потом  не
справитесь!
   - Молчи, старая карга, тебя не спросила! Мальчишка лягнул девушку.
   - Да прекрати ты! - чуть не зарыдала та. Мамаша поцеловала сыночка  в
макушку.
   -  Шурик,  котеночек,  не  слушай  тетю,  она   дура.   Если   боится
испачкаться, пусть в такси едет.
   Шурик весело задрыгал ногами. И тут рокер раскрыл рот, вытащил оттуда
жвачку, покатал ее между пальцами и прикрепил ?Дирол?.., на лоб мамаши.
   В вагоне мигом стало тихо. Тетка выпучила глаза, потом разинула  было
рот, но тут ?кожаный? парень прогремел на весь вагон:
   - Слышь, маманька, семнадцать мне вчера стукнуло.
   - Поздравляю, - ошалело ответила баба, не пытаясь снять жвачку.
   - Насрать на твои поздравления! Имей в виду, соломку  курил,  косячки
набивал, экстази  хавал,  марки  лизал,  теперь  лишь  на  герыча  сесть
осталось.
   - На кого? - спросила ополоумевшая тетка. - На какого такого герыча?
   - На героин, - спокойно пояснил рокер. - Учиться не хочу и  не  буду,
пью все, что горит, и трахаю все, что шевелится, ясно?
   - Вы это к чему? - совсем растерялась баба.
   - А к тому, что меня тоже по японской манере воспитывали, до семи лет
все разрешали, - пояснил парень и начал проталкиваться к выходу.
   Вагон грохнул от  хохота,  люди  просто  повалились  друг  на  друга,
трясясь в конвульсиях. Тетка осталась сидеть с разинутым ртом, на лбу  у
нее белела жвачка.
   Вовка спустился в бюро пропусков и недовольно буркнул:
   - В чем дело?
   Я увидела на нем ботинки и спросила:
   - В коже не жарко? Надел бы тапки, вон народ весь разделся.
   - Еще шорты посоветуй натянуть! - взвился майор. -  Представляю,  что
мне  начальство  скажет.  Ты  зачем   явилась?   Если   с   предложением
переодеться, то спасибо за заботу.
   - Ну не злись, - улыбнулась я, - дело есть.
   - Какое?
   - Можешь послать запрос в архив? Вовка посуровел:
   - Ну?!
   - Год тому назад на Минском шоссе, совсем рядом с Москвой,  произошла
автомобильная авария. За рулем сидел Роберт Астер, на  переднем  сиденье
его жена - Анастасия. Девушка  погибла.  Дело  закрыли,  и  претензий  к
Астеру не было - несчастный случай.
   - И чего ты хочешь?
   - Можно мне посмотреть бумаги?
   - Зачем?
   - Надо.
   - Еще чего!
   - Вовочка!
   - Отвяжись, Лампа! - бросил майор и пошел было на выход.
   Я молчала, сейчас он оглянется. И точно, Костин  повернул  голову.  Я
мигом  принялась  всхлипывать   и   трясти   нижней   губой,   изображая
подступающие к горлу рыдания.
   - Прекрати немедленно! - зашипел Костин,  возвращаясь.  -  Не  позорь
меня перед посторонними.
   Но я, вытащив из сумочки носовой  платок,  начала  тереть  совершенно
сухие глаза и довольно громко причитать:
   - Ты меня совсем, совсем не любишь!  Девушка  в  окошке  с  интересом
уставилась на майора. Володя порозовел.
   - Перестань, а то она подумает, что ты моя любовница, которая явилась
сюда устроить истерику.
   - Ну и что!
   - То! Сейчас же уходи!
   - Вот ты  какой!  Вот  как  меня  терпеть  не  можешь,  боишься,  что
подумают, будто между нами есть связь! Неужели я настолько страшная? - И
я снова принялась тереть глаза.
   - Хорошо, - сдался Костин, - будь  по-твоему,  только  уходи  отсюда.
