вет, в ванной сидит.
   Я обрадовалась. Может, незнакомый мне Александр окажется трезвым?
   - Вы разрешите с ним поговорить?
   - С кем? - Зина уставилась на меня мутным взором.
   - С Сашей, когда он помоется.
   - Ступай на лестницу, тама и жди.
   - А тут нельзя?
   - Давай десять рублей.
   Я вытащила бумажник.
   - Стой здеся, - смилостивилась Зина и ушла.
   Из коридора незамедлительно понесся ее хриплый голос:
   - Эй, Сашка, вылазь, хватит баниться, к тебе пришли.
   - Кто? - донеслось издалека.
   - Баба, - сообщила Зина.
   Раздался щелчок, потом тяжелый топот, и  в  комнату  вдвинулась  гора
мышц. Я попятилась.
   Саша выглядел устрашающе: огромные плечи, чудовищно  бугристые  руки,
слоновьи ноги и неохватный торс, обтянутый застиранной футболкой.
   - Вы ко мне? - прогудел он.
   Я слегка приободрилась, кажется, мужик трезв.
   - Вас Петрович прислал? - добродушно улыбаясь, продолжал Саша.  -  Не
сомневайтесь,  хорошо  плитку  кладу,  много  денег  не  беру,  да  нам,
гастарбайтерам-то, сильно дорого не платят. Как понимают, что с Украины,
так сразу копейки предлагают. Вам только плиточник нужен? А тут еще Юрка
в простое, он паркетчик.
   Я помолчала пару мгновений, потом спросила:
   - Саша, хотите сто рублей?
   - За что? - удивился он, хлопая голубыми  глазами.  -  Я  задаток  не
беру.
   - Нет, просто так.
   Саша сел на жалобно застонавшую под его весом койку.
   - За просто так ничего не делают, - рассудительно сказал он.
   - Ну не совсем так, - улыбнулась я, - ответьте мне на пару вопросов.
   - Это зачем? - напрягся парень.
   Я вытащила удостоверение и ткнула ему под нос.
   Плиточник довольно долго шевелил губами, потом испуганно сказал:
   - А я че? Ниче! У меня  документы  в  порядке,  регистрация  есть.  В
Москве моя родственница живет, на Валовой улице, там на  учет  и  встал,
можете проверить.
   - Отчего тогда у Зины койку снимаете?
   Сашка вздохнул:
   - Так у тети Гали однокомнатная, и в ней она сама, муж, дочка, полная
коробушка. Они и рады пустить, да некуда. А тут ничего, хозяйка, правда,
пьющая, но она к жильцам не вяжется, отдал деньги и спи себе.
   Я решила слегка успокоить его:
   - Саша, я не из того отдела, который вылавливает по Москве  незаконно
приехавших иностранцев. Скажите лучше, кто живет в этой комнате?
   - Здесь я, - ткнул в койку корявым пальцем плиточник, - рядом Юра,  у
окна Таня.
   - Женщина вместе с мужчинами?
   Саша кивнул:
   - Мы так за день накувыркаемся по квартирам, что и не разбираем,  где
баба, где мужик.
   Танюха Юркина любовь, они вместе приехали.
   Он паркетчик, она маляр, почти бригада.
   - И давно вы тут?
   - Уже полгода.
   - А на этих двух кроватях?
   Сашка вздрогнул:
   - Разный народ, меняется постоянно. Зинка, когда оклемается,  идет  к
вокзалу и там клиентов находит.
   - И вам не страшно? - удивилась я.
   - Да нет, - пожал чудовищными плечами Саша, - в  основном  тихий  люд
попадается.
   Мужик с бабой поругается, она его выпрет,  пойдет  он  со  злости  на
вокзал, а там Зинка мечется. Но такие тут долго не живут, день,  два,  и
все. Еще с зоны часто сваливают. Через Москву домой катят,  остановиться
негде.
   - Вот уж неприятное соседство, - вздохнула я.
