ома  виднелась  дверь,  украшенная
вывеской: "Работаем с девяти до восемнадцати".Ежась от пронизывающего ветра,
я добралась до конторы и нашла внутри такие же кадки с растениями, такой  же
письменный стол, как в подъезде, только за ним сидела довольно пожилая особа
с  табличкой  на   безразмерной   груди:   "Дежурная   Литвинова   Маргарита
Федоровна".Оглядев   меня   с   ног   до   головы,    Маргарита    Федоровна
поинтересовалась:
   - Чем могу помочь?
   - Видите ли, - замялась я, - мне предлагают в этом доме купить квартиру.
   - Прекрасно, -  оживилась  собеседница,  -  великолепный  выбор.  Зеленый
район, тихое место, очень удобное сообщение, ну и, конечно, квартиры  просто
супер, берите, не пожалеете.
   - Оно, конечно, верно, - мямлила я, - только муж у меня академик,  ученый
с мировым именем, пожилой совсем, ему покоя хочется.  Очень  боимся,  что  в
соседях алкоголик окажется.
   - Ну  что  вы,  -  улыбнулась  Маргарита  Федоровна,  -  деклассированным
элементам в таком доме места нет.
   - Ох, не скажите, - вздохнула я, - мы сейчас живем на улице  Усиевича,  в
кооперативном доме, для писателей строили. Когда там жилье покупали, думали,
в интеллигентной среде окажемся, тишина кругом.  Как  же  иначе,  литераторы
живут, и что бы вы думали?! Просто вертеп! Каждый  день  пьянки,  гулянки...
Жуть, ни отдохнуть, ни поработать, вот съезжаем  теперь  и,  честно  говоря,
страшно боимся вновь нарваться. Подскажите, кто живет в 27-й?
   - Минуточку, - ответила Маргарита Федоровна и вытащила из сейфа  огромный
гроссбух. - Так, значит, 27-я, Коваленко Олег Ефимович 1939 года рождения  и
Коваленко Анна Сергеевна 1949 года рождения. Он  -  сотрудник  Администрации
президента,  она  -  домохозяйка.  На  мой  взгляд,  солидные  люди,   такие
куролесить не станут.
   - А в 25-й?
   - Секундочку, так.  Анофриева  Серафима  Павловна,  1917  года  рождения,
пенсионер. Ну, от этой и вообще  ожидать  нечего.  Небось  кто-то  тещу  или
свекровь отселил, 25-я - маленькая квартирка,  двухкомнатная,  как  раз  для
такой бабули. Здесь тоже тишина будет.
   - Вы меня радуете, - приободрилась я, -  очень  утешительная  информация,
гляньте еще для моего спокойствия и 26-ю.
   - Без проблем, - улыбнулась Маргарита Федоровна.
   Ее глаза заскользили по строчкам. Но уже через секунду женщина озабоченно
вздохнула.
   - Боюсь, огорчу вас...
   - Только не говорите, что там прописан  рокер  и  главный  солист  группы
"Пауки", - хмыкнула я.
   - Нет, - покачала головой Маргарита Федоровна,  -  вернее,  надеюсь,  что
нет, потому что от подобного жильца у нас будут одни проблемы. Но,  к  моему
глубочайшему сожалению, не могу ответить на ваш вопрос о 26-й квартире.
   - Она свободна?
   - Нет, там живет человек, один, хотя квартира  четырехкомнатная.  Правда,
сейчас давно никто не смотрит на нормы метража, если деньги есть!
   - Но как же так? Человек прописан?
   - Да.
   - А кто он, сказать не хотите?!
   - Не могу, в графе стоит только номер лицевого счета. Так иногда  делают,
чтобы скрыть информацию о жильце. Ну, например, эстрадные  артисты,  которые
боятся фанатов, понимаете?
   - Ой, - выкрикнула я, - значит, в  26-й  какой-нибудь  певец  живет,  вот
ужас!
   - Не думаю, - ответила Маргарита Федоровна, - люди  сцены  очень  шумные,
демонстративные, все напоказ, мы бы  уже  знали.  Нет,  думается,  там  иной
человек...
