еперь везде хорошо!
     На деньги, вырученные от сдачи квартир, Марья Сергеевна
как сыр в масле катается, не отказывая себе практически ни в
чем.  Купила телевизор и даже обзавелась турецкой дубленкой.
Правда,  иногда случаются неприятности. Жильцы, к сожалению,
попадаются  разные.  К  каждому  в  душу  не  залезешь.  Так
произошло с квартирой в восемнадцатом доме. Договариваться о
съеме пришла вполне приличная дама, и на самом деле она жила
одно  время  тихо  и  мирно.  Потом  съехала,  а  на  снятую
жилплощадь  вселила  свою дочь, девицу наглую,  развязную  и
настоящую  безобразницу. В квартире просто Содом и  Гоморра,
идолово  капище! Соседи стонут, и Марья Сергеевна  развесила
вновь  объявления, правда, деньги, слава  богу,  они  платят
аккуратно и...
      -  Женщину  как  зовут? - ухитрилась  я  вклиниться  в
бесконечные старушечьи речи.
       Бабуся  открыла  записную  книжку,  отыскала   нужную
страничку и сообщила:
     - Анна Константиновна Колосова.
     - Телефон есть?
      -  А  как  же,  я  всегда  записываю,  разве  можно...
Последовал новый виток сентенций, но в конце концов  в  моих
руках  оказалась  бумажка с цифрами. Но уйти  сразу  мне  не
удалось,  пришлось  просидеть  еще  около  часа,  выслушивая
рассказы.
      Номер  начинался с цифр 344, значит, неизвестная  Анна
Константиновна   живет,  скорее  всего,   в   районе   метро
"Домодедовская", а я как раз подъеду сейчас к  этой  станции
-   маршрутке. Но радость оказалась преждевременной.  Трубку
никто не снимал. На двадцатом гудке я со вздохом опустила ее
на  рычаг.  День  в самом разгаре, небось  дама  на  работе.
Делать нечего, поеду домой.

                             ***

     В квартиру я вползла с сумками наперевес. В правой руке
крайне  осторожно я держала пакет с яйцами. Собаки бросились
к моим ногам.
      - Тише, тише, девочки, - попробовала я их успокоить, -
не толкайтесь.
      Но  Муля, пришедшая в полный восторг при виде хозяйки,
пыталась  подпрыгнуть повыше. Ада не отставала от  сестрицы.
Сначала мопсихи просто сопели, потом зарычали.
      -  А  ну, цыц! - прикрикнула я, но поздно. Ада,  желая
первой  прижаться  к  моим коленям, отпихнула  жирным  боком
менее  поворотливую  подругу.  Муля  обиделась  и  прищемила
зубами  ухо соперницы. В следующее мгновение они повисли  на
пакете,  ручки оторвались, раздался сухой треск...  По  полу
начала  медленно растекаться бело-желтая лужа. Да, не  везет
нам  последнее  время  с  яйцами, из  этих  даже  омлета  не
сделаешь!

                           Глава 6

      Вечером я вытянулась на диване и попробовала собраться
с  мыслями. Наверное, Анна Константиновна Колосова в  курсе,
где  искать Рагозина. Скорей всего, он ее любовник или  муж.
Словоохотливая  Марья  Сергеевна сообщила,  что  никогда  не
сдает квартиры лицам мужского пола и одиноким дамам.
      -  Не  доверяю  им, - вздыхала старушка,  -  напьются,
закурят в постели, и сгорит жилплощадь.
      Вот только странно, что Анна Сергеевна не отвечает  на
телефонные  звонки.  Я  набралась хамства  и  набрала  номер
последний  раз  около  полуночи. Хотя, может,  она  работает
сутками,  или  аппарат  сломан, в  конце  концов,  могла  не
заплатить вовремя, и телефон отключили.
      Ладно,  утро вечера мудренее. Сейчас сунем под  голову
доллары...  Кстати,  где  подушка? Я  села,  глаза  обшарили
диван.  Симпатичная темно-бордовая думочка из искусственного
бархата исчезла. Я похолодела. Тридцать тысяч долларов!
      -  Юля! - завопила я, чувствуя, что теряю сознание.  -
Юля!
      -  Что  случилось?  - спросила та, всовывая  голову  в
комнату. - Чего кричишь, все спят давно!
     - Где моя подушка?
     - Господи, - пробурчала она, пролезая в спальню целиком
и  с  видимым трудом втаскивая загипсованную ногу, - только-
только  глаза сомкнула. А тут вопль нечеловеческий!  Да  вот
подушка, смотри, под спиной!
