им из шкафов. В  этот
миг в комнату вошли Глеб Лукич и Рада, решившие прямо с порога свариться
на  повышенных  тонах.  Асю,  которая  устроилась  на  корточках   возле
стеллажа, они не заметили, а девушка, услыхав, о  чем  толкуют  хозяева,
постеснялась заявить им о своем присутствии.
   Боясь,  что  ее,  притаившуюся  между  шкафом  и  диваном,   заметят,
горничная тихонечко открыла нижнюю  часть  стеллажа  и  вползла  внутрь.
Теперь она ничего не видела, зато звук долетал до ушей беспрепятственно.
   Глеб Лукич требовал развода.
   - Естественно, - обещал он, - я тебя обеспечу до  конца  дней,  куплю
квартиру, машину, стану платить алименты, нужды не узнаешь никогда.
   - Нет, - бормотала Рада, - я не согласна, хочу остаться твоей женой.
   - Я ведь объяснил, извини, полюбил другую.
   - Как ее зовут?
   - Тебе не все равно?
   - Нет!
   - Никчемное любопытство.
   - Нет!!!
   - Не ори.
   - Хочу и ору, я у себя дома.
   - Ты у меня дома.
   - Это и мой дом!
   - Был, теперь нет! Называй сумму! Сколько хочешь за развод?
   - Миллион.
   - В рублях?
   - Как бы не так, в долларах.
   - С ума сошла?
   - Нет, хочешь иметь свободу - покупай.  Что  примолк?  Боишься,  если
отдашь мне все денежки, новая женушка морду  отвернет?  Ей  небось  твой
капитал нужен!
   - Заткнись. Значит, так: я покупаю квартиру, машину...
   - Дачу!
   - Ладно, и домик за городом.
   - Еще алименты!
   - Хорошо.
   - Триста тысяч долларов в месяц!
   - Дура!
   - На меньшее я не согласна.
   - Охренела совсем?
   - Не выражайся.
   - Заткнись.
   - Сам заткнись!
   Послышался сочный шлепок, потом рыдающий голос Рады:
   - Вот ты  как,  да?  Имей  в  виду,  убью  тебя,  застрелю  ночью  из
пистолета, если не мне, то и никому не достанешься.
   - Пошла вон!
   - Сволочь!
   - Сука!!!
   Раздался сильный хлопок. Убегая после обмена ?любезностями?. Рада  со
всей силы шандарахнула дверью о косяк.
   - Дрянь подзаборная! - с чувством произнес Глеб Лукич.
   Затем Ася услышала легкий скрип,  позвякивание  и  бульканье.  Скорей
всего хозяин решил привести в порядок разбушевавшиеся нервы  посредством
хорошей порции коньяка. Минут через пять он  тоже  ушел.  Еле  живая  от
страха, горничная выбралась наружу и кинулась прочь, не кончив уборку.
   - Это все? - поинтересовалась я.
   - Ага, - кивнула Ася.
   - Да уж, малоприятный разговор.
   - Кошмар, - покачала головой горничная. - Честно говоря,  я  понимаю,
что для Рады Александровны все плохо складывается, мне ее  очень,  очень
жалко.
   - Зачем тогда ?утопили? хозяйку? Могли и не рассказывать ничего!
   - А я и не собиралась, - слабо отбивалась Ася, - но один  из  ментов,
тот, в светлом костюме, так ловко расспрашивал,  прямо  вытянул  все,  я
сама не заметила, как разболтала!
   Я вышла  в  сад,  вдохнула  влажную  ночную  свежесть  и  присела  на
скамеечку под одуряюще  пахнущим  кустом  жасмина.  Похоже,  драгоценная
Асенька врет, вопрос только в том,  все  ли  она  придумала  или  только
часть? Многое в ее рассказе вызывало недоумение. Сначала то время, когда
девица явилась убирать кабинет, - восемь вечера.  Насколько  я  знаю,  в
доме  у  Ларионовых  прислуга  убирает  комнаты  тогда,  когда   в   них
отсутствуют люди. Поэтому, к примеру,  спальню  Анжелики  моют  вечером.
