я:
   - Это хобби, маленькое развлечение,  я  собрал  кое-какую  информацию  об
общих знакомых. Так, по ерунде.  Этот  гомик,  тот  вор,  третий  уходит  от
налогов, но к делу об убийстве это никакого отношения не имеет. Хочешь знать
мое профессиональное мнение?
   - Ну?
   - Жанну отравил кто-то из гостей, ну, из тех, кто был тогда у Борьки.
   Я фыркнула. Тоже мне,  гениальная  догадка,  да  это  известно  с  самого
начала.
   - Ты морду не криви, - обозлился Дубовский. - Наша  Жанна  еще  тот  кадр
была,  малосимпатичная  личность,  если  до  конца  разобраться.  Во-первых,
Никитка не был ее мужем, он ее брат.
   - Знаю.
   - Во-вторых, они с ним занимались тем, что...
   - Обирали любовников Малышевой, - закончила я.
   Леня хмыкнул:
   - Хорошо, теперь о Зюке. Насколько  я  понимаю,  ты  в  курсе  того,  что
произошло в "Морской". Так вот, Зинаида не виновата. Девица  на  самом  деле
покончила с собой.
   - А ты откуда знаешь? Ленечка мерзко захихикал:
   - Милая детка, в нашем бренном мире все так переплетено, плюнь - попадешь
в знакомого. Я жил в соседней квартире с Воротниковыми. Натерпелись  они  от
Любки по первое число. И ведь была вполне нормальная девчонка, а  как  школу
закончила, съехала с катушек.
   Летом и зимой еще было ничего, а весной и осенью Люба начинала выделывать
чудные вещи. Могла убежать на несколько дней из дому и таскаться по подвалам
и чердакам. При этом у нее  резко  обострялась  сексуальная  активность,  и,
когда загулы  заканчивались,  приходилось  вести  девушку  на  аборт.  После
операции у Любки начиналась фаза  раскаяния,  она  рыдала  день-деньской,  а
потом пыталась покончить с собой. Пила таблетки,  вскрывала  вены,  лезла  в
петлю... Жизнь Воротниковых превратилась в  перманентный  кошмар.  В  семье,
кроме Любы, подрастало еще двое детей, и  жизни  не  стало  никому.  Брат  с
сестрой в четыре глаза стерегли сумасшедшую, стараясь не оставлять ее  одну.
Из аптечки убрали все лекарства, кроме нескольких таблеток аспирина, чашки у
них в доме подавали пластмассовые, а отец перешел  на  электробритву.  Но  в
один далеко не прекрасный день, когда Любаша попыталась повеситься в  ванной
на банном полотенце, терпение родственников лопнуло, и они поместили старшую
дочь в психиатрическую клинику. Как Люба ухитрилась удрать  из  поднадзорной
палаты, не понимал никто. Поднялся шум. Сначала  родители  отреагировали  на
исчезновение Любы  более  или  менее  спокойно.  Думали,  она,  как  всегда,
таскается с бомжами, но через две недели забеспокоились.  Вот  Воротников  и
пришел к Лене, он знал, что сосед работает в милиции.
   Дубовский в момент раскрутил дело. Это  оказалось  проще,  чем  отнять  у
младенца погремушку. Бездомные, ошивавшиеся на Киевском вокзале,  припомнили
красивую рослую девушку и сообщили, что она ушла с приятной молодой женщиной
к стоянке такси. Был найдет  и  таксист,  доставивший  парочку  в  гостиницу
"Морская". Узнав о пожаре, Леня присвистнул, но Воротниковым ничего говорить
не стал.
   Сейчас, лучезарно улыбаясь, он пояснил мне:
   - Любку все равно было не вернуть.  Да  и,  честно  говоря,  всем  от  ее
кончины только лучше стало. Родители  вздохнули  свободно,  да  и  сама  она
отмучилась. Пожалел я Зинаиду,  не  стал  ничего  предпринимать,  а  отцу  с
матерью сообщил, что Любка села на вокзале с компанией бичей  в  товарняк  и
отбыла в неизвестном направлении. Через  пару  лет  ее  официально  признали
умершей. Вот с тех далеких времен мы и дружим с Зинкой.
