ча.
     Но после этих слов мать тут же пожалела о них и бросилась к сыночку:
     - Деточка, ты не виноват! Это ужасная случайность.
     Выпив валокордина, Наташа успокоилась и начала действовать. Куртку и сапоги сына, те, в которых он бегал в барак, вкупе с брюками, свитером и даже нижним бельем она запихнула в пакет.
     - Значит, так, - заявила Наташа, - ты ничего не знаешь, кроме одного: утром Римма не явилась прогуливать собак, я заволновалась и побежала к ней. Все. Нашла девочку мертвой. Никому более ни слова, в барак ты не ходил, ясно?
     - Ясно.
     - Упаси бог папе что-то сказать, понял?
     - Да.
     - Будем надеяться, что тебя никто не видел, - шепчет Наташа, - вещи выброшу в разные мусорные баки в отдаленных от нас районах города...
     ...Вовка замолчал и уставился в окно.
     - Так я и знала, что смерть Риммы не случайность, - вырвалось у меня. - Когда была у Касаткиных, Наташа вела себя совершенно спокойно, ничего особенного о Римме не сообщила, правда, твердо заявила: у девочки имелся порок сердца, ей как медику это было видно. Но никаких подозрений Наташа у меня не вызвала, показалась положительной, заботливой женщиной. Я решила, что она волновалась о судьбе девочки и поэтому побежала в барак.
     А вот Виталик обронил фразу: "Мать впала в истерику при виде трупа, отпаивал ее потом валокордином".
     Я еще, помнится, подумала: с какой стати врач, всю жизнь проработавший в больнице, станет пугаться мертвого тела? Но потом решила, что Римма все же была для Наташи не совсем посторонней, и успокоилась, однако какая-то тревога в душе осталась.
     - Наташа спасала Виталия, - буркнул Володя, - понять ее можно, хотя лично у меня люди, покрывающие преступников, не вызывают уважения.
     - Виталий не убивал!
     - Ага, - окрысился Вовка, - только сначала пытался изнасиловать девочку, потом довел до сердечного приступа, затем бросил умирать. Так-то вот!
     Это все про смерть Риммы.
     - Постой! А пакет с завтраком? Деньги? Кто дал ей доллары?
     - Это совсем другая история, - мрачно ответил Вовка, - если есть силы слушать, могу рассказать.
     - Издеваешься, да?
     - Ты о чем?
     - О силах! Конечно, я хочу знать все.
     - Хочу все знать, - повторил Костин, - помнишь, был такой киножурнал, показывали его перед началом сеансов в кинотеатрах. Заставка мне, школьнику, очень нравилась. Мальчик, который бьет молотком по ореху.
     - А за кадром детский голосок вещал: "Орешек знаний тверд, но все ж мы не привыкли отступать, нам расколоть его поможет киножурнал "Хочу все знать", - оживилась я.
     - Точно, - улыбнулся Вовка, - смешно, что мы в детстве смотрели одно и то же!
     - В то время все читали, смотрели, надевали и ели одинаковое, - хмыкнула я, - выделяться не полагалось.
     - А у меня имелись брюки клеш с бубенчиками по низу штанин, - расхохотался Вовка, - я получил за них выговор по комсомольской линии.
     - Я была тихой, скромной, незаметной... Ладно, давай вернемся к нерасколотым орехам.
     - Данное дело больше похоже на матрешку, открыл одну, а внутри вторая, - заявил Вовка, - ладно, слушай дальше. То была присказка, сказка ждет впереди. Помнишь фамилию Нины?
     - Рагозина.
     - Отлично, значит, слушай дальше.
     Всегда веселая Нина в последнее время стала мрачной. Сергей, глядя на невесту, заподозрил неладное. Девушка намного моложе его, наверное, она разлюбила жениха. Промаявшись неделю, преподаватель задал вопрос:
     - Нина, что случилось?
     - Ничего, - попыталась улыбнуться любимая.
     - Ты теперь по вечерам куда-то убегаешь!
     - Ну.., просто, - замямлила Нина, - я к сессии готовлюсь. Надо же диплом получить.
     Сергей замолчал, но нехорошие подозрения терзали его душу. Еще у Нины появилась странная привычка. Если звонил мобильный, она не брала трубку в присутствии Сергея.
     - Сотовый разрывается, - не выдержал один раз Сергей.
     - Ерунда, - отмахнулась Нина, - сейчас автоответчик включится!