Девчонка постоянно сидит у письменного стола и что-то пишет,  спускается
она только к ужину, игнорируя завтрак  и  обед.  Да  и  то  к  последней
трапезе Анжелика выходила  лишь  потому,  что  во  главе  стола  садился
приехавший с работы Глеб Лукич. Стоило Лике удалиться  из  спальни,  как
туда с кипой чистого постельного белья спешила Ася. И меня бы совсем  не
удивило, если бы горничная заявила, что она оказалась в восемь часов  на
территории Анжелики. Но кабинет? Он же стоит пустым большую часть суток!
Ну какая необходимость драить его тогда, когда с работы  вернулся  глава
семьи?
   И еще.  Мне  кажется,  что  даже  наедине  с  мужем,  даже  в  минуту
озлобления Рада не стала бы беседовать с Глебом Лукичом в подобном тоне.
Она всегда поглядывала на него снизу вверх, робко улыбаясь, и никогда не
перебивала,  если  супруг  принимался  что-то  рассказывать.   Думается,
услыхав про развод, Рада  начала  бы  плакать,  умолять,  просить...  Но
ругаться? Жестко требовать денег, а потом грозить убить? Нет, это  не  в
ее стиле.
   Я встала и пошла в кабинет. Есть еще одно  замечание,  но  для  того,
чтобы   проверить   его   справедливость,   следует   осмотреть    место
происшествия.
   В рабочей комнате Глеба Лукича стояло три стеллажа. Два  представляли
собой довольно узкие пеналы,  заполненные  полками.  Третий  имел  внизу
нечто вроде тумбы с распашными дверцами. Именно о нем и говорила Ася.
   Я присела возле красивых, явно сделанных из целого  массива  створок.
Ладно,  предположим,  в  этой  части  рассказ   Аси   правдив.   Фигуру,
находящуюся на корточках, от двери не видно,  ее  загораживают  диван  и
письменный стол.  Глеб  Лукич  и  впрямь  мог  не  заметить  затаившуюся
горничную.
   Я распахнула тумбочку и присвистнула. А дальше начинается  ложь.  Все
пространство, небольшое, довольно узкое, под завязку  забито  альбомами.
Моне, Гоген, Тициан, Врубель, Репин. Огромные толстые подарочные издания
занимали шкаф  полностью.  Как,  скажите  на  милость,  Ася,  полноватая
девушка, сумела уместиться тут, да еще закрыть дверцы? Подобный  вариант
мог быть возможен только в одном случае,  если  бы  горничная  оказалась
размером со школьную тетрадь. Но Ася весьма крупная особа.  Сомнительно,
что она ухитрилась бы поместиться даже в пустом отсеке, а уж  в  набитом
альбомами... Да, это явное доказательство ее вранья. Все остальное  лишь
размышлизмы. Могла  Рада  наорать,  не  могла...  А  шкафчик  -  хороший
аргумент.
   Я аккуратно закрыла кабинет и пошла к себе. Не скрою, очень  хотелось
побежать назад в домик, притащить в кабинет наглую врунью  и,  ткнув  ее
носом в стеллаж, грозно поинтересоваться:
   - По какой причине набрехала? Рада сделала  тебе  что-нибудь  плохое?
Или кто-то заплатил за лжесвидетельство? Ну-ка, называй имя!
   Но большие часы в кабинете только что торжественно пробили  два  часа
ночи. Дом погружен в дрему, мне неудобно  будить  людей,  совершенно  не
хочется, чтобы народ узнал о моем расследовании, да и самой пора  спать.
Выбить из Аси правду можно и утром, никуда она не денется.
   Зевнув, я пошла  к  себе,  легла  под  уютное  одеяло  и  преспокойно
удалилась в мир грез.
