о
и  забилась  в угол переполненного уставшими после  тяжелого
рабочего  дня  людьми. Да, жизнь иногда подкидывает  моменты
почище  дамского  романа. Тюрьма, любовь, брошенные  дети...
Кажется,  такого просто не бывает, ан нет, вот  оно,  рядом.
Потом  мысли переключились на другую тему. Ну надо же, милая
старушка  Нина  Антоновна совершенно не похожа  на  сурового
следователя.  До  чего  все-таки  обманчива  внешность.  Вот
напротив  стоит полная тетка с помятым лицом, губная  помада
смазалась,   из-под  не  слишком  чистой   шапочки   свисают
пережженные  "химические"  кудри.  Интересно,  кто  она   по
профессии?  Учительница? Продавец? Ну уж, во всяком  случае,
не киноактриса и не балерина. Врач! Вот это горячо.
      Не в силах сдержать буйствующее любопытство, я тронула
тетку за рукав:
     - Простите, вы ведь врач? Кажется, я приходила к вам на
прием?
      Тетка  оторвалась  от  газеты "Мегаполис"  и  довольно
приветливо ответила:
     - Нет, вы ошиблись, я оператор машинного доения.
     - Кто?
      -  Ну, по-простому, не по-научному, доярка, - уточнила
собеседница и вновь погрузилась в чтение.
      Я  выпала  из  вагона  на нужной  станции  с  головой,
гудящей,   словно  пивной  котел.  Доярка!   Надо   же   так
опростоволоситься!
      Я  давно  убедилась в правильности истины:  как  сутки
начнешь,  так и завершишь. Мои закончились полным разгромом.
Где-то  около  десяти вечера в комнату ворвался  Кирюшка.  Я
отложила детектив.
     - Что стряслось?
      -  Вот, - сунул мне мальчишка под нос газету, - с  ума
сойти!
     - Ты читаешь "Экономический вестник"? - удивилась я.
      - Наша училка по литре, - принялся жаловаться Кирюшка,
-  утверждает,  будто  мы совершенно не  умеем  пользоваться
газетами,   вот   и  раздала  всем  статьи,   чтобы   завтра
пересказали...
      -  И в чем дело? Подумаешь, заметку озвучить, да такие
' $ -(o во втором классе дают.
      -  Да,  -  замычал  Кирка, - а я там  ни  словечка  не
понимаю.
     - Возьми толковый словарь.
     - Ага, - бубнил Кирилка, - брал уже, сама почитай.
      -  Давай  сюда, горе луковое, - велела я  и  пробежала
глазами по строчкам.
      "Договорившись  о франчайзинге, стороны  также  решили
заняться клиринговыми операциями, стараясь при этом избегать
дефолта и не секвестируя свой бюджет, так как подобное могло
бы помешать санации дружественного банка".
      Это  что,  на русском написано? Глядя на мою обалделую
физиономию, Кирюшка хихикнул:
     - Скрейзиться можно.
      -  С  ума сойти, - поправила я его. Нет, все-таки  это
слишком. Я вовсе не призываю называть калоши мокроступами, а
компьютер   -  "устройством  для  автоматической   обработки
информации    посредством   выполнения    заданной,    четко
определенной  последовательности операций".  Но  ведь  столь
любимый нами термин "прайс-лист" всего лишь означает  список
цен. А кутюрье - это необязательно только Версаче, это любой
модельер  или еще проще - портной. Что же до бутика  прет-а-
порте,  так  это  на  самом деле не что  иное,  как  магазин
готового платья, причем не большой и шикарный, а маленький и
дешевый.   Загадочный  вэлфер  -  всего  лишь   пособие   по
безработице,  копирайт  не заверенная  нотариусом  копия,  а
авторское  право,  кстати, планинг - отнюдь  не  собрание  у
директора, планинг - это ежедневник!
      -  Ну  и  как я объясню это Лидии Николаевне? -  зудел
Кирка. - Она решит, будто я полный дурак - ничего не понял.
     Я секунду подумала и посоветовала:
      -  Скажи,  что  у  тебя и всей семьи в  придачу  после
изучения данного материала наступил полный толлинг.
     - Это что же такое? - обомлел мальчишка.
      -  Не  знаю, - честно призналась я, - вчера в  рекламе
увидела, но звучит загадочно и красиво.

                          Глава 28

      Дядя Егора и Насти со стороны матери оказался огромным
звероподобным мужиком в дорогом спортивном костюме.
      -  Надо-то  чего? - ласково приветствовал он  меня  на
пороге.
      Решив  избрать  привычную для него  форму  диалога,  я
рявкнула:
     - Отдел опеки, проверка жилищных условий Егора Платова!
