Да вы идите!
   С этими словами она исчезла. Я шагнула в комнату и вздрогнула.  Такое
ощущение, что лента времени, стремительно размотавшись,  отбросила  меня
назад, в детство. Кабинет Семена Кузьмича как две капли воды походил  на
рабочую комнату  моего  отца:  те  же  мрачные  дубовые  шкафы,  набитые
книгами, огромный письменный стол и куча дипломов на стене.
   Кстати, мой папа тоже  погружался  с  головой  в  работу,  и  мамочке
приходилось звать его к столу  по  десять  раз.  Устав  от  бесполезного
крика, мама говорила мне: "Фросенька, дружочек, сбегай в кабинет" .
   Я влетала в комнату и орала: "Папочка, ужинать!"
   Отец вздрагивал, поворачивал ко мне лицо, и я каждый раз  поражалась:
такими отрешенными были его глаза. Но потом он вздыхал и,  превратившись
в  моего  любимого  папочку,  говорил:  "Ох  и  напугала!  Подкралась  и
закричала!
   Разве так можно!"
   Я осторожно прошла по толстому ковру, приблизилась вплотную к  креслу
и поняла, что Семен Кузьмич спит. Пожилой профессор пригрелся под теплым
одеялом  и  задремал.  Ситуация  не  показалась  мне  странной,  я  сама
частенько, в особенности зимой, засыпаю над книгой.  Но  не  могу  же  я
сидеть тут пару часов, поджидая,  пока  он  проснется?  Нужно  разбудить
старика. Сначала я тихонько кашлянула, потом сделала это погромче, затем
позвала:
   - Семен Кузьмич!
   Но он не шевелился. Поколебавшись, я хотела потрясти его за плечо, но
тут взгляд упал на кисти ученого, и мне стало не по себе. Когда  человек
сидя мирно дремлет, его руки обычно расслабленно покоятся на коленях. Но
скрюченные пальцы старика, очевидно, сведенные  судорогой,  вцепились  в
плед. Мне стало страшно, однако я все же потрясла профессора за плечо.
   - Семен Кузьмич!
   Тело уехало влево, покосилось, книга свалилась на пол, но  ученый  не
поднял головы, свесившейся на грудь.
   На подгибающихся ногах я вышла в коридор и стала заглядывать  во  все
комнаты,  ища  внучку  дедушки.  В  состоянии,  близком  к  истерике,  я
ввалилась на кухню и обнаружила девицу мирно пьющей кофе.
   - Вы уже уходите? - улыбнулась она.
   - Извините, - пролепетала я, - но ваш дедушка...
   Девчонка сделала глоток и прервала меня:
   - Семен Кузьмич мой муж.
   - Простите, но...
   - Ничего, ничего, я привыкла.
   - Он...
   - Замечательный человек и великий ученый.
   - Да, конечно, но ему плохо, похоже, сердечный приступ.
   Девица вскочила и понеслась в кабинет, я медленно потащилась за  ней.
Да уж, я хотела поделикатней намекнуть ей, что Семен Кузьмич  скончался,
а вышло как  в  анекдоте,  когда  доктор,  отправляя  санитара  сообщить
родственникам о кончине Иванова, просит: "Ты  там  поосторожней,  ну  не
сразу все им на голову вываливай".
   Санитар выходит в холл, видит толпу людей и говорит: "Так,  все,  кто
хочет навестить своих, встаньте слева. А вы, Ивановы,  куда  прете,  вам
теперь туда не надо. Ждите справа, я вам сейчас деликатно  объясню,  что
случилось!.."
   Из кабинета донесся вопль. Я вернулась на кухню, налила в стакан воды
и пошла отпаивать вдову. Да, похоже, мне придется  тут  задержаться.  Не
бросать же бедняжку в такой ужасной ситуации одну. Надо же, оказывается,
этот старик ее муж, ну и ну, да у них разница в возрасте лет пятьдесят!
