сь  Тина,  -  попрошу  маму,  она
вас.., ну.., в Детектив-шоу пойдете?
   - Еще бы! - взвыла парочка.
   - Момент, - сказала  Тина  и,  вновь  уронив  многострадальную  вазу,
скрылась.
   Без четверти шесть я шла  вдоль  длинного  серого  здания,  отыскивая
семнадцатый подъезд. Вообще говоря, я ожидала увидеть  нечто  особенное.
Какой-нибудь  супервход,  с  шикарными  дубовыми  дверями  и  бронзовыми
ручками, мраморные стены в холле, ковры, классную мебель... Однажды  мне
довелось побывать в центральном офисе Сбербанка, и впечатление  осталось
на всю жизнь. В тот раз, пройдя сквозь металлодетектор, я едва  решилась
ступить на ярко блестевшие плиты, устилавшие пол...
   Но семнадцатый подъезд поражал убожеством.  Ей-богу,  даже  вестибюль
школы, где учатся Кирюшка с Лизаветой,  выглядит  более  привлекательно.
Вот  уж  не  ожидала,  что  у  здания  Центрального  телевидения   такой
обшарпанный вид. Внутри оно выглядело простецки - районная  поликлиника,
собес, детский сад, что угодно, но не  то  место,  где  толпятся  звезды
экрана, шоу-бизнеса, политики и писатели. Да и публика была одета  более
чем просто: джинсы, футболочки, сарафанчики.  Я  думала  увидеть  людей,
облаченных в эксклюзивные наряды и обувь ручной работы, а  по  коридорам
шла толпа, основная часть которой ничем не  отличалась  от  меня.  Хотя,
может, это из-за жаркой погоды? Небось зимой тут мелькают шубы из соболя
и дубленки, у которых пуговицы сделаны из драгоценных камней...
   Студия оказалась маленькой. Еще  одно  разочарование,  подтверждающее
постулат, что на телевидении кругом обман. Я несколько раз смотрела  шоу
Ольги дома, валяясь на диване, и  мне  казалось,  что  в  нем  принимает
участие прорва народа. Оператор  иногда  показывал  зал,  и  создавалось
полное ощущение, что в нем сидит человек пятьсот, а то и больше.  Сейчас
же я увидела совсем небольшое помещение с круглой сценой и тремя  рядами
скамеек, стоящих амфитеатром. Зрителей присутствовало человек  сорок.  Я
пристроилась в первом ряду и принялась разглядывать  интерьер.  Внезапно
откуда-то вынырнула девица лет двадцати пяти и заорала:
   - Всем внимание. Кто забыл, напоминаю, работаем в прямом эфире, не  в
записи.  Выплюньте  жвачки.  Убедительная  просьба  не  сморкаться,   не
кашлять, не чихать, не корчить рожи, не ковырять в  носу.  Камеры  стоят
здесь и там, одна ездит сверху. Если оператор дает вас  крупным  планом,
не нужно размахивать руками и посылать воздушные  поцелуи.  Ведите  себя
спокойно, помните, это прямой эфир. Прерываться станем лишь на  рекламу.
Ясно?
   Зал загудел.
   - Ну и хорошо, - подвела  итог  девушка.  -  Переходим  к  следующему
этапу. Сейчас вам раздадут ручки и бумагу. Шоу наше  игровое,  вопрос  -
ответ.  Ваша  задача  сейчас  придумать  и  записать  новый  вопрос  для
передачи. Тот, кто  сумеет  придумать  нечто  интересное,  оригинальное,
имеет все шансы стать уже не зрителем, а участником  действия.  Понятно?
Записки складывайте в этот ящик, не забудьте указать свои данные.
   Народ схватился за канцелярские принадлежности. Я тоже  взяла  ручку,
листок и написала свой вариант: ?Отчего молодая  женщина,  интересная  и
красивая, звезда телевидения, в  страхе  убегает  ночью  из  загородного
дома? Почему она платит охраннику за молчание пятьдесят тысяч долларов?"