Значит, Роберт Астер, прошлый год?
   Я убрала платок от лица.
   - Да.
   Майор кивнул и убежал. Я удовлетворенно запихнула измятый платочек на
место. ?Хорошо, Володечка, что ты не выносишь женских слез?.
   Большие часы в бюро пропусков показывали  пять  вечера.  Я  вышла  на
улицу, дошла до бульвара и села  на  скамейку.  Вера  сказала,  что  она
учится в институте, который посещала и Стася. По моей просьбе  она  даже
написала на салфетке его название и  адрес.  Сейчас  июнь,  у  студентов
сессия, может, застану кого-нибудь, кто хорошо знал Стасю?
   До института было рукой подать,  вниз  по  бульвару,  а  потом  чуток
пройти кривыми московскими двориками. Одним словом, через двадцать минут
я оказалась перед зданием с колоннами,  построенным  в  тридцатые  годы.
?Советский классицизм? называл этот  стиль  мой  ехидный  папа,  иногда,
правда, после некоторой паузы он добавлял: ?Варварское великолепие?.
   Очевидно, дом был сразу предназначен для  института,  потому  что  на
фронтоне  имелась  гипсовая  лепнина,  изображавшая  книги,  тетради   и
квадратные  профессорские  шапочки.  На  стенах  красовались  барельефы:
толстощекие девицы с портфелями и подтянутые молодые люди с тубусами шли
гуськом куда-то вперед, скорей всего, в светлое будущее. Бедные гипсовые
дети, им и в голову не могло прийти,  как  радикально  изменится  Страна
Советов и как назовут потомки их учебное заведение. На двери красовалась
латунная табличка, начищенная до блеска. Черными  буквами  на  ней  было
выгравировано: ?Московский университет академических знаний по  истории,
философии, психологии и менеджменту?. Я покачала головой.  Не  знаю  уж,
как  это  учреждение  называлось  до  перестройки.  Может,  было  просто
заштатным институтом,  в  который  не  ломились  абитуриенты.  А  теперь
пожалуйста - университет! Хотя в наше время университетом или  академией
не назвался только ленивый. Но университет академических  знаний  -  это
круто, не иначе отсюда выходят сразу членами-корреспондентами.
   Внутри, слава  богу,  оказалось  прохладно.  Я  побрела  по  когда-то
роскошным, а теперь выщербленным ступенькам вверх  и  ткнулась  прямо  в
доску расписания. Четвертый курс уже сдал сессию и мог с  полным  правом
называться пятым. От досады я  топнула  ногой.  Вот  жалость-то,  я  так
надеялась встретить кого-нибудь из  одногруппников  Стаей.  Но  тут  мои
глаза наткнулись на маленькое объявление: ?Пересдача психологии личности
для четвертого курса 20 июня, в 18.00, кабинет 64, доцент Лазарев?.

Глава 20

   Я понеслась по коридорам, разыскивая нужную аудиторию. Возле  высоких
белых дверей клубилась толпа.
   - Это все на пересдачу? - спросила я  у  худенькой  девочки,  одетой,
несмотря на жару, в джинсовый комбинезон и такую же рубашку.
   Девочке явно было не по себе. Ее лицо пламенело,  над  верхней  губой
блестели капельки пота, а на рубашке тут и там виднелись мокрые пятна.
   - Да, - кивнула она.
   - Как много, что так? Предмет трудный?
   - Лазарев - зверь, - прошептала студентка. - Почти весь курс завалил,
поставил две четверки, несколько троек, а остальных погнал,  вот  теперь
вновь пытаемся, но он опять людей выносит, вон у окна Машка плачет.
   Я посмотрела в указанную сторону - там, сидя на подоконнике, вытирала
лицо хорошенькая девушка с довольно большим животом.
   - Вон как, -  вздохнула  ?джинсовая?  студенточка,  -  беременную  не
пожалел, говорю же, зверь! Просто доберман-пинчер.
