у  передачи,  покупала  одежду  и
отправляла посылки, а еще были письма: нежные,  страстные,  со  стихами.
Плохо знакомая с поэзией Риточка, глотая слезы, читала: "Вы помните,  вы
все, конечно, помните, как я стоял, приблизившись к стене,  взволнованно
ходили вы по комнате и что-то резкое в лицо бросали мне..."
   Она не знала, что  это  стихотворение  написал  поэт  Сергей  Есенин,
думала, что его автор Женя, который таким образом рассказывает ей, как у
него произошел разрыв с супругой. "Бедный мой, бедный Женечка, -  качала
головой Рита, - он столько страдал".
   Но всему рано или поздно приходит конец.
   Женя приехал в Москву, и Рита с радостью поселила его у  себя.  Но  с
еще большей радостью она объявила ему о  том,  что  находится  на  пятом
месяце беременности. И тут он неожиданно спросил:
   - Ребенок мой?
   - Конечно, - воскликнула она, - помнишь, нам предоставили  длительное
свидание, на три дня? Вот тогда я и забеременела!
   Женя ничего не сказал, он молчал до вечера, а потом начал уговаривать
ее.., сделать аборт.
   - Пойми, - внушал он оторопевшей Рите, - мне нужно сначала устроиться
на работу, заработать денег и только потом можно думать о детях.
   - Ерунда, - ответила влюбленная Рита, - прорвемся. Пока  я  ребеночка
ношу, ты пристроишься.
   - Хорошо, - согласился Женя, - пусть будет по-твоему.
   Но накануне родов он исчез. Рита пришла домой и обнаружила, что жених
пропал, из шкафа улетучились  все  его  вещи,  на  столе  даже  не  было
записки.
   Рита, кляня себя, провела бессонную ночь, вспоминая, как накануне они
поругались и Женя тихо сказал:
   - Вижу, ты меня не любишь.
   - Нет, это ты меня не любишь! - в запале выкрикнула она и добавила уж
совсем зло:
   - Все никак на работу не устроишься!
   Женя промолчал и лег спать в "зале", а не в  спальне,  и  вот  теперь
стало ясно: он обиделся и ушел.
   Рита просто не находила себе места: к утру у нее начались роды, и  на
свет появилась маленькая девочка, названная Люсенькой.
   Бедная Рита хлебнула горя полной ложкой.
   Тяжело одной с двумя детьми. Старший сын, правда, уже  подрос  и  мог
служить помощником. Женя объявился только через  год,  просто  пришел  и
сказал:
   - Я тебя простил, ребенку нужен отец.
   Она с радостью пустила его назад. Женя осел в ее домике, денег у него
не было совсем.
   - Контора, где я работал, накрылась медным тазом, - объяснил он Рите,
- теперь надо новую службу искать!
   Она поверила и посоветовала:
   - Ты не торопись, не бросайся на первое попавшееся  место.  Осмотрись
как следует.
   Полгода Женя жил в свое удовольствие.
   Вставал к полудню, долго брился,  одеколонился,  надевал  выглаженную
Ритой рубашку и отправлялся на поиски работы.
   Возвращался он  поздно  вечером,  ближе  к  полуночи.  Зевающая  Рита
открывала дверь, ей смертельно хотелось спать. Ателье начинало принимать
клиентов в десять, но до него еще надо было доехать!
   - Все ерунду предлагают, - сетовал Женя, плюхаясь на диван, - я устал
и испереживался, принеси-ка мне ужин.
   Так прошло примерно семь месяцев. Потом Женя снова исчез, оставив  на
этот раз на столе записку:
   "Извини, не могу и не хочу сидеть на твоей шее нахлебником.  Устроюсь
на хорошее место и вернусь".
   Рита чуть не полезла в петлю. И тут она решила предпринять  отчаянный
шаг:  отправилась  к  своему  соседу,  участковому,  и   упросила   того
посмотреть в компьютере, по какому адресу  прописан  в  столице  Евгений
Семенович Баратянский.
