умер, - тихо сказала Лена.
   - Нет, - покачала я головой. - Женя жив.
   И вы это великолепно знаете!
   Лена побледнела еще сильней. Я поняла, что иду по правильному пути, и
приободрилась.
   - Лучше будет, если вы расскажете правду!
   Она молчала, прижимая к груди коробку со скрепками.
   - Все равно отыщу Баратянского, - вздохнула я, - это, ей-богу, не так
уже трудно. Но  если  вы  нам  не  поможете,  у  нас  возникнет  твердая
уверенность: вы с ним в доле. Если учесть богатое наследство, оставшееся
от несчастного Семена Кузьмича, то вам не позавидуешь. Бывший  любовник,
отец вашего ребенка, решил избавиться от отца и  его  молоденькой  жены,
чтобы получить квартиру, дачу, машину и так далее. А  вы  ему  помогали.
Ну-ка, подумайте, чем это вам грозит?
   - Я никому не помогала, - прошептала Лена.
   - Вам трудно будет доказать вашу  непричастность  к  преступлению,  -
выпалила я и быстро прикусила язык.
   Да уж, подобную фразу никак не  мог  произнести  человек,  официально
занимающийся  расследованием.  В  нашей  стране  существует   презумпция
невиновности. Лене совершенно не нужно доказывать, что она не замешана в
убийстве. Милиция обязана сначала найти веские  улики,  говорящие  о  ее
виновности. Пока их нет, библиотекарша считается белой и  пушистой.  Вот
так!
   Но Лена, очевидно, не знала про презумпцию невиновности или забыла  о
ней, потому что пробормотала:
   - Ладно, в  конце  концов,  я  ничем  не  обязана  Баратянским,  меня
сдерживала только порядочность, да и умерли  они,  позор  теперь  их  не
коснется. Я расскажу вам печальную историю, но вы должны пообещать, что,
узнав правду, оставите меня в покое. Я к убийству не причастна!
   Я кивнула:
   - Хорошо.
   Лена неожиданно спросила:
   - Хотите чаю?
   Решив, что это поможет откровенной беседе,  я  кивнула.  Она  открыла
шкафчик и занялась чайной  церемонией.  Наконец  передо  мной  появилась
кружечка с изображением собачек, точь-в-точь  такая,  какую  я  подарила
Юлечке.
   - Мне придется начать издалека, -  вздохнула  Лена,  -  а  то  вы  не
поймете.
   - Вся внимание, - улыбнулась я.
   Леночка познакомилась с Женей в библиотеке. Она только-только  пришла
туда на работу и чувствовала себя более чем  неуютно.  Лену  воспитывала
одинокая мама, учительница русского языка и литературы. Отца девочка  не
знала, он бросил жену еще  до  рождения  ребенка.  Анна  Львовна  больше
никогда не связывала свою жизнь  с  мужчинами,  целиком  посвятила  себя
дочери, которую постаралась  воспитать  праведницей.  Леночке  с  самого
детства внушалось: с мальчиками не дружи, обязательно обидят.
   Когда   дочери   исполнилось   пятнадцать,   Анна   Львовна   утроила
бдительность и принялась внушать девочке, что работа  -  это  главное  в
жизни, в семье нельзя быть счастливой, и всем мужчинам от женщины  нужно
лишь одно...
   А добившись своего, представители сильного пола мигом  испаряются  за
горизонтом.
   Когда перед Леной встал  вопрос  о  выборе  института,  Анна  Львовна
настояла на библиотечном факультете. Девочка,  не  отличавшаяся  особыми
талантами, по привычке послушалась  матушку.  Отучившись  один  семестр,
Лена поняла, отчего мать толкала ее именно сюда. По коридорам  института
ходили косяки девушек,  юношей  тут  было  всего  двое:  Алик,  носивший
бифокальные очки, и Роман,  болезненно  хрупкое  существо,  ростом  чуть
повыше кошки.
   Но даже такие кавалеры мигом оказались  прибраны  к  рукам.  Впрочем,
большинство девочек ко второму курсу нашли себе пару вне стен  вуза,  но
Леночка никогда не ходила на танцы и шарахалась от парней, пытающихся  с
ней познакомиться.
   Получив диплом, она попала в библиотеку имени Виктора Гюго и работала
на  выдаче  книг.  Коллектив  состоял  из  одних  женщин,  их  же   было
подавляющее большинство и среди читателей. А  редкие  мужчины,  желавшие
взять на дом книгу, оказывались, как правило, женаты.  Впрочем,  кое-кто
из них явно был не  прочь  завязать  интрижку  с  хорошенькой  серьезной
библиотекаршей, но Лена, увидев в абонементе слово "женат",  моментально
пресекала любые попытки к знакомству.
