солютно  беззвучно
заплакала. Слезы горошинками катились по ее бледному лицу, но Зюка  даже  не
пыталась их вытирать.
   - Ладно, - пробормотала я. - Вот что, если женщина с дневником объявится,
попросите ее о встрече, ну, пообещайте денег, или чего она там еще  захочет.
А как только договоритесь, тут же звоните мне, идет?
   Зюка кивнула. Она не пошла провожать меня к двери, даже  не  шелохнулась,
когда я вышла на лестничную клетку.
   Путь до метро я проделала пешком. Да, похоже, что и Зюка тут ни при  чем.
Что же у нас получается? Никто не виноват? Борису Львовичу нет никакой нужды
травить хорошенькую, молоденькую любовницу. Никита не убивал сестру. Ему  ее
смерть страшно невыгодна, лопнул "постельный"  бизнес.  Ничего  хорошего  не
принесла кончина Малышевой и Корчагиным. Андрей лишился отличного ювелира, а
Валерия потеряла лучшую подругу. Зюка же безумно боится,  что  после  смерти
Жанны правда об истории, происшедшей в "Морской", выплывет наружу. Ну и  кто
у нас остается? Дубовский!!! Милый отставной мент! Как ловко он избавился от
меня. Моментально предложил свою  помощь,  велел  поговорить  с  секретаршей
Наденькой, тут же начал руководить, и я, абсолютно одураченная, ушла. Ловко!
Впрочем, в одном он прав: у Наденьки все же следует узнать, провела ли Аня в
кабинете Гребнева хоть пару минут в одиночестве? Господи, если я чего  и  не
понимаю,  так  это   зачем   было   убивать   несчастного   Сеню   Гребнева.
Следователь-то думает, что Анна налила мужику в рюмку яд, чтобы отомстить...
Но я же знаю, что она не виновна!
   Голова окончательно пошла кругом. Я  добежала  до  метро  и  поняла,  что
забыла у Зюки пакет. Старательно изображая  из  себя  наркоманку  Зудину,  я
сегодня взяла с собой не сумочку, а пластиковый пакет, куда сунула  кошелек,
детектив, чтобы не  скучать  в  дороге,  и  маленький  плоский,  похожий  на
портсигар диктофон. Он был включен, я намеревалась незаметно запечатлеть все
Зюкины признания. Правда, говорят, что такая запись не может служить в  суде
доказательством, но на следователя она произвела бы нужное впечатление...
   Глава 26
   Пришлось нестись за пакетом, а потом, запыхавшись, домой.
   Толпу в нашем дворе я заметила издалека -  человек  двадцать  возбужденно
размахивали руками, - а также "Скорую помощь" и машину милиции. Сердце сжало
нехорошее предчувствие. Господи, ну что у нас еще случилось?
   Тут от толпы отделились женщины.
   - Совсем с ума сошел, - буркнула одна.
   - Что произошло? - не утерпела я.
   - Да Зотов из девяносто  пятой  квартиры  до  белой  горячки  допился,  -
словоохотливо пояснила другая.
   - Каждый божий день по бутылке выжирал, - добавила первая, - все,  теперь
зеленых чертей ловит!
   Я облегченно вздохнула, значит, у нас все в порядке. В ту же минуту дверь
второго подъезда распахнулась, и двое дюжих  санитаров  выволокли  на  улицу
плюгавенького мужичонку в смирительной рубашке. Рядом с огромными, одетыми в
короткие синие халаты медбратьями алкоголик Зотов казался щуплым подростком,
однако из груди его неслись совсем недетские вопли.
   -  Гады,  сволочи,  пустите!  -  выкрикивал  Зотов,  пытаясь   освободить
связанные за спиной руки. - Никуда не поеду!
   Соседи притихли. Санитары молча  принялись  запихивать  буяна  в  "Скорую
помощь". Но это у них получалось плохо.
