ала  мне  деньги  на  покупки.
Пару раз я ходила в магазин, а поскольку в каждом супермаркете на одни и  те
же продукты своя цена, то чеки аккуратно складывала, чтобы вздорная  хозяйка
не придралась к тратам. Может, машинально прибрала и чек  от  "Айриш  Крим"?
Хорошо бы, потому что, на  мой  взгляд,  эта  покупка,  сделанная  второпях,
снимает с Ани подозрения. Ну не готовятся так к  убийству,  впопыхах,  между
прочим приобретая предназначенный для отравы ликер.  Уж,  наверное,  она  бы
позаботилась заранее, приготовила бы "раствор". Шаткое, но все же  косвенное
подтверждение невиновности Ремешковой. Но как проверить, сохранился ли чек?
   - Ира! - заорала я. - Поди сюда!
   За спиной послышались осторожные шаги.
   - Ириша, - сказала я, не оборачиваясь, - у тебя ведь  остались  ключи  от
маминой квартиры, мне срочно нужно туда попасть.
   - Зачем? - раздался мужской голос, и  на  мое  плечо  опустилась  крепкая
рука.
   - Володя! Ты пришел?
   - Пришел, - спокойно подтвердил Костин. - А что это ты тут чертишь?
   Он моментально схватил листок и стал читать:
   - Андрей, Валерия, Никита... так!
   - Отдай, - я попробовала отнять бумагу,
   - Еще скажи, почему у вас живет Ирина?
   - Ну, девочка  осталась  без  матери,  а  Борис  Львович  повел  себя  по
отношению к ней не лучшим образом, я просто пожалела ребенка.
   - Ничего себе ребеночек, - фыркнул приятель, - ростом повыше меня  будет,
весом побольше...
   - Ну и что? - возмутилась я. - Она еще школьница и боится ночевать одна.
   - Понятно, - протянул майор.
   - Полнота еще не показатель взрослости, - кипятилась я.
   - Это точно, - заулыбался Володя.
   - Ну и что тут смешного?
   - Да неделю назад один идиот, примерно сто килограммов весом, решил взять
в одиночку сберкассу.
   Грабитель действовал по всем  правилам  гангстерских  налетов.  Влетел  в
переполненный зал и заорал: "Всем на пол, это ограбление!"
   Посетители попадали, словно спелые персики,  но  не  все.  Очевидно,  для
налетчика это был не-счастливый день. В очереди  к  окошку,  желая  оплатить
коммунальные услуги, мирно  стоял  сотрудник  МВД  в  штатском.  Моментально
оценив обстановку и поняв, что бандит решился на дело в гордом  одиночестве,
опер вытащил пистолет и приказал: "Немедленно ложись, я из милиции".
   Но налетчик не собирался сдаваться, он ухватил одну  из  посетительниц  и
потащил перепуганную, орущую бабу к выходу.
   - Только выстрели! - визжал бандит. - Из тетки дуршлаг сделаю.
   Милиционеру пришлось опустить оружие. Бандит находился на грани  истерики
и не контролировал свои действия.
   Мужик поволок жертву к двери, и тут  произошло  трагикомическое  событие.
Неудачливый налетчик весил более центнера, обладал большим животом, толстыми
ногами и мощной спиной. В  заложницы  он  взял  тетку  тоже  монументального
телосложения, дама тянула килограммов на сто двадцать - еще  та  Дюймовочка.
Вход и выход сберкассы были оборудованы "вертушкой", произошло неизбежное  -
они застряли. Тетка верещала, словно безумная, грабитель матерился, но  делу
это не помогло. Два тучных, потных  тела,  одетые,  несмотря  на  апрель,  в
тяжелые зимние вещи, застряли в капкане намертво.
   Милиционер первый понял, что произошло. Ухмыляясь, он подошел  к  мужику,
отнял у него  пистолет,  оказавшийся  на  самом  деле  муляжом,  и  приковал
горемыку наручниками к железной палке. Впрочем, он мог этого  и  не  делать.
