Мы на секунду замешкались, помогая Юлечке подняться. Когда она  вновь
оказалась на ногах, Костика и след простыл. Он удрал из квартиры мокрый,
в одном пуловере, без порток.
   - Ну и классно, - пробормотал Сережа и сделал  "козу"  крокодилам,  -
молодцы ребята, хвалю, жаль, конечно, что не отхватили  у  дурака  кусок
филея. Но хоть прогнали, и на том спасибо. Где Лика этого  урода  взяла?
Пришел, набрался, влез в ванну, фу!
   - На улице мороз! Он замерзнет! - воскликнула Катюша.
   - И чего? - ухмыльнулся Сережа. -  Подумаешь!  В  другой  раз  думать
будет не тем местом, с которого джинсы снял! Розовые!
   Я подняла штаны,  повесила  их  на  крючок,  потом,  прихватив  плед,
спустилась на первый этаж. Лифтерша, грубоватая  Алла  Павловна,  мрачно
вязала носок. Сколько ее ни вижу, всегда у нее на четырех острых  спицах
полноска, ни разу не видела целый.
   - Тут не пробегал парень? - спросила я.
   - Нет, - рявкнула Алла Павловна, - спать давно пора:
   - Значит, никого не было?
   - Сказано, нет, - обозлилась бабуся, - я подъезд  заперла.  Давно  бы
легла, да этот,  из  восемьдесят  третьей  квартиры,  опять  около  двух
припрется! И никогда ведь рубля не дал! Жду его сижу, так  сунь  бабушке
десяточку.
   Провожаемая ее недовольным ворчанием, я пошла вверх по лестнице, неся
на плече плед.
   Скорей всего,  Котик  сидит  где-нибудь  на  этажах  на  подоконнике.
Пропажа нашлась между четвертым и пятым.
   - Вот где ты спрятался! - улыбнулась я. - Ну-ка, завернись в  одеяло,
и пошли домой.
   - Вы кто? - пролепетал Котик.
   - Забыл? Лампа, ты у нас в гостях был.
   - Я?
   - Ты.
   - Нет, - замотал головой парень, - вы меня обманываете, я тут живу.
   - Голый? На лестнице?
   В глазах Котика заметался испуг.
   - Ну.., не знаю! Как я сюда попал?
   - Послушай, - я попыталась привести его в  чувство,  -  тебя  привела
Лика.
   - Кто?
   - Подруга Юли.
   - Кого?
   Тяжело вздохнув, я решила обстоятельно все ему объяснить:
   - У Юли Романовой сегодня день рождения...
   Но тут послышались женские голоса.
   - Спасибо, - частило высокое сопрано, - что бы я без вас  делала!  Ну
спасибо, ну спасибо!
   - Не стоит благодарности, - возразило контральто, - всегда зови, если
что приключится, у меня с этим строго.
   Я похолодела и схватила Котика за руку.
   - Пошли скорее!
   - Нет, - начал сопротивляться плохо протрезвевший парень, - не хочу.
   Я попыталась спихнуть его с  подоконника,  но  щуплый  с  виду  Котик
оказался просто твердокаменным, он даже не пошевелился.
   - Лампа  Андреевна,  -  прогремело  со  ступенек,  -  и  чем  вы  тут
занимаетесь?
   Я быстро набросила на Котика одеяло и, сладко улыбнувшись, ответила:
   - Нина Ивановна? У вас бессонница?
   Председательница правления, тяжело дыша, взобралась на площадку.
   - Совсем плохая стала, думала, один пролет быстро пройду,  чего  лифт
вызывать, ан нет, кое-как вползла! К Чеботаревым ходила,  опять  Михалыч
супругу бил! В  следующий  раз  милицию  вызову.  Сегодня  уж  хотела  в
отделение звонить, только  жена  попросила  этого  не  делать,  посадить
могут!
   - И поделом ему! - воскликнула я. - Нюра-то какая странная, ее лупят,
а она муженька жалеет.
