о, не проявляют агрессивности по отношению к ней или ее владельцам. Кстати, если изучить статистику по укусам в Москве, то выявляется странная закономерность: наиболее агрессивны крохотные, комнатные собачки. Только, если на прохожего налетело мелкое, клочкастое существо, способное, кстати, очень больно укусить, это никого не пугает. А вот коли какой-нибудь пит, которого пнул пьяный, оскалил зубы, вот тут вопль стоит на всю Ивановскую.
     Да, бойцовые псы не ладят с другими собаками, выводить гулять их следует в намордниках и на поводке, и, вообще, заведя крупную собаку, не поскупитесь на инструктора, пусть обучит пса "этикету".
     Но на людей представители бойцовых пород кидаются крайне редко. И вообще - каковы хозяева, таков и их питомец. Кое у кого и мопсы агрессивны, а в нормальной семье стафф - мирная собака.
     Леона кивала. Она оказалась совершенно идеальной слушательницей, ни разу не прервавшей мой рассказ, слишком многословный и сбивчивый. По мере того как я выплескивала информацию, на лице Трегубовой появилось странное выражение: смесь испуга, негодования и крайнего удивления. В какой-то момент в глазах Леоны мелькнула жалость, и тут я непонятно почему выложила ей всю правду про ужасный медицинский диагноз.
     Трегубова схватила мышку и стала быстро водить ею по коврику.
     - Вот смотрите, список дел, - нервно воскликнула она, - никогда, никому его не показываю, но, учитывая исключительность ситуации, нарушаю установленные правила. Никаких Романовых в нем и в помине нет. Да, мы устраиваем спектакли, но никакого криминала, поверьте. Сначала тщательно собираем информацию о клиентах, а потом пишем сценарий, исходя из их индивидуальных особенностей.
     Есть, конечно, и стандартные варианты, наши заказчики охотно пользуются ими, потому что спасение девушки от хулиганов стоит дешевле, чем разработка эксклюзивной ситуации, а большинство молодых женщин великолепно реагируют на подобную вещь. Цыганка, предсказывающая будущее, - тоже одна из постоянных программ. Большинство людей суеверно, отсюда и спрос, но... Нина Рагозина у нас не служит. Я привлекаю к сотрудничеству студентов театральных вузов, их услуги обходятся дешево, еще хожу на актерские биржи, вылавливаю там безработных лицедеев, согласных на любую работу, лишь бы не умереть с голоду, но Рагозина у нас не занята.
     - Вы ее не знаете?
     - Отчего же? Мы учимся вместе, более того, я пыталась привлечь Нину, пару раз предлагала ей работу. Рагозина очень талантлива, ей любое перевоплощение по плечу. Кстати, мы с вами тут говорили о Майе, которая вышла замуж за Олега. Тогда впервые придумали ситуацию с цыганкой-гадалкой, именно с тех пор она стала одной из моих любимых "фишек". Так вот, я предложила Нине сыграть цыганку, но она не захотела.
     - Почему? - спросила я.
     Леона покачала головой.
     - Может, вам покажется смешной моя позиция, но, когда я говорила, что в первую очередь хочу сделать людей счастливыми, - это правда. Конечно, сейчас "Арлекино" приносит стабильный доход, я даже подумываю о том, чтобы всегда заниматься лишь этим бизнесом. Ремесло актрисы непростое, профессия крайне зависимая, безусловно, нужен талант, но не он главное. Кое-кому везет, выходят замуж за режиссеров и потом получают главные роли, но подавляющему числу актрис приходится ходить на кастинги, прогибаться перед ассистентами, улыбаться помощнику, берущему актрис в сериал, порой не только улыбаться... Мир закулисья черен, красота и блеск лишь на сцене и экране, уж поверьте мне. Поэтому я и решила: получу все же диплом, но не стану ходить на показы. К тому же мой рост - это тоже проблема. "Арлекино" - вот мой театр, кстати, приносящий доход. Но не в деньгах дело, понимаете, приятно быть "волшебницей", которая помогает человеку справиться со злой судьбой. Та же Майя и Олег живут счастливо, они оказались созданы друг для друга, но, если не "Арлекино", им никогда не познакомиться. А Нина... Ее в первую очередь интересовали деньги.
     Рагозина изучила сценарий, в котором ей предлагалась главная роль, согласилась поучаствовать и задала первый вопрос:
     - Каков гонорар?
