н тянет всего на шестьдесят целковых. С  одной  стороны,  мне  охота
почитать про Пелагею, с другой - аннотация на детектив Устиновой обещает
нечто совершенно потрясающее... Купить бы обе книги сразу, но финансы не
позволяют! Чуть не сгрызя от вожделения прилавок, я все же сделала выбор
в пользу Устиновой. Во-первых, ее роман  дешевле,  а  во-вторых,  женщин
всегда пропускают вперед. И вот  теперь,  слегка  подзаработав,  я  могу
приобрести все интересующие меня книги.
   На  секунду  мне  представилась  стопка  новых  томиков,  лежащих  на
тумбочке у кровати. Вот я влезаю  под  одеяло,  разворачиваю  шоколадку,
беру в  руки  книгу,  вдыхаю  упоительный  запах,  исходящий  от  нового
издания, и погружаюсь с  головой  в  невероятные  приключения.  Там  так
хорошо, нет проблем и забот,  а  главная  героиня  обязательно  остается
жива!.. Шоколадка исчезает,  страницы  перелистываются,  за  окном  льет
противный дождь, а я  лежу  под  теплым  одеялом,  забыв  про  все  свои
неприятности...
   Ну зачем я лишила себя удовольствия?
   Продолжая размышлять на эту тему, я потянула каменно-тяжелую дверь  и
оказалась в приемной,  которая  походила  на  помещение,  где  принимали
клиентов Топильской, как ночь на день.
   Никаких белых халатов, шапочек с крестами, веселеньких занавесочек  и
уютных тетенек с материнскими улыбками на  круглых  ласковых  лицах.  За
столом у входа сидела девушка в одеянии, больше всего напоминавшем чехол
от фотоаппарата: черное, бесформенное,  мрачное.  Она  подняла  на  меня
большие глаза и тихо спросила:
   - Вы к нам?
   - Да, я записана к Сокирко.
   - Романова?
   - Совершенно верно.
   - Ваш адрес и контактный телефон?
   - Зачем? - удивилась я. - У Топильской никто не  интересовался  моими
данными.
   -  У  каждой  пташки  свои  замашки,  -  мрачно  заявила  не  слишком
приветливая девица, - мы заполняем  карточки,  вот,  видите,  тут  графа
есть: "Место проживания".
   Я пожала плечами, но назвала и улицу, и номер дома с квартирой.
   - Проходите, - велела девица, - направо.
   В следующей комнате сидела еще одна девушка, на этот  раз  наряженная
индианкой. Длинные черные волосы украшали бисерные шнурочки  и  бусинки,
одета она была в цветную кофту и юбку буйной расцветки.
   - Вы к Сокирко? - безучастно поинтересовалась она.
   Я кивнула и опустилась на стул.  Понятно,  у  колдуньи  тоже  имеется
помощница, которая сейчас начнет задавать вопросы.
   - Олеся Львовна ждет вас.
   - Можно заходить?
   - Конечно.
   - И вы не станете меня расспрашивать?
   - О чем? - удивилась "индианка".
   - Ну... о цели визита. У Топильской меня сначала дотошно допрашивали.
   Секретарь криво улыбнулась:
   -  Инна  Семеновна  отличный  целитель,  настоящий  специалист.  Всем
помогает, кто ни обратится. Вот  только  ей  помощник  требуется,  чтобы
диагноз уточнить. Иначе конфуз выйдет.
   Станет человека от холецистита лечить, а у того мигрень. Она пару раз
ошибалась, вот после этого и обзавелась Аллой Марковной. А Олесе Львовне
не требуется подпорки, у нее настоящий божий  дар,  без  обмана.  Да  вы
ступайте, сами сейчас поймете, кто есть кто!
   Я вошла в следующий кабинет. Да, похоже, тут просто  змеиный  клубок.
Инна Семеновна "обожает" Олесю Львовну, а та, сразу ясно, души не чает в
Топильской. Хотя в  коллективах,  где  большинство  составляют  женщины,
подобная  ситуация   отнюдь   не   редкость,   а   скорее   наоборот   -
закономерность.
