и изо всех
сил толкает любопытную бабенку.
   - Да  уж,  Лампудель,  -  влез  Володя,  -  голова  у  тебя,  похоже,
деревянная. Впрочем, нет,  железная.  Деревяшка  бы  точно  раскололась,
упади  на  нее  огнетушитель,  а  твоя  черепушка  устояла.  Извини,   я
совершенно зря упрекал  тебя  всегда,  говоря,  что  в  твоей  головенке
пустота, нет, теперь проверено экспериментальным путем, она из  цельного
куска железа, просто стальная чурка!
   - Перестань! -  неожиданно  пришел  мне  на  помощь  Ваня.  -  Всякое
случается.
   - Между прочим, - веселился Костин, - огнетушитель помялся!
   Но Ваня решил не обращать внимания на разошедшегося майора и спросил:
   - Ну, теперь все понятно? Я осторожно кивнула:
   - В целом да. Между прочим, Ефим заплатил горничной Асе Ломакиной  за
лжесвидетельство! Очень уж хотел ?утопить? Раду.
   - Знаю, - кивнул Ваня, - мы нашли девушку.
   - Где? - подскочила я. - Как? Она мне наврала про какое-то Фаломеево.
   - Ася хитрая девушка, - усмехнулся следователь, -  но  все  купленные
квартиры регистрируются. Мы нашли ее. Проживает Ася в Марьине.
   - Врунья!!! Ваня рассмеялся:
   - Да уж, ловко она тебя вокруг пальца обвела.
   - Что будет с Радой?
   - Она уже дома. Рвалась приехать сюда, мы рассказали,  какую  бешеную
активность ты развила, чтобы вызволить Раду  из  беды,  но  врач  ее  не
пустил, нам-то со скрипом разрешение дал,  говорит,  ты  совсем  слабая.
Кстати, как голова, не болит?
   - Не-а, - радостно заявила я, - и не тошнит!
   - Говорю же, у нее стальная башка, - фыркнул  Вовка,  -  и  носорожье
упрямство. Не дай  бог  с  такой  связаться,  идет  напролом,  наперекор
здравому смыслу!
   Это уж слишком!
   - Между прочим, если бы я  не  была  такой,  ты  бы  сейчас  сидел  в
Бутырской тюрьме, кто тебя оттуда вытащил?
   Вовка мигом заткнулся. Я выхватила у Вани пачку сигарет.
   - Дай мне покурить!
   - А можно?
   -  Плевать,  где  зажигалка?  Рада,  наверное,  теперь  помирится   с
матерью... Странно, однако...
   - Что? - заинтересовался Ваня.
   - Стася-Анжелика рассказывала,  что  у  Глеба  Лукича  была  привычка
тщательно проверять всех невест Макса, он не хотел, чтобы  в  его  семью
попали недостойные. Почему же он не стал ничего узнавать о Раде?
   Ваня улыбнулся:
   - Да он все знал, о родителях и брате. В сейфе, в том самом,  который
мог открыть только хозяин, лежало несколько отчетов  людей,  раскопавших
подноготную Рады. Просто его устраивало такое положение вещей. Не  хочет
жена общаться с родственниками, прикидывается сиротой, очень хорошо, ему
меньше забот. Глеб Лукич вовсе не горел желанием  получить  такую  тещу,
как Тамара Николаевна. Да и любимую жену уличать  во  вранье  не  хотел,
поэтому и не сказал ничего Раде.
   В наступившей тишине стало слышно, как в соседней палате во всю  мощь
орет телевизор.
   - Ой, - внезапно спохватился Ваня, -  вот  дурак!  Ведь  привез  тебе
шикарные конфеты и забыл в машине. Вовка, будь другом, сходи!
   - Почему я? - возмутился майор. -  Кто  оставил,  тому  и  бежать  на
парковку.
   - У тебя машина плохо открывается, - заныл Ваня,  -  буду  ковыряться
два часа, ну не вредничай!