   Нина Ивановна покачала головой:
   - Всякое случается у людей, вы-то зачем на лестнице?
   Я открыла было рот,  но  тут  Котик  вскочил  во  весь  рост,  одеяло
свалилось на пол.
   - Мама! - взвизгнула председательница. - Он голый! Ой, какой ужас!
   На мой взгляд, женщине, прожившей много  лет  в  законном  браке,  не
стоит столь пугаться при виде обнаженного мужика.
   Котик секунду  постоял  молча,  глядя  в  наливающееся  синевой  лицо
главной сплетницы нашего дома, потом понесся по ступенькам вниз.
   Я невольно залюбовалась парнем, все-таки занятие танцами замечательно
отражается на человеке. Большинство из нас весьма неуклюже  ковыляет  по
ступенькам, Котик же бежал, изящно вытягивая носок, он словно летел  над
ступеньками, как принц в "Лебедином озере". Кто смотрел, должен помнить,
в   этом   балете   есть   восхитительное   па-де-де.   Музыка    просто
завораживающая: трам там, трам-та там...
   - Ну Лампа Андреевна, - наконец ожила Нина Ивановна, - как только  не
стыдно, да...
   Но я, стряхнув с себя мелодию Петра Ильича  Чайковского,  вскочила  в
лифт и нажала на кнопку с цифрой "один". Как  бы  обезумевший  Котик  не
вырвался голым и босым на февральскую улицу, замерзнет же, дурачок!
   Вниз я приехала очень вовремя. Лифтерша, выставив перед собой  спицы,
верещала:
   - Охальник, прикройся, сейчас милицию вызову.
   Я схватила Котика и потянула в кабину.
   - Твой, что ли,  мужик?  -  заинтересованно  спросила  консьержка.  -
Молодой больно!
   - А  зачем  мне  старый?  -  пропыхтела  я,  кое-как  впихивая  слабо
сопротивляющегося балеруна в лифт. - Какой толк от пенсионера?
   Лицо Аллы Павловны немедленно озарила хитрая улыбка.
   - Этта точно! Со старого гриба только плесень сыплется. Гуляй, Лампа,
пока можешь, доживешь до моих лет, будет чего вспомнить.
   Я вот иногда как начну думать.., эх! А  другой  и  на  ум  ничего  не
придет. Чего она видела: муж  пьяный  да  дети  сопливые.  Мой,  правда,
Колька, царствие ему небесное, тоже зашибить любил. Только  сон  у  него
сильно крепкий был, скушает бутылочку - и на боковую, а  я  через  кухню
да... Э! Ладно! Неинтересно тебе небось!
   Я ткнула пальцем в кнопку, кабина медленно поползла вверх. Кто бы мог
подумать, что противная, вечно ворчливая, похожая на кочан капусты  Алла
Павловна  в  молодости  была  гуленой!   Большинство   пожилых   женщин,
перешагнув определенный возрастной барьер, начинают  без  конца  шпынять
молоденьких девушек, приговаривая: "А вот я в твои  годы!.."  Интересно,
что  же  они  делали  в  юном  возрасте?  Неужели   только   пахали   на
производстве? Ох, не верится мне в это! Небось бегали  по  танцулькам  и
слышали от пожилых: "А вот я в твои годы!.."
   Старость добродетельна от  отсутствия  возможности  грешить.  Все  мы
хороши на  определенном  этапе.  Интересно,  как  бы  повела  себя  Нина
Ивановна,  найдись  для  нее  соответствующий   ее   возрасту   кавалер?
Старичок-пенсионер с букетом и коробкой конфет?
   Лифт замер на нашем этаже.  Я  втолкнула  нервно  трясущегося  Котика
внутрь и заперла дверь. Думается, Нина Ивановна мигом  бы  позабыла  про
наведение порядка в доме,  потому  что  ни  одна  баба,  даже  старая  и
страшная, как ведьма, не променяет кавалера на общественную работу.
 
Глава 20 
 
   На мебельную фабрику  я  прикатила  около  полудня.  Вошла  внутрь  и
спросила у вахтерши:
   - Где у вас отдел кадров?