   Я подавила смешок. Хороша дружба!  Интересно,  сколько  денег  отстегнула
тебе бедная Иванова, чтобы заткнуть ему глотку?
   - Зина абсолютно не способна на убийство, - спокойно пояснил Леня.  -  Не
скрою, когда  Жанка  начала  ее  шантажировать,  Зюка  в  полной  прострации
прибежала ко мне с вопросом - что делать?
   Леня, недолго думая, предложил:
   - Есть парочка надежных парней.
   - Ни в коем случае, - испугалась Зюка.
   - Ты не так поняла, - пояснил Дубовский, - никто  не  собирается  убивать
Малышеву. Ну, поговорят с девчонкой в уголке, объяснят ошибки!
   - Нет, нет, нет, - махала руками Зюка, - черт с ней, буду хвалить  жуткие
картины , в конце концов, мне все равно, она ведь только славы хочет, медных
труб, ну и пусть получит. Пойми, я не смогу жить, если узнаю, что из-за меня
покалечили человека.
   Леня пожал плечами:
   - Была бы честь предложена.
   Зинка принялась регулярно петь осанну Малышевой,  а  Леня,  чтобы  помочь
подруге, даже выставил отвратительные пейзажи у себя в галерее. Очевидно,  и
у подлецов случаются альтруистские порывы.
   - Уж поверь мне, - втолковывал Дубовский, - Зюка тут ни при чем.
   - Тогда кто, может, ты? - в упор спросила я. Леня радостно заржал:
   - Пупсик мой, птичка шизокрылая, ну зачем бы мне, человеку с  деньгами  и
положением, травить Жанку?
   - Малышева вела дневник, где были записаны чужие тайны, вдруг там  и  про
тебя что нашлось? Дубовский заулыбался еще шире:
   - Кисонька, да я весь на виду, честный  администратор.  Спроси  у  любого
художника, взял ли хоть копейку себе в карман. Бутылки коньяка, естественно,
не в счет, их все несут, вон, полный
   Шкаф стоит...
   - Это сейчас ты "рафинированный интеллигент", - не утерпела я, - только в
бытность сотрудником легавки не слишком-то соблюдал закон!
   -  Ну,  милая,  -  спокойно  увещевал  меня  Леня,  -  пойми,  я  же  был
профессионалом на том поле. Ну прикинь на минуту, что я и  впрямь  решил  бы
избавиться  от  Малышевой,  неужели  стал  бы  действовать  таким   топорным
способом? Травить девчонку, как таракана, да еще в своем присутствии, да еще
ядом, который  моментально  вычисляется  даже  без  лаборатории.  Достаточно
понюхать лицо - и все понятно! Нет, дорогуша, я же все-таки  не  клинический
идиот!
   - Ну а как бы ты действовал, интересно знать?
   Леня с жалостью глянул на  меня:  ~  Деточка,  в  нашем  мире  существуют
потрясающие профессионалы. Никто даже ничего и не заподозрит! Ну, схватилась
глупая женщина мокрыми руками за фен, или мыла окна,  дурочка,  босиком,  да
мало ли несчастных случаев  приключается...  А  в  Жанниной  смерти  виноват
дилетант, тут действовал любитель, начитавшийся детективов, уж поверь  моему
опыту!
   Я молчала, переваривая информацию.
   - И потом, крошка, сдается мне, что несчастного Гребнева отправил  в  мир
иной тот же человек, только я никак не  пойму  за  что,  связи  между  двумя
убийствами не вижу.
   - Связь не видишь, а думаешь, что преступник один и тот же, - фыркнула я.
   - Нюх у меня, Лампа, на такие вещи, - задумчиво сказал  Леня,  -  знаешь,
иногда все улики против, а сердце подсказывает - виноват! Начнешь мотать - и
точно! Ну, чутье у меня на преступника, как у спаниеля на утку,  хотя  ты  в
это, конечно, не поверишь!
