- С удовольствием.
   Очевидно, адвокат был частым гостем в кафе, потому что,  завидев  его
дородную фигуру, и гардеробщик, и официанты, и бармен  стали  кланяться,
словно японцы, безостановочно повторяя:
   - Здравствуйте, рады видеть, проходите, садитесь.
   Виктор Иванович, сопя, устроился за столиком, не глядя в меню, сделал
заказ на двоих и, дождавшись, когда официант уйдет, поинтересовался:
   - Каким же образом в наше время арфистки трансформируются  в  частных
детективов?
   Честно говоря, я думал, ты из бывших сотрудников МВД.
   Я улыбнулась и неожиданно для самой себя рассказала Виктору Ивановичу
о Кате, Сереже, Юлечке, Кирюшке, собаках, о бывшем муже, о Костике  и  о
влачащем жалкое существование детективном агентстве "Шерлок".
   Виктор Иванович только  крякал.  Потом,  когда  мы  выпили  и  впрямь
удивительно вкусный кофе, он сказал:
   - Могу помочь. Ко мне частенько обращаются  люди,  которым  требуется
частный детектив.
   - Будем очень признательны, - кивнула я, - естественно, заплатим  вам
процент.
   Неустроев засмеялся:
   - Гусары денег не берут.
   - Что? - не поняла я.
   Виктор Иванович окончательно развеселился.
   - Есть такой анекдот. Приходит гусар к девице легкого  поведения,  ну
дальше  сама  понимаешь.  Потом  он   одевается,   собирается   уходить.
Проститутка с возмущением спрашивает:
   "А  деньги?"  -  "Гусары  денег  не  берут",  -  отвечает  кавалер  и
испаряется. Я человек старой закалки и не беру у женщин деньги.
   - Да? - прищурилась я. - Только что вы получили от  меня  две  тысячи
долларов.
   Виктор Иванович поперхнулся.
   - Это ведь за дело! Ты язва!
   - Нет, я просто люблю справедливость.
   - Ладно, - улыбнулся Неустроев, - скажем так, за дружеские  услуги  я
не требую гонорара. Давай свой телефон.
   Я заколебалась.
   - Можешь не волноваться, - успокоил меня адвокат, - буду направлять к
вам только солидных, платежеспособных людей. Меня многие знают  и  часто
обращаются. А насчет Вениамина... Давай работать в паре.
   - Это как? - насторожилась я.
   -  Ты  для  начала  сходишь  к  этой  Софье  Михайловне  и   узнаешь,
действительно ли она заплатила такую прорву денег за кольцо.
   - У вас есть сомнения в честности Вени?
   - А у вас нет? - мигом парировал Неустроев.
   Пришлось признаться:
   - Мне он не показался искренним человеком.
   - Но и ты, и я обязаны ему помогать, - усмехнулся  Неустроев,  -  нас
для этого наняли.
   Поэтому сначала попытаемся внести ясность в кое-какие детали. Были ли
деньги? Правда ли, что Ирина не знала о них?  Так  ли  богат  был  Семен
Кузьмич?  Если  старик  и  впрямь  владел  сокровищами,   тут   возможны
варианты...
   - Какие?
   - Ну, я сейчас рассуждаю не как  адвокат,  а  как  твой  помощник,  -
заявил  Неустроев.  -  Вполне  вероятно,  что   Семен   Кузьмич   надоел
молоденькой жене, и она с любовником решила избавиться от него.
   - Что вы! Ирина считала профессора своим отцом!
   - Это откуда известно?
   - Ну.., она сама мне сказала.
   Неустроев скривился:
   - Нельзя верить чужим словам. Вдруг все было иначе?
   - И как же, по-вашему? Брак Семена Кузьмича и Иры был фиктивным,  она
звала его "папочкой".
   - Ну и что? Сотни людей, имеющие детей, зовут  друг  друга  "мама"  и
"папа".
   - Но у этой пары не было потомков, - напомнила я.
