ья
конура. Сразу понятно, тут обитают нищие, у которых просто нечего взять!
   Полная решимости, я  прошла  к  "будуару"  Ксюши,  распахнула  дверь,
собралась выставить перед собой рабочее удостоверение и каменным голосом
заявить: "Ксения, я начальник оперативно-розыскного  отдела.  Немедленно
отвечайте на  мои  вопросы,  иначе  сейчас  же  отправитесь  в  сизо,  в
наручниках, без шнурков и брючного ремня!"
   Но запланированная  фраза  так  и  не  сотрясла  воздух.  Мне  просто
парализовало  голосовые  связки.  Комната   выглядела   ужасно.   Мебель
отсутствовала  полностью,  со  стен  были  содраны  обои,  ковер  исчез,
занавески и карнизы тоже, паркет  испарился.  Передо  мной  расстилалось
пустое пространство, на полу валялись  куски  битых  кирпичей  и  рваные
тряпки. Вход в гардеробную больше не прикрывал  фальшивый  шкаф,  вместо
него зиял пустой проем. Словно  в  дурном  сне,  ничего  не  понимая,  я
шагнула вперед и обнаружила, что вещи, полки и перекладины  с  вешалками
отсутствуют. То же самое было и в санузле. Исчезло все:  ванна,  унитаз,
биде, раковина, шкафчики, тюбики, баночки, флакончики, уютные  халаты  и
мягкие полотенца. Неужели вчера я видела на месте руин уютное гнездышко?
Разум отказывался  в  это  верить,  но  факт  оставался  фактом:  вместо
красивых вещей здесь теперь развалины.
   Чувствуя  головокружение,  я  толкнула  дверь  в  спальню  Павлика  и
постаралась не закричать. На грязном  матраце,  лицом  к  стене,  лежала
Ксюша, одетая в лохмотья.  Голова  ее  с  черными,  коротко  стриженными
волосами казалась грязной. Одна рука  покоилась  на  полу,  вторая  была
неестественно вывернута. Дрожь пробежала по моему телу  при  взгляде  на
Ксюшу, ни одно живое существо не  сможет  пролежать  в  таком  положении
более минуты. Около матраца валялась пустая бутылка из-под водки,  рядом
стояла вторая, наполовину опорожненная. Я попыталась взять себя в руки.
   Значит, кто-то очень  постарался  сделать  так,  чтобы  смерть  Ксюши
выглядела  совершенно  естественной.  В  убогом  месте  стоит  маленькая
покосившаяся избушка. Внутри она выглядит еще хуже,  чем  снаружи.  Всем
ясно, что тут, в голых стенах, живет крепко пьющая баба, почти  бомжиха.
Она купила у метро в ларьке пару пузырей  с  самой  дешевой  выпивкой  и
отравилась некачественным алкоголем. Ситуация настолько стандартная, что
милиция, когда обнаружит тело,  даже  не  станет  предпринимать  никаких
действий, Ксению просто похоронят за госсчет.
   Не в силах больше оставаться внутри избы,  я,  спотыкаясь,  выбралась
наружу и увидела во дворе мужчину лет сорока, одетого  в  мятый  дешевый
спортивный костюм. Мне мгновенно стало жарко.  Так,  только  не  хватало
сейчас оказаться в милиции в качестве подозреваемой в убийстве.
   - Эй, - сказал мужчина, - ну-ка подскажи, где тут  Слободская  улица,
прям замучился весь.
   Я попробовала ответить, но язык мне не повиновался.
   - Вот едрит вашу маму, - расстроился дядька,  -  ты  чё,  пьющая  или
обкурилась?
   Я замотала головой.
   - Так где Слободская? Ответить можешь?
   На всякий случай я ткнула рукой влево.  Дядька  потопал  в  указанном
направлении. Я хотела побежать к машине, но ноги словно налились свинцом
и  еле-еле  отрывались  от  земли.  Кое-как   передвигая   ступнями,   я
проволоклась по двору,  миновала  ржавую  бочку,  добралась  до  канавы,
отделявшей дворик от дороги, и внезапно увидела на дне ее, среди хлама и
грязи кусочек разноцветной кожи.