   - Ладно, - смилостивился Костин,  -  еще  и  правда  ручку  сломаешь,
начнешь дергать в разные стороны!
   Он ушел. Ваня помолчал секунду и спросил:
   - Ты ведь не обиделась, когда я сказал про ?собачницу-психопатку??  Я
пожала плечами:
   - Дуться на людей не в моем характере. Кстати, я не обратила внимания
и на заявление о ?стальной голове?.
   - Это Вовкино высказывание, - мгновенно отреагировал  Ваня.  -  Между
прочим, я считаю тебя умной, красивой, очень  привлекательной  женщиной.
Кстати, тебя скоро выпишут!
   - Естественно, зря держать не станут.
   - Не откажешься сходить со мной попить кофе? Я кивнула. Вот зачем  он
услал Костина в машину, хотел назначить мне свидание. Однако я пользуюсь
бешеным успехом  у  мужчин.  Сначала  к  моим  ногам  падает  Константин
Михайлович, теперь Ваня... Просто превращаюсь в Мессалину, нет, не то, в
Клеопатру, нет, в Елену Прекрасную.
   - Никаких конфет в машине я не нашел, - сообщил Костин,  появляясь  в
палате. - Ты уверен, что они были?
   Ваня подмигнул мне:
   - Да ну? Значит, оставил в кабинете на столе. Что ж, придется еще раз
приехать к Лампе, иначе протухнут шоколадки.
   Прошла неделя. Я выписалась из больницы, в  пятницу  к  нам  заявился
Костин.
   - Как ты здорово во всем разобрался,  -  воскликнула  Лиза,  -  а  то
ничего и никому не было понятно!
   - Вовсе нет, - возмутилась я, - между прочим,  я  почти  добежала  до
цели, через пару дней догадалась бы сама!
   - Знаешь, Лампудель, - с тяжелым вздохом сказал Костин,  -  мой  тебе
совет: иди на курсы кройки и шитья.
   - Почему? - не поняла я.
   - Очень хорошее хобби для женщины,  станешь  шить  себе  и  подружкам
юбки, блузки. Мило, безопасно, а главное, думается, достигнешь успеха, -
с абсолютно серьезным лицом заявил Володя.
   - Почему? - продолжала недоумевать я. - Честно говоря, если требуется
пришить пуговицу, начинаю путаться в нитках.
   - Ну, должен же у тебя иметься хоть какой-нибудь  талант,  -  хмыкнул
майор. - Перестань  корчить  из  себя  детектива  и  попробуй  заняться,
например, моделированием нарядов!
   - Может, он и прав, - неожиданно заявила Лиза. -  Представляешь,  как
здорово?  Станем  гордиться  тобой,   ходить   на   показы,   любоваться
коллекцией.
   Простодушная девочка не поняла, что майор издевается надо мной, и  от
этого я обозлилась на Костина еще больше.
   - Огромное спасибо за  заботу!  Как-нибудь  сама  соображу,  чем  мне
заниматься. Кстати, ненавижу кроить, шить и  вязать,  скорей  всего  мои
модели представляли бы собой просто фиговый лист.
   - Фиговый листочек от кутюр, - захихикал Володя. - О, классно! Только
вообразите  себе  эту  модель,  украшенную  лентами,  бантами,  кистями,
бахромой, а посередине пуговицы, которые Лампа присобачила криво и косо.
Нет, Лампудель, ты точно  должна  попробовать  себя  в  роли  модельера.
Фиговый листочек от кутюр! Вполне в твоем духе!
   От злости у меня пропал дар речи.  Фиговый  листочек  от  кутюр!  Ну,
Костин, погоди, еще найду способ отомстить.

Эпилог

   Рада получила все деньги Глеба Лукича. Она взяла Тину, Чарли и уехала
из Алябьева. Куда, не знаю. Вдова Ларионова, хоть  и  обнимала  меня  на
прощание, приговаривая: ?Господи, ты теперь мой лучший друг!?  -  нового
адреса не оставила.