   - Ну, тут ты не права,  -  усмехнулась  я.  -  Доберман-пинчер  такая
маленькая собачка, чуть больше кошки. Вот просто доберман, без  пинчера,
тот и правда здоровенный. Ваш Лазарев скорей питбуль.
   - Вовсе нет, - сказала девчонка.
   Тут дверь аудитории распахнулась, и высунулся маленький, плюгавенький
мужичонка ростом ниже меня. По бокам его лысой остролицей головы торчали
крупные желтоватые уши, маленькие карие глазенки зло поблескивали из-под
насупленных бровей, тонкая шейка, размера тридцать седьмого, не  больше,
выглядывала из слишком  широкого  воротника  не  очень  свежей  рубашки.
Очевидно, дядька не сумел подобрать себе одежонку по  размеру.  Впрочем,
оно и  понятно,  скорей  всего  он  обречен  до  скончания  века  носить
подростковые модели.
   - Если увижу еще у кого шпаргалку, -  взвизгнул  ?карманный?  вариант
представителя сильного пола, - выгоню всех, останетесь на осень!!!
   Выплюнув эту фразу, он исчез в аудитории.
   - И впрямь доберман-пинчер, - хмыкнула я, - до питбуля ему как мне до
Клаудии Шиффер. Собеседница сильно побледнела.
   - Сейчас упаду в обморок!
   Я испугалась, прислонила ее к стене и сказала:
   - Стой спокойно, дыши глубоко. Зачем так по-дурацки оделась? Вон  все
в сарафанчиках, джинсовые вещи не для такой погоды.
   - У меня там пришиты внутренние карманы со шпаргалками, -  прошептала
девчонка.
   - А-а-а, понятно. Только вдруг поймает?
   - Может, но по-другому не сдать. Лазарев просто жуть!
   - Послушай, - пробормотала я,  -  у  нас  в  консерватории  тоже  был
подобный тип, Венцемиров Альберт  Григорьевич,  к  нему  по  десять  раз
бегали.
   Одна Ксюха Литвинова без напряга ?отлично? получала, мы не  понимали,
в чем тут дело. Через несколько лет, уже после  окончания  учебы,  Ксюша
раскололась. Знаешь, какую штуку она придумала?
   Венцемиров каждую осень, к  началу  нового  учебного  года,  выпускал
тоненькую брошюрку, методичку. Ну такие, для  студентов,  видела  небось
перечень  тем  курса  со  списком  рекомендованной   литературой.   Сама
понимаешь, научным трудом подобный опус назвать нельзя, но мужик страшно
гордился своим ?творчеством?. Так вот, хитрая Ксюха перед экзаменом  шла
в киоск и покупала две методички. Сев к Венцемирову, она  до  того,  как
взять билет, потупив глазки, робко блеяла:
   - Альберт Григорьевич, не откажите в любезности...
   - Да! - рявкал всегда злобно настроенный профессор.
   - У меня ближайшая подруга обучается в Ленинградской консерватории, у
них ваша книга  нарасхват,  только  ею  и  пользуются,  самое  грамотное
учебное пособие. Подпишите ей один экземпляр, а?  Она  потом  хвастаться
станет, что имеет учебник с автографом самого Венцемирова.
   Прибалдевший   от   неожиданности   дядька   принимался   подписывать
методичку. Но не успевал  он  поставить  точку,  как  Ксюша  протягивала
вторую брошюрку и шептала:
   - А эту мне, пожалуйста...
   Меньше пятерки она у Венцемирова никогда не получала! Самое  смешное,
что эту штуку она проделала много раз, на двух зачетах и трех экзаменах,
всегда с неизменным успехом.
   - Наш  злыдень  тоже  методички  кропает,  -  протянула  студентка  и
принялась рыться в сумке. - Вот она, только грязная.
   - Ничего, даже лучше, скажешь, зачитали.
   - Где бы вторую взять? - стала озираться девочка.
   Тут дверь распахнулась, выпуская очередную жертву, шмыгающую носом, и
раздался крик:
   - Филимонова!