     - Во, блин, - заржал Павел, - с дуба, что ли, упали? Да
этого педрилы тут уж лет пять как нет.
      - Как нет? - возмутилась я и пролезла между необъятным
пузом хозяина и косяком. - А где он?
       -  Хрен  его  знает,  -  продолжал  веселиться  милый
родственник, - слинял от нас, да и правильно сделал.
      -  А прописан здесь, - гнула я свое, - небось квартиру
по льготному тарифу оплачиваете, как опекуны.
      - Да ты че, тетка? - изумился Павел. - Ему уж давно за
двадцатник перевалило. Ты в бумаги глянь, чудила!
     - С кем ругаешься, папа? - поинтересовался парнишка лет
двадцати пяти.
      -  Да  вот, блин, явилась, блин, Егора искать,  педика
долбанного,  твержу русским языком - нет  его  тут,  а  эта,
блин, свое талдычит! Паренек глянул на меня.
     - А вы кто будете, зачем вам Егор понадобился?
      -  Я  из  адвокатской конторы, - заявила я и прикусила
язык. Ну вот, опять забыла, что врала минуту назад. Но Павел
не заметил ошибки.
     - Тю, - перебил он, - посадили голубоглазого.
     - Папа, - с укоризной остановил его юноша.
      -  А  чего  сказал-то, - заржал мужик, - экий  секрет,
педик он - Егор, его теперь небось вся камера имеет!
      -  Никто вашего племянника и не думал арестовывать,  -
обозлилась я. - Ему наследство отказано, огромная сумма.
      Честно говоря, я думала, что, узнав про деньги,  Павел
слегка  сменит тон и заговорит по-человечески, но не  тут-то
было.
      -  И  хрен с ним, - рявкнул мужик, мгновенно наливаясь
свекольной  дурнотой, - мне-то что с  того?  Мне-то  с  этих
деньжонок сколько?
     - Нисколько, - растерялась я.
     - То-то и оно, - заключил Павел, - так что прощевайте.
      И  он  буквально  принялся выталкивать  "адвоката"  за
дверь.  Изо  всех  сил сопротивляясь, я  проблеяла,  пытаясь
удержаться за косяк:
       -   Неужели  вы  не  хотите,  чтобы  ваш  родственник
разбогател?
      -  Ха, - фыркнул Павел и выплюнул, - наср.., на  Егора
три кучи! Педрила!
      Дверь  захлопнулась, я тупо уставилась  на  продранную
обивку. Но делать было нечего, пришлось идти на первый этаж,
лифта в хрущобе не было. Вдруг сзади раздался голос:
     - Подождите, пожалуйста.
     Я оглянулась. Сверху бежал паренек, сын Павла.
     - Погодите!
     Он, запыхавшись, остановился и тут же спросил:
     - Это правда? - Что?
     - Ну, про деньги.
     - Да.
     - И сколько?
      - Я не имею права разглашать служебную тайну, но сумма
достаточно велика.
     Юноша покраснел и продолжил расспросы:
     - А если Егорка деньги не получит, куда они денутся?
      Я  постаралась  не измениться в лице. А  правда,  куда
девается имущество, если наследник не объявляется?
      -  Отойдет  государству, - быстро ляпнул  язык.  Юноша
засопел и произнес:
     - Леня меня зовут.
     - Очень приятно.
     - Знаете, - забубнил Леня, - Егорка хороший, вы папу не
a+ch  )b%. И никакой он не педераст, просто любит в  женскую
одежду переодеваться, вот отец его за это и прогнал, урод!
      -  Послушай,  -  предложила  я,  -  возле  метро  есть
закусочная "Русское бистро", не хочешь пирожок с грибами?
     - Лучше с мясом, - тут же ответил Леня и пояснил:
      - В детстве у бабушки в деревне я насобирал поганок  и
чуть не умер, вот с тех пор грибы на дух не переношу.
     Мирно беседуя о кулинарии, мы сели за столик и заказали
скромный  обед,  стоивший безумных денег.  Интересное  дело,
Лужков    кричал,   что   "Русское   бистро"    альтернатива
"Макдоналдсу",  но крохотный кусочек теста с комочком  фарша
стоит  тут  13 рублей, а наесться им практически  невозможно
даже  даме  с  моим  аппетитом. С  другой  стороны,  горячий
чисбургер   тянет   всего   лишь  на   червонец.   Наверное,
холестериновая котлета, засунутая в мягкую булку, не слишком
полезна  для  здоровья, но, съев ее, голода не  ощущаешь.  К
тому  же  в  "Макдоналдсе" все сверкает,  приятно  пахнет  и
служащие  цветут  улыбками.  А в  "Русском  бистро"  угрюмая
девушка не слишком чистыми руками подцепила остывшие пироги,
шмякнула их на картонную тарелочку с милым пожеланием:
       -   Наверх  не  ходите,  вымыли  там,  натопчете.  От
пластикового подноса воняло грязной тряпкой, и я  поспешила,
сняв еду, отставить его подальше. Но Леня, очевидно, не  был
слишком  брезглив  и  избалован, потому  что  быстро  куснул
расстегай и сообщил:
     - Вкусно как!