   Олеся Львовна  оказалась  женщиной  без  возраста,  одетой  в  темное
платье, сильно смахивающее на  халат.  Голова  ее  была  повязана  серым
платком, на лице никакой косметики, и пахло  в  кабинете  не  духами,  а
чем-то странным, хоть и знакомым, да непонятным.
   - Садитесь, - тихим, глухим голосом сказала она.
   Я послушно опустилась в мягкое кресло. Олеся Львовна глянула на  меня
и участливо поинтересовалась:
   - Что за беда привела вас ко мне?
   - Почему "беда"? - насторожилась я.
   Олеся Львовна достала из стола спички,  пододвинула  к  себе  длинную
свечу, воткнула ее в  блестящую  никелированную  подставку,  и  до  меня
дошло, что пахнет в комнате, как в церкви.
   - К сожалению, - ответила Сокирко, - с радостью ко мне не приходят.
   Колеблющееся пламя осветило ее лицо, и я увидела, что  Олеся  Львовна
совсем молодая, лет двадцать пять, не больше.
   - Вы испуганы, напряжены, ощущаете усталость, -  медленно  заговорила
Сокирко, - попробую вам помочь. Итак... Рассказывайте.
   У меня было достаточно  времени,  чтобы  придумать  историю,  поэтому
мгновенно начала:
   - Понимаете, у меня в семье проблемы.
   - Ну, не бывает людей, у которых их нет.
   - Согласна, только мы с мужем постоянно ругаемся.
   - Это не страшно, всякое случается. Милые бранятся - только тешатся.
   Мне некстати вспомнился анекдот  о  молодых  супругах,  неделю  назад
сыгравших свадьбу. Новобрачная звонит своей матери и плачет в трубку:
   - Мы поругались! Это ужасно! Петя гадкий!
   - Успокойся, доченька, - утешает мама, - все цапаются. Ты выпей  чаю,
поспи, и все забудется.
   - Хорошо, - всхлипывает дочурка, - так я и сделаю. Только  куда  труп
Пети деть?..
   Ладно, схвачу сразу быка за рога:
   - Понимаете, у меня особая ситуация. Муж мне изменяет!
   В глазах Олеси мелькнул огонек, потом она спокойно заявила:
   - Уважаемая Евлампия, своя болячка зудит сильнее  всего,  но,  может,
вас утешит, если вы  узнаете:  основная  масса  женщин  приходит  в  мой
кабинет с  рассказом  о  неверности  супруга.  Сильный  пол  от  природы
полигамен, отвратить мужчину от женщин так же трудно, как и  удержать  в
марте кота дома. Не обращайте внимания, нагуляется - вернется.  Жену  на
любовницу не меняют.
   - Мой-то дурак, -  в  негодовании  воскликнула  я,  -  насовсем  уйти
собрался! Дескать, и старая я, и глупая,  и  некрасивая.  Раньше  хороша
была, а теперь, когда вся на  хозяйстве  истрепалась,  не  нужна  стала.
Подавай ему молодую, беззаботную, волосы до талии, грудь пятый номер,  а
задница, чтобы как у Дженифер  Лопес,  не  меньше.  И  ведь  нашел  себе
пассию! Та, конечно, с дорогой душой. Мой муженек-то богат, пока  я  его
от всех домашних  забот  прикрывала,  такой  бизнес  завернул...  Теперь
благодаря мне денег не считает. Но!.. Видите, как я  одета,  и  езжу  на
"шестерке"!!! На меня у супружника денег нет. Чего  ни  попрошу  -  один
ответ: все в дело вкладываю. Только себя  он  не  ограничивает,  а  жене
законной медные копеечки перепадают. Я, правда, долго  терпела.  Думала,
образумится, стыдно станет. АН нет. Вообще уходить собрался. Значит,  ей
все достанется, а я с носом?
   Олеся  Львовна  передвинула  свечу  на  край  стола,  и  я   невольно
вздрогнула. Нет, насчет возраста я ошиблась. Колдунье все сорок.
