бращались друг к другу  только
на "вы" и только по имени-отчеству.
      Кстати говоря, Виктор не переехал к любовнице. Он  по-
прежнему  жил  в Гнилове, навещая свою подругу  два  раза  в
неделю.  Когда Людмила заикнулась о свадьбе, Славин спокойно
ответил:
     - Я пока не разведен.
       -   Так   в  чем  проблема?  -  удивилась  влюбленная
директриса. - Оформляй бумаги.
     - Зоя пока просила этого не делать, - пояснил Виктор, -
ей  предстоит командировка в США, на стажировку.  Незамужней
женщине могут не дать визу.
       Людмила  Григорьевна  недоверчиво  хмыкнула.  Славин,
кажется,  лгал,  но поделать она ничего не могла  и  удвоила
старания,  прокладывая  путь к сердцу  будущего  мужа  через
желудок.   Большая  любительница  вкусной  еды,   директриса
отлично готовила любые, даже экзотические блюда. Так  они  и
жили.  Людочка считала себя замужней женщиной,  а  Виктор  -
холостяком. Единственное, в чем директриса была  уверена,  -
это в верности кавалера. Все свободное время Славин проводил
за  письменным столом, вычерчивая какие-то значки, в которых
Людмила, преподавая музыку, ничегошеньки не понимала.
      Когда неделю назад Виктор не явился на свидание,  Люда
расстроилась, но не встревожилась, такие накладки  случались
и  раньше.  Но  когда Славин не появился  на  занятиях,  она
заволновалась  по-настоящему.  Как  назло,   в   этот   день
/`%$ab.o+.  отправиться  в  Санкт-Петербург  для  участия  в
конференции.  Отказаться  было  невозможно.  Скрепя   сердце
директриса  уехала,  а  вернувшись, узнала,  что  Виктор  не
показывался  на работе. Тут уже она моментально подхватилась
и  поспешила  в  Гнилово.  Там  ее  ждал  крайне  неприятный
разговор.  Увидев любовника в полном здравии, валяющимся  на
кровати, Людмила воскликнула:
     - Витюша, слава богу! Все в порядке.
      -  А  что  должно  было случиться? - удивился  Виктор,
опуская книгу.
      Людмила  Григорьевна  глянула  мельком  на  обложку  -
"Смерть под парусом" - и недовольно протянула:
      -  Я  думала, ты над диссертацией трудишься! Осенью  в
Подмосковье   темнеет   рано,  в  комнате   Славина   горела
крохотная,  двадцатипятиваттная  лампочка.  Но  он  выключил
электричество, увидев любовницу.
      -  Я считаю себя твоей женой, - кипятилась Люда,  -  и
согласилась  на твое проживание в Гнилове только  для  того,
чтобы  шла  работа  над диссертацией,  а  ты  тут  детективы
почитываешь!
     Виктор спокойно отложил книжонку.
     - Между прочим, я имею право и на отдых.
     - Ты особо не перетрудился, - вышла из себя директриса,
- я тебе нагрузки почти не поставила...
     - Я не просил, - размеренно пробормотал Славин.
      -  Как  это?  - обозлилась Люда. - А кто говорил,  что
тяжело   тащить  два  десятых,  один  восьмой   и   классное
руководство в шестом, скажешь, не ты?
     - Ну это я так, сболтнул.
     Людмила Григорьевна совсем рассердилась:
      -  Сболтнул!  Может,  и  о диссертации  болтал?  Между
прочим, сидишь на моей шее, ешь, пьешь...
      Она не хотела упрекать любовника, слова сами слетели с
ее губ. Но Виктор сел и велел:
     - Убирайся!
     - Витюша, - перепугалась Людмила, - не сердись!
     - Ты мне надоела, - сообщил железным голосом математик,
- хуже горькой редьки. На работу я не хожу, потому что нашел
другое место.
     - Где? - оторопела Люда.