   Я молча разглядывала всевозможные  штучки,  украшавшие  стол  Дубовского:
пара  фигурок  из  нефрита,  цепочка  из  -  блестящего  металла,  несколько
игральных костей и причудливой формы пузырек, похожий на усеченную пирамиду.
Отчего же, я поверю в интуицию бывшего милиционера. Володя Костин  частенько
рассказывал, что и с ним это бывает.
   - Знаешь, Лампуша, - откровенничал майор, -  сам  не  пойму,  откуда  что
берется. Ну иногда входит человек в  кабинет.  Вызвали  его  как  свидетеля,
чист, словно слеза младенца, следствию помогает, искренний такой, надо бы от
души поблагодарить, гражданин времени не пожалел, пришел, а у меня в  мозгах
словно свет зажигается: стоп, вот он, голубчик! Ну почему такое  происходит,
может, я экстрасенс?
   И вот теперь те же слова произносит Дубовский...
   - Ну и что подсказывает тебе чутье? - поинтересовалась я.
   - Знаешь, - протянул Леня, - честно говоря, мне кажется -  ее  вообще  не
должны были убить, ну никому она не мешала...
   - Однако убили, - вздохнула я, - вот бы дневничок  Малышевой  отыскать...
Интересно, у кого из подружек она его спрятала? И  спросить-то  не  у  кого,
Никита покойник... Может, Валерия знает?
   Дубовский пожал плечами:
   - Вполне вероятно,  что  тетрадочка  просто  лежит  дома,  на  письменном
столе...
   - Но она сказала Зюке, что...
   - Да слышал я, - отмахнулся  Леня,  -  для  красного  словца  ляпнула.  В
квартире документик!
   - Ну с чего ты взял?
   Бывший милиционер ухмыльнулся:
   - Сколько времени со дня смерти Жанки прошло? Больше двух недель? Что  же
подружка верная не объявилась и бумажки не приволокла?
   Я тяжело вздохнула.
   - То-то и оно, - резюмировал Дубовский, - тоскует  дневничок  в  квартире
Малышевых.
   - Как же мне туда попасть? - пробормотала я. Леня с откровенной  издевкой
засмеялся.
   - Голубушка, что за  несвойственные  тебе  колебания?  Бери  гитару  -  и
вперед.
   - Зачем мне музыка? - удивилась я. - И потом, гитара, конечно, тоже,  как
и арфа, струнный инструмент, но я совершенно не умею на ней играть...
   - Гитара - это отмычка, - пояснил Дубовский.
   - Но это же незаконно!
   - Ну, е-мое, - буркнул Леня, - ты всегда законы соблюдаешь, улицу  только
на зеленый переходишь? Впрочем, попроси о помощи господина Гвоздя, думается,
он тебе не откажет!

Глава 27

   Остаток дня  я  безуспешно  пыталась  соединиться  с  Родионом.  "Абонент
отключен или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее", -  талдычил
вежливый женский голос. Призванная на помощь Ирина заявила:
   - Небось забыл аппарат зарядить, такое с ним бывает. В  баню  поехал  или
еще куда с друзьями. Утром спохватится, не волнуйся, Лампа.
   Делать нечего, пришлось пить чай, краем уха слушая перебранку между Лизой
и Кирюшкой, кому достанется горбушка от "Бородинского". Когда ссора достигла
накала и в ход пошли непарламентские выражения, я не выдержала:
   - У буханки два края, отрежьте оба и успокойтесь.
   Такое простое решение проблемы, очевидно, не пришло детям в голову. Но не
успели они изуродовать хлеб, как вмешалась Ирина:
   - Я тоже люблю горбушки.
   Скандал грозил разразиться с новой силой.
   - Только не убивайте друг друга, - попросила я, - бросьте жребий.
   - Как? - хором поинтересовалась троица.