   Она внезапно замолчала.
   - Ну, - поторопила я ее, - кто? Маргарита Федоровна глубоко вздохнула:
   - Понимаете, я всю жизнь работаю в домоуправлениях,  всего  насмотрелась.
Иногда милиция оперативные квартиры имеет...
   - В таком доме? Да у МВД денег нет!
   - Может, и так, а может, и не так, - пожала  плечами  женщина,  -  иногда
сотрудники ФСБ площадь занимают... Словом,  думается,  тут  кто-то  из  этих
структур, тихий, незаметный мужчина. Кабы там певец обитал,  дом  бы  трясся
уже!
   Поблагодарив приветливую даму, я  вновь  влезла  в  "Жигули"  и  покатила
тихонько вперед. Следовало признать, что произошел облом. Ну ничего.  Сейчас
явлюсь в агентство "3олотой ключ", напрошусь на разговор с Андреем Малаховым
и попытаюсь через него выйти на эту Дашу, бывшую любовницу Костина,  на  эту
пронырливую особу, ухитрившуюся сделать вторые ключи. Но  в  агентстве  меня
поджидал сюрприз. На железной входной двери висела записка, отпечатанная  на
лазерном  принтере:  "Извините,  не  работаем  по   техническим   причинам".
Неподалеку стояли два  "рафика",  на  одном  виднелась  темно-синяя  надпись
"Милиция". В "3олотом ключе" явно произошла какая-то неприятность, и это  не
отключение за долги электроэнергии или  телефона...Я  уже  совсем  собралась
позвонить, как дверь распахнулась, чуть не придавив меня.
   - Эй-эй,  -  вырвался  из  моей  груди  вопль  возмущения,  -  нельзя  ли
поаккуратней, чуть не убили!
   Мужчина, выскочивший из конторы, повернул голову, и я  увидела  противную
морду Мишки Козлова, сослуживца Володи.
   - Лампа, - улыбнулся Миша, - - какими судьбами? Что тебе тут надо?
   Я на секунду растерялась. Он что, не помнит, как нахамил мне в  последний
раз? Но лицо Козлова излучало искреннюю радость  от  встречи,  а  худой  мир
лучше доброй ссоры, поэтому я вполне мирно ответила:
   - Да вот, дачу продаю в Алябьеве, а чего они закрылись?
   Мишка вздохнул :
   - Хозяин у них погиб, господин Малахов.
   - Вот это новость! - выкрикнула я. - Когда?
   - Утром сегодня, - пояснил Козлов, - прямо на рабочем месте, а все  из-за
жадности.
   - Жадности?
   - Ага, - кивнул Мишка и продолжил:
   - Пошли в мою тачку, курнем спокойно.
   Мы влезли в его новенькие, пахнущие заводской
   Смазкой "Жигули".
   - Евроремонт в конторе сделали,  подвесные  потолки,  ковролин,  немецкие
обои, а на проводке сэкономили, - пояснил Мишка, вытаскивая "3олотую Яву", -
решили старую оставить, и вот результат...
   - Его убило током, - пробормотала я.
   - Именно, - кивнул Мишка, -  стал  включать  электрочайник,  и  готово...
Впрочем, может, где не надо мокрыми руками хватанул, ну да разберутся.
   Я молчала.
   - Как дела у вас, - как ни в чем не  бывало  сменил  тему  Мишка,  -  как
Кирюшка, Лизавета? Собаки с кошками здоровы? Надо бы зайти  к  вам,  да  все
недосуг, работа замотала совсем,  ни  вздохнуть,  ни  охнуть,  дышать  и  то
времени нет. Ну чего молчишь?
   А? Дети как?
   - Нормально, - пробормотала я, трясясь всем телом.
   - Ты чего дрожишь, - удивился Мишка, - заболела, что ли?
   - Ага, - прошептала я, - гриппом.
   - На шарфик, - заботливо предложил Козлов, - укройся пока.