     - Неважно, в училище не вернусь, прощай.
      -  Но,  -  начала  заикаться Люда,  -  но..,  трудовая
книжка...
      -  Наплевать мне на нее, - спокойно ответил Виктор,  -
впрочем, и на тебя тоже!
      Людмила  Григорьевна невольно шагнула к  Виктору.  Тот
отшатнулся и довольно зло бросил:
      -  Ну  что,  непонятно  объяснил?  Отвали!  Директриса
растерянно хлопала глазами, потом выпалила:
     - Ты к Зое решил вернуться?
     - К кому? - пробурчал Славин.
      -  К бывшей жене своей, - язвительно ответила Люда.  -
Зое   Родионовне   Коростелевой,   проживающей   по   адресу
Новореченская улица, или позабыл?
     Виктор хмыкнул:
     - Я отработанных баб забываю, сделай милость, испарись,
кончилась любовь!
      -  Вот  ты как, - сдерживая слезы, прошептала Люда,  -
неблагодарная дрянь.
      - Иди, иди, бочка с салом, - спокойно ответил Виктор и
как ни в чем не бывало взял яркую книжонку.
      Предательская  влага потекла по  щекам.  Понимая,  что
сейчас  разрыдается,  Люда выскочила  в  сени  и  понеслась,
всхлипывая, по тропинке. В себя пришла только в метро. Ехать
домой, а тем более в училище она не могла.
     Люда села на скамейку и, обдумав ситуацию, решила, что,
очевидно,  Виктор тронулся умом. Другое объяснение  ситуации
ей просто не приходило в голову.
      "Может,  у  него какой-нибудь припадок,  -  размышляла
директриса, - ну ничего, придет в себя, вернется на  работу,
тут ему мало не покажется".
      Но  Славин  как  в  воду канул,  зато  появилась  я  и
принялась ныть о репетиторстве.
     Строго-настрого велев Людмиле Григорьевне никому ничего
не  рассказывать,  я  выскочила на улицу.  Вот  незадача,  я
забыла  спросить у Зои Родионовны, были ли у Виктора близкие
друзья.  Директриса сказала, что он жил букой, вел нелюдимый
образ  жизни и никуда никогда с ней не ходил. Все время  они
проводили дома за немудреными забавами, смотрели телевизор и
видик, иногда играли в шашки.
       Но   Люда  была  просто  сожительницей,  к  тому   же
встречались они два раза в неделю, может, Славин не хотел ее
ни  с  кем знакомить? Стеснялся толстой и не слишком молодой
своей  пассии.  А  Зоя  совсем другое дело,  законная  жена.
Неужели они не устраивали дней рождений, не собирали  гостей
на  Новый  год  или Пасху? Да быть того не может!  И  скорей
всего,  Виктор  отсиживается  сейчас  у  близкого  приятеля.
Удивительно  только, почему он убежал от  бабы  Гали.  Хотя,
если  вдуматься,  ничего странного. Небось не  хотел,  чтобы
Людмила Григорьевна ему навязывалась. Интересно, что это  за
работа такая, где не нужна трудовая книжка? Впрочем,  и  тут
понятно,  домашний учитель, репетитор, "челнок",  наконец...
Может,  ему  надоело  постоянное безденежье,  тупые  будущие
повара и Гнилово? Вот и решил изменить судьбу.
      К поликлинике я подскочила взмыленная, словно жеребец,
только что выигравший "Большой шлем". Часы показывали  самое
удачное  время  -  без  пятнадцати три. Просто  великолепно,
сейчас  врач,  работающий в первую смену,  еще  не  ушел,  а
принимающий  во  вторую  уже  пришел.  Насколько   я   знаю,
пересменка бывает ровно в три.
     В кабинете сидела медсестра.
     - Зоя Родионовна здесь?
     Но девушка не пошла на контакт.
     - Сегодня Коростелева прием не ведет.