   - А кто же сейчас не сидел? - философски вздохнул Саша. - Какую семью
ни копни, везде с автозаком знакомы. Да и приходят-то сюда мужики, это у
авторитетов и квартиры, и дачи, и машины.  К  Зинке  бедолаги  попадают,
сопрут от дури мешок комбикорма - и на зону. Выйдут  -  жена  развелась,
дети папку знать не хотят, мать умерла, ну куда податься? Ясное дело,  к
Зинке. Впрочем, они тоже долго не задерживаются, устраиваются как-то.
   - За последний месяц кто тут был?
   Саша покачал головой:
   - Ну вы спросили! Разве всех упомнишь!
   - Только мужчины?
   - Одна баба была, с ребенком.  Ее  муж  на  любовнике  поймал,  ну  и
вытолкал на мороз, к маме она ехала, две ночи тут плакала. Остальные все
парни.
   - И сколько их было, не знаете?
   - Не считал, да и недосуг мне. Приду, чаю попью - и на боковую, ночью
покурить встану, все спят, лиц не видно.  Вот  в  два  ночи  обязательно
проснусь. Как пихнет кто и велит:
   "Вставай!" Подымлю у окошка, и хорошо. Это у меня после армии такое.
   - Ничего странного не заметили?
   - А чего?
   - Ну.., не знаю! Допустим,  вы  ночью  проснулись,  а  кто-то  что-то
делает. Во сколько уходите из дому?
   - Мы с Юркой и Танюхой в семь убираемся, нам на объекте в восемь быть
велят, - вздохнул Сашка, - выходных нет. А насчет странного...  Был  тут
пару недель назад чудило, с телескопом.
   - С чем? - изумилась я.
   Саша заулыбался:
   - Некоторые люди такие странные, ну на всю голову больные. Просыпаюсь
ночью, гляжу, у окна мужик стоит около какого-то аппарата.  Вроде  трубы
на треноге...
   Сашке стало интересно, и он окликнул соседа:
   - Эй, ты чего там делаешь?
   Мужик вздохнул и попытался было заслонить собой странное  сооружение,
но Саша уже встал и подошел к нему.
   - Что это у тебя?
   -  Телескоп,  -  улыбнулся  тот,  -  хобби  у  меня   такое,   звезды
разглядывать. Вот сюда посмотри!
   Саша прильнул к окуляру и  ахнул.  Перед  глазами  неожиданно  близко
оказались светила.
   - Красота-то какая! - вырвалось у  плиточника.  -  Первый  раз  такое
вижу.
   - Некоторые не понимают! - с горечью воскликнул дядька.
   Слово за слово они познакомились. Мужика с телескопом звали  Семеном.
Работал он на мебельной фабрике, делал  диваны  и  кресла,  а  свободное
время посвящал звездам. Семен был, как говорится, положительным: не пил,
не курил, по  бабам  не  шатался,  золото,  а  не  мужик.  Но  его  жена
придерживалась другого мнения. Страсть супруга к звездному небу доводила
ее до бешенства,  баба  всеми  силами  старалась  оттащить  муженька  от
астрономического прибора. А когда Семен всю полученную на работе  премию
истратил на новый телескоп, разразился такой дикий скандал, что  парень,
схватив свое приобретение, ушел из дома.
   Пошатавшись по улицам, он наткнулся на Зину и очутился в ее ночлежке.
   - Такой отличный мужик этот Семен, - крякал  Саша,  -  столько  всего
здоровского   знал!   Прямо   энциклопедия   настоящая!   Всякие   штуки
рассказывал: про звезды, планеты... Они бывают красные  карлики,  черные
карлики, а еще случаются черные дыры. Во как! Я даже  привык:  как  ночь
наступит, так Семен  лекцию  заведет,  прям  жалел,  когда  он  с  женой
помирился, две недели тут прожил, недавно уехал.
   Нет, все-таки бабы дуры. Послал господь такого отличного мужика, чего
ты его пилишь?
   - Он вам телефончик случайно не оставил? - напряглась я.
