ласилась старуха.  -  А  теперь  попрошу  всех
выйти, мне надо одеться.
   Через пять минут она предстала перед нами в изумительном  виде.  Даже
не предполагала, что кто-то еще в  наше  время  носит  шелковые  розовые
панталоны почти до колен и атласные лифы, спускающиеся до талии.
   - Отлично! - буркнул Кирюшка и, прикусив нижнюю губу, убежал.
   Тина и Лиза, тоже едва сдерживая смех, прислонили  к  стене  лесенку.
Роза Константиновна начала путь наверх, приговаривая:
   - Ощущаю себя просто Марией Стюарт, которая бежит из плена.
   Я хотела было напомнить ей, что несчастной шотландке в  конце  концов
таки отрубили голову, но не стала. Добравшись до окна,  старуха  кое-как
перебралась на садовую лестницу,  где  стоял  Кирюшка.  И  тут  бабуська
закапризничала:
   - Боюсь!
   - Ерунда, самый тяжелый отрезок позади, - сказала я, - теперь  просто
спуститесь.
   - Боюсь!
   - Я пойду  первым,  а  вы  за  мной,  -  попытался  приободрить  Розу
Константиновну мальчик. - Начнете падать, поймаю.
   - Все равно страшно.
   - Полезу вместе с вами, - сказала я, - спустимся втроем.
   - Ладно, - шепнула старуха. - Боже, во что вы меня втравили!
   Мы начали постепенно двигаться. Внезапно Роза Константиновна ухватила
меня крепкими пальцами за щиколотку.
   - Вам плохо? - испугалась я.
   - Нет, послушай, что расскажу..
   - Лучше потом, на земле.
   - Нет, сейчас. В 1959 году, когда мы с Глебом Лукичом...
   - Спускайтесь.
   - Я не могу говорить и идти.
   - Тогда идите!!!
   - Нет, ты лучше слушай. Мы с ним посетили  замок  Таурас.  Ах,  какое
место!
   - Роза Константиновна, - прошипела я,  -  вы  стоите  на  лестнице  с
внешней стороны дома, на уровне второго этажа, в нижнем  белье.  Это  не
совсем   подходящая   ситуация,   чтобы    предаваться    воспоминаниям!
Спускайтесь!!!
   Старуха повиновалась, но всю дорогу до земли она ворчала:
   - Какое неуважение! Так грубо заставить замолчать пожилого человека!
   Наконец мы очутились на клумбе. Роза  Константиновна  задрала  голову
вверх.
   - Боже!  Это  я  оттуда  слезала?!  Она  пошатнулась.  Мы  с  Кирюшей
подхватили ее под руки.
   - Ерунда, все позади.
   - Ага, - дрожащим голосом произнесла старуха, - слава богу!
   Мы гуськом пошли  к  входной  двери,  и  тут  из  близлежащих  кустов
вынырнула...   Галина   Михайловна.   Несчастная   Роза   Константиновна
попятилась. Дети разинули рты.
   - Что вы тут делаете? - крайне невежливо от растерянности спросила я.
   - Душно очень, - ответила мать Кары, - я пошла пройтись. О  мой  бог.
Розочка! Вы? В таком виде? Что стряслось?
   Повисла тишина. Потом Кирюша выдал:
   - Мы резались в карты на раздевание. Роза Константиновна проиграла.
   - Что?! - обомлела Галина Михайловна. - Карты? На раздевание?
   И тут Роза Константиновна совершила геройский поступок.
   - Что же  необычного  усмотрели  вы  в  данном  факте?  -  царственно
вздернув голову, поинтересовалась она. - Или я не могу повеселиться?
   Галина Михайловна смешалась:
   - Нет, но... Такая забава... Я бы никогда не приняла в ней участие!
   Роза Константиновна глянула на соперницу и злорадно заметила:
   - Конечно, в вашем возрасте не стоит, но я-то моложе!
   Выпустив стрелу, она с  гордо  поднятой  головой  продефилировала  ко
входу. У меня создалось впечатление, что на старухе не лифчик с трусами,
а шикарное платье, за которым волочится шлейф.

