ла Гема, - она
что, не любила своего мужа?

- По-моему, наоборот, - вздохнула Нина, - кстати, если б я умирала, то
точно бы велела Эдику на тебе жениться.

Гема засмеялась:

- Представляю его реакцию: бежать скорей до канадской границы!

Но Малевич, присутствовавший при разговоре, неожиданно серьезно сказал:

- Нет, ты ошибаешься. Мне из всех женщин вокруг нравятся только Нина и ты.
Умри, не дай бог, Нинуша, женился бы на тебе, Гемочка.

Даутовой показалось, что ей в сердце вонзилась раскаленная стрела.
Сославшись на головную боль, она рано ушла домой и заперлась в своей
спальне.

Говорят, иногда у людей случаются гениальные прозрения. Великий Менделеев
увидел во сне свою таблицу, "Марсельеза" была написана за одну ночь,
математики всего мира бьются над доказательством теоремы, которую Ферма
набросал наспех, перед дуэлью, где его и убили. Многие люди науки и
творческих профессий знакомы с этим ощущением, когда реальный мир перестает
существовать, а рука, записывающая гениальные фразы, не успевает за мыслью.
Вот только не знаю, планировались ли таким образом преступления.

Гема придумала план мгновенно. Он просто возник у нее в голове, ясный и
четкий. Взять дельфус регал, с которым в институте работала в основном
Червь, она сама боялась, но тут, по счастью, злобные бабы "прокатили" с
диссертацией Аню Яхнину, и исполнительница нашлась.

- Ужасно, - прошептала я, - ужасно. Она обрекла ближайшую подругу на
смерть, знала, что есть лекарство, способное помочь, и молчала?! Ты можешь
понять такое?

Костин нахмурился:

- Извини, я не могу себе представить даже, что краду кошелек, но, поверь,
люди встречаются разные и жуткие; пьяные бомжи, убивающие друг друга из-за
бутылки дешевой водки, отнюдь не самые отвратительные преступники. Я мог бы
рассказать тебе такое о мужчинах и женщинах, великолепно владеющих собой,
ездящих в дорогих автомобилях и надевающих в общественных местах перчатки.
Сверху лоск и глянец, но стоит ковырнуть блестящий лак ногтем - такое
обнажается.

Отправив на тот свет Нину, Гема, все же опасавшаяся, что при вскрытии у
патологоанатома возникнут вопросы, старательно отговаривает старика Арбени
от вскрытия тела. Впрочем, она опять поступила хитро, подсунула
ослепленному горем отцу Нины бульварную газету, где целый разворот был
посвящен репортажу из морга. Арбени чуть не умер, взглянув на
отвратительные снимки, и мигом забрал тело домой.

Нину кремировали, все улики сгорели в печи. Началась новая страница в жизни
Гемы.

Брак с Эдиком оказался не слишком удачным. Малевич привык к веселой
хохотушке Ниночке, и неулыбчивая Гема начала вызывать у него раздражение.
Гема же медленно стала понимать: даже будучи очень близкой подругой
семейной пары, до конца супружеские отношения понять невозможно. Она
представляла Эдика совсем другим, и "непарадный" вид Малевича выглядел
менее привлекательно, чем его "экспортный" вариант. Теперь Эдик запросто
разгуливал перед ней в трусах. Выяснилось, что мужик большой любитель
такого пролетарского, по мнению Гемы, напитка, как пиво. Малевич, легко
рассуждавший в компании о Канте, Сартре и авангардном искусстве, перед сном
обожал читать низкопробные детективы и порнушку. Пелена медленно спадала с
глаз Гемы, и один раз ее вдруг осенило. А что, если она никогда и не любила
Эдика, что, если просто хотела получить то, чем обладала Ниночка? Гема
гнала прочь эти мысли, но память услужливо подсунула совсем уж ненужное
воспоминание.

