тоже,
только поедешь сама, одна, остальные со мной, начинай!
      Я  была  единственным ребенком в семье, и мама опекала
дочурку  всегда.  Поэтому,  если  собеседник  переходит   на
командный  тон, я повинуюсь мгновенно. Старательно  соблюдая
последовательность действий, я завела мотор  и,  замирая  от
ужаса, выползла на дорогу.
      Добравшись до шоссе, я затормозила. "Мерседес"  мигнул
фарами. Гарик высунулся в окно:
     - Давай, давай, вперед!
     - Там полно машин.
     - Ничего, мы с тобой, прикроем.
      Кое-как повернув направо, я со скоростью 40 километров
в  час  поползла по шоссе. "Жигуленок", словно  застоявшийся
конь,  рвался  вперед.  На дороге  замаячил  пост  ГИБДД.  Я
поравнялась   со   стеклянной  будкой,  и  вдруг   постовой,
неожиданно   свистнув,  указал  жезлом   в   бок.   Пришлось
припарковаться   к  обочине.  Довольно  пожилой   милиционер
вразвалочку подошел к машине и сказал:
     - Документы попрошу.
     Я протянула права, техпаспорт и доверенность.
     - Что-нибудь нарушила?
     - Так-так, - пробормотал мент, оглядывая "Жигули".
     Потом его взор упал на "Мерседес".
      -  А вы чего встали? - недовольно крикнул постовой.  -
Eхайте себе дальше.
     Гарик открыл дверцу:
     - Жену жду.
     - Кого? - удивился мент.
     - Там в "Жигулях" баба моя катит.
      -  Ваша  супруга?  -  недоверчиво  произнес  постовой,
оглядывая роскошный "шестисотый" и сидящего за рулем  Гарика
в льняном пиджаке от Кардена.
      -  Ясное  дело,  моя, - хмыкнул Игорь  Серафимович,  -
только  вчера  права  получила, вот и едет  на  раздолбайке,
тренируется, а мы сзади с ребятами подстраховываем.
      -  Ага,  понятно, - кивнул страж дорог,  -  ну  ехайте
тогда!
      -  Слышь, командир, - засмеялся Гарик, - вы же тут  на
посту всегда?
     - Ну?
      -  Запиши ее номерок, она теперь ездить станет,  туда-
сюда,  и по смене передай, мало ли чего, начинающая... Рома,
расплатись.
     Роман протянул постовому пару зеленых бумажек.
     - Конечно, - обрадовался тот, - все тип-топ будет.
     - Где здесь заправка? - робко спросила я.
     - Ехай все время вперед, - заулыбался мент, - никуда не
сворачивай, до кладбища.
     - Зачем? - испугалась я. - Мне не надо к могилам.
     - А там заправочка стоит.
     - На погосте?
     - Ага.
      Я  завела мотор, и "колонна" двинулась. Примерно через
полчаса  впереди  показались  железные  ворота,  домишко  из
красного кирпича и вывеска "АЗС. Кафе и магазин".
      Дорога  закончилась.  В синем-пресинем  небе  носились
птички,   тишина  стояла  замечательная,  как  на  кладбище.
Правда,  мы и находились на нем. Прямо у заправочных колонок
начинались надгробья.
      Сидевший  на  раскладном стульчике  парень  в  зеленом
комбинезоне встал и взял "пистолет".
      - Заезжайте сюда, - велел он, - вам 92-й? Я посмотрела
на узкое пространство между колонной и кирпичным домиком:
     - Въехать в эту щель?
     - Тут полно места!
     - Ну, я не сумею, - промямлила я, - может, поможете?
      -  Мое  дело  бензин заливать, - не пошел  на  контакт
парень.
     - Но я не могу, плохо вожу.
       -  Значит,  не  заправишься,  -  заявил  служащий  и,
выжидательно поглядев на сверкающий "Мерседес", добавил:
     - Тогда отваливай, вишь сзади какой клиент!