     Сергею стало совсем плохо. Ясное дело, Нина завела любовника, молодого, страстного, и теперь просто водит "папика" за нос. Сергей маялся, Нина продолжала вести себя по-прежнему, и в конце концов преподаватель не выдержал:
     - Нинуша, скажи честно. Ты меня разлюбила?
     - Нет, - тихо ответила она.
     - Тогда в чем дело?
     И тут Нина сначала заплакала, а потом вывалила совершенно невероятную историю. У нее есть отец.
     Папеньку Нина терпеть не может по многим причинам. Ее родители, будучи школьниками, вынуждены были зарегистрировать брак по особому разрешению. Мама Нины забеременела в шестнадцать лет.
     Сразу после скоропалительной свадьбы молодой муж уехал в Москву поступать в медицинский и пропал на несколько лет. Жене он не писал, а о родившейся без него дочери не беспокоился. Потом пришло письмо с зоны, Рагозин, не окончив вуза, оказался за решеткой. Он неоднократно сидевший уголовник. Вся жизнь его - это цепь сплошных "отсидок" в тюрьме.
     Оказавшись на свободе, он ехал к своей жене, маме Нины, которая по совершенно непонятной для дочери причине не разводилась с ним. Муженек отъедался, одевался, устраивался на работу, но потом вновь принимался за старое: тащил у новых коллег кошельки или воровал офисное оборудование. Самое интересное, что папенька внешне совершенно не похож на преступника. Милый, интеллигентный, с правильной речью, застенчивый, с виду настоящий "ботаник", а не постоялец зоны. Никаких наколок, выбитых зубов и выражений типа "орет как потерпевший!". Оставалось лишь диву даваться, каким образом за долгие годы отсидки господин Рагозин ухитрился не приобрести никакого зэковского налета.
     Окончив школу, Нина уехала в Москву, поступила в вуз и была рада тому, что учится не в родном городе. Регулярное появление отца раздражало и пугало ее. Мама не собирается разводиться с уродом, вот пусть сама и несет этот крест. При чем тут Нина?
     Но потом случилось непредвиденное: мама скончалась, а ее супруг, вернувшись в очередной раз с зоны, обнаружил квартиру запертой. Для Нины осталось загадкой, каким образом папенька выяснил ее московский адрес, но в одно далеко не прекрасное утро она увидела на пороге отца, который заявил, что ему негде жить.
     В первый момент дочь хотела просто захлопнуть дверь, но папенька быстро всунул ногу между створкой и косяком.
     - Нехорошо, доченька, - сказал он, - мы родня. Артисткой стать собираешься? Славы хочешь, денег? Ну-ну. Выбирай: или помогаешь мне, или всем расскажу, какая у меня дочь, в институт пойду.
     Нина не слишком испугалась сначала. Подумаешь, не советские времена, теперь быть родственницей зэка даже почетно, но тут отец добавил:
     - Небось и замуж за москвича идешь!
     Рагозина похолодела, она сразу поняла, что Сергею Васильевичу не захочется иметь подобного тестя. Бывший уголовник и круги общения Касаткина!
     Это нонсенс! А папенька, поняв, что случайно угодил в цель, начал требовать денег за молчание.
     - Я бы никогда тебе ничего не рассказала, - рыдала Нина, - но ведь ты стал подозревать меня в измене!
     - Не плачь! - воскликнул Сергей. - Мы обязательно придумаем, как избавиться от напасти.
     Но не успел Сергей, убедившись, что невеста по-прежнему его любит, успокоиться, как случилась новая неприятность.
     Позвонил Борис и нервным голосом сказал:
     - Немедленно ко мне!
     Испуганный тоном брата, Сергей прибежал на зов и услыхал:
     - Меня шантажируют.
     - Кто?
     Борис молчал.
     - Чем? - не успокаивался Сергей. - Ничего плохого ты не делал, бизнес ведешь на законных основаниях.
     Брат по-прежнему смотрел в пол.
     - Понял! - догадался Сергей. - Баба! Дай ей денег и гони вон. Сколько раз говорил: прекрати кобелировать! У тебя чудная жена, скоро дедом станешь, остановись, Казанова потрепанный.
     - Это действительно из-за женщины, - выдавил из себя Боря, - но она никогда не была моей любовницей. Речь идет о матери.
     - О Вере?
     - Да.
     - Верка же давно покойница!
     Боря кивнул.