   - Ну, возьмите колоду карт и вытащите по одной. У кого окажется старшая -
тот и выиграл.
   - Класс! - завопил Кирюшка и понесся в кабинет.
   Лиза и Ирина с топотом кинулись за ним.
   - Погоди! - кричали девицы. - Без нас не бери, а то намухлюешь!
   В ту же минуту раздался звонок в дверь. На пороге, мило улыбаясь,  стояла
старушка, хозяйка кота, любящего лазить на наш балкон.
   - Анна Ивановна, - удивилась я, - что, Леша опять перебрался к нам? Ну  и
зачем вы бежали, отчего не позвонили по телефону?
   - Видишь ли, деточка, - тихонько сказала бабушка, - дело у меня  к  тебе,
Лампочка, очень деликатное. А Леша дома, спит, негодник, у меня на подушке.
   Недоумевая,  что  могло  приключиться,  я  провела  бабусю  на  кухню   и
предложила ей чаю.
   - Спасибо, детка, - отказалась соседка и поинтересовалась:
   - Скажи, только честно, ничего особенного во мне не замечаешь?
   Я  оглядела  ее  аккуратную  фигурку.  Бабуля  была  одета   в   красивый
тренировочный костюм. Внук Анны Ивановны, хулиган и  безобразник,  несчастье
родителей и школы, после девятого класса  занялся  торговлей  и  преуспел  в
бизнесе чрезвычайно. Бабушку, всегда защищавшую его от  справедливого  гнева
отца,  внучок  просто  обожает.  Он  одевает  и  обувает  старушку,  правда,
ориентируется в основном на свой вкус,  поэтому  Анна  Ивановна  щеголяет  в
спортивных костюмах, джинсах, кроссовках и кожаных  куртках.  Надо  сказать,
молодежный прикид ей к лицу. Заботливый внучок забивает  бабуле  холодильник
до упора и приучил ее на старости лет к пиву. Наши дворовые сплетницы только
корчатся от зависти, когда парень нежно запихивает  старушку  в  "БМВ"  и  с
воплем: "Держись, бабулек, вмиг до поликлиники домчу!" - стартует с места на
третьей скорости.
   Повезло и Леше. Ничего, кроме парной  телятины  по  девяносто  рублей  за
килограмм, кот больше не жрет.
   - Нет, не замечаю, - удивленно ответила я,  -  впрочем,  кажется,  волосы
чуть-чуть не того!
   - А, - махнула Анна Ивановна, - все Петька. Попросила его:  "Детка,  купи
мне хну". Всю жизнь ею  крашусь.  Разорался:  "Ты  бы  еще,  бабуля,  вместо
шариковой ручки на камне письма выбивала!" Отвез  меня  в  парикмахерскую  к
какой-то прошмандовке, та обстригла,  покрасила,  ну  и  на  кого  я  теперь
похожа? Наталья Михайловна из сто сороковой, та еще змеюка, увидела и сквозь
зубы процедила: "Все молодеешь, Аннушка, скоро мини-юбки носить начнешь".
   -  По-моему,  чудесная  стрижка,  -  ответила  я,  -   и   цвет   модный,
темно-каштановый с розовыми прядками, сама такой  хочу,  только  жаба  душит
тысячу рублей сразу отдать.
   - Моего Петьку ничего не душит, - хихикнула  Анна  Ивановна,  -  я  вчера
попросила: "Деточка, купи бутылочку минеральной воды". Так он  привез  ящик,
грохнул на кухне и говорит: "Упейся, бабулек!" И так во всем!  Не  поверишь,
Лампочка, чем я теперь по вечерам занимаюсь!
   - Ну?
   Анна Ивановна опасливо обернулась и спросила:
   - Никому не расскажешь?
   - Ни боже мой.
   - В компьютер играю. Правда, "стрелялки"  не  уважаю,  а  вот  "бродилки"
просто прелесть, душа отдыхает. Принца  Перси  знаешь?  Чудная  вещь,  никак
девятый уровень не пройду. Не то что сериалы дурацкие!