   Ее так воспитала  мать:  береги  себя,  жди  принца,  а  если  он  не
появится, то живи одна. Умри, но не давай поцелуя без любви, лучше  жить
в хижине, чем во дворце, иметь деньги стыдно...
   И Лена ждала своего принца на белом коне, с букетом роз в одной  руке
и заявлением в загс в другой. И он  появился  -  Женя  Баратянский,  сын
Розалии Львовны.
   Леночка влюбилась сразу, как только увидела парня. Он выглядел  самым
настоящим героем девичьих грез: во-первых, Женя был красив.
   Стройная  фигура,  чуть  вьющиеся  каштановые  волосы,  карие  глаза,
которые в зависимости от настроения парня меняли  цвет:  становились  то
ореховыми,  то  совсем  черными.  Еще  Женя  умел   произвести   хорошее
впечатление на окружающих, он был  улыбчив,  воспитан,  предупредителен,
вставал, если в комнату входила дама, умел поддержать  беседу  на  любую
тему, великолепно одевался. И он не был женат!
   Леночка только вздыхала, глядя на сына Розалии Львовны. Она понимала,
что ей нечем заинтересовать такого потрясающего кавалера.
   Внешность у нее  самая  простецкая,  фигура  не  ахти:  узкие  бедра,
широкие плечи, у женщины должно быть все наоборот. Евгений не обращал на
Лену особого внимания, он был с ней безукоризненно вежлив, но и только.
   Потом у  Лены  случилось  несчастье:  умерла  мама.  Розалия  Львовна
мгновенно пришла на помощь. Мало того, что она дала обезумевшей от  горя
девушке денег на похороны, так еще  встала  к  плите  печь  блины.  Анну
Львовну проводили как надо, Лене  на  поминках  налили  водки.  Девушка,
никогда до этого момента не пробовавшая спиртного, мгновенно опьянела  и
перестала воспринимать окружающих. Она ничего  не  помнила:  кто  убирал
посуду со стола, чьи руки раздели ее и уложили в постель, кому пришло  в
голову снять с зеркала черный платок.
   Очнулась она на следующий день к полудню. В  комнате  стояла  тишина,
только на тумбочке громко тикал будильник. Лене было не  слишком  удобно
на своей кровати, отчего-то  тесно.  Она  повернула  голову  и  чуть  не
умерла.
   Возле  стенки  мирно  посапывал  обнаженный  Женя.  На  секунду  Лена
лишилась дара речи, но потом закричала:
   - Мама!
   Парень мигом проснулся и начал ее успокаивать. Он сказал ей  то,  что
обычно говорят мужчины женщине  в  таких  случаях:  "Я  тебя  люблю,  мы
обязательно поженимся".
   Вот так начался их роман. Первые три месяца Леночка летала, словно за
спиной выросли крылья. Женя казался  ей  самым  красивым,  самым  умным,
самым лучшим, самым потрясающим, самым, самым, самым... Розалия  Львовна
делала вид, что  ничего  не  замечает.  Она  по-прежнему  была  с  Леной
приветлива, но не более того. Домой Женя свою  любовницу  не  приглашал,
встречались у нее на квартире. Сначала свидания происходили каждый день,
потом стали реже. Женя сказал огорченной Лене:
   - На работе нагрузили! Прямо продыху нет.
   Она, естественно, поверила. Затем любовники стали встречаться  раз  в
неделю.
   - Вот чуть дела разгребу, - обещал Женя, - и все будет по-прежнему.
   Лена согласно кивала: конечно, работа важнее всего. Где-то  в  начале
декабря любимый позвонил и сказал:
   - Сегодня не приду, я в библиотеке!
   Лена огорчилась и устроилась у телевизора.
   Часов в восемь она  сообразила,  что  в  доме  нет  хлеба.  Ближайшая
булочная была закрыта, пришлось ехать в центр. Купив батон, Лена увидела
кинотеатр  и  вдруг  решила:  "Пойду  одна  на  сеанс".  Афиша   обещала
французскую комедию.
   Купив билет, она вошла в зал, села и.., увидела Женю, который  весело
болтал с прехорошенькой брюнеткой.  Она  встала,  подошла  к  парочке  и
закричала:
   - Вот в какой ты библиотеке!
   Женя окинул Лену взглядом и спросил:
   - Ты что здесь делаешь?
   - В кино пришла! - выкрикнула она.
   - И с кем?
   - Одна!
   - Тогда садись на свое место, потом поговорим!