   - На работу,  что  ль,  наняться  хочешь?  -  зевнула  тетка.  -  Так
вакансиев нет, у нас люди  за  место  зубами  держатся.  Платят  хорошо,
директор - свой парень... Много ли для счастья надо?
   - Да нет, я ищу мастера, Семена.  Он  мне  обещал  кой-чего  сделать,
телефон свой дал, домашний, только я потеряла бумажку.
   - Семен, Семен, - забормотала "боец  невидимого  фронта",  -  фамилию
скажи.
   - Не знаю.
   - Эка! Как же его найти?
   - Звезды он любит разглядывать в телескоп!
   Вахтерша кивнула:
   - А, Макарычев! Он один такой! Видишь телефон на  стене?  Набери  сто
двадцать, как раз к ним в цех попадешь, зови Макарычева.
   Минут двадцать я протолкалась около вахтерши, пока с той  стороны  не
появился щуплый мужчина лет пятидесяти в синем халате.
   - Вы ко мне? - приветливо поинтересовался он.
   Я кивнула.
   - Проходите, - велел Семен и сказал вахтерше:
   - Слышь, Николавна, мы только поговорим в  холле,  не  на  холоде  же
стоять!
   - А я чего? - хмыкнула вахтерша. - Бомбы небось в сумке у ней нет.
   Я раскрыла ридикюльчик:
   - Смотрите.
   Николаевна бросила внутрь быстрый взгляд.
   - Ну и ступайте себе, балакайте. Ты бы, Сеня, ее в кафе отвел.
   - Уже открыли? - обрадовался он. - Думал, еще ремонтируют.
   - Вчерась всех пускали, - сообщила Николаевна, - один ты не знаешь.
   - Пошли, - кивнул Семен, - совсем заработался, ничего вокруг не вижу.
Какой день недели, не помню.
   Мы прошли по  коридору  и  уперлись  в  большую  комнату,  сверкающую
светлыми стенами.
   - Красота! - восхитился Семен. - Тут  тебе  и  кофе,  и  булочки!  Ну
спасибо Петровичу! Это наш директор! Вон что придумал!
   Продолжая восхищаться, он устроился за пластиковым столиком и перешел
к делу:
   - Вам чего надо? Каталог видали?
   - Мне вашу визитку дал Саша.
   - Саша? - слегка удивился Семен. - А, Родькин! Я ему диван в гостиную
делал.
   - Нет, - улыбнулась я, - другой, плиточник. Вы с ним вместе  у  Зинки
жили, когда с женой поругались.
   Семен крякнул:
   - Было дело.
   Я протянула ему удостоверение.
   - Очень нужна ваша помощь.
   - Начальник оперативно-розыскного отдела... Из милиции, что ли?
   Ну вот опять! Написано  же  сверху:  "Частное  детективное  агентство
"Шерлок"!
   - Вы ведь по ночам поздно  спать  ложитесь,  потому  что  астрономией
увлекаетесь, - приступила я к допросу.
   - Ну, как получится, иногда и в девять под одеяло заползу.
   - Саша говорил, что у Зины вы до трех-четырех утра не спали.
   - С женой поругался, вот и переживал, - вздохнул Семен.
   - Ничего интересного не заметили? Во дворе, где ночлежка.
   - Ну луна, например...
   - Не о небе речь, - быстро перебила его я,  -  о  земле.  Может,  кто
проходил странный.
   - Так я вверх больше смотрю, - развел руками Семен.
   Действительно! Эх, похоже, я зря приехала.
   - Ничего такого и не приметил, - бормотал Семен, - а чего увидишь-то?
Тишина стоит, холодно очень, вот народ и прячется. Если  у  кого  собака
есть, то на секунду выскочит и назад, чай, не лето. Даже парни с девками
не толкаются.
   Я  разочарованно  слушала  его.  Надо  же,  так  надеялась  на  этого
свидетеля, а выходит, это пустой номер.