     - Гарик, - заорала я, - помоги!
     "Мере" распахнулся, из него горохом посыпались Кирюшка,
Лиза,  Костя,  Муля, Ада, Рамик и Рейчел.  Следом,  сохраняя
полное достоинство, вылезли Роман и Леня. Надо сказать,  что
юноши,  одетые  во  все черное, выглядели  в  этой  ситуации
наиболее  адекватно.  Потом  раскрылась  дверь  шофера,   и,
-%!`%&-.  размахивая  сотовым  телефоном,  показался   Игорь
Серафимович.
      Заправщик  разинул рот. Группа клиентов  действительно
выглядела  живописно: куча детей и животных,  потная  тетка,
всклокоченная,   как   банный   веник,   два   парня,   явно
криминального  типа... Завершал картину  Игорь  Серафимович,
верхняя  часть  которого, одетая в дорогой летний  пиджак  и
безукоризненную  сорочку,  сильно  отличалась   от   нижней,
облаченной в мятые тренировочные штаны. Правда, на  ногах  у
него красовались изумительные ботинки из кожи антилопы.
     - Ну, - завел Гарик, и тут зазвонил телефон.
      -  Да,  -  рявкнул  он,  - ты  меня  достал!  Покупай,
подумаешь,  деньги,  сто  тысяч зеленых!  Только  больше  не
звони, отдыхаю я!
      -  Дайте  ключики,  -  тихо пробормотал  заправщик,  -
подгоню машину к колонке.
     Увидев, что он открыл бензобак, я налетела на Кирюшку:
     - Жабу Гертруду не взяли?
     - А надо было? - удивился мальчишка.
     - Естественно, нет, впрочем, собак тоже.
      -  Ну  когда бы они еще на "Мерседесе" прокатились?  -
вступилась за друга Лиза.
      Действительно, когда? Я отвернулась от детей, села  на
большой камень у обочины и расслабилась. Несмотря на  вечер,
стояла тяжелая, удушающая жара. Роман и Леонид, словно тени,
маячили у "мерса". Лиза, Кирюшка и Костя накинулись на ларек
со жвачками, стоявший у входа на кладбище. Одуревшие от жары
и  долгой  поездки в автомобиле собаки с оглушительным  лаем
бегали по пустырю. Я облокотилась на колени и заметила,  что
тапки,  тряпочные, синие, купленные мною у метро за двадцать
пять рублей, окончательно порвались, и наружу торчат большие
пальцы  ног. Игорь Серафимович продолжал орать в  трубку.  В
воздухе  клубились  слова: "миллион", "сальдо"...  Заправщик
старательно закрыл бак. Тяжелый вздох вырвался из моей груди
- ну почему у меня всегда так: если заправка, то обязательно
на кладбище?

                          Глава 12

      На следующее утро я, быстренько собравшись, сбегала  к
Ребекке,  обсудила с ней кое-какие проблемы и в полдень  уже
подъезжала к Солнечной.
      Мишин ларек с книгами стоял на прежнем месте. Я отдала
парню  деньги  за детектив, потом достала из сумочки  только
что полученную от Бекки фотографию Николая и спросила:
      -  Не  припомнишь  случайно, не он ли  подошел  к  той
женщине, что под поезд попала?
     - А, - протянул Миша, - так вы, значит, из милиции.
      -  Тьфу,  -  сплюнула Настя, стоявшая рядом  со  своей
религиозной  литературой,  -  то-то,  гляжу,  морда   больно
противная, а она из легавки!
      Я  невольно  покосилась в ее сторону: надо  же,  какой
странный лексикон для богомольной женщины.
      -  Не обращайте внимания, - ухмыльнулся Миша, - она на
'.-%  была,  ворюга, а потом уверовала и теперь  всех  жизни
учит,  просто  смешно.  Вовсе она  не  такая,  как  кажется.
