ной  вышла  Ребекка. За последние  дни  она  осунулась,
похудела,  на  ставшем маленьким личике горели  лихорадочным
огнем огромные блюдца глаз.
     - Я имею право знать правду, - твердо заявила она.
     Володя кивнул:
     - Да, естественно.
     - Вы расскажете, что произошло?
      -  Садитесь,  Бекки, - ласково произнес  майор,  потом
перевел глаза на меня и добавил:
     - Устраивайся, Лампудель.
     - Ты больше не сердишься, - обрадовалась я.
      - Какой смысл злиться на ворону, когда она пикирует на
червяка, - вздохнул Володя.
      Я  хотела  было поинтересоваться, на кого, ворону  или
червяка, смахиваю я, по его мнению, но подумала и не  стала.
Пусть сначала объяснит, что к чему, а там посмотрим.
      -  Знаете, девочки, - неожиданно начал майор, - только
не  смейтесь,  но я даже обращался к специалистам-генетикам,
чтобы  понять, прав ли в своих рассуждениях. Они-то  меня  и
просветили.  Берут,  понимаешь,  двух  мух,  одну  крылатую,
другую бескрылую, и получают потомство: три крылатые, две  -
без крыльев, а уж этих мух...
      -  Слушай, - не выдержала я, - эдак ты никогда до сути
не доберешься. Ну при чем тут мухи?
      -  А при том, - спокойно пояснил майор, - вот я всегда
удивлялся, ну почему в старых дворянских усадьбах так  много
портретов предков...
     - Хранили память о пращурах, - пожала плечами Ребекка.
     - Зачем?
     - Ну.., нравилось им.
      -  А  вот  и  нет, - ответил приятель, - род  берегли,
чистоту  крови. И все вокруг знали - у того дед сумасшедший,
не  надо  за  него  дочь замуж отдавать,  потомство  больное
пойдет...
     - Ну при чем тут это?
      -  Да  при  том,  -  пробормотал майор,  -  что  наука
догадывается, а история подтверждает: ребенок, родившийся от
женщины  и  мужчины, не всегда становится похож  на  мать  и
отца.  Очень часто он получает черты деда, прадеда,  дядьки.
Причем  речь идет не только о внешнем сходстве,  характер  -
вот  главное, чем наделяется младенец. И по моему  глубокому
убеждению,  что родилось, то и выросло. Конечно,  правильным
воспитанием  можно  что-то  подкорректировать,  но  стержень
останется.
      Так  получилось с Николаем Славиным и вообще со  всеми
детьми Вячеслава Сергеевича.
     Юрий Рожков, отец Вячеслава, был необыкновенно жестокий
человек,  получавший самое настоящее удовольствие,  причиняя
людям  физические и моральные страдания. Впрочем, и  мать  у
него   не   отличалась  христианским  нравом   -   властная,
себялюбивая, гневливая, вспыльчивая... Ну что за ребенок мог
родиться у такой пары?
      Однако Славе повезло. Характер ему, наверное, достался
от  деда, отца Ольги Яковлевны. Мальчик вырос в своей  семье
словно  чужой, тихий, спокойный и очень талантливый. Правда,
иногда  на  него  накатывали  приступы  ярости  и  какого-то
злобного буйства, но в целом это был очень приятный ребенок,
превратившийся    в    настоящего    мужчину    -    умного,
реализовавшегося,   хорошо  обеспеченного,   неконфликтного,
терпимого к людям и делавшего много добрых дел.
       Вячеслава  Сергеевича  обожали  женщины,  его  любили
коллеги по работе, казалось, что и дома все хорошо,  но  это
только казалось.
      Славин был не из тех людей, кто всю жизнь живет  возле
одной  женщины.  Жены  и любовницы надоедали  ему,  и  мужик
производил "смену караула". Мужчина по своей сути полигамен,
его   таким  сделала  природа,  заботящаяся  о  том,   чтобы
человеческий  род увеличивался в геометрической  прогрессии.
Многие представители сильного пола преспокойно живут с одной
женой,  меняя  при  этом бесконечных  любовниц,  многие,  но
b.+l*.   не  Вячеслав  Сергеевич,  тот  никогда  не  заводил
отношений сразу с двумя, а брошенную женщину не забывал.
     Нора оказалась в его жизни третьей любовью. Первой была
несчастная  Майечка, дочь Анны Ивановны,  но  с  ней  любовь
оборвалась  из-за отъезда юноши в Москву; потом была  Ольга,
брак с которой длился три года, и Нора.