   - Жена вполне  могла  обращаться  к  мужу  "папочка",  -  не  дрогнул
адвокат, - это ни о чем не говорит.
   - Но Семен Кузьмич разрешал Вене приходить в гости.
   - Подумаешь, мы же не знаем, каким образом объяснялись эти посещения!
   - Парень ночевал у Иры в комнате.
   - Небось сочинили что-то для пущей убедительности.
   - Но зачем?
   - А ты представь, - с воодушевлением воскликнул  Виктор  Иванович,  -
такую ситуацию!
   Семен  Кузьмич  и  Ира  живут  в  полноценном  браке.   Веню   девица
представила мужу в качестве.., ну, не знаю кого, приятеля,  однокашника,
земляка, может, брата. Профессор человек не подлый, поэтому  не  ожидает
никаких гадостей от молодой супруги. А Веня и Ирина, люди  бедные,  ждут
не дождутся, когда старичок наконец сядет в последний поезд и  уедет  на
тот свет.
   Но  вот  беда,  Семен  Кузьмич  оказался  намного  крепче,  чем   они
рассчитывали, - скрипел  и  скрипел  себе,  наконец  у  ребяток  лопнула
терпелка, и они решили слегка ускорить события.
   Убили дедушку и попытались замести следы.
   Веня укатил к матери, а  Ира  стала  изображать  безутешную  вдовицу.
Между прочим, эта ситуация не столь уж редкая.  Просто  им  не  повезло,
Вениамина мигом вычислили.
   - Нет, - покачала я головой, - концы с концами не сходятся.
   - А по-моему, все очень логично, - запротестовал адвокат. Но я стояла
на своем.
   - Нет! Ну подумайте сами! Зачем они его застрелили?
   - Чтобы наконец-то освободиться от третьего  лишнего,  -  ухмыльнулся
Неустроев.
   - Но это же идиотизм, следовало действовать иначе.
   - И как же?
   - Ну.., подлить в суп или в чай какое-нибудь лекарство. Семен Кузьмич
мирно бы умер,  кончина  пожилого,  не  слишком  здорового  человека  не
удивила  бы  никого.  Скорей  всего,  Ира  получила   бы   без   проблем
свидетельство о смерти. А тут выстрел!  Сразу  возникают  подозрения.  И
потом, Ира пришла нанимать меня, чтобы доказать  непричастность  Вени  к
убийству. Зачем бы ей это делать?
   Виктор Иванович молча вертел в руках чайную ложечку.
   - Нет, - с жаром говорила я, - она тут ни при чем, а вот  Веня...  Вы
верите в эту совершенно дикую  историю?  Двое  находятся  в  комнате,  и
одного из них убивают непостижимым образом. Сидел,  разговаривал,  потом
бац - дырка во лбу. Звучит фантастично, не находите?
   - Вот поэтому я и уверен, -  ожил  адвокат,  -  что  они  действовали
заодно. Пока Веня отвлекал  Семена  Кузьмича  разговором,  Ира  зарядила
пистолет - и ау!  Нету  ласкового  дедушки,  можно  плакать  на  могиле.
Кстати, когда похороны профессора?
   - Не знаю.
   - А ты уточни.
   - Зачем?
   -  Иногда  на  погребении  случается  много  интересного,  -  хмыкнул
Неустроев. - Ладно, давай, как детективы, займем такую  позицию:  ни  во
что не верим, проверяем всех.
   - Вы адвокат, - напомнила я.
   - Если честно, - признался Виктор Иванович, -  я  всегда  хотел  быть
кем-то вроде Перри Мейсона. Ты читала Гарднера?
   - Да, - кивнула я, - он показался мне занудным.
   - А я просто в восторге! - воскликнул Виктор Иванович. - Значит, так!
Узнаешь у Софьи Михайловны про кольцо, уточнишь дату  похорон,  сбегаешь
на кладбище, и приходи ко мне.
   Выслушаю отчет, и наметим план дальнейших действий.
   Больше о  делах  мы  не  говорили.  Виктор  Иванович  довез  меня  до
оставленных "Жигулей" и умчался, не забыв крикнуть напоследок:
   - Кольцо, кладбище, не забудь!