     - Маленький, - вздохнула Леона, - пока достойно платить не можем, но потом, в дальнейшем...
     - Вот потом, в дальнейшем, и договоримся, - хмыкнула Нина, - не стану я за копейку вкалывать.
     Леона кивнула:
     - Понимаю.
     Больше Нину она не звала. Спустя довольно большое время та сама заявилась к Леоне и поинтересовалась:
     - Ну как? Работаете?
     - Раскручиваемся потихоньку, - осторожно ответила Леона.
     - Офис сняли, - констатировала Нина, - значит, хорошо дела идут.
     - Комнаты нам по дешевке достались.
     - Да ладно, не боись, - противно засмеялась Рагозина, - вовсе тебе не завидую. Лучше скажи, клиенты нужны?
     - Конечно, - кивнула Трегубова.
     - Если приведу нового, процент заплатишь?
     - Думаю, да.
     - Тогда слушай, - оживилась Нина, - есть парень, в него влюблена моя подруга, девушка богатая, готовая заплатить любую сумму. Возьмешься за такое?
     - Кто он? Кем работает? Где живет? - сразу принялась задавать вопросы Леона.
     - Да никто, - развеселилась Нина, - идиот, женатый на дуре, нищета бесштанная, еще близнецов родил, вообще кранты! Впрочем, моя подруга еще дурее. Зачем ей подобный кент? Хотя с ее деньгами из любого дерьма можно Бреда Питта сделать, оденет, обует, в салон к стилисту сводит, на работу устроит...
     - Постой-ка, - перебила ее Леона, - если я правильно поняла, заказчица задумала увести из семьи мужа? Отца двоих детей?
     - И что? - фыркнула Нина. - Там жена рохля и уродка. Потом, какая тебе разница? Деньги знаешь какие заплатят!
     - Нет, - решительно ответила Трегубова, - мы подобными вещами не занимаемся.
     - Так за бабки!
     - Никогда.
     - Идиотка, - покачала головой Нина, - ей-богу, долбанутая. Это же бизнес.
     - Грязная работа.
     - Деньги не пахнут.
     - В предложенном варианте они просто воняют!
     - Никогда тебе не заработать миллионов, - скорчила гримасу Нина, - ты что же, клиентам отказываешь?
     - Порой приходится.
     - Кретинка.
     - Такая уродилась. Лучше выполню один нормальный заказ и буду спокойно спать, чем стану браться за все предлагаемые дела и потеряю репутацию, - попыталась объяснить свою позицию Леона.
     Но Нина не дала сокурснице договорить до конца:
     - Ой, репутация! Да кто о тебе знает! Рекламу не даешь, объявления не печатаешь, в Интернете не вывешиваешься, у приятелей заказы не принимаешь...
     - И не стану делать подлости, - оборвала ее Леона, - ни за какие доллары, а реклама мне не нужна.
     - Как же ты клиентов находишь? - не успокаивалась Нина.
     - Сами приходят, не жалуюсь на простой, люди по цепочке передают, хорошая слава имеет резвые ноги, впрочем, дурная тоже, - заявила Трегубова.
     - Не могу больше с тобой говорить, тошнит, - скривилась Нина, - корчишь из себя невесть что!
     - Ну и уматывай, - не сдержалась Леона.
     - Скоро прогоришь, фря, - пообещала ей Нина.
     Вот так и поругались. Естественно, Леона больше никогда не обращалась к Нине, а последняя не предлагала ей клиентов. Одно время девушки, сталкиваясь в институте, не здоровались, потом, слегка остыв, начали кивать друг другу, но дальше элементарной вежливости дело не пошло.
     - В каком институте вы учитесь? - спросила я.
     Леона открыла сумочку и вытащила календарик.
     - Вот, недавно наш вуз для рекламы выпустил.
     Там все есть: название, адрес, телефон. А зачем вам?
     - Надо же найти эту цыганку! Времени у меня мало. Попробую поговорить с Рагозиной или с вашим Сергеем Васильевичем.
     - С кем?
     - Рассказывала же вам про преподавателя, ну того, который ведет кружок в академии, он еще приглашал вас поучаствовать в спектакле.
     - Ах этот, - скривилась Леона, - негодяй!
     - Вы его настолько не любите?
     Леона сморщилась, словно человек, глотнувший по случайности бензина.