   - Как ты мог, - начала было она, но Женя прервал ее:
   - Завтра побеседуем.
   - Нет, сейчас!
   - Потом.
   - Нет!!!
   Но тут в зале начал гаснуть свет, и недовольные зрители стали  шикать
на Лену:
   - Сядьте, вы мешаете!
   - Не хотите смотреть, уходите.
   Она, глотая слезы, убежала домой. Женя появился лишь в конце недели и
с порога заявил:
   - Я очень на тебя обижен!
   Лена оторопела:
   - Ты на меня? А не наоборот ли!
   - Устроила скандал, - как ни в чем не бывало продолжал Женя, - орала,
вопила. Отвратительно! Моя кузина была в шоке.
   Лена вытаращила глаза:
   - Это твоя двоюродная сестра?
   - Ну да, - кивнул Женя, - Катя, она внезапно приехала из Киева, и мне
пришлось отложить учебники и повести ее в кино.
   Лена бросилась любовнику на шею. Инцидент был исчерпан.  Целый  месяц
они почти не расставались, но потом снова грянул гром, на этот раз  Лене
позвонила девушка и, назвавшись Светой, прошипела:
   - Оставь Женечку в покое, он мой!
   Лена растерянно забубнила:
   - Вы, наверное, ошиблись!
   - Вовсе нет, - заявила Света, -  Евгений  Баратянский  мой  жених,  я
собираюсь родить ему ребенка, тебе лучше отступиться.
   Когда Женя приехал к Лене, та,  рыдая,  пересказала  ему  разговор  и
услышала в ответ:
   - Ну и глупости! Я никогда не был знаком с женщиной по  имени  Света!
Ах ты, ревнивый котик! Люблю только тебя. Кто-то ошибся номером. Женя  -
нередкое имя.
   Леночка опять успокоилась, но через несколько  дней,  когда  Евгений,
поев, заснул на диване, она, забыв о щепетильности,  полезла  к  нему  в
портфель и стала листать телефонную книжку. Сначала у нее упал камень  с
души, на страничках были одни мужские имена. Но потом она  увидела  свой
собственный телефон.
   Около него значилось: Леня.
 
Глава 24 
 
   Остаток вечера Лена посвятила переписыванию книжки. Утром она села за
телефон и очень скоро выяснила, что Ваня -  это  Аня,  Степан  -  Света,
Надир - Надя, Тимофей - Таня...  На  четвертой  по  счету  бабе  у  Лены
случилась истерика.
   Можете  себе  представить,  какой  скандал  она  устроила  любовнику?
Интеллигентная, спокойная Леночка колотила посуду и орала, как  базарная
торговка.  Но  мужчины  не  любят  выяснений  отношений.  Женя   сначала
попытался успокоить любовницу, а потом сказал:
   - Раз ты такая, прощай!
   Подхватив портфель, он ушел, Лена осталась рыдать в одиночестве.
   Вот с тех пор их отношения приобрели странный характер. Женя приходил
к ней, потом исчезал на три-четыре месяца, вновь возвращался и говорил с
порога:
   - Ленуся, никто меня не любит так, как ты!
   Наконец мне стало понятно - ты единственная, самая лучшая!
   Лена таяла, обнимала ветреника и прощала его.  Следующие  недели  две
Женя все вечера проводил с ней, потом вновь исчезал. Она опять рыдала  и
давала себе честное слово никогда больше не пускать  его  на  порог,  но
стоило ему нарисоваться в дверном проеме, как вся ее решимость мгновенно
таяла. Потом она поняла, что беременна. В ее душе поселилась радость.
   Вот он, способ привязать к себе Женю. Дитя  -  это  серьезно,  парень
женится на ней, и они заживут счастливо, воспитывая сына или дочку.
   В тот момент около Лены не оказалось опытной женщины, которая сказала
бы ей:
   - Детка! Ни одного  мужчину  не  отвернула  от  гулянок  беременность
подруги!
   Леночка свято верила в то,  что  сообщение  о  беременности  радостно
поразит Женю. Вышло наоборот. Когда он после очередного загула явился  к
ней, она носила плод их любви уже больше четырех месяцев. Узнав новость,
Евгений выпалил:
   - Делай аборт.
   - Убить ребенка? - в ужасе воскликнула Лена. - Никогда! Да  и  поздно
уже! Он уже шевелится!
   Недовольно поморщившись, Женя сказал:
   - Ну ладно, пойду куплю  шампанское,  дай  мне  немного  денег,  надо
отпраздновать это событие.
   Леночка, обрадовавшись, открыла кошелек.
