-  Как отец-то пережил смерть Симы? Возникла тягостная
пауза,  Лев Константинович слишком поздно понял,  что  Настя
абсолютно  не  в  курсе  дела, пришлось  ему  разъяснять  ей
ситуацию.
      Кстати  говоря, его потом долго мучила  совесть.  Если
Серафима не захотела открыть девочке правду, может, и ему не
стоило? Желая загладить вину, он, используя свое положение в
Министерстве   образования,  пристроил  Настю   учиться   на
суперпрестижный факультет журналистики МГУ и даже  помог  ее
подруге  Лесе Галиной, когда у той возникли трения с учебной
частью.
      Настя позвонила матери по странной случайности  в  тот
день,  когда  от  Майи ушел Егор. Приняли ее  в  отчем  доме
крайне  нелюбезно и прямо объяснили - она тут  не  нужна.  В
сердцах с языка Майи срывается фраза:
     - Сговорились вы, что ли, с братом!
     Настя чуть не лишилась чувств - у нее еще и брат есть!
     Она попросила у матери адрес Егора, но та только пожала
плечами.  Девушка ушла, не добившись ничего, но  с  тех  пор
примерно  раз  в полгода приезжала к родителям с  небольшими
подарками и каждый раз спрашивала:
     - Егор не объявлялся?
      Летело время. Сначала Настенька неудачно выходит замуж
за  Звягинцева, потом вполне благополучно за  Скотинина.  Ни
Олегу,  ни  тем  более Наташе она ничего не  рассказывает  о
родителях,   у   нее   уже   тогда  начинается   психическое
расстройство, но оно пока мало заметно и выражается  лишь  в
повышенной  тревоге и желании скрыть прошлое. Кстати,  Олега
она не слишком любит, брак строит по расчету, намучившись от
безденежья. Но к родителям упорно продолжает ездить.
      В  один  из  ее  визитов  Майя,  уставшая  от  дочери,
сообщает:
      -  Егор сюда больше не придет, а ты вместо того, чтобы
нас  без конца дергать, съездила бы к моему брату Павлу, он-
то знает точно, где твой брат.
      Настя отправляется по указанному адресу, знакомится  с
Леней,  тот  говорит,  что  должен  встретиться  с  девушкой
Стеллой, привозящей посылки от Егора.
      Превратившись  в  Стеллу,  Егор  постарался  сохранить
тайну. Ему не хотелось, чтобы знакомые тыкали в него пальцем
и  хихикали за спиной. Поэтому он порвал отношения со  всеми
приятелями, распустив слух - Егор Платов уехал на  заработки
за   границу.  Вот  только  с  Ленькой  не  сумел  разорвать
отношения.  Ленечка оказался единственным  человеком,  кроме
покойного Радзило, который любил Егора, да еще Платов не мог
забыть,  как парень отдал ему столь долго собираемые  деньги
на  музыкальный центр, вручил в тот момент, когда Егору  они
оказались нужны позарез...
      Стелла  приезжает  к Лене и пытается  рассказать  тому
правду.  Но начинает издалека, со взаимоотношений с Радзило.
Ленечка изменяется в лице и бормочет:
     - Бедный Егорка, он и впрямь голубой, вот жалость-то!
      И  Стелла понимает, что парню не следует знать истину.
Но  все равно несколько раз в год она встречается с Леней  и
передает  тому  подарки - джинсы, рубашки, плеер...  Ленечка
страшно  доволен: уехавший за границу Егор его не забыл,  он
хочет  оказать  приятелю  услугу  и..,  берет  с  собой   на
очередную встречу со Стеллой Настю.
      Большей  гадости нельзя был придумать. Стелла,  больше
всего  боявшаяся, что кто-нибудь узнает правду о ее прошлом,
просто  цепенеет при виде сестры. Родственных чувств  у  нее
нет,  да  и откуда им взяться? Настя расспрашивает "подругу"
брата:
     - Где Егор?
     - В Америке, - быстро отвечает Стелла.
     - Дай адрес, - требует Настя.
      -  Он работает в шоу, постоянно переезжает с места  на
место,  хочешь  что-нибудь передать, отдай мне,  -  поясняет
Стелла и неизвестно для чего поясняет:
      -  Он жил раньше в той квартире, которую сейчас снимаю
я.
     - Скажи свой телефон и адрес, - требует Настя.
        Стелле   приходится   дать   координаты   дома    на
Новокисловском.
      -  Я  напишу  письмо  и позвоню, -  сообщает  Настя  и
интересуется:
     - А чего он в Америку подался?