     - А как отнестись к преподавателю, который подходит к тебе и ультимативно заявляет: "Участвуешь в спектакле, который ставят студенты Академии медицинской психологии, или получишь "неуд" по мастерству".
     Трегубова попробовала отвертеться от "лестного" предложения. Меньше всего ей хотелось стать участницей самодеятельного действа, работать в непрофессиональном коллективе. Да и с какой стати тратить время на дурацкие забавы? У Леоны ни одной свободной минуты нет.
     Услыхав от студентки: "Спасибо, но я ужасно занята", Сергей Васильевич буркнул:
     - Освободись.
     - Это маловероятно, - проявила строптивость Леона.
     - Значит, так, - спокойно сказал Сергей Васильевич, - либо ты исполняешь роль кормилицы и наш спектакль завоевывает призовое место.., либо...
     - Что?
     - Экзамен по моему предмету сдать не сумеешь, - принялся загибать пальцы педагог, - потом пойду к ректору и сообщу ему о существовании "Арлекино". Боюсь, старику не понравится, чем ты занимаешься, а еще пропускаешь занятия, не ходишь на лекции. Естественно, из вуза тебя не выгонят, но большие неприятности получишь. Вот и рассуди, что выгоднее: исполнить хорошо знакомую роль, ты ведь уже ее играла в учебном спектакле, или потратить много нервов.
     Пришлось Леоне, скрипя зубами, бегать в академию на репетиции.
     - Ну не гад ли Сергей? - возмущалась сейчас Трегубова.
     - Гад, - согласилась я. - Из всего вышесказанного я сделала вывод: он в "Арлекино" не работает, вам не помогает и денег тут не получает?
     - Кто? Касаткин? - спросила Леона и вытащила из ящика стола пачку сигарет.
     Я изумилась. При чем тут Борис Сергеевич Касаткин, хозяин и ректор Академии медицинской психологии?
     - Какой Касаткин?
     - Сергей Васильевич, - пояснила Леона.
     Тут только мне пришло на ум: ни разу, ни от кого я не слышала фамилии педагога.
     - Он Касаткин?
     - Да, - кивнула Леона, - довольно известная в мире театра фамилия, династическая. Дед Сергея играл на сцене, мать актриса, отец был гениальным театральным художником. Вот только природа на детях отдыхает. Касаткина в институте из милости держит, в память о великих предках. По мне, так ужасно всю жизнь жить через запятую, но некоторым нравится.
     - Ты о чем? - не поняла я.
     Леона захихикала.
     - Ну, как этому гаду представляться незнакомым людям? "Здрасте, Сергей Васильевич Касаткин"? Ну и что? Приходится ему, через запятую, добавлять, сын Василия Касаткина, того самого, который театральный художник. Вот тут лицо человека, в особенности если он из мира кулис, светлеет, он восторгается: "Ну надо же! Сын великого Касаткина! Очень, очень рад встрече!" Лично мне кажется, что следует самому добиться успеха в жизни, в особенности мужчине, но кое-кого устраивает существование в тени славы отца. Сережка из последних, сукин кот.
     Мерзейшая личность.
     В моей голове смутно вертелись какие-то пока зыбкие догадки. Борис Сергеевич Касаткин и Сергей Васильевич Касаткин. Однофамильцы? Родственники? Что связывает мужчин? Гликерия Петровна случайно обронила, что ректор платит руководителю кружка три тысячи долларов в месяц. Совершенно невероятная сумма, столько не зарабатывают педагоги нигде, ни в государственном, ни в частном вузе. За что тогда получает такую зарплату Сергей Васильевич? Какие услуги оказывает ректору? Добывает первые места на конкурсе студенческой самодеятельности и привлекает тем самым в академию новых, платежеспособных учеников? Ну и бред приходит порой мне в голову.
     Да платит ли Борис Сергею? Гликерия Петровна, шпионившая за своим сыном, могла ошибаться, что-то не так услышала, какую-то фразу не разобрала, сделала неверные выводы. Ведь бабуся, абсолютно искренно принимавшая меня за Нину Рагозину, прибежавшая на встречу в мини-юбке и сапогах-ботфортах, была уверена в своей неприметности и совершенно не заметила обращенных на нее взглядов. И еще она утверждала: сын теперь много зарабатывает, даже купил "Мерседес", а источник его благосостояния - "Арлекино". Кстати, а откуда у Сергея Васильевича немалые средства? Чем он занимается?