Глава 29

   К Тине в спальню я вошла в полвторого ночи.
   - Ты спишь?
   - Ну, в общем, да,  -  послышался  с  кровати  сонный  голос.  -  Что
случилось?
   - Сядь.
   Тина покорно вылезла из-под одеяла и со вкусом зевнула.
   - Ну?
   - Откуда ты узнала, что отец мертв? Девочка поморгала глазами:
   - Ну... Ты же закричала...
   - Нет, врешь!
   - Я всегда говорю правду!
   - А сейчас лжешь!
   - Ты что, Лампуша?
   - Нет, это ты что, Тиночка! Послала меня в кабинет, чтобы посмотреть,
перестал Глеб Лукич сердиться или нет, а сама  великолепно  знала  -  он
мертв.
   - Ты чего...
   - Ничего.
   - Да я...
   - Не ври!
   - Ну...
   - Тина, твоя  мать  мне  рассказала,  что  ровно  в  восемь  утра  ты
позвонила ей и со слезами в голосе сообщила о кончине Глеба Лукича!  Это
правда?
   Девочка кивнула.
   - Зачем тогда меня отправила в кабинет?
   - Мы хотели...
   - Кто мы?
   - Я и Рада, - прошептала Тина.
   - Рада?!
   - Да, - пролепетала Тина и зарыдала. Я  подождала,  пока  поток  слез
иссякнет.
   - При чем здесь Рада?
   - Мы хотели пошутить, кто же знал, что так получится...  Не  понимаю,
не знаю... Ой, оставь меня, уйди, уйди, уйди!!!
   - Прекрати визжать и немедленно объясни, что вы  с  Радой  придумали,
живо! - заорала я, потом схватила девчонку за плечи и затрясла так,  что
у нее заклацали зубы.
   - Отпусти, - пробормотала Тина и снова заплакала.
   Мне стало ее жаль.
   - Ладно, успокойся.
   Неожиданно Тина обняла меня, уткнулась в грудь и пролепетала:
   - Я так боюсь, так устала, мы  не  хотели.  Голос  ее  звучал  глухо,
словно она говорила сквозь подушку.
   - Вот и расскажи мне все, - тихо попросила  я.  -  Ты  же  знаешь,  я
никогда тебя не выдам.
   Тина всхлипнула последний раз и начала рассказ. В то утро они с Радой
решили прикольнуться. Зная, что Глеб Лукич  ровно  в  половине  восьмого
заходит в кабинет, чтобы собрать рабочие  бумаги  и  взять  деньги,  они
залезли под письменный стол. В руках у Рады  был  пистолет,  хорошенькая
безделушечка с перламутровой ручкой, выглядит точь-в-точь как настоящий,
но стреляет шариками с краской. Тина купила  его  в  том  магазине,  где
приобретает все свои приколы.
   Ненормальные шутницы, другого эпитета и не  подобрать,  решили,  что,
как только Глеб Лукич начнет открывать сейф, они, в  черных  костюмах  и
масках, вылетят из-под стола, заорут: ?Деньги на стол, это ограбление? -
и выстрелят в него из пистолета ярко-красной  краской.  На  мой  взгляд,
глупее выдумки и не придумать, но разве Тина и Рада до сих пор поступали
умно? Все эти резиновые куклы,  изображение  самоубийств,  ?пукательные?
подушки, сахарницы, из которых вылетает на пружине чертик... Пистолет  с
краской и сцена  ?ограбления?  были  вполне  в  их  духе.  Они  даже  не
поленились завести будильники на начало восьмого.