   Сашка покачал головой:
   - Нет.
   Я  загрустила,  от  этого  Семена  можно  было  узнать  небось  много
интересного. Парень  сидел  ночами  у  телескопа,  вдруг  да  и  заметил
чего-нибудь.
   - И адреса не дал, - продолжал плиточник.
   - Может, хоть фамилию знаете, - цеплялась я за последнюю надежду.
   - Зачем она мне, - пожал плечами Саша, - в курсе только,  что  он  на
мебельной фабрике работает,  диваны  сколачивает,  все  предлагал:  если
надумаешь мебель покупать, свистни мне,  сделаю  без  торговой  наценки,
визитку дал фабричную.
   - И где она? - оживилась я.
   Саша, сопя, полез под кровать, вытащил пластиковую полосатую сумку  и
стал рыться внутри, приговаривая:
   - Куда подевалась, зараза? Тут была. Во!
   Нашлась! Держите.
   У меня в руках оказалась белая карточка:
   "Производственно-торговое объединение "Альма", изготовление мебели по
индивидуальным проектам".
   Сунув визитку в сумку, я вышла на улицу и  побежала  к  метро.  Холод
моментально проник под короткую курточку. Надо же свалять такого дурака:
не надела теплое пальто. А все потому, что последнее время стала  ездить
на автомобиле и отвыкла бегать по улицам. Некоторое время  назад  Катюша
купила себе  новую  машину,  симпатичный  "Фольксваген  Гольф",  правда,
подержанный, но от этого совсем не ставший хуже.  Мне  же  достались  ее
старые "Жигули".
   - Добивай доходягу,  -  ухмыльнулся  Сережка,  вручая  мне  ключи,  -
наберешься опыта, поглядим, а пока с тебя и этих колес хватит.
   Наверное, многие  автовладельцы  согласятся  со  мной.  Машины,  они,
знаете ли, как люди, каждая со своим характером и судьбой.  Одна  новая,
красивая, дорогая, а постоянно ломается, глохнет на дороге по непонятной
причине, капризничает  и  потребляет  бензин  лишь  супердорогих  марок.
Другая вроде ничего собой с виду не  представляет,  зато  служит  своему
хозяину, словно верная собака, бегает и бегает без продыху.
   Вот Катюшина машина оказалась из  второй  категории.  Я  очень  люблю
"жигуленка",  регулярно  мою  его  и  не  жалею  денег  на   то,   чтобы
пропылесосить салон. Машина платит мне взаимностью, она всегда заводится
с пол-оборота, даже в самый трескучий мороз, такой, как  сегодня,  когда
термометр зашкалил за двадцать пять ниже нуля.
   Только сейчас моя верная  лошадка  стоит  в  сервисе  и  ждет,  когда
мастера приведут в порядок  смятый  багажник,  а  я  по  дури  влезла  в
коротенькую куртенку и вот несусь на всех парусах в метро.
   В вестибюль я ворвалась, ощущая себя гигантским эскимо.  Так,  теперь
еще предстоит купить подарок для  Юли.  Насколько  мне  известно,  гости
приглашены к семи, следовательно, мне надо  быть  дома  пораньше,  чтобы
помочь накрыть на стол.
   В большом универмаге, расположенном около нашего  дома,  я  принялась
бродить по этажам, разглядывая прилавки. Итак, что купить?
   Одежда отпадает сразу.
   Во-первых, я почти стопроцентно  не  угадаю  размера,  во-вторых,  не
угожу Юльке. Мне, например, очень нравится вон тот розовый  пуловер.  Но
вдруг Юле по вкусу голубой? Нет, вещи она себе купит сама. Нельзя дарить
пудру или помаду, я не знаю ни ее любимого цвета, ни фирму. И духи лучше
не брать.
   Приуныв, я шлялась по этажам. Органайзер? Их у Юли уже три! Чехол для
мобильника?
   Он у нее есть. Авторучку? Часы? Калькулятор?