   Я кивнула, завела мотор и поехала домой.
   Конечно, великолепно, что Виктор Иванович, мечтающий  о  славе  Перри
Мейсона,  решил  сделать  из  меня  подобие  бравой  секретарши  ловкого
защитника. Кажется, предприимчивую девицу звали Делла. Но мне совершенно
не хочется быть у кого-либо на посылках, я сама привыкла  справляться  с
обстоятельствами.
   Спасибо, господин Неустроев, за помощь, но я вам ничем не обязана. За
услуги защитника сполна заплачено, и я не собираюсь  отчитываться  перед
ним, хотя кое в чем он прав.  И  к  Софье  Михайловне  съезжу,  и  Ирине
позвоню, узнаю насчет похорон. То, что многие убийцы являются посмотреть
на свою жертву в гробу, давно доказанный факт.
   Выкинув из головы мысли о работе, я переключилась на другие проблемы.
Что приготовить на ужин? Учитывая, что уже пробило семь часов, времени у
меня на кулинарные изыски нет. Впрочем, вполне успею пожарить  курицу  и
.сделать  салат.  Дорулив  до  знакомого  супермаркета,  я  с   радостью
обнаружила на парковке свободное место и, заперев машину, вошла внутрь.
   Продавщица мясного отдела мигом узнала меня.
   - О! Хорошо, что прибежала, это тебе!
   Я глянула на большой пакет.
   - Что там?
   - Так ты же хотела несвежее мясо, - напомнила  толстуха,  -  мы  тебе
специально насобирали, из отходов.
   - Что вы тут вкусного нашли? - раздался за  спиной  быстрый  картавый
голосок.
   Я обернулась и увидела Нину Ивановну, толкающую перед собой тележку с
харчами.
   - Что берете хорошего? - продолжала любопытствовать  председательница
кооператива.
   - Да вот мясо решила купить!
   - Бери, бери, - радостно заголосила продавщица, -  уж  такое  тухлое,
прямо вонючее!
   Твоим понравится.
   Брови Нины Ивановны взлетели вверх.
   - Тухлое? Вонючее? Это шутка такая глупая?
   - Да нет, - затарахтела торговка,  -  ей  гнилье  нужно.  А  в  нашем
магазине клиент хозяин.
   Вчерась я тухлятину заказала, сегодня получила, для крокодилов.
   - Для кого? - подпрыгнула Серегина.
   Вот  тут  я  испугалась  по-настоящему  и  быстро  прервала  чересчур
говорливую торговку:
   -  Я  так  шучу.  Домочадцев  крокодилами  называю  -  едят,   словно
аллигаторы, что им ни приготовь - все проглотят! Давайте пакет.
   Толстуха протянула мне белый мешок.
   - На кассе двадцать рублей заплатишь, - сказала она.
   Брови Нины Ивановны почти слились с волосами надо лбом.
   - Два червонца? Всего? Да там, похоже, килограмма три мяса!
   - Точно, - кивнула торговка, - угадали.
   - И за двадцатку! - не успокаивалась Нина Ивановна.
   Я стала осторожно пятиться к стеллажам с консервами. Сейчас  Серегина
начнет выяснять суть дела, и мне нужно бежать от греха подальше.
   - Интересно, - загудела Нина Ивановна, - я тоже хочу такого.
   - У ней тухлятина,  -  принялась  растолковывать  толстуха,  -  самая
лучшая наисвежайшая гниль.
   - И мне дайте!
   - Больше нету.
   - Безобразие!
   Скандал  начал  набирать  обороты.  Пригнувшись,  словно   боец   под
обстрелом, я рванулась к кассе, сшибая  по  дороге  банки  с  лососем  и
пластиковые бутылки с кока-колой.
   Вывалив на резиновую ленту покупки, я  перевела  дух,  но,  очевидно,
успокаиваться было рано.
   - Евлампия  Андреевна,  -  зачастил  картавый  голосок,  -  разрешите
глянуть на мясо.