   - И что вы хотите? - пробормотала Сокирко.
   - Миленькая, дорогая, помогите! Сделайте так, чтобы  муж  остался  со
мной, а эта стерва умерла!
   Олеся Львовна покачала головой:
   - И не просите. Такими делами я не занимаюсь. Приворот и  наговор  на
смерть - дело опасное, могу сама пострадать. Житейский совет,  абсолютно
бесплатно, как женщина женщине, дам с удовольствием. Вы работаете?
   - Ну... нет.
   - Очень плохо.  Немедленно  выходите  на  службу,  сделайте  красивую
прическу,  купите  эротическое   белье.   Вы   превратились   в   нечто,
напоминающее  домашние  тапки.  Знаете,  такие   удобные,   разношенные,
настолько привычные, что  на  них  и  не  смотрят.  Станьте  интересной,
самодостаточной личностью, и близкий человек вернется!
   - Ну спасибо, удружили, - ехидно прервала ее я, - кабы я хотела умные
советы услышать, купила бы "Космополитен", вот  там  такие  рекомендации
печатают, еще предлагают самой любовника завести. Только мне надо своего
мужа вернуть, и ни на какое суперсексуальное  белье  он  не  клюнет!  Не
поймать его на мормышку! Нет! Сделайте приворот! За любые деньги!  А  ей
чтобы смерть! Навечно!!! Олеся усмехнулась:
   - Успокойтесь. Хотите воды?
   - Нет! Хочу ее смерти!
   - Я этим не занимаюсь!
   - Ага, - понизила я голос, - врете! Гале Сорокиной-то помогли!
   - Кому? - натянуто улыбнулась Олеся Львовна и снова стала  похожа  на
юную девушку.
   - К вам не так давно обращалась моя подруга, Галина Сорокина, и вы ей
помогли, не помните?
   Олеся Львовна поправила платок:
   - Вполне вероятно.
   - Галя сказала: вы способны на все.
   - Это слишком сильное утверждение.
   - Ну или почти на все. Она говорила, что вам вернуть мужа в  семью  и
выгнать навсегда соперницу как в воду плюнуть.
   Олеся Львовна тяжело вздохнула.
   - Действительно,  Сорокина  приходила  сюда  с  проблемой,  но  я  ей
отказала. Понимаете, я являюсь белой колдуньей и  никогда  не  занимаюсь
ничем, что может нанести человеку вред. Про наговор на смерть, хоть  его
и легче  легкого  сделать,  даже  говорить  не  хочу.  Что  же  касается
приворота, кстати, эта процедура тоже проста, то  ее  осуществит  любой.
Она всегда срабатывает, муж сядет у ваших ног, словно прибитый,  только,
подписываясь на это, вы можете нанести неповторимый вред вашей  душе.  В
загробном мире...
   - Плевать мне на жизнь после смерти, - заорала я, -  муж  мне  сейчас
нужен! В единоличное пользование! Ясно? Заберите все,  что  я  имею,  но
сделайте приворот.
   Олеся покачала головой:
   - Вижу, вы крепки в своем  глупом  желании.  Значит,  если  я  сейчас
прерву разговор, вы прямиком отправитесь к другому специалисту?
   - Точно, - заявила я, - именно так и поступлю.
   Сокирко стала перебирать рассыпанные на столе скрепки:
   - Ладно, попробую вам помочь, хотя это и не правильно. Берусь за дело
лишь из одного  соображения:  вы  все  равно  добьетесь  своего,  только
попадете в лапы  к  человеку,  который  не  сумеет  правильно  поставить
защиту, и вы  заболеете.  Сейчас  позову  свою  помощницу  Риту,  и  она
проводит вас в нужное место.
   - Э, нет! Вы помогли Сорокиной, теперь мой черед.
   Олеся  подперла  кулаком  щеку.  Я  отметила,  что  у  нее  явственно
намечается второй подбородок, и снова решила: ей за сорок.