   Оцепенение прошло. Я молнией метнулась в канаву и подняла элегантную,
очень модную дамскую сумочку. Естественно, я сразу ее  узнала,  это  она
болталась у Ксюши на плече, когда та, превратившись из нищей поэтессы  в
богатую даму, ушла из дома.
   Прижимая к груди находку, я села  в  машину,  проехала  пару  улиц  и
остановилась возле небольшого кафе. Когда официантка принесла заказанный
чай, я показала ей мобильный и попросила:
   - Нельзя ли мне сделать от вас звонок? Я договорилась о встрече, а не
смогу прийти. Очень неудобно перед людьми, станут ждать  зря.  Наверное,
уже беспокоятся, звонят мне, только я забыла вчера заправить  батарейку,
теперь мой аппарат "умер".
   - Конечно, - улыбнулась официантка и принесла мне трубку.
   Я подождала, пока она удалится, набрала  02  и  сказала,  старательно
изменив голос:
   - Запишите адрес. Там, в незапертой избе, лежит труп женщины,  Ксении
Каретниковой. Ее, похоже, отравили,  а  потом  инсценировали  несчастный
случай.
   Дежурный принялся было задавать вопросы. Он хотел узнать мою фамилию,
но я моментально отсоединилась, потом быстро расплатилась и,  так  и  не
выпив чай, ушла.
   Решив, что береженого бог бережет, я  отъехала  подальше  от  кафе  и
принялась изучать сумочку. Внутри нашлись  губная  помада,  пудреница  и
карандаш для бровей. Все  великолепного  качества,  дорогой  французской
фирмы. Моя косметика намного проще, та, которой пользовалась  Ксюша,  не
по карману сренестатистической российской женщине.
   Внезапно мне, несмотря  на  то  что  вокруг  стояла  удушающая  жара,
сделалось холодно. Бедная Ксюша, уж не знаю, по какой причине она  врала
мне, но ее ведь убили! Это ясно как божий день! Почему же  Ксюшу  лишили
жизни? Что она сделала? Может, знала чужой секрет?  Ох,  похоже,  Ксения
сунула нос в дела очень влиятельного человека,  который  имеет  в  своем
распоряжении людей, способных за одну ночь проделать гигантскую работу.

Глава 17

   Я продолжала рыться в сумочке. Упаковка бумажных платочков с  запахом
мяты,  шариковая  ручка,  пачка  жвачки...  Еще  в  сумочке  обнаружился
маленький, узкий ежедневник, заполненный таинственными фразами: "Н  и  М
завтра", "К вернуть $", "Н придет в 15". Ни  одного  имени  или  фамилии
полностью тут не было  записано,  отсутствовали  и  телефоны.  В  общем,
абсолютно бесполезная для меня вещь.  Где-то  в  середине  "склерозника"
нашлась визитная карточка. "Альмира Богачевская.  Коммерческий  директор
фирмы "Рондо"". Далее шел адрес.
   Я аккуратно сложила мелочи в сумочку.  Ксюша  назвала  Альмиру  своей
хорошей знакомой, настолько хорошей, что согласилась припрятать  у  себя
фото  с  вырезанной  головой  Галки   Сорокиной.   Только   Ксюша   явно
нафантазировала. Сообщила, что Альмира  несчастная  жена  алкоголика,  а
судя по карточке, Богачевская вполне успешна в бизнесе. Хотя одно другое
не исключает.
   Ладно, поеду по указанному адресу, отыщу госпожу директора, задам  ей
пару вопросов и сообщу о смерти Ксюши.