     - И что?
     - Помнишь, отчего мать умерла?
     Сергей нахмурился.
     - Конечно. Вера лежала в клинике, где ей кололи лекарство, несовместимое с алкоголем. Больных предупреждали: пить во время курса инъекций строго-настрого запрещено, можно погибнуть. Вера же попросила санитара принести ей бутылку и отправилась на тот свет.
     - Санитара осудили, - тихо сказал Борис, - он вышел, потом снова сел, следом вышел, и так несколько раз. Сейчас он заявился ко мне, требует денет.
     - С какой стати? - обозлился Сергей. - Немедленно иди в милицию.
     - Ты ничего не понял...
     - Да в чем дело?
     Борис встал, походил по шикарно обставленному кабинету и наконец решился:
     - Санитар этот - мой бывший однокурсник, он был бедным провинциалом, вечно искал подработку, ну и устроился в клинику. Когда туда Вера попала, я...
     - Ну!
     - Я...
     - Говори!!!
     - Пойми, она меня измучила, извела, сама подтолкнула на ужасный поступок.
     - Ты о чем?
     - Это я дал водку санитару, не одну бутылку, а две, и велел сунуть матери, знал, что она обязательно их опустошит и умрет.
     - Ты убил Веру? - отшатнулся Сергей.
     - Да, - заорал Борис, - да! А что следовало делать? Вся жизнь под откос шла! В дом никого не привести, только не говори мне, что рыдал, узнав о смерти тетки. Все рады были! Так-то. Думал, расследовать ничего не станут, да Василий активность развил. Санитара арестовали, я испугался и во всем признался твоему отцу. Боялся, что однокурсник-то на допросе расколется, объяснит, кто ему водку дал.
     Представляешь, какой мне срок светил?
     Не в силах произнести ни слова, Сергей кивнул.
     - Василий тоже перепугался, - объяснял Борис, - схватился за голову. Уж не знаю, как ему удалось, но он сумел добиться встречи с арестованным и пообещал тому: если он возьмет все на себя, не упомянет Касаткина, то после выхода из тюрьмы получит большую сумму денег. А еще посулил выбить тому квартиру.
     Парень согласился и ушел на зону один. А теперь вот начал шантажировать Бориса, требует обещанного.
     Сергей с трудом переварил новости. Было от чего тронуться умом. Одно известие, что любимый брат - убийца родной матери, хоть кого могло выбить из колеи. Еще, оказывается, Василий все знал и как мог покрывал племянника, а потом унес тайну в могилу, не рассказав о ней даже жене. Сергей хорошо знает Гликерию, та бы ни за что не удержала язык за зубами.
     Медленно, очень медленно Сергей "въехал" в ситуацию и воскликнул:
     - Послушай, сколько же этому санитару дали, если он недавно из-за проволоки вернулся! Дело-то когда было! Сто лет прошло!
     Борис вздохнул.
     - Получил он немного, но, освободившись, до меня не добрался, потому что вскорости опять сел, и так много раз. Я про него совсем забыл, решил, что он умер на зоне, а мертвец воскрес, пришел в гости и потребовал свою долю. И что мне теперь делать, где взять денег? Наташе ничего рассказывать нельзя!
     - Вот что, - протянул Сергей, - давай поступим так. Сегодня у меня в ресторане "Райский уголок" встреча с отцом Нины, мы долго не проговорим, не о чем. Значит, к семи часам приходи в эту харчевню и позови туда бывшего санитара. Станем вместе искать консенсус. Есть небольшая идейка.
     Свидание с будущим тестем прошло спокойно.
     Сергей предложил мужику:
     - Покупаю вам комнату в коммуналке, и адью.
     Бывший уголовник, с виду совсем молодой, даже симпатичный мужчина, интеллигентно кивнул:
     - Спасибо. Уж извините, но мне больше не к кому обратиться было. Устроюсь на работу, может, женюсь удачно, на москвичке, богатой, даже адресок есть одной такой...
     - Вот и хорошо, - кивнул Сергей, - вы нас с Ниной не трогайте, а мы вас не побеспокоим. Пошли вам господь счастья с новой, богатой женой.
     На том и порешили, уголовник раскланялся и ушел.
     - Он точно много лет провел на зоне? - спросил Сережа у Нины.
     - Да, - кивнула та.
     - Совершенно не заметно! - восхитился Сергей. - Ведет себя как дипломат на приеме, говорит правильно, ну ни за что не подумаешь, что он бывший зэк.