   - Ой, горюшко, - запричитала стоявшая рядом со мной женщина, - ну за  что
мне это несчастье? У всех мужики ведрами ханку жрут и ничего, а мой сразу  с
катушек съехал.
   - Не расстраивайтесь, - попыталась я ее утешить, - вылечат.
   - Видел я эту кенгуру, - вопил Зотов, - живая она, не сойти мне  с  этого
места! Живая!
   Санитары,  не  обращая  внимания  на  его  вопли,   пытались   затолкнуть
алкоголика в перевозку.
   - Была, была кенгуру! - визжал Зотов, -  А  еще  обезьяна  к  ней  иногда
приходила, и они дрались! Не верите? Была!
   Медбратья удвоили усилия и втиснули  несчастного  в  допотопный  "рафик".
Машина фыркнула пару раз и поехала. В стекле задней  дверцы  мелькнуло  лицо
Зотова с раскрытым в беззвучном крике ртом.
   Толпа, переговариваясь, начала расходиться.
   - Что это он про кенгуру болтал?  -  тихо  спросила  я  у  плачущей  жены
Зотова.
   Та, трубно высморкавшись, словоохотливо объяснила:
   - Пил как черт. Ну каждый божий день то бутылку, а то и две ужрет,  урод.
Другие засосут водяру - и спать на диванчик, тихо да спокойно,  а  мой  нет,
куда там! Неймется ему! По  квартире  бегает,  к  Детям  пристает,  дерется,
пакостит по-страшному. И ничего его не берет.  У  Вальки  Федотовой  из  сто
Двадцатой квартиры - вот где счастье! - допился мужик  до  того,  что  почку
отрезали! Все, теперь боится даже взглянуть на бутылку. Хорошо  жить  стали,
мебель купили...
   Я терпеливо поджидала, пока взвинченная баба доберется до сути  проблемы.
Наконец она начала объяснять про кенгуру. Вот уже несколько дней ее  муженек
видел на балконе это славное животное.  Сначала  жена  и  дети  думали,  что
папенька придуривается, потом Зотов начал рассказывать и про  обезьяну.  Тут
только до супруги дошло, что счастье пришло и к ним - глава семьи наконец-то
допился до белой горячки и его, слава  богу,  заберут  от  них  в  психушку.
Однако удивляло, что он видит кенгуру, какой-то странный бред.  Обычно  ведь
ловят зеленых чертиков  или  мышей...  Но  приехавшие  медики  развеяли  все
сомнения - белая горячка, она и есть белая горячка, и чудится  больным  все,
что угодно, кенгуру так кенгуру.
   - А где ваш балкон? - робко поинтересовалась я.
   - Вон видите, красненькие саночки висят, - ткнула Зотова пальцем вверх.
   Я проследила за ее рукой. Интересно, однако. Зотовы живут  в  соседнем  с
нами подъезде, но их балкон находится через один от нашего. Рядом, в том  же
отсеке, проживает древняя старушка Анна Ивановна, и вот ее балкон  прилегает
впритык к нашему, вернее, к одному из наших,  потому  что  после  того,  как
Катюша объединила две квартиры  в  одну,  у  нас  целых  три  балкона.  Анну
Ивановну я  великолепно  знаю,  ее  кот,  роскошный  перс  по  кличке  Леша,
регулярно преодолевает крошечное расстояние между балконами и рвется в гости
к Клаусу и Семирамиде. Мы впускаем  Лешу,  угощаем  его  печенкой,  а  потом
кричим Анне Ивановне и передаем ей кота через перила. Ехать на первый  этаж,
идти в другой подъезд и  подниматься  в  квартиру  старушки  нам  просто  не
хочется. Намного проще сунуть кота через пропасть,  тем  более,  что  он  не
боится высоты.
   Я медленно пошла домой.  Интересно,  бывают  у  людей  одинаковые  глюки?
Потому что если нет, то придется признать, что кенгуру существует  на  самом
деле.