   Подписывать бумажку я не стала. Просто опустила сложенный листочек  в
ящик, остальные сделали то же самое. Потом какой-то парень утащил короб,
ярко вспыхнули прожектора, загремела музыка, и на сцену вылетела  Ольга.
Выглядела  она  безупречно.  Даже  подумать  было  нельзя,  что  у   нее
дочь-подросток.  Ведущая  казалась  двадцатилетней.  Ну   ладно,   пусть
девушкой, отметившей четверть века, но не больше. Осиная  талия,  модная
прическа, никаких морщин и задорный взгляд.
   Действо покатилось по накатанным рельсам,  я  тихо  сидела,  думая  о
своем, происходящее на сцене  меня  совершенно  не  волновало.  Впрочем,
когда  зал  начинал  смеяться,  я  машинально  улыбалась,  если  зрители
принимались хлопать в ладоши, я делала то  же  самое.  Наконец  идиотизм
закончился.
   - Всем сидеть! - заорала администратор. - Сейчас я объявлю результаты
конкурса вопроса! Налайкина Людмила. Есть такая?
   - Да, - заверещала, поднимаясь, толстенькая женщина.
   - Ступайте в администраторскую, к Толкунову Сергею.
   Взвизгнув от радости, тетка понеслась в коридор.
   - Еще есть неподписанная записка, с  вопросом  о  молодой  женщине  и
деньгах. Честно говоря, мы не поняли, о чем речь, кто писал?
   Я подняла руку. Девица скользнула по мне изучающим взглядом:
   - Идите ко мне. Я влезла на сцену.
   - Вон туда, между креслами, - махнула рукой девушка,  -  прямо  вдоль
стены, увидите дверь.
   Я пошла в указанном направлении. После  ярко  залитой  светом  студии
служебные  помещения  показались  мне  темными,   мрачными.   Пару   раз
споткнувшись  о  какие-то  провода,  я  дошла  до  незаметной  двери   и
постучалась.
   - Входи, - послышалось изнутри.

Глава 26

   Ольга сидела за столиком, заставленным батареей баночек,  флакончиков
и бутылочек. Увидав меня, она отложила ватный диск.  Ее  лицо  выглядело
странно. Правая половина,  лишенная  грима,  принадлежала  женщине,  чья
первая  молодость  была  позади,  левая  на   первый   взгляд   казалась
безупречной. Но уже через секунду становилось понятно, что ее  покрывает
толстый слой ?штукатурки?.
   - Это ты написала дурацкую бумажку? - резко спросила Ольга.
   Я спокойно села на стоящий у стены стул,  закинула  ногу  на  ногу  и
раскрыла сумочку. С хамками следует поступать по-хамски. Ольга  привыкла
безобразничать на шоу, тут ее все  боятся.  Но  в  случае  со  мной  она
ошиблась, здесь все наоборот - это она должна меня опасаться.
   Медленно достав пачку сигарет, я закурила, выпустила дым даме прямо в
лицо и нагло спросила:
   - Ну и что? Почему дурацкую? Очень правильная записка!
   Надо отдать должное Ольге, она не дрогнула. Сначала,  отвернувшись  к
зеркалу, спокойно вытерла лицо до конца, потом вновь повернулась ко мне.
   - Сколько хочешь за молчание? Могу предложить два варианта на  выбор.
Завтра в шоу разыгрывается автомобиль, правда,  барахляный,  ?шестерка?,
зато через неделю  на  кону  однокомнатная  квартира.  Что  тебя  больше
привлекает?
   Я посмотрела на ее постаревшую без грима физиономию.  Довольно  много
морщин разбегалось от глаз  к  вискам.  ?Гусиные  лапки?,  как  правило,
придают  лицу  доброе  выражение,   но   Ольга   выглядела   злой.   Так
называемые ?собачьи складки?, спускающиеся от  крыльев  носа  к  уголкам
рта, делали ее похожей на мопса. Но, честно говоря, это сравнение мне не
слишком по душе. Мопсы очаровательны и милы, а женщина, сидевшая  сейчас
передо мной, выглядела как Снежная  Королева.  Красивая  и  злая,  самая
настоящая стерва.