      Тут  Стелла  решает проверить, можно ли  будет  когда-
нибудь рассказать сестре правду, и ляпает:
     - Да из-за денег все, нищета заела, вот и подался в шоу
трансвеститов.
     - Куда? - не понимает Настя.
     - Ну такой спектакль, где выступают мужчины, переодетые
женщинами,  -  поясняет  Стелла  и  внимательно  следит   за
реакцией собеседницы.
     Скажи Настя в ответ просто: "А, понятно" или:
      "Надо же!", и череды страшных убийств не произошло бы,
но девушка приходит в ужас:
      Какой  кошмар!  Как  ты думаешь, его  там  не  сделали
голубым?
      И  Стелла  понимает  -  Насте правду  нельзя  сообщать
никогда,  она  не  поймет или, еще хуже,  осудит,  растрепет
"a%,...
     Несколько дней Стелла проводит в мучительных раздумьях,
потом съезжает с квартиры на Новокисловском в другое место в
надежде  на то, что Настя никогда ее не найдет. Но Насте  не
до  Стеллы,  у  нее обостряется шизофрения, возникает  мания
преследования, она перестает питаться дома, ест только сырые
овощи...
     Не зря многие психиатры считают безумие наследственным.
У   Платовых   выстроилась  целая  цепочка  -   ненормальная
Серафима, крайне странный Валентин, больная Настя и... Егор-
Стелла.  У  последней своя проблема. Ей все  время  кажется,
будто  тайна исчезновения Егора может вылезти наружу. Стелла
живет  в  постоянном  напряжении  -  вот  девушки  во  дворе
хихикают,  глядя на нее, наверное, знают правду. Вот  парень
улыбнулся  -  тоже небось в курсе... Но если Настю  пытаются
лечить, то Стелла борется со своей болячкой один на один.
      В одно из коротких просветлений рассудка Настя едет  к
Майе  специально для того, чтобы рассказать той о  кошмарной
судьбе Егора.
      Плясать, изображая женщину, перед вопящей толпой,  что
может  быть  хуже! Так пусть Майя узнает, чем занимается  ее
сын, может, хоть чуть-чуть пожалеет его.
      Но  Майя  воспринимает новость спокойно, в отличие  от
Насти,   она   совершенно   нормальна,   поэтому   реагирует
соответственно.
      -  Ну  и  что?  Во  все века мужчины переодевались  на
подмостках  в  женское  платье,  в  Японии,  например,   или
Китае... Ничего кошмарного тут нет.
     Но у Насти иное мнение по этому поводу.
      - Вот до чего Егора довела нужда, - бросает она в лицо
матери, - а все из-за тебя, не захотела нам помочь!
     Майя пожимает плечами.
     - У нас у самих денег нет!
      Но  Настя уже видит в открытом ящике письменного стола
пачки долларов, перетянутых резинками, и вне себя кричит:
      -  А  это  что! Да у тебя миллионы, а Егору и  мне  ты
пожалела даже рубль!
     Майя спокойно объясняет:
     - Там лежит шестьдесят тысяч, а не миллионы.
     - Откуда? - изумляется Настя.
      -  Мы  получили премию, которую Союз борцов  за  права
народов  в  Вашингтоне  учредил для  лиц,  внесших  вклад  в
правозащитное движение, - спокойно объясняет мать.  -  Сумму
эту  мы  собираемся передать обществу "Мемориал", она пойдет
на нужды людей, пострадавших от коммунистического режима...
     В эту секунду с кухни раздался возглас Валентина:
     - Проголодался.
      Майя ринулась на зов. Оставшись одна, Настя уставилась
на  пачки,  их было ровно шесть. Недолго думая, она  хватает
три и убегает. Теперь деньги нужно передать Егору.
     Настя звонит на Новокисловский, там к телефону подходит
Регина  и  объясняет,  что  Стелла  съехала,  но  она  может
передать ей информацию.
     - Скажите, что звонила ее сестра, - бормочет Настя.
      Она  просто  оговаривается, хочет  произнести  "сестра
Егора",  но  от  волнения  выпаливает  -  "ее  сестра".  Эта
оговорка в конечном счете стоит Насте жизни.
     Ничего не подозревающая Регина сообщает Стелле:
     - Звонила твоя сестра Настя, оставила свой телефон. - А
потом удивляется:
     - Ты никогда не упоминала про родственницу.
     - Это ошибка, - помертвевшими губами шепчет Стелла.
     Она в диком ужасе: значит, Настя уже знает, более того,
небось рассказала Регине, вон как та ухмыляется.