   Он протянул руку, взял с заднего сиденья коричневый вязаный мужской  шарф
и набросил поверх моей куртки. Я глубоко вздохнула и чуть не разрыдалась. От
куска шерсти исходил невероятно знакомый аромат одеколона "Жиллетт", которым
любил пользоваться Володя, и в придачу от него еще  веяло  табаком.  Сколько
раз, подходя к Вовке, я чувствовала эту смесь запахов.
   - Убери, - велела я, стаскивая шарф.
   - Почему? - удивился Мишка.
   Я посмотрела в его изумленные глаза, еще раз почувствовала букет  запахов
и внезапно съехала с катушек. Распахнув дверь, я выскочила на улицу, бросила
ни в чем не повинный шарфик на землю и принялась топтать ногами со словами:
   - Сволочь, ах, какая сволочь!
   - Кто? - оторопел Мишка.
   - Ты, - ответила я, - ты, скотина! Где могила Вовки?  На  каком  кладбище
безымянный холмик? Как ты мог допустить,  чтобы  его  кремировали  впопыхах?
Боялся, что сочтут другом убийцы? Ну какая же ты дрянь! Ненавижу тебя!
   - Лампа! - потрясенно ответил Мишка. - Я не виноват!
   - Это Вовка не виноват, - завизжала  я,  совсем  теряя  рассудок,  -  его
оболгали, подставили, а вы со Славкой не защитили друга. Теперь он мертв,  а
ты катаешься в автомобиле и  душишь  шарфик  его  любимым  одеколоном!  Гад!
Дрянь! Вне себя от злобы, отчаяния и горя, я вытащила из  кармана  ключи  от
своей машины и с силой  нацарапала  на  новеньком,  лаково  блестящем  крыле
Мишкиного автомобиля известное всем слово  из  трех  букв,  потом  принялась
ковырять капот. Козлов молчал.
   - Эй, эй, ты что делаешь? -  раздался  сзади  голос.  Я  повернулась.  От
агентства спешил  довольно  полный,  незнакомый  парень.  Когда  он  подошел
вплотную, я сунула ключи в карман и спросила:
   - Значит, новенький, на место Костина взяли, да?
   - Что? - не понял парень.
   - Имей в виду, Козлов предаст тебя в первый удобный момент, лучше  уходи,
пока не поздно, - сказала я и пошла к своим "Жигулям".
   - Эй, стой! - крикнул парень. Я даже не обернулась.
   - Михаил Сергеевич, - волновался юноша, - чего вы молчите, надо задержать
хулиганку, я сейчас.
   - Нет, Юра, оставь ее, - послышался тихий голос Козлова, - пусть уходит.
   Я завела мотор, отъехала от бордюра и поравнялась с Мишкиными "Жигулями".
Бывший друг грустно смотрел на меня  через  закрытое  боковое  стекло  своей
"девятки". Внезапно мне в голову словно  воткнулся  раскаленный  прут,  и  я
плюнула в Козлова. Мишка  невольно  отшатнулся.  Плевок  медленно  потек  по
стеклу. Из моих глаз хлынули слезы, нога нажала  на  педаль.  Скорей  уехать
отсюда, чтобы больше никогда не видеть мерзкую физиономию Козлова.

ГЛАВА 29

   Следующие два часа я провела, сидя в машине, пытаясь взять себя  в  руки.
Наконец разошедшиеся нервы  успокоились,  красный  нос  приобрел  нормальный
цвет, из припухлых щелочек вновь показались глаза. Вытащив тюбик  тонального
крема,  я  тщательно  наштукатурилась  и  решительно  ухватилась  за   руль.
Необходимо вернуться в "3олотой ключ".
   С двери агентства пропала бумажка, и я,  беспрепятственно  войдя  внутрь,
отыскала приемную. Симпатичная девушка, блондиночка, явно крашеная,  глянула
на  меня  большими  карими  глазами  и   уже   открыла   было   рот,   чтобы
поинтересоваться  целью  визита  посетительницы,  но  я   железным   голосом
отчеканила:
   - Петровка, 38, акустическая лаборатория.