   - Ваша подруга тоже захотела услугу, которую  я  не  оказываю,  я  ее
отправила к Ванде. Вот там сделают все.
   - А чего хотела Галка?
   - Не помню, - мгновенно соврала Олеся Львовна, - и потом,  вы  же  не
рассчитываете на то, что я стану на всех  углах  трепаться  о  проблемах
клиентов?
   - Но я ее лучшая подруга, мне можно сказать.
   - Зовем Риту? - словно не заметила моей последней фразы Олеся.
   Я кивнула. Будем надеяться, что та окажется более разговорчивой.
   Олеся Львовна нажала пальцами на кнопку, выступающую из стола. Тут же
в комнате появилась "индианка".
   - Рита, - коротко приказала Сокирко, - займись.
   - Пойдемте, - неожиданно мило улыбнулась девушка.
   Мы вышли в приемную, и Рита деловито осведомилась:
   - К Ванде хотите?
   Я кивнула:
   - Да.
   Наверное, Олеся Львовна часто поступается  принципами.  Иначе  откуда
Рита догадалась про Ванду? Сокирко ни слова не сказала ей о том, чего  я
добиваюсь.
   Рита вытащила органайзер и стала перелистывать страницы.
   - Ох, Ванда так занята, - бормотала она, - ни минуточки свободной, ни
единой щелочки. Люди  просто  взбесились.  Интересно,  как  Ванда  такой
наплыв выдерживает? Нет, у нас тоже  отбоя  нет!  Но  все  же  не  такой
сумасшедший дом.
   Хотя понятно. Ванда проблемы словно руками разводит.
   - Так действенно?! Рита воскликнула:
   - Невероятно!
   - Говорят, это  грех,  -  промямлила  я.  Девушка  внезапно  отложила
органайзер.
   - Знаете, - зашептала она, оглядываясь на  дверь,  -  конечно,  Олеся
Львовна человек верующий, она подобные эскапады не одобряет и координаты
Ванды дает лишь в исключительных  случаях,  но  если  хотите  знать  мое
мнение... Счастливой следует быть здесь и сейчас. Вполне  вероятно,  что
за крышкой гроба ничего нет. Вы чего хотите, приворот?
   - И его тоже.
   - Так не волнуйтесь. Примчится ваш неверный назад и  в  ноги  упадет!
Ванда ни разу не ошиблась, мне прямо жутко делается,  когда  я  подумаю,
какую она  власть  над  людьми  имеет.  Кстати,  завтра  может  местечко
найтись. Погодите.
   Рита схватила трубку, набрала номер и бойко затараторила:
   -  Елена  Ивановна,  вы  еще  болеете?  Это  Рита  от   Сокирко.   Ну
выздоравливайте скорей. Значит, завтра к Ванде прийти не сможете? Ладно.
   Трубка легла на стол, Рита потерла друг о друга узкие ладошки.
   - Вон как все классно устроилось. Елена Ивановна пока гриппует, я  ее
место вам отдаю. Завтра в полдень сможете?
   - Без вопросов. Только куда ехать?
   - Сюда, - пояснила Рита, - Ванда принимает только тех, кого  я  лично
привожу.

Глава 24

   Очень довольная собой, я отправилась на радио  "Бум".  Значит,  Галка
задумала  какую-то  аферу.  Похоже,  эта  Ванда  специалист  по  крупным
неприятностям,  мастер  спорта  по  гадостям,  а   Сорокина,   если   ей
показалось, что кто-то  решил  ее  обидеть,  ни  секунды  не  колеблясь,
растопчет несчастного в пыль. Похоже, Галка ходила к ведьме. Так, теперь
нужно раскрутить Ванду на разговор и  выяснить,  что  взбрело  в  голову
Сорокиной, ведь именно эта информация и поможет  прояснить  судьбу  моей
вздорной подруги.
   В холл перед студией я влетела, напевая  от  счастья:  лед  тронулся,
скоро я узнаю все! Ай да Лампа, ай да молодец!
   - Влюбилась, что ли? - пробормотала тетка, сидевшая в кресле.