   - Вы с  мужиком  там  поговорите,  с  седьмого  этажа,  -  неожиданно
предложил Семен, - у него тоже телескоп есть, может, он чего приметил?
   Я насторожилась:
   - Каким мужиком?
   - А на самом  верхнем  этаже  живет,  -  пояснил  Семен,  -  в  какой
квартире, не знаю.
   - Почему вы решили, что у него телескоп есть?
   - Так я видел!
   - Где?
   - В лифте.
   Я вздохнула.
   -  Пожалуйста,  расскажите  подробно,  пока  я  не  слишком   понимаю
ситуацию.
   Семен залпом выпил растворимый кофе и сказал:
   - Да ничего особенного. Вечером, какого числа  не  помню,  я  ехал  к
Зинке, вошел в лифт, а сзади крикнули: "Не уезжайте, пожалуйста".
   Семен человек  вежливый,  поэтому  не  стал  нажимать  на  кнопку,  а
подождал, пока незнакомый мужчина войдет в кабину.
   Тот, держа в руках небольшой чемоданчик, влез в узкое пространство.
   - Вам какой? - поинтересовался мебельщик.
   - Седьмой, - буркнул дядька.
   - Эй,  погодьте,  -  раздалось  из  подъезда,  и  в  лифт  втиснулась
здоровенная старуха с сумкой на колесиках.
   - Мне второй, - велела бабка, отдуваясь.
   Семен нажал кнопку, лифт, скрипя,  поднялся  на  один  этаж,  старуха
ломанулась в открывающиеся двери и протащила "тачанку" по ногам парня  с
чемоданом. От неожиданности и боли он ойкнул и выпустил поклажу. Саквояж
упал, раскрывшись от удара.
   Выругавшись сквозь зубы, мужик попытался закрыть его,  но  не  тут-то
было, часть вещей вывалилась наружу. Семен увидел блокнот, термос, пакет
с бутербродами и.., довольно длинный черный кожаный  футляр  с  надписью
"Цейс". Точь-в-точь в таком он хранил свой телескоп. Естественно,  Семен
не утерпел и спросил:
   - Тоже звездами увлекаетесь?
   - Какими? - буркнул мужик, запихивая в чемоданчик вещи.
   - Так телескоп у вас прямо как мой, - улыбнулся Сеня.
   - Это удочка, - брякнул мужчина, - для подледного лова.
   Тут лифт прибыл на третий этаж, и Сеня  покинул  кабину,  недоумевая,
отчего незнакомец не захотел признаться в своем  увлечении  астрономией.
Наверное, побоялся, что Семен станет напрашиваться  в  гости.  Некоторые
люди, случайно познакомившись с тем, кто имеет одинаковое с ними  хобби,
начинают считать такого человека чуть ли не родственником.
   - Но почему вы решили, что незнакомец нес телескоп? - спросила  я.  -
Вдруг там и впрямь было удилище?
   Семен хмыкнул:
   - Я  астрономией  с  детства  увлекаюсь,  мне  первый  телескоп  мама
подарила. Так вот, лучшие  приборы  для  наблюдения  за  звездным  небом
делает  предприятие  "Карл  Цейс".   В   Московском   планетарии   стоит
оборудование их производства.  Оптика  шикарная,  на  любой  вкус,  есть
подороже, есть подешевле. Что же,  он  в  фирменном  цейсовском  футляре
удочки нес?
   Глупости! У снасти своя упаковка есть, нет, он телескоп тащил, только
мне признаться не захотел, знакомиться не пожелал, да и фиг с ним!
   На обратной дороге мне повезло, маршрутное такси подошло сразу, и  не
пришлось долго прыгать на морозе, поджидая автобус. Устроившись на узком
жестком сиденье, я  уставилась  в  окно.  Значит,  я  иду  в  правильном
направлении.
   Футляр с  надписью  "Цейс".  Да,  это  предприятие  и  впрямь  делает
отличную оптику. У моего отца имелись когда-то  бинокли,  упакованные  в
черные кожаные сумочки,  которые  украшала  написанная  золотом  фамилия
производителя.