     - Почему?
     - Не знаю, заболела, - хмурилась девица.
     - Но...
      -  С  острой  болью  идите в  пятнадцатый  кабинет,  с
!n++%b%-%, к заведующей.
      Ничего  не добившись, я вышла на улицу. Делать нечего,
придется ехать на Новореченскую.
      На  звонок  в  дверь никто не отвечал.  Помня,  что  в
прошлый   раз   безработная  Валентина  дала   исчерпывающую
информацию  о  нахождении Зои, я отправилась  снова  в  45-ю
квартиру.
      Здесь  дверь  распахнули сразу, без  лишних  вопросов.
Валентина с заплаканным лицом высунулась наружу и, не  узнав
меня, спросила:
     - Вам кого?
     - Зою Родионовну Коростелеву, - прикинулась я идиоткой.
     Валентина всхлипнула:
     - Ой, горюшко! Я похолодела:
     - Что случилось?
     - А вы ей кто? - вопросом на вопрос ответила Валя.
      -  Она  меня лечит, - с улыбкой ответила я, -  частным
образом,  за деньги. Очень хороший доктор, вот  я  и  пришла
лекарство выписать. Странно, однако, что ее нет,  мы  еще  в
понедельник о встрече договорились!
       -  Входите,  -  посторонилась  Валентина.  На  кухне,
кокетливо обставленной мебелью нежно-розового цвета,  весело
пускал пар чайник цвета новорожденного поросенка.
      -  Вы сядьте, - участливо сказала Валя, - я вам сейчас
кофейку налью.
     - С Зоей что-то случилось, - поняла я.
     Валентина заплакала.
      -  Ужасно,  ужасно, - повторяла она, качая головой,  -
какие сволочи, квартиру перепутали.
     - Не понимаю, - пробормотала я.
      Валя  шмыгнула  носом и рассказала подробности.  Вчера
поздно вечером к Зое приходил ее бывший муж.
      -  Откуда  вы знаете? - перебила я ее. Валечка  слегка
порозовела:
      -  Ну Зойкина квартира напротив, "глазок" в моей двери
панорамный,  все  видно, даже лифт. Как раз  я  пол  мыла  в
коридоре,  слышу,  дверцы завизжали, они у нас  музыкальные.
Вот и глянула, кто приехал. Смотрю, Виктор, бывший муж Зои.
     - Вы ничего не перепутали? Валюша всплеснула руками:
      -  Ну  что  вы!  Столько лет рядом  прожили!  Хороший,
положительный мужчина, учитель математики. Когда она  с  ним
рассталась, я даже переживала и сказала Зое: "Зря ты  мужика
выгнала, не пьет, не курит, бабами не увлекается, не то  что
мой  Сережка, боец по всем направлениям - и питок, и куряка,
и по бабам ходок!"
      Зоя выслушала соседку и поморщилась: "Извини, Валь, но
мне надоело быть в доме сильной половиной!"
      -  Ну  не  дура ли, - искренне изумилась Валентина,  -
такого парня выгнала. А тут, гляжу, идет, целый год не был.
     Валя и решила, что соседка одумалась, пожила соломенной
вдовой  да  позвала супруга назад. Честно говоря,  она  была
рада  за  Зою. Возраст уже не юный, и найти спутника трудно.
Нет,  таких, которые прибегают поесть и потрахаться,  полно,
но  настоящих,  надежных мужчин мало. Примерно  минут  через
/ob-  $f bl Валя, закончив уборку, пошла покурить. Ее лоджия
нависает  почти  над  самым входом, и она  увидела,  как  из
подъезда быстрым шагом вышел Виктор, в руках он нес кулек.
     Валентина вздохнула. Значит, любовь у соседей не вышла.