   - Ну... так весна на дворе.
   - Скорее африканское лето,  -  вздохнула  она,  -  ты  новая  ведущая
музыкальной программы? Евлампия Романова? Это  тебя  Крюков  уговорил  в
эфир выйти? Он тут носился, словно ему хвост подожгли!
   - Почему? - удивилась я. Женщина хихикнула:
   - Сам раньше у микрофона сидел, потом ему предложили перейти в другое
место, а редактор уперся:  приведи  замену,  иначе  трудовую  книжку  не
отдам. Крюков неделю на моих глазах телефон обрывал, потом  обрадовался,
чуть ли не плясать начал. Прихожу на службу, а он носится тут счастливый
и покрикивает:
   - Нашел наконец дуру! Сядет вместо меня!
   Из моей груди вырвался вздох. Теперь понятно, отчего Крюков предложил
мне работу, небось шел по записной книжке и добрался до буквы Р.
   - Давай знакомиться, - неслась дальше тетка, - я Антонина, мы с тобой
сегодня в паре.
   - Но у меня на прошлом эфире была Лика!
   -  Мы  меняемся,  сегодня  я.  Значит,   так.   В   гости   приглашен
Мухромаддазин Шалмидандахович Кургманленбиков.
   - Кто? - чуть не упала я.
   -  Мухромаддазин  Шалмидандахович  Кургманленбиков,  -  без   запинки
оттарабанила Антонина.
   - Господи! Я же не сумею это выговорить!
   - Запросто, - успокоила Тоня, - полно времени до эфира, садись и учи!
Вот! Держи!
   Я схватила бумажку, которую  протянула  мне  Антонина.  Мухромаддазин
Шалмидандахович!  С  ума  сбеситься!  Да  еще  милая  такая  фамилия   -
Кургманленбиков.
   И я опять попаду впросак  со  своей  правильной  литературной  речью.
Небось этот, назовем его  для  краткости  МШК,  этакий  отвязный  парень
азиатской наружности, весь в наколках  и  с  серьгой  в  ухе.  Эх,  надо
спросить у Тони, чем он занимается? Ну там, композитор, певец, а  может,
плясун? Хотя последнее  вряд  ли.  Передача  рассчитана  на  современных
подростков, им балет, как говорится, по барабану.  Впрочем,  есть  же  и
эстрадные,  высокопрофессиональные  коллективы:  "Тодес",   "Рецитал"...
Может, он оттуда? О чем с ним лучше поговорить, а?
   Я потянула тяжелейшую, словно склепанную из  свинцовых  плит,  дверь.
Сейчас расспрошу  Тоню.  Но  за  пультом  сидела  крохотная  девчонка  в
джинсовой бейсболке. На левом предплечье у нее виднелась яркая наколка.
   - Исчезни, - рявкнула она.
   - А где Тоня?
   - Жрать пошла, ее эфир следующий.
   Я выпала в холл и попробовала повторить имя гостя. Насреддин...  нет,
Махмудабин, снова не то... Маркисавалдин!
   Я глянула на бумагу. Ничего  подобного!  Парня  зовут  Мухромаддазин.
Просто аут. Может, наплевать на отчество, да и в эфире "Бум" оно  просто
ни к чему. Заметано, учу лишь имя. Представлю его один раз полностью,  в
самом начале, прочитаю это совершенно непроизносимое сочетание звуков по
бумажке, и хорош.  Дальше  буду  величать  его  просто  Махмуддин.  Нет,
Магомеддин,  впрочем,  снова   неверно,   Нихмареддин!   О,   боже,   он
Мухромаддазин.
   Твердя про себя безостановочно имя гостя, я постучалась в  комнату  с
табличкой "Диджейская".
   - Кто там такой сильно вежливый? - донеслось изнутри. - Вваливайся.
   Я заглянула внутрь:
   - Можно?
   Два мальчика и девочка,  одетые  словно  воспитанники  детского  дома
советских времен в одинаковую одежду,  повернули  взлохмаченные  головы.