   Около восьми утра по этажам понесся нечеловеческий крик. Не  стряхнув
остатки сна,  с  гудящей  головой  и  смутно  соображающими  мозгами,  я
скатилась с кровати, споткнулась  о  домашние  тапки,  упала,  пребольно
стукнувшись лбом о пол, уронила будильник, тут же вскочила и понеслась в
спальню Ефима, откуда летел вопль. Лучше бы  я  осталась  в  коридоре  и
подождала, пока появится кто-нибудь из домашних. Но нет!  Руки  толкнули
дверь, ноги внесли меня в спальню сына Глеба Лукича.
   Посреди  ковра  валялся  поднос  с  разбитыми  чашкой,  молочником  и
тарелкой. Хорошо поджаренные тосты разлетелись в разные  концы  спальни.
Абсолютно целые масленка и вазочка с джемом стояли возле стула, и сильно
пахло кофе, который вытек из перевернутой джезвы. У  стены,  навалившись
на комод, находилась горничная, не Ася, другая, Зина. Это  из  ее  горла
рвался вой, похожий на вопль раненого животного.
   - Что случилось?
   Не  переставая  визжать,  Зина  ткнула  пальцем  в  сторону  огромной
кровати, расположенной возле окна. Я проследила за ее рукой и ухватилась
за косяк. Понадобилось мобилизовать всю силу воли, чтобы не грохнуться в
обморок.
   Роскошное  постельное  белье  в  кружевах  и  рюшах  -  пододеяльник,
наволочка, простыня, честно говоря, больше подходившие для девушки,  чем
для зрелого мужчины, - все было залито кровью. А  на  подушке  виднелось
желто-синее лицо Ефима. Дверь рванули, из коридора появился Макс.
   - Что стряслось? - напряженным голосом  спросил  он.  -  Надеюсь,  вы
увидели мышь?
   - Не пускай сюда Кару, - прошептала я и потеряла сознание.
   Дальнейшее помнится смутно. Вроде приехала ?Скорая  помощь?,  и  врач
колол мне что-то в руку, потом вновь появилась милиция, затем  отчего-то
примчалась наша ветеринарша Лена, хмурая, без привычной улыбки на  лице.
Стали скликать собак и кошек. Вновь материализовался доктор и сделал мне
невероятно больной укол, от которого меня тут же повело и затошнило. Без
конца хлопали двери, урчали  моторы  машин  и  раздавались  возбужденные
голоса. Вдруг неожиданно со двора послышались выстрелы и крики.
   - Убегает, ловите...
   - Катастрофа, - орала Лиза, - все погибнут!
   - Жуть! - вторил ей Кирюшка.
   - Надо предупредить народ! - подвывала Тина. Кое-как,  чувствуя,  что
под  ногами  пол  ходит  ходуном,  я  выползла  в  холл  и  увидела  там
незнакомого милиционера  с  табельным  оружием  в  руке,  детей,  Макса,
Анжелику, Настю, ветеринаршу Лену и всех собак с кошками, кроме Эми.
   - Ты как? - участливо спросил Макс. - Можешь стоять?
   - Вроде. Объясните, что случилось.
   - Ужас, - заломила руки Лиза, - я на всю жизнь запомню этот день!
   - Я тоже, - хором подхватили Кирюша и Тина.
   - В чем дело? Ефим...
   - Ты лучше сядь, - посоветовал Макс и подтолкнул  меня  к  небольшому
диванчику.
   Я не удержалась на ногах и  плюхнулась  в  узкое  пространство  между
кожаными подлокотниками. Макс принялся излагать события. Через минуту  я
обрадовалась, что он усадил меня, потому что ноги противно  задрожали  и
стали мягкими, словно из пластилина.
   - Ефим мертв. Скончался он ночью, ему перегрызли горло.
   - Перегрызли? - дрожащим голосом поинтересовалась я. - Кто?  Тут  нет
диких животных типа волков или тигров, да и дом закрывают на ночь.
   - Это сделала Эми.
   - Что? Вы с ума сошли! Лена кивнула головой:
   - Понимаю, что это звучит дико, но поверь, дело обстоит  именно  так,
как сказал Максим. Эми больна бешенством. Ее нашли под кроватью Ефима  в
совершенно невменяемом состоянии: собака рычала,  пыталась  кидаться  на
всех, морда в крови...