 
Глава 30 
 
   Добрый сосед согласился помочь, и через некоторое время Рита получила
полную справку о Баратянском. Лучше бы  она  не  заглядывала  в  бумаги.
Оказалось,  что  Евгений  был  трижды  судим,  и   все   за   воровство.
Единственное, о чем он не соврал, это о разводе с женой. Елена Сергеевна
Калашникова и впрямь ушла от Евгения, но.., очень давно, еще  до  второй
посадки, да и супругой его она была недолго. Прописан же Женя  был  у..,
своих родителей - Семена Кузьмича и Розалии Львовны Баратянских.
   Рита принадлежит к  той  породе  людей,  которые,  получив  пинок  от
судьбы, не  мобилизуются  и  начинают  бороться  с  обстоятельствами,  а
опускают лапки и заливаются слезами.
   Пару дней она рыдала без продыху. Три судимости!  Все  за  воровство!
Она родила ребенка от уголовника.
   Потом слезы иссякли, и ей пришла  в  голову  еще  одна  замечательная
идея: надо съездить к родителям мужа. Да, да. Рита, несмотря на то,  что
не имела в паспорте штампа  о  браке,  искренне  считала  Евгения  своим
супругом. Она решила отправиться к  старикам  Баратянским,  показать  им
Люсеньку, авось сердца их дрогнут при виде прелестной внучки. Рите очень
тяжело материально, но  еще  тяжелее  без  моральной  поддержки  близких
людей.
   Сказано - сделано. Нарядив дочь в  красивое  платьице  и  повязав  ей
пышный бант, Рита отправилась к старикам.
   Дверь в квартиру внушила ей надежду: большая, массивная, дорогая,  за
такой небось живут обеспеченные люди.
   Глубоко вздохнув, она позвонила. Открыли ей сразу, на  пороге  стояла
хорошенькая девушка.
   - Здравствуйте, - робко сказала Рита.
   - Привет, - ответила девица.
   Завязался разговор, в процессе которого Рита  выяснила,  что  в  этой
квартире живет Семен Кузьмич Баратянский. Он действительно был женат  на
Розалии Львовне, но та скончалась.
   Семен Кузьмич женился вновь, на той самой  девушке,  которая  открыла
дверь.
   - Муж сейчас на работе, - объяснила она, -  но,  думается,  произошла
какая-то ошибка. Дело в том, что у него и  Розалии  Львовны  никогда  не
было детей. Компьютер  что-то  напутал,  случается  иногда  такое!  Если
оставите свой  номер  телефона,  я  вам  позвоню,  поговорив  с  Семеном
Кузьмичом.
   Рита вышла  во  двор,  купила  раскричавшейся  Люсеньке  мороженое  и
поехала домой. На душе было темно: потратила весь  выходной  на  глупую,
никчемную поездку. На одни билеты в транспорте улетела немалая сумма, да
еще на эскимо дочке - сплошные расходы. До получки три дня, а в кошельке
болтается одна пятирублевая монетка.
   Ирочка позвонила на следующий день и окончательно выбила у Риты почву
из-под ног:
   -  Действительно,  это  ошибка.  Никаких  детей  у  Баратянских  нет.
Впрочем, был сын, его звали Женей, только он очень давно умер.
   Риточка  снова  принялась  плакать,  и  тут  дверь   в   ее   избенку
распахнулась и появился Женя. Муж поставил на пол сумку и заявил:
   - Я вернулся, дочь должна иметь отца.
   У  Риты  началась  истерика,  она  накинулась  на  Женю  с  кулаками,
выкрикивая бессвязные фразы:
   - Ты кто? Он умер! Сидел три раза!