     - Знаешь, где Егор?
     Леша кивнул, продолжая пережевывать пирог. Я подождала,
пока он справится с угощением, и потребовала:
     - Говори.
     - Только отцу не проговоритесь, что я на след навел.
     - Чем же он так родному дяде досадил? - удивилась я.
     Леня вздохнул:
      -  Сам  не пойму. Впрочем, папа всегда его терпеть  не
мог,  еще  когда бабушка Егорку привела... У  него  родители
погибли в авиакатастрофе, папина сестра и ее муж. А Егора  в
приют отдали.
      Павел  страшно обозлился, когда мать привела  в  семью
лишний  рот. Жили они небогато, считали копейки,  а  тут  на
тебе  -  мальчишка.  Кормить, поить надо,  вещи  покупать...
Впрочем,  одеждой не слишком баловали. Егор оказался  мельче
Леши и донашивал за ним брюки, рубашки и обувь.
      Честно  говоря, особых хлопот Егор не  доставлял.  Был
тихим,  молчаливым, никогда не дрался, не бил  стекол  и  не
рвал  брюк,  играя в футбол. Он вообще не  любил  спорт,  по
физкультуре  имел  тройку.  Зато,  ко  всеобщему  удивлению,
обожал шить, готовить и убирать.
      -  Разве  мужик растет? - сплевывал Павел, глядя,  как
племянник   самозабвенно   строчит   на   швейной   машинке,
принадлежавшей Зинаиде. - Тьфу, просто настоящая баба.
      - Что же плохого, - отвечала Зинаида, - будет портной.
Между   прочим,  большие  деньги  заработает.  Людям  всегда
одеться надо, голыми не пойдут. Отличная профессия.
      Павел  только крякал, не желая ругаться с  матерью.  В
$%"obk)  класс  Егор  не  попал, пошел  в  ПТУ,  учиться  на
закройщика.  Худощавый,  бледный,  с  тонкими  запястьями  и
щиколотками, он и впрямь походил на девушку. К  тому  же  он
отпустил  длинные,  до плеч, волосы и вдел  в  ухо  сережку.
Почему-то  небольшой золотой ободок в ухе обозлил  Павла  до
крайности, и, если бы не Зинаида, ставшая на защиту,  дядька
избил бы племянника по-черному.
      В  училище  Егора  любили,  девчонки  считали  его  за
подружку  и  не  стеснялись в его  присутствии  краситься  и
поправлять  колготки. Кстати, Егор не хуже их умел  наводить
макияж, и кое-кто из будущих портных, собираясь на свидание,
просил парня "сделать лицо". На Новый год в училище устроили
показ   пошитых   собственноручно  моделей.  Всех   поразила
манекенщица  - красавица, роскошная блондинка  с  прекрасным
бюстом и длинными, от ушей, ногами.
       -   Это   кто   же   такая?   -   спросила   классная
руководительница. - Не из наших девочка.
      Много было хохоту, когда "манекенщица" стащила парик и
вынула "бюст". На сцене, кланяясь, стоял Егор.
      - Ну артист, - восхищалась классная, - всех обманул, а
как двигался, словно пава.
      В 1992 году скончалась Зинаида. Павел похоронил мать и
окончательно распоясался. Теперь во всем свете  не  осталось
ни  одного  человека, могущего хоть как-нибудь  повлиять  на
хама.  Со своей супругой Павел совершенно не считался,  Лене
отвешивал  оплеухи, стало попадать и Егору. Пик  наступил  в
январе 1993 года.
      Павел, служивший дальнобойщиком, погнал фуру в  Санкт-
Петербург,  но  на выезде из столицы попал в аварию,  провел
несколько  часов  в  милиции и злой  до  крайности  вернулся
домой.
      Кошки нет - мышки пляшут. Жена, воспользовавшись  тем,
что  супруга не будет несколько дней, отправилась к  подруге
на дачу, Леня назвал друзей и организовал танцы.