   Конечно, можно ее найти, но, честно  говоря,  мне  не  хочется  этого
делать. Да и Раде лучше не иметь перед глазами постоянное напоминание  о
том, что она,  пусть  не  нарочно,  убила  мужа.  Я  даже  не  в  курсе,
помирилась ли Рада с матерью.
   Наш новый дом был готов в конце сентября. Роман Миловидов передал мне
все бумаги, подтверждающие собственность,  и  ключи.  Комнаты  обставлял
наемный дизайнер, поэтому мы слегка  прибалдели,  увидев  повсюду  кожу,
бронзу и позолоту.  Но,  наверное,  привыкнем.  Хотя  наш  прежний  дом,
заставленный разномастной мебелью, скрипучими  кроватями  и  шкафами,  у
которых не закрывались дверцы, нравился нам больше.
   Карина пока ждет суда в следственном изоляторе, и  Галине  Михайловне
теперь придется не на словах доказывать свою любовь к  ней.  Одно  дело,
лежа в роскошной гостиной на мягком диване, сюсюкать: ?Доченька,  дай  я
тебя поцелую. Ах, Зина, милейшая, подайте кофе...?  Другое  -  стоять  с
сумкой, набитой харчами, в  длинной  очереди  к  окошку,  где  принимают
передачи для подследственных.
   А ведь потом еще будет зона, косые взгляды соседей, перешептывание за
спиной... Нелегко  придется  Галине  Михайловне,  как  морально,  так  и
материально, содержание заключенного дорогое удовольствие.  Я  не  знаю,
сумеет ли она, избалованная, капризная, эгоистичная, достойно  выдержать
посланное испытание.
   Ждут суда и Макс с Павлом. Куда подевалась Роза  Константиновна,  мне
неизвестно.
   Где-то в Москве затерялась и влюбленная в Астера Стася. Думаю, Роберт
не захотел вновь жениться на ней, бедной, лишенной богатого ?дедушки?, и
подыскивает себе даму, способную проспонсировать создание нового,  более
мощного ?усилителя психической энергии?.  Володя  Костин  сначала  хотел
возбудить против парочки дело о мошенничестве, но я уговорила его  этого
не  делать.  Глеб  Лукич  мертв,  Стася  уехала,  никаких  денег  она  у
родственников Ларионова не вымогала,  убежала,  унося  с  собой  подарки
?дедушки?, пусть живет как знает. Ей придется  теперь  существовать  под
чужим именем. В моей душе жили смешанные чувства:  жалость,  гадливость,
негодование...
   - Может, ты и права, - вздохнул Володя, - их жизнь накажет,  в  конце
концов, в убийствах они не замешаны, некогда с ними возиться, других дел
полно.
   Кстати, о спонсорах. Ольга появилась на  экране  в  качестве  ведущей
другого шоу. Вот у кого все в порядке, так это  у  нее.  Передача  мигом
взлетела  на  первое  место  в  рейтинге,  и  рекламодатели   бросились,
сталкиваясь лбами, со своими предложениями.
   Дом Ларионова в Алябьеве стоит  запертым,  его,  очевидно,  продадут.
Ничего  не  известно  мне  и  о  судьбе  Эми.  Честно  говоря,  не  хочу
расспрашивать о собаке. Сами знаете, как  я  люблю  животных,  но  очень
боюсь, что  мне  предложат  взять  ее  к  себе.  С  одной  стороны,  Эми
очаровательна, умна и совершенно не виновата, что люди проделывали с ней
такие вещи. С другой - лучше держаться от нее подальше.
   Наша жизнь течет по-прежнему. Вернулись из командировок Катя,  Сережа
и Юлечка, мы въехали в  отремонтированную  квартиру.  Лето  закончилось,
настала осень, дети пошли в  школу,  зарядили  дожди,  иногда  по  утрам
чувствуется дыхание зимы.
   С Ваней в кафе мы выбрались только в начале октября, раньше никак  не
получилось - то он занят, то у меня проблемы со свободным временем... Но
наконец-то оказались в очень  милом,  но  излишне  шумном  местечке  под
названием ?Мокко?.