Впрочем,  и  мы  все тоже корчим из себя невесть  что,  а  в
сущности...
     Он взял снимок и стал внимательно разглядывать.
      -  Изыди,  сатана, - буркнула Настя  и  демонстративно
отвернулась.
      -  Точно, - отозвался Миша, - этот самый и есть. Морда
толстая.  Весь  из  себя  такой, с золотыми  часами,  небось
бешеные бабки зашибает...
      Уже несясь в электричке к Москве, я невольно подумала:
ведь торговец прав. Все мы также корчим из себя невесть что,
лишь  бы  никто не узнал о том, какие демоны таятся в  душе.
Моя  лучшая  подруга Катюша, хирург, однажды, в  особо  злую
минуту, сказала:
      - Знаешь, Лампа, чего в человеке больше всего? Дерьма,
причем  не в переносном, а в прямом смысле этого слова,  как
врач говорю.
     Да, милый Николя тоже усиленно пытается изобразить, что
его внутренности заполнены розовыми лепестками... Интересно,
зачем  он  встречался с Ли-кой на платформе? Что ж, придется
задать  мужику этот вопрос, но сначала побеседуем  с  некоей
дамой Ириной Леонидовной Самохваловой. Ребекка сказала,  что
эта особа великолепно знает всех сотрудников академии и даст
исчерпывающую информацию не только о них, но  и  о  Славине,
она  была  руководителем кандидатской диссертации  Вячеслава
Сергеевича,   и  благодарный  профессор  потом   всю   жизнь
поддерживал ее и взял на работу в свой вуз.
      Приоткрыв  дверь с табличкой "Отделение экономики",  я
увидела  даму  лет  шестидесяти, с супермодной  прической  и
безукоризненным макияжем.
     - Простите, где найти Ирину Леонидовну?
      - Входите, входите, - пропела женщина глубоким грудным
контральто,  -  вы  та самая журналистка  с  дивным  русским
именем   Евлампия,  которая  собирается   писать   книгу   о
Вячеславе? Идите, идите, Ребекка меня предупредила, жду вас!
       Не   веря  своим  ушам  и  глазам,  я  села  напротив
Самохваловой.   По  самым  скромным  подсчетам,   ей   около
восьмидесяти,  но больше шестидесяти никак не  дашь!  Поняв,
какое    впечатление   она   произвела,   Ирина   Леонидовна
улыбнулась:
     - Ну, и о чем станем беседовать?
     - Расскажите о Вячеславе Сергеевиче...
      - О, дорогая, какой всеобъемлющий вопрос, - улыбнулась
дама и начала.
      Полтора часа она пела осанну покойному. Честно говоря,
я  загрустила. Ни одного плохого слова не слетело с ее  губ,
накрашенных  элегантной  помадой  светло-коричневого  цвета.
Судя  по  этому рассказу, Славин был просто ангел во  плоти,
добрые  дела  которого  невозможно перечислить.  Поток  слов
лился  плавно.  Как  профессиональный  преподаватель,  Ирина
Леонидовна говорила четко, иногда переспрашивая:
     - Вам понятно?
      Я  кивала,  все  больше  погружаясь  в  пучину  тоски.
Mаконец,  когда Самохвалова перевела дыхание,  я  быстренько
поинтересовалась:
     - А дети его? Так же талантливы?
     Ирина Леонидовна скорчила недовольную гримасу:
      - Ах, дорогая, природа отдыхает на отпрысках гениев, а
в  случае  Вячеслава она не просто устроила себе  отпуск,  а
легла спать надолго.
     - Не понимаю, - прикинулась я идиоткой.
      -  Сейчас  объясню, - обрадованно сказала  дама.  Даже
покорив   научные  Гималаи,  получив  всевозможные   звания,
дипломы  и  регалии,  женщина всегда  остается  женщиной,  и
посплетничать о близких и знакомых доставляет ей невероятное
удовольствие.