   Большими буквами там стояло "Карл Цейс", а внизу, помельче, виднелось
"Йена", это название города, где расположен завод. Раньше он находился в
ГДР, припоминаете, что Германия еще не так давно была разделена  на  две
части: демократическую республику и федеративную.
   Иногда мы с папой ходили в зоопарк и, настроив окуляры, направляли их
на зверей.
   Очень хорошо помню, как я закричала  от  неожиданности,  когда  вдруг
прямо перед глазами оказалась усатая морда тигра с немигающими  круглыми
глазами.
   Только, думается, Семен ошибся. Дело в том, что заводы  Цейса  делают
еще и оружие с  оптическим  прицелом,  великолепные  винтовки,  служащие
своим владельцам не один десяток лет. У моего папы не было оружия, кроме
наградного пистолета, хранящегося в сейфе.
   Отец не умел, а главное, не любил убивать ничто живое, а вот у нашего
соседа по даче, тоже генерала, Замощина, имелась  снайперская  винтовка.
Когда вороны начинали очень уж досаждать Виктору Ивановичу,  он  выходил
на участок и ловко отстреливал каркающих негодниц.
   Оружие он хранил в тщательно запертом  шкафу.  Но  его  сыновья,  мои
ровесники, Колька  и  Димка,  умели  открывать  любые  замки  и  не  раз
показывали мне черный,  довольно  длинный  футляр,  приговаривая:  "Папа
обещал научить нас стрелять".
   Увидев в первый раз винтовку, я заявила:
   - А вот и врете, это не оружие!
   - Самое всамделишное, - заверили  близнецы  и,  дернув  за  "молнию",
продемонстрировали мне  набор  железных  трубочек,  деревяшку  и  нечто,
похожее на бинокль, но с одним "глазом".
   - Ерунда какая-то, - не успокаивалась я, - винтовка длинная и одна, а
тут всего много и короткое.
   - Дура ты, Фроська, - хором ответили близнецы, - она же собирается из
частей!
   До сих пор помню свое удивление. Надо же!
   Винтовка, а раскладывается на части, словно игрушка.
   Значит, надо возвращаться в дом, где Семен снимал  место  у  пьянчуги
Зинки. Мужик с футляром ехал на седьмой  этаж,  следовательно,  он  либо
обитает в одной из соседних с вдовой,  Зоей  Андреевной,  квартир,  либо
приходит туда в гости. Нет, скорей всего, живет. Гостю  все-таки  трудно
незаметно вытащить оружие, разместить его...
 
*** 
 
   Зоя Андреевна, увидев меня, обрадовалась.
   - Надумали все-таки?
   Я вздохнула:
   - Вот, пришла еще раз взглянуть.
   - Может, ваша собачка ко мне привыкнет? - спросила  хозяйка,  пока  я
стаскивала сапоги.
   Я чуть было не ляпнула: "Какая собачка?"
   Но потом, слава богу, вспомнила, что являюсь владелицей злобного  пса
бойцовой породы, и сделала вид, что вожусь  с  заевшей  "молнией"  и  не
слышу хозяйку.
   Мне еще раз продемонстрировали комнатку, а потом  предложили  чай.  К
такому повороту событий я была готова и  достала  из  сумки  только  что
купленный вафельный тортик. Зоя Андреевна захлопотала на кухне, усаживая
меня в самый уютный уголок. Я получила из ее рук красную кружечку с чаем
и спросила:
   - Ваши соседи не будут против, если я поселюсь тут?
   Зоя Андреевна улыбнулась:
   - А их нет!
   - Как это? - удивилась я. - Вроде еще две Двери на площадку выходят.