   Она замолчала. Я старательно удерживала на лице серьезное  выражение.  Ай
да Петька! Совсем бабулю на свой лад перекроил.
   - Да только не о волосах речь, - вздохнула Анна  Ивановна,  -  скажи,  но
только правду, я похожа на сумасшедшую?
   - Ни секунды, - тут же отреагировала я, - с чего  вам  подобная  мысль  в
голову пришла?
   -  Понимаешь,  Лампочка,  -  перешла  на  шепот  бабуся,  сдувая  со  лба
разноцветную мелированную прядку, - галлюцинации  у  меня.  Сказать  кому  -
боюсь.  Еще,  не  дай  бог,  в  психушку  угожу.  Попробовала  было   Петьке
пожаловаться: "Деточка, - осторожненько так говорю,  -  деточка,  к  нам  на
балкон приходит кенгуру! Самый настоящий,  с  ушами,  хвостом  и  носом  так
смешно дергает. Абсолютно живой, вижу, как тебя..."
   - А он что? - поинтересовалась я, заранее зная ответ.
   Анна Ивановна тяжело вздохнула:
   - "Спокойно, - говорит, - бабулек. Если в стенах видишь руки, не волнуйся
- это глюки!" Пообещал врача  найти.  Ну  я  и  замолчала,  но  кенгуру  эту
частенько вижу. Намедни, не поверишь..,
   - Еще и обезьяна пришла, - закончила я.
   - Откуда ты знаешь? - оторопела Анна Ивановна.
   В эту минуту за балконной дверью мелькнула тень.
   - Ой, гляди, - почти умирающим голосом прошелестела гостья,  -  вон  она,
макака!
   Я уставилась на балкон. В  сумерках  кривлялась  обезьяна,  одетая  самым
немыслимым образом. На голове - кепочка с помпоном, на шее клетчатый шарф.
   - Шапочку где-то сгоношила, - вздохнула Анна Ивановна и перекрестилась.
   - И шарфик, - добавила я.
   - Так ты ее тоже видишь! - обрадовалась бабуся . Слава богу,  не  одна  я
психопатка. Как думаешь, откуда она является?
   - Понятия не имею.
   - Ну, ты меня успокоила, - радостно тараторила бабушка, - честно  говоря,
я решила: все, каюк пришел, маразм начался, подкрался неслышным шагом. Хотя,
может, это нам вдвоем кажется?
   В эту секунду в кухню влетели Ирина, Лиза и Кирюша.
   - Дурацкий твой жребий! -  завопили  девчонки.  -  Кирюшка  все  горбушки
выиграл, а нам - фига!
   Выслушав их вопли, Анна Ивановна неожиданно сказала;
   - И чего ругаетесь! Идите в ларек и купите еще буханок, будет каждому  по
две горбушки. А хлеб не пропадет.  С  маслом  съедите,  "Бородинский"  -  он
вкусный!
   От такого простого решения проблемы детишки на секунду замерли.
   - А и верно! - завопила Ирина. - Столько времени зря потеряли,  давно  бы
бутерброды ели. Чуть не столкнувшись лбами, они ринулись на выход.
   Анна Ивановна тоже засобиралась.
   - Значит, я больше не волнуюсь, приходит кенгуру, и аллах бы с  ним,  вот
только любопытство теперь разбирает: ну откуда он берется?
   - Не знаю, - честно ответила я, - впрочем, и про обезьяну тоже...
   Проводив бабулю, я помыла чашки и поглядела на балкон  -  никого.  Ладно,
будем собираться ко сну, почитаем детективчик в  кроватке,  а  может,  лучше
налить ванну и залечь туда? Развести пену,  прихватить  пару  бутербродиков,
вытянуться в теплой воде... Замечательная идея!
   Радостно улыбаясь, я вошла в ванную и принялась  перебирать  бутылочки  с
разноцветными этикетками. Да, с появлением  Ириши  количество  косметики  на
полках значительно возросло. Одних шампуней у нас теперь больше  десятка,  а
пены  для  ванны,  всяческих  ароматических  масел,  растворяющихся  в  воде
"подушечек" просто немерено.
