лет. Костик ни разу не пропустил памятную дату, оставалось загадкой,  где  в
советские времена доставал он элитарные цветы...
   Любовь Николаевна замолчала. За время рассказа  она  искурила,  наверное,
пачку сигарет, и  в  комнате  повис  серо-синий  дым.  Кошки,  расчихавшись,
убежали в коридор.
   - Он никогда не просил вас ни о каких услугах? - спросила я.
   - Конечно, просил, - ответила Казанцева, - пару раз детей брала в  школу,
затем одному балбесу выдала аттестат без выпускных экзаменов...
   - На хранение ничего не давал? -  нетерпеливо  перебила  я.  -  Несколько
листочков синего цвета и фото?
   - Нет, - удивилась Люба, - мы хоть и остались в  хороших  отношениях,  но
душевную близость потеряли...
   - У него были близкие друзья?
   - На моей памяти только Миша Рогов.
   - Вроде у него и сестра есть?  Любовь  Николаевна  вытащила  новую  пачку
сигарет.
   - Да, Марьяна.
   - Они контактировали?
   Директриса задумчиво побарабанила пальцами  по  столу,  потом  отхлебнула
остывший кофе.
   - Марьяна старше брата  на  четырнадцать  лет.  Ей  восемнадцать,  ему  -
четыре, ну какая дружба? Потом, она рано вышла  замуж  за  человека  намного
старше себя,  крайне  обеспеченного,  но  вроде  супруг  не  ладил  с  Анной
Федоровной - Марьяна редко приходила, раза два в год, не чаще. Правда, когда
Коте исполнилось пятнадцать, он сам начал к Марьяне ездить. Наверное, сестра
все же  любила  брата,  потому  что  делала  ему  подарки:  джинсы,  куртки,
ботинки...
   - Адрес ее знаете?
   - Только телефон.
   Записав цифры, я поинтересовалась:
   - Координаты Анны Федоровны не подскажете?
   - Подскажу, - вяло ответила Казанцева, - только вам они не понадобятся.
   - Почему?
   - Анна Федоровна тяжело больна и ни с кем не разговаривает.
   - Я попробую ее разговорить.
   - Попытайтесь, - криво улыбнулась директриса и сказала:
   - Нечаевский, пятнадцать, квартира сто семь.
   Я уставилась на знакомый адрес. Вот те на, я только что была там! Неужели
тощенькая старушка в желтом сарафане и есть Катукова?
   - У нее болезнь Альцгеймера? - поинтересовалась я.
   Казанцева опять отхлебнула отвратительный, холодный кофе.
   - У сотрудников милиции гадкая привычка всех подозревать. Уж  не  думаете
ли вы, что я убила Константина? Да, у Анны Федоровны болезнь Альцгеймера,  и
она полностью потеряла личность, это страшная трагедия для окружающих. Костя
ужасно переживал, они с Марьяной наняли сиделку и ни на минутку не позволяли
той   оставлять   мать   одну.   Вначале,   правда,   Анна   Федоровна   еще
ориентировалась, и к ней просто приходила домработница, ну а потом  пришлось
искать специальную сиделку. Она перестала узнавать  своих,  звала  какого-то
несуществующего внука, искала давно умершего Сергея Петровича, даже дралась.
Хорошо, Миша Рогов помог, он крупный психиатр, подобрал какие-то  препараты,
агрессия ушла, но рассудок уже не вернется. Хотя иногда  вдруг  так  разумно
общается, просто диво...
   У меня в голове просто образовалась дикая каша. Если Костя и  неизвестная
мне Марьяна - брат и сестра, то кем им приходится Яна Михайлова, отправившая
меня к старушке?