      -  Не та, - прошептала я, - та бордовая, велюровая, на
наволочке кошка выткана.
     - Понятия не имею, - фыркнула Юля.
      -  Я  купила  ее  в декабре у метро за  тридцать  пять
рублей, - шелестела я.
     - Дел-то, - фыркнула Юля, - купи еще одну - и конец!
      Я  только  разевала рот, словно выброшенная  на  берег
рыба.
      -  Не  понимаю, - продолжала возмущаться она, -  из-за
барахляной думки поднять ор!
      Посидев  минут  пять  на диване,  я  сползла  на  пол,
нашарила  тапки и пошла бродить по комнатам. Кирюшка  мирным
образом  спал.  Под  головой у него  лежала  лишь  маленькая
подушка, беленькая, в розовой наволочке. В детской клубилось
невероятное  количество  вещей - книги,  одежда,  дискеты...
Невыключенный   компьютер  мерцал   "звездным   небом",   на
клавиатуре  высился  ворох фантиков,  и  все  было  засыпано
крошками  от  чипсов.  Но подушечки с  кошкой  не  было.  Не
нашлась она и у Сережки в спальне, Юлечка из-за больной ноги
сейчас  спит  отдельно, и я не стала соваться  в  "гостевую"
комнату.
      У  Кати тускло мерцал ночник. Она отложила толстый том
"Патологии щитовидной железы" и поинтересовалась:
     - Что случилось?
      -  Ничего,  -  быстро  заверила я,  окидывая  взглядом
помещение,  -  вот  подушечку свою  ищу,  без  нее  не  могу
заснуть, низко.
     - Возьми эту, - предложила Катя и показала на кресло.
     - Нет, - покачала я головой, - хочу ту, с кошкой.
     - Извини, я ее отдала.
     - Кому? - помертвевшими губами спросила я. - Зачем?
     - Нине из соседней квартиры. К ней гости обвалились, да
не  один  человек,  а  сразу четверо. Вот  она  и  попросила
подушку взаймы.
      Я  ринулась  на  лестничную клетку. Нина  очень  милая
женщина, и мы частенько пьем друг у друга чай. Еще я  всегда
одалживаю у нее соль, сахар и муку, а она бегает к Катюше  с
разными  медицинскими проблемами. Сын Нины, Вадик, учится  с
Кирюшкой в одном классе, и это нас очень сблизило.
      -  Лампа? - удивилась Нина, распахивая дверь, но потом
хорошее воспитание взяло верх, и она спросила:
     - Хочешь чаю?
     Но мне было не до китайских церемоний.
     - Где моя подушка?
     - Какая?
     - Велюровая, с кошкой.
      -  У  Владьки под головой, видишь ли, тут такой  форс-
мажор приключился, - зашептала Ниночка.
      Но  я  не  стала  слушать и ткнула ей в  руки  мягкий,
набитый пухом мешок.
     - Возьми эту, отдай ту.
     - Но они одинаковые по размеру...
     - Отдай, не могу заснуть!
       Ниночка  пожала  плечами  и  принесла  требуемое.   Я
почувствовала,    как    разжимается    невидимая    "рука",
стискивающая желудок.
      -  Вот, - хихикнула Ниночка, - получи свою подушку,  и
"/`o,l хороша, кошка хоть куда.
      Честно говоря, киска и впрямь была очаровательной.  На
темно-бордовом   велюре  выделялось   полосатое   рыже-белое
тельце. Горло Мурки украшал яркий оранжевый бант.
     - Давай, - выхватила я у Нины из рук сокровище.
     Соседка хмыкнула и спросила:
      -  Слышь,  Лампудель, мне Катерина  еще  одеяло  дала,
ватное, синее, тоже заберешь?
     - Зачем?
      -  Ну,  может, ты без него глаз сомкнуть не можешь,  -
откровенно издевалась Нинуша.
     Ничего не ответив, с гордо поднятым носом я вернулась к
себе и улеглась, засунув "киску" под голову.
      Утром,  когда домашние мирно пили кофе, я выползла  на
кухню и сообщила:
     - Кто тронет эту подушку - убью!
     - Почему? - изумилась Юля.
     - Я могу спать только на ней, иначе мигрень начинается.
     - Предупредила бы сразу, - вздохнула Катя и понеслась в
прихожую.