   - Ваши все закончили, - пролепетала девочка.
   - Они уехали, мы  приехали,  сообщите  домашний  адрес  Андрея  Малахова!
Требуется сделать замеры!
   - Третий этаж, квартира 98, - пробормотала секретарша.
   Надо же так испугаться!
   - Названия улицы и номера дома нету?
   - Так он тут проживает, в этом же здании, где агентство, вход  в  подъезд
со двора, - пояснила девочка.
   Забыв поблагодарить секретаршу, я ринулась в указанном направлении и  без
лишних сомнений ткнула пальцем в звонок.
   Тут же высунулся парень лет тридцати. Я мило улыбнулась.
   - Петровка, 38. Андрей Малахов, покойный, тут прописан?
   - Да, - кивнул юноша.
   - Наши у вас только что были, майор Козлов, наверное...
   - Точно, - подтвердил парень, - да вы входите.
   - - Уж извините, - вздохнула я, продвигаясь в просторную прихожую. - Миша
Козлов у  нас  рассеянный  человек,  частенько  бумаги  теряет,  за  что  от
начальства по шапке получает... Вот и сегодня  ухитрился  куда-то  запихнуть
листок. Придется опять у вас спросить...
   - Раз надо, значит, надо, - покладисто согласился парень.
   - Сообщите имя, отчество и фамилию, а также адреса  прописки  и  телефоны
ближайших родственников Малахова, мы должны их внести в дело!
   Нет, все-таки хорошо, что в массе своей москвичи  удивительно  юридически
безграмотны. Парень ни на секунду не усомнился в моих словах.
   - Пишите, - сказал он.
   Я растерялась: ни бумаги, ни ручки у  меня  с  собой  не  было.  Пришлось
выкручиваться.
   -  Нет  у  меня  чистого  бланка,  мы  уже  последний  заполнили,   дайте
какой-нибудь клочок бумаги и карандаш.
   Юноша протянул блокнот и сказал:
   - Собственно говоря, просто запомнить можно. Николай  Семенович  Малахов,
младший брат, проживаю в одной квартире с Андреем. Это все.
   - Как все, - возмутилась я, - а Даша?
   - Какая?
   - Сестра ваша, Дарья Малахова!
   - Нет у нас никакой сестры! Вообще больше никого, только я и Андрюха!
   - А жену его как зовут?
   - Не было у Андрея супруги!
   - Ну любовницу?
   - Хрен ее знает, у него каждый день новая была, последняя вроде Лена  или
Оля, но точно не Даша.
   - Может, знакомая Дарья есть? Николай покачал головой.
   - Среди общих приятельниц не помню,  а  так  все  могло  быть:  клиентка,
например.
   В полной растерянности я спустилась в машину и опять закурила.  Что-то  я
стала слишком часто хвататься за сигареты... Значит, Малахов наврал  Реброву
про сестричку, брошенную майором-взяточником. Ох,  чует  мое  сердце,  милый
Андрюша хорошо знал, кому принадлежит уютная  квартирка  в  Кунцеве.  Только
теперь задать ему какие-либо вопросы невозможно... Что же делать?  Как  что?
Зайти в квартиру и тихонечко посмотреть, что там к чему, авось где-нибудь  в
тумбочке лежат документы  хозяина,  этого  таинственного  лица,  старательно
удалившего из домовой книги всякие упоминания о своем имени. Но как войти  в
квартиру без ключа? Тем более что она оборудована  железной  дверью?  Дверь!
Элементарно, Ватсон! Я повернула ключ зажигания и  первый  раз  в  жизни  не
посмотрела влево, отъезжая от тротуара. Спасибо милой даме из 27-й квартиры,
давшей  мне  адрес  мастерской  "Форт".В   небольшую   комнату,   украшенную
стеллажами с разнообразными скобяными изделиями, я влетела с воплем:
   - Помогите!
   - Что случилось? - спросил мужик лет шестидесяти в синем комбинезоне.