   - Господи, - прошептала я, - какой ужас! Но  у  Эми  крохотный  рост,
мелкие зубы.
   - Вполне достаточные для того, чтобы  разорвать  горло,  -  вздохнула
Лена. - Даже твои мопсихи способны прокусить ногу до кости.
   - Они такого никогда не сделают!
   - Согласна, но ведь теоретически могут.
   - Теоретически и я могу разорвать зубами кого угодно!
   - Скорей всего, - хмуро пояснила Настя, - Ефим впустил Эми в  спальню
и заснул. А у той начался приступ, и она напала на спящего.
   Я дрожала на диванчике. Боже, зачем  я  подобрала  монстра  у  ворот?
Словно подслушав эти мысли, Лена сказала:
   - Ты тут ни при чем. Между прочим, я осматривала собачонку и сочла ее
здоровой.
   - Она могла мгновенно взбеситься? Так бывает?
   - Всякое случается.
   - Наши животные!
   - Уже сделали уколы собакам, кошкам и людям.
   - Никто не заболеет?
   - Будем надеяться, - мрачно заявила Лена, - очень хочется думать, что
пронесет. Во всяком случае, тщательно следите за животными, если  кто-то
вдруг станет отказываться от воды или начнутся судороги...
   - Куда дели Эми? - неожиданно отмерла Анжелика.
   Я вздрогнула. Надо же, ледяная статуя заговорила, удивительное дело.
   - Хотели пристрелить, - начал оправдываться милиционер,  -  во  дворе
выволок ее в ящике, побоялся руками крышку снять, еще хватит за  пальцы,
ну и палкой перевернул коробку. А она шмыг...
   - Коробка шмыг? - удивился Кирюшка.
   - Нет, собака. Как драпанет в кусты, я стрелял, правда.
   - Попал? - спросил Макс. Мент развел руками:
   - Не вышло, удрала, прыткая больно.
   - Чего ж так плохо целился? - укорила его Настя.
   - Надо весь поселок предупредить, - посоветовала Лена. - Здесь  почти
в каждом дворе по собаке, а то и по две.
   - Сейчас объедем всех на великах, - пообещала Лизавета.
   - Кстати, - вспомнила  я,  -  вы  развешивали  объявление,  никто  не
звонил?
   - Нет, - ответила Тина.
   - Странно, - протянула Лена, - собачка такая ухоженная, явно любимая.
   - Вы, когда станете объезжать людей, поспрашивайте, вдруг обнаружится
хозяин, - велел Макс.
   Ребята убежали.
   - Кто же теперь признается,  если  собака  такое  натворила,  -  тихо
произнесла Настя.
   - И какая теперь разница, чья она, - вздохнула Лена.
   Внезапно раздался шорох шин, мимо ворот проехал джип. Он  остановился
у леса, из него вышел стройный парень в светло-серых брюках.
   - Ладно,  -  вздохнул  Макс,  -  идите  все  домой,  а  я  похожу  по
окрестностям, может, увижу  собаку,  опасно  все-таки  оставлять  ее  на
свободе.
   - Хочешь, пойду с тобой? - предложила я.
   - Ни в коем случае, - отрезал Макс, - вон ко мне  приятель  подъехал,
мы вместе с ним лучше.

Глава 10

   Чуть-чуть  придя  в  себя,  я  понеслась  искать  Асю.  Пробежала  по
коридорам, но ниоткуда не доносился шум пылесоса.  На  кухне  Евгений  в
гордом одиночестве лепил котлеты.
   - Желаете кофе? - вежливо осведомился он, отодвигая миску с фаршем.
   - Нет, нет, спасибо, подскажите, где Ася? Повар пожал плечами:
   - Я из кухни редко выхожу, а сама  она  сегодня  тут  не  появлялась.
Кстати, странно. Не завтракала, не пила чай. Спросите у Зинаиды,  она  в
бельевой.