   Фирма  "Рондо"  производила  самое  благоприятное  впечатление.  Едва
открыв  тяжелую,  вычурную,  богатую  дверь,  вы  попадали  в  тщательно
отделанный холл, а затем в приемную. Кожаные диваны, картина, стеклянные
столики, хайтековские бра и секретарша - претендентка  на  "Мисс  мира".
Одна беда - чем занималась  фирма,  оставалось  непонятным,  поэтому  на
вопрос секретарши: "Вы к кому?" - я ответила весьма загадочно:
   - У меня срочное дело к вашему коммерческому директору.
   Она улыбнулась и стала еще красивее:
   - Олега Юрьевича сейчас нет, он уехал по делам.
   - Разве у вас на этой должности не Альмира  Богачевская  работает?  -
удивилась я. Девушка тяжело вздохнула:
   - Альмира Вениаминовна в больнице.
   - Она заболела? Секретарша кивнула:
   - Да, причем очень серьезно, до сих пор диагноз не  могут  поставить.
Говорят о какой-то страшной патологии иммунной системы...
   - СПИД?
   - Нет, что вы! Честно говоря, я не слишком разбираюсь, в чем дело. Вы
Альмиру Вениаминовну хорошо знаете?
   Я осторожно кивнула:
   - Мы сотрудничали несколько лет.
   - Тогда представьте себе, что сейчас  она  весит  меньше  шестидесяти
килограммов, - понизив голос, сообщила девушка.
   Я не знала, много это или мало, но на всякий случай воскликнула:
   - Ой-ой-ой!
   - Ничего.
   - Так зачем звонишь?
   - Скажи, у тебя есть знакомые в новой клинической больнице?
   - Да, - мгновенно ответила Катюня.
   Я мысленно зааплодировала себе. Молодец, Лампа! У  Кати,  закончившей
московский медицинский вуз и  всю  жизнь  работающей  врачом,  в  каждом
учреждении,  где  лечат  больных,  обязательно  отроется   либо   бывший
однокурсник, либо коллега, с которым она повышала квалификацию на курсах
и встречалась на конференциях, либо просто добрый приятель.
   - Нина Мастыркина, - сказала Катюша, - в хирургии работает, а что?
   - Можешь попросить ее заказать мне пропуск?
   - Зачем?
   - Надо.
   Большинство женщин, впрочем, и мужчин тоже, мигом бы  стали  задавать
дурацкие  вопросы,  пытаясь  выяснить  суть  дела,  но  Катюня  спокойно
ответила:
   - Хорошо, если только она на работе.
   Сунув телефон в карман, я пошла через дорогу к дому, на котором реяла
вывеска: "Супермаркет. 24 часа". Пока Катя разыскивает эту Нину, я куплю
себе бутылочку воды. В Москве после пары  относительно  прохладных  дней
воцарилась удушающая, совершенно не характерная для мая жара.
   В торговом зале оказалось приятно  прохладно.  Мысленно  поблагодарив
специалиста, придумавшего кондиционер, я  пошла  бродить  по  помещению,
заставленному стеллажами и витринами.
   Первым на глаза мне попался огромный холодильник, набитый под завязку
различными коробочками и упаковками.
   Я вытащила  из  рефрижератора  плотно  запечатанный  лоточек:  "Тесто
сдобное, дрожжевое, домашнее". Далее шел способ  приготовления:  вскрыть
упаковку  и  оставить  продукт  для  оттаивания  на   три-четыре   часа.
Поднявшееся  тесто  обмять,  раскатать  и  использовать  для   выпекания
пирогов, булочек и кулебяк.
   Не дочитав бумажку с мелким шрифтом, я сунула лоточек  в  проволочную
корзину. Вот это я возьму прямо сейчас. Пока поговорю с Альмирой,  тесто
и разморозится, останется лишь  положить  в  него  начинку  и  сунуть  в
духовку. Ну согласитесь, труд домашней хозяйки делается день ото дня все
легче. Кстати, вот и замечательный сливовый джем. Значит, к ужину  будет
отличный пирог.