   - Ключи потеряла от новой квартиры!
   - Вызывайте МЧС.
   - Уже пытались, без паспорта не открывают!
   - А где ваш документ?
   - На прописку сдала!
   - Ничем помочь не могу!
   - Умоляю!!! У меня там собачка!!!
   - Где живете хоть?
   - В Кунцеве, большой дом такой с зеркальными окнами.
   Мужчина окинул меня взглядом.
   - Дорого вам встанет.
   - Сколько?
   - Двести долларов, деньги вперед, согласны? - Но кошелек-то в квартире, -
попробовала отбиться я.
   - Ваша проблема, - пожал плечами мастер, - только без баксов и пальцем не
пошевелю, а то помогаешь людям, стараешься,  а  они  заместо  платы  спасибо
скажут, и привет.
   - Только никуда не уходите, - взмолилась я, - сейчас привезу деньги.
   На страшной скорости, что-то  около  восьмидесяти  километров  в  час,  я
рванула  домой,  вытащила  из  загашника  две  зеленые  сотенные  бумажки  и
помчалась назад в контору.
   Увидев портрет американского президента, мастер оживился.  -  Поехали,  -
велел он, - вмиг управимся. В подъезде на месте  лифтерши  сидела  Маргарита
Федоровна из домоуправления.
   - А где Леночка? - поинтересовалась я.
   - Перерыв у нее, вот подменяю, - ответила женщина.
   - А мы в квартиру идем, решилась все-таки...
   - Правильно, - улыбнулась Маргарита Федоровна, - чудесный выбор.
   У двери мастер засвистел, вытащил из  кармана  связку  каких-то  крючков,
палочек и рогулек. Потыкав разнообразными предметами в замочную скважину, он
резко крутанул рукой и сообщил:
   - Входите.
   - Это все?
   - Да, - буркнул мужик, идя к лифту.
   - Двести долларов за одну минуту работы?
   - Дама, - сказал мастер, входя в лифт, - я же не интересовался, зачем  вы
в эту квартиру лезете...
   - Живу здесь!
   - Ой, расскажите, цветы золотые, - хмыкнул слесарь и уехал.
   Я осторожно вошла в  полутемный  холл,  внимательно  осмотрела  замок  и,
обнаружив, что он  легко  открывается  изнутри  без  ключа,  заперла  дверь.
Квартира поражала великолепием. В холле кожаные диваны, хрустальная люстра и
картины в тяжелых бронзовых рамах. Гостиная переливалась  хрусталем.  Хозяин
забил шкафы до упора посудой. Кухня переполнена бытовой техникой,  в  ванной
горы средств по уходу за волосами и телом, но все прибамбасы  мужские,  а  в
стаканчике торчит одинокая зубная  щетка.  Однако  этот  мужик  любит  себя,
дорогого. Только лосьонов после бритья я насчитала восемь штук и все дорогие
- "Кензо", "Картье"... Простенького "Жиллетт" не нашлось. Интересно, где  он
хранит документы? В спальне?  Но  там  стояла  только  огромная,  квадратная
кровать, тумбочка и телевизор с видиком. Впрочем, еще нашлись ковры, два  на
стенах, один на полу, просто юрта кочевника, интересно,  как  можно  жить  в
такой обстановке? Следующее помещение служило кабинетом. Огромный письменный
стол, компьютер и целая стена из шкафов, закрытых дверцами в рост  человека.
Я порылась в ящиках стола - никакого намека на бумаги, только горы дисков  с
"игрушками". Может, в гардеробе? Я резко дернула  дверцу,  та  уехала  вбок,
перед глазами оказались не книги на полках, а одежда на палках. Я поворошила
костюмы и рубашки и чуть не умерла от ужаса, мигом сдвинув шмотки.  В  самом
дальнем углу, прижавшись к стене, стоял Володя  Костин."Спокойно,  Лампа,  -
сказала я сама себе, - не нервничай, ты уже несколько раз видела Вовку, один
раз во сне, другой раз в переходе у ГУМа... Просто опять пришел  глюк".Вновь
раздвинув костюмы, я уставилась на майора. Тот неожиданно сказал:
   - Лампа, только не ори и не вздумай падать в обморок,  тихонечко  сядь  в
кресло!