Глава 16

   На улице похолодало. И не подумаешь,  что  начало  ноября!  Ветер  как  в
феврале, а мороз просто крещенский,  но  я  теперь  знала,  как  бороться  с
холодом.  Заскочив  в  насквозь  промерзший  павильончик,  купила  стаканчик
обжигающего кофе и булочку - марципан. Моментально стало тепло, и до метро я
добежала, не почувствовав мороза. Хотя, если признаться честно, мое красивое
кашемировое пальто и тонкие  сапоги  совершенно  не  подходят  для  подобной
погоды. Они покупались для дамы, разъезжающей в машине с отлично  работающей
печкой, а не для частного детектива, бегающего  от  дома  к  дому  на  своих
двоих.
   Возле нашей квартиры чем-то воняло. Противный  запах  усилился,  когда  я
распахнула дверь.
   - Кирилл, что произошло?
   В  ответ  тишина,  неужели  не  послушался  меня  и  удрал   гулять,   не
долечившись!
   Ситуация прояснилась на  кухне.  Прямо  на  обеденном  столе  красовалась
электроплитка, а на ней утюг. Недоумевая, я попробовала снять "Мулинекс", но
вместе с ним  поднялась  и  плитка.  Причина  стала  понятна  при  детальном
рассмотрении. На электрическую  конфорку  кто-то  положил  довольно  плотный
кусок полиэтилена, а сверху водрузил утюг, предварительно поставив регулятор
температуры на "лен". Потом все сооружение посредством тройника  включили  в
сеть, полиэтилен моментально расплавился и сцепил намертво предметы.
   - Кирка, - заорала я, - а ну иди сюда немедленно !
   Дверь скрипнула, и в кухню аккуратно вышли два мальчика.
   - Это Гоша, - тихо сказал Кирюшка.
   - Здрассти , - пробормотал приятель, пряча глаза.
   - Быстро рассказывайте правду, - велела я.
   - Все Гошка, - завел Кирилл, - он придумал...
   - Я только предложил, - ныл одноклассник, - только рот раскрыл, а ты  уже
плитку тянешь.
   - А утюг кто ставил?
   - Сам включал!
   - Ну-ка тихо! - прикрикнула я. - Как не стыдно, а еще друзья!  Сваливаете
вину друг на друга, Фу, разве так поступают?
   Кирюшка вздохнул и принялся каяться.  Они  с  Гошкой  строят  дельтаплан,
настоящий, с огромными  крыльями.  Чертеж  взяли  в  энциклопедии,  а  когда
соорудят аппарат, то обязательно опробуют  за  городом.  Загвоздка  вышла  с
крыльями. Широкого полиэтилена они не нашли, вот и  решили  склеить  пленку,
которая предназначена для парников. Но здесь их поджидала неудача,  ни  один
клей не желал удерживать полиэтилен, а тут мать велела Гоше идти  на  почту,
отправить бабушке бандероль. Парнишка увидел, как служащая  ловко  завернула
пакет в пленку, потом засунула в какой-то аппарат  и  через  секунду  вынула
крепко склеенную бандероль.
   - Как он работает? - спросил Гоша.
   - Просто, -  ответила  женщина,  -  от  тепла  части  свариваются  вместе
намертво.
   Обрадованный, Гоша поспешил к приятелю. В головах  мальчишек  родилась...
"гениальная" идея. Следует положить  куски  на  электроплитку  и  прогладить
утюгом. "Кулибины" не  учли  одной  маленькой  детали  -  жидкий  полиэтилен
моментально "прихватил" подошву утюга  и  конфорку.  Повалил  жуткий  запах.
Хорошо, хоть юные техники догадались сразу отключить получившийся симбиоз от
сети и не случился пожар.
   - Да...  -  пробормотала  я,  разглядывая  плиткоутюг.  -  И  что  теперь
делать ?
   - Вообще мне домой пора, уроков -  жуть,  -  заявил  Гоша  и  бросился  в
прихожую.
   - Предатель, - крикнул Кирка, - ща в глаз получишь!
   Он хотел было побежать за товарищем, но я ухватила его за воротник:
   - Погоди, пусть уходит.