   - Ой, - вскрикнула ?джинсовая?, - меня, ну-ка, Нелька, дай!
   Вырвав  из  пальцев  подруги-неудачницы  замызганную  тетрадку,   она
рванулась в аудиторию. Я хихикнула и почувствовала,  что  сейчас  просто
скончаюсь, если не выпью воды.
   - Тут есть буфет? - спросила я у паренька, листавшего учебник.
   - По коридору до конца, последняя дверь, - последовал ответ.
   Я дошла до буфета и увидела на прилавке  бутылочки  с  отвратительной
водой спрайт. Пусть простят меня любители газировки,  ей-богу,  не  хочу
никого обидеть, но могу, как  хозяйка,  поделиться  маленьким  житейским
советом. У вас на  чайнике  возникла  отвратительная  накипь?  Не  стоит
носиться по магазинам и скупать дорогие средства. Дойдите до  ближайшего
ларька и возьмите бутыль со спрайтом, затем вылейте  напиток  в  чайник,
дайте постоять с  полчасика,  потом  прокипятите  это  в  течение  минут
десяти. Все. Чайник станет сверкать и переливаться.  Не  советую  только
применять  сей  метод  для  агрегатов,  которые  сделаны  из  блестящего
металла. Спрайт быстренько ?скушает? железо, и оно потемнеет, а вот  для
эмали, пластика и стекла этот способ подходит изумительно. Впрочем, одна
моя подруга уверяет, что спрайт великолепно отчищает сантехнику,  ничуть
не хуже широко разрекламированного ?Комет-геля?. Но сама я не  пробовала
и советовать не стану. Да,  кстати,  ни  в  коем  случае  не  применяйте
кока-колу или фанту. Нет, они также хороши для хозяйственных нужд, но  в
отличие  от  спрайта  оставляют  совершенно  несмываемые  коричневые   и
оранжевые пятна.
   - Вот вы где, - раздалось за моей спиной.  Я  обернулась.  На  пороге
маячила совершенно потная и абсолютно счастливая ?джинсовая? девица.
   - Глядите, - завопила она, - ?пять? поставил! Единственной на  курсе!
Эх, жаль,  поздно  эту  феньку  узнала!  Ну  спасибо.  Как  думаете,  на
остальных тоже подействует?
   - Мне кажется,  что  подобная  тактика  уместна  в  отношении  любого
препода, кашу маслом не испортишь, - улыбнулась я.
   - А зачем ты сюда пришла? - перешла со мной на ?ты? студентка.
   - Пить захотела, а тут лишь горячий спрайт. Я его холодный-то терпеть
не могу...
   - Пошли, - позвала девица, - в подвале  коммерческое  кафе  работает,
сюда никто и не заглядывает.
   Мы побежали по лестнице вниз. Бывший подвал и впрямь был превращен  в
некое подобие ресторана.
   - Садись в углу и молчи, - приказала девчонка, - нам по  студенческим
билетам с пятидесятипроцентной скидкой отпускают, кстати,  меня  Ларисой
зовут.
   На все мои попытки всучить  ей  за  кофе  и  пирожные  деньги  Лариса
ответила категорическим отказом.
   - Ты чего! Спасла меня. Знаешь, до сих  пор  только  одному  человеку
удавалось получить у Лазарева пятерку...
   - Кто же сей счастливец? Местный  Ломоносов?  -  хмыкнула  я.  -  Так
хорошо знает предмет, что даже Лазарев не сумел завалить парня?
   - Это девчонка была, Стаська Разуваева.
   Я осторожно поставила чашку на блюдце.
   - Кто?
   - Стася Разуваева, ее мать в нашем институте работала, вот Лазарев  и
не хотел с ней связываться.
   - Ты ее хорошо знала?
   - Софью Модестовну?
   - Нет, ее дочь.