Вытащить уголовника и тетку из объятий "вертушки" смогли  только  сотрудники
МЧС, которым для этого пришлось распиливать преграду на куски.
   Я радостно засмеялась, слава богу,  Володя  отвлекся,  забыл  про  список
имен...
   Мы пошли пить чай, и вечер покатился своим чередом. Ушли  и  вернулись  с
прогулки собаки, потом они с восторгом поужинали геркулесовой кашей,  Ира  и
Лиза вновь уединились в ванной, где попытались в очередной  раз  перекрасить
волосы. Кирюша, безостановочно поглощая чипсы, сидел  у  компьютера.  Ириша,
которая изо всех  сил  старалась  угодить,  принесла  ему  в  подарок  новую
"стрелялку". Кошки дрыхли на диване. Мы с Володей спокойно посмотрели кино с
бодрым названием "Убей, иначе проиграешь", и майор, зевая, потащился к себе.
Я проводила его до порога  и  молча  ждала,  пока  он  откроет  дверь  своей
квартиры. Приятель погремел замком, толкнул дверь...
   - Спокойной ночи, - пожелала я.
   - И тебе того же, - откликнулся Володя,  потягиваясь.  -  Только  знаешь,
чтобы спать спокойно, мне нужна одна маленькая вещица.
   - Какая?
   - Ты сейчас же дашь честное благородное слово, что перестанешь заниматься
поиском убийцы Малышевой.
   От неожиданности я моментально выпалила:
   - Честное благородное.
   - Вот и славно, - заявил приятель и исчез в квартире.
   Я захлопнула дверь и страшно злая побежала в спальню. Нет, все-таки  мент
- всегда мент. Только подумайте, весь вечер молчал, изображал, что ничего не
случилось, а под конец выпустил ядовитое жало. Ну а я, хороша дура,  думала,
он забыл про бумаги. Нет, Володя никогда ничего не упускает. Ну какого черта
я дала ему честное да еще благородное слово?  Хотя,  если  подумать,  ничего
страшного не случилось, в конце концов, я хозяйка своему слову -  хочу  даю,
хочу забираю назад.
   - Ира, поди сюда.
   Она вошла в спальню. Я  хотела  задать  ей  вопрос  о  ключах  от  Аниной
квартиры, но язык  прилип  к  гортани.  На  Ириной  голове  творилось  нечто
невероятное. Одна сторона была лягушачье-изумрудная, другая кроваво-красная,
а посередине шла широкая белая полоса.
   - Что это?!!
   - Нравится? - спросила подбежавшая Лиза.
   Я глянула на нее и почувствовала, что  лишаюсь  чувств.  Волосы  Лизаветы
представляли собой мелко-мелко вьющиеся кудряшки ядовито-розового цвета.  Но
это было еще не все. Из губы торчало колечко, а на нежной детской шее,  чуть
повыше трогательной ямочки у ключиц, красовалась  татуировка  -  "восточный"
орнамент из квадратиков и треугольников.
   - Разве на этом месте можно делать тату? - в ужасе спросила я. - Иголками
по шее! Кошмар.
   Девочки радостно засмеялись, потом Лиза сообщила:
   - Это переводная картинка.
   - Не понимаю...
   - Темная ты, Лампа, - припечатала меня Ирина, - о такой  феньке  -  и  не
слышать. Сейчас покажем.
   Она с грохотом побежала в ванную.
   - А кольцо в губе! - продолжала  возмущаться  я.  -  Небось  больно  было
втыкать! Лизавета вновь засмеялась:
   - Ох, Лампуша, это клипса.
   Легким движением она отстегнула серебряное колечко  и  продемонстрировала
абсолютно целые губы.
   - Здорово, - восхитилась я, - раньше такие в уши крепили.
   - Теперь и для носа, и для языка, и для пупка есть, - верещала Лиза.
   - Для языка с пупком зачем? Никто же не увидит!