   В урочный час Глеб Лукич спокойно вошел в кабинет и  открыл  сейф.  С
громким  криком  ?бандиты?  выскочили  наружу.   На   секунду   Ларионов
испугался, потом, естественно, понял, в чем дело, но не  рассердился,  -
он вообще редко злился на Раду, прощал ей все  выходки,  тем  более  что
накануне разогнал домашних, рассердившись, в общем-то, ни  за  что.  Как
выяснилось потом, резиновая кукла в  бассейн  упала  сама,  скатилась  с
бортика, а я перебаламутила всех, сообщив, что в  воде  тело  Рады...  В
общем, Глеб Лукич, находясь в  прекрасном  настроении,  решил  подыграть
?бандитам?. Он сел в кресло и, подняв руки вверх, сказал:
   - Не убивайте, умоляю, заплачу сколько хотите!
   - Ага! - взвизгнула Рада и выстрелила в мужа капсулой с краской.
   Она попала ему прямо в голову. Глеб Лукич  странно  дернулся,  вместо
лица у него вмиг образовалось кровавое месиво. Рада замерла.  Тина  чуть
не потеряла сознание от ужаса.  Обе  они  сразу  поняли,  что  произошло
страшное несчастье. ?Бомбочка? с краской, прикольная  штучка,  оставляет
на одежде или теле довольно большое пятно, размером с пачку  сигарет,  а
жидкости выливается совсем немного. Даже если попасть в голову, беды  не
будет. Капсула мягкая, максимум, что может  получиться  при  стрельбе  в
упор, так это синяк. Но Глеб Лукич был  мертв,  это  они  поняли  сразу.
Кровь  текла  и  текла  потоком,  заливая  все  вокруг,   ее   было   не
правдоподобно много...
   Рада бросилась к мужу, но помочь тому уже было нельзя.  Что  пережили
они обе, не описать словами. Они почти в прострации добрались до комнаты
Тины, Рада продолжала сжимать в руках пистолет. Как это ни  странно,  но
первой в себя пришла Тина. Она поняла, что у Рады не  игрушка,  а  самое
настоящее оружие, в стволе которого боевые пули.
   - Где ты его взяла? - накинулась она на Раду. Та прошептала:
   -  Вот  тут,  у  себя  на  столике.  Вчера  вечером,  ложась   спать,
приготовила, чтобы с утра не искать,  а  утром  схватила.  Я  его  вчера
зарядила, рассказывала же тебе, когда репетировали!
   Тина потрясла головой:
   - Но это настоящий пистолет, прямо как тот, который тебе папа  купил.
Кстати, где он?
   Рада подняла подоконник, открылся тайник.
   - Ой, его нет...
   Тина,  больше  всего  на  свете  обожавшая  игру  в  сыщика  и  вора,
пробормотала:
   - Ага, а куда же он делся?
   - Не знаю, - потрясение пробормотала Рада.
   - Зато я знаю, - прошептала Тина. - Ты только что из него убила папу!
   Рада рухнула на кровать и затряслась в рыданиях, Тина  тоже  залилась
слезами. Где-то  минут  через  десять  к  ним  пришел  настоящий  страх.
Девчонки перестали рыдать и стали думать, что теперь делать. Глеб  Лукич
мертв, и это они убили его. Но ведь не хотели! И совершенно не понимали,
каким образом невинная  игрушка  превратилась  в  боевое  оружие.  Через
какое-то время в голову Тине пришла догадка.
   Некто, неизвестная личность, каким-то образом узнал, что она вместе с
Радой собирается заняться ?разбоем?, и подменил ночью пистолет.
   -  Мы  даже  сообразили,   где   этот   человек   стоял,   когда   мы
договаривались, - бормотала Тина.
   - И где же? - спросила я.
   - В библиотеке у папы.
   - Почему вы так решили?
   - Мы с Радой сидели у нее в  гостиной,  -  пояснила  Тина,  -  мерили
маски, костюмы. Эта комната прилегает к папиной  библиотеке,  вернее,  к
туалету, между гостиной Рады и библиотекой.
   - Там есть туалет? - изумилась я. - Никогда не знала.
   Тина кивнула:
   - Совсем крохотный, прямо повернуться негде. Архитектор ошибся, когда
проект составлял, получился такой непонятного назначения закуток, а папа
сказал: ?Ничего, поставим  еще  один  унитаз?.  Там  кто-то  был  и  нас
подслушал! И еще одно я знаю точно! Этот человек из наших, из  домашних!
