алось.
Мне-то не говорил и, что Катуков мертв.
   - Ага, - буркнул Володя, - сами они узнали о смерти актера моментально  и
действовали крайне оперативно.  Одного  дня  хватило  Михаилу,  чтобы  найти
контору, ставившую дверь в квартиру Катукова, и раздобыть там  универсальную
отмычку, которой мастера открывают квартиры нерях, теряющих ключи.
   Связку они дали Тане Молотовой и велели обыскать квартиру. Ни Михаил,  ни
Слава не хотели светиться в доме у Катукова. Женщина  же,  отпирающая  дверь
своими ключами в дом к Косте, не вызовет никаких подозрений у соседей,  ведь
к актеру постоянно шляются разные бабы.
   Молотова,  которую  Михаил  чуть  не  убил,  поняв,  что  жена   убежала,
соглашается, боясь потерять любовника. Она идет к  Константину,  но  ей  там
неуютно и попросту страшно, она не криминальная личность,  просто  разбитная
бабенка, желающая поскорей отвести любовника под венец.
   Татьяна входит в квартиру, судорожно роется в письменном  столе,  тут  на
лестничной площадке хлопает лифт. Девушка безумно пугается,  боясь,  что  ее
застанут в квартире покойного, звонит Славе, сообщает, что ничего не  нашла,
и убегает.
   Слава в отчаянии, но в еще большем шоке Михаил. Пропавшая супруга  -  это
не просто сбежавшая жена, а исчезнувшее благополучие. Заявлять в милицию  он
не хочет, решает представить дело  так,  будто  Фрося  поехала  лечиться  за
рубеж, в Америку, например. Впрочем, никого из его знакомых отсутствие мадам
Романовой не волнует, ее ведь  никто  толком  и  не  знает.  Родители  давно
скончались, а подруг женщина не завела, никто не хватится Фроси. Есть только
одна загвоздка. Первого декабря будет звонить Геннадий Иванович Юровский, он
всегда сначала беседует с Ефросиньей, осведомляется о  здоровье,  а  второго
числа вручает Михаилу очередную картину. Впрочем, старика можно обмануть,  у
телефона посадить, к примеру, Таню Молотову.  Пожилой  академик  общается  с
Фросей всего несколько раз в  год:  приезжает  на  день  рождения  и  звонит
Восьмого марта, на Новый год и первого  декабря.  Родилась  Фрося  летом,  у
Михаил а полно времени, чтобы что-нибудь придумать. Думая сначала  покончить
с ужасно нервирующей  ситуацией,  возникшей  из-за  Кати,  Михаил  полностью
переключается на проблему. В смерть жены он не верит, да и близкий знакомый,
связанный с органами милиции, сообщает ему, что никакой женщины, похожей  на
фотографию, данную Громовым, среди неопознанных тел  в  моргах  нет.  Но  на
всякий случай он нанимает частного детектива,  который  активно  принимается
разыскивать даму.
   Тем временем Слава ищет бумаги. Мысли его работают в том же  направлении,
что и у Фроси-Евлампии. Нанятые им два уголовника  вскрывают  квартиры  Лены
Литвиновой, Нины Никитиной, Яны Михайловой и Риты Волковой, чтобы,  имитируя
кражу, произвести обыск. Но тут случается непредвиденное.
   - Большинство женщин оказываются дома, и их пытаются убить, - встряла я.
   - Нет, - покачал головой Костин, - ЭТИ никого и пальцем не тронули.
   - Как же так! - возмутилась я. - Риту Волкову, кассиршу из  супермаркета,
убили, Яну Михайлову избили чуть ли не до смерти, досталось  и  сестре  Лены
Литвиновой, Женя чудом осталась жива, а вы  говорите  -  никого  пальцем  не
тронули!
   - Помните, - спокойно спросил Володя, - я произнес такую фразу -  в  этом
деле сразу несколько дел?
   - Ну, - нетерпеливо сказала Катя, - и что?
   - А то, - пояснил майор, - что подручные Гоголева  и  Громова  никого  не
тронули.
   К кассирше они явились, когда та была в ванной.  Пока  женщина,  напевая,
мылась, они обшарили комнату и  кухню,  разбросав  вещи.  К  Нине  Никитиной
забрались, когда та щелкала ножницами на работе, Яну  тоже  посетили  утром,
зная, что она учительница младших классов, и только у Литвиновой их  ожидало
непредвиденное. Квартиру кто-то ограбил до них, а на диване лежал завернутый
в одеяло, как они подумали, труп хозяйки. Негодяи протерли дверные  ручки  и
убежали.