   Лиза с жалостью глянула на меня.
   - Ты и правда темная, Лампуша, кто надо - увидит, и  это  вовсе  даже  не
больно, попробуй.
   Я взяла протянутое колечко и защелкнула на нижней губе  -  действительно,
никаких неприятных ощущений.
   - Гляди! - закричала вернувшаяся Ира. - Вот бумажка, на ней  картинка.  К
примеру, тебе какая больше нравится?
   - Никакая.
   - Ну, Лампа, пожалуйста!
   - Ладно, эта, - я ткнула пальцем в устрашающего вида изображение.
   Обнаженный мужчина, вернее, черт, потому что У него на голове красовались
рога, а из филейной части торчал  весьма  длинный,  тонкий  хвост,  с  тощей
кисточкой  на  конце.   Черт   был   изображен   со   всеми   анатомическими
подробностями,  присущими  мужскому  полу.  На  мой  взгляд,   выглядел   он
омерзительно, но остальные татуировки были еще гаже.
   - Отлично! - возликовала Ириша. - Теперь смотри, вот как это делается!
   Не успела я опомниться, как девочка плюнула на картинку и шлепнула ее  на
мою шею.
   - Эй, эй-эй! - заорала я. - Поосторожней!
   - Будь спок, - утешила меня Ириша и велела:
   - Теперь иди в ванную.
   Я покорно  отправилась  в  указанном  направлении.  Бесстрастное  зеркало
отразило странную женщину, явно страдающую умственным расстройством - в губе
колечко, а на шее, как раз на самом видном месте, там, где у  мужчин  кадык,
красуется черт с гипертрофированным детородным органом.
   - Катастрофа, - пролепетала я.
   - Не бойся, - веселилась Лизавета, - вымоешь шею с мылом, и все.
   Я слегка успокоилась и потянулась к мочалке, но  тут  раздался  звонок  в
дверь. Недоумевая, кто бы мог заявиться в такой час, я глянула в "глазок"  и
увидела седовласого  импозантного  мужчину  в  дорогом  велюровом  халате  и
домашних тапочках. Его лицо показалось мне  знакомым,  я  не  раз  встречала
этого типа в лифте, во дворе и у почтовых ящиков.
   - Разрешите представиться, - пробасил нежданный гость, - я ваш  сосед  из
квартиры снизу.
   - Очень приятно, - произнесла я.
   - Извините за беспокойство в столь поздний час...
   - Ничего, ничего.
   - Очень неудобно поднимать вас с постели.
   - Я не сплю.
   - Право, я никогда бы не решился зайти...
   О господи, ну и зануда, когда же он  наконец  скажет,  зачем  явился!  Но
сосед продолжал расшаркиваться и раскланиваться.
   - Просто невероятно, как я осмелился, почти ночью...
   - Вам сахару, соли или хлеба?
   - Зачем?
   - Ну, я подумала, у вас кончились  продукты,  и  вы  заглянули  попросить
что-нибудь!
   - О нет, конечно! Еще раз извините, но на голову капает.
   Я тяжело вздохнула, только  сумасшедших  нам  тут  не  хватает.  Стараясь
говорить  ласково,  как  доктор  беседует  с  психопатом,  и  помня,  что  с
умалишенным ни в коем случае нельзя спорить, я пролепетала:
   - Простите, но у вас волосы сухие, и потом, мы находимся  в  помещении  -
снег идет на улице. Мужчина поднял руки:
   - О, извините, я неверно выразился, капает у меня  на  кухне  с  потолка,
может, вы случайно забыли закрутить кран?
   Я развернулась и полетела в кухню. Картина впечатляла: из  мойки  хлещет,
на полу почти десятисантиметровый слой воды.  В  импровизированном  бассейне
плавают забытые Кирюшкой  тапки,  собачьи  миски  и  программа  телевидения.
Хорошо еще, что от коридора кухню отделяет довольно  большой  порог  и  вода
пока не вырвалась в другие помещения.