   - Ты сделала ошибку, - усмехнулась я.
   - Что ты имеешь в виду? - хладнокровно поинтересовалась теледива.
   - Не следовало предлагать деньги, теперь  я  уверена:  это  ты  убила
Глеба Лукича.
   - ..совсем? - спросила  Ольга.  -  Головой  не  стукнулась?  Я  убила
Ларионова? Глупее и не придумаешь!  Кстати,  где  я  тебя  видела?  Лицо
страшно знакомое. Ты принимала когда-нибудь участие в шоу?
   - Я похожа на кретинку? На дуру,  которая  станет  плясать  под  твою
дудку из-за денег? Ведущая фыркнула:
   - Ой, какие мы гордые! Имей в виду, покупаются  все,  вопрос  лишь  в
сумме. Один за тысячу долларов голым по Тверской побежит, а другой и  за
миллион не согласится, но, уж поверь моему опыту,  за  полтора  или  два
изменит свою позицию. Так сколько ты стоишь?
   - Я не зарабатываю шантажом!
   -  Да  ну?  Кто  бы  мог  подумать?  Чем  промышляешь?   Составлением
гороскопов?
   Я вытащила удостоверение. Ольга быстро прочитала мои данные. Ее  лицо
слегка изменилось, на губах вновь заиграла улыбка.
   - Вы из милиции?
   Отметив,  что  мадам  решила  стать  на  всякий  случай  вежливой,  я
ухмыльнулась:
   - Можешь не стараться изображать  из  себя  мармелад  в  шоколаде,  к
правоохранительным органам я не имею никакого  отношения,  я  -  частный
детектив.
   На лице дамы появилось выражение совершенно искреннего изумления.
   - Кто?
   - Частный детектив, только не говори, что впервые слышишь  про  такую
профессию.
   - Естественно, я знаю о  платных  сыщиках,  -  брезгливо  поморщилась
собеседница, - просто не думала, что  подобным  делом  может  заниматься
тетка твоей комплекции и внешнего вида.
   - Ты сама отнюдь не Джулия Роберте, - не осталась  я  в  долгу,  -  и
ничего, скачешь по сцене.
   - Да у этой Роберте рот как у акулы, -  подскочила  Ольга,  -  жуткая
уродина, продукт рекламы. Да если на осла  такие  деньги  потратить,  он
станет популярен, как Ален Делон!
   Я кивнула:
   - Точно подмечено.
   Не ожидавшая, что наши взгляды по  данному  вопросу  совпадут,  Ольга
замолчала, а я быстро спросила:
   - Чем же тебя достал несчастный Глеб Лукич? Вроде не  обижал,  деньги
небось давал и дочку воспитывал, за что ты его так? Выстрелила в лицо...
   - Не мели чушь, - рявкнула Ольга, - я его не трогала!
   - Извини, не верю.
   - Почему? - пожала плечами теледива  и  принялась  снимать  накладные
ногти кроваво-красного цвета.
   Вот  оно,  телевидение,  даже  ногти  у   них   фальшивые,   сплошной
кастрюльный блеск и лживая позолота.
   - Если ты его не убивала, кстати,  похоже,  ты  была  последней,  кто
видел несчастного мужика живым, зачем просила охранника молчать, да  еще
заплатила ему огромную сумму?
   Ольга скривила губы:
   - Послушай, ты, Каменская, или как там тебя, не пошла бы на...
   - Только вместе с тобой, - улыбнулась  я,  -  извини,  не  знаю  туда
дорогу, а ты, похоже, постоянно там бываешь, поэтому, будь добра,  укажи
путь.
   Ольга порозовела:
   - Сейчас велю охране тебя вывести.