   К слову сказать, Евгений частенько перехватывал  у  любовницы  мелкие
суммы и всегда забывал их отдать. Но она,  тщательно  считавшая  копейки
своей полунищенской зарплаты, никогда не напоминала ему о долгах.  Да  и
как она могла это сделать, считая Женю своим мужем?
   В тот день она тщетно прождала его,  просидев  за  столом  с  пустыми
бокалами весь вечер.
   Парень не вернулся и шампанское не принес.
   Побежали месяцы, Женя как в воду канул, на работу к  Розалии  Львовне
он больше не приходил, Лене не звонил, а сама она никак не могла сказать
строгой начальнице, что беременна от ее сына. Решимость пришла  накануне
родов. Леночка, очень  нуждавшаяся  в  деньгах,  стала  просить  Розалию
Львовну пойти на небольшое, но  довольно  распространенное  в  советские
времена нарушение.
   - Я возьму декретный отпуск, - лепетала она, - а вы оставьте меня  на
работе, оформим кого-нибудь, а работать буду я. Очень  деньги  нужны  на
кроватку, коляску, пеленки...
   - Ты предлагаешь мне  обмануть  государство,  -  прищурилась  Розалия
Львовна. -  Ну  нет,  милочка!  Нагуляла  живот,  теперь  расплачивайся.
Кстати, приличные женщины сначала в загс идут и только потом  в  постель
ложатся.
   Неожиданно Лене стало так обидно, что она воскликнула:
   - Между прочим, я ношу вашего внука!
   Розалия Львовна покраснела и отчеканила:
   - А вот этого не надо! Женя не способен на такой поступок. Да, он мне
рассказывал, как ты ему  на  шею  вешаешься,  и  я  в  курсе  того,  что
пытаешься навязать моему мальчику отцовство.
   Но имей в виду, начнешь  распространять  сплетни,  мигом  вылетишь  с
работы с волчьим билетом. Кляузниц и морально нечистоплотных  женщин  на
службу берут неохотно.
   Лена, еле живая, выбежала из кабинета Розалии Львовны.
   Ей-богу, не стоит рассказывать о всех трудностях,  с  которыми  потом
столкнулась  девушка.  Одиноким  матерям  они  очень   хорошо   знакомы:
бессонные ночи, тотальное безденежье, всепоглощающая усталость и чувство
вины перед ребенком, у которого нет и не будет папы.
   И все же Лене пришлось намного хуже, чем другим: около  нее  не  было
никого - ни мамы, ни бабушки, ни подруги.
   В три месяца дочку пришлось отдать в ясли и пойти на службу.  Розалия
Львовна упорно делала вид, что ничего не  произошло,  Женя  как  в  воду
канул.
   Но примерно через год ситуация изменилась.
   Однажды заведующая заболела, ее не было на работе около двух  недель,
а потом она вдруг позвонила Лене и попросила ту.., прийти к ней домой.
   Изумленная Лена явилась на зов и была еще больше поражена. Во-первых,
квартирой,  большой,  богато  обставленной,  буквально  набитой  дорогой
мебелью, коврами, хрусталем. В душе шевельнулось нехорошее чувство.  Вот
оно как!
   Она с дочерью перебивается на жалкие копейки, а тут  такой  достаток!
Во-вторых, Лену  шокировал  вид  Розалии  Львовны.  Грозная  начальница,
всегда появлявшаяся перед подчиненными при полном параде, стояла  сейчас
растрепанная, в халате, с заплаканным лицом.
   - Только ты можешь мне помочь, - она умоляюще протянула руки к Лене.
   - Что случилось? - отшатнулась та.
   Розалия Львовна, глотая слезы, начала  рассказ.  Женя  всегда  тратил
деньги в невероятном количестве. Мало того, что он брал их у матери, так
еще  и  постоянно  занимал  у  всех,  кто  попадался  под  руку.  Причем
действовал он  всегда  одинаково:  просил  энное  количество  рублей  на
неделю, а потом начинал бегать от кредитора. В конце  концов  обозленные
заимодавцы звонили Розалии Львовне, и той приходилось  отдавать  немалые
суммы, чтобы погасить назревающий скандал.
   Сын при этом чувствовал  себя  просто  великолепно.  Веселый,  словно
щегол, он без конца менял девушек, ухитряясь порой одновременно  крутить
четыре  романа.  Кое-как  получив  диплом,  Женя  числился   на   службе
формально, постоянно врал, прогуливал и, похоже, никогда и никого, кроме
себя, не любил.
   В конце концов он довел Розалию Львовну  почти  до  инфаркта,  и  она
внезапно разозлилась, ответив "нет" на  очередную  просьбу  детинушки  о
деньгах. А недели через две ей позвонили из милиции и сообщили,  что  ее
сын арестован, как член банды, совершившей налет на сберкассу.