   - Ира, Кирюша, Лиза! - завопила я, как ненормальная, кидаясь в туалет  за
ведром и половой тряпкой. - Сюда, скорей!
   - Я помогу, - суетился профессор, - я умею!
   - Лучше сразу бы сказали, что случилось, а не мямлили на пороге!
   - Прикол! - заорал Кирюшка. - Наводнение!
   - Хватай черпак и набирай ведро, - велела я.
   - Но у меня на ноге антрекот, - возразил ленивый мальчишка.
   - Лангет! - рявкнула я. - Лангет, а не антрекот, надевай резиновые сапоги
- и вперед.
   - Где они?
   - В шкафу.
   Кирюша кинулся  в  прихожую,  запнулся  о  нервно  скулящую  Рейчел  и  с
ужасающим звуком рухнул  на  пол.  Мы  с  профессором  побросали  черпаки  и
кинулись к нему. . - Я, кажется, сломал левую ногу, - верещал мальчик, - ау,
ау...
   Поднялся невыносимый гвалт. Кошки, отрезанные водой на кухне,  сидели  на
обеденном столе и выли нечеловеческими, вернее, некошачъими голосами.  Рамик
метался от двери к Кирюшке и назад, Муля и Ада вертелись под ногами,  словно
трехлитровые  банки,  покрытые  шерстью.  Жаба  Гертруда,  всегда   апатично
проводящая дни в  аквариуме,  при  виде  огромного  количества  воды  совсем
сдурела и начала  квакать.  Я  никогда  не  думала,  что  скромная  лягушка,
размером чуть больше детского кулака, способна на подобные звуки! В какой-то
момент Гертруда подпрыгнула, снесла у своего "дома" крышку и, плюхнувшись  в
воду, принялась,  быстро-быстро  перебирая  лапами,  плавать  между  ножками
стола. Иногда жаба  оглушительно  чихала,  очевидно,  ей  не  нравился  вкус
"Фери", открытая бутылочка  которого  опрокинулась  на  пол.  Увидав  заплыв
Гертруды, кошки на секунду заткнулись, но через пару секунд  стали  издавать
уже не звуки, а хрипы.
   - Сумасшедший дом! - взвизгнула Ира. - Да закройте вы кран  наконец.  Ты,
Лампа, тоже хороша! Ну какого черта  хвататься  за  черпак,  если  краны  не
закрыты.
   Конечно, она была права. Я  пробралась  в  кухню,  завернула  оба  крана,
выудила из воды ошалевшую от счастья жабу и  выкинула  беснующихся  кисок  в
коридор. На пороге возникла Ирина с  горой  грязного  постельного  белья.  В
связи со всеми происшедшими событиями мне  было  недосуг  стирать,  и  бачок
переполнился окончательно. Увидав  ее  толстенькую  фигурку,  почти  скрытую
пододеяльниками и простынями, я не выдержала:
   - Меня ругаешь, а у  самой  крыша  поехала!  Ты  что,  замочить  бельишко
хочешь, чтобы вода зря не пропала?
   Не говоря ни слова, Ира начала бросать на пол белье. Жидкость моментально
впитывалась.
   - Чего с черпаком бегать, - пояснила Ириша, -  небось  вниз  уже  на  два
этажа стекло. Сейчас простыни воду заберут, мы их на балкон вынесем,  выжмем
и развесим - все равно стирать. Лизка, иди сюда!
   Девочки принялись таскать белье на лоджию, я только хлопала глазами,  они
оказались сообразительней меня.
   - Мальчика надо срочно везти в больницу, - сообщил профессор.
   - Сейчас оденемся, - ответила я, - и возьмем такси.
   - Осмелюсь предложить свои услуги, - сказал сосед.
   Мы втиснулись всей компанией в  его  "Ниву"  и  покатили  в  Филатовскую.
Охранник пришел в полный восторг:
   - О, парень, опять ты! Купи уж сразу месячный абонемент!