   Когда я вновь вошла в кабинет, девица прекратила визжать и неожиданно
тихо сказала:
   - Это не он!
   Я подскочила.
   - Как не он! В кресле не ваш муж? А кто?
   - Нет, там Семен Кузьмич, - прошептала она.
   Я протянула ей стакан воды:
   - Выпейте и позвоните в "Скорую помощь", вдруг ему еще можно помочь!
   Честно говоря, то,  что  профессор  мертв,  было  понятно  сразу,  но
вызвать медицину все равно надо.
   - Это не он, - повторила  "профессорша",  -  не  Веня,  не  Веня,  не
Веня...
   Понимая, что у нее начинается  истерика,  я  толкнула  ее  на  диван,
сунула ей в руки стакан и попыталась привести в чувство.
   - Конечно, не Веня.
   - Вы верите, да? - Хозяйка подняла на меня голубые глаза.
   Я увидела на  маленьком  столике  трубку  радиотелефона,  без  спроса
схватила ее и, набирая "03", ответила:
   - Естественно, сколько лет вашему Вене?
   - Двадцать пять.
   - А в кресле сидит совсем пожилой, даже старый человек, это не  Веня,
а Семен Кузьмич.
   Девица одним махом осушила стакан и стала слушать, как я объясняюсь с
диспетчером.
   И только когда трубка снова вернулась на столик, хозяйка ожила.
   - Это не Веня убил!
   - Кого? - вздрогнула я. В комнате, несмотря на горячие батареи,  было
прохладно.
   - Семена Кузьмина.
   - Кто говорит об убийстве, - я попыталась ее  успокоить.  -  Ваш  муж
человек  преклонных  лет.  Очевидно,  он  страдал   сердечно-сосудистыми
заболеваниями. Конечно, ужасно, когда близкий  тебе  человек  уходит  из
жизни. Но, с другой стороны, он покинул этот мир сразу,  без  мучений  и
страданий, быстро...
   - Даже слишком быстро, - перебила она меня, - вы его лицо видели?
   - Нет, - растерялась я, - голова-то свешена на грудь, волосы у вашего
супруга достаточно длинные...
   Внезапно девица вскочила, подлетела к креслу и убрала  с  лица  трупа
прядь седых волос.
   Я ойкнула и стекла на диван.
   Прямо посередине лба виднелась маленькая,  аккуратная  темно-бордовая
дырочка.
 
Глава 3 
 
   Домой я явилась к ужину, держа под мышкой коробку с  крокодильчиками.
Ира, так звали  молоденькую  жену  убитого  профессора,  была  настолько
потрясена случившимся, что у меня не хватило духу всучить их ей.
   И потом, зачем они Ире, если Семен Кузьмич ушел в лучший из миров?
   Правда, я попыталась было вернуть Асю и Васю Федору, но дверь  в  его
квартиру открыла теща Лапикова и запричитала:
   - Ой, ой, ой! Федора в больницу сволокли!
   Ну  прям  беда,  Натка  со  сломанной  ногой,  и  Федька  тоже,   как
сговорились, Анька в клинике, а вдруг я заболею? Кто за  мной  ухаживать
будет!
   Сами  понимаете,  предлагать  человеку  в  такой   ситуации   еще   и
крокодилов, пусть даже совсем крохотных, было не с руки,  и  я  потащила
коробку к себе.
   Узнав, что в нашей семье временно, до выздоровления  Федьки,  поживут
два аллигатора, Кирюшка страшно обрадовался, Юлечка же сурово спросила:
   - И где они будут находиться?
   - В ванне, конечно, - затарахтел Кирюшка, - в воде.
   - А мыться как? - налетела на него Юля.
   - Будем в баню ходить!
   - Еще чего! - закричала она.
   -  Зачем  ты  орешь?  -  возмутилась  Лиза.  -  Чем  тебе   крохотные
крокодильчики мешают,  такие  прикольные,  Ася  и  Вася!  Надо  девочкам
показать.
   - Ага, - кивнул Кирюшка, - и Петьке тоже!