   В небольшой комнатенке возле груды неглаженого белья стояла  у  доски
раскрасневшаяся Зина.
   - Извините, помешала...
   - Что вы, - отставила в сторону утюг девушка. - Вам  погладить  чего?
Или я полотенца забыла повесить? Уж извините, с утра голова не варит.
   - Немудрено с такими событиями весь ум потерять. Я ищу Асю.
   - Не видела ее сегодня.
   - Да? Куда же она подевалась?
   Зина скорчила гримаску:
   - Мы не слишком дружим, так, только по работе сталкиваемся, хотя  все
четко разделено. Я убираю первый этаж и служебные помещения, Ася  второй
и третий. Мне велено гладить, ей стирать и чистить столовое  серебро.  И
так во всем, вы ее по комнатам  гляньте,  небось  пыль  сметает,  летит,
зараза, из всех щелей.
   Но я пошла в домик,  предназначенный  для  прислуги,  и  заглянула  в
спальню Аси. В шкафу не нашлось вещей, там зияли пустотой  полки,  а  на
длинной палке покачивались вешалки без одежды.  С  небольшой  этажерочки
исчезли флаконы с немудреной парфюмерией и баночки с  кремом  для  лица,
только на тумбочке сиротливо лежал яркий томик Поляковой.
   Я кинулась к охраннику. Сегодня дежурил Сережа.
   - Здрассти, Евлампия Андреевна, - вскочил он на ноги.
   - Вы не видели сегодня Асю?
   - Ломакину? Горничную?
   - Да.
   - В шесть утра ушла, с чемоданом.
   - Куда?
   - Сам удивился. Гляжу, топает и баул тянет. Спросил у  нее:  ?Чего  в
такую рань?"
   - А она?
   - Сказала, что уволилась, вроде ей Ефим Глебович велел в таком разе в
шесть утра убираться,  потому  как  в  семь  новая  прислуга  придет.  Я
саквояжик приказал открыть, шмотки поворошил. За этими  девками  пригляд
нужен. Так-то приличными кажутся, пока работают, а стоит уволить,  мигом
сопрут что-нибудь. Но у  Аси  была  лишь  ее  одежда  и  ерунда  всякая.
Естественно, я отпер калитку - и гуд бай, беби.
   - Скажите, Сережа, вы не знаете ее телефон или адрес?
   - Нет, а что случилось?
   - Да так, нехорошо подозревать человека, но у меня из спальни исчезло
довольно дорогое кольцо.
   - Ну дела, - протянул охранник. - Нет, я про Аську ничего не знаю, мы
мало знакомы были. Иногда она мне сюда обед приносила, тогда парой  слов
перебрасывались, и все. Знаете что! Ее через агентство нанимали,  вместе
с Зиной и поваром, они разом пришли. А  в  фирме  точно  все  координаты
есть.
   Я побежала назад в бельевую и  выяснила,  что  Ася  нанималась  через
контору ?Домовой?, расположенную на Цветном бульваре.
   Быстро одевшись, я заметила молчащий будильник. Надо же, уронила  его
сегодня на пол  и  сломала.  Кое-кому  примитивный  агрегат  на  ножках,
произведенный заводом ?Слава?, покажется некрасивым, но меня  привлек  в
нем не дизайн. Кстати, похоже, что предприятие  не  меняло  внешний  вид
выпускаемой продукции на протяжении десятков лет. Когда-то именно  такой
будильник, темно-голубой, с римскими цифрами, ажурными стрелками и двумя
никелированными звонками сверху, поднимал  меня  в  школу.  И  сейчас  я
купила похожий из-за резкого  звона.  Его  электронные  собратья  издают
деликатное  попискиванье,  под  которое  я  совершенно  спокойно  храплю
дальше. Допотопный же будильник орет как оглашенный.  В  Москве  от  его
звона просыпается даже спящий в другой квартире, за  капитальной  стеной
Костин. И вот теперь чудо часовой промышленности сломалось от удара.