   Я не успела заслонить собой пакет.  Пухлые  пальцы  вдовы  полковника
цепко ухватили белый мешок и в мгновение ока развязали его.
   Тут же отвратительно запахло. Кассирша чихнула - раз, другой, у  меня
запершило в горле.
   - Но это же стухло! - воскликнула Нина Ивановна. - Я думала, продавец
глупо шутит!
   Зачем вам этот ужас?
   Я испытала сильнейшее желание заявить:
   "Это мое дело, не следует  везде  совать  свой  любопытный  нос",  но
прикусила язык.
   Нина Ивановна не успокоится, пойдет  к  мясному  прилавку.  Болтливая
толстуха  начнет  рассказывать  о  крокодильчиках,  полковничиха   мигом
вспомнит "голую той-таксу", и  начнется  такое!  Требовалось  немедленно
купировать назревающую катастрофу.
   Решение пришло мгновенно. Я быстро завязала мешок и шепнула:
   - Ну не при всех же рассказывать? Пойдемте в кафетерий.
 
Глава 11 
 
   Устроившись за маленьким столиком, я сказала:
   - Вы меня прямо сконфузили, обычно я по-тихому беру мясо - и домой.
   - Вы настолько  нуждаетесь,  что  питаетесь  гнильем?  -  недоверчиво
спросила председательница. - Интересное  дело!  У  Кати  и  Юли  хорошие
шубки, Лизе недавно  компьютер  новый  приобрели,  у  Сережи  машина  не
советская, а Кирюшка  у  математика  занимается!  Между  прочим,  десять
долларов за урок платите!
   На секунду я лишилась дара речи.  Ну,  Нина  Ивановна,  просто  агент
национальной безопасности, все разнюхала, разузнала и записала.
   - Нет, - я фальшиво улыбнулась, - едим-то мы нормально,  все  свежее,
хорошее, экономим, конечно, как без этого, но тухлятину не употребляем.
   - Тогда зачем это? - нахмурилась Нина Ивановна.
   - Понимаете, - затараторила я, - очень хочется молодо выглядеть!  Для
женщины внешность много значит!
   -  Мне   всегда   казалось,   Евлампия   Андреевна,   -   прищурилась
председательница, - что вам глубоко наплевать на себя. Все  ваши,  Катя,
Юля,  вечно  всклокоченные  бегают  и  ненакрашенные.  Одна  Лиза  глаза
подводит, но ей-то как раз рано этим заниматься.
   Я наклонилась над чашкой и, понизив голос, сказала:
   - Ну.., понимаете... Юлечке-то незачем  приукрашиваться,  у  нее  муж
имеется. А нам с Катей  надо  свою  судьбу  устраивать,  годы-то  бегут,
моложе не делаемся.
   - Это точно, - вздохнула Нина Ивановна.
   Ободренная этой фразой, я понеслась дальше на лихом коне лжи:
   - А когда тебе не двадцать лет, то с лицом  проблемы  начинаются!  То
пигментное пятно выступит, то какие-то  прыщи  высыпят,  а  еще  морщины
гадкие - "гусиные лапки" и мимические, на лбу и от  носа  к  подбородку.
Кое-кто подтяжки делает, но у нас с Катей денег на пластическую хирургию
нет,  сами  знаете,  сколько  зарабатываем.  Сначала   покупали   всякие
разрекламированные кремы...
   - Барахло, - махнула рукой Нина Ивановна, - зря деньги  выбросили.  Я
тоже польстилась, а толку? Мазалась, мазалась,  никакого  эффекта.  Мне,
Лампа, раньше хорошо простые средства помогали: яичный желток с маслом и
лимонным соком, картофельное пюре.  Сделаешь  маску,  и  прекрасно.  Еще
отлично лицо сметаной мазать или майонезом, но последнее время ничего не
берет, морщин все больше...
   - Вот, -  кивнула  я,  -  нам  и  посоветовали  совершенно  волшебное
средство.