   - Что?! - закричала Лена. - Какой ужас!
   - Да, - залилась  слезами  Розалия  Львовна,  -  ему  грозит  суровое
наказание. Умоляю, Леночка, помоги!
   - Но чем же? - недоумевала девушка.
   - Если ты скажешь судье, что  родила  от  Жени  девочку,  -  сообщила
Розалия Львовна,  -  то  ему  могут  скостить  срок.  Понимаешь,  первое
преступление, маленький ребенок... Адвокат уверяет, что  твои  показания
могут спасти сына.
   - Конечно! - с жаром воскликнула Лена.
   Потом был суд, приговор, более чем мягкий, поездка на  зону,  краткие
свидания с Женей, который без устали повторял:
   - Дорогая, я понял, ты единственная, кто мне нужен, вот выйду отсюда,
и все станет по-другому.
   Несколько лет Лена исправно  писала  письма,  отправляла  посылки,  и
наконец настал день, когда Женя вновь появился в ее квартире.
   Следующие полгода она была  абсолютно  счастлива.  Любимый  вел  себя
безупречно, устроился на работу, по выходным ходил с дочкой в зоопарк  и
даже пылесосил ковры.
   Ну а потом все вернулось на круги своя.
   Женя начал задерживаться на службе, затем  под  предлогом  того,  что
Семен Кузьмич болеет, переехал к  родителям  и  перестал  звонить  Лене.
Розалия Львовна потеряла всякую любезность и избегала ее, а спустя  пару
месяцев к Лене постучалась разгневанная соседка и с порога заявила:
   - Пора и честь  знать!  Когда  деньги  вернешь?  Просила  на  неделю,
полгода не отдаешь.
   - Я у вас ничего не брала, - попятилась Лена.
   - Так Женя приходил, перехватил до получки.
   Лена молча отдала долг. Но через неделю явилась Ольга  Николаевна  из
пятнадцатой квартиры с таким  же  разговором,  затем  Лев  Сергеевич  из
семнадцатой, Танюшка с третьего этажа.
   Бедной Лене пришлось продать единственную  драгоценность,  оставшуюся
от мамы, - золотые часики. Она поняла, что  горбатого  могила  исправит,
каким Женя был, таким и остался.
   Наверное, нужно было  пойти  к  Розалии  Львовне,  устроить  скандал,
потребовать деньги.
   Но это было не в ее характере, и еще - она не  хотела  иметь  никаких
дел с Баратянской.
   Только сейчас Лена поняла: Розалия Львовна такой же  подлый  человек,
как и ее сын. Она попросту использовала Лену, чтобы  добиться  для  Жени
послабления, а когда сын вышел на свободу, мигом забыла о  "невестке"  и
внучке.
   Впрочем,  судьба  девочки  бабушку  никогда  не  интересовала.  Когда
Жанночка приходила к маме на работу, Розалия  сухо  кивала  ей:  "Добрый
день, детка", - и все.
   Но не зря  говорят,  что  время  лечит.  Через  какое-то  время  Лена
успокоилась  и,  окончательно  махнув  рукой  на  возможность  семейного
счастья, ушла с головой в работу. Она почти сумела убедить себя  в  том,
что в ее жизни никогда  не  было  человека  по  имени  Евгений,  но  тут
пришлось вновь его  вспомнить.  Как-то  утром,  придя  на  работу,  Лена
наткнулась на группу оживленно шушукающихся сотрудниц.
   - Что случилось? - насторожилась она.
   - Ты не знаешь? - кинулись к ней товарки. - Женя  умер,  сын  Розалии
Львовны.
   Она узнала от них, что Евгений уехал в Петербург,  устроился  там  на
работу, и все было  хорошо  до  вчерашнего  вечера,  когда,  возвращаясь
домой, он случайно попал под электричку.
   Лена постаралась не заплакать.  Никто  в  библиотеке,  кроме  Розалии
Львовны, не знал об отношениях, связывающих ее и Женю. Лена  никогда  не
откровенничала с коллегами, ничего не рассказывала об отце ребенка.
   Весь день она просидела на выдаче как зомби, потом, проведя бессонную
ночь, сказала себе: "Что ни делается, все к лучшему. Он для  меня  давно
умер".
   Через некоторое время  Розалия  Львовна,  выйдя  на  работу,  собрала
коллектив и сказала:
   - Вы знаете о постигшем меня несчастье.
   Очень  прошу   не   задавать   никаких   вопросов   и   не   выражать
соболезнований