   - Вот! - торжественно заявила Юля. - Вот этим  и  мешают!  Во-первых,
сюда, словно в зоопарк, начнут шляться все школьники Москвы  и  области,
во-вторых, не помыться, в-третьих, звери вырастут и  сожрут  всех:  нас,
собак, кошек, хомяков и жабу.
   Кирюшка покосился на  аквариум,  где  мирно  дрыхла  заматеревшая  от
старости Гертруда, и переставил его на  холодильник.  На  лице  мальчика
читалось: ну сюда-то им точно не добраться!
   - Крокодилы  у  нас  ненадолго,  -  быстро  сообщила  я,  -  лишь  до
выздоровления Федьки.
   - А если он там  полгода  проваляется?  -  не  успокаивалась  Юля.  -
Прикажете мне принимать душ, стоя по колено в аллигаторах?
   - Вредная ты,  -  покачала  головой  Лиза,  -  прям  сил  нет!  Какие
проблемы?! Когда соберемся купаться, переложим их в таз.
   - Они нас сожрут, - не успокаивалась Юля.
   - Не волнуйся, тебя не тронут, - утешил ее Кирюшка.
   - Это почему? - настороженно поинтересовалась Юлечка.
   - Тебе уже двадцать пять лет, - на полном серьезе ответил он, -  твое
мясо старое, жилистое, невкусное, в общем, фу! Это нам с Лизкой  бояться
надо.
   Пару секунд Юлечка хлопала глазами, потом выхватила у меня из пальцев
журнал "Семь дней" и, треснув им Кирюшку по макушке, прошипела:
   - Ну погоди, я тебе покажу старое мясо.
   Только приди, только попроси очередное сочинение написать!
   Выпалив последнюю фразу, она вылетела в коридор  с  такой  скоростью,
словно за ней И впрямь неслась стая крокодилов, злобно щелкая зубами.
   Перед тем как лечь спать, я сунула нос в ванную и полюбовалась на Асю
и Васю. В большой белой чаше они выглядели сиротливо и уныло. Я  ощутила
укол совести. Бедные малыши, привезли их из солнечного теплого  Таиланда
в снежную февральскую Москву. Вместо бассейна или реки с  водорослями  -
пахнущая хлоркой вода. И, наверное, они голодны. Интересно,  чем  кормят
крокодилов? Надо завтра поехать в зоомагазин "Марквет" и все  разузнать.
Не  удивлюсь,  если  найду  в  продаже  специальный   сухой   корм   для
аллигаторов.
 
Глава 4 
 
   На следующий день я дежурила на работе.
   Тем, кто плохо знаком со мной,  объясняю,  что  мы  с  моей  подругой
Федорой открыли детективное агентство "Шерлок". Контора  наша  дышит  на
ладан, клиентов практически нет.
   В свое время,  когда  у  моего  ближайшего  приятеля  Володи  Костина
случились крупные неприятности на службе - я об этом уже рассказывала  и
повторяться не хочу , - он сгоряча подал заявление об уходе  из  органов
внутренних дел. Целых три дня Вовка ходил непохожий на себя,  пугая  нас
своим решением пойти работать охранником в бутик. И тогда  я  предложила
майору "вступить в долю".
   Володя  оживился,  повеселел,  приехал  в  "Шерлок"  и  разочарованно
заявил:
   - Это же контора умершего кролика!
   Мы с Федорой обозлились,  но  Вовку  было  жаль,  поэтому  ничего  не
сказали ему, только предложили:
   - Давай, налаживай дело.
   Костин очень вяло отреагировал на это предложение, но тут его вызвали
на прежнее место работы и... Володя благополучно вернулся назад.  Вскоре
ему должны присвоить новое звание,  и  он  стал  совсем  таким,  как  до
знакомства со своей, с позволения сказать, женой.
   Единственное, что он  перестал  делать,  -  это  крутить  бесконечные
романы, похоже, история с женитьбой начисто отбила у  него  охоту  иметь
дело с дамами.