   - Не стоит поднимать шум, сама уйду. -  Мирно  сказав  эту  фразу,  я
двинулась к двери.
   - Эй, - крикнула Ольга, - зачем приходила-то? В ее голосе послышалось
беспокойство.
   - На тебя посмотреть.
   - Ну и как, понравилась?
   - Не слишком, не люблю женщин, которые убивают отцов своих детей.
   - Тьфу, пропасть, - взвилась Ольга, - иди сюда!
   - Извини, тороплюсь.
   - Куда же?
   - В милицию хочу позвонить, а  сама  встану  у  двери,  чтобы  ты  не
удрала.
   - Идиотка! - завопила ведущая. - Кретинка!..
   - Вот на Петровке тебе покричать не дадут, -  сочувственно  вздохнула
я, - живо в зубы насуют, никакие телевизионные заслуги не спасут. Да и в
камере покоя не жди! Впрочем, на Петровке изолятор  еще  ничего,  только
там долго  не  держат,  переведут  в  какую-нибудь  Капотню,  вот  тогда
взвоешь! Сорок человек в десятиместной камере, крысы размером с кошку...
   - Перестань, -  поморщилась  Ольга,  -  я  Глеба  Лукича  никогда  не
трогала.
   - Даже когда ложилась с ним в постель? Неожиданно Ольга рассмеялась:
   - Вспомнила, где тебя видела! В кабинете  у  Глеба,  когда  завещание
читали.
   - Правильно. Меня нанял клиент, чтобы я помогла оправдать Раду.
   - Кто?
   - Коммерческая тайна. Ольга вновь рассмеялась:
   - Слушай, похоже, мы могли бы стать подругами. Две  сильные  женщины,
самостоятельные,  целеустремленные,  выгодно  отличающиеся  от  основной
массы, состоящей из бесхребетных мямликов.
   - Чем же тебе не угодил Ларионов?
   - Да не убивала я его!
   - Дорогая, ты сделала роковую ошибку.
   - И какую же?
   - В общем, конечно, сущая ерунда, но она будет стоить тебе свободы.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Да так! Ты ведь позвонила охраннику в сторожку утром?
   - Николай хорошо помнит, что это было в восемь.
   - И что? Правильно, я уже в девять должна быть на месте. Думаешь, шоу
- это только кривляние на сцене? Вылезла, поорала, и все? Нет,  дорогая,
требуется огромная подготовительная работа.
   - Это мне неинтересно, важно другое. Значит, признаешь, что звонила в
восемь?
   - Кретинский охранник! - в сердцах воскликнула Ольга. - Да, именно  в
восемь.
   - Вот это-то и странно, - торжествующе закончила я.
   - Почему?
   - Потому что труп обнаружила я, и было тогда десять  утра!  До  этого
времени никто не подозревал, что хозяин мертв, шум поднялся  спустя  два
часа после твоего звонка. А теперь объясни на милость, каким образом  ты
оказалась в курсе дела?
   Секунду Ольга сидела молча, потом расхохоталась.
   - Ой, не могу!  И  на  этом  умозаключении  строится  версия  о  моей
причастности к убийству? Цирк просто. Мне Тина сказала. Позвонила в семь
утра и плачет, заливается: ?Мамочка, Рада папу убила!"
   - Что? - потрясенно спросила я, невольно вновь опускаясь на  стул.  -
Что?
   - Уши заложило? - ухмыльнулась Ольга. - Вынь бананы!
   - Тебе позвонила Тина?!
   - А что тут странного?
   Я уставилась в окно. Ничего, если не считать того, что девочка  около
десяти с улыбкой на лице отправила меня  к  отцу  в  кабинет  проверить,
сердится тот по-прежнему на домашних или нет. Может, Ольга врет?
   - С чего бы Тине тебе звонить?
   - Она испугалась, а я ее мать.
   - Хорошо хоть изредка вспоминаешь об этом факте!
   Внезапно  Ольга   стукнула   кулаком   по   столику   с   косметикой.