   И тут на глаза попался посудный отдел.
   В полном отчаянии я забрела  в  него  и  замерла  от  восторга  перед
стеклянной витриной. На полке  стояла  фарфоровая  кружечка,  совершенно
прелестная, украшенная изображением собачек.
   - И сколько такая? - повернулась я к продавщице.
   - Четыреста семьдесят  пять  рублей,  -  подскочила  она  ко  мне,  -
настоящий английский  фарфор,  подарочная  упаковка  бесплатно.  Берите,
последняя осталась, сегодня пять штук продали.
   Я на секунду заколебалась. Ну насчет настоящего  английского  фарфора
она загнула, вот там есть ярлычок с надписью "Made in China".
   Но и китайская  посуда  хороша.  Более  того,  фарфор  ведь  изобрели
трудолюбивые представители этой самой многочисленной на земле нации.
   Конечно, бессовестно дорого, но день рождения-то раз в году! И  Юлька
обожает подобные штуки.
   - Беру, - решительно сказала я, - упакуйте в  коробочку,  вон  в  ту,
розовенькую, а сверху прилепите бантик!
   Девушка ловко завернула коробку в хрусткую  бумагу.  Очень  довольная
собой, я пришла домой и обнаружила на  кухне  абсолютно  всех  домашних,
занятых приготовлением стола.
   - Юлечка, - заулыбалась я, протягивая  подарок,  -  расти  большая  и
умная, это тебе, надеюсь, понравится!
   Юля клюнула меня в щеку.
   - Спасибо, Лампуша.
   - Хочешь, угадаю, что там? - хихикнул Сережка, резавший салями.
   - Попробуй, - улыбнулась я.
   Юля принялась аккуратно разворачивать шуршащую обертку.
   - Внутри этой коробочки, - торжественным голосом  объявил  Серега,  -
лежит  кружка,  украшенная  изображением  собачек,  производство   якобы
Англии, а на самом деле Китая. Цена сему  предмету  четыреста  семьдесят
пять рублей, упаковка бесплатная.
   Я разозлилась:
   - Кто же говорит вслух о стоимости подарка?
   - Значит, я попал в точку, - кивнул Серега.
   - Кружка! - воскликнула Юля, раскрывая коробочку. - Спасибо, Лампуша,
прелестная вещица.
   Но отчего-то в ее голосе звучало явное разочарование. Не  успела  она
произнести благодарственную фразу, как Кирюшка выронил нож и захохотал:
   - Ой, не могу!
   - Вот прикол, - подхватила Лизавета, вытиравшая фужеры.
   - Но она же не нарочно, - хихикнула Катюша, вываливая в салат майонез
из банки.
   Честно говоря, я растерялась и озабоченно спросила у Юли:
   - Тебе не понравилось?
   - Прелесть! - вздохнула она. - Глаз не оторвать.
   - Но почему все смеются?
   Юлечка поставила кружку на раковину.
   - Сейчас ее вымою, открою сушку и...
   Но конца фразы я не услышала, потому что в кухню бодрым  шагом  вошел
Костин и, протянув  новорожденной  нечто,  запакованное  в  ярко-зеленую
бумагу, с чувством произнес:
   - Расти большая и умная, это тебе, надеюсь, понравится!
   На лице Юли заиграла фальшивая улыбка.
   - Ой, спасибо! Там что-то чудесное...
   - Кружка! - загрохотал Сережка.
   - С собачками, - пропищала Лиза.
   - Китайская, - перебил ее Кирюшка.
   - Стоит около пятисот рублей, - вздохнула Катя.
   - Что-то никак не пойму, - завел было Вовка, но Юля быстро распахнула
сушку и сунула туда вымытую кружечку, принесенную мной.
   Я ахнула. Перед глазами предстали совершенно одинаковые чашки: белые,
украшенные изображением собачек. Вовка разинул рот.
   - Мы все купили одно и то же, - довольно мрачно констатировала  Катя,
- более того, все сказали ей, вручая подарок: расти большая и умная!  Ну
отчего мы такие одинаковые?