   Сев за столик, Ваня спросил:
   - Мясо или рыбу?
   Минут десять  мы  обсуждали  меню,  потом  принялись  болтать,  затем
кавалер сказал:
   - Пойду помою руки, - и убежал.
   Я осталась в гордом одиночестве и стала разглядывать  присутствующих.
В ?Мокко? было полно народа, столики стояли тесно, под потолком клубился
дым от сигарет, гремела музыка. Потом  диджей,  очевидно,  начал  менять
пластинки, и во внезапно наступившей тишине я услыхала злобный шепот:
   - Мразь, убить тебя мало, дрянь, ненавижу, чтоб ты сдох, вот тебе!
   Раздался легкий щелчок, такой  звук  издает  пистолет  с  глушителем,
затем скрежет. Я мигом обернулась. Мужчина за  соседним  столиком  лежал
лицом в тарелке, из-под его головы  медленно,  словно  нехотя,  вытекала
бордово-красная лужа, а к выходу торопилась довольно крупная блондинка с
ярко-синей  сумкой  в  руках.  Перекрывая  вновь  заигравшую  музыку,  я
заорала:
   - Эй, стой! Держите ее, это убийца! Скорей, скорей!
   Поднялся переполох. Секьюрити, стоявшие у двери, схватили  блондинку.
Та  принялась  визжать  и  лягаться.  Музыка   стихла,   народ   кинулся
посмотреть, что стряслось.
   - Вызовите милицию, - надрывалась я, -  и  ?Скорую  помощь?,  срочно,
быстрей!
   Официанты  метались   по   залу,   боясь,   что   часть   посетителей
воспользуется  переполохом  и  ускользнет  не  расплатившись,  блондинка
верещала, словно кошка, чей хвост попал между косяком и створкой:
   - Уроды, козлы долбаные, отпустите,  кретины!  Тут  появился  Ванька,
сразу оценил ситуацию, вытащил удостоверение и гаркнул:
   - А ну тихо, милиция приехала!
   Воцарилась тишина. Даже блондинка перестала исходить визгом, а начала
молча молотить секьюрити каблуком по лодыжкам.
   - Чего случилось? - сурово спросил  Ваня.  -  Почему  ты  орешь,  как
потерпевшая? Я ткнула пальцем в столик.
   - Она его убила, сама слышала...
   - Дура, кретинка, идиотка! - ожила блондинка.
   - Молчать! - рявкнул Ваня.
   И вдруг произошло неожиданное. ?Труп? поднял голову, громко  икнул  и
вновь упал носом на столешницу.
   - Да он жив, - донеслось из толпы.
   - Ясное дело, - заорала блондинка,  -  что  ему  сделается,  кретину!
Позвал в кафе, уже нажратый был, потом добавил и совсем окосел, сволочь,
я ему пощечину залепила, он в тарелку и свалился!
   -  А  кровь?  -  пролепетала  я.  Секьюрити,  поняв,  что  ничего  не
случилось, отпустили блондинку.
   - Он  небось  бутылку  с  красным  вином  сшиб,  -  пояснил  один  из
охранников, - а вы всех перебаламутили: ?Убили, убили!"
   Блондинка испустила из груди такой звук,  который  издает  на  взлете
реактивный самолет,  схватила  с  одного  из  столиков  пивную  кружу  и
запулила в меня. Толстенная емкость попала мне в лоб,  заехав  ручкой  в
глаз.  Через  полчаса  все  успокоились.   Пьяного   унесли,   блондинка
отправилась в туалет наводить красоту. Ванька вздохнул:
   - Слышь, Лампудель, ты сегодня ночью не заснешь!
   - С чего бы?
   - А под глазом такой фонарь растет, светло будет. Кстати,  голова  не
болит? Все-таки кружка тяжелая.