   - Вот гад, -  пытался  выкрутиться  мальчишка,  -  сам  придумал,  а  мне
расхлебывать, отпусти, я ему нос подобью! Стукнула дверь.
   - Зато теперь знаешь цену своему приятелю, - пробормотала я, -  настоящий
товарищ никогда не бросит друга в беде.
   - Сволочь он, - шмыгал носом Кирка и заревел.
   Я обняла его за плечи, и "авиаконструктор" уткнулся сопливым носом мне  в
грудь.
   - Нечего сырость разводить!
   - Да, - всхлипывал Кирюшка, - меня Юлька знаешь как ругать будет!
   - А мы возьмем и выкинем плиткоутюг и никому не скажем.
   Кирюшка широко раскрыл глаза:
   - Правда?
   - Ну ты же никому не рассказал про курицу и суп, теперь  мой  черед  тебя
выручать!
   - Лампочка, - закричал Кирюшка, - ты настоящий друг,  только  что  будет,
если Юльке утюг понадобится?
   - Она часто гладит? Кирюшка хихикнул:
   - Раз в году.
   - Значит,  не  скоро  хватится,  успеем  купить  новый,  слава  богу,  не
проблема. Кирюшка отошел к окну.
   - Знаешь, пожалуй, раскрою тебе секрет.
   - Ну?
   - Погоди минутку.
   Пока мальчик искал что-то в комнате, я принялась разогревать обед.
   - Гляди, - сообщил Кирюшка и сунул мне в руки дневник.
   В графах стояли четверки, изредка встречались тройки.
   - Совсем неплохие отметки, - одобрила я его.
   - Теперь сюда смотри .
   На столе возник другой основной документ учащегося, я открыла  обложку  и
ахнула. Тесными рядами на страницах толпились двойки и  колы,  а  поля  были
исписаны замечаниями: "Просьба зайти в школу", "Срочно свяжитесь с  классным
руководителем", "Немедленно позвоните директору!!!"
   - У тебя два дневника?
   - Ага, - буркнул Кирка, - и до сих пор все  с  рук  сходило,  ставили  по
математике тройку, А теперь  Злобный  Карлик  двойку  выводит,  меня  просто
убьют.
   - Кто? - не поняла я.
   - Учительница алгебры, Селена Эженовна. Ничего себе имечко? Мы ее Злобным
Карликом зовем, или Крошкой Цахес!
   - Вот что, - приняла я решение,  -  во-первых,  успокойся,  а  во-вторых,
пойду завтра в твою школу и все улажу. Там твою маму хорошо знают?
   - Никогда не видели, - пояснил Кирка, - ей все некогда,  да  и  я  только
второй год там обучаюсь, раньше в другую ходил.
   - Вот и чудненько, - обрадовалась я.
   Следующее утро я начала со звонков. Сначала  соединилась  с  больницей  и
узнала, что состояние  больной  Михайловой  стабильно  тяжелое  и  ее  вновь
перевели в реанимацию. Следующий  звонок  сделала  по  номеру,  который  мне
сообщила  Казанцева.  Правда,  перелистывая  телефонную  книжку,  директриса
бормотала:
   - Я Мишу Рогова давно не видела, может, он уж там и не живет.
   Но бодрый детский голос сообщил:
   - Папа в клинике.
   Я спросила адрес и засобиралась  в  путь.  За  то  время,  что  пользуюсь
подземкой, я искренне полюбила московское метро.  Во-первых,  в  нем  тепло,
светло и чисто. Во-вторых, можно спокойно ехать, думая  о  своем  или  читая
книжку, а если удается сесть, то вообще получается как на такси, даже лучше.
В пробке стоять не приходится, не орет  над  ухом  дурацкий  магнитофон  или
радио, да и стоит копейки, через весь город за три рубля съездишь. К тому же
на  некоторых  станциях  продают  безумно  вкусные  блинчики  и   сосисочки,
детективы и газеты...