   - Глупо вышло, - пробормотал Вовка.
   - А по-моему, замечательно, - засуетилась  Юлечка,  -  теперь  у  нас
почти сервиз.
 
Глава 19 
 
   Гостей неожиданно пришло на  одного  человека  больше,  чем  ожидали.
Лика, лучшая подруга  Юли,  явилась  с  кавалером,  никому  не  знакомым
парнем. Она, снимая шубку, сказала:
   - Знакомьтесь, Константин, мы вместе работаем в журнале.
   Но сам парень, протянув мне руку, кокетливо пропел:
   - Котик, очень рад.
   Точно так же он представился и всем остальным.
   - Странный какой Котик, - шепнул мне на ухо Володя, - джинсы розовые,
в ухе серьга...
   - Ну и что? - так же шепотом спросила я. - Сейчас  каждый  одевается,
как хочет!
   Начался пир. Сели за стол, выпили, зашумели. Дождавшись того момента,
когда гости разобьются на группы и  примутся  весело  болтать,  я  взяла
телефон, ушла к себе и набрала номер, указанный в визитке.
   - Фабрика, - прозвучал тихий голос, - охрана.
   - Вы уже закрыты?
   - Девушка, - ответил секьюрити, - мы работаем с восьми до восьми, без
перерыва, приезжайте завтра, сейчас тут никого.  С  чего  вам  в  голову
взбрело, что наше предприятие по ночам открыто?
   Я быстро повесила  трубку.  Действительно,  глупо!  Все-таки  это  не
супермаркет и не аптека.
   Хотя я совсем  недавно  узнала,  что  некоторые  магазины,  торгующие
бытовой техникой, круглосуточно ждут к себе покупателей.
   Из гостиной донеслись веселая музыка и визг. Я  легла  на  кровать  и
взяла в руки газету, можно и отдохнуть немного.
   Около полуночи ко мне заглянула Лика.
   - Костик не у тебя?
   - Нет, - удивленно ответила я, - а что ему здесь делать?
   - Ну я подумала, забрел поболтать, -  улыбнулась  она,  -  он,  между
прочим, тоже музыкант, вернее, танцор, с  группой  "Биг  Бен"  работает,
слышала про такую?
   - Да, - покривила я душой, - замечательный коллектив.
   Еще через час в мою спальню вошла раскрасневшаяся Юля.
   - Здоровский день рождения вышел, мы так плясали.
   - Вот и  отлично,  -  воскликнула  я,  -  как  отметишь,  так  и  год
проведешь!
   - Лику жалко! - вздохнула Юлечка.
   - Это почему? - удивилась я.
   - Мы с ней одногодки, - пояснила она, - но у меня муж есть, а у  Лики
никого.
   - Ну какие ее годы, еще появятся женихи.
   - В том-то и дело,  -  покачала  головой  Юля,  -  одни  придурки  ей
попадаются, страх смотреть!
   - Котик вроде ничего!
   - Жуткий урод! - сердито воскликнула именинница.
   - По-моему, вполне симпатичный, только одет странно, но,  между  нами
говоря, у людей шоу-бизнеса весьма своеобразные вкусы.
   - Он козел, - безапелляционно  заявила  Юлечка.  -  Что-то  ему  Лика
сегодня не так сказала - прикинь, не постеснялся  сначала  при  всех  ее
отчитать, потом стал к бутылке прикладываться, а когда Лика, увидав, что
он совсем пьяный, отняла у него выпивку, распсиховался и ушел, бросил ее
тут, и все.
   - Не слишком красиво, - протянула я, - Лика...
   Закончить фразу мне  не  удалось,  потому  что  в  коридоре  раздался
истерический вопль в такой тональности, что у меня заложило уши.
   - А-а-а, помогите, крокодилы!
   Мы с Юлечкой, чуть не столкнувшись в  дверях,  понеслись  в  санузел,
распахнули дверь, зажгли свет и ахнули.