   - Не поверишь, совсем ничего не чувствую. Ванька захихикал:
   - Кажется, Вовка прав, у  тебя  и  впрямь  черепушка  из  бронебойной
стали, ничего ее не берет - ни огнетушитель, ни пивная  кружка.  У  тебя
папа не железный дровосек был?
   Не обращая внимания на его  шуточки,  я  спокойно  ела  на  удивление
вкусную рыбу. Ну ошиблась, с кем  не  бывает.  А  Ваня  может  глумиться
сколько угодно, я сейчас как раз занимаюсь очень запутанным делом, никто
его не сумеет размотать, кроме меня. Так что пусть  Ваня  хихикает,  там
посмотрим. Недаром ведь говорят, что хорошо  смеется  тот,  кто  смеется
последним. 


   Дарья ДОНЦОВА 
   КВАЗИМОДО НА ШПИЛЬКАХ 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
    Хотите,  расскажу  дикую  историю?  Я,   Евлампия   Романова,   дура
стоеросовая, согласилась лететь с соседом-предпринимателем в Таиланд.  У
того заболела напарница. Там я  чуть  не  скончалась  от  жары,  да  еще
пришлось  везти  назад  двух  живых  крокодилят.  Их  заказал  профессор
Баратянский для своих научных опытов. По прилете в Москву  сосед  сломал
ногу, и  аллигаторов  к  профессору  домой  повезла  я.  Но  там  вместо
Баратянского я обнаружила его труп с дыркой  во  лбу.  По  подозрению  в
убийстве арестовали любовника его юной  жены  Ирочки.  Она  наняла  меня
расследовать это дело, так как не верила в вину любовника. В процессе  я
узнала много неприятного  о  семье  профессора.  В  частности,  что  его
покойная первая жена во время блокады скупала антикварные драгоценности,
меняя их на украденные продукты. Может, кто-то мстит профессору,  думая,
что он к этому причастен? Но тут прямо  при  мне  убили  Ирочку!  И  что
теперь прикажете делать?..
 
Глава 1 
 
   Если человек дурак, то это  навсегда.  Не  подумайте,  что  я  говорю
сейчас о ком-то из приятелей. Нет, в данном случае я имею в виду  только
себя, понимаю, кабы не моя глупость и твердая  уверенность  в  том,  что
дружба - понятие  круглосуточное,  никогда  бы  не  оказалась  сейчас  в
аэропорту Бангкока, причем с кучей узлов, сумок и тюков. Впрочем, все по
порядку.
   Две недели назад к нам ввалился Федя Лапиков, сосед с  пятого  этажа,
и, брякнувшись на стул, самым трагичным голосом поинтересовался:
   - Лампа, ты мне друг?
   - Ага, - кивнула я, надеясь услышать следующую фразу: "Дай в долг".
   Но соседушка произнес неожиданное:
   - Тогда помоги!
   Я сразу же ответила:
   - Постараюсь.
   Федор засопел, вытащил сигареты и начал сосредоточенно прикуривать от
пластмассовой одноразовой  зажигалки.  Пока  он  возился  с  куревом,  я
попыталась прикинуть, сколько купюр лежит в банке.  Только  не  думайте,
что я имею в виду банк как  учреждение.  Отложенные  деньги  я  держу  в
круглой железной коробке из-под печенья курабье.
   Стоит "сейф" в моей спальне, и никто из домашних туда не лазает,  для
хозяйственных нужд имеется коробочка на кухне. Вот  туда  все  домочадцы
частенько запускают руки. Во-первых, им нужен бензин, во-вторых,  деньги
на обед, а главный кассир - я. Мне все отдают зарплату, я складываю  ее,
отделяю часть на ежедневные расходы, потом...
   Ну да это неинтересно! Важно другое: в банке сейчас лежит  почти  две
тысячи долларов, и вполне можно отсыпать Лапикову  некоторую  сумму.  Но
что он жмется? Отчего не попросит прямо?
   Наконец Федор, покашляв, провозгласил:
   - Лампа!
   - Да, слушаю.
   - Не перебивай!
   - А ты говори!
   - Не мешай.
   - Да начинай, в конце концов!