      Минут  десять все толкались в поисках курток, обуви  и
перчаток.  Наконец  они  ушли,  и  через  секунду  во  дворе
запикали  сигнализациями машины. Если я чего и  не  понимаю,
так   это   зачем  ставить  охранные  устройства   на   наши
автомобили. У Сережки белый "Форд" 1978 года выпуска. Задние
двери  распахиваются с трудом, а передние, наоборот, отходят
при   каждом  удобном  случае,  еще  регулярно  отваливается
глушитель,   а   багажник  открывается,  только   если   его
предварительно треснуть кулаком по крышке. У  Катюши  старая
"копейка"   с  абсолютно  ржавыми  крыльями  и  отвалившимся
бампером,  руль  у  этого, с позволения сказать,  автомобиля
ходит  не  только  по  кругу, но еще  и  вверх-вниз,  словно
штурвал у истребителя, и опять же беда с глушителем.  Юля  в
декабре тоже купила себе кабриолет.
     - Надоело ругаться с Сережкой, - объяснила она, - проси
его вечно отвезти, лучше иметь свой.
     Теперь наш автопарк украсился "Мерседесом", сделанным в
1980-м. "Мой персик" - любовно зовет колымагу Юлечка. Машина
и  впрямь имеет цвет этого сочного фрукта. Ездит красавец на
дизельном  топливе, жутко воняет и тарахтит, но новоявленная
автомобилистка очень горда и совершенно счастлива. Незадолго
до случая с ногой она предложила мне:
      -  Давай,  Лампа, поехали на рынок! Честно  говоря,  я
побаиваюсь ездить с домашними, все время жду, что автомобили
развалятся  на  ходу. Поэтому предпочитаю  передвигаться  на
общественном транспорте.
     - Не надо, дома все есть!
      -  Ерунда,  -  отрезала  Юля, -  купим  впрок  овощей:
картошку,  капусту,  лук.  Пользуйся,  пока  у  меня   время
свободное.
      - Отдохни лучше, - попыталась ускользнуть я, - почитай
книжечку, телик посмотри, я чудно на "Автолайне" съезжу.
     - Глупости, - фыркнула Юля и велела:
     - Бери сумки и спускайся.
      Поняв,  что легче согласиться, чем спорить, я  покорно
подхватила авоськи и села в "Персик". Первые несколько минут
все шло прекрасно, но тут Юлечка щелкнула каким-то рычажком,
и из-под капота раздался жуткий, леденящий душу стон.
     - Что это? - спросила я, холодея от ужаса. - Что?
      Как  ни  в  чем  не бывало накручивая баранку,  Юлечка
преспокойно пояснила:
     - Мышь попала в вентилятор!
     - Кто?
      - У меня под капотом мышиное гнездо, - пояснила Юля, -
иногда кто-нибудь из грызунов и попадает под лопасть.
     - Ужас!
     - И не говори, потом трупы убирать приходится.
      - Немедленно останови, - приказала я, чувствуя, как  к
горлу подбирается тошнота.
     - Зачем? - удивилась Юлька, но затормозила.
     - Сейчас же открой капот и выгони несчастных животных!
      -  Что  ты,  - замахала руками Юля, - на  дворе  минус
двадцать, замерзнут, бедняги!
     - А так погибнут в муках!
      Внезапно  она  уткнулась лицом в баранку  и  принялась
хохотать.
     - Ну и что тут смешного? - возмутилась я.
      -  Ох,  Лампец, - бормотала наша журналистка,  вытирая
выступившие слезы. - Ну нельзя же быть такой доверчивой!
     - Ты хочешь сказать...
     - Посуди сама, откуда в машине возьмутся мыши, да еще в
моторе!
     - А стон?!
     - Я печку включила, она холодная, вот и воет, смотри.
      И  Юля, плавно тронувшись с места, опять щелкнула чем-
то. Вновь по салону разнесся невероятный, полный смертельной
муки крик.
     - Часто она так? - спросила я, поеживаясь.
     - Каждый раз, пока не согреется.
      Слушая  непрекращающийся, рвущий душу стон, я  приняла
твердое  решение: в следующий раз на рынок - только  пешком.
Лучше  тащить на себе двадцать килограммов, чем леденеть  от
ужаса.

                             ***

      Дождавшись тишины, я утащила трубку к себе в комнату и
принялась   звонить.  На  этот  раз  Колосова   откликнулась
моментально:
     - Алло.
      -  Извините, мы не знакомы, но мне очень  нужно  найти
Рагозина Николая Федоровича.
     Анна Константиновна помолчала. Потом поинтересовалась:
     - Кто вы? Представьтесь.
     - Евлампия Андреевна Романова.
      - Мне это ни о чем не говорит, - сухо сказала дама.  -
Зачем вам Рагозин?
     - Трудно объяснить, но очень нужен!
      -  Приезжайте, - коротко сообщила дама и  продиктовала
адрес.