   - Какое? - оживилась полковничиха. - Сделай милость, расскажи.
   - Но только вам! Больше никому ни гуту!
   - Да, да, говори.
   - Одна Катина пациентка, из очень богатых, ездит  раз  в  полгода  во
Францию, там ей в суперпрестижном салоне делают маски из тухлого мяса, -
выпалила я и ужаснулась.
   В такое Нина Ивановна не поверит никогда.
   Но Серегина сначала вытаращила глаза, а потом воскликнула:
   - Да? И как же их накладывают!
   Я ухватила свою фантазию за шкирку, встряхнула и затараторила:
   - Крайне просто! Берут несвежую говядину, свинину,  баранину,  птицу,
сорт не имеет значения, проворачивают через мясорубку, потом фарш  мажут
на чисто вымытое лицо, оставляя рот  и  глаза  открытыми.  Держат  сорок
минут, при этом надо лежать молча, не шевелясь,  и  думать  о  том,  как
похорошеешь. Ну а затем смыть его теплой водой,  намазать  лицо  кремом,
любым.
   - И помогает? - с надеждой поинтересовалась Нина Ивановна.
   - Волшебным образом, - заверила ее я, - основная  проблема  с  тухлым
мясом, его сейчас практически не достать. Но вот я договорилась  в  этом
магазине, мне его оставляют. Сказала, что у нас  дома  крокодилы  живут,
якобы надо их кормить. Нас Катина клиентка  предупредила:  "Если  больше
чем одному человеку  про  мясо  расскажете,  перестанет  помогать".  Ну,
пойду, пора ужин готовить.
   С этими  словами  я,  подхватив  пакеты,  рванулась  на  выход.  Нина
Ивановна осталась сидеть за столом над чашкой с недопитым кофе.
   На  ее  лице  застыло  недоуменно-недоверчивое  выражение.   Надеюсь,
сплетница поверила мне.
   Однако ловко я приплела сюда крокодилов!
   Кстати, как они там?
   Дома отчего-то  никого  не  оказалось.  Впрочем,  это  неудивительно.
Кирюшка у репетитора, продирается сквозь колючие дебри математики,  Лиза
постигает у другого преподавателя английский, Катя и  Сережа  с  Юлечкой
небось торчат на работе.
   Погладив прыгающих от радости собак, я втащила в ванную комнату пакет
с гнильем и развязала его. Муля, Ада, Рейчел и Рамик  задергали  носами,
потом, расчихавшись, убежали.  Я  осторожно,  двумя  пальцами,  вытащила
скользкий, отвратительный кусок и на секунду призадумалась: мыть его или
сунуть крокодилам так? Навряд ли они чистят мясо перед едой.
   - Ася, Вася, кис-кис-кис, - запела я и швырнула кусман в ванну.
   Крокодилы ожили и подобрались к добыче, но есть не спешили.  Я  вновь
заглянула в пакет, сверху лежал довольно большой шмат печени.
   Может, им по вкусу субпродукты?
   Но ни почки, ни печенка,  ни  рубец  не  произвели  на  Асю  с  Васей
желаемого впечатления.
   Я вывернула в воду весь пакет. Чем  же  их  кормить?  Ведь  с  голоду
подохнут! Может, им мешает яркий свет и мое присутствие? Сейчас умоюсь и
пойду отдохну. Сами понимаете, что принять душ было невозможно.  Поэтому
я, скинув джинсы и пуловер, изогнувшись буквой  S,  влезла  под  кран  в
раковине и кое-как, облив весь пол, вымылась. Вода  попала  на  тапочки,
поэтому в спальню я потопала босиком.
   Внезапно на меня навалилась усталость.
   Я плюхнулась на кровать. Половина  девятого,  никто  из  домашних  не
придет раньше девяти.
   Полежу полчасика, а потом сделаю ужин.  Уже  залезая  под  одеяло,  я
вспомнила, что в ванной на полу осталась моя одежда,  но  сил  встать  и
убрать ее просто не было. "Ничего, - промелькнуло в голове, - вот только
покемарю пару минуточек, и порядок".