   Я вышла на улицу, залпом выпила бутылочку минеральной  воды,  бросила
упаковку с тестом на заднее сиденье и услышала бодрую трель мобильного.
   - Нина заказала тебе пропуск, - коротко сообщила Катюша.
   - Ну спасибо! - закричала я и ринулась к проходной.
   Секьюрити сделал вид, что не узнал меня, спокойно  бросил  взгляд  на
пропуск и открыл турникет. Ощутив себя пантерой, выпущенной на  свободу,
я понеслась вперед, в глубь парка, туда, где желтели кирпичные корпуса.
   Никаких сложностей по дороге я больше не встретила. У входа в  здание
тоже сидела охрана, но она не обратила на меня никакого  внимания.  Лишь
один из парней весьма лениво заметил:
   - Бахилки наденьте, вон там, в бачке лежат. Я вытащила  нежно-голубой
хрустящий комок.
   - Сколько с меня?
   - Бесплатно, - со вкусом зевнул секьюрити и  потерял  ко  мне  всякий
интерес.
   Натянув на ноги нечто, больше всего напоминающее целлофановые  пакеты
на резинках, я мгновенно нашла нужную палату и поскреблась туда:
   - Войдите, - донесся тихий голос. Меньше всего  представившееся  моим
глазам  помещение  напоминало  больничную  палату.  Скорей  уж  номер  в
пятизвездочном отеле. Большая двуспальная  кровать  с  красивым  бельем.
Когда я, отравившись несвежей сосиской, попала  в  Боткинскую  больницу,
мне выдали рваный пододеяльник в  ржаво-бурых,  неотстиранных  пятнах  и
наволочку с узором из  зеленых  ромбов.  Приглядевшись,  я  поняла,  что
рисунок  складывается  из  мелкой,   много   раз   повторяемой   надписи
"Мосгорздрав". А у Альмиры постельное белье было из  красивого  шелка  с
вышитыми  цветами.  Перед  кроватью  на  полу  лежал  белый,   пушистый,
изумительно мягкий коврик. На деревянной резной тумбочке высилась стопка
книг, стол, придвинутый к окну, ломился от фруктов,  еще  тут  было  три
кресла, холодильник,  телевизор,  радио,  видеомагнитофон  и  компьютер.
Одним словом, почти все для отдыха и работы.
   - Вы ко мне? - слабым голосом поинтересовалась  женщина,  сидевшая  у
окна.
   Несмотря на жарищу, больная куталась в большой шерстяной ярко-красный
плед, который подчеркивал синюшную бледность ее лица.
   - Здравствуйте, Альмира, - бодро сказала я, - разрешите войти.
   - Конечно, - приветливо улыбнулась  больная,  -  садитесь.  На  улице
жарко? Хотите воды?  В  холодильнике  полно  всякой.  Но  уж,  извините,
возьмите сами, меня что-то совсем силы  оставили,  на  привидение  стала
похожа. Вчера вечером взвесилась,  так  чуть  не  скончалась!  Пятьдесят
пять.
   - Вы прекрасно выглядите, - решила я приободрить  Альмиру,  -  многие
женщины умерли бы от зависти, узнав ваш вес.
   Альмира закуталась в плед:
   - Да уж! Я сама год назад мечтала  избавиться  от  жира,  весила  сто
двадцать кило.
   - Сколько? - не поверила я.
   - Больше центнера, - подтвердила собеседница, - последние десять  лет
я просто отчаянно боролась с  килограммами,  а  они  прямо  прилипали  к
бокам. Наверное, я все диеты  знаю:  белковую,  очковую,  безуглеводную,
французскую... Даже  голодала  две  недели,  а  результат?  Сначала  да,
потеряла двадцать пять кило, только они ко мне моментом  вернулись,  как
только нормально питаться начала!
   Я кивнула, правильно. Полное голодание неоднозначная вещь, во-первых,
оно наносит непоправимый вред здоровью, а  во-вторых,  прекратив  сидеть
над пустой тарелкой, вы стремительно начнете получать потерянное  назад.