   Женя спокойно выслушал Риту, потом поморщился:
   - Ну и дура же ты! Чего поволоклась к  Баратянским?  Ладно,  придется
рассказать, как дело было, неохота, правда. У меня от этих  воспоминаний
сердце останавливается, да черт с ним, слушай.
   Рита притихла. А любовник начал излагать свою  историю.  Да,  у  него
есть родители, на первый взгляд интеллигентные люди: отец  -  профессор,
мать - заведующая библиотекой.
   Но это только  на  первый  взгляд,  потому  что  на  второй  ситуация
выглядит  иначе.  Отец  был  против  рождения  ребенка,   а   мать,   не
послушавшись, все же произвела на свет  сына.  Семен  Кузьмич  ненавидел
Женю и изводил его, как  мог.  Когда  сын  вырос,  папочка  окончательно
озверел и посадил его в тюрьму.
   - Он заплатил кому надо в уголовке, - грустно вещал Женя,  -  и  меня
повязали ни за что. Естественно, жена от меня ушла. Но я отсидел,  вышел
на свободу, а потом отец снова сунул меня в кутузку.
   У Риты вновь полились  слезы.  Бедный  Женечка!  Вот  какие  родители
бывают на свете!
   - Да как вы могли ему поверить! - не выдержала я.
   Рита развела руками:
   - Сама не понимаю! Словно  под  гипноз  попала,  он  так  убедительно
говорит, он такой красивый!
   Я обозлилась. Евгений Баратянский, очевидно,  хороший  психолог,  все
его женщины из породы ведомых. Лена, подавленная матерью, послушная дочь
Яна и Рита, наивная, глуповатая, мечтающая  о  простом  бабьем  счастье.
Только, думается, этими  тремя  дело  не  ограничилось.  Небось  есть  и
другие, о которых я ничего не знаю.
   - И где сейчас Евгений, - прервала я Риту, - он по-прежнему  живет  у
вас?
   - Нет, - ответила она, - я его выгнала.
   - Неужто решились? - удивилась я. - За что, если не секрет?
   Она помолчала и тихо ответила:
   - Изменял он мне, с другой шашни крутил.
   Наденет мною выстиранное и поглаженное белье, поест щей и улепетывает
к другой бабе.
   Ладно бы она одна была, так их две оказалось, сразу!
   - Да ну?
   - Вот вам и ну, -  плаксиво  отозвалась  Рита,  -  и  ведь  узнала  я
случайно. У Жени имелся мобильный телефон, дорогая, кстати, игрушка.
   Я его  спросила:  откуда  взял?  Денег-то  у  нас  никаких  не  было,
впроголодь жили на мою зарплату.
   - А он что ответил?
   - "Друг подарил, себе новый купил, а мне старый отдал".
   Так вот, я ему позвонила, Люся заболела, лекарства купить надо  было,
а трубку баба взяла...
   Я слушала уже известную мне историю про Яну.
   - Он ей ни словечком не обмолвился про нас с  Люсей,  -  рассказывала
Рита, - но только это не  все.  Через  неделю  тетка  заявилась,  уж  не
молоденькая,  хорошо  за   тридцать,   и   давай   расспрашивать:   "Дом
приватизирован? Хозяев двое?"
   Удивленная Рита, сначала решившая, что  перед  ней  представительница
местной администрации, вынула документы и  показала  непрошеной  гостье.
Уже давно шли разговоры о том, что домишки на этой улице снесут, а на их
месте поставят блочную башню, в которой дадут всем выселенным  квартиры.
И если  большинство  домовладельцев  были  недовольны,  то  Рита  только
радовалась.  Ее  избенка  дышит  на  ладан,   продать   ее   практически
невозможно, кому нужна развалюшка?
   Женщина изучила бумаги и воскликнула:
   - Минуточку, а где же указан ваш брат?
   - Какой? - изумилась Рита. - Нет у меня родственников,  только  дети:
сын и дочка.
   - Евгений Баратянский вам кто?