   Из коридора донесся тоненький, заунывный вой.  Наши  мопсихи  обожают
залезать в кровать к тому, кто решил вздремнуть. Но  я  хитрая,  поэтому
сейчас не впустила Аду с Мулей в комнату. Стоит им ворваться в  спальню,
как можно проститься с покоем. Сначала  собачки,  сопя,  затеют  дележку
территории, норовя сесть мне на макушку, затем,  прижавшись  к  хозяйке,
утихомирятся и заснут, придавив собой мое одеяло.  Ни  пошевелиться,  ни
сменить позу в этой ситуации мне не удастся.  Поэтому  пусть  сидят  где
угодно, но не здесь.
   Без мопсих вся койка только в  моем  единоличном  распоряжении.  Одна
беда: поняв, что ее лишили сладкого сна рядом с хозяйкой, гадкая Мульена
начинает выть. Адюша ведет себя тише, просто ложится,  прижимает  нос  к
щели между полом и дверью и начинает шумно вздыхать.
   - У-У-У, - стонала Мульена, - у-у-у.
   Я уже решила было встать и впустить мопсих, и тут Морфей одолел меня.
   - О-о-о, - услышала я.
   Рывком вскочила и обнаружила, что в комнате совершенно темно.
   - О-о-о, - стонала Муля, - о-о-о!
   Господи, который час? Пальцы нашарили будильник. Одиннадцать!  Ничего
себе, прилегла на пять минут и продрыхла столько времени.
   Но почему так плачет Мульена? Неужели никого еще нет дома?
   - Так и знала, - завопила Муля.
   И в ту же секунду я поняла, что это не мопсиха, а Юля.
   - Так и знала! - кричала Сережина жена. - Ужас!
   - Мамочка, - заголосила Лиза, - сколько  крови!  Ой!  Это  она?  Юль,
скажи, она?
   - Она, - вплелся в  хор  голосов  Сережкин  бас,  -  она,  на  одежду
гляньте!
   - Господи! - запричитала Юля. - Господи!
   Послышался грохот, потом Сережка завизжал:
   - Чего стоите? Тащите ее  отсюда!  Ну  Лампа!  Ну  Лампа!  Немедленно
звоните Кате!
   Я затаилась в комнате, боясь выйти. Если сейчас высунусь наружу,  они
меня убьют.
   Очень не вовремя свалил  меня,  несчастную,  сон.  Я  плюхнулась  под
одеяло с твердым намерением  встать  через  полчаса,  поэтому  не  стала
убирать в ванной. На стиральной машине остался пакет из-под тухлятины, в
воде плавают недоеденные крокодилами ошметки, и запах  в  санузле  стоит
еще тот.
   Прикиньте, как обозлились домочадцы, обнаружив сей натюрморт! Да  еще
в кухне вместо вкусного ужина лежали на столе сырая курица  и  нечищеная
картошка.
   Нет, из комнаты нельзя даже высовываться.
   Нужно забиться под одеяло и лежать тихо-тихо, не чихая и  не  кашляя.
Даже очень обозлившись на меня, домашние не станут будить крепко спящего
человека. Главное, продержаться до утра, а там они слегка успокоятся.
   Приняв решение, я натянула на голову плед и стала мирно погружаться в
дремоту. В квартире тем временем разворачивались масштабные действия.
   Кто-то с топотом носился по коридорам, Муля выла, Рейчел гавкала, Ада
и Рамик нервно повизгивали. Слышались всхлипы  и  возгласы  Сережки.  Он
безостановочно твердил:
   - Ну Лампа! Ну Лампа!..
   Под его выкрики я  вновь  заснула.  Разбудил  меня  резкий  грохот  и
незнакомые, грубые мужские голоса.
   - Куда?
   - Здесь!
   - Да уж, картинка!
   - Пусть вылавливают.
   - Не могу этого видеть, - раздался баритон Володи Костина, -  как  же
так? А? Как?
   - Ну Лампа!  Ну  Ла