   Вот, пожалуйста, на переходе от "Тверской" к "Чеховской"  целый  магазин.
Мое   внимание   привлекла   девушка,    вся    обвешанная    разнообразными
удостоверениями. Я внимательно изучала "витрину". Чего тут только  не  было!
Золотые буквы "ФСБ", "ГРУ", "МВД" -  просто  рябь  в  глазах.  Ниже  торчали
"Удостоверение любимой тещи", "Паспорт мужа", "Бесплатный проезд".
   - Что это? - ткнула я пальцем в последнее.
   Девчонка хихикнула  и  раскрыла  книжечку.  "Предъявитель  сего  является
представителем популяции сибирских попугаев  и,  как  занесенный  в  Красную
книгу, имеет право на бесплатный проезд в городском транспорте".
   - Прикольно, да? - смеялась продавщица.  -  У  нас  охотно  берут,  стоит
копейки,  двадцать  рублей,  а  здоровский  подарок.  Сверху  -  прямо   как
настоящее, даже контролеры обманываются.
   - Но это тоже прикол? - Поинтересовалась я, указав на корочки МВД.
   - Не-а, - протянула девушка и раскрыла бордовую книжку. -  Можно  вписать
фамилию, поставить печать, и запросто всех обманете, кроме милиции, конечно.
   - Сколько?
   - Сто пустое и двести заполнить.
   - Где?
   - Леша! - крикнула девчонка. От противоположной стены отделился парень  с
табличкой "Куплю золото, часы, ордена".
   - Клиент.
   Мальчишка взял удостоверение и велел:
   - Вон будка моментальной фотографии.
   - Зачем, дома наклею. Парень вздохнул:
   - Печать должна стоять на снимке, захватывать левый угол, правило такое.
   Через десять минут он ловко вклеил изображение  моей  физиономии,  достал
перьевую ручку, печать, штемпельную подушечку.
   Результат превзошел ожидание.
   - Держите, гражданка майор, - хихикнул умелец, - смотрите не потеряйте, а
то выговор по управлению в приказе объявят.
   Ксива смотрелась как родная.  Опробовала  я  ее  тут  же.  На  территорию
больницы не пускали посторонних,  и  я  сунула  книженцию  под  нос  бравому
секьюрити, тот, даже не поглядев внутрь, взял под козырек.  Я  понеслась  по
обледенелой аллее, не чуя под собой ног  от  радости.  Господи,  как  просто
обманывать  людей.  Может,  потому  у  нас  в  стране   такая   криминальная
обстановка.
   Миша, вернее кандидат медицинских наук Михаил Николаевич Рогов,  сидел  в
комнате  с  надписью  "Ординаторская"  и  сосредоточенно  строчил  в  пухлой
тетради.
   - Садитесь, - буркнул он, не поднимая глаз, - подождите.
   Минут пять я наблюдала, как  он  лихорадочно  выводит  каракули.  Наконец
процесс завершился, Миша нацепил на нос очки и произнес:
   - Слушаю внимательно.
   Он был  полный,  даже  рыхлый,  с  болыпим  животом,  толстыми  руками  и
намечающейся лысинкой, с виду уютный, добрый,  просто  плюшевый  медвежонок,
даже если не захочешь, а расскажешь такому все.
   Поглядев на удостоверение, Миша вздохнул:
   - Это из-за Коти?
   - Вы знаете о его смерти?
   - Конечно. Акула сразу позвонила.
   - Кто?
   - Моя бывшая жена, Акулина Евгеньева, - пояснил психиатр.
   Мозги невольно дернулись при звуках этого странного имени. Кто-то недавно
упоминал о женщине, которую так звали, только кто?
   - Вы были дружны с Катуковым?
   Миша сосредоточенно засопел и принялся приглаживать  волосы.  Внезапно  я
поняла, что он похож не на медведя, а на гигантского мопса, простодущного  и
слегка обиженного.