      Анна  Константиновна походила на сельскую учительницу.
Простое, круглое русское лицо с бесформенным носом.  Возраст
дамы   определялся   с  трудом:  то  ли  хорошо   выглядящая
пятидесятилетняя тетка, то ли рано состарившаяся девушка. На
голове - дурацкая химическая завивка, та самая, когда волосы
начинают   походить   на  шерсть  больного   барана.   Брови
неаккуратными  дорожками спускаются к  вискам,  к  ним  явно
никогда  не подбирались с пинцетом. Кожа на лице  тусклая  и
будто грязноватая, а фигура напоминает мешок, набитый мукой.
      -  Раздевайтесь, - холодно велела хозяйка. Я  повесила
куртку  на  крохотной вешалке и вошла в  комнату.  Из  груди
вырвался   вздох  удивления.  На  столе  стояли  сразу   два
компьютера,  чуть поодаль принтер, факс и еще куча  каких-то
приборов, мигающих разноцветными лампочками.
     - Так зачем вам нужен Николай?
       Поколебавшись   секунду,  я  выдала   душераздирающую
историю.  Лежала в больнице вместе с Настей Звягинцевой.  Та
скоропостижно  скончалась,  оставив  письмо,  которое  нужно
передать  Рагозину.  На конверте указан адрес:  Мирославская
улица, но там проживают какие-то студенты...
     Анна Константиновна тяжело вздохнула:
      -  Значит,  Настя  умерла!  Много  горя  принесла  она
Коленьке...
     - Почему?
      Колосова  повертела в руках зажигалку, потом  вытащила
коробочку "Золотой Явы" и сообщила:
      - Они учились вместе в институте. Николаша был влюблен
в нее, словно подросток. Просто сох, таскал букеты, конфеты.
      Но  Звягинцеву кавалер не интересовал.  Тогда  Николай
решил  стать  лучшим  другом Насти и в  этом  амплуа  весьма
преуспел.  Настенька  держала парня  за  душевную  подружку,
советовалась  с  ним по поводу одежды и макияжа,  таскала  с
собой  по  магазинам. Коля покорно носил сумки, варил  кофе,
утешал подругу...
     У Насти не было никаких родственников, кроме старенькой
бабушки,  маленькой,  тихой, как мышка,  старушки.  Родители
девушки  увлекались  горными лыжами, и их  накрыло  лавиной,
когда ей не исполнилось и двух лет.
      -  Разве  у  нее  не было брата? - изумилась  я.  Анна
Константиновна пожала плечами.
      -  Точно не знаю, ведь я никогда не знакомилась с этой
мадемуазель.
      Настенька все никак не выходила замуж, ждала принца на
белом  коне.  Материально  она  была  обеспечена,  очевидно,
остались   какие-то  семейные  ценности,  да  еще   огромная
шестикомнатная  квартира  на суперпрестижной  улице  Алексея
Толстого.
      После  окончания  института  девушка  стала  работать,
похоронила бабушку и полностью отдалась любимому делу.  Коля
по-прежнему  "стоял за спиной", втайне надеясь, что  подруга
наконец заметит его верность. Однако вышло по-иному.
     - Кем она работала? - не удержалась я.
     - В журнале "Искусство эстрады", - пояснила Колосова. -
Разве  я  не  сказала,  что  они  с  Николашей  учились   на
факультете журналистики МГУ?
      Короче  говоря,  по  долгу службы Настенька  частенько
посещала   концерты  и  разнообразные  шоу-мероприятия,   не
упускала  возможности  заглянуть на презентации  и  тусовки,
справедливо полагая, что вне кулис кумиры более приветливы и
общительны.   Звягинцева  часто   и   много   писала,   была
доброжелательна,  в  основном хвалила певцов  и  музыкантов,
поэтому ее любили.
     На одной из таких презентаций она и нашла своего принца
-  двадцатичетырехлетнего Олега Скотинина. Фамилия у  парня,
прямо скажем, не слишком благозвучная, поэтому на афишах  он
печатался как Лео Ско.
        Олег    прибыл   покорять   столицу   из   какого-то
провинциального  городка,  причем  не  один,  а   с   мамой.
Согласитесь, немного странный поступок для отвязного  певца,
а  Лео Ско был абсолютно невероятной оторвой как внешне, так
и  внутренне. Мама его - благообразная дама лет  пятидесяти,
наоборот,    выглядела    старомодно    и    как-то    очень
добропорядочно. Она никогда не посещала шумные  тусовки,  но
всегда  сидела  за  кулисами во время концертов,  и  артисты
привыкли  к  ее  высокой  сухопарой  фигуре,  облаченной   в
немыслимые юбки "бочонком" и вытянутые акриловые кофты.  Но,
несмотря  на простецкий вид, у Натальи Андреевны  Скотининой
явно водилась тугая копеечка, потому что Лео снял три клипа,
появился  на экране телевизора и регулярно звучал по  радио.