   Вечер пролетел, как обычно, в  домашних  хлопотах.  Сначала  я  погладила
Кирюшкины рубашки и Лизины юбочки, затем покормила всех ужином, потом помыла
посуду, выслушала школьные новости и зашила брюки, которые Володя разорвал о
гвоздь, торчащий у  него  на  работе  из  стула.  Посетовав  на  милицейскую
бедность, не позволяющую обзавестись хорошими креслами, майор пошел домой. Я
же - легла в спальне на диван и тихонечко включила  диктофон.  Послушаю  еще
раз разговор с Зюкой, может, что дельное придет в голову...
   Но никаких новых мыслей у меня не появилось.
   И когда прозвучали последние слова и я  уже  хотела  выключить  диктофон,
вдруг из  динамика  раздался  тяжелый  вздох  и  тихое  пощелкивание,  потом
усталый, какой-то стертый голос Зюки:
   - Алло, ты меня слышишь?
   Я замерла. Редакторша понятия не  имела  о  том,  что  в  забытом  пакете
работает диктофон, и не успела я выйти за дверь, как Зина кинулась звонить.
   - Алло, слышишь? - нервно повторила Иванова. - Она  приходила  сюда,  она
все знает про гостиницу, Зудина рассказала.
   Повисло молчание. Потом Зюка взвизгнула:
   - Ты понимаешь, какие у нее мысли? Она  думает,  что  я  отравила  Жанку.
Бред! Говорит, будто я решила расправиться с шантажисткой. Леня, помоги!
   Снова   воцарилась   тишина,   прерываемая   только   тяжелым    дыханием
взволнованной   женщины.   Наконец   Зина   каким-то   тусклым,   совершенно
безжизненным голосом ответила:
   - Слушай, я знаю, что тебе известна правда.  Ну  вспомни,  кто  из  тебя,
мента неотесанного, директора галереи сделал. Ведь Шишкина от  Ван  Гога  не
отличал! Кто тебя в люди вывел...  Я  и  только  я!  Долг  платежом  красен,
Ленечка...
   В повисшей тишине раздались странные булькающие  звуки  -  Зюка  надрывно
плакала.
   - Знаю, - всхлипывала она, - я все знаю про твою патологическую жадность.
Надеешься с убийцы барыши поиметь, шантажировать собрался! Но мне  известно,
что ты на всех досье собрал, ментяра! И ты точно, абсолютно точно  в  курсе,
кто убил Жанку! Спаси меня Леня, а я...
   Раздался щелчок, в диктофоне  кончилась  пленка.  Я  осталась  сидеть  на
диване. Леня - это Дубовский, и Зюка  предполагает,  что  ему  известно  имя
убийцы .Как поступить?
   От волнения я забегала по комнате, налетая на мебель. Минут через  десять
дрожь  улеглась,  и  мозг  смог  спокойно  оценить  ситуацию.   Так,   любое
несоответствие в показаниях свидетелей лишний шанс для Ани. Завтра же выясню
у Надюши, оставалась ли она хоть две минуты  одна  в  кабинете  Гребнева,  а
потом отправлюсь к Дубовскому, суну ему  под  нос  запись  и  посмотрю,  как
перекосится его безукоризненно выбритая морда.
   Надюше я позвонила, лишь только  протрещал  будильник  -  без  пятнадцати
восемь, но трубку никто не снимал. Либо она уже ушла, либо отключила телефон
на ночь, чтобы спать спокойно.
   К "Алиби" я прибежала минут за двадцать до начала работы и  спряталась  в
подъезде дома напротив. Улица, которая ведет к метро, абсолютно прямая, и  я
увижу спешащую к  месту  службы  Надюшу  издали.  Минуты  текли  томительно,
постепенно в переулке стали появляться люди, они быстрым шагом  подходили  к
двери с табличкой "Агентство "Алиби" и исчезали внутри,  но  Надюши  все  не
было. От нетерпения я переминалась с ноги на  ногу,  удивляясь,  куда  могла
подеваться девушка.