      В  молодости  Нора  была  хороша  чрезвычайно,  этакой
карамельно-конфетной  красотой.  Натуральная   блондинка   с
огромными карими глазами и красивым капризным ртом.  С  умом
дело   обстояло   хуже,  у  Норочки  практически   не   было
образования,  и  до  встречи со Славиным она  занималась  не
слишком    аппетитным   делом   -   мыла    в    поликлинике
стоматологический кабинет, а Вячеслав пришел ставить пломбу.
Глянул  на  блондинку, красоту фигуры которой не мог  скрыть
даже  уродливый ситцевый халат, и.., пропал. Кстати, желание
сделать из Золушки принцессу всегда доминировало в его душе.
Все  жены и любовницы Славина стояли ниже его по социальному
положению  и  отчаянно  нуждались. Он их  обувал,  обвешивал
драгоценностями, возил на курорты и.., и начинал все сначала
с  очередной  Золушкой. Но Нора все же занимала  в  "женском
полку" особое место.
      Она  обладала  совершенно особым умом, не  отягощенным
никакими знаниями, скорее, житейской крестьянской хитростью.
Нора  поняла, чем может удержать возле себя этого  ветреного
мужчину,  и  принялась  рожать детей,  в  чем  и  преуспела.
Вячеслав Сергеевич прожил с ней дольше, чем с другими, почти
одиннадцать  лет,  и первые четыре года Норочка  с  завидным
постоянством  одаривала  его наследниками.  Три  мальчика  -
Николай, Андрей и Сергей, три сына, какой мужчина не мечтает
о  такой  семье,  а  на закуску - девочка, Ребекка.  Словом,
полный  джентльменский  набор. Только  мальчики  выросли  не
слишком удачные, глуповатые, в мать, и господь не наделил их
никакими  талантами. Впрочем, Бекки была милой  девочкой,  а
особого  ума  от  женщины никто и не ждет. К слову  сказать,
Андрей   и  Сергей  не  слишком  беспокоили  Нору.  Вячеслав
Сергеевич,  тотально занятый на работе,  убегал  из  дома  в
восемь утра, а возвращался к полуночи. Дети знали, что у них
есть  отец,  но встречались с ним очень редко, весь  процесс
воспитания при помощи няньки осуществляла Нора. Участие мужа
сводилось  к  фразам: "Нет зимних сапожек? Возьми  деньги  и
купи",  "Надо нанять учителей? Без проблем, займись,  Нора".
Или:  "Андрей опять принес двойку в четверти по  математике,
его следует наказать, ну я пошел на работу".
       Андрей,   Сергей  и  Ребекка  учились  отвратительно,
переползая  из  класса  в  класс  лишь  благодаря  подаркам,
которыми  Нора  осыпала  всех - от  директора  до  технички.
Николай  стабильно  получал четверки. Но именно  он  заботил
Нору больше всех.
      С раннего детства Николя пугал мать. Мальчик мог из-за
ерунды  прийти  в  ярость  и начать  драться.  Один  раз  он
бросился  с  кухонным ножом на няньку, велевшую  ему  помыть
перед едой руки. Мать быстро уволила женщину, наложив той на
рану "пластырь" из большого количества купюр.
     - Николя, - причитала Нора, - как ты мог?
     - Она меня унизила, - сверкал глазами мальчик.
     - Да чем же? - изумилась мать.
      -  Отправила  при  всех в ванную и сказала:  "В  твоем
возрасте  пора  бы  знать,  что руки  следует  мыть,  уж  не
маленький".
     - Но что тут плохого? - лепетала Нора.
      -  Она  меня  унизила, - твердил ребенок  с  недетской
злобой.
     Доставалось от него и братьям, и крохотной сестричке, и
самой  Hope.  Стоило кому-то из домашних сказать  что-то  не
нравящееся  Николаю,  как последний мигом  кидался  драться,
причем бил своего противника, ничуть не сдерживаясь, его  не
останавливала   мысль:  мальчика  или  девочку   он   лупит.
Одноклассники прозвали его бешеным и лишний раз не задевали.
      Когда  Николаю исполнилось четырнадцать лет,  в  школу
пришла новая учительница математики, совсем молоденькая Инна
Яковлевна.  На  первой же контрольной она  влепила  старшему
Славину двойку.
     - Почему у меня "неуд"? - поинтересовался подросток.
      -  Пять  ошибок, - спокойно ответила училка, - кстати,
очень глупых, прямо смешно.