   Сейчас Федора укатила со своим благополучным, богатым мужем на  отдых
за границу.
   Мне она перед отъездом велела:
   - Сиди каждый день в конторе, авось клиенты появятся.
   - Откуда бы им взяться? - вздохнула я.
   -  Я  объявление  в  газеты  дала,  -  пояснила  Федора,  -  надеюсь,
сработает!
   Я была настроена не столь  оптимистично,  но  указание  выполнила.  В
здание, где мы арендуем комнату, прибываю  к  десяти  утра,  а  ухожу  в
восемнадцать. Телефон молчит, а в дверь стучат крайне редко, в  основном
клиенты фирмы  "Путешествие-тур",  которая  расположена  рядом  с  нами.
Только не подумайте, что этим  людям  необходим  частный  детектив!  Они
просто путают двери.
   На работе я провожу время в полное свое удовольствие. Сажусь в кресло
и начинаю читать книги. Одна беда - зарплаты нет никакой, что, в  общем,
понятно. Откуда бы  "Шерлоку"  взять  средства  на  оплату  сотрудников?
Кстати, хоть нас  с  Федорой  всего  двое,  агентство  открыто  по  всем
правилам, с лицензией, мы имеем красивые темно-бордовые удостоверения.
   У Федоры там записано: "Генеральный  директор  частного  детективного
агентства "Шерлок". У меня - "Начальник  оперативно-розыскного  отдела".
Хорошо, что в этих документах не принято указывать, сколько  сотрудников
у вас под началом, потому что мой отдел состоит всего из  одной  штатной
единицы, то бишь меня. Федора, впрочем, имеет одну  подчиненную  в  моем
лице.
   Вытащив из сумки очередную  Устинову,  я  включила  чайник,  напилась
бодрящего напитка и погрузилась в  чтение.  Очень  многие  знакомые  мне
женщины ни за что не бросят работу по одной простой причине:  на  службе
они отдыхают от семьи. Спору  нет,  хорошо  иметь  мужа,  детей  и  кучу
родственников. Но еще лучше, когда есть возможность не видеть никого  из
них хоть несколько часов в сутки. Хуже всего сидеть  дома,  не  работая,
проводить время либо у телевизора, либо на кухне. Можете  мне  поверить,
домашняя хозяйка - это очень тяжелая должность, намного приятнее  ходить
в присутствие.
   В дверь постучали.
   - Войдите! - крикнула я, не поднимая головы.
   - Можно? - раздался мелодичный голосок.
   По-прежнему не отвлекаясь от Устиновой, я сообщила:
   - "Путешествие-тур"  следующая  дверь.  Здесь  детективное  агентство
"Шерлок".
   Честно  говоря,  я  ожидала,  что  обладательница   милого   сопрано,
прощебетав: "Ой, извините", тут же исчезнет.
   Но она неожиданно заявила:
   - Мне как раз и нужен "Шерлок".
   Пораженная до глубины души,  я  отложила  книгу,  перевела  глаза  на
посетительницу, та посмотрела на меня...
   - Вы?! - воскликнули мы одновременно.
   Было  чему  удивиться.  Передо  мной,  распространяя  запах   дорогих
французских духов, стояла Ирочка, жена, вернее вдова, Семена Кузьмича.
   Оправившись от изумления, я вытащила  банку  с  кофе,  пакетики  чая,
печенье и радушно пригласила:
   - Рассказывайте, что привело вас сюда.
   Ирочка осторожно устроилась в кресле и пробормотала:
   - Ну и совпадение, бывает же такое!
   - В жизни случается много неожиданного, - философски заметила я.
   - Мне нужна помощь, - подняла на меня  светло-голубые  глаза  Ира,  -
очень!
   Я воодушевленно кивнула. Даже если она велит  мне  заняться  поисками
пропавшей болонки, я непременно возьмусь за дело.
   - У меня есть деньги, - частила Ира, - много, хватит заплатить вам.