   Вдруг у двери, с  которой  я  не  спускала  глаз,  притормозила  красивая
иномарка. Из ее недр вышел мужчина. Я сразу узнала его - противный  господин
Федорчук,  истинный  владелец  агентства,  тот  самый,   кто   выгнал   всех
сотрудников, нанятых  покойным  Гребневым,  дав  им  минимальное  количество
денег.
   Одетый в роскошное пальто Федорчук  открыл  заднюю  дверь  "Мерседеса"  и
помог выбраться даме. Я разинула от удивления  рот.  Женщина,  облаченная  в
восхитительную леопардовую шубку,  нежно  взявшая  владельца  агентства  под
руку, была... Валерия Корчагина. Глядя, как парочка исчезает в  подъезде,  я
прищелкнула языком. Ну и дела! Интересно, что связывает  несчастную  Леру  и
этого паука? В свете того, что я знаю о ее заболевании, вряд ли это любовные
отношения.   Да   и   мерзкий   Федорчук   скорей   всего   давно    справил
шестидесятипятилетие... Хотя знавала я парочки, где разница в возрасте  была
еще болъше, подумаешь, каких-нибудь тридцать лет...
   Не успела я прийти в себя, как на пороге  агентства  мелькнула  тоненькая
фигурка в ярко-красной беретке. Уже через секунду после  того,  как  девушка
исчезла внутри, я поняла, что это Наденька. От злости я топнула  ногой  так,
что заломило коленку. Ну и что теперь делать? Придется ждать,  пока  Валерия
вместе со своим кавалером покинут здание.
   Вы не поверите, они провели там целых два  часа.  Я  просто  обалдела  от
стояния возле входной двери подъезда, к тому же местные мамаши потянулись на
прогулку со своими малышами, и  все  как  одна  окидывали  меня  брезгливыми
взглядами. Одна даже заявила:
   -  Нечего  здесь  туалет  устраивать,  идите  к  метро,  там  за  копейки
пописаете!
   Я не стала ругаться с наглой особой, а поднялась на второй этаж и села на
подоконник. Пусть думают, что поджидаю кого-нибудь из жильцов.
   Наконец в полдвенадцатого парочка вновь села в "Мерседес" и была  такова.
Сгорая от нетерпения, я влетела в "Алиби", добежала до приемной и  с  порога
задала вопрос:
   - Надежда, только не ври! Немедленно  рассказывай,  кто  заходил  к  Сене
Гребневу в тот жуткий день? Кто оставался в его кабинете один  и  почему  ты
пустила его туда?
   Надюша растерянно  моргала  глазами,  подыскивая  ответ  на  столь  резко
поставленный вопрос.
   Наконец она решилась и проблеяла:
   - Я никогда не пускаю в кабинет посторонних одних.  А  свои  не  лезли  в
кабинет в отсутствие хозяина, твердо соблюдая бюрократическое правило - если
комната пуста, не следует в нее заходить.
   - Врешь, - шипела я, - вспоминай немедленно! И  потом,  какого  черта  ты
наговорила в милиции, будто Анна Ремешкова  оставалась  в  Сенином  кабинете
одна! Неужели ты бы ее оставила, а?
   Надюша пошла неровными пятнами и начала выкручиваться:
   - Ну, она сама влетела, словно фурия, оттолкнула  меня  -  и  в  кабинет.
Плюхнулась в кресло и заявила: "Меня отсюда не выгонишь".  Сеня  как  раз  в
туалет вышел. Ну не драться же! Она здоровенная баба, мне с такой ни за  что
не справиться!
   Я внимательно наблюдала за ее дергающимся лицом. Ох, что-то здесь явно не
так. Конечно, идти врукопашную с более чем стокилограммовой Анной  абсолютно
бессмысленно, с  тем  же  успехом  можно  пытаться  бороться  с  разъяренным
носорогом. Но почему Надюша оставила конфликтную клиентку в  кабинете  одну?