     Несколько дней Стелла мучается, потом принимает решение
-  Настю  надо  убить,  иначе тайна раскроется.  Нормальному
человеку  не  придет  в голову подобное решение,  но  Стелла
больна психически и начинает осуществлять план. Сначала  она
колеблется,  что лучше - отравить, застрелить, толкнуть  под
машину...  И  тут  ей на память приходит давний  разговор  с
Радзило.
      -  Если  захочешь от меня избавиться, -  пошутил  Петр
Владимирович, - уколи тромбофлексин.
     - Зачем? - изумился Егор.
      -  Ах,  душенька, - усмехнулся художник,  -  скоро  я,
старый  пень,  надоем  тебе, и ты захочешь  меня  убить!  Но
только  делать  все  надо красиво. Нож, топор  -  фу,  какая
гадость.   А  тромбофлексин  резко  повышает  свертываемость
крови, тромб закупорит артерию - и все, конец!
       Егор  тогда  только  удивился  дикой  фантазии  Петра
Владимировича,  и  вот теперь название  препарата  услужливо
выплыло из глубин памяти.
      Лекарство Стелла купила без всяких проблем в ближайшей
аптеке. Внимательно изучила вкладыш и позвонила Насте домой.
Но там подошла домработница и сообщила:
      - Она ногу сломала, лежит в Склифе. Стелла приезжает в
НИИ  Скорой  помощи  вечером,  палата  спит,  только  Ирочка
говорит:
      - Ее увезли, - и улыбается. Но в больных мозгах Стеллы
милая улыбка девочки заседает ржавым гвоздем.
     - Чего ты так на меня смотришь? - спрашивает она у Иры.
       -  Ничего,  -  отвечает  приветливая  девушка.  -  Вы
родственница Настеньки, наверное?
      Стелла  в  ужасе  выскакивает в коридор,  выбегает  на
лестничную клетку, дожидается, пока все заснут, вновь входит
в  палату  и  вводит  девушке  смертельную  дозу  препарата.
Покидает  она  Склиф через приемный покой,  там  никогда  не
запираются двери.
      Следующие дни Стелла, окончательно обезумев,  проводит
ужасно.  Сначала она находит Настю и убивает, потом начинает
думать,  что  девушка  рассказала  всю  правду  соседкам  по
палате...  Она  возвращается в Склиф,  но  кровати  в  717-й
пусты, только в углу спит вновь поступившая Новохаткина.  Не
разобравшись, в чем дело, Стелла убивает и ее, потом  узнает
у  медсестер адреса Оли и Юлечки и решает убрать и  их.  "На
дело"  она  ходит,  перевоплотившись в  рыжеволосого  парня,
надеясь  таким  образом сбить всех с толку.  Психиатрические
больные,   добиваясь  своего,  бывают  крайне  находчивы   и
('.!`%b b%+l-k.
      Но  прежде  чем  уничтожить тех, кто  лежал  вместе  с
Настей, она расправляется с Региной.
      -  Так вот кто был рыжеволосый парень, которого  видел
сосед Леша! - закричала я. - А ключ у нее откуда и зачем она
устроила пожар?
     Володя вздохнул:
     - Ключ от Новокисловского у нее просто остался, а пожар
произошел  случайно. Убегая, Стелла опрокинула ароматическую
курильницу,  керамический  домик со  свечкой  внутри,  пламя
перекинулось на кровать...
     Я только ахала:
     - Господи, как хорошо, что Юля не открыла ей дверь.
      - Да уж, - покачал головой Володя, - впрочем, Оле тоже
повезло,  ее  родители отправили в санаторий,  и  Стелла  не
добралась до жертвы. Кстати, Юлю она не собиралась оставлять
в   живых,  просто  не  успела  придумать,  как  попасть   в
квартиру...
     - И тут появилась я...
       -   Точно!  Причем  у  Стеллы  кончился  смертоносный
препарат,  и в ее голове моментально родилась идея:  отвезти
надоедливую тетку на дачу, запереть там и сжечь. Она  хорошо
знала,  что  ключ  лежит под крыльцом.  А  жертва  услужливо
полезла в капкан.
     - И как только я не сообразила, - убивалась я, - как не
поняла!  Ведь  видела  в машине туфли  на  высоком  каблуке,
обратила внимание на руки с маникюром... И потом, почему она
не  решила  убить  меня  раньше?  Ведь  видела  во  дворе  с
собаками!
      -  Нет, - покачал головой Володя. - Она тебя тогда  не
узнала, даже подумала, что гуляет ребенок!
     Я промолчала. Действительно, я стояла у самого забора в
джинсах, курточке и шапочке с помпоном.
     - Но я же приходила к ней!