     - Вы видели Нору и Тамару? Я кивнула.
     - Ну и как они вам?
       -   Нормальные   женщины,  вполне  интеллигентные   и
воспитанные!
     Ирина Леонидовна гневно щелкнула зажигалкой:
      - Глупости, полные дуры! Как, впрочем, все его пассии.
Прямо   странно,  с  какой  настойчивостью  Слава  выискивал
совершенно неподходящих жен и любовниц. Удивительно!  И  это
когда рядом находились чудные девушки, моя дочь, например.
     Она вздохнула и с горечью добавила:
      -  Карина  была  влюблена в Славу, лучшей  пары  и  не
придумать! Оба увлечены наукой, общность интересов сближает.
Слава потому и скакал из постели в постель, что никак не мог
отыскать  родственную душу. Сначала дурацкий брак с  Ольгой,
сразу  было ясно, что ничего хорошего не выйдет! Потом Нора!
Тот  еще фрукт - злая, жадная, абсолютно базарная, но родила
ему четырех детей, очень неудачливых, надо сказать, и Славин
терпел ее ради малышей.
     - Почему неудачливых? Николай вроде доктор наук?
     Ирина Леонидовна рассмеялась:
     - Знаете эпиграмму Пушкина:

     В Академии наук
     Заседает князь Дундук,
     Отчего он заседает?
     Отчего же Дундуку такая честь?
     Отчего он заседает?
     Оттого, что жопа есть.

      Николай, или, как маменька зовет его, Николя,  питался
отцом, как червь яблоком. Обе диссертации: и кандидатскую, и
докторскую - написал Славин. Я еще когда говорила:
      -  Слава,  отдай  мальчишку в  ПТУ,  пусть  хоть  руки
развивает, головы у него все равно нет!
      Но  Вячеслав  Сергеевич упорно тащил сыночка,  сначала
пристроил   в   институт,   потом  в   аспирантуру,   сделал
профессором. У них даже монографии совместные выходили -  В.
Славин  и  Н.  Славин. Народ только улыбался в  кулак,  всем
вокруг было понятно, кто автор многостраничных "кирпичей". А
создав свой вуз, академик сделал сынка первым заместителем.
     - Значит, сейчас Николай "рулит" в учебном заведении?
     - Пытается, - фыркнула Ирина Леонидовна, - но ничего не
выходит,  думаю, мы провалим прием. Народ шел,  привлеченный
именем  Славина  и  кое-кого  из  профессуры.  Допустим,   к
Репнину,  Савельеву  или Кавалерову. Но  Сергей  Репнин  уже
сейчас  сообщил, что уезжает по контракту в Америку, а  Жора
Савельев собрался в Канаду. Крысы бегут с корабля, думаю,  и
Кавалеров  не  задержится.  Так  что  наша  академия   скоро
развалится,  если,  конечно, не принять экстренных  мер!  Но
Слава,  земля ему пухом, не терпел около себя конкурентов  в
научном плане, все о детках пекся!
     Она примолкла.
      -  Получается, что Николай ничего не выиграл от смерти
отца?
      - Конечно, нет! Он без папули ничто, ноль без палочки.
Да ему не под силу руководить не только такой академией, как
наша,  но  даже  и  школой первой ступени в Чукотском  крае!
Ничего, абсолютно ничего не получил он от Славы: ни ума,  ни
трудолюбия, ни активности, вылитая Нора.
      Внезапно она заткнула фонтан желчи, загасила окурок  и
спокойно добавила:
      -  Впрочем, я несправедлива. Один талант  ему  все  же
достался.
     - Какой?