Собственно говоря, то,  что  они  разнополые,  я  сообразила  не  сразу.
Прически у диджеев были идентичные: торчащие вверх перепутанные  волосы.
Плечи обтягивали черные майки, бедра - сильно потертые,  кое-где  рваные
джинсы. И лишь при взгляде на обувь становилось понятно, в этой компании
есть девушка, ее кроссовки  были  значительно  меньше  тех,  что  носили
парни.
   - Ну и чего надо? - буркнула девица.
   - Видите ли, я  ваша  новая  коллега,  веду  тут  теперь  музыкальную
программу.
   - С чем  тебя  и  поздравляю,  -  заржал  один  из  парней,  -  добро
пожаловать в отстой.
   - Так вот, - обрадовалась я, - насчет отстоя.  Понимаете,  в  прошлый
раз я провалила передачу.
   - Слышь, - пришла в негодование девица, - каркай быстрее, у нас чуток
времени на отдых выпало, неохота его на колокольчики с тобой тратить.
   - Уж извините...
   - Валяй дальше, да не тормозись!
   - Я не умею по-вашему разговаривать.
   - И фиг бы с этим.
   - Да нет! Слушатели меня не понимают!
   Парни снова загрохотали, а девочка обозлилась окончательно.
   - Че надо? Фыркай живее.
   - Напишите слова.
   - Какие?
   - Ну, ваши, сленговые, такие, чтобы слушатели меня за свою приняли!
   Секунду девчонка молчала, потом хрипло рассмеялась.
   - Во прикол!
   - А че, Ленк, - сказал  один  из  парней,  -  меня  вставляет,  пусть
малюет.
   - Ну, пенка, - веселилась Лена, - слышь, Мотя, притарань бубнилово, в
глотке сушняк.
   - Ща, - кивнул наиболее лохматый юноша и ушел.
   - Ну, бери пригорок, - велела Лена, - так и быть, грей уши.
   - Простите? - не поняла я. Лена собрала лоб складками:
   - Ну... Садись на этот, как его... Во, блин! Санек,  пригорок  -  это
че, по-ихнему?
   - Стул, -  отозвался  парень,  оставшийся  в  комнате,  -  по-ейному,
пригорок - стулово, табуретово, креслово.
   - Ладысь, - кивнула Лена, - царапай маралово.
   - Э... простите?
   - Ну ты прям откуда приперлась? - возмутилась Лена.  -  По-русски  не
понимаешь!
   Между прочим, я отлично владею родным языком. Просто  мой  русский  и
русский Лены отличаются друг от друга, как нож от сапога.
   - Бери бумагу и записывай, - перевел парень.
   - Клевняк,  -  одобрила  Лена,  -  похреначили  на  базар.  Сядешь  у
визжалова...
   - Это что?
   - Микрофон, - элегически сообщил парень.
   - И прокрякаешь, - продолжала Лена.
   Но тут в комнату влетел первый парень с подносом:
   - Гля, кексы, нам черняхи отсыпали.
   - Молодца, Мотька, - одобрила Лена, хватая стаканчик с кофе.
   - Еще сосалово достала и кусалово приволокла,  -  радостно  возвестил
Мотя.
   Я разинула рот. Так это тоже женщина? Или  нет?  Вообще  говоря,  это
существо в джинсах мало похоже на девушку. Хотя длинные волосы собраны в
хвост. Но это ни о чем не говорит. Нога, похоже, сорок второго  размера,
и никакого намека на вторичные половые признаки. Ладно, мне  все  равно,
кто это. Главное, освоить  краткий  курс  лексики.  Хотя  я  уже  слегка
начинаю понимать ребят. Сосалово - это леденцы, а кусалово -  булочка  с
изюмом.
   - Хорош трендеть, - буркнула Ленка, - мотай на гнездо.
   Несмотря на ужасную одежду и внешнее хамство, Лена оказалась приятной
девушкой.  Парень  с  серьгой  и  Мотя  иногда  помогали  нам,   служили
толмачами, нап