   - Муж.
   - Муж! - подскочила баба. - Врешь!
   - Я лгать не приучена, - с достоинством ответила Рита и только  потом
сообразила спросить:
   - Да вы кто такая?
   - Фира Яковлевна Вайнштейн,  -  ответила  та,  -  мы  с  Женей  хотим
пожениться. У меня  риелторская  контора.  Евгений  говорил,  что  живет
вместе с сестрой Ритой Зверевой в частном секторе и очень устал от своей
родственницы - крикливой истерички, не дающей ему и шагу ступить. Вот  я
и решила ему сюрприз сделать: дай, думаю, гляну  на  жилплощадь,  может,
придумаю что!
   Вот это был удар! Сначала Яна, а потом эта Фира Яковлевна! Тут даже у
такой женщины, как  Рита,  лопнуло  терпение.  Глотая  злые  слезы,  она
сложила вещи неверного, лживого любовника в сумку  и  вышвырнула  их  за
дверь.
   И если в случае с Яной она все же поговорила  с  Женей,  сказала  про
звонок "медсестры", то про Фиру Яковлевну даже и упоминать не стала.
   Более того, она не открыла дверь, когда Евгений начал в нее стучать и
кричать:
   - Немедленно отвори, я все объясню. Маргарита, ты сбрендила? Куда мне
деваться?
   Удары  становились  все  сильней,  хлипкая  дверь   тряслась,   Рита,
испугавшись, заорала:
   - Убирайся вон, или сейчас Павлика пошлю к соседу, участковому!
   Шум стих. Евгений, испугавшись, ушел в неизвестном направлении.  Рита
по  своей  привычке  проплакала  пару  дней,  но  теперь  успокоилась  и
надеется, что больше никогда в своей жизни не услышит голоса Жени  и  не
увидит его порочно красивого лица с ангельской улыбкой.
   - Это он убил отца и мачеху, - заявила  Рита,  -  уголовник  и  врун.
Такому человека удавить ничего не стоит! Знаете, как он взбесился, когда
узнал, что Семен Кузьмич женился на этой Ирочке! Прямо затрясся весь.  И
ведь что странно! Я ему сообщила, что Розалия  Львовна  умерла,  так  он
никакого горя не выказал, ну хоть бы вздохнул, ведь мать она ему.
   Нет, молчал и курил спокойно, а как услышал, что мачеха появилась, да
еще совсем молоденькая, в дочери Евгению годится,  так  прям  заметался.
Забегал по кухне, чашки посбрасывал, закричал: "Ну уж  нет,  квартира  и
дача мои, да и драгоценности тоже! Я один наследник, я!
   Ишь, дрянь какая, решила мои бабки себе  прикарманить.  Убить  ее!  И
Семена заодно! Зажился старый пень на свете, совсем из ума выжил,  таких
либо в сумасшедший дом надо сажать, либо отстреливать.  Впрочем,  второе
лучше!"
   Выпалив это на  одном  дыхании,  Евгений  осекся,  схватил  сигареты,
успокоился и обнял Риту.
   - Это я просто так болтаю. Надо  немного  подождать,  и  мы  с  тобой
станем богатыми. Все получим, поверь, есть у предков  деньги.  Мать  уже
убралась на тот свет, очередь  за  отцом.  Вот,  блин,  пень  трухлявый!
Надеюсь, он недолго протянет!
   - И вы не знаете, где сейчас обитает Баратянский?
   - Понятия не имею, - воскликнула Рита, - и очень хорошо! Никаких  дел
с ним затевать больше не хочу, у  меня  другая  задача!  Надо  дочь  так
воспитать, чтобы врать и воровать не стала. Отец-то у нее кто?  То-то  и
оно!