   - Давайте сначала выясним суть проблемы, а потом  обсудим  финансовые
вопросы, - осторожно предложила я.
   - Веню арестовали, но он не виноват!
   - Это кто?
   - Веня? Мой друг!
   Читай, любовник.
   - И что вы хотите от "Шерлока"?
   - Найдите настоящего убийцу, тогда Веню отпустят!
   Я попыталась разложить услышанную информацию по полочкам.
   - Значит, ваш.., э.., друг обвиняется в убийстве, а вы уверены в  его
невиновности.
   - Да, точно!
   - Кого же он убил?
   - Никого! - возмутилась Ира.
   Ладно, задам вопрос иначе:
   - В убийстве кого обвиняют Веню?
   - Семена Кузьмича, но это не правда. Да, он заходил в кабинет, но...
   В ту же секунду передо мной возникла картина: вот я вхожу  в  кабинет
несчастного профессора, и первая фраза, которая вылетает из уст  Ирочки:
"Это не он, не Веня!"
   - Конечно, мы любили друг друга, - бубнила она, -  но  Семен  Кузьмич
нам не мешал, даже наоборот.
   Я послушала пару минут ее сбивчивую речь и прервала Иру:
   - Ну-ка, начните от печки, рассказывайте, как вышли замуж  за  Семена
Кузьмича, откуда взялся Веня...
   Ирочка  запнулась,  допила  чай  и   принялась   довольно   бессвязно
рассказывать.
   Ирина москвичка, ее детство прошло в Кузьминках. До недавнего времени
у нее имелись мама, папа и  бабушка.  Нормальная  российская  семья,  не
слишком бедная и совсем не богатая, с трехкомнатной квартирой, дачкой на
шести сотках и потрепанными "Жигулями". Отец пил только  по  праздникам,
мать ругала дочку примерно раз в месяц. В  общем,  еще  пару  лет  назад
Ирина чувствовала себя абсолютно счастливой.
   Она без особых проблем поступила в  институт  и  вполне  благополучно
закончила первый курс.
   Но потом фортуна решила, что Ира живет слишком  хорошо,  и  на  семью
посыпались несчастья.
   В сентябре ее родители отправились на свои шесть соток за  картошкой.
Когда  дочь  с  зятем  не  явились  ночевать,  бабушка  разнервничалась,
собралась бежать в  милицию.  Ира  ее  отговорила:  мол,  у  них  машина
сломалась, вот и решили на даче задержаться.
   Утро началось со звонка. Очень вежливый голос сообщил, что автомобиль
попал в аварию, шофер и  пассажирка  мертвы.  Бабушка  не  пережила  это
известие, скончалась от сердечного приступа.  Обезумевшей  Ирочке  нужно
было  похоронить  трех  покойников.  Спасибо,  соседи  по   подъезду   и
однокурсники  не  бросили,  помогли  организовать  похороны  и  поминки.
Отплакав девять дней, Ира внезапно поняла:  она  осталась  совсем  одна.
Тощие накопления, доллары, которые ее мама складывала  в  комод,  быстро
разлетелись. Жить было не на что.
   Ира стала усиленно искать работу,  бросить  институт  она  не  могла,
поэтому подрядилась в "Макдоналдс",  поближе  к  еде.  Молодой  организм
постоянно требовал калорий. А еще  она  сдала  две  комнаты  в  квартире
студентам из своего института. В одну въехал Веня, мальчик из провинции.
У  него  с  Ирочкой  завязался  роман,  но  Веня  не  спешил  делать  ей
предложение. Да и зачем - они и так жили вместе.
   Несмотря на подработку и  сданную  жилплощадь,  денег  хронически  не
хватало. Сами понимаете,  что  Веня  любовнице  за  комнату  не  платил,
правда, отдавал ей свою стипендию в  количестве  трехсот  рублей.  Часто
задерживала плату и девочка, живущая в бывшей спальне бабушки. Потом она
вообще уехала, не заплатив.