       Николай  моментально  ринулся  на  улыбающуюся   Инну
Яковлевну.  Перепуганные одноклассники попробовали  оттащить
его.   Куда  там!  Злоба  удесятерила  силы  Николая.   Инну
Яковлевну он избил так, что директор вызвал "Скорую помощь",
и  медики  увезли рыдающую женщину в институт Склифосовского
зашивать порванные губы и вправлять сломанный нос.
      Дело  удалось  замять  с трудом.  Сберкнижка  Славиных
заметно похудела, Николая быстро перевели в другую школу,  и
Нора  отправилась  со старшим сыном к психиатру,  но  доктор
только  разводил  руками:  никакой  патологии.  Из  его  рта
сыпались   объяснения:  пубертатный  возраст,   гормональный
взрыв, перерастет, успокоится. Но Нора ушла расстроенная  до
крайности,  сжимая  в руке рецепт на какое-то  успокаивающее
средство.  Ну  при  чем  тут гормоны,  когда  Николя  еще  в
трехлетнем возрасте синел от злобы?
      В  конце  концов мать нашла разумное, как ей казалось,
решение  проблемы.  За  каждый день, проведенный  без  драк,
Николай получал три рубля. А за каждую драку Нора у него  из
копилки забирала три рубля. Это покажется странным, но такая
дикая тактика дала положительный эффект. Не сразу, но Николя
научился сдерживаться.
      Однажды, парню уже было почти восемнадцать,  Бекки  не
слишком  удачно пошутила над его внешностью. Николя побелел.
Нора  испугалась, но старший сын молча вышел в холл,  откуда
раздались  звон стекла и вскрик домработницы. Мать  выбежала
на  шум,  увидела разбитое зеркало и Николая с окровавленной
рукой.
     - Что случилось? - кинулась к нему Нора.
      -  Ничего,  - буркнул парень и ушел. Правду рассказала
домработница. Оказывается, юноша выскочил из столовой  и  со
всего  размаха  треснул рукой по зеркалу. Нору  происшествие
порадовало,  значит, любимый сынуля все же  научился  гасить
костер злобы, пусть хоть и ценой своих рук и стекол!
      Шли  годы,  Николай  стал взрослым,  жил  под  папиным
крылом.   Он   без   всяких  проблем  защитил   кандидатскую
диссертацию,  потом, в тридцать лет, докторскую.  Мало  кому
удается в таком возрасте достичь подобных высот в науке.  Да
и  члены ученых советов, мужи, возраст которых, как правило,
в   районе   шестидесяти,  не  слишком  любят   выскочек   с
докторскими  диссертациями  и  забрасывают  слишком  молодых
претендентов  "черными шарами". Но для Вячеслава  Сергеевича
не существовало преград, и ученый совет единогласно присудил
докторскую степень его сыночку. Словом, карьера Николая  шла
в гору, пока не случился досадный сбой.
      Российская  академия образования объявила прием  новых
членов,  а  Николаю  страшно  захотелось  стать  академиком,
никаких  материальных  благ это не  давало,  одни  моральные
удовольствия.   Вячеслав  Сергеевич,  однако,   отрицательно
покачал головой:
     - Извини, Николай, тебе следует подождать, тридцать лет
-   не   возраст   для  академика,  ничего   не   получится,
забаллотируют, я сам получил это звание лишь в пятьдесят.
      Не  привыкший  к отказам, Николя попробовал  уговорить
отца:
     - Ты попробуй, вдруг получится!
      -  И  пробовать не стану, - ответил старший Славин,  -
рано еще.
      Николай  ушел из кабинета страшно злой. Но представьте
теперь  его  гнев,  когда он узнал,  что  отец  поддержал  и
всячески способствовал избранию другой кандидатуры,  Михаила
Попова, Мишки, которому тоже едва перевалило за тридцать.
      Вне  себя от негодования Николя потребовал объяснений,
но Вячеслав Сергеевич только пожал плечами:
      - Видишь ли, дружок, Миша, защищая кандидатскую, сразу
получил  докторскую степень, настолько глубока и  талантлива
оказалась  его  работа. Попов почти  гений,  у  него  редкий
талант  и удивительное трудолюбие. При этом учти, он ребенок
из  малообразованной семьи, ему особо никто не  помогал,  он
всего  добился  сам,  он  бы и без  моей  поддержки  получил
академическое  звание.  Перед таким человеком  даже  старики
снимают  шляпу.  Впрочем, не расстраивайся,  я  сделаю  тебя
академиком,  только  чуть попозже, не переживай,  неужели  я
брошу родного ребенка!