   - Стаську? Ну в общем... Я с такими не  дружу,  -  по-детски  заявила
Лариса. - Стася вся из себя была, вечно нос задирала. Хотя мне ее  жаль,
она погибла в автокатастрофе год тому назад, как раз мы сессию сдавали.
   - Значит, у Стаей не было друзей на факультете?
   - Почему? Нина Спиридонова. Они  постоянно  вместе  ходили.  Нинка  у
Стаськи иногда даже ночевать оставалась.
   - Бедная девочка, - фальшиво вздохнула  я,  -  небось  из  провинции,
хотела, наверное, в Москве зацепиться, в аспирантуру попасть, надеялась,
что мать ближайшей подружки поможет, вот и пресмыкалась.
   - Что ты, - рассмеялась Лариса. - Нинка  нас  всех  старше,  года  на
четыре, я сразу после школы поступила, а она работала  в  фирме,  такой,
которая людей отдыхать отправляет.  Вышла  замуж  за  жутко  богатого  и
крутого, у нее денег столько, сколько тебе и не хочется, потому что даже
и представить не  можешь,  что  такие  суммы  бывают.  Нет,  они  просто
дружили, нравились, наверное, друг другу.
   - Скажи, Нина здесь?
   - Не-а, ей Лазарев сразу ?четыре? поставил,  он  жуткий  гад,  хорошо
знает, с кем связываться нельзя. Вломит Нинуське ?банан?, а потом крутой
муженек явится и втопчет его в землю по маковку.
   - У тебя есть ее телефон и адрес?
   - Нет, мы же не дружим.
   - А где его достать можно? Мне очень нужна Нина.
   - Погоди минутку, - сказала Лариса и унеслась.
   Я осталась в одиночестве и от скуки принялась складывать из  салфеток
кораблики. Когда запыхавшаяся Лариса влетела  в  ресторанчик,  сжимая  в
руке листок, на столе красовалась целая флотилия.
   В гости к Нине Спиридоновой  я  не  поехала.  Стрелки  подобрались  к
восьми вечера. Пока доберусь до Крылатского, пока  найду  нужный  дом...
Богатый, крутой муж Спиридоновой как раз вернется  к  этому  времени  со
службы и заляжет на диван, прихватив запотевшую бутылочку с пивом, а тут
- бац! - я с расспросами. Нет уж,  лучше  поеду  завтра  с  утра,  когда
парень отправится на работу, а сейчас вернусь в Алябьеве.
   За городом было ничуть не прохладней,  чем  в  Москве.  Задыхаясь  от
слишком  большой  влажности,  я  добрела  до  ворот,  вошла  во  двор  и
испугалась. У лестницы стояли сразу две машины ?Скорой помощи?.  Неужели
от дикой жары в доме кому-то стало совсем плохо?
   Возбужденные голоса неслись из  гостиной.  Я  оглядела  холл,  всегда
чисто убранный,  с  блестящим,  до  блеска  отмытым  мраморным  полом  и
цветами, стоящими в напольных  вазах,  сегодня  он  выглядел  более  чем
странно. В центре его лежит искореженная дверь, снятая с  петель.  Около
нее валяются инструменты: какие-то железки, топор, ломик, пила. В полном
недоумении я толкнулась в гостиную и обнаружила там  всех,  столпившихся
вокруг дивана, на котором  стонала  Роза  Константиновна.  Сразу  четыре
человека - один в белом, а остальные "в голубых халатах, хлопотали около
нее.
   - Что тут происходит? - спросила я,  холодея  от  ужаса,  у  Кирюшки,
который держал в руках эмалированную миску. На дне ее  виднелись  пустые
ампулы и несколько пустых шприцев. Сердце бешено  заколотилось.  Неужели
Анжелика добралась до старухи?!!
   Кирюша поманил меня пальцем. Я вышла вслед за ним в холл.
   - Цирк, - хихикнул Кирка, - умора прям!
   - Что произошло?