Многочисленные баночки жалобно зазвенели, открытый пузырек со  средством
для снятия лака  опрокинулся  на  пол,  в  воздухе  повис  резкий  запах
ацетона.
   -  Как  ты  смеешь  разговаривать  со  мной  в  таком  тоне?  -   зло
поинтересовалась Ольга.
   - А что, - бросилась я в атаку, - разве не правда?  Девочка  живет  в
Алябьеве, ты там не показываешься, хороша  родительница.  Ребенок  тобой
лишь на экране любуется. Ни за что не поверю в ее желание  поделиться  с
тобой информацией, нет у нее привычки бежать  к  маме  под  крыло.  Твой
ребенок, хоть внешне и  вполне  благополучный,  на  самом  деле  сирота!
Совсем ты завралась!
   Ольга неожиданно спокойно подняла с пола пузырек, аккуратно завернула
пробку и тихо сказала:
   - Что ты обо мне знаешь?
   - Ну, - напряглась я, - если честно, то немного.
   - А  делаешь  скоропалительные  выводы.  Мы  с  Тиной  очень  близки,
встречаемся раза два в неделю.
   - Что-то я тебя в Алябьеве не видела.
   - А я туда не приезжала, вернее, не делала этого  днем.  Летом  мы  с
Тиной и впрямь в разлуке. Она безвылазно на  даче,  а  зимой,  осенью  и
весной я часто беру ее из колледжа, мы ходим ужинать или обедать.
   - Что же к себе девочку не забираешь?
   - Глеб не отдавал, - вздохнула Ольга, - он считал,  что  я  не  сумею
обеспечить ребенку нужный уровень жизни. Таково было условие договора.
   - Какого?
   Оля печально улыбнулась:
   - Ладно, послушай про мою жизнь, может, сообразишь, что я в  убийстве
Глеба не замешана.

Глава 27

   На самом деле ничего нового в истории  Ольги  не  было.  Честолюбивая
девочка из более чем  бедной  семьи  решила  стать  звездой  телеэкрана.
Стандартное начало  большинства  голливудских  мелодрам.  Но,  с  другой
стороны, многие из тех,  кто  сейчас  получает  миллионные  гонорары  за
картины, начинали разносчиками пиццы, горничными, мойщиками окон. Да что
там  Запад!  Всенародно  любимая  певица   Татьяна   Буланова   работала
костюмершей, а обожаемый тринадцатилетними девочками ?Бой-бэндз? целиком
состоит из ребят, когда-то заправлявших и мывших машины на бензоколонке.
Просто судьба предоставила  этим  людям  шанс,  и  они  не  растерялись,
ухватили фортуну за хвост и взлетели к высотам  шоу-бизнеса.  Кстати,  у
большинства из этих счастливчиков никогда не  было  нужного  профильного
образования. Это уже потом, став именитыми, они поступали в институты. А
в молодости учиться некогда, нужно бить лапками, добиваясь успеха.
   Олечка очень хотела стать телеведущей. В ее семье, где  папа  и  мама
пили горькую, денег не было ни  на  что.  Но  девочке  удалось  окончить
десятилетку. Получив аттестат, она подала документы сразу в два вуза. На
факультет   журналистики   МГУ,   там   имелось   отделение,   готовящее
телеработников, и во ВГИК.  ?Если  не  получится  стать  дипломированным
корреспондентом,  -  рассуждала  наивная  девочка,  -  можно  попытаться
податься в актрисы, тоже неплохо, и там и там ждут слава и деньги?.
   Естественно, она не поступила. Во ВГИК не прошла на второй тур,  а  в
МГУ срезалась на сочинении. Увидев свою фамилию  в  списках  двоечников,
Оленька не сумела сдержать слез. Рядом водила пальцем  по  строчкам  еще
одна неудачница, крепко сбитая девчонка с копной кудряшек.
   - Чего ревешь? - поинтересовалась она. ?Гэканье?  выдавало  в  девице
уроженку Украины.