Обожала мама сына страстно и ничего для него не жалела.
      Когда  у  Насти  и  Олега разгорелся страстный  роман,
некоторые актрисочки предупреждали симпатичную журналистку:
      -  Слышь, Настена, лучше не связывайся с этим  кадром.
Прикинь,  какая  свекровь тебе достанется,  да  она  с  вами
третьей в койку ляжет.
     Но неожиданно для всех Наталья Андреевна повела себя по-
иному. Каждому знакомому она твердила:
      -  Настенька  - сокровище. Именно о такой  невестке  я
мечтала всегда: красавица, умница, славная пара Олежеку.
     Анна Константиновна замолчала.
     - А дальше что? - поторопила ее я.
     - Ничего, - пожала плечами рассказчица, - Настя бросила
работу,  осела  дома, с Колей она больше  не  созванивалась,
чему я была очень рада.
     - Почему?
      -  Видите  ли, - спокойно пояснила Колосова,  -  мы  с
Николаем  поженились,  и,  честно  говоря,  мне  не  слишком
нравилось,  когда сия особа трезвонила и требовала  от  него
немедленно   мчаться   к  ней.  Кстати,   извините,   я   не
представилась.
       И  она  протянула  визитную  карточку.  Я  машинально
пробежала  глазами по тексту. "Доктор физмат наук, профессор
академии  менеджмента и экономики..." Вот  тебе  и  сельская
учительница!
     - Вы догадались, что я намного старше Николая? - сурово
поинтересовалась Колосова.
     - Да.
      -  Отношения  у  нас  сложились  скорей  дружеские,  -
вздохнула  она, - с моей стороны материнские, но я  искренне
любила  Николая,  а  Настю терпеть не могла.  Поэтому  очень
радовалась, когда та, выйдя замуж, исчезла из поля зрения.
     - Так где найти Рагозина?
     - Понятия не имею.
     - Как, - возмутилась я, - вы только что говорили, будто
являетесь его женой!
     - Мы развелись.
     - Когда?
      -  Два  года  назад.  Поэтому я и  сняла  квартиру  на
Мирославской. Николаша съехал туда, но потом исчез.
     - Как?
     - Просто позвонил один раз и сообщил, что уезжает.
     - Куда?
      -  Он  не  стал уточнять. Буркнул в трубку:  "Квартира
свободна,  пользуйся". Ну я и вселила туда свою  племянницу,
зачем жилплощади пустовать, раз оплачена!
     - И вы не знаете, где он живет?
     - Нет!
     - Господи, - вырвалось из моей груди, - что же делать с
письмом!
     - Ничего, - злорадно откликнулась Колосова, - разорвать
и выбросить. Раз Звягинцева умерла, ей уже все равно.
     - Ну что вы, - забормотала я, - надо найти Рагозина.
      -  Ищите,  -  хмыкнула Колосова, - только  не  с  моей
помощью.
      -  А  где  он  работал? - попыталась я  подобраться  к
неприступной крепости с другой стороны.
     - Понятия не имею, - отчеканила Колосова.
     - Вы не знаете место службы мужа?
     - Мы разведены.
     - Хорошо, а где он работал, когда вы состояли в браке?
     - Запамятовала, - откровенно ухмыльнулась собеседница и
заявила:
     - Извините, более не могу вести беседу, на работу пора.
     Подталкиваемая нелюбезной хозяйкой в спину, я выбралась
в коридор и уже на пороге попросила:
      - Может, припомните координаты Николая. Неужели вам не
жаль покойную?
       -  Ни  капельки,  -  тряхнула  "химией"  математик  и
вытолкала меня на лестничную клетку. Подобной сокрушительной
неудачи со мной еще ни разу не случалось.

                           Глава 7

     Горе я заливала отвратительным кофе в ближайшем кафе. В
придачу  мне  достался  твердокаменный  рулет  с  непонятной
плодово-ягодной   начинкой,  гаже  подобного   кондитерского
изделия были разве только польские кексы "Киви". Но мне,  по
большому  счету, было наплевать на качество  еды,  в  голове
роем   жужжали  мысли,  и  главная  среди  них:  где  искать
Рагозина?
       Поразмышляв,  я  решила  отправиться   на   факультет
журналистики   МГУ.   Может,  там  кто   припомнит   бывшего
с