   - Кто же бил и убивал женщин? - в голос спросил и мы с Катей.
   Майор вздохнул, обращаясь ко мне:
   - Ну что, "коллега", не додумались? Я развела руками:
   - Теряюсь в догадках.
   - А ведь были в двух шагах от разгадки, когда явились в  Инюрколлегию,  -
пояснил милиционер. - Впрочем, всему свое время.
   В конце концов Евлампии улыбается удача, и папочка попадает  в  ее  руки.
Очень вовремя, потому что на "Динамо" ждет  уже  потерявший  всякие  надежды
Слава. Документы перекочевывают в его карман, но он совершенно не собирается
отпускать Катю.  Гоголев  ни  минуты  не  сомневается,  что,  оказавшись  на
свободе, женщина тут же побежит в милицию, и  он  предлагает  Михаилу  убить
хирурга. Но подельник жутко пугается, он согласен на все - похитить, избить,
напугать, но не убивать. Слава настроен более решительно, но пока тоже хочет
решить дело мирно. В голову преступникам лезут совершенно невероятные идеи -
обколоть Катю наркотиками и вывезти  в  другой  город,  продать  чеченцам  в
рабство... Ни Михаил, ни Слава не  готовы  пока  перейти  черту,  отделяющую
человека от убийцы. И первым совершает этот путь Гоголев, просто  выкидывает
из машины назойливую бабу, то есть Фросю.
   Сначала   они   с   Михаилом   ликуют,   уничтожая    документы,    потом
призадумываются. Как же поступить все-таки с Катей?  Не  может  же  она  всю
жизнь просидеть на чердаке в Алябьеве. И тут Слава предлагает: он поедет  на
дачу, заставит Катю выпить бутылку водки и подожжет сторожку. Смерть  пьяной
бомжихи никого не  удивит,  скорей  всего  никакого  следствия  заводить  не
станут. Несколько дней Михаил колеблется, а потом дает  "добро".  Дальнейшее
всем известно. Гоголев  едет  в  Алябьево,  где  натыкается  на  Евлампию  и
получает ранение.
   - Кстати, -  поинтересовался  Владимир,  -  можно  взглянуть  на  эту,  с
позволения сказать, игрушку.
   Я полезла в сумочку и достала пистолетик.
   - Зачем вы носите его с собой? - строго спросил майор.
   - Кирюша попросил купить к нему пульки-шарики, продают в "Детском  мире",
- принялась я бестолково объяснять, - но их делают разного  калибра,  вот  и
пришлось прихватить "наган", чтобы не ошибиться... Да  все  никак  не  могла
заехать в магазин.
   - Ладно, - нахмурился Костин, - пока побудет у меня, а впредь советую  не
приобретать для ребенка столь опасных забав. Если подобная пулька попадет  в
глаз, и в колонию сесть можно.
   Я тихо спросила:
   - А что со Славой?
   - Ничего, - ответил майор, - трещина в небе, перелома  нет,  и,  конечно,
болевой шок и шок от неожиданности. Он никак не  ждал,  что  робкая  женщина
выстрелит, думал, пугает игрушкой. Честно  говоря,  я  сам  удивлен  убойной
силой этой штучки. Теперь все ясно?
   - Нет! - закричали мы с Катей. - Нет! Кто убил женщин и Костю?
   - Это никак не относится к вашему делу.
   - Ну, пожалуйста, миленький, -  заныли  мы,  -  очень  интересно.  Володя
улыбнулся:
   - Женщины всегда вьют из меня веревки, в особенности такие красивые,  как
вы. Так и быть, только скажите, Евлампия, как вас зовут дома?
   - Лампа, - хихикнула Катя.
   - Очень мило, так вот, Лампочка, с чего вы решили, будто Костя убит?
   От подобного вопроса я даже оторопела:
   - Видела на диване тело, жуткое зрелище, руки отрублены...
   - Вот-вот, - настаивал майор, - неужели вам подобное поведение убийцы  не
показалось  странным?  Сначала  стреляет  в  лицо,  убивает  Катукова.  Дело
сделано, можно уходить. Зачем уродовать руки? Такое делают  только  в  одном
случае, когда хотят затруднить процесс идентификации тела.
   -  Вы  хотите  сказать,  -  забормотала  я,  чувствуя,   как   в   голове
быстро-быстро выстраивается в законченную картину гигантская головоломка,  -
вы хотите сказать, что на диване лежал не Костя?
   - Ага, - подтвердил Володя, . - не он.
   - А кто?
   - Ох, девушки-красавицы, душеньки-голубоньки, - запел милиционер,  -  что
мне будет за то, что нарушу должностную инструкцию  и  разболтаю  вам  тайну
следствия?