   - Не торопи меня! - возмутился Федор.
   - Если тебя не подталкивать, до утра протянешь, - обозлилась я, - а у
меня обед не готов, белье не постирано, короче, сколько?
   - Чего?
   - Денег!
   - Каких?
   Я рассердилась:
   - Тебе видней: либо долларов, либо рублей.
   - Зачем? Мне ничего не надо.
   - Да ну? - удивилась я. - В чем же тогда дело?
   - Ты должна поехать со мной в Бангкок!
   От удивления у меня из рук выпала поварешка.
   - Куда?
   - В Банкок, это Таиланд.
   - Знаю, только зачем?
   Федька глубоко вздохнул и зачастил. Год назад завод,  на  котором  он
проработал  большую  часть  своей  сознательной  жизни,  был  перекуплен
каким-то предприимчивым мальчишкой.
   Новый хозяин живо выгнал всех старых работников и нанял новых.  Федор
оказался за бортом. Потыркавшись в разные места и поняв,  что  абсолютно
никому не нужен, Лапиков решил заняться народной  российской  забавой  -
торговлей - и начал мотаться челноком в Бангкок.
   Маршрут у него отработан до мельчайших деталей, таможенники  с  обеих
сторон прикормлены. Впрочем, ничего противозаконного Федор не  возил,  в
основном это был стандартный набор: кофточки, спортивные костюмы, иногда
постельное белье, реже бусы и всякая бижутерия. Особых доходов бизнес не
приносил, но и умереть с  голоду  не  давал.  Супруга  Лапикова,  Анька,
торговала привезенным товаром на рынке, а Федька вместе со своей сестрой
Натой мотался в Таиланд.
   Несколько недель назад к нему обратился один  очень  важный  дядечка,
Семен Кузьмич, ученый-биолог, и попросил:
   - Многоуважаемый Федор Иванович, не возьмете ли у меня заказ?
   Наивный Лапиков решил, что профессор хочет что-нибудь из мануфактуры,
и с готовностью воскликнул:
   - Конечно!
   Ученый пустился в объяснения,  Федька  захлопал  глазами,  такого  он
никак не ожидал.
   - Близ Бангкока имеется ферма, где разводят крокодилов, вы  привезите
мне оттуда мозг двух юных аллигаторов.
   - Господи, - испугался Федя, - с ума сойти!
   - Ничего страшного, - успокоил его  профессор,  -  мне  сей  материал
необходим для исследования. Мозг вам упакуют в  специальные  контейнеры,
ваша задача лишь доставить их сюда.
   Федя хотел было ответить решительное  "нет",  но  тут  Семен  Кузьмич
озвучил сумму, которую Лапиков получит за услуги.
   Федька дрогнул, согласился, взял аванс и уже успел его потратить. Но,
видно, не зря говорят, что человек предполагает, а господь  располагает.
Вчера Ната, компаньонка Федора, его родная сестра, загремела в  больницу
со сломанной ногой, и теперь Лапиков  на  полном  серьезе  считает,  что
сопровождать его должна я.
   -  Отчего  бы  тебе  одному  не  смотаться?  -  я   стала   осторожно
отнекиваться.
   - Да ты че! - подскочил Лапиков. - Ваще без  понятия.  В  таком  деле
товарищ нужен. Там только отвернись, мигом товар сопрут: ни  поесть,  ни
поспать не смогу. Я тебе заплачу, не обижу.
   - Знаешь, я не слишком подхожу для такой аферы, - гнула я свою линию,
- вот, придумала! Обратись к Алине Роговой из двенадцатой квартиры,  она
точно согласится!
   - Нет, - покачал головой Федя, - Алина не годится.
   - Почему?
   - Больно красивая, - мечтательно заявил Лапиков, -  90  -  60  -  90,
блондинка...  Моя  Анька  дико  ревнивая,  объясняй  потом,  что  вторые
девяносто меня никак не заинтересовали. А с тобой безопасно.
   Я закашлялась. Ну и воспитани