   Я хотела  было  спросить:  что  же  ты,  милочка,  решила  родить  от
уголовника? Неужели никогда не слышала  про  науку  генетику?  Но  потом
передумала: зачем? Каждый кузнец своего счастья. Может, Люсенька  еще  и
не в папочку пойдет. Вот Жанна, дочь Лены, нормальная девушка,  работает
в библиотеке, ждет ребенка.
   Судя по всему, никаких проблем у Лены с дочерью  нет.  Авось  и  Рите
повезет, ей-богу, она заслужила немного удачи! Говорить  ли  ей,  что  у
Люси есть сводная сестра?
   Я заколебалась. Что хорошего в этом известии для измученной женщины?
   - Вы извините, - протянула Рита, - но рассказывать больше нечего, мне
постирушку сделать надо да ложиться пора, вставать рано.
   - Только два вопроса.
   - Ну, - нахмурилась Рита, - что еще?
   - Фамилию жены Евгения помните? Ну той женщины, с  которой  он  давно
развелся?
   - Калашникова Елена Сергеевна.
   - Адрес или телефон ее знаете?
   - Откуда!
   - Ладно, а координаты Фиры Яковлевны Вайнштейн?
   Рита встала,  подошла  к  комоду,  выдвинула  верхний  ящик  и  стала
перебирать какие-то бумажки, приговаривая:
   - Визитка была... О! Вот, держите.
   Я  прочла  напечатанные  золотом  на  бордовом  фоне   буквы:   "Фира
Вайнштейн, председатель совета директоров фирмы "Новая квартира".  Здесь
же были указаны и несколько телефонных номеров.
   Рита усмехнулась:
   - Эта Фира веселая тетка! Уходя, протянула мне  карточку  и  сказала:
"Мы вроде с тобой теперь как родственницы, сотрахальщицы. Надумаешь свою
халупу на нормальное жилье сменить, звони, постараюсь помочь".
   Маршрутного такси пришлось ждать почти полчаса. Как назло,  на  улице
еще больше похолодало, и я бегала по тротуару, похлопывая себя руками по
бокам. Вот ведь ужас! И пешком  до  метро  не  дойти,  очень  далеко,  и
автобуса нет, и маршрутка как  сквозь  землю  провалилась,  и  ни  одной
машины на дороге. Наконец из-за угла вынырнул фыркающий "рафик".
   Я вскочила внутрь и прижала ноги к печке, хорошо-то как!
   Дело близится к концу, скоро Веня окажется на  свободе,  я  смогу  со
спокойной совестью распоряжаться  полученным  гонораром.  Теперь,  после
разговора с Ритой, я окончательно убедилась в  том,  что  убийца  Семена
Кузьмича и Ирочки - Евгений. Он постоянно нуждается в  средствах,  любит
жить на широкую ногу, а зарабатывать не умеет, вернее, не хочет.
   Большую часть своей  пестрой  жизни  мужик  прожил  за  счет  женщин,
надеявшихся на счастье. В конце концов у любовниц открывались  глаза,  и
они выставляли женишка за дверь, но он не тужил,  а  быстренько  находил
себе новую дурочку, и все начиналось заново. Интересно, сколько  у  него
еще есть детей?
   Небось он очень ждал смерти проклявших  его  родителей,  надеялся  на
богатое наследство.
   Женя великолепно знал о драгоценностях матери, а еще  есть  квартира,
дача, раритетные книги из библиотеки отца. Продав  кой-чего,  можно  без
всяких  проблем  жить  в  свое  удовольствие.  Представьте  теперь   его
негодование при известии о женитьбе отца  на  молоденькой  девушке.  Она
станет основной наследницей.
   Если Женя официально заявит о своих правах на имущество,  он  получит
отнюдь не все, а только часть, причем меньшую, большая  отойдет  молодой
жене.
   И, поняв это, негодяй схватился за винтовку с оптическим прицелом.
   Я просто слышу, как некоторые  из  вас  возмущенно  восклицают:  "Это
невозможно! Сын  не  станет  убивать  отца,  это  совершенно  нереальное
предположение!"