      - И представилась сотрудницей ФСБ, - хмыкнул Володя. -
Она перепугалась и решила искать тебя, но отвлеклась на Юлю,
Олю,  решила  сначала убрать их. Честно  говоря,  Стелла  не
представляла, как искать сотрудницу органов, а тут  ты  сама
полезла в капкан, да еще заявила, что она и Егор одно целое!
     - Что теперь сделают со Стеллой?
     - Не знаю, - протянул Володя.
      -  Но  она же ненормальная, ты сам говорил, вся  семья
больна!
     Майор спокойно набил трубку.
      -  Знаешь,  Лампа,  я, конечно, понимаю,  что  человек
болен,  но,  с  другой стороны, он лишил жизни  других...  И
потом,  ну скажи, Чикатило был здоров? А ростовский  маньяк,
сгубивший  38  женщин? И вообще, нормален ли любой  человек,
решающий свои проблемы посредством убийства? Извини, но я не
белый  и  не пушистый. По мне, так псих - это тот,  кто  ест
гвозди, режется бритвой или выпрыгивает с десятого этажа.  А
вот  когда  отнимают  жизнь  у других,  чтобы  самому  лучше
жилось... Впрочем, это не мое дело. Экспертиза, естественно,
будет проведена.

                           Эпилог

       Стеллу-Егора  признали  невменяемой  и  отправили  на
принудительное лечение. Честно говоря, в первую  минуту  мне
стало  ее  жаль.  Девушка навряд ли выйдет из  больницы.  Но
стоило  вспомнить  смерть  веселой  Ирочки,  жуткую  кончину
Регины,  убийство  Насти  и старухи  Новохаткиной,  погибших
просто  так, без всякой причины, просто потому,  что  судьбе
было   угодно   свести  их  в  одной  палате,  как   жалость
испарилась.
      В среду утром, прихватив подушку, я отправилась к Майе
и Валентину. Женщина не удивилась, увидав на пороге гостью.
      - Да? - бесцветным голосом поинтересовалась она. - Вам
кого?
     - Я пришла вернуть деньги, 30 тысяч долларов.
       -  Входите,  -  коротко  велела  Майя.  Я  прошла  на
загаженную кухню и положила подушку на стол.
     - Дайте ножницы.
       Абсолютно   ничему  не  удивляясь,   Майя   протянула
портновский  инструмент. В полной  тишине  я  начала  пороть
подушку.
      -  Значит,  Настя все же решила вернуть украденное,  -
протянула Майя. - Честно говоря, я не думала.
      -  Вы  вообще мало о чем думали! - рявкнула я,  дергая
нитки.  -  Меньше  всего о своих детях, несчастных  сиротах!
Хорошо, хоть в милицию на Настю не настучали!
     Майя покраснела.
      -  Мы  с Валей никогда не обратимся в коррумпированные
правоохранительные органы. Да и деньги эти нужны не  нам,  а
обществу "Мемориал".
      Я  наконец  добралась  до внутренностей  подушки  -  и
ничего!  30  тысяч  баксов  испарились  без  следа.  Я  тупо
смотрела  на  ехидно ухмыляющуюся кошку с оранжевым  бантом.
Невероятно! Где деньги?
     - У меня такая же подушка есть, - неожиданно совершенно
нормальным голосом произнесла Майя, - только синяя, у  метро
купила.
      Надо  же, оказывается, у этого автомата правозащитного
движения тоже имеются простые эмоции! Внезапно до меня дошел
смысл сказанной хозяйкой фразы.
      -  Майя! - заорала я так, что та вздрогнула. -  Только
никуда не уходите, я сейчас привезу деньги!
     В квартиру Нинуши в крайне отдаленном районе Куракино я
ворвалась, тяжело дыша, расстегнув куртку.
      -  Лампа,  -  удивилась Ниночка, - навестить  приехала
бывшую соседку? Чего не позвонила, я пирожок бы испекла...
     Прервав ее аханье, я закричала:
      -  Ниночка, у тебя есть подушка, велюровая, с  кошкой?
Помнишь,  ты  еще брала у нас такую же, когда к  тебе  гости
обвалились?
      -  Конечно, - удивилась Нина, - у метро купила,  да  я
тебе  твою отдала, ну вспомни, Лампа, ты ворвалась  ночью  и
потребовала...
     - Неси скорей свою подушку!
     - Зачем?
      -  Да неси, сейчас увидишь! Ничего не понимающая  Нина
пошла  в  гостиную, я, забыв снять сапоги, ринулась за  ней.