     - Умение кобелировать. Наш Николай постоянно носится по
бабам,  а  чадолюбивый  Слава пристраивал  всех  его  бывших
любовниц,  что,  честно  говоря,  было  трудно,  потому  что
Николаша,  чувствуя собственную ущербность, всегда подбирает
дам  из  другого  социального  строя,  из  андеграунда,  так
сказать!  Одна из его находок Леночка, секретарша Славы.  Вы
не  поверите,  она  вначале говорила посетителям:  "Повесьте
польты в шкафик". Мрак! Правда, сейчас пообтесалась.
     Самохвалова вытащила новую сигарету и понеслась дальше:
      -  Но  Николай по сравнению со своими братьями  просто
Конфуций,  он хоть может изобразить интеллектуала и  хранить
этакое многозначительное молчание в нужный момент, а Андрей!
      Боже,  вы бы видели его на защите кандидатской!  Слава
сидел  весь  красный,  мальчишка  не  сумел  даже  нормально
ответить на заранее подготовленные вопросы. Стыд и срам, нес
полную фигню, да любого другого давно бы выгнали и уж  точно
прокатили  бы  с  треском, нашвыряли черных шаров.  А  здесь
вскрыли  урну  -  все бюллетени положительные,  только  один
испорчен. Небось у старика Ковалева рука от стыда дрогнула.
      Из  Сергея  даже  не пытались сделать кандидата  наук.
Парень  с  трудом закончил десятилетку. Пришлось  пристроить
его  на  журфак, а потом впихивать в различные  околонаучные
издания   типа:  "Мир  новых  исследований"  или  "Горизонты
экономики",  но даже там Сережу держали на последних  ролях,
просто из милости, учитывая заслуги Славина.
      -  Зато  Ребекка  - хорошая актриса! Ирина  Леонидовна
закатила глаза:
      -  Она милая девочка, воспитанная и приветливая, но не
Сара Бернар и даже не Джейн Фонда, отнюдь!
     - Но недавно она снялась в очень популярном сериале!
     Самохвалова поинтересовалась:
     - И давно вы, душечка, работаете в журналистике?
     - Не слишком...
     - Оно и видно! Роли получают не за талант! У режиссера,
снявшего  ленту, два сынка-оболтуса, и оба теперь  учатся  у
нас,  между  прочим,  взяты, как дети из многодетной  семьи,
бесплатно. Ясно? Я кивнула.
      -  После  смерти  папы  Бекки  не  на  что  надеяться!
Абсолютно, станет играть "кушать подано!".
     - А Светочка?
     - Бледная немочь, - фыркнула Ирина Леонидовна, - просто
застиранная кофточка, ни ума, ни блеска, ни шарма.  Пожалуй,
из   всех   более   чем   неудачливых  детей   Бекки   самая
привлекательная. Вот моя Карина...
     И она замолчала.
      - А где работает ваша дочь? Ирина Леонидовна аккуратно
сложила валяющиеся на столе ручки в стаканчик.
      - Карина умерла. Долгие годы ждала, что Слава все-таки
обратит  на  нее  внимание, а потом  сгорела  в  одно  лето,
саркома.
     Я насторожилась. В портрете идеального академика возник
черный  мазок.  Значит,  была девушка,  любившая  безответно
Славина... Может, Ирина Леонидовна и наняла киллера?
     - Простите, а когда случилась трагедия?
      -  В  1985  году, - ответила Самохвалова.  Я  подавила
тяжелый  вздох.  Пятнадцать лет - слишком большой  срок  для
ненависти.
      Узнав от Ирины Леонидовны все, что можно, я прошла  на
первый  этаж  и  заглянула в приемную  ректора.  Симпатичная
женщина, по виду около тридцати лет, строго сказала:
     - Николая Вячеславовича нет!
     - Вы Лена?
     - Да. Что вы хотите?
      Я втиснулась в приемную, сделала самое сладкое лицо  и
защебетала:
      -  Вы-то  мне  и нужны. Я представляю журнал  "Вестник
Академии  наук".  Собираемся давать статью о  новом  ректоре
Николае Славине, нет ли у вас его биографических данных?