В канун Нового года Нинуше, тогда тринадцатилетней девочке, подарили
потрясающее платье из очень модного в тот год джерси небесно-голубого
цвета. Гема, старательно похвалив обновку, придя домой, расплакалась и
попросила у мамы такое же. Впрочем, обращалась она к маменьке без всякой
надежды, зная, что та никогда не согласится. Но случилось чудо. Мама
позвонила Арбени, узнала адрес спекулянтки и, не пожалев целых сто
пятьдесят рублей, привезла Геме точь-в-точь такое же платье, но салатового
цвета. Гема мгновенно нацепила обновку и... поняла, что она ей решительно
не идет. Узкая юбка формы "бочонок" открывала не слишком изящные коленки,
вытачки, идущие от шеи к талии, превращали верхнюю часть ее фигуры, и без
того тощеватую, в совсем субтильную. Такой фасон шел полненькой Ниночке,
делая ту стройней. Гему он просто уродовал. Платье, которое мама заставила
ее померить до этого в ГУМе, сидело просто великолепно, не в пример лучше
дорогущей обновки. Но Геме-то хотелось всегда иметь Нинины вещи, она ведь
никогда не задумывалась о том, подойдут ли они ей. Нет, Гема всегда мечтала
получить то, что было у Нины. Но заполучив, тут же поняла: ей этого совсем
не надо!

И вот теперь ситуация повторилась. Гема "примерила" Эдика и поняла: совсем
не то, это не ее мужчина. Она сделала роковую ошибку. У них начались
скандалы, но внешне пара смотрелась великолепно. Потом Эдик сломал руку,
запил... Гема, превратившись в "экстрасенса", стремительно делала карьеру.
Только теперь она наконец-то почувствовала себя счастливой. Завидовать было
некому, наоборот, теперь завидовали ей: ее удачному супружеству, таланту
целительницы... Даутова ощущала невероятную радость, настоящий душевный
подъем, стоя на сцене пезалом, забитым людьми. Даже если бы занятия
"целительством" и не приносили дохода, Тема все равно бы стала "шаманить".
Очень уж пьянило ее чувство власти над толпой. Кроме того, выступления
приносили звонкую монету, а когда в деле появилась еще и Соня, то на них
пролился золотой дождь.

Брак Малевича и Даутовой дал трещину, но не развалился. Постепенно
отношения выровнялись. Эдик начал работать на кладбище, у него тоже
появился небольшой доход. Мужик совсем бросил пить, зато приобрел иную, не
менее злостную привычку: Эдик стал бегать по бабам.

Сначала Гема делала вид, будто ей ничего не известно, потом она не
выдержала и поговорила с мужем по душам. Итог беседы удовлетворил обоих.
Решили жить друзьями. Развода ни он, ни она не хотели. Гему устраивало
положение замужней бабы, а Эдик избегал многих неприятностей, сообщая своим
бесконечным девкам:

- Я женат и не могу бросить супругу, бедняжка неизлечимо больна.

Одним словом, каждый из них нашел свою нишу в жизни. Скандалы прекратились,
Гема с Эдиком действительно стали друзьями, а то, в чем будешь без конца
упрекать мужа, близкому приятелю запросто простишь. Мы вообще странно
устроены. Увидим мойку, полную немытых кастрюль, и наорем на детей и мужа.
Если же грязные тарелки останутся от гостей, то мигом, с приветливой
улыбкой на лице, сами вымоем посуду, но ведь это нелогично. Своим-то можно
простить! Своих-то надо любить больше!

Но как бы там ни было, жизнь у Темы с Эдиком протекала теперь вполне
нормально, а потом разом случилось несколько событий, приведших к ужасным
последствиям.

Началось с того, что Соня, получавшая во много раз меньше денег, чем Гема,
взбунтовалась и потребовала "уравнять доходы". Даутова и Семен Жадов
пытались объяснить компаньонке, что она совсем не главная в этом бизнесе.
Но Соня продолжала упорствовать.

В октябре этого года к Эдику на кладбище подошел один из сотрудников,
Квашнин. Михаил Евгеньевич работал в конторе художником, он же изображал
священника, отпевал животных. Впрочем, глагол "изображал" тут не подходит,
Миша и впрямь был церковнослужителем, отцом Иоанном, лишенным сана за
невероятную, патологическую любовь к молоденьким прихожанкам.

Миша долго мялся, переминался с ноги на ногу, бормотал нечто
маловразумительное, в конце концов Эдик не выдержал:

- Давай говори толком, что случилось!

Михаил Евгеньевич забубнил. Чем дольше он говорил, тем больше обалдевал
Эдик.

Миша живет на Цветном бульваре. В соседней квартире обитала Аня Яхнина, с
которой он дружил по-соседски. Потом Анечка попала в автомобильную
катастрофу и очутилась в интернате, Миша, честно говоря, и думать забыл о
девушке. Но этой осенью позвонил доктор из интерната и вежливо спросил:

- Простите, отец Иоанн, вы знакомы с Аней Яхниной?

- Да, - ответил Миша, - прекрасно знаю Анечку.

- Она просит, чтобы вы исповедали ее.

- Дело серьезное? - спросил Миша.