   Так, теперь мои галлюцинации пытаются общаться с хозяйкой и даже  раздают
указания.  Непонятно  почему  я  послушалась  и  плюхнулась   в   роскошное,
вертящееся кожаное кресло.
   - Главное, спокойствие, - вещал призрак, выходя из шкафа, - вот  молодец,
сидишь смирно. Мишка, иди сюда!
   Соседняя дверца отодвинулась, и наружу вылез Козлов.
   - С твоей  стороны,  Лампудель,  -  сердито  сказал  он,  -  было  просто
отвратительно плевать  на  стекло.  Кстати,  у  тебя  ядовитая  слюна,  даже
"Алексом" не оттер!
   - Мишка, - робко спросила я, - ты в ДТП попал?
   - Почему? - изумился Козлов. - С чего ты решила? Нет, никаких аварий!
   - А когда ты умер? - настаивала я.
   - Типун тебе на язык, - в сердцах сказал Козлов, - я живее всех живых.  И
он, схватив мою ледяную руку своей теплой ладонью, заржал.
   - Уж скорей по температуре тела ты к жмурику приближаешься .
   - Значит, живой, - протянула я, чувствуя, как в голову  будто  наливается
кипяток, - а Вовку видишь?
   - Как тебя, - кивнул Мишка, - вон стоит, в жутко мятых брюках.
   - Разве бывает один глюк у двоих? - просипела я.
   - Лампа, - тихо ответил Костин, - ты что, не врубилась? Я живой.

ГЛАВА 30

   Надо отдать мне должное. Я не упала в обморок, просто подошла к  Вовке  и
уткнулась головой в пахнущий одеколоном "Жиллет" свитер.
   - Живой?
   - Ага, - в голос сказали Костин и Мишка,
   - И это твоя квартира?
   - Нет.
   - Чья тогда, и как вы тут очутились?
   - А ты зачем сюда заявилась? - поинтересовался Вовка.
   - Одного гада найти хочу.
   - И мы, похоже, его же ждем, - хмыкнул Козлов, - засада у нас тут.
   - Он кто? - спросила я.
   - Заклятый друг, - ответил Вовка. И  тут  из  прихожей  послышался  тихий
скрип открывающейся двери.
   Володька мигом втолкнул меня в шкаф и задвинул  дверцу.  Я  стояла  между
костюмами, вдыхая  аромат  мужских  духов  "Фаренгейт".  Удивительное  дело,
раньше этот парфюм мне нравился, теперь же он вонял отвратительно, сладко  и
приторно, словно тут где-то разлагается мышь...Раздались тяжелые шаги, некто
открыл мое убежище, мужские руки пошевелили вешалки, и я увидела  изумленное
лицо Славы Рожкова. Напряжение спало.
   - Славка, - радостно воскликнула я, - вы его взяли?
   - Кого? - попятился Рожков.
   - Ну, того гада, друга заклятого, Вовка говорил, что у вас тут засада.
   - Какой Вовка? - начал заикаться Славка. Я погрозила ему пальцем:
   - Ладно тебе, все знаю, Костин жив, он и Мишка Козлов в  соседних  шкафах
сидят, между прочим, как вам не стыдно, я все глаза выплакала...
   Но Славка повел себя загадочно,  вместо  того  чтобы  дослушать  меня  до
конца, он кинулся на  выход.  Но  в  ту  же  секунду  распахнулись  шкафы  и
выскочили Мишка с Вовкой. Из прихожей донесся мат и  звон.  Я  бросилась  на
звук, но ребята опередили меня. Я вылетела в просторный холл  последней.  На
полу, лицом вниз, со скованными за спиной руками валялся  Рожков.  Над  ним,
тяжело отдуваясь, стояли Костин, Козлов и...  тюремщик  Алексей