   - Долгие годы я считал его своим лучшим  другом,  а  потом  наши  дорожки
разбежались.
   - Из-за чего, если не секрет? Миша вновь засопел.
   - Из-за женщины, - решила я прийти ему на помощь.
   Внезапно психиатр хлопнул кулаком по столу и почти заорал:
   - Сто раз говорил  ему:  брось  по  бабам  шляться,  плохо  кончится!  Мы
последние два года не  разговаривали,  но  до  этого  сколько  у  него  было
неприятностей! А все из-за бабья. Просто стоп-сигнал отсутствовал, потаскун!
Его небось какой-нибудь ревнивый мужик пришиб, так и знайте.
   - Он отбил у вас жену? Миша кивнул:
   - Акулина - дрянь, проститутка по состоянию души, честно говорю, даже  не
жаль, что так вышло, но Котя отчего-то испугался, наверное, решил,  будто  я
обиделся, и перестал мне звонить, ну а я и  не  напрашивался.  Вот,  значит,
так.
   - Они долго прожили?
   Миша встал из-за стола и заходил по комнате.
   - Черт их  знает,  год,  наверное.  Акулька  потом  позвонила  и  завела:
"Прости, никого не люблю, кроме тебя". Только  я  не  клюнул.  Нет,  говорю,
родная, назад дорога закрыта, живи с Котей, коли он лучше показался!  Только
Костик долго с любовницами не гужевался - максимум месяцев десять. И знаете,
что интересно? Ухитрялся так от бабы избавиться, что  она  ему  чуть  ли  не
лучшей подругой становилась. Вы не поверите, он половину своих  девок  замуж
выдал, слышали когда-нибудь про такое? Денег  им  давал,  подарки  делал.  У
Костика была такая книжечка, зеленая, он там учет вел.  Когда  у  кого  день
рождения, всегда позвонит, цветы пошлет, я  только  рот  разевал,  на  такое
глядючи. Вот Акулина, к примеру. Он ей и супруга нашел, и  работу  подыскал,
ясное дело, баба его хвалить не устает. Хоть и  разошлись,  зато  родные  да
близкие. Это если учесть, что она с ним всего около года прожила. А со  мной
- десять. И что? Я - негодяй, мерзавец, пробы  поставить  негде,  а  Котя  -
ангел с крыльями. Ну подумайте, где справедливость? Сама же мне  изменила  с
лучшим другом, и я же говно.
   - Не знаете ли адреса сестры Кости? - попробовала я прервать поток.
   - Яны ? - спросил Миша.
   - Кого? - удивилась я.
   - Его сестру зовут Марьяна Сергеевна, - пояснил Рогов, -  только  ей  это
имя ужасно не нравилось, и она всем представляется как Яна.
   В моей голове моментально все стало на место.
   - Вы ее хорошо знали? Миша вздохнул и сказал:
   - Встречались.
   - Костя и Яна дружили?
   - Последние годы очень.
   - Не знаете никого в их окружении, кто носил бы имя Слава?
   Внезапно Миша стал красным, словно рак.
   - Если вам все известно, зачем спрашиваете? Я сделала умное лицо и  четко
сказала:
   - Следствие подчиняется своим законам, я могу знать все, но хочу услышать
правду от вас. Причем имейте в виду: сейчас мы с вами просто  беседуем,  без
протокола, а я, если почувствую, что вы  утаиваете  информацию,  моментально
вызову на Петровку, а там так неприятно: стул железный, стол железный, все к
полу привинчено...
   - Ничего не таю, - замахал  руками  Миша,  -  просто  не  понимаю,  какое
отношение та давняя история может иметь к смерти Коти.
   - Это не вам решать, - отрезала я.
   - Хорошо, хорошо, - забормотал врач, - слушайте.