     - Актер, - фыркнула Нина, - лицедей! Мне от него талант достался. Большой умелец людей обманывать, просто в Голливуд пора. Ладно, хватит о нем, пошли.
     - У меня еще встреча с Борей, - сказал Сергей, - у него проблемы, обсудить надо.
     Нина ушла. Сергей заказал себе кофе, отхлебнул из чашки и увидел брата. Борис молча сел за столик.
     - Где твой санитар? - поинтересовался Сергей.
     - Сейчас придет.
     - Здравствуйте, - раздалось за спиной режиссера.
     - Садись, - буркнул Боря, - знакомься, мой брат.
     - Мы знакомы, - ответил мужчина и показался на глаза преподавателю.
     Сергей растерялся, потом воскликнул:
     - Вы же отец Нины! Мы обо всем договорились!
     Отчего вы вернулись?
     - Отец Нины? - эхом повторил Борис. - Ты путаешь, это Рагозин, бывший санитар.
     В голове Сергея заклубился вихрь. Санитар Рагозин, его дочь - Нина Рагозина. Нет, такого просто не бывает.
     Первым пришел в себя уголовник, он мило улыбнулся и сказал:
     - Ну, насколько я понимаю, дело у нас теперь семейное, надо его решить полюбовно.
     Сергей и Борис, оба бледные, молча переглянулись. Рагозин спокойно закурил и продолжал:
     - Зла на вас никакого не держу, не за что. Сам дурак был, когда на такое дело согласился, думал, легко с рук сойдет, заработаю немного, а вот что получилось. Ну а в том, что потом по кривой дорожке пошел, тоже ничьей вины нет, ума у меня не хватило. К вам обратился лишь по одной причине: не желаю больше по зонам таскаться, поумнел. Хочу на работу устроиться, в Москве осесть, только без квартиры и прописки мне не удастся в люди выбиться.
     Василий обещал, если Борьку не выдам, большую сумму заплатить. Коли те деньги, что он посулил, в современные перевести, как раз на однушку и хватит.
     - Мы не настолько богаты! - нервно воскликнул Борис.
     - Ладно, - пошел на попятный Рагозин, - конечно, можете послать меня по известному адресу, но тогда уж не обижайтесь, я прямиком отправлюсь в милицию. Дела об убийстве срока давности не имеют. То-то весело будет.
     Сергей и Борис снова переглянулись, они оба ничего не понимали в уголовном праве и не знали, правду ли сейчас говорит Рагозин о сроке давности.
     Но даже если уголовник врет, все равно выйдет никому не нужный скандал.
     Сергей тяжело завздыхал, Борис сидел тихо, бледный, еле живой. Огромная жалость захватила Сергея Васильевича. Надо же, какой пердимонокль получился, просто мексиканский сериал. Жизнь-то покруче писательских выдумок будет. Бедный Боря, сколько ему пережить пришлось.
     - Ладно, - вырвалось у режиссера, - начнем решать проблемы. Вы, милейший, обронили тут, что знаете женщину, на которой не прочь жениться?
     - Она богата, - сказал Рагозин, - свободна, имеет квартиру, дачу, собрание картин. Но я с ней незнаком и, честно говоря, не понимаю, каким образом можно подъехать к этой особе.
     - А откуда же ты про нее узнал? - прищурился Сергей.
     По-прежнему улыбаясь, Рагозин завел рассказ.

Глава 33

     Во время последней отсидки его ближайшим соседом по бараку оказался мужик по имени Михаил Громов. Срок у парня был большой, на нем висело сразу несколько статей. После отбоя Михаил и Рагозин частенько разговаривали, и нередко их беседа заруливала на тему: все бабы суки. Михаил довольно часто рассказывал о своей супруге, женщине с диковинным для современного человека именем Фрося.
     Ефросинья Андреевна Романова.
     - Все для нее делал, кормил, поил, одевал, - выкладывал Громов, - а она любовника завела и меня сюда отправила. Подставила, я не виноват ведь ни в чем. Посадила и развелась. Сука.
     - Мерзавец, - заорала я, - Костин, ты-то знаешь правду!
     - Спокойно, Лампудель, - поднял руку Вовка, - тихо! Не ори.
     Рагозин не слишком поверил Громову, он очень хорошо знает, что основная масса зэков старательно обеляют себя. Послушать "контингент", так получается, что за решеткой все сплошь белые и пушистые.