- Весьма, - ответил врач.

Михаил Евгеньевич к тому времени уже был лишен сана и не имел никакого
права выслушивать исповедь. Но доктор прибавил:

- Вы бы поторопились, она просила взять за ее счет такси.

Думая, что Аня умирает, Миша вылетел на улицу. В конце концов, Яхнина
считала его настоящим священником, хотела облегчить душу. И вообще, при
угрозе смерти церковь разрешает исповедоваться любому.

Услыхав знакомые имена и фамилии, Михаил Евгеньевич насторожился, а когда
рассказ Ани подошел к концу, ужаснулся. Исповедь он принял, грехи ей
отпустил, зато сам стал мучиться, может ли рассказать обо всем Эдику.

Протерзавшись две недели, он явился к Малевичу и изложил всю историю.
Сказать, что Эдик обалдел, это не сказать ничего.

Малевич в тот день поехал не домой, а к Лене, девчонке, нанятой им в
стрип-баре для прикрытия своего романа с Жанной, женой Бешеного. Но
Жанночка разонравилась Эдику, он уже хотел было избавиться от Лены, но не
успел, и вот теперь бывшая танцовщица пригодилась.

Целый месяц Эдик пил горькую, попал даже пару раз в милицию, откуда его
вызволяла Лена. Геме, звонившей на мобильный, он говорил только одну фразу:

- Отвяжись, ненавижу!

В конце концов Даутова, совершенно не понимая, что произошло, явилась к
Лене домой и потребовала от Эдика ответа.

Малевич сказал жене, что знает правду о дельфусе и кончине Нины.

Собрав всю волю в кулак, Тема рассмеялась:

- Аня Яхнина сумасшедшая, у нее крыша поехала, надо же, такую дурь
придумала! Да хочешь, я познакомлю тебя с Червь, и та скажет, что ничего
подобного не было?

Но Малевич не поверил жене, отказался возвращаться домой и сообщил:

- На днях подам на развод!

Гема вынуждена была уйти. Тут из ванной появилась Лена. Она пришла домой в
самый разгар скандала и спряталась.

- Ты бы поосторожней с этой особой, - посоветовала она Эдику, - не ровен
час подорвет тебя в машине. Ну зачем сказал ей, что знаешь правду? Теперь
берегись!

Эдик по складу характера был истерик. Он моментально начинал бояться и,
прежде чем сесть в свой кабриолет, под разными предлогами подсылал к машине
людей, выдумьшая глупые поводы, чтобы только не самому открывать дверцу.

- Ой! - вскрикнула я.

- Что? - удивился Володя.

- Когда мы сидели в "Макдоналдсе", Эдик попросил меня сходить за барсеткой,
я еще подумала, что он хам, но Малевич объяснил, будто у него радикулит...
Значит...

- Ага, - кивнул майор, - точно, он посылал тебя на проверку, вдруг тачка
заминирована! Только почему его заклинило на взрывчатке?

Я обалдело хлопала глазами.

- Это Гема его убила?

- Ну, не сама, - ухмыльнулся Володя. - Она у нас дама интеллигентная,
тонкая, нервная... Киллера наняла. Знаешь, теперь это совсем не трудно.
Открой газету "Из рук в руки", там полно объявлений типа: "Выполню любое
поручение за хорошее вознаграждение".

- Но его ударили заточкой, в бок!

- И что?

- Ну киллер, как правило, стреляет.

- Не всегда, - хмыкнул Вовка, - наемные убийцы бывают разные, а действуют
они по обстоятельствам. Такие мастера есть! Кстати, в Малевича воткнули не
заточку, как ты выразилась, а весьма профессиональное оружие, инерционный
стилет испанского типа.

- Что?

- Ну такую штуку, грубо говоря, похожую на шило. Между прочим, не дешевая
игрушка.

- Но как же киллер подошел так близко к Малевичу?

- Господи, Лампа, ну вспомни, где происходило дело. В "Макдоналдсе"! Кругом
толпа людей с подносами, узкие проходы между столиками. Так естественно
повернуться лицом к человеку, который просит: "Пожалуйста, подвиньтесь, я
хочу пройти к свободному месту". И потом, повторяю, Эдик почему-то был
уверен, что его подорвут в машине, находиться в толпе он не боялся.

- Вот мерзавец, он посылал, по его предположению, меня на смерть!

Майор хмыкнул, но ничего не сказал.

- Значит, Гема убила мужа сама! Ну и ну, побоялась, что он расскажет все о
дельфусе...