Во-первых, посторонних поздно вечером не было. Мы специально  дождались,
пока  все  спать  лягут,  и  я  на  цыпочках  прокралась  к   Раде.   Мы
плотно-плотно задвинули шторы и зажгли  только  маленькую  лампочку.  Не
хотели, чтобы кто-нибудь свет увидел! Решили соблюсти тайну.  Значит,  в
здании находились только свои. И потом, про туалет знают  лишь  те,  кто
постоянно живет в доме...
   Поняв, что стали жертвами хитроумно разработанного плана,  несчастные
дети, а Рада недалеко ушла от Тины по уму и возрасту,  решили  полностью
скрыть следы преступления и начали заметать их. Сначала  они  быстренько
спрятали пистолет назад в тайник.
   - Почему вы не вытерли оружие?
   - Забыли! - всхлипнула Тина. - Потом, Рада говорила,  что  о  тайнике
под подоконником знает лишь Глеб Лукич, больше никто.
   - Не побоялись, что милиция найдет?
   - Мы не думали про обыск!
   Я вздохнула: похоже, они вообще ни о чем не думали. Положив оружие  в
надежное место, девицы стащили  с  себя  одежду,  запихнули  в  бачок  с
грязным бельем. Им и в голову не пришло, что на  обшлагах  джинсов  Рады
остались мелкие брызги крови Ларионова. А затем сделали вид, что  крепко
спали всю ночь.
   - Зачем ты послала меня к отцу? - разозлилась я.
   - Надо же было, чтобы его нашли, - угрюмо ответила Тина. - Время шло,
в кабинет никто не заходил, да и не пошел бы, зная, что папа терпеть  не
может, когда в кабинет лезут. Он вообще туда спокойно пускал только меня
и  Раду.  Даже  если  приходили  деловые  люди,   в   библиотеке   своей
разговаривал. Он знаешь как это объяснял? ?Кабинет - это интимно,  туда,
как и  в  спальню,  незачем  посторонним  заглядывать,  -  гостиная  или
столовая располагают к еде и выпивке, а вот библиотека - самое то!"
   Но должны же были в доме узнать, что он мертв! Я  вся  измучилась,  -
все представляла, как он там сидит...
   - И демонстрировала мне утром ?клыки вампира??
   - Не хотела, чтобы ты плохое заподозрила! - плакала Тина.
   - Отчего же вы не признались милиции? Тина тихонечко заскулила:
   - Побоялись. Кто же нам поверит? Получалось, что Рада убила  папу,  а
когда прочитали завещание, стало совсем плохо, ну хуже некуда.  Прикинь,
отец ей все оставил.
   - И ты не раскололась даже тогда, когда Раду арестовали?
   Тина покачала головой:
   - Она шепнула, когда ее уводили: ?Молчи, Тинок, хватит того, что меня
на полную катушку засадят. Незачем тебе жизнь портить, живи спокойно!  Я
тебя люблю?.
   - А ты что сделала?
   Тина сидела повесив голову. Я обозлилась вконец:
   - Ну, хороша! Да ведь твои показания полностью изменят  судьбу  Рады!
Как ты могла молчать?
   - Нам бы не поверили, - тупо повторяла девочка.
   - В милиции попадаются и умные люди!
   - Нам бы не поверили...
   - Заладила, словно испорченная пластинка! Ты подставила Раду, ты...
   - Не правда, - взвилась Тина, - я ее не подставляла, да  если  хочешь
знать, я решила помочь Радке.
   - Интересно, каким образом?
   - Я ищу настоящего убийцу! - заорала Тина. - Найду и мигом  побегу  в
милицию, слежу за всеми!
   - Тише, - замахала я руками, - с ума сошла, да? Тина снова заплакала:
   - Раде никто, кроме меня, не поможет.
   - Между прочим, я тоже ищу убийцу, - сообщила я, - и кое-что узнала.