     - Когда синий от злобы отец ворвался в комнату, которую
занимали   мальчишки,  там  как  раз  в  кромешной   темноте
кучковались под тихую музыку парочки.
       -   Блядки   устроил!   -   завопил   Павел,   врубая
электричество.
     Яркий свет озарил перепуганные лица подростков.
      -  Прошмандовок назвал! - ревел добрый папа,  указывая
пальцем  с обломанным ногтем на девушек. - А ну, пошли  вон,
сучки!
      Дети  кинулись на лестницу. В комнате, где по-прежнему
сладко  пел Сальваторе Адамо, остались всего двое -  Леня  и
прехорошенькая блондиночка в красной кожаной мини-юбке.
      -  Тебе  отдельное  приглашение требуется?  -  потерял
всякий   человеческий  облик  Павел  и,  решительно  ухватив
девчонку за хрупкую руку, поволок ее к порогу.
     - Папа, погоди, - забормотал Леня, - это Егор.
     Отец от неожиданности отпустил "девушку" и уставился на
племянника. Через секунду до него дошла информация.
      -  Егор! - взревел он, будто раненый носорог. -  Егор!
Педик, сволочь, негодяй, развратник.
      - Папа, погоди, - попробовал остановить расправу Леня,
- ты не так понял, это просто шутка.
      -  Шутка! - орал Павел. - Сейчас я тоже пошучу,  а  ну
пошел вон к своим голубым, дрянь подзаборная!
      В  мгновение  ока  он выволок слабо  сопротивляющегося
Егора на лестницу и крикнул вслед:
     - Вернешься - убью, так и знай.
      Два  часа Леня, затаившись в своей комнате, ждал, пока
отец  напьется  до  белых  чертей и  задрыхнет.  Наконец  из
родительской спальни понесся могучий храп. Парень, прихватив
собранную одежду, на цыпочках вышел на лестницу. Он  знал  -
Егор  прячется на чердаке, они частенько сидели там  вместе,
не желая идти домой, слушать вопли Павла.
     Егор и впрямь был наверху, лежал на старой продавленной
кровати и молча смотрел на балки.
     - Проспится и забудет, - попробовал Леня утешить брата.
Но тот вздохнул:
      -  Нет, все, обратной дороги нет. Сам знаешь, он  меня
ненавидит. Вещи принес?
     Ленька протянул сумку. Егор начал переодеваться.
     - Куда же ты теперь? Парень пожал плечами.
      -  К  матери  поеду,  баба Зина  адрес  дала,  правда,
предупреждала, что я там не больно нужен, ну да не  прогонит
же она сына, хоть и не виделись ни разу.
      -  На-ка, возьми, - пробормотал Леня и сунул  приятелю
конверт, - пригодятся. Егор глянул внутрь и присвистнул.
     - Это мне? Ты же на музыкальный центр копил!
     - Еще соберу, - отмахнулся Леня.
     - Значит, он у матери, - обрадовалась я.
      -  Нет,  - покачал головой Леня, - она его не захотела
принять.
     - Откуда ты знаешь?
     - Так мы дружим, - бесхитростно поведал парень.
       Прошла   примерно  неделя,  и  Егор  позвонил   Лене.
Встретившись в метро, на "Динамо", они сели у стены, и  Егор
сказал:
      -  Права  баба Зина была, не ко двору я  там.  Майя  и
Валентин   совсем  не  обрадовались  визиту  сына.   Правда,
постелили ему на раскладушке в коридорчике и целых семь дней
кормили, но потом мать сказала:
      -  Ты  уже взрослый, тебе шестнадцать лет. Видишь,  мы
живем трудно, пенсия крохотная, квартирка однокомнатная.  Да
и  отец тяжело болен, инвалид. По-хорошему, не мы тебе, а ты
нам помогать должен. Извини, но возвращайся назад.
     Пришлось Егору сматываться.
      -  Куда  же  он  пошел?  - удивилась  я.  Леня  тяжело
вздохнул.
     - Сначала по знакомым ночевал, а потом...
     - Ну, говори!
      -  Потом устроился в художественное училище натурщиком
и...
     - Что?
      Леня  замялся, подвигал по столу бумажный стаканчик  и
наконец договорил:
     - Ну понравился он там одному преподавателю, известному
художнику, тот его у себя и поселил, понятно?
     Чего уж там, понятнее некуда.
     - Егор сейчас у этого художника?
     Леня покачал головой. Я обозлилась до крайности.
     - Слушай, скажи адрес!
     - Не знаю.
     - Ну ничего себе! Только что ты утверждал обратное...