Витя  приходил за какими-то вещами. Собственно  говоря,  это
все,  потому что около девяти вечера на лестнице  послышался
шум,  потом  раздались  тупые удары. Валя  вновь  глянула  в
"глазок"  и  увидела местного дворника,  Надьку  с  третьего
этажа, отчаянно машущую руками, и двух милиционеров.
       -   Что   случилось?  -  поинтересовалась  Валентина,
раскрывая дверь.
      -  Тебя  только не хватало, - буркнул дворник,  орудуя
стамеской, - иди себе спать.
      - Погодите, гражданочка, - остановил один из ментов, -
понятой пойдете.
     - Почему дверь ломают? - не успокаивалась Валя.
      -  А  потому, - загундосила Надька, - что Зойка  дура.
Стиральная  машина у нее, "Вятка" - автомат. Так  шланг  уже
пару  раз  соскакивал,  заливала меня.  Я  ее  просила,  как
человека,   как  стирать  собралась,  не  уходи   из   дому,
приглядывай. Нет, запустит машинку, и фр-р, нет ее. Раз  она
со  мной  по-хамски, и я милицию вызвала. Ломайте,  ломайте,
виданное ли дело, с потолка водопадом льет, скоро до второго
этажа дойдет!
      При этих словах дверь открылась, Надька первой влетела
в квартиру и закричала:
      -  Ну, что говорила, шланг слетел; вода хлещет, а этой
идиотки нет. Она теперь за все ответит, ремонт оплатит, а-а-
а-а!
      Услыхав  вопль, менты и Валя рванули в кухню.  Там  по
щиколотку в воде стояла Надька, издававшая дикий крик.
     - Чего голосишь? - рявкнул дворник.
      Не  закрывая  рта,  Надька ткнула  пальцем  в  сторону
коридора.   Дверь   в   комнату,  очевидно,   от   сквозняка
приоткрылась,  и  все увидели на полу  тело  Зои  в  розовом
стеганом халате. Словом, спать Валя пошла уже утром. Один из
оперативников выдвинул догадку, что киллер - а это был  явно
профессиональный  убийца, он сделал  контрольный  выстрел  в
голову и бросил свое оружие - просто перепутал адрес.  Такое
изредка  случается. В 42-й квартире, расположенной  рядом  с
Зоей, живет одна дама, владелица риелторской конторы. Скорей
всего  заказ  был  сделан на нее, а не на простого,  хоть  и
хорошего, хирурга.
      Я  почувствовала, как в голове начинается звон, а  уши
словно  ватой  заложило.  Виктор, это  Виктор  убрал  Зою...
Зачем? Почему он всех убивает?
     Внезапно в голову пришла страшная мысль.
       -  Телефон,  -  заорала  я,  -  дай  скорей  телефон!
Испуганная  Валя  сунула мне трубку. Я  потыкала  пальцем  в
кнопки  и  с  облегчением услышала нервное  сопрано  Людмилы
Григорьевны:
     - Кулинарное училище.
     - Людмила, будьте осторожны.
     - Кто это?
     - Агент ФСБ, которая посетила вас утром.
     - Ну что еще надо? - устало спросила директриса.
      -  Если к вам придет домой Виктор, ни в коем случае не
впускайте его и немедленно вызывайте милицию.
     - Почему?
     - Сейчас не могу объяснять, но если вам дорога жизнь...
     - Но...
     Внезапно директриса замолчала.
     - Людмила!
      Но  в  мембране раздавался только тихий-тихий  стук  и
непонятный скрип.
     - Люда!!! Нет ответа.
     - Что? Что? - как попугай, повторяла Валя.

                          Глава 27

      Чтобы быстрее попасть в училище, я схватила "бомбиста"
и очень скоро пожалела об этом поступке. На Второй Брестской
улице  мы  попали  в  жуткую, почти  километровую  пробку  и
застряли   в  ней  надолго.  Минут  через  пятнадцать   езды
черепашьим  шагом я выскочила из машины и побежала  в  метро
"Белорусская", ругая себя на все корки, - надо было с самого
начала воспользоваться подземкой.