Почему сама не осталась в комнате до возвращения Сени?
   Но я не успела задать этот вопрос. Дверь кабинета с треском распахнулась,
и в проеме вновь возник спортивного вида парень. При виде меня он  изобразил
искреннюю радость и расплылся в деланой улыбке.
   - Вернулись? Надумали воспользоваться нашими услугами?
   Ответить в такой ситуации "нет!" было  в  высшей  степени  глупо,  и  мне
пришлось кивнуть головой.
   - Прошу, - продолжал скалиться он, вталки-вая меня в  кабинет,  -  в  чем
проблема?
   Я вздохнула и на ходу придумала историю. Мой муж, блудливый козел,  завел
себе любовницу, и я хочу застать голубков на месте преступления.
   - Нет проблем, - заверил парень.
   - Но у меня мало денег, - быстро сказала я, - их хватит  только  на  один
день наблюдения! Парень отложил ручку. . - Ну, боюсь, за столь короткий срок
ничего не получится.
   - Хорошо, - старательно скрывая радость, сказала я, - нет так нет.
   Но начальник не собирался терять даже такого крайне невыгодного клиента.
   - Впрочем, можно попробовать, иногда хватает и двух часов. Итак, фамилия,
имя, отчество.
   - Кого?
   - Вашего мужа, конечно!
   - Федин Иван Петрович, - быстро нашлась я.
   - Где работает?
   - Дома, он художник.
   - А дама?
   Я заколебалась.
   - Кто она, знаете?
   - Валерия Корчагина, - сама не понимая почему,  ляпнула  я,  -  служит  в
"Искусствфонде".
   Взяв деньги за работу, он не стал провожать клиентку в прихожую, я  вышла
одна. За столом секретарши сидела миловидная женщина лет сорока.
   - А где Надюша? - поинтересовалась я.
   - Зуб заболел, - спокойно пояснила она, - в поликлинику побежала.
   - В какую?
   - Не знаю, наверное, в свою.
   Что ж, похоже, челюсти у дорогой Наденьки заломило  как  нельзя  вовремя.
Потому что,  сдается  мне,  чего-то  она  недоговаривает.  Ладно,  попробуем
подобраться к проблеме с другой стороны.
   У метро я долго  искала  телефон-автомат,  но  все  время  натыкалась  на
голубенькие будочки туалетов. Конечно, хорошо, что в нашем городе наконец-то
цивилизованно пытаются решить проблему  "справления"  естественных  нужд.  И
ведь на самом деле удобно - заплатил всего четыре рубля и сиди с  комфортом.
Но я не хочу писать. Мне срочно нужно позвонить. Наконец телефон  отыскался,
но у меня не было карточки. Проклиная на все корки технический прогресс и  с
умилением вспоминая те  далекие  райские  времена,  когда  телефоны-автоматы
работали не только от двухкопеечной монеты, но  и  от  простой  пуговицы,  а
особо нервным хватало простого удара кулаком, я уже собралась  бежать  через
проспект к метро, чтобы купить в кассе карточку. Но тут раздался голос:
   - Тетенька, вам звонить? Крохотная, на  мой  взгляд,  пятилетняя  девочка
глядела снизу вверх наивными голубыми глазами.
   - Да, детка.
   - Давайте десять рублей, -  прошептала  малютка  и  вытащила  из  кармана
карточку, - только недолго.
   Я сунула в маленькую цепкую ручонку бумажку и позвонила.
   - "Москва-арт", - раздался безукоризненно вежливый женский голос.
   - Позовите господина Дубовского.
   - Кто его спрашивает?
   - Евлампия Романова.
   В ухо полилась мелодия, раздражающая и навязчивая.
   - Тетенька, - дернула меня  за  подол  девчонка,  -  давайте  еще  десять
рублей, слишком долго болтаете!