Глава 29

     - Где ты живешь? - неожиданно спросила Леона.
     - Не слишком далеко, в районе Ленинградского проспекта.
     - Отлично, я на Фестивальной, давай подвезу, - предложила Леона.
     - С удовольствием, буду признательна.
     В дороге мы молча слушали радио, притормозив около моего подъезда, Леона сказала:
     - Извини, наступаю каблуком на больное место, но все же спрошу: ты собираешься лечиться?
     - А смысл? - спросила я, тут же чувствуя, как к голове подступает мигрень. - Лучше тихо умереть, не мучая близких, никому не расскажу правды, пусть потом вспоминают меня молодой и веселой, не хочу уходить в слезах, рыдать от жалости к себе.
     - Один из моих клиентов профессор, - настаивала Леона, - мировая величина. Дай мне номер телефона, позвоню и соединю тебя с ним. Может, он чего и придумает.
     - Спасибо, но, право, это зря. В последнее время все врачи, глядя на результаты моих исследований, пугаются почти до потери пульса.
     - Все равно, диктуй цифры.
     - Ну пиши, - согласилась я, - только прошу, не разговаривай ни с кем, кроме меня, хорошо? Хочу сохранить все в тайне, не подведи!
     Леона спрятала клочок бумажки в сумку.
     - В бизнесе, которым я занимаюсь, первое дело уметь держать язык за зубами, не бойся, - тихо сказала она. - На мой взгляд, твоя позиция неверна.
     Желание умереть тихо, не обременяя родных, вызывает уважение. Но глупо даже не попытаться бороться. Сейчас столько лекарств, есть нетрадиционная медицина, наконец!
     Я вылезла из машины, помахала Леоне рукой и вошла в подъезд. Нетрадиционная медицина! Катя очень неодобрительно относится к экстрасенсам.
     - Не знаю, - ворчит она, - правда это или нет, про всякие поля, выбросы энергии и прочее. Только как оперирующий хирург могу сказать: порой привозят больного, и ты с огромным сожалением констатируешь: ему вполне можно было помочь год тому назад! Соперировать, провести курс химии, и гуляй смело, больше не попадайся. Но человек, вместо того чтобы прийти к нормальному врачу, побежал к представителю нетрадиционной медицины, и результат? В клинике он все-таки оказался, но слишком поздно!
     Из-за своей резко отрицательной позиции по отношению к экстрасенсам Катюша один раз попала в смешную ситуацию.
     В 91-м году, когда в нашей стране не было ничего, начиная от хлеба и заканчивая клизмами, Катюшу попросили провести пару занятий в медицинском училище, пообещав заплатить продуктами. Ей предложили три десятка яиц, килограмм масла и пять банок говяжьей тушенки китайского производства - просто царский гонорар. Катя немедленно согласилась.
     Будучи обязательным человеком, дабы не опоздать, она пришла на семинар чуть раньше, аудитория оказалась занята. Катя стала наблюдать из коридора через открытую дверь лекционного зала за учащимися и немало удивилась.
     Посреди зала на стуле сидела девочка. Другая стояла за ее спиной, тут же маячил и преподаватель.
     Ученица делала странные круговые движения руками вокруг головы сидевшей товарки, какие-то пассы. Порой она, очевидно, ошибалась, и мужчина мягко поправлял ее:
     - Нет, Надя, не сюда, веди руку влево, не перекрещивай. Станешь затягивать?
     - Да.
     - Верно, давай дальше.
     Понаблюдав за странным действием, Катюша пришла в негодование. Когда раздался звонок и учащиеся побежали на перемену, подруга не сдержалась, влетела в зал и сердито сказала преподавателю:
     - Как вам не стыдно!
     - Что я такого сделал? - удивился тот.
     - Обучаете студентов глупостям, экстрасенсов из них воспитываете, руками размахиваете, - кипела Катюша, - вот почему к нам в клинику плохо подготовленный средний персонал приходит! Безобразие.
     Педагог засмеялся:
     - Никакой экстрасенсорики! Мы учились делать перевязку головы, но бинтов-то не достать, даже в стационарах их стирают! Вот и пришлось просто руками размахивать, действуя воображаемым материалом.
     Катюша захлопала глазами, а коллега, смеясь, ушел...
     Я поднялась в квартиру, разделась, отняла у Фени с Капой куртку, ботинки, сумку и воскликнула:
     - Господи, когда же вы поумнеете!