   Он даже разрешил нам подъехать на машине  прямо  к  корпусу  с  табличкой
"Травматология".
   - Вы у нас свои, - пояснил секьюрити, поднимая  шлагбаум,  -  это  другим
нельзя, а вам - с милым сердцем.
   - Вы здесь работаете? - поинтересовался у меня профессор, паркуя машину.
   - Нет, я сюда Кирюшку вожу с травмами.
   - Часто?
   - За последние десять дней третий раз.
   Неизгладимое впечатление произвела наша  компания  и  на  тех,  кто  ждал
приема. При виде двух девочек, выкрашенных во все цвета радуги, одна  мамаша
дернула свою дочь за руку:
   - Сядь здесь.
   - Почему? - заныла та.
   - Сядь говорю.
   - Не хочу!
   - Не видишь, что ли, - прошипела тетка, - наркоманки пришли, небось  СПИД
у них!
   - Что вы глупости говорите, - попробовала возмутиться я.
   - Уж лучше сидите молча, - отозвалась другая баба с крохотным,  лет  двух
от роду, ребенком на руках, - скажите спасибо,  что  вас  пустили  вместе  с
приличными людьми...
   Тут только я сообразила, что на губе у меня красуется злополучная клипса,
а на шее - изображение черта. Отняв  у  Кирюши  шарф,  я  прикрыла  горло  и
попыталась снять колечко. Как бы не так, оно сидело намертво. Все мои усилия
оказались напрасны, оно даже не шелохнулось. Я терзала губу вплоть  до  того
момента, когда нас пригласили в кабинет. У врача при виде живописной  группы
тоже вытянулось лицо, но он все же сохранил внешнее спокойствие  и  отправил
Кирюшку на рентген.  Чувствуя,  как  губа  начинает  пульсировать,  я  робко
попросила:
   - А вы не можете снять это колечко?
   - Мы оказываем помощь только детям!
   - Ну, пожалуйста.
   Но врач был непреклонен. Кирюшке сделали все, что нужно.  К  счастью,  ни
перелома, ни вывиха у него не оказалось, только сильный  ушиб.  Мы  покатили
назад. Губа онемела, я перестала ее чувствовать.
   - Ну, Лампуша! - восхищенно протянул Кирюшка. - Ты на слона похожа, такой
хобот раздулся.
   - Ой, и правда! - вскрикнула Лиза.
   - Так надо колечко снять, - спокойно заявила Ира, - небось губа онемела.
   - Никак не получается, заело.
   - Не может быть, - удивилась Ирина и, вытянув руку,  небрежным  движением
освободила меня от "оков".
   - Что же ты так долго ждала? - обозлилась я. - Знаешь, как больно?
   - Я думала, тебе нравится, - пожала плечами Ира.
   Спать легли мы около четырех утра - убирали кухню, стирали белье...

Глава 14

   Утром, естественно, мы проспали. То ли будильник не прозвенел,  то  ли  я
его не услышала, но проснулась около  десяти  утра  от  того,  что  запищала
телефонная трубка.
   - Алло, - пробормотала я, зевая.
   - Валерия Корчагина беспокоит, -  раздался  мелодичный  голос,  -  срочно
нужно с вами встретиться.
   - Что случилось?
   - Ничего, просто поговорить хочу. Через полчаса в кафе "Рондо", успеете?
   - Нет, во-первых, я не знаю, где  это  кафе,  а  во-вторых,  еще  лежу  в
кровати, раньше, чем через час, мне не выйти.
   Мы договорились в двенадцать у метро "Сокол",  и  я  полетела  одеваться.
Губа приобрела почти нормальный вид, но татуировка не  отмывалась.  Я  терла
картинку пемзой, скрабом, щеткой, пыталась удалить ее при помощи  одеколона,
смывки  для  ногтей  и  спирта.  Нулевой  результат!  Татуировка   даже   не
побледнела, будто ее и впрямь накололи. Шея покраснела  и  стала  похожа  на
сардельку производства фабрики "Микомс".