   Кирюшка откровенно засмеялся:
   - Ну, прикол! Прикинь, что случилось! Возбужденно размахивая  руками,
он принялся вываливать  мне  на  голову  ушаты  информации.  Я  слушала,
приходя все в больший ужас. Нет, ей-богу, я не хотела устроить такое!  И
как только могла забыть, что заперла Розу Константиновну  в  спальне,  а
все ключи для пущей безопасности старухи взяла с собой!
   Примерно около часа дня из комнаты  матери  Ефима  стали  раздаваться
требовательные звонки. Зина поспешила на зов.
   - Немедленно откройте, - прогремела бабулька,  -  что  за  кретинские
шуточки!
   -  Вы,  наверное,  заперлись  изнутри,   -   осторожно   предположила
горничная, подергав за руку, - поверните, пожалуйста, ключик.
   -  Человеку  со  смертельно   больным   сердцем,   -   заорала   Роза
Константиновна так, что на  первом  этаже  в  буфете  тоненько  звякнули
рюмки, - женщине с таким состоянием здоровья, как  у  меня,  никогда  не
придет в голову лечь спать  в  запертом  помещении!  И  потом,  тут  нет
никакого ключа!
   - Пожалуйста, посмотрите, вдруг он упал на пол,  -  робко  предложила
Зина.
   -  Нет,  какое  безобразие,  -  ворчала  старуха,  -   отвратительно!
Естественно, ничего не валяется! Немедленно откройте меня!
   - Сейчас, сейчас, -  засуетилась  горничная,  -  внизу,  в  шкафчике,
имеется запасной...
   - Вы мне не объясняйте, что делать,  а  действуйте!  Зиночка  галопом
кинулась к тому месту, где хранятся дубликаты ключей, и нашла все, кроме
того, который отпирает замок спальни матери Ефима.
   В полном недоумении девушка топталась в холле, а Роза  Константиновна
бушевала в комнате, вопя, словно земснаряд:
   - Откройте, эй, слышите, сию минуту, живо! Естественно, все, кто  был
в доме, сбежались наверх. Кара попыталась взять ситуацию под контроль.
   - Роза Константиновна, успокойтесь, сейчас что-нибудь придумаем.
   - Быстрей, я пить хочу! У меня нет воды!
   - Зайдите в ванную.
   - Я не пью воду из-под крана!
   - Ах, ах, Розочка такая нежная, - заквохтала Галина Михайловна, -  не
то что я: если жажда мучает, и из батареи с радостью  напьюсь,  ах,  она
погибнет!
   - Очень хочется пить,  -  взвыла  Роза  Константиновна,  -  принесите
бутылку!
   - Мы же не подсунем ее под дверь, - справедливо заметила Лиза.
   - Можно набрать в  клизму,  ну  такую,  грушей,  и  напрыскать  через
замочную скважину, - продолжил Кирюшка.
   Тина отвесила ему подзатыльник и заявила:
   - Дурак,  есть  способ  получше.  Бери  бутылку  и  лезь  по  садовой
лестнице, подашь ей через окно.
   - Может, она по ней сама вниз спустится? - предложила Анжелика.
   Кирюшка ловко, словно матрос, добрался до нужного окна и, отдав  Розе
Константиновне двухлитровую бутыль, без всякого ехидства спросил:
   - Ну что, полезете вниз?
   - Кто? Я? - заверещала Роза Константиновна. -  Да  как  у  тебя  язык
повернулся предложить пожилой даме такое. Немедленно принеси мне кофе!
   Кирюшка слез и сказал всем:
   - Спускаться трусит, хочет кофе.
   Через пять минут мальчик уже был вновь  наверху  и  протягивал  бабке
туго набитый пакет. В нем лежал  электрочайник,  пачка  сахара  и  банка
?Амбассадор?. Чайник Роза Константиновна оставила у себя, а ?Амбассадор?
с сахаром выбросила в сад.
   - Я не пью растворимый, подайте натуральный.
   Бедный Кирюшка, проявляя чудеса ловкости, допер до  окна  под