   - Я тебе самым лучшим образом прооперирую щитовидную железу, -  пообещала
Катя.
   Я отметила, что она перешла с майором на "ты", и быстренько добавила:
   - Придешь завтра в гости  и  получишь  свинину,  запеченную  с  чесноком,
картошку с сыром, а на десерт пирог с клюквой.
   - Так, - потер руки Володя, - договорились.  Впрочем,  с  операцией  пока
подождем, а вот свининку откушаем с  удовольствием,  кстати,  пирожок  лучше
тоже с мясом, а не с ягодой. Для меня лучшее пирожное - котлета.

Глава 32

   Мы пообещали выставить на стол только мясо и превратились в слух.
   - В начале шестидесятых годов, - завел Володя,  -  жила  в  Москве  семья
Катуковых. Мама -  Анна  Федоровна,  директор  школы,  доченька  Марьяна  да
годовалый Костик. Отец семейства  Сергей  Катуков  скоропостижно  скончался.
Впрочем,  Анна  Федоровна  недолго  горевала.  Муж,   честно   говоря,   был
никудышный, жуткий бабник, трахал все, что  шевелится.  На  какие  ухищрения
только не шла директриса, чтобы хоть как-то удержать мужа. Даже  родила  еще
одного ребенка, Костика, наивно полагая, что сын удержит мужика от  гулянок.
Куда там! Сергей вел себя как обезумевший  мартовский  кот.  Анна  Федоровна
даже вздохнула свободно после его кончины, решив, что  сама  сумеет  вывести
детей в люди. Жизнь ее потекла спокойно,  но  недолго  наслаждалась  женщина
тишиной и размеренным бытом. В апреле  месяце  восьмиклассница  Яна,  рыдая,
призналась матери  в  беременности.  Делать  аборт  оказалось  поздно.  Анна
Федоровна подумала, подумала и решила взять грех на себя. Пошла  в  роно  и,
запершись в кабинете у начальницы, поведала историю: она  тяжело  больна  по
дамской линии, требуется срочная операция, а вводить в курс дела  коллег  не
хочется. Станут шептаться по  углам.  Заведующая  пошла  навстречу  и  якобы
отправила Анну Федоровну на курсы повышения квалификации.
   Катукова забрала из школы Яну, прихватила Костика и съехала  на  дачу.  В
августе дочь благополучно родила мальчика,  названного  Славой.  Рожала  она
дома, вернее, на даче, и Анна Федоровна сама приняла внука  и  только  потом
вызвала "Скорую". Врачи, замороченные вызовами, увезли в роддом директрису с
младенцем на руках. Яна осталась на  даче.  В  роддоме,  увидав  роженицу  с
готовым ребенком, моментально отправили Анну Федоровну в палату. Осматривать
ее не стали. Женщина сообщила, что  великолепно  себя  чувствует,  а  кругом
орало с десяток баб, между которыми, как угорелые, мотались две  акушерки  и
один врач. На шестой день выписали справку на имя Катуковой Анны и отправили
"мать" домой. Так Слава стал "сыном" своей  бабки.  Анна  Федоровна  отлично
продумала дальнейшие действия. Она отдала ребенка сестре  покойного  мужа  -
Наталье Катуковой, сказав, что родила сына, а денег и сил на воспитание нет.
Анна Федоровна усиленно напирала на то, что мальчик зачат покойным  Сергеем,
но Наталья отсчитала девять месяцев назад и поняла, что брат тут ни при чем.
Однако она взяла мальчика, так как давным-давно мечтала о сыне.
   Яна и мать возвратились  в  Москву.  Анна  Федоровна  ликовала.  Честь  и
репутация дочери спасены,  в  школе  никто  ничего  плохого  не  заподозрил.
Единственное, что не нравится директрисе, так это то,  что  отец  Славика  и
любовник Яночки, молодой красивый циркач, живет  рядом  с  ними  в  соседней
квартире. Он, конечно, был в курсе,  что  Яна  родила  мальчика,  знал,  как
назвали сына, но особых отцовских чувств к ребенку не испытывал и  даже  был
рад, что того отдали на сторону и не потребовали с него  алиментов.  Кстати,
Анна Федоровна могла пожаловаться в милицию, и Федулову пришлось  бы  плохо.
Растление малолетних, так называл Уголовный  кодекс  связь  с  девочкой,  не
достигшей восемнадцатилетия. Но директриса больше всего боялась дурной славы
и не  обратилась  в  правоохранительные  органы.  Только  попросила  Василия
оставить дочь в покое.