     Но Михаил часто говорил о жене, поносил ее, и у Рагозина скоро сложилось свое впечатление о бабе: глупая, просто идиотка, некрасивая, вечно ноет, насквозь больная, но.., богатая. Да еще Михаил, забыв, что говорил о любовнике супруги, иногда повторял:
     "И она, думаю, кукует одна, она дура, никто на такую не польстится, ленивая, делать ничего не умеет и не хочет".
     Выходя на свободу, Рагозин предложил:
     - Хочешь, загляну к твоей бывшей, пристыжу, может, посылочку пришлет с куревом.
     Михаил скривился, но адрес дал.
     - Но не живет она там больше, - закончил Рагозин, - на косяке лампочка горит, пульт квартиру охраняет, соседи сказали: подалась Фрося незнамо куда. Раз в полгода появляется, пульт проверяет и снова укатывает.
     - Хорошо, - кивнул Сергей, - значит, слушай.
     Мы отыскиваем эту Ефросинью, женим тебя на ней и считаем, что расплатились. Ясно?
     - Оно бы хорошо, а если дама все-таки замужем? - недоверчиво протянул Рагозин. - Конечно, Михаил был уверен, что на это сокровище никто не польстится, да вдруг ошибся? Богатая она, а деньги сильно украшают бабу.
     - Разведем.
     - Как?
     - Не твоего ума дело, главное, слушайся меня, и скоро получишь все.
     - Но этой Фроси дома нет.
     Сергей усмехнулся:
     - "Арлекино" веников не вяжет, и не с такими проблемами справлялись.
     - Ты о чем? - удивился Борис.
     - Да так, шучу, - спохватился Сергей. - Устроим все в наилучшем виде.
     И дело завертелось. Сначала Сергей узнал, что Ефросинья переменила имя и превратилась в Евлампию. У Сергея в театральном институте училась дочка одного из милицейских боссов, вот преподаватель и попросил любящего папу помочь в деликатном деле. Дескать, ищет он свою давнюю любовь да найти не может. Милицейское начальство, желая угодить профессору, который обучает ребенка, расстаралось, и вскоре Сергей знал все. Ефросинья официально сменила имя. Теперь она Евлампия Андреевна Романова, незамужняя женщина, живет вместе со своей подругой. Ей на самом деле принадлежат роскошная квартира в центре, пустующая, крепко запертая и охраняемая, и дом в ближайшем Подмосковье, о коллекции картин у правоохранительных органов сведений не имелось.
     Благополучно пройдя первый этап, Сергей приступил ко второму. Нину пришлось ввести в курс дела, рассказать ей про семейную трагедию.
     Начали действовать по наработанной схеме. Сначала в дом к Лампе проникла цыганка. Пока доверчивая хозяйка караулила младенца в ванной, гадалка добежала до спальни и угостила Аду куском сыра, нафаршированным ядом.
     - Дрянь! - вырвалось у меня. - Безошибочно выбрала жертву, Адюша проглотит все, что не приколочено.
     Вовка кивнул:
     - Я же тебе сказал: Сергей и Нина тщательно подготовились, они узнали о вас все. И выбрали правильный момент, когда Сергей и Юлечка, самые трезвомыслящие в семье, кроме меня, конечно, отправились в командировку. Начали аферу, когда вся семья была в сборе, а завершить ее собирались в отсутствие старшего сына Кати и его жены. Организаторы аферы рассчитали все: что ты обязательно откроешь дверь, если "цыганка" сошлется на соседку Машу и прикинется родственницей ее невестки; что останешься возле малыша, пока "Галя" выбрасывает испорченный памперс, и что именно Ада слопает отравленный сыр. Кстати, знаешь, кто осторожно собирал о тебе сведения?
     - Нет.
     - Римма Борискина.
     - Она каким образом к этому причастна?
     Вовка развел руками.
     - Римма часто появлялась в академии, дружила с Аллочкой, бывала на занятиях театрального кружка.
     Девочка постоянно хотела заработать, и Сергей Васильевич приплачивал немного школьнице за глажку костюмов. В кружке Римма познакомилась с Ниной, которую Сергей Васильевич привел для роли кормилицы. Нина быстро поняла, что Борискина отличный кадр для "Арлекино-2", и начала давать девочке разовые поручения.
     Аккуратная, старательная Римма только радовалась лишним деньгам. Нина не предла