   Дорогие мои, в жизни случается такое, что никогда не придет в  голову
ни одному писателю.
   Вместе со мной в консерватории училась талантливая скрипачка  Сусанна
Кац. Ее родители, когда мы перешли на третий курс, переехали  сначала  в
Израиль, а потом в Америку, Сусанна благополучно  завершила  образование
за границей и теперь играет в Нью-Йоркском симфоническом оркестре.  Брат
ее, Савик, трудится на заводе Форда. В общем, они отлично  зарабатывают,
имеют дома, счета в банках,  но  не  об  этом  речь.  После  перестройки
Сусанна стала довольно часто наезжать в Россию, и однажды она рассказала
мне замечательную  историю.  Это  лучшая  иллюстрация  тому,  что  самое
фантастическое  и  даже  идиотское,  как   правило,   имеет   логическое
объяснение.
   В отдел,  где  работал  ее  брат  Савик,  пришло  письмо:  "Уважаемые
господа! Пару месяцев назад я приобрел сделанную вами  машину  и  теперь
пребываю в глубочайшем удивлении. Дело в том, что моя семья очень  любит
мороженое, и я  каждый  вечер  езжу  в  супермаркет  за  банкой  "Баскин
Роббинс". Так  вот,  если  я  покупаю  ванильное,  то  машина  потом  не
заводится. Если беру любое  другое:  вишневое,  ромовое,  шоколадное,  -
проблем  нет.  Понимаю,  что  это  звучит  глупо,  но,  может,  в  ваших
автомобилях есть нечто, что реагирует  именно  на  ванильное  мороженое?
Джон Рафески".
   Начальник отдела посмеялся, но все же велел Савику связаться с Джоном
и разобраться в этом деле. Савик  очень  скрупулезный  человек,  он  сел
вместе с Рафески в автомобиль и поставил эксперимент. Представьте теперь
его удивление, когда все написанное исполнилось до буквы.  Стоило  Джону
принести ванильное мороженое, как авто  не  завелось,  а  когда  Рафески
носил шоколадное или крем-брюле, с машиной все было в порядке.
   Для чистоты эксперимента Савик отправил Джона  сначала  за  ванильным
пудингом, а потом за ванильным сахаром. Но  когда  запыхавшийся  Рафески
доставил покупки и бросил их в багажник, машина завелась с пол-оборота.
   Следовательно, дело не в ванили, а в чем?
   Савик  человек  обстоятельный,  как  все  технари,  даже  занудливый,
поэтому он  начал  педантично  отмечать  все:  на  каких  колонках  Джон
заправляется, что за  температура  на  улице,  куда  Рафески  ездит.  Но
логического объяснения этому феномену не находил. Тогда  Савик  начал  с
хронометром в руках высчитывать время, которое Джон  тратил  на  покупку
мороженого.
   Очень быстро выяснилось, что с коробочкой ванильного Рафески прибегал
через пару минут, а с клубничным или шоколадным являлся  через  четверть
часа.
   - Отчего ты так долго возишься, когда ходишь за  другими  сортами?  -
удивился Савик и получил ответ. Ванильное -  самый  ходовой  товар,  оно
лежит в холодильнике прямо у  входа,  и  деньги  за  него  можно  отдать
стоящему  рядом  продавцу.   Остальные   сорта,   пользующиеся   меньшей
популярностью, находятся в дальнем конце супермаркета, и эту покупку уже
следует пробивать через кассу, в которую частенько змеится очередь.
   Савик  хлопнул  себя  по  лбу!  Вот  оно!  Задача  перешла  в  разряд
технических: отчего мотор не заводится, если  владелец  машины  пытается
завести его спустя короткое время  после  остановки?  Ответ  был  найден
довольно быстро. Честно говоря, я не слишком хорошо  помню,  в  чем  там
было дело - что-то связанное с карбюрат