Не зря же говорят: сбросить вес легко, трудно удержаться на  завоеванном
пространстве. Диета, как это ни печально признавать, не разовая акция, а
стиль жизни. Приходится говорить себе: "Никогда не  ем  жирное,  мучное,
сладкое", - короче, все вкусное и замечательное.
   В общем, если вы видите продукт, вызывающий обильное  слюноотделение,
ни в коем случае не пробуйте его. Один миг в зубах, всю жизнь на бедрах.
Есть нужно то, что совершенно, на  мой  взгляд,  отвратительно:  шпинат,
капусту, салат, только не "Оливье" с майонезом, а  зеленые  листики  без
всякой заправки, кабачки, лук, свеклу... Пожалуй, это все. Да,  чуть  не
забыла, еще можно чай и кофе, но не вздумайте положить в них рафинад.  О
фруктах придется забыть, в  них  слишком  много  сахара.  О  заменителях
сахара тоже, они дико калорийны. Упаси вас бог притронуться к бананам  и
картошке. Колбаса - яд, пирожное - убийца, кусок хлеба  -  первый  враг.
Сливочное масло, взбитые сливки,  жареная  свинина  с  картошечкой  фри,
гамбургеры, мороженое, кока-кола, компот, сыр... Список  строго-настрого
запрещенных продуктов  может  растянуться  на  десятки  страниц.  А  еще
потребуется заниматься спортом, спать меньше восьми часов  и  не  сидеть
днями у телевизора. Может, ну ее, эту фигуру?
   Впрочем, если вы выдержите, не сойдете с дистанции, тогда  через  год
станете тонкой, звонкой, изящной.  Влезете  в  сорок  второй  размер  на
зависть подружкам. И еще, из вашей головы унесет все игривые мысли.  Сил
на походы в кино,  театр  или  дискотеки  не  останется.  Скоро  крайнее
недовольство начнет проявлять живущий с вами мужчина. Впрочем, мужа  или
любовника  понять  можно.  Ну  кому  понравится  очень  стройная   баба,
приплетающаяся домой без сил? Вечером вы станете падать камнем в кровать
и засыпать, прежде чем партнер успеет  скинуть  халат.  А  еще  начнутся
проблемы с кожей,  волосами,  зубами,  ногтями.  И  в  результате  после
длительных мучений  вы  превратитесь  в  безумно  тощее  страшилище,  от
которого сбежал любимый человек. Стоит ли избавяться  от  объемов  такой
ценой? Оно вам надо? У женщин, носящих пятидесятый  размер,  и  характер
спокойней, и цвет лица лучше, и жизнь приятней, потому что ничто так  не
примиряет с действительностью, как шоколадка, съеденная на ночь.
   - Сначала я радовалась, - печально продолжала  Альмира,  -  встаю  на
весы: каждый день полкило долой, а затем пошли проблемы,  и  вот  видите
результат!  Голова  кружится,  руки-ноги  дрожат,  откуда  ни   возьмись
мерцательная аритмия прицепилась. Сейчас говорят о каких-то гормональных
сдвигах, до этого чего только не подозревали: онкологию, СПИД, инфекцию,
лихорадку... Короче говоря, лечат, лечат, а толку ноль. Вес падает...
   - И просто так? - удивилась я. - На ровном  месте?  Никаких  таблеток
для его снижения вы не принимали?
   Альмира слегка замялась, а потом фальшиво бодро ответила:
   - Что я, идиотка? Всем же известно, как они здоровье гробят.
   Но я не поверила ей. Все  понятно.  Решив  избавиться  от  жира,  она
купилась на рекламу и приобрела некие чудо-пилюли. Да сейчас  на  каждом
углу расклеены объявления примерно  такого  содержания:  "Можно  есть  и
худеть. Стопроцентная гарантия, дорого и эффективно".