     - Нападают? - спросил Юра, высовываясь из кухни.
     - Ага.
     - Ну через полгода перестанут.
     Последняя фраза упала мне на голову, словно нож гильотины. Через шесть месяцев от меня останется одно воспоминание и могилка за железной оградкой. Я никогда не увижу взрослых Феню и Капу, не провожу Кирюшку в институт, не выдам Лизавету замуж. Господи! А как же Юра с Катей? Не дай бог, скончаюсь до их свадьбы! Катюшка объявит траур и отложит свое счастье на неопределенный срок!
     Стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы, я нырнула в ванную комнату, и первое, что увидела, была бутылочка с краской "Сияющий снег".
     Кирюшка и Лизавета собирались покрасить Мулю с Адой, но не успели, заболели. Впрочем, если они что-нибудь задумают, то обязательно это осуществят, оказавшись дома. Но я-то, вероятнее всего, не увижу цветных мопсих.
     Слезы градом хлынули из глаз.
     - Эй, Лампа, - без всякого стука влез в ванную Юра, - оладьи будешь?
     - Да, - быстро умывая лицо, ответила я.
     - С вареньем или со сметаной?
     - И с тем и с другим.
     - Вместе?
     - Да.
     - Ну молодец, - восхитился Юра, - вот это по-нашему, по-крестьянски, а то начинают выеживаться, калорийность считать, кривляться. Беги скорей, пока горячие.
     Я покорно отправилась на кухню, где Юра набросал в мою тарелку штук пять пышных, румяных оладьев. Они были просто восхитительными, и я, на некоторое время забыв о скорой смерти, слопала первую порцию, потом вторую, третью.
     - Эй, Лампа, - предостерег Юра, - заворот кишок будет, помрешь от обжорства. Или печень скрутит, ну, дорвалась.
     Я молча отодвинула пустую тарелку.
     Какой толк теперь беречь печень? Не есть сладкое, жирное, мучное, вкусное? Все равно умирать.
     Абсолютно не к месту я вспомнила анекдот. Человеку, приговоренному к смертной казни, утром, перед расстрелом, приносят хороший завтрак. Надзиратель спрашивает:
     - Сколько кусков сахара класть в кофе?
     - С ума сошли! - возмущается заключенный. - У меня диабет.
     Но отчего-то сейчас от черного юмора не стало легче на душе. Поблагодарив Юру, я пошла в спальню, попыталась заснуть, но не смогла.
     Встав, я достала листок бумаги, написала сверху большими буквами "Завещание", погрызла ручку, почесала в затылке, потом сходила на кухню, принесла себе еще тарелку оладий, банку с клюквенным вареньем и принялась излагать последнюю волю.
     Значит, так. Я, Евлампия Андреевна Романова, год рождения... Фу, зачем он нужен? Все и так в курсе, сколько мне лет. Итак, дальше. Находясь в здравом уме и твердой памяти.., нет, твердом уме и здравой памяти... Ой, ну хорошо. Совершенно не ощущая себя сумасшедшей идиоткой, на пороге кончины, распоряжаюсь своим имуществом. А) Квартиру, которая принадлежит мне, следует продать, а на вырученные деньги построить загородный дом. Мы давно хотели жить на свежем воздухе в ближайшем Подмосковье, вот пусть эта мечта осуществится. Б) Дачу в Алябьеве тоже пустить с молотка. На все полученные средства купить машины Сережке, Юлечке и Кате. Новые иномарки. В) Коллекцию картин сдать на аукцион. Относить их туда по одной, по мере необходимости. У меня нет особых иллюзий по поводу Лизаветы и Кирюшки. Учатся они не слишком хорошо, значит, наверное, им понадобятся деньги для получения высшего образования.
     Глотнув воды из бутылки, я удовлетворенно перечитала текст. Отлично, справилась с финансовыми вопросами за пять минут. Теперь следующая проблема: в чем хоронить Лампу. Итак, голубое платье, то самое, купленное на Вовкин юбилей. Нет, оно меня полнит и плохо, несмотря на лазурный цвет, оттеняет глаза. Впрочем, скорей всего они будут закрыты. Но все равно, выглядеть в последний час ожирелой свинкой, затянутой в узкое платье, неохота. Тогда вишневая блузка и черная юбка. Фу! Ужасно, слишком мрачно. Белый свитер... Я в