   - Федулов! - закричала я, подпрыгивая на стуле. - Василий Федулов!
   - Да, - кивнул Володя, - именно он. Но тут судьба благоволит к Катуковой.
"3ятек" остается во Франции и исчезает из поля зрения!
   Тайна раскрывается  только  после  смерти  Натальи  Катуковой.  "Братья",
кстати, похожие как две  капли  воды,  начинают  общаться.  Летят  годы,  из
уголовника  Слава   Катуков   превращается   в   респектабельного   богатого
бизнесмена. У Кости дела идут  не  столь  хорошо,  хотя  он  тоже  достигает
определенного благополучия. Но Костя страстный бабник, наверное,  получил  в
наследство от отца любовь к бесконечным романам, и почти  все  его  средства
уходят  на  романы.  Актер  любит  красивые  жесты,  дарит  охапками  цветы,
презентует дорогие подарки, букеты, конфеты, духи...Словом, он  постоянно  в
минусе и отчаянно завидует Славе.
   Тут умирает Федулов. Семьи у него нет, и мужчина  завещает  капитал  Яне,
Анне Федоровне и своему сыну. Наверно, из сентиментальных чувств,  может,  в
награду за то, что Анна Федоровна не  посадила  его  за  решетку,  а  может,
просто не хочет, чтобы капитал  отошел  государству.  Про  Костю  он  просто
забыл, не знал и того, что его малолетняя любовница и ее  мать  давным-давно
живут в другом месте. Завещание поступило в Инюрколлегию, и начались поиски.
Анне Федоровне и Славе отправляют официальные уведомления. Бывшую директрису
и бизнесмена находят в два счета через Центральное адресное бюро,  а  вот  с
Яной было труднее. Компьютер выдает,  что  женщина  с  подобными  данными  в
Москве не проживает. Это и понятно, мать Славы на самом деле зовут  Марьяна,
но Федулов то ли забыл, то ли просто не знал данного обстоятельства.
   Дальше события летят, будто ком с горы. Костя приходит навестить мать,  и
сиделка отдает ему конверт со словами:
   - Для Анны Федоровны какие-то бумаги прислали.
   Котя  чуть  не  лишается  рассудка,  увидав,  какую  сумму  получают  его
родственники. Злоба и зависть просто переполняют актера. Он-то не упомянут в
завещании,  ну  зачем  Славке  подобная  сумма!  Моментально  в  его  голове
рождается план - убить брата и занять его место. Для такого дела  ему  нужен
помощник, и Котя рассказывает все жене Славы, своей бывшей любовнице Акулине
Евгеньевой. Та, жадная  и  расчетливая,  с  радостью  соглашается  помочь  и
вовремя вытаскивает из почтового ящика  бумаги,  пришедшие  на  имя  бывшего
уголовника.
   Наступает кульминационный момент.  Слава  приходит  в  гости  к  "брату",
получает чай с изрядной долей снотворного и, не заподозрив  ничего  плохого,
укладывается спать.
   Костя стреляет ему в лицо,  потом  отрубает  руки.  На  пальцах  у  Славы
вытатуированы перстни. Кстати, Катуков сразу идет в татумастерскую и  просит
сделать ему наколки. Отрубленные кисти Костя бросает  в  Москву-реку.  Затем
приступает к следующей фазе операции. Он уже побывал в Инюрколлегии,  принес
туда  сфабрикованные  отказы  Анны  Федоровны  и  Яны.  Впрочем,   служащая,
работавшая с делом, ничего не заподозрила. Костик - плохой актер  на  сцене,
но в жизни он просто гениален, никакой фальши. Тем более что  Котя  приходит
со  Славиным  паспортом,  "своей"  супругой  Акулиной  и   предъявляет   все
необходимые документы, включая ксерокопии паспортов Яны  и  Анны  Федоровны.
Препятствий для получения наследства нет никаких, и в Инюрколлегии  советуют
покупать билет до Парижа.
   - Теперь понятно, - процедила я.
   - Что? - спросил Володя.
   - Когда я пришла в дом к лже-Славе, Акулины не было, она явилась позднее,
с порога заорала: "Котик, принесла твои любимые котлеты!"  Он  тогда  весьма
грубо ответил: "Сто раз просил не звать меня дурацкими прозвищами  -  котик,
зайчик, пусик..." Я еще подумала,  чего  это  он  так  вызверился?  Впрочем,
никаких подозрений у меня не возникло.
   - И правильно, - хмыкнул майор, - тысячи женщин зовут  любимых  -  котик,
только в данном случае слово следует упоминать с большой буквы, и  это  было
не ласковое прозвище, а имя собственное, вариация от Кости - Котик.