   Перенюхав с десяток пластиковых и стеклянных емкостей, я вылила  в  ванну
розовую жидкость, приятно  пахнущую  гиацинтом,  швырнула  туда  мочалку  и,
напевая, собралась раздеваться. В это мгновение раздался телефонный звонок.
   - Евлампия, - донесся из  трубки  слабый  голос,  -  вы  хотели  получить
дневник Жанны?
   - Да! - заорала я, не помня себя от радости. - Да, конечно, он у вас?
   - Здесь лежит, - прошелестела еле слышно женщина.
   Либо она  больна,  либо  очень  старая,  вон  как  разговаривает,  словно
находится на краю могилы.
   - Какая удача! - радовалась я, пытаясь одной рукой застегнуть  джинсы.  -
Откуда вы узнали мой телефон?
   - Господин Дубовский дал, - задыхалась собеседница, - приезжайте.
   - Куда?
   - В Ломакино, на электричке с Киевского вокзала...
   - Сейчас? Но ведь уже девять часов!
   - Завтра в семь утра я навсегда покидаю Россию , - пояснила незнакомка, -
уезжаю на постоянное жительство в Израиль, у вас последний шанс - сегодня.
   Не колеблясь ни секунды, я заявила:
   - Давайте адрес.
   - Ломакино, улица Октябрьская, восемнадцать.
   - Как вас зовут?
   - Ольга Кац, - ответила женщина и бросила трубку.
   Я забегала по  квартире,  пытаясь  одновременно  одеться,  причесаться  и
накраситься... Как назло, дети все не возвращались. Отчаявшись их дождаться,
я написала записку: "Срочно  уехала  по  делам  в  Ломакино,  буду  завтра",
прикрепила бумажку на холодильник, схватила  сумку,  кошелек  и  ринулась  к
двери, но не успела отпереть замок, как раздалась  звонкая  трель.  Радуясь,
что ребята успели вернуться до моего отхода, я распахнула  дверь  и  увидела
нашего соседа-психиатра с нижнего этажа.
   - Простите великодушно за поздний визит, - завел  он  шарманку,  -  но  я
вынужден был...
   - Ну? - весьма невежливо поинтересовалась я, влезая в куртку.
   - Извините, бога ради, но у меня снова капает.
   О черт! Я совсем забылла про наполняющуюся ванну. Небось  губка  заткнула
отверстие слива, и вода хлынула на  пол.  Но  мне  было  совершенно  некогда
разбираться с очередным потопом, потому что я могла  опоздать  на  последнюю
электричку.
   - Никогда бы не решился побеспокоить, - монотонно зудел сосед.
   - Вот что, - заявила я, выскакивая к лифту, -  если  хотите,  чтобы  ваша
квартира не превратилась в аквапарк, бегите рысью в нашу  ванную,  закрутите
кран и подотрите воду, можете пошвырять в  лужу  грязное  белье,  найдете  в
чулане, его там до потолка!
   - Это вы мне? - изумился сосед.
   - Ну конечно.
   - Да, но...
   - Извините, я опаздываю! - выкрикнула я, впихивая его в  прихожую.  -  Не
стесняйтесь, начинайте. Впрочем, сейчас дети вернутся и помогут вам.
   С этими словами я  нажала  на  кнопку  с  цифрой  "один"  и  стремительно
понеслась вниз. В следующий раз, когда  мы  опять  устроим  "водопад",  надо
будет узнать, как все же зовут этого милого, но слегка занудливого человека!
   На электричку я благополучно успела,  вскочила  без  билета  в  последнюю
дверь и пошла вдоль состава, выискивая вагон,  где  сидит  побольше  женщин.
Ехать поздним вечером в компании сильно  подвыпивших  мужиков  не  хотелось.
Состав несся  сквозь  темный  лес,  изредка  оглашая  окрестности  коротким,
тревожным г