   - Что? - оживилась Тина.
   - А ты до чего-нибудь докопалась? - вопросом на  вопрос  ответила  я.
Тина кивнула.
   - Рассказывай, будем действовать вместе.
   - Ну, во-первых, я точно знаю,  что  ни  Лизка,  ни  Кирюшка,  ни  ты
пистолет не меняли.
   - Тонкое наблюдение, - фыркнула я.
   - Роза Константиновна и Галина Михайловна тоже ни при чем.
   - Ага, их же тогда еще тут не было.
   - Ну да, папа терпеть не мог старух, они при  его  жизни  в  доме  не
показывались. Значит, остается Ефим.
   - Он умер.
   - Но он мог подменить пистолет, - резонно  возразила  Тина.  -  Итак,
Ефим, Макс, Кара и Настя. Все, больше некому. Впрочем, Настю я в  расчет
не приняла.
   - Почему?
   Девочка махнула рукой:
   - Да у Макса ?любимые? все время меняются.
   - Но он называл Настю невестой... Тина улыбнулась:
   - У него все невесты максимум на две недели, нет,  эта  ни  при  чем.
Видишь, она исчезла, уехала тихо, ни с кем не попрощалась, Максик с  ней
уже расплевался.
   - А Анжелика?
   - Так она уехала!
   - Но ведь могла подменить пистолет, - провокационно заметила я.
   - Не, ей слабо. И потом, Лике после смерти папы  только  хуже  стало,
денег никаких не достанется, кто теперь за ее учебу платить станет?
   Я побарабанила пальцами. Что ж, я сама рассуждала примерно так же.
   - Ну и каковы результаты твоих наблюдений? Тина вздохнула:
   - Честно говоря, ничего особенного. Кара изменяла Ефиму с Максом. Еще
она каждый день исчезает. Я  сначала  заподозрила  нехорошее,  но  потом
узнала, в чем дело. Угадай, где она проводит время?
   - Понятия не имею.
   - Катается в салон ?Натали?. Баня, массаж, а  потом  просто  сидит  в
холле и пялится в телик. Ее  старухи  достали,  вот  и  убегает.  Больше
ничего интересного.
   - А Макс?
   Тина пожала плечами:
   - Алябьеве - работа - Алябьеве, никаких зигзагов.  Хочешь  знать  мое
мнение?
   - Ну?
   - Он тоже ни при чем.
   - Почему?
   - Понимаешь, отец взял его в дело, но не совладельцем, а служащим, на
окладе. Роман Миловидов, папин компаньон, помнишь его?..
   Я кивнула.
   - Так вот, пару раз еще до того, как папа погиб, я  слышала,  как  он
сердился: ?Ваш Макс пустое место, от него больше вреда, чем  пользы?.  А
отец отвечал: ?Он мой родственник, ему нужно помочь, ничего,  научится?.
Думаю, Роман сейчас Макса выкинет, ну не сразу, постепенно  выживет.  Он
от смерти папы только проиграл.
   Я посмотрела на Тину. Вот  парадокс.  Частенько  она  поступает,  как
пятилетний ребенок, но иногда рассуждает, как сорокалетняя женщина.
   - После смерти папы, - продолжала Тина, -  Максу  пришлось  бы  и  из
Алябьева  уехать.  Ефим  его  терпеть  не  мог,   обзывал   сосунком   и
спиногрызом, правда,  Максик  в  долгу  не  оставался,  всегда  в  ответ
заявлял: ?А ты у нас просто газетный магнат! Извини, забыл, какой  тираж
у листка, который издаешь, двадцать  экземпляров?  Или  тридцать??  Нет,
Ефим, если  бы  не  погиб,  вышвырнул  бы  Макса  вон.  Они  друг  друга
ненавидели. Ефим не мог простить двоюродному  брату,  что  его  содержит
папа. Знаешь, какие тут у нас скандалы  за  обедом  разыгрывались?  Папа
один раз их обоих выгнал! Чемоданы на дорожку вышвырнул и орал так,  что
в холле стекло лопнуло. Правда, потом их простил.  Папочка  всегда  так,
сначала чуть не убьет, а затем подарок купит. Ефим с Максом  с  тех  пор
слегка присмирели, при  посторонних  не  лаялись,  но  наедине  чуть  не
дрались! За день до папиной смерти я пошла в библиотеку, но не наверх, а
вниз, в общую, ну где детективы и фантастика стоят, понимаешь?