   Я запихнула железного монстра в  сумочку.  Не  стоит  расстраиваться,
такую беду легко исправить.
   В холле стоял Макс.
   - Ты куда? - поинтересовался он.
   Я не растерялась, вытащила часы и сообщила:
   - В мастерскую, починить хочу.
   - Выбрось ты их, - посоветовал Макс.  -  Жуткая  вещь,  сломалась,  и
хорошо!
   - Не могу, - вздохнула я, - семейная реликвия, раритет,  по  ним  еще
прадедушка время определял. Вот и еду ремонтировать.
   В фирме  ?Домовой?  меня  встретила  приветливая  дама  в  элегантном
светлом брючном костюме.
   - Чем могу помочь?
   Я бойко изложила придуманную  по  дороге  историю.  Меня  зовут  Рада
Ларионова, живу в ближнем  Подмосковье,  в  собственном  доме,  прислуга
нанята через агентство.
   -  У  вас  какие-то  трения  с  персоналом?  -  напряглась  дама.   Я
улыбнулась:
   - Да нет, работают нормально. Горничная Зинаида  старательная,  повар
Евгений отличный кулинар,  Ася  Ломакина  тоже  аккуратная,  только  вот
незадача получилась. С нами живет дочь мужа  от  первого  брака.  Честно
говоря, отвратительно избалованная девица, ни в чем никогда  не  знающая
отказа. Ася каждый вечер, около десяти,  приносила  девчонке  какао.  Но
вчера мы отпустили горничную в недельный отпуск. И тут!
   Я закатила глаза и заломила руки.
   - Вы себе даже представить не можете, что устроил  гадкий  подросток.
Топала ногами, визжала, никому  не  дала  спать,  требовала,  чтобы  Ася
принесла ей ?Несквик?. На мой взгляд, ее следовало примерно наказать, но
у мужа постоянное чувство  вины  перед  девчонкой  из-за  того,  что  он
развелся с ее матерью. Так что велено срочно вернуть Асю, но у  нас  нет
ее координат, нанимали-то через вас!
   Дама с готовностью защелкала мышкой.
   - Сочувствую вам. У меня тоже у  мужа  сыночек  от  предыдущей  жены.
Караул просто! Двоечник, хулиган, балбес,  а  отец  вместо  того,  чтобы
ремня наглецу  дать,  все  время  денежки  в  карман  ему  засовывает  и
причитает: ?Ах, не осуждай его, он страдает из-за нашего с  его  матерью
развода?. Спрашивается, зачем тогда ушел  от  жены?  Жил  бы  с  прежней
супругой и воспитывал отпрыска. Ага,  вот  она,  Ломакина  Ася.  Хотите,
чтобы мы с ней связались?
   - Нет-нет, - быстро ответила я,  -  девушка  в  заслуженном  отпуске,
лучше мне самой, какой у нее адрес?
   - Седьмая улица Марьиной Рощи, дом девятнадцать ?а?, квартира девять.
   - А телефон?
   - Пишите, пожалуйста.
   Я схватила со стола листочек и спросила:
   - Можно от вас позвонить? Забыла, как всегда, зарядить мобильный.
   - Да-да, конечно.
   - Алле, - прозвучал старческий, дребезжащий голосок.
   - Скажите, Ася дома?
   - Ето хто? Не слыхать ничаво!
   - Асю позовите, пожалуйста.
   - Хто?
   - АСЮ!!!
   - Не слышу, - сказала бабка и отсоединилась. Я предприняла  еще  пару
попыток, но каждый раз трубку хватала глухая старуха, натужно бубнящая:
   - Чаво? Хромче! Чаво? Каво?
   Поняв, что добиться от нее толку невозможно, я  села  в  ?копейку?  и
отправилась на поиски неведомой Седьмой улицы Марьиной Рощи.
   Минут через двадцать я обнаружила крохотный переулочек.  Это  и  была
Седьмая улица Марьиной Рощи. Нужный дом  стоял  чуть  поодаль  от  своих
блочных собратьев, впрочем, он ничем от них не  отличался:  грязно-сера