дмитриевич,  когда к нему на стол положили  молодую  женщину,
уже  валился  с ног от усталости,  сделав к четырем часам утра с десяток
сложных операций.  У нее было обильное кровотечение  в  области  живота.
Алексей Дмитриевич сразу определил,  что женщина беременна,  при ранении
могло задеть и плод.  Видно было,  что она потеряла очень много крови, и
медлить было нельзя.  Не раздумывая, Алексей Дмитриевич распорядился го-
товить ее к операции,  а сам вышел подышать свежим воздухом.  Через нес-
колько минут операционная сестра доложила, что все готово. А рядом с ним
курил санитар, который уже давно набивался к нему в приятели. У него был
день  рождения,  и он слезно умолял доктора "пригубить" за его здоровье.
Чтобы отвязаться от назойливого именинника,  Алексей  Дмитриевич  махнул
рукой и выпил с ним. То ли от усталости, то ли от крепости напитка Алек-
сея Дмитриевича мгновенно развезло,  и когда он вошел в операционную, то
с трудом держался на ногах.  Никто из медиков,  присутствующих на опера-
ции, ничего не заметил, а если и заметил, то списал это на усталость.
   Он подошел к операционному столу,  а дальнейшее помнил, как в тумане.
У него совершенно выпало из головы, что молодая женщина, лежащая на сто-
ле,  беременна,  и он стал делать операцию по совершенно другому методу.
Когда же осознал свою ошибку, вместо того чтобы попытаться ее исправить,
он как ни в чем не бывало уверенно продолжил то,  что начал.  К  счастью
или к несчастью,  его ассистента вызвали из операционной, и он остался с
молоденькой сестрой,  которая не могла разобраться в тонкостях операции.
Когда же оперируемая,  не выдержав эксперимента над собой, умерла, Алек-
сей Дмитриевич осознал, что в лучшем случае он - безработный, в худшем -
одной ногой уже в тюрьме. Он понимал, что при вскрытии все сразу обнару-
жится и его призовут к ответу.  У него еще оставался шанс - честно напи-
сать  о  случившемся  в заключении о смерти и хоть как-то оправдать себя
как врача, но... Алексей Дмитриевич попросту испугался!
   Он быстро вышел из операционной и вернулся в курилку.  Его трясущиеся
руки  и  бледный вид заметил именинник,  которого звали Никита,  и снова
плеснул ему водки.  Выпив, Алексей Дмитриевич вдруг разоткровенничался с
парнем,  и  неожиданно  тот показался ему милым,  обаятельным человеком.
Быстро вникнув в суть дела, Никита успокаивающе похлопал нового друга по
плечу и заверил,  что док может не беспокоиться по пустякам:  друга он в
беде не бросит.  Затем он оставил врачу початую бутылку водки,  стакан и
нехитрую закуску,  пошел в операционную, которая случайно оказалась пус-
той, забрал оттуда труп и, воспользовавшись суматохой, отвез его в морг.
Как  бы там ни было,  все сошло с рук,  и найденный в морге неопознанный
труп со следами операции и без всяких документов,  о котором  ничего  не
мог  сказать  совершенно пьяный дежурный санитар,  списали на неразбери-
ху...
   В следующее дежурство Алексей Дмитриевич вновь  столкнулся  со  своим
новым приятелем,  который твердо заверил его,  что все прошло как нельзя
лучше и никто концов не найдет! Сначала врач сильно мучался и даже поры-
вался пойти с повинной,  но...  Шло время, и этот кошмар стал постепенно
забываться, стираться из памяти. Алексей Дмитриевич с головой ушел в ра-
боту. Однако то происшествие напомнило о себе совершенно неожиданно: че-
рез несколько месяцев к нему подошел Никита и после дежурных фраз о здо-
ровье  и работе прямо попросил о помощи - ему нужно было несколько ампул
морфия.  Но в голосе Никиты не было просительных нот:  он приказывал,  и
вдруг Алексей Дмитриевич понял, что он сам себя загнал в капкан и сейчас
должен раз и навсегда решить для себя дилемму: отказать и обречь себя на
разоблачение (тогда прощай диссертация,  работа,  а возможно, и свобода)
или поддаться и совершить еще одно преступление...  Он колебался не дол-
го.  Никита  пообещал  ему,  что  не будет больше обращаться с подобными
просьбами, просто сейчас у него сложилась такая ситуация...
   Все это в считанные секунды промелькнуло в памяти врача,  и он  вдруг
решительно сказал:
   - Гражданин  капитан,  я  хочу  все откровенно изложить на бумаге,