   В ванне, наполненной бутилиро ванной водой, полулежит Костик. Розовые
джинсы он снял и бросил на пол. Я невольно отметила, что и белье у парня
более чем специфическое: трусики-танга  нежно-бежевого  цвета.  Впрочем,
еще в  то  время,  когда  я  училась  в  консерватории,  танцоры-мужчины
надевали под трико нечто, состоящее из тоненьких завязочек,  потому  что
некрасиво, когда под  облегающими  тело  лосинами  проступают  очертания
нижнего белья. Так что танга - это профессиональная одежда, но никому из
моих знакомых балерунов не пришло бы в голову носить их  в  повседневной
жизни.
   - Ты что тут делаешь? - оторопело спросила Катюша,  заглядывая  через
наши спины.
   Костик, плавающий в ванне в пуловере и носках, плаксиво спросил:
   - Где я?
   - В гостях, - вздохнула Юля, - у меня на дне рождения.
   - А как сюда попал?
   - Понятия не имею, - сообщила я.
   - Зашла перед сном помыться, - дрогнувшим голосом пояснила Лиза. -  А
в ванне вдруг что-то как зашевелится, огромное! Вот я  и  подумала,  что
крокодилы так выросли, и испугалась!
   - Какие крокодилы? - недоуменно поинтересовался Костик.
   - А вон они, у кранов, - сказал Сережка, - неужто не разглядел? Ася и
Вася, сладкая парочка, баран да ярочка.
   - Где баран? - наморщил узкий лоб Костик.
   - Это так, шутка, - ухмыльнулся Серега, - бараны отсутствуют,  у  нас
лишь крокодилы.
   Костик приподнялся, глянул в противоположный конец ванны  и  завизжал
так, что кастрат Фаринелли, услышав его, враз бы скончался от зависти.
   - Выньте меня, скорей выньте!
   - Не кричи, - попыталась вразумить гостя Юля, - они тебя  не  тронут,
недавно сытно поужинали.
   - И вообще наши  аллигаторы  ничего,  кроме  "Вискаса",  не  жрут!  -
заявила Лиза. - Вылезай потихоньку!
   Костик обвел нас безумным взглядом. Я пожалела  парня.  Надо  же  ему
было так наклюкаться! Теперь никак сообразить  не  может,  что  к  чему.
Впрочем, смеяться над ним нехорошо!
   Вы бы сами, очнувшись с глубокого бодуна в ванне с рептилиями, как бы
поступили, а?
   Я, скорей всего, лишилась бы рассудка от страха!
   - Не волнуйся, - я решила утешить пьянчугу, -  садись  осторожненько,
вот так, молодец. Теперь поднимай ножку...
   - Ножку, - фыркнул Сережка, - ой, не могу, ножку!
   Костик, вполне благополучно вставший, опять сел назад.
   - Нет, пусть все выйдут.
   Я разозлилась на Сережку. Мог бы удержаться  от  хиханек  и  хаханек!
Сейчас бы Костик уже вылез!
   - Милый, - как можно ласковее пропела я, - попробуй еще раз.
   - Да дать ему по башке, - сердито заявил Серега, - сидит  тут  голый!
Между прочим, здесь женщины!
   - Я одетый, в пуловере, - возразил Костик.
   - А ниже? - не успокаивался Серега. - Там-то ничего?
   Изумленный Костик привстал,  и  тут  неожиданно  Ася,  открыв  пасть,
усеянную мелкими, но устрашающими зубами, издала страшный  звук:  то  ли
шипение, то ли свист. Вася, резко оживившись, заклацал челюстями.
   - Ща они его съедят, - взвизгнула Лиза, - вон как обозлились!
   Услыхав последнее заявление, Костик выдал такой звук, какой испускает
электричка, собираясь проследовать без остановки мимо платформы, набитой
людьми. Я хотела успокоить его, но парень в одно мгновение  выскочил  из
воды, сшиб Юлю и бросился к входной двери.