Глава 17

   Яна  была  старше  Кости  на  четырнадцать  лет.  Анне  Федоровне,   рано
похоронившей мужа, пришлось тащить на своих плечах двоих  детей.  В  детстве
Миша практически не встречался с девушками. Рогов ходил вместе с Катуковым в
один класс, и, когда они подружились, Яна уже вышла  замуж  и  переехала  на
квартиру к супругу. Миша был в курсе всех проблем и тайн Кости. Естественно,
знал он о "семейной" жизни с Любой и о загулах, которые Котик  устраивал  на
стороне. Потом Катуков получил отдельную квартиру, и приятели начали  вместе
приятно проводить время. Миша жил с родителями и отчаянно завидовал Костику.
   Однажды, когда они перешли на второй курс, Костя заболел и несколько дней
не звонил Рогову. Миша, как раз в это время сдававший анатомию,  не  слишком
обеспокоился, проклиная кости, зубрил череп. Но когда в субботу  Катуков  не
снял трубку, Миша не на шутку перепугался. У них был  разработан  код.  Если
друзья оказывались срочно нужны друг другу, следовало  позвонить  один  раз,
положить трубку и снова набрать номер. Но даже на условленный  сигнал  Костя
не отреагировал. Рогов, бросив все дела, помчался к другу. К его  удивлению,
Костя был дома, а на вопрос: "Чего не отзываешься?" - вяло пожал плечами:
   - Заболел, насморк,  кашель...  Но  Миша  не  поверил  другу  и  принялся
допрашивать того  с  пристрастием.  В  конце  концов  Костя  не  выдержал  и
рассказал дикую, не укладывающуюся в голове историю.
   В прошлый понедельник его  мать,  получив  какое-то  письмо,  долго-долго
рыдала над бумагой, а потом открыла Костику семейную тайну. У Анны Федоровны
не двое детей, а трое. У Кости есть брат - Слава, на год его младше.  Просто
когда умер отец, учительнице было одной не поднять  двоих  сыновей  и  дочь,
поэтому самый маленький отправился жить к  сестре  отца  -  Наталье.  У  той
никогда не было детей, и женщина воспитывала племянника как родного ребенка,
усыновить его она, как одинокая женщина, не могла,  но  фамилию  Славе  дали
Катуков, и у мальчика не возникало никаких подозрений.  Он  искренне  считал
Наталью матерью. Чтобы  не  провоцировать  ненужных  ситуаций,  родственницы
практически прервали  между  собой  отношения.  Анна  боялась,  что,  увидав
ребенка, разрыдается, а Наталья не хотела, чтобы мальчик узнал правду. Когда
Славе исполнилось шестнадцать лет,  Наталья  сама  пошла  получать  за  него
паспорт, боясь, что юноша увидит свою метрику.  Но  все  обошлось,  красивая
коробочка конфет "умаслила" сердце паспортистки, и она отдала документ милой
маме, пришедшей  забрать  его  вместо  внезапно  заболевшего  сына.  Наталья
расписалась во всех графах и вздохнула спокойно. Но ненадолго.
   В отличие от Кости  Слава  рос  хулиганистым,  непослушным  мальчиком.  В
голову ему вечно приходили гадости. Причем, делал он их исподтишка.  Стрелял
из рогатки по птицам, убивал дворовых кошек, а с четырнадцати  лет  забросил
учебу и проводил время вместе с такими же приятелями по подвалам...
   Наталья пролила ведра слез, пытаясь образумить сыночка, но  все  впустую.
Мальчишка просто не желал ничего  делать.  Неизвестно,  чем  бы  закончилась
ситуация, но однажды Слава случайно заглянул в спортзал, где такие  же,  как
он, подростки занимались невиданным доселе спортом - карате.  Слава  остался
на тренировку,  потом  пришел  еще  и  еще...  Тренер,  молодой,  подтянутый
мужчина, Олег Ефремович Соколов, поставил условие:
   - Ходишь сюда, только если хорошо учишься в школе.
   Пришлось Славику браться за уче