      Уже  подбегая  к кулинарному училищу,  я  поняла,  что
безнадежно  опоздала. В вестибюле учебного  заведения  царил
переполох.  Встревоженные учащиеся  шумно  переговаривались,
несколько   теток,   скорей  всего  преподавательниц,   став
кружком, о чем-то бурно спорили.
     - Что случилось? - бесцеремонно спросила я, хватая одну
из учительниц за рукав.
      Женщина оглянулась, шагнула назад, и я увидела, что  в
центре  группы  стоит  Володя Костин. При  виде  меня  майор
поджал губы, потом резко велел:
       -   А   ну,  иди  сюда,  Евлампия.  Преподавательницы
попятились,   Костин   втянул  меня   в   кабинет,   но   не
директорский,  а в расположенный рядом класс,  скорей  всего
математики, потому что по стенам были развешаны  таблицы  со
всевозможными формулами.
      -  Что  ты  тут  делаешь? - отрывисто  поинтересовался
приятель.
     - Ничего, - принялась лепетать я, - просто пришла.
     - Зачем?
     - Ну.., документы подать!
      -  Решила  на старости лет стать поваром? Не  стоит  и
пытаться,  - довольно зло ответил приятель, - из  женщин,  у
которых  руки растут из того места, где у других расположены
ноги, ничего не получится. Варить тебе сосиски до старости!
      Еще секунду тому назад я была готова выложить приятелю
все,   что   узнала,  еще  мгновение,  и  Володя  начал   бы
благодарить  меня  за проделанную титаническую  работу,  еще
мгновение... Но кто дал ему право оскорблять меня? И  потом,
я великолепно готовлю.
      -  Какое  это место ты имеешь в виду? - кинулась  я  в
атаку.
      -  У тебя и с мозгами беда, - вздохнул майор. - Ладно,
если  хочешь,  могу  назвать вещи своими  именами:  баба,  у
которой  руки  торчат из жопы, никогда не научится  прилично
готовить. И хватит врать, быстро говори, зачем явилась, а то
задержу на три дня для выяснения личности!
       Кровь  бросилась  мне  в  голову.  Ледяным  тоном   я
произнесла:
      -  Во-первых, вот паспорт, а во-вторых, генерал  Рябов
попросил узнать в отношении документов для Кости. В-третьих,
вы,  гражданин милиционер, простите, не знаю вашего  звания,
не имеете права беседовать со мной в подобном тоне. Запросто
могу  накатать  жалобу начальству и потребовать,  чтобы  мне
сообщили о принятых мерах, в-четвертых...
      -  Вали  отсюда,  Лампудель, пока цела,  -  просвистел
майор, - дома побеседуем.
     - У меня нет никакого желания принимать вас у себя, а в
вашу  квартиру я ни за что не войду, - ответила я  и,  гордо
вздернув  голову,  выплыла  в  коридор,  не  забыв  хлопнуть
посильней дверью.
      Надеюсь,  портрет  Ковалевской  сорвался  со  стены  и
треснул   Володю   по  лысине.  Да-да,  у  него   намечается
проплешина,  и  я  обязательно посоветую ему  при  следующей
встрече  купить  себе специальный шампунь. Исключительно  из
дружеских чувств, он-то не видит, что за неприятность у него
на темечке!
      Толпившиеся  у  дверей тетки выжидательно  глянули  на
меня.
      -  Безобразие,  - вздохнула я, - как  только  таких  в
милиции  держат, имейте в виду, девоньки, садитесь от  этого
монстра подальше.
     - Почему? - поинтересовалась самая молоденькая.
      -  Под  юбку лезет, - пояснила я и, увидев,  что  бабы
прыснули  в  разные  стороны, довольно ухмыляясь,  пошла  во
двор.
       Ну,   майоришка,  поглядим,  как  теперь  ты   будешь
опрашивать свидетелей.