   - Слева Коростылевы живут, - пояснила Зоя Андреевна, - очень приятная
пара, но они уже третий год  как  в  Израиль  уехали,  приезжают  летом,
ненадолго, и опять на историческую  родину.  Справа  Елизавета  Марковна
обитала, милейшая особа, умерла в декабре. Внучка ее собирается квартиру
продавать, вот, выжидает  полгода.  Так  что  делать  мне  замечания  за
жиличку некому. Впрочем, ни Коростылевы, ни Елизавета  Марковна  никогда
бы ничего и не сказали, они интеллигентнейшие люди. Слава  богу,  не  на
пятом этаже живу, там да!
   - Баба Клава специфическая личность, - решила я поддержать разговор.
   - Она еще ничего, - покачала головой Зоя Андреевна, - а вот  Олеся...
Это ужас! У нас балконов нет, дом давно  построен,  это  сейчас  у  всех
лоджии. Вроде бы и ни к чему балкончик, только ванные маленькие, где  же
бельишко стираное развесить? Вот и придумали. Чердачное помещение у  нас
отремонтировали, веревки натянули, мы там белье и вывешиваем.
   Раньше просто так ходили, а когда терроризм  начался,  чердак  хорошо
заперли, а нам ключи раздали, чтобы никто посторонний не проник!
   Чердак! Я чуть не свалилась со стула. Как не подумала про него сама!
   - Так эта Олеся, - мирно  журчала  Зоя  Андреевна,  -  чего  удумала!
Притащила полный таз, увидела: все веревки заняты, скинула мои простыни,
а свои повесила. Я решила ей выговор сделать, только у  этой  Олеси  муж
жуткий амбал, он меня просто взашей вытолкал.
   Вот какие люди встречаются, без стыда и совести...
   - Можно на чердак посмотреть? - нетерпеливо воскликнула я.
   - Отчего же нет? - удивилась Зоя Андреевна.  -  Если  интересно  вам,
пошли. Ключик у меня всегда висит вот тут, на крючочке.  Редко,  правда,
им пользуюсь - ну какая у одной старухи стирка? Так, печаль одна.
   Всю дорогу до чердака, на который мы  поднимались  по  лестнице,  Зоя
Андреевна рассказывала о ссоре с наглой Олесей.
   Наконец она, повозившись с замком, распахнула тяжелую железную дверь.
Перед моими  глазами  открылось  большое  помещение  с  протянутыми  под
потолком  веревками.  В  правом  углу  висели   чьи-то   ядовито-розовые
наволочки и ярко-красные полотенца. Чердак был чисто  выметен,  и  пахло
тут ополаскивателем для белья. Мы сами пользуемся таким, после него вещи
и правда делаются мягче.
   Впереди виднелось окно, я подошла к нему.
   Раму кто-то тщательно заклеил,  но  другие  руки,  не  пожалев  чужой
работы, открывали окно уже после заклейки. Белая бумага была разорвана и
кое-где висела лохмотьями.  Я  глянула  в  оконце  и  мгновенно  увидела
кабинет  покойного  Семена  Кузьмича.  Лучшего  места  для  снайпера   с
винтовкой и не придумать. Я даже без всякой  оптики  великолепно  видела
гардины, письменный стол, кресло и даже часть  комода,  находившегося  у
дверей. Дом, где  жил  профессор,  был  чуть  выше  здания,  на  чердаке
которого я находилась.
   - Нам из-за этого чердака все завидуют, - болтала  Зоя  Андреевна.  -
Вот Лена частенько говорит: "Мне бы хоть  какой  кусочек,  чтобы  мокрое
развесить". Ведь это проблема! Лена-то в коридоре сушит! Хорошо ли  это?
Влажность в квартире высокая.
   -  Кто  такая  Лена?  -  совершенно  машинально  поинтересовалась  я,
разглядывая подоконник. Интересно, от чего эти царапины?
   - Подруга моя, - охотно пояснила Зоя Андреевна, - она, правда, сильно
младше меня, но у нас много общего. Леночка великолепный человек...
   Я пропускала ее слова мимо ушей, сами знаете, сколь  болтливы  бывают
пожилые женщины. Задашь старухе самый простой вопрос и услышишь в  ответ
историю не только ее жи