   С тяжелым вздохом я натянула водолазку: терпеть не могу,  когда  воротник
давит на горло, но делать нечего, не ходить же с такой  "красотой".  Выбегая
из спальни, я заметила на балконе знакомую тень: в  гости  вновь  пожаловала
кенгуру. Я на бегу посмотрела в окно. Животное мирно дергало носом.
   - Извини, дорогая, - пробормотала я, хватая сумку, - знаю, что  к  глюкам
нужно относиться серьезно, честное слово, вот только управлюсь  с  делами  и
сразу отправлюсь к психиатру, но сейчас не до тебя, не обижайся!
   На место встречи я успела вовремя, но Валерия  уже  нервно  прогуливалась
возле троллейбусной остановки.
   - Ну наконец-то, - заявила она. - Идемте.
   Мы прошли метров двадцать вперед и вошли  в  кафе  "Максима-пицца".  Лера
выбрала  столик  в  самом  углу.   Совершенно   ненужная   предосторожность,
посетителей в пиццерии почти  не  было,  только  у  самого  входа  ворковала
влюбленная парочка, таким не до того, чтобы глазеть по  сторонам  и  слушать
чужие разговоры.
   Не успела я сесть, как Лера свистящим шепотом поинтересовалась:
   - Сколько вы хотите за дневник?
   - За что?
   - За дневник  Жанны,  -  нервно  повторила  Валерия.  -  Только  не  надо
говорить, что он не у вас!
   - Ну... - протянула я, стараясь сообразить, как поступить, - ну...
   - Вы, наверное, его прочли? - утвердительно спросила женщина.
   - Ну...
   - Значит, все-таки прочли! Что ж, называйте цену.
   - Отчего вы так уверены, что Жанна вела дневник?
   Лера уставилась на принесенную пиццу.
   - Да ладно вам, говорите сумму.
   - У меня нет дневника.
   - Куда вы его дели?! - чуть не кричала собеседница. - Господи,  когда  вы
только успели!
   - У меня ничего не было!
   - Не верю! Зачем тогда вы сказали Андрею, что хотели со мной поговорить?
   - Я сама ищу дневник, думала, вы знаете, куда Жанна его спрятала!
   Валерия  как-то  обмякла  и  принялась  ногтем  размазывать  по   лепешке
растопленный сыр. Потом глубоко вздохнула и сказала:
   - Все же если дневник у вас, то лучше назначьте цену!
   - Черт побери, - обозлилась я, - ну как еще вам объяснить - ничего  я  не
брала и вообще не знала, что она вела какие-то записи. Ей-богу! . -  Кто  же
вам сообщил про дневник? - напряглась Лера. -  Никита?  Пожалуйста,  отдайте
его мне. Я вполне способна заплатить, ничего интересного там для вас нет,  а
моя жизнь пойдет под откос!
   Я колебалась. Сказать, что случайно подслушала ее телефонный звонок,  или
не надо? Валерия явно нервничала. Слегка дрожащей рукой она  вытащила  пачку
"Давидофф" и стала раскуривать сигарету. Тонкое  запястье  напряглось,  губы
побледнели, щеки покинула краска. Скорей  всего  Лера  не  слишком  крепкого
здоровья, перенесла несколько операций...
   Она наконец-то затянулась,  но  внезапно  закашлялась.  Я  налила  стакан
минеральной воды и протянула Корчагиной.
   - Выпейте.
   Продолжая кашлять, Лера протянула руку  и  начала  судорожно  пить.  Я  с
жалостью смотрела, как на ее тоненькой, почти прозрачной  шее  бьется  синяя
жилка, и сказала:
   - Вам бы не надо курить, с вашим здоровьем никотин вреден.
   Лера поперхнулась, вода потекла у нее по подбородку.
   - Какая вы дрянь, - прошептала Корчагина, - играете со мной, как кошка  с
мышью. Цену набиваете?
   - Чт