      -  Сейчас  объясню, - забормотал Леня. - Художник  тот
Егорку  полюбил,  одел, как картинку, денег давал,  квартиру
купил.  А Егорка иногда мне кой-чего подбрасывал из одежонки
или подарки дарил...
      Потом  живописец за границу подался, и Егорку с  собой
взял. Но друг про меня не забыл, по-прежнему деньги передает
и презенты. Только от него теперь девушка приезжает и письма
мои   увозит.   Она-то  точно  знает  адрес   Егора,   вроде
родственница этого портретиста, точно не скажу.
      -  Ты  мне  ее координаты сообщи, - чувствуя  огромную
усталость, сказала я.
      -  Пожалуйста. Манекенщицей она работает, в агентстве,
очень красивая, Звезда зовут.
     - Как?
     - Звезда, Стелла Егорова, а адрес ее...
     - Не надо, - промямлила я, - не надо, сама знаю.

                          Глава 29

      Домой  поехала  не  сразу. Сначала зашла  в  ближайший
магазин  и уставилась на перемороженные рыбные туши, похожие
на плохо обструганные поленья.
     Стелла Егорова! Наглая манекенщица, снимающая квартиру,
откуда  съехал Егор. Значит, она все-таки знает, где  искать
парня,  но  мне  не рассказала! А я, словно слепой  котенок,
толкалась   в   разные   стороны  мокрым   носом   абсолютно
безрезультатно.  Нет,  вы  когда-нибудь  встречали  подобную
дрянь!
      От злости я со всего размаха пнула ногой стоящую рядом
хозяйственную  сумку.  Раздался  сухой  треск.  Так,   опять
разбила яйца!
      -  Ну  и безобразие же, - закричала худенькая девушка,
похожая на Юлечку, - как вы смеете...
     - Что случилось? - удивилась я, не понимая, чем вызвала
гнев девицы.
      Стою  себе в сторонке, а то, что пинаю набитую  торбу,
так имею полное право поступать со своей авоськой, как хочу.
Мои руки потянулись к матерчатым ручкам.
      -  Сейчас  охранника  позову! - взвизгнула  девица.  -
Немедленно поставьте мою сумку.
     - Вашу?!
      -  Естественно, мою, - злилась девчонка. -  В  милицию
захотели?
      Тут только до меня дошел смысл происходящего. Господи,
я  стою  в магазине просто так, без покупок, и сейчас только
что испинала чужие пакеты.
     - Простите, мне жутко неудобно, это совершенно случайно
вышло, - принялась я оправдываться.
      -  За  нечаянно  бьют отчаянно, - отрезала  девушка  и
расстегнула "молнию" у кошелки.
      Перед глазами возникли руины продуктов, залитые липким
желтком.
      - Сейчас я куплю вам яйца, - быстренько по сколько там
пыталась я исправить ситуацию, было? Два десятка, три?
     - Тут еды на полторы тысячи, - преспокойненько сообщила
"потерпевшая". - Вам придется возместить ущерб.
     - Интересное дело, - возмутилась я, - пакеты с молоком-
то целые, и консервные банки...
      -  Зато грязные, - возразила девчонка, - принесу такие
домой, свекровь сожрет.
     Я прикусила язык. Свекровь - это серьезно.
      - Впрочем, - предложила хозяйка разбитых яиц, - можешь
забрать  испорченные продукты себе, я  не  возражаю,  а  мне
денежки на стол.
      Мы  поцапались  еще минут десять и  разошлись.  Открыв
квартиру, я увидела Юлю и сунула той в руки пакеты.
     - Разбери.
      Через  пару секунд Юлечка влетела ко мне в  спальню  и
заявила:
      -  Что за дурацкий набор несъедобных продуктов? Четыре
пакета  молока  с  банановой отдушкой,  килограмм  креветок,
банки  с  крабами и жутко жирная "Брауншвейгская" колбаса!!!
Ну  какого  черта ты купила такое! Да еще все чем-то  липким
перемазано.
      - Это яйца разбились, - тихо пояснила я, чувствуя, как
к  голове на мягких лапах начинает подкрадываться мигрень. -
А крабы и креветки с колбасой - не мой выбор.
      -  Хочешь сказать, - хмыкнула раскрасневшая Юля, - что
украла чужие покупки?
      -  Почти, - призналась я и рухнула на диван.  В  левый
глаз словно воткнулась раскаленная кочерга. В висках ломило,
к  горлу  подкатывала тошнота. Так плохо мне еще никогда  не
было. Пару раз домашние врывались в спальню, но, увидав  мое
бледное  лицо, быстро испарялись. Последним влез  Кирюшка  и
заорал:
      -  Ой,  как жаль, что мама на дежурстве, а то б