   Я полезла за купюрой и тут услышала произнесенное сочным басом:
   - Алло!
   - Леня, это Лампа, помните меня?
   - Тебя невозможно забыть, - хохотнул мужик.
   Договорившись с ним о  встрече  через  полчаса,  я  вытащила  карточку  и
спросила малолетнюю "коммерсантку" :
   - И сколько ты в день зарабатываешь?
   - По-разному, - ответила она, - иногда  и  сто  рублей  получаю.  Правда,
попадаются порой такие, могут карточку отнять.
   - А деньги куда деваешь?
   - Как куда? Еду покупаю, у меня еще есть младшие братья.
   - Родители не работают? Девчонка сморщилась.
   - Мама в палатке сидит, полтинник в день имеет в лучшем случае.
   - А отец?
   Девочка вздохнула и не по детски рассудительно ответила:
   - Слава богу, до смерти допился, а то еще ему, козлу, каждый день бутылку
покупать приходилось.
   Я пошла к  метро,  но,  пройдя  несколько  шагов,  обернулась.  Тоненькая
маленькая  фигурка,  одетая  в  слишком  просторную  куртку,  прыгала  возле
телефона,  поджидая  следующего  клиента.  Подавив  в  себе  острое  чувство
жалости, я пошла через проспект.
   "Москва-арт" расположилась в фешенебельном месте, в нескольких  шагах  от
станции метро "Маяковская". Насколько помню, когда-то в этом доме  помещался
магазин "Диета". Но  теперь  огромные  стеклянные  витрины  были  заставлены
всевозможными атрибутами, необходимыми художникам -  мольбертами,  красками,
палитрами, бумагой, в красочных вазах щетинились кисти всех калибров. Первый
этаж был отдан под магазин.  Беглого  взгляда  на  прилавки  хватило,  чтобы
понять: создание картин в наше время - дорогое удовольствие. Самая крохотная
кисточка стоила около двухсот рублей, а от цен на бумагу и  краски  делалось
просто страшно. Наверное, поэтому, оказавшись в галерее на втором  этаже,  я
совсем не удивилась ценникам с бесконечными нулями.
   Не успела я оглядеться, как ко мне  подошла  очень  интеллигентная  дама.
Традиционный английский костюм с юбкой, которая  закрывала  колени,  бежевая
блузка, такие  же  туфли,  темно-каштановые  волосы  собраны  на  затылке  в
старомодный пучок.
   - Желаете подобрать картину? Разрешите вам помочь?
   - Меня ждет господин Дубовский.
   - Налево через коридор, - она моментально потеряла ко мне всякий интерес.
   Я пошла в указанном направлении, уперлась в роскошную деревянную дверь  с
витой бронзовой ручкой и толкнула ее. Но дверь и не  шевельнулась.  Поднажав
на нее всем телом, я влетела в кабинет и чуть не упала, споткнувшись о Леню.
   - Душа моя, - захихикал Дубовский, - а почему ты сегодня без грима? Я-то,
грешным делом, голову ломал, в образе кого ты сейчас появишься? Царица-ночь?
Или спартанский мальчик, сражающийся с лисицей?
   Не обращая внимания на его ерничанье, я достала диктофон и нажала кнопку.
Нервный голос Зюки наполнил комнату.
   Леня сел в большое, явно сработанное не в нашем  веке  кресло  и  прикрыл
глаза. Дослушав до конца, он крякнул:
   - Ладно, признаю, зря не принимал тебя в расчет. Превосходная работа. Что
хочешь от меня?
   - Кто убийца Малышевой? Леня почесал затылок.
   - Не знаю!
   - Врешь!
   - Фу, как грубо! Точно не знаю, имею только  отдельные  соображения,  но,
как понимаешь, их к делу не пришьешь.
   - О каких досье говорила Зюка? Дубовский ухмыльнулс