   - Срезалась, - всхлипнула Ольга.
   - Да сюда только по блату берут, - объяснила товарка по несчастью.  -
Деточек богатых папочек или своих, нам без шансов.
   - Ты так считаешь?
   - Ежу понятно, - хмыкнула собеседница, - отсеивают тех, кто заплатить
не может.
   Ольга разинула рот. Что результаты экзаменов  могут  подтасовываться,
ей и в голову не пришло.
   - Ну ты наивняк, - веселилась украинка, - пора бы  уже  расстаться  с
иллюзиями в твоем возрасте.
   Ольга тяжело вздохнула,  она  не  знала,  что  теперь  вся  ее  жизнь
превратится в сплошную потерю иллюзий.
   - Ладненько, - хмыкнула бойкая девчонка, - я побегу.
   - Куда? Украинка заявила:
   - Домой мне неохота. Спасибо, добрые люди подсказали, как  поступить.
На журфаке есть кафедры, а на  них  требуются  лаборантки.  Уборщицы,  в
общем, пойди, подай, принеси, вымой. Зарплата копеечная,  да  не  в  ней
дело.  Работают  на  этих  местах  девчонки,  те,  кто  не  поступил  на
факультет. Знаешь почему?
   - Нет! - всхлипнула Ольга.
   - Эх ты, простота дубовая! - ухмыльнулась ушлая  провинциалка.  -  За
копейки  работают,  всем  угождают,  зато  на   будущий   год   получают
студенческий билет без проблем, если  не  на  дневное,  то  на  вечернее
отделение точно.
   - Почему? - удивилась Ольга.
   - Ты и впрямь Чукотка,  -  заржала  девица,  -  дурее  чукчи!  Своими
становятся за время работы, всех  преподов  знают,  до  кумекала?  Пошли
скорей, сейчас самый лучший момент наниматься.
   Оля послушно двинулась за  украинкой  и  вытащила  выигрышный  билет.
Провинциалку  никуда  не  взяли,  лаборантка  должна  иметь   московскую
прописку, а Ольге повезло, она попала на одну из кафедр.  Через  полгода
заведующий,  которому   по   душе   пришлась   исполнительная   девочка,
пошушукался кое с  кем,  и  Олечку  взяли  на  Центральное  телевидение.
Помощник администратора, так называлась ее новая должность.
   Девочка, не чуя под  собой  ног  от  счастья,  приступила  к  работе.
Сбылась мечта, она на телевидении.
   Только уже через две недели стало  понятно:  путь  на  голубой  экран
долог и тернист, как правило, он пролегает через диван  начальства.  Еще
следовало стать жесткой, почти жестокой, научиться расталкивать  локтями
конкуренток, не обращая внимания ни на кого, переть к поставленной  цели
бульдозером. И требовалось работать с утра до  вечера,  без  выходных  и
праздников, не ныть, не стонать, а пахать,  словно  ломовая  лошадь,  от
рассвета до заката, терпеливо карауля свой шанс.
   Оля верила, что и на ее улице наступит праздник. Вот Арина  Слепкова,
еще пару месяцев тому назад подавала кофе в студии, а теперь  звезда.  А
почему? Да просто оказалась в нужном  месте  в  урочный  час.  Дикторша,
которая должна была читать в  прямом  эфире  сводку  погоды,  разгуливая
перед картой с указкой в руке, за пять минут до выхода к камере упала  в
обморок. Выпускающий режиссер в панике схватился за голову. Но  тут  его
взгляд упал на хорошенькую Арину.
   - Немедленно напудрите этой морду и суньте в кадр! - завопил мужик.
   Сколько таких случаев описано в книгах, сколько фильмов снято на  эту
тему! Но Арина-то стала звездой!
   Шло  время.  Фортуна  не  спешила  улыбаться  Ольге.  Вот  в  кармане
новенький диплом журфака, да и на работе ценят. Оля уже не  помощник,  а
администратор,  но  голубой  экран  по-прежнему