      -  Возьмите, - резко сказала секретарша. Она протянула
листок,  тут  дверь с треском распахнулась, и вошел  мужчина
лет  пятидесяти,  он  нес  в руках  большую  сумку.  За  ним
семенила  девица в невероятно обтягивающих фигуру бриджах  и
розовом полупрозрачном топике.
     - Ты еще здесь, Лена? - удивленно спросил мужчина. - Не
собралась? А я уже Ларису привел. Он грохнул сумку на пол.
      -  Давайте,  Ларочка, устраивайтесь!  Девица  капризно
оттопырила нижнюю губу и недовольным тоном произнесла:
      -  В  приемной  жуть, все менять надо,  шторы,  как  в
деревенской избе, и потом, такой стол мне мал!
      -  Тогда  пошли,  - вздохнул мужик, - покажешь,  какой
подходит.
      Залившаяся  краской Лена хранила во время этой  беседы
напряженное  молчание.  Я  тоже  притихла,  стараясь   стать
незаметной.
      Когда  за  мужиком и девицей захлопнулась дверь,  Лена
`%'*. повернулась и зло буркнула:
      -  Ну, чего уставились? Если есть вопросы, это  не  ко
мне, тут теперь новый секретарь появился, видали?!
     - Вы давно здесь работали?
      - Достаточно, - буркнула Лена и принялась сбрасывать в
пакет ручки, календари и скрепки.
      Ее  пальцы дрожали, а шею и даже грудь, видневшуюся  в
глубоком вырезе кофточки, покрывали неровные красные  пятна,
словно девушка внезапно заболела корью.
      -  Не нервничайте, - попробовала я утешить ее, - ну не
могут же вас так просто выставить на улицу, права не имеют!
      Лида  подняла  на  меня абсолютно несчастные  глаза  и
прошептала:
      -  А  никто не выгоняет, перевели в другое место, даже
оклад такой же!
      -  Вот  видите,  - обрадовалась я,  -  все  хорошо,  в
приемной-то небось хлопотно сидеть!
     Не замечая моих слов, она продолжала:
      - Замечательное место, дежурной у входа в студенческое
общежитие.
      Я  растерянно  захлопнула рот. Лена  еще  пару  секунд
перекладывала карандаши, потом неожиданно положила голову на
пачку бумаги и отчаянно зарыдала.
      -  Ну-ну, - забормотала я, - все будет хорошо,  просто
прекрасно...
     Внезапно из коридора послышался шум. Лена подскочила и,
подбежав к двери шефа, отчаянно выкрикнула:
      -  Сделайте  что-нибудь, но только выгоните  пока  эту
выскочку, я не могу показаться ей на глаза с таким лицом!
      Не успела она исчезнуть, как в приемную влетела девица
в бриджах. За ней шли рабочие, тащившие стол.
      -  Ставьте сюда, - распорядилась девчонка,  -  а  этот
унесите.
      -  Простите, - попробовала я вмешаться, - но, кажется,
Лена не успела собраться...
      - У нее было достаточно времени, - хмыкнула нахалка, -
утром  ей  сообщили, что к обеду нужно освободить  приемную.
Николя,  то есть Николай Вячеславович, хочет, чтобы тут  все
выглядело классно. Давай, ребята, шевелись!
       Рабочие,  отдуваясь,  принялись  двигать  мебель.   Я
заметила, что на столе стоит бутылочка с чернилами "Кликан",
и,  пока  активная  девица покрикивала  на  малоповоротливых
пролетариев, мои руки быстро и незаметно откупорили крышечку
и поместили пластиковый флакон на стул.
      Девица,  размахивая руками, раздавала  указания,  и  в
конце концов произошло неизбежное. Со словами:
      "Как  я  от  вас  устала,  идиоты",  -  милая  девушка
шлепнулась на вертящееся кресло и тут же заорала. По светло-
бежевым бриджикам потекли фиолетовы