   Я удрученно молчала.  Надо  же!  Столько  раз  слышала,  как  актера  так
называли люди, и ни о чем не догадалась.
   - Преступники уже готовы были праздновать победу, -  продолжил  майор,  -
завещание оформлено, билеты в кармане. Костя, преспокойно убив Славу, поехал
по магазинам  покупать  вещи  перед  поездкой  в  Париж.  И  тут  происходит
непредвиденное. Утром следующего дня он сталкивается на Тверской нос к  носу
с Ритой  Волковой.  Женщина  чуть  не  лишается  чувств,  увидав  любовника,
которого она вчера обнаружила мертвым на диване. Пообещав ей все  объяснить,
Костя заходит к женщине на квартиру  и  убивает  ее  острозаточенным  ножом,
который схватил со стола. Бросив  бывшую  любовницу,  он  уходит,  никем  не
замеченный.
   Дома ему в голову приходит мысль - весь  идеальный  план  может  пойти  к
черту, если какая-нибудь из его же баб опознает его. А особо опасна для него
- сестра Яна, Котя так и не знал, что она на самом деле  мать  Славы.  Потом
Лена Литвинова и Нина Никитина, - словом, те, с кем он  жил  последний  год.
Особняком стоит в этом списке Вера Мартынова, и Костя хочет в первую очередь
избавиться от  нее.  Только  женщина  уехала  с  Рифалиным  на  Барбадос,  и
приходится заниматься другими.
   К Лене Литвиновой он попадает элементарно, у него просто есть ключи от ее
квартиры. Входит, видит на диване мирно спящую женщину, бьет ее  в  спину  и
убегает. Правда, сначала вываливает  вещи  на  пол  и  прихватывает  деньги.
Катуков надеется, что милиция примет случившееся за банальное ограбление.
   Убить человека нелегко, во всяком случае,  для  простого  обывателя.  Тем
более что у Кости уже была одна  неудача.  Яну  он  так  и  не  смог  убить,
несмотря на то, что пустил в ход нож и молоток. Михайлова выживает,  правда,
балансирует между жизнью и смертью, и Катуков искренне  надеется,  что  чаша
весов склонится в пользу последней.
   - Почему она мне сказала, что ее бил Слава! - недоумевала я.
   Володя вздохнул:
   - Яна была в тяжелом состоянии и скорей всего  пыталась  сообщить  что-то
другое, да вы не  поняли,  решив,  что  она  называет  имя  изувечившего  ее
бандита.
   Во всяком случае, неудача с Яной обозлила убийцу,  и  Лену  Литвинову  он
ударил  сильно,  ножом  с  длинным  острым  лезвием.  Но  на  диване  спала,
завернувшись  в  одеяло,  Женя,  двоюродная   сестра   Лены.   Окончательная
уверенность в том, что фортуна отвернулась от него, поселилась в душе актера
после того, как он узнал, что Нина Никитина попала в больницу.
   Тут его опередили уголовники, нанятые Гоголевым, и  перевернули  квартиру
до прихода актера. Парикмахерша же впала в истерический припадок, и ее  брат
быстро поместил Никитину в больницу. Ехать в клинику  Костя  опасается,  ему
остается только ждать и скрипеть зубами от злобы.
   Наконец возвратилась с Барбадоса Вера Мартынова, она  и  стала  последней
жертвой.
   Володя примолк. Молчали и мы. А что тут скажешь? Действительно,  в  тугой
клубок сплелись сразу несколько дел.
   - Как же вы вышли на Михаила и Славу Гоголева? - прервала тишину Катя.
   - Здесь нам помогла Евлампия. Откровенное изумление  отразилось  на  моем
лице, поэтому Володя добавил:
   - Невольно, конечно. Она явилась на квартиру к Волковой и налетела там на
оперативника. Недолго  думая,  назвалась  работницей  супермаркета  Татьяной
Павловной Молотовой и дала телефон Михаила. Глупый, даже дурацкий  поступок.
Мы,  естественно,   узнав,   что   в   продмаге   нет   никакой   Молотовой,
заинтересовались ложной информацией и начали следить за Михаилом и Татьяной,
потом вышли на Славу, ну а уж  затем  размотали  клубок  и  сообразили,  что
толстяк кого-то прячет на  чердаке  на  даче  Михаила.  Наружное  наблюдение
доложило - приезжал в  Алябьево,  взял  из  багажника  канистру,  пакет,  из
которого высовывались буханки хлеба, а через десять минут вернулся с пустыми
руками и уехал. Это показалось подозрительным, вот и решил