   Ирочка, постоянно где-то подрабатывающая, запустила учебу, не  ходила
на лекции, прогуливала семинарские занятия, и  итог  оказался  плачевен:
она завалила экзамен по биологии.
   Когда она, рыдая, вышла в коридор, к ней подошла пятикурсница Света и
спросила:
   - Ваще утонула?
   - Ага, - шмыгнула носом Ира, - такой молодой, а гад!
   - Кому сдавала?
   - Виктору Сергеевичу.
   - Это аспирант?
   - Да.
   - Не повезло тебе, - покачала  головой  Светка,  -  хуже  всего  этим
недоделанным кандидатам отвечать! Злобствуют просто дико! Ничего, я тебя
сейчас научу, как поступить! Ты езжай к заведующему кафедрой на дом.
   - К Семену Кузьмичу? - испугалась Ира.
   - Именно.
   - Что ты, - замахала руками прогульщица, - мне ему вовек не сдать! Да
и вытурит он меня, я все лекции прогуляла.
   - Не боись, - усмехнулась Светка, - он  классный  дядька.  Придешь  к
нему, поплачешь и мигом "пять" получишь. Семен слез не  выносит,  только
езжай обязательно домой, на кафедре у него бабы сидят, профессорши,  так
они к нему никого не подпускают, жабы.
   - А он ко мне приставать не станет? - насторожилась Ира.
   Светка расхохоталась:
   - Кто? Семен? Да ему сто лет небось стукнуло. Впрочем, говорят, он  и
в молодые годы никого не тискал, жену любил, умерла она пару лет  назад,
с тех пор один живет.
   Иришка послушалась Светку и приехала к Семену Кузьмичу. Ее  неприятно
поразила запущенная, грязная квартира. Похоже, профессор не заглядывал в
комнаты, жил в кабинете.
   Семен Кузьмич встретил двоечницу радушно и провел ее на кухню.
   - Садитесь, мой ангел, не  плачьте.  Ей-богу,  такая  ерунда!  Сейчас
выпьете чайку, согреетесь. Кстати, где заварка?
   Профессор начал перебирать банки. Но ни чая, ни кофе,  ни  сахара  не
нашлось.
   - А, - старик хлопнул себя по лбу, - в гостиной, в буфете.
   Он вышел, Ира не удержалась  и  открыла  холодильник.  Там  на  полке
сиротливо стояла одинокая банка майонеза, больше ничего не было.
   Когда  Семен  Кузьмич  вернулся,  неся  вазочку   с   твердокаменными
карамельками, Ирочка спросила:
   - Вы один живете?
   Профессор кивнул:
   - Да, дружочек, моя супруга скончалась.
   - А дети? - продолжала его допрашивать Ира.
   - Их не было, - спокойно пояснил он.
   - Кто же за вами ухаживает?
   Ученый растерянно пробормотал:
   - Да никто, а зачем?
   - Где же вы едите?
   - В институте, в столовой.
   - А сегодня, в воскресенье?
   - В воскресенье, - эхом повторил Семен Кузьмич, - так  мне  много  не
надо, может, вечером пойду в магазин, заодно и чай куплю.
   Право слово, неохота сейчас брести, холодно очень.
   Внезапно Ире стало жаль старика.
   - Давайте деньги, - велела она, - сгоняю вам за продуктами.
   - Что вы, деточка, - испугался Семен Кузьмич, - я и сам могу.
   Ира прищурилась.
   - Вы мне доброе дело сделали? Пятерочку просто так поставили?  Так  я
вас отблагодарить хочу!
   - Ангел мой, любой на моем месте... - начал профессор.
   - Вовсе нет, - перебила его Ира, - знаете, чего ваш Виктор  Сергеевич
требует? Он "отлично" только на диване ставит.
   - Почему?  -  захлопал  глазами  профессор.  -  По-моему,  за  столом
удобнее!
   Ира хмыкнула, похоже, наивность Семена Кузьмин