- Не только, - покачал головой Володя, - Эдик вел себя глупо. Сначала
пообещал пойти в милицию и обо всем сообщить, дальше - больше. Заявил Геме:
"Я еще расскажу все про тебя и Соньку, объясню, как вы дурите народ!" Вот
это и явилось последней каплей. Гема безумно испугалась и начала
действовать. Кстати, на ее совести и Лена.

- Как, - подскочила я. - Как?

- Девчонка была жадной, - вздохнул Вовка, - алчность ее чуть не погубила.
Прикинь, узнав о смерти Малевича, она позвонила Геме и потребовала
контейнер баксов за молчание. Еще и заявила: у меня есть замечательная
вещь, фото, где вы сняты вместе с Соней.

Вот Гема и послала к наглой девице киллера. Причем сама привела его,
позвонила в дверь и сказала: "Открывай, Лена, я принесла деньги, отдавай
снимок!"

Жадная девчонка впустила в квартиру свою судьбу, протянула Геме конверт со
снимком. Киллер отволок ее в ванную и выстрелил, но по счастливой
случайности девчонка выжила.

- Вот почему она бормотала: "Она... его..." Наверное, хотела сказать: "Она
его жена". И эта фраза: "Их две, две рядом..." Боже, где были мои мозги?! -
закричала я.

Потом вдруг у меня в голове словно вспыхнул свет.

- Э нет, погоди, Вовка, не получается.

- Что? - спросил майор. - В чем нестыковочка?

- Ведь Гема сама послала меня к Лене за телефоном Эдика. Девчонка была в
тот момент живехонька, здсцювехонька, она убежала на дискотеку, в нее
стреляли позже... А к тому моменту Гема уже была мертва, ведь она
отравилась, и я, вернувшись, нашла тело...

- Значит, отравилась... - протянул Вовка.

- Конечно.

- Точно?

- Абсолютно, сначала дико нервничала, дергалась, плакала, рассказывала о
своей любви к Эдику, а потом ушла из жизни. Только сначала я думала, будто
она не может жить без мужа, а теперь понимаю - нет, совесть ее замучила, за
Ниночку и Эдика.

- Есть ли совесть у людоеда? - неожиданно спросил майор. - Эх, Лампа,
ничего-то ты не поняла, ну совсем ничего. Лену заказала Гема.

- Заказала и умерла?

- Тьфу, - рассердился Вовка, - ну включи мозги хоть на секунду. Она и не
думала умирать, жива по сей день. Желаю тебе ее здоровья и такую же нервную
систему. У бабы вместо нервов железные тросы.

- Как жива? - оторопела я. - Кто же тогда покончил с собой? Имей в виду, я
видела Гему мертвой на кровати и читала ее предсмертную записку. Кто же
лежал там, кто выпил яд?

- Соня, - преспокойно ответил Вовка, наливая себе кофе.

- Как?! - заорала я. - Как Соня?!! А Гема где?

- Ты беседовала с ней в Светлогорске!

- Неправда, - затопала я ногами, - между прочим, я была знакома с Темой и
могу заявить со всей ответственностью: в Светлогорске была не она.

- Да? И почему же?

- Ну, Гема светлокожая, а Соня более смуглая, потом, у второй брови гуще,
нос шире, губы пухлее, - принялась я перечислять, - издали они и впрямь
очень похожи, но вблизи...

- Милая, - вздохнул Вовка, - ты видела Гему один-единственный раз, дома, с
ненакрашенным лицом. Не забудь, до этого в Светлогорске работала Соня, и
Даутова старательно подкрасилась, чтобы походить на коллегу. Сейчас столько
косметики! Светлый цвет лица! Не смеши меня, пойди в любой ларек, купи
тональный крем, и мигом станешь смуглянкой! Гема знала, что близкого
знакомого им с Соней не обдурить, но тебе она преспокойненько соврала,
полагая, что ты ее не узнаешь.

- Но та женщина представилась Соней, - лепетала я.

Костин с жалостью посмотрел на меня.

- Лампуша, ну разве можно верить всему, что тебе говорят? Вот, например,
Жанна, жена Подольского, навешала тебе лапшу на уши про фиктивный брак с
Бешеным, а ты и поверила. Хотя, ей-богу, смешно. Жанна предприняла такие
меры предосторожности, чтобы встретиться с тобой, ну нет бы тебе подумать:
зачем?

- Значит...

- Ага, все брехня. Жанночка изменяла мужу с Эдиком, и тот бы обязательно
убил обоих, узнав об этом.