     Во дворе училища курила стайка ребят. Я подошла к ним и
поинтересовалась:
      -  Что  случилось?  У меня даже документы  ребенка  не
взяли!
     - Директрису убили, - пояснил рыжеволосый паренек, весь
обсыпанный конопушками.
     - Как?!
      -  Выстрелили через окно, - рассказывал юноша, одетый,
несмотря  на  жару,  в синюю джинсовую  рубашку  с  длинными
рукавами,  -  у нее кабинет на первом этаже, вон посмотрите,
менты в травке ползают, улики ищут.
      Я  перевела взгляд на здание училища. Из-за  удушающей
жары   почти   все  окна  были  нараспашку,  а  по   клумбе,
находящейся  у  стены,  ходили два парня  в  перчатках  и  с
пакетами.
      - Не поймают, - убежденно заявил рыжий. - Выстрелил  и
убежал,  тут за воротами рынок, юркнул в толпу, и все.  Если
бы  сразу увидели... А то она небось давно лежала, пока  Кар
Jар вошла.
     - Кто? - не поняла я.
      -  Ну  училка  русского,  Карина  Карловна,  влезла  в
кабинет,  как  заорет,  -  пояснил  "рубашечный",  -  все  и
побежали туда.
      -  Кроме меня, - фыркнула толстая девица, - я  думала,
Каркуша  опять  мышь увидела, помните,  какой  она  хипеж  в
прошлом году подняла!
      Ребята  довольно  заржали. Похоже,  смерть  несчастной
Людмилы Григорьевны их не слишком огорчила.
     - Не найдут никого, - продолжал рыжий, - без шансов.
     - А я знаю убийцу, - выпалила девица.
     - И кто это? - спросила я.
     - Лешки Малахова отец, - убежденно ответила толстушка.
     - Почему ты так решила?
      -  А  Людмила  Григорьевна Лешку за двойки  и  прогулы
отчислила...
       -  Между  прочим,  совершенно  правильно  сделала,  -
захихикал рыжий, - знаете, чего он на практике вытворил? Его
папахен, жутко крутой, пристроил Лешку в ресторан, а там его
не  на кухню поставили, а велели клиентов обслуживать. Лешка
и  взвыл, гонору в нем немерено: не буду с подносом  бегать.
Ему отвечают: еще как будешь, и в зал выпихнули.
       Парень  решил  сделать  так,  чтобы  его  выгнали,  и
демонстративно  уронил на пол шницель.  Потом  на  глазах  у
клиента  поднял  его, положил на тарелку и  подал  к  столу.
Вызванный на место происшествия мэтр отвел Лешку в сторону и
спокойно заявил:
     - Ерунда, с каждым случиться может, но запомни правило:
коли  извалял  мясо, немедленно неси его  на  кухню,  обсыпь
зеленью и подавай как новое.
      - Так зачем отцу Леши убивать директора? - прервала  я
парня.
      - Лешка олух, его отовсюду выперли, - пояснила девица,
-  вот  папенька  и явился к Людмиле с просьбой,  чтобы  его
оставила,  да  начал ей доллары совать! Ух, она разозлилась,
деньги в коридор вышвырнула... Вот небось и решил отомстить!
      С  гудящей  головой я добралась до Киевского  вокзала.
Небо  затянули серые, свинцовые тучи, стало еще жарче и как-
то парко, словно в оранжерее. Над площадью стоял "аромат" из
невообразимых  запахов  - соленой рыбы,  сигарет,  машинного
масла  и пота. Прохожие с красными лицами утирались носовыми
платками и салфетками, почти у каждого в руках были  бутылки
с водой или квасом. Несмотря на рекламу, коку, пепси и фанту
москвичи не очень-то любят, что и понятно, от этих лимонадов
только еще сильней хочется пить.
      Натянув  кепку,  я пошла к ларьку, где  поджидал  меня