   Мой вам совет, даже не пробуйте все эти суперсжигатели жира,  тайские
таблетки, системы шесть  и  иже  с  ними.  Они  не  помогут.  Невероятно
похудевшие актрисы, рекламирующие сей сомнительный товар, скорее  всего,
сделали  себе  липосакцию.  Нельзя  похудеть,  пожирая  горы  продуктов.
Существует лишь один способ избавления от запасов  сала:  ешьте  меньше,
это должно помочь.
   - Простите, - вдруг сказала Альмира, - я понимаю, что мы знакомы,  но
не могу припомнить вашего имени. Наверное,  вы  из  санкт-петербургского
филиала? Но как вы попали сюда без пропуска?
   Я улыбнулась:
   - Привет вам от Ксюши Каретниковой.
   - От кого?
   - Ксюши Каретниковой.
   - Простите, я не знаю такую.
   - Как же? Забыли, наверное, это жена Павлика, вы еще дали ему  тысячу
долларов на сохранение, боялись, что муж-алкоголик пропьет.
   - Чей муж? - с недоумением воскликнула Альмира.
   - Ваш.
   - Мой? Алкоголик?
   - Ну да, простите, конечно.
   - Я не замужем, - ответила собеседница.

Глава 18

   - Совсем? - решила уточнить я.
   - Разве можно быть чуть-чуть замужем? - съехидничала Альмира.
   Я улыбнулась:
   - Ну, случается всякое... Предположим, штамп есть, а супруга нет. Или
он приходит к вам раз в неделю погостить.
   Альмира хмыкнула:
   - Нет, я совсем без спутника. Живу  со  взрослым  сыном.  Был  и  муж
когда-то, но потом...
   Внезапно Богачевская закашлялась, на лбу у  нее  заблестели  капельки
пота, я бросилась к столу, налила в стакан минералки и  подала  больной.
Та залпом осушила емкость и прошептала:
   - Спасибо, плохо мне совсем. Тут еще такая скука, поболтать не с кем.
Палаты одиночные, в сад  мне  не  спуститься.  Сын  приходит  только  по
субботам, больше не может, работа у него, а подруг у  меня  нет.  Вообще
моя история очень поучительна, хотите, расскажу о себе?
   Честно говоря, судьба Альмиры меня совсем не волновала, я  собиралась
задать ей парочку конкретных вопросов, но в глазах  больной  была  такая
тоска, что я кивнула:
   - С огромным удовольствием, кстати, меня зовут Евлампия, можно просто
Лампа.
   Альмира слегка приподняла плед:
   - Наверное, вы в детстве так же, как и я, мучились  из-за  необычного
имени.
   Я  вздохнула.  Да  уж!  Хотя  до   недавнего   времени   меня   звали
Ефросиньей,  мне
почему-то от этого совсем не  легче.  По-моему,  родители,  собирающиеся
дать ребенку необычное имя, должны крепко подумать, прежде чем вписывать
в метрику какого-нибудь Онуфрия или Епифана.
   - Отец у меня был большой оригинал, - зашелестела Альмира,  -  его  в
свое время воспитали очень строго. Почитание родителей в их  семье  было
доведено до абсурда. Всю свою жизнь потом папа  пытался  вылезти  из-под
родительского гнета, но у него это плохо получалось. Дед Мирон,  правда,
рано умер, зато бабушка Александра прожила долгую жизнь, успела справить
столетний юбилей и как могла портила сыну существование. Она развела его
со всеми женами, не разрешила невесткам родить  детей  и  царствовала  в
семье до смерти.
   Только мать Альмиры, абсолютно безропотная,  боящаяся  сказать  вслух
слово, татарочка Сульфия пришлась ей  по  вкусу.  Александра  Михайловна
благосклонно приняла девушку и  взвалила  ей  на  плечи  все  хозяйство.
Сульфия готовила, убирала, гладила,  бегала  за  продуктами,  стирала  и
старател