- Но зачем она наврала мне про фиктивный брак?

- Да чтобы ты, глупышка, не вздумала подступиться к Подольскому с
разговором на эту тему. Мастерски разыграла сцену, даже к Генке поехала,
чтобы тебе мозги окончательно запудрить. Обманули тебя, крошка. Жанна все
великолепно знала про Бешеного, и брак их самый что ни на есть настоящий.
Представляешь, как она веселилась, рассказывая мне об этой истории?

- Ты-то как вышел на мадам Подольскую? - буркнула я.

- А ты, душечка, в самом деле решила, что можешь за щенка мопса купить
молчание Генки Юрова?

- Ничего не понимаю...

- Все крайне просто, - пожал плечами Вовка. - Гема решила избавиться от
проблемы, причем ей удавался редкий вариант убить двух зайцев одним
выстрелом.

Соня в последние дни обнаглела окончательно, поставив дикое условие: теперь
семьдесят процентов от сборов - ее.

- Если не согласитесь, - ухмылялась наглая баба, - пойду в газету
"Московский комсомолец" и раскрою все ваши махинации.

- Вот дура, - подскочила Гема, - и чего добьешься? Лопнет бизнес, сама без
денег останешься!

- Я-то найду работу, - парировала Соня, - а тебе точно дороги не будет!

Гема почувствовала себя загнанной крысой. С одной стороны Эдик, с другой -
Соня. Положение хуже губернаторского... И тут Гему вновь осеняет. Она уже
один раз решила проблему путем убийства, отравила Ниночку, теперь надо
уничтожить Эдика и Соню, представив дело так, будто Гема умерла, покончила
с собой, не захотев жить без любимого мужа. А дома, очень кстати, хранится
пузырек с ядом, которым в Институте тропической медицины умерщвляли
подопытных животных. Гема сама не знала, зачем прихватила его, увольняясь с
работы. И вот теперь средство пригодилось.

Эдика убирает киллер. Чтобы все выглядело логично, в этот же день Гема
приглашает Соню к себе, они подписывают соглашение, затем Даутова говорит:

- Ну, кто старое помянет, тому глаз вон, - и угощает Соню коньячком с ядом.

- А та не боится пить с Темой?

- Нет, конечно, Соне и в голову не приходит, что перед ней опытная убийца.
Даутова выглядит весьма интеллигентно, она скорей похожа на тургеневскую
девушку. Коньяк выпит, одна беда, яд был не быстрого действия, это не
стрихнин и не цианид. Соня легла на кровать в спальне, ей показалось, что
начинается сердечный приступ. Потом она потеряла сознание. И тут раздался
звонок, это бьша Евлампия Романова с сообщением о смерти Эдика... Гема
мигом поняла, что судьба посылает ей гениальный шанс. Сейчас явится
женщина, которая подтвердит всем: Даутова страшно переживала, говорила о
самоубийстве. Гема зазывает Евлампию к себе и усиленно навешивает той лапшу
на уши...

Володя замолчал, я спросила:

- А за каким чертом она нанимала меня детективом?

- Чтобы ты, моя радость, рассказала в милиции, как госпожа Даутова обожала
супруга. Она ведь небось преподнесла тебе свой вариант семейной истории,
рассказала о смерти Нины, ее просьбе о замужестве...

Я кивнула.

- Но как она не побоялась, что я раскрою дело?

Володя засмеялся так, что слезы потекли по щекам.

- Извини, Лампуша, но ты категорически не похожа на личность, способную к
сыскной деятельности. Поверь, Лампецкий, такую честную личность, как ты,
еще поискать надо! Да десять человек из десяти прикарманят денежки и будут
дико рады: баксы в кармане, а делать ничего не надо! Ты была ее бесценным
свидетелем. Твои показания и ее предсмертная записка должны были убедить
милицию: Гема покончила с собой, никакого расследования не надо.

- Зачем же она отправила меня к Лене за телефоном?

- Ну, во-первых, когда ты находилась у нее дома, Соня тихо умирала в
спальне, конец должен был наступить с минуты на минуту, а во-вторых, ну не
могла же Гема на твоих глазах разыгрывать самоубийство? Ей нужно было
удалить тебя на время, а потом вернуть, чтобы свидетельница нашла тело и
записку... Сообразила?

- Алика тоже она убила?

- Радзинский жив, - преспокойно заявил Вовка.

- Как?! - подскочила я.

- Он слетал в Светлогорск и пошел на сеанс. Ему, отлично з