      Николай  вышел  из  кабинета отца белый,  словно  лист
качественной финской бумаги. Подобного унижения он  в  своей
жизни  еще ни разу не испытывал. Зеркал бить он не  стал,  а
поехал  на дачу, лег на диван и начал размышлять, как  убить
отца. Живым Славину больше не быть, и вообще, ну к чему  ему
папенька? После его смерти Николаю станет только лучше. Ведь
до сих пор все вокруг при виде него говорят: "Это сын нашего
Вячеслава  Сергеевича". Он, Николя,  вынужден  жить  в  тени
отца,  в  тени  человека, который не дает ему проявить  свои
индивидуальные качества. После кончины Вячеслава  Сергеевича
академия  достанется  ему,  Николаю,  и  уж  тогда  он  всем
покажет,  все  увидят, что Николай Вячеславович  не  бледная
тень  своего отца, а яркая, самодостаточная личность. В  нем
заговорили  гены  деда, мерзавца и убийцы. Впрочем,  Николай
!k+  его  слепком,  умело  прячущим садистские  наклонности.
Старшему сыну Славина достался набор хромосом от деда,  а  с
ними неумение владеть собой и полная уверенность в том,  что
для достижения цели все средства хороши.
      Сказано - сделано. Адрес киллера он нашел в Интернете.
Профессиональный убийца потребовал фотографии и задаток.  Но
опасливый  Николай,  естественно,  не  хотел  сам  идти   на
встречу,  киллер тоже не собирался являться  на  свидание  и
предложил,   очевидно,   отработанную   методику.    Конверт
следовало  передать посреднику, мальчику в голубых  джинсах,
футболке  с  надписью  "Адидас" и кепке-бейсболке.  Парнишку
нужно назвать "Ричард". Имя, практически не встречающееся  в
Москве, послужит паролем.
        Николай   отправил   на   встречу   Лену   Яковлеву,
малоудачливую  актрисочку  из  агентства  "Рашен  стар",   с
которой   у   него  завязывался  роман.  Чтобы  окончательно
запутать всех, он велел любовнице одеться под Ребекку и даже
приволок  той  фото  сестры.  Лена,  влюбленная  в   Николя,
радостно согласилась на "шутку". Нацепила индийскую  юбочку,
кофточку,  очки-блюдца... Единственное, что отличало  ее  от
Бекки,  -  рост. Даже на высоченных шпильках  Яковлева  была
ниже Ребекки.
      Дальнейшее известно, конверт попал в руки Кирюшки, как
раз в тот день "сменившего имя".
      Вечером Николай вышел в Интернет и узнал, что  посылка
не  дошла  до  адресата. Раздосадованный,  он  устроил  Лене
допрос,  но  та  каялась, что отдала все  в  руки  мальчика,
отозвавшегося на имя "Ричард". Николай разозлился, он понял:
произошла глупейшая, невероятная накладка.
       Провертевшись  ночью  в  кровати,  Николя   принимает
решение:  он  сам убьет отца. Штука нехитрая,  нужно  только
знать, куда стрелять, и обставить дело так, будто действовал
профессионал.
     Николай подошел к делу творчески. Револьвер он приобрел
на  Тишинском  рынке. Там, были бы деньги, вам продадут  что
угодно:  от боевой гранаты до истребителя. Затем  он  изучил
анатомический атлас и пошел в кабинет к отцу.
      Вячеслав Сергеевич как раз прилег. Его привычка  спать
примерно  час  после обеда была, естественно, всем  домашним
известна.
      - Кто там? - недовольно повернул голову академик. - А,
это  ты,  Николай,  сделай доброе дело, принеси  из  комнаты
отдыха плед да накрой меня, сил нет встать.
      Николя  взял шерстяное одеяло, потом быстро  приставил
револьвер  к  спине  отца, на два  пальца  ниже  лопатки,  и
спустил  курок, затем мгновенно сделал контрольный  выстрел,
накрыл тело с головой, протер пистолет, бросил его у окна  и
преспокойненько ушел, сообщив секретарше Лене, что  Вячеслав
Сергеевич прилег отдохнуть.
      -  Эй,  эй, - закричала я, - не правильно выходит,  не
получается что-то! Леночка говорила так: "Николай  вышел  из
кабинета,  отец  через дверь окликнул его: "Николаша,  скажи
Лене,  чтобы меня не будили". А потом он еще позвонил ей  по
телефону и велел никого к себе не пускать. Николай-то давным-
$ "-. ушел, а отец был жив, ты не прав!