   Я кивнула.
   - Вхожу, а там Макс трясет Ефима за шиворот и шипит: ?Знаю, знаю,  ты
Джулю отравил?.
   - Кто такая Джуля? - удивилась я. Тина вздохнула:
   - Небось ты поняла, что Макс очень собак любит?
   - Конечно, он вечно с мопсами возится.
   - Вот-вот, а зимой принес щеночка, спаниеля, Джульку. Все ухаживал за
ней, прямо обожал. Только Джуля умерла, а ветеринар сказал, что  собачка
съела крысиную отраву.  В  подвале  садовник  разложил,  к  нам  грызуны
внезапно пришли. Макс жутко переживал и  всегда  считал,  что  это  Ефим
подстроил. Мой брат не любил животных.
   - Но у вас же есть Чарли.
   - Это папин Лабрадор. Естественно, Ефим изображал, будто обожает его.
Только на самом деле терпеть не мог.
   - Это ты слишком!
   - Вовсе нет! Он каждый  раз,  когда  Чарли  гладил,  потом  незаметно
старался руки вытереть!
   Я покачала головой. Да уж, человек, любящий животное, ни  за  что  не
станет так делать. Владельцы  животных  запросто  обнимаются  со  своими
питомцами и совершенно не испытывают брезгливости, когда  оказываются  с
ними в одной кровати. Правда, я вот уже несколько дней выпихиваю  наглых
мопсов на диван, но только потому, что собачки имеют привычку ?налипать?
на меня своими жирненькими телами. На улице-то больше тридцати  градусов
жары! Попробуйте при такой  температуре  делить  ложе  с  двумя  живыми,
?шерстяными?, совершенно раскаленными  ?грелками?.  У  собак  нормальная
температура тела приближается к тридцати восьми.  Нет,  летом  вытерпеть
около себя мопсов нет никаких сил, но зимой они спят у меня под одеялом.
   - Теперь понятно, что после смерти папы у Макса  сразу  заканчивается
сладкая жизнь? - спросила Тина. - Ефим бы его выжил...
   - Но не успел, потому что умер, - закончила я. Тина кивнула:
   - Макс ведь не знал, что в доме окажется бешеная Эми.
   Я посмотрела в окно.
   - Будь добра. Тина, вспомни, что ты сказала маме, когда позвонила  ей
утром. И зачем это сделала, вы ведь хотели сохранить с Радой тайну.
   Девочка судорожно вздохнула:
   - Мне было так страшно, так плохо! Вот  я  и  позвонила,  но  никаких
подробностей ей не рассказывала. Просто заплакала и  ляпнула:  ?Мамочка,
папу убили, насмерть?.
   - И это все?
   Тина закивала головой:
   - Больше ничего. Мы с Радой не хотели, чтобы кто-нибудь,  кроме  нас,
знал правду.
   И она снова разразилась горькими слезами.

Глава 30

   Следующее утро началось  с  сюрприза.  За  завтраком  неожиданно  все
оказались в сборе: дети, старухи,  Кара  и  Макс.  Сначала  народ  мирно
разливал по чашкам кофе, какао и чай, но потом Галина Михайловна  решила
продемонстрировать педагогическую бдительность и заявила:
   - Кирилл, немедленно положи назад копченую колбасу.
   - Почему? -  безнадежно  спросил  мальчик.  Галина  Михайловна  мигом
оседлала любимого конька:
   - Отвратительная еда. Это убитое животное.
   - А вы, - нагло спросила Лизавета, - едите прямо то, что бегает?
   Я под столом быстро наступила девочке на ногу.
   - Я вообще н