Подушка  мирно лежала на диване. Я схватила ее  и  принялась
раздирать шов. Ниночка в испуге взвизгнула, но мне  было  не
до  нее.  Руки  лихорадочно рвали нитки,  наконец  показался
синтепон и пачки денег. Я вытряхнула доллары на ковер.
     - Что это? - прошептала Нина. - Что?
      -  Доллары,  - устало сказала я, - тридцать  тысяч,  я
зашила их для сохранности в подушку, а Катя отдала ее  тебе,
ну а потом ты их перепутала.
      -  И  они все время лежали здесь, - лихорадочно блестя
глазами,  повторяла Ниночка. - Я спала, подложив под  голову
состояние! Откуда у тебя столько деньжищ, Лампа?
      -  Это  не  мое,  - пробормотала я, - они  принадлежат
другой женщине.
      -  За  что  же  такие деньги платят? -  шептала  Нина,
находясь на грани обморока.
      Но  я  не  слушала  ее. Бедная  Настя  так  ловко  все
придумала,    положила   в   ячейку,   решила   восстановить
справедливость,  дать брату богатство, чтобы  несчастный  не
мучился, переодеваясь в женщину... И ведь не взяла  себе  ни
копейки,  все  оставила  Егору...  Вот  бедняга,  несчастная
больная, решившая, что Николай Рагозин отыщет брата...
      -  За  что?  За  что  такие деньги платят?  -  очумело
бормотала Нина. - Да я бы и за половину на все согласилась.
       Я   очнулась  от  дум  и  посмотрела  на   потерявшую
человеческий облик Нину. На все? Ради денег?
      Господь  большой шутник, он никогда не  дает  человеку
того,  о  чем тот мечтает. Нина хочет стать богатой,  но  30
тысяч вернутся к Майе, которой они не нужны.
      -  Что,  - твердила Нина, - ну что сделала та женщина,
чтобы получить такую прорву баксов?
      Я  вздохнула.  Объяснить  невозможно,  да  Нина  и  не
поймет... Влюбиться в мужчину, пойти из-за него по  тюрьмам,
пройти все круги ада, отказаться от детей.
     - Боже, - не успокаивалась Нина, - вот бы мне...
     - Да зачем тебе? - безнадежно спросила я.
      -  Как  это? - удивилась Нинуля. - Диван куплю, ремонт
сделаю, парня одену, да деньги все могут...
      Я медленно натягивала куртку. За все миллиарды мира не
вернуть  Настю  и  Ирочку,  нельзя  купить  жизнь  Регине  и
здоровье  Стелле,  никакие средства не  помогут  Майе  стать
человечней...
     - Нет, Нина, - произнесла я, выходя на лестницу. - Тебе
это только кажется, деньги на самом деле не могут ничего.
      Вечером,  завершив  все дела, я  медленно  шла  домой.
Торопиться  теперь  было некуда, все  тайны  разгаданы,  все
точки   расставлены.  У  метро  припозднившаяся,   замерзшая
продавщица  торговала яйцами. Я молча встала  у  прилавка  и
тупо  уставилась  на пластиковые упаковки. Что-то  последнее
время  не  везет нам с этим продуктом, просто рок  какой-то,
несчастная  карма. Обозлившись на себя за мрачные  мысли,  я
*c/(+  сразу тридцать штук.
      - Лампа пришла! - завопил Кирюшка, открывая дверь. - А
что это у тебя?
     - Яйца, - коротко бросила я и велела:
      -  Вот что, Кирка. Снимай с меня сапоги, потому что ни
за какие сокровища мира я не выпущу из рук эти упаковки!
      -  Почему?  - поинтересовался Кирка, стягивая  с  меня
обувь.
      - Потому что надоело смотреть, как яйца превращаются в
скорлупки, и сегодня у нас наконец будет на ужин грандиозная
яичница с сыром, луком и гренками из черного хлеба.
      -  Даже  если  разобьешь их сейчас  все,  не  беда,  -
хихикнул мальчик.
     Не понимая, почему он так странно реагирует, я вошла на
кухню,  где  мирно пили чай Катя, Сережа  и  Юля.  В  ту  же
секунду  челюсть  у  меня уехала вбок, как  каретка  пишущей
машинки.
      На подоконнике, столе, холодильнике, везде, куда падал
взор, стояли мешочки и коробочки с яйцами.
     - Что это? - пролепетала я. - Вроде до Пасхи далеко.
     Катя вздохнула:
     - Я купила пять десятков, подумала, половину разобью по
дороге, но почему-то донесла все в целости и сохранности.
     - И я сорок штук прихватил, - признался Сережка.
      В  этот  момент раздался звонок, и Кирюшка с  гиканьем
бросился открывать дверь.
      -  Черт  меня дернул