       -   Из-за  чего  ты  сделала  такой  вывод?  -   тихо
поинтересовался Костин. Я всплеснула руками:
      -  Совсем  меня за дуру считаешь! Мертвый  человек  не
разговаривает!
      -  Понимаешь, Лампуша, - вздохнул Володя, - оказалось,
что покойник способен говорить.
     - Что за чушь?
      - Я сам чуть голову не сломал, прежде чем догадался. И
помогла, как ни странно, мне Нора.
      Вызванная  на  допрос бывшая жена  Славина  заливалась
слезами.
      -  Тут  ошибка, Николя не мог и пальцем тронуть  Лену,
ужасная, трагическая ошибка.
      Но майор знал уже слишком много из того, что произошло
раньше,  и  не очень поверил матери. Ему пришлось  выслушать
длинный рассказ о том, какой замечательный сын Николя.  Нора
припомнила все, начиная с детских лет.
      - Он всегда мечтал стать актером, - причитала Нора,  -
даже  овладел такой редкой вещью, как вен-трология, но мы  с
отцом настояли на получении экономического образования.
      -  И тут у меня в мозгах разом просветлело, - объяснял
Костин, - вентролог! Понимаешь, Лампа?
     - Нет. Это кто такой?
      - По-простому, не по-научному, чревовещатель, человек,
который умеет говорить животом, не разжимая губ.
     Я потрясение молчала.
     - А еще, - не останавливался Володя, - Николай славился
редким умением изображать чужие голоса, ведь правда, Ребекка
Вячеславна?
     Бекки кивнула и тихо дополнила:
     - У него просто был талант имитатора, в детстве он всех
дурачил, придет домой и кричит из прихожей, как папа:
     - Салют! Я подарочки принес!
     Мы бежим, толкаемся, а там Николя стоит.
     - Фиг вам, а не подарочки.
     Но только он уже лет пятнадцать так не шутил.
     - Навык, однако, не потерял, - подвел итог Володя.
      -  Вот  почему  "Вячеслав Сергеевич"  звонил  Лене  по
городскому телефону! - сообразила я.
      - Да, - кивнул Володя, - он не рискнул войти в кабинет
убитого  отца  и  воспользоваться  его  аппаратом.  А   Лена
услышала знакомый голос и обеспечила убийце алиби.
       Но   на  этом  дело  не  закончилось.  Николай  решил
перестраховаться и направить следствие по ложному следу,  он
вообще  не  хотел никаких разбирательств, ему было  жизненно
необходимо,  чтобы  дело  о смерти  академика  Славина  было
закрыто и похоронено. Ради этой цели он уничтожил Лику.
     - Боже, - прошептала Бекки, - о нет!
     - К сожалению, да, - вздохнул Костин, - дело опять было
обставлено  очень тщательно. Сначала Николай  портит  машину
Лики, просто снимает клемму с аккумулятора, но она ничего не
смыслит   в  моторах  и  решает,  будто  автомобиль   совсем
сломался. В город ей нужно попасть обязательно, и Лика  идет
-   станцию. Николай осторожно едет за ней на машине. Мачеха
сначала берет такси, добирается до станции, там узнает,  что
ближайшая электричка только через полтора часа, и решает  на
маршрутке  добраться  до Солнечной:  там  депо,  и  от  этой
платформы  поезда  ходят  чаще, чем  от  Переделкина.  Сразу
оговорюсь, что Лика не ездила на большие расстояния в  такси
по  очень простой причине - ее укачивало, если она сидела на
пассажирском месте в дешевой, пахнущей бензином таратайке, а
наемные экипажи почти все такие.
     Лика добирается до Солнечной, и тут раздается звонок на
мобильный телефон от Николая. Он сообщает, что находится  на
шоссе и готов подхватить Лику, пусть она стоит на платформе,
он  сейчас  за  ней придет. У молодой женщины  не  возникает
никаких  сомнений,  она  преспокойно  покупает  у  лоточника
книгу,  уходит с Николаем по тропинке вверх и..,  летит  под
колеса электрички.
     - Нет, нет, - бормотала Ребекка, - я не верю!
      -  Увы,  -  вздохнул Володя, - он признался.  Впрочем,
дальше  ситуация  вырывается у Николая  из  рук  и  начинает
развиваться не так, как он хотел, но в тот день  ему  везет.
Лика  мертва,  она погибает в машине "Скорой помощи",  успев
пробормотать:  "Николя,  почему,  Николя..."  Но   последним
словам никто не придает значения. Дальше события ка