опустошила пепельницы, и откуда взялись два окурка?
   - Ламповецкий, - заорал Кирюшка, - беги скорей, а то все котлеты съем!
   Я вытолкала коляску на лестницу и заперла дверь.  Утро  вечера  мудренее,
завтра подумаю над загадками.
   Перед самым сном мы затеяли великое переселение народов.
   - Лучше всего Ксюше пока пожить в твоей комнате, - глянула на меня  Лиза,
- там есть балкон.
   - Правильно, - согласилась  я,  -  очень  удобно  будет  мальчика  гулять
выставлять, сейчас переберусь в Катюшину спальню.
   - Бога ради, не надо из-за меня ничего затевать, -  испугалась  Ксюня,  -
балкон есть и на кухне!
   - Но там северная сторона,  -  отмахнулась  я,  -  а  у  меня  восточная,
солнечная, не спорь!
   Дети  кинулись  передвигать  кроватку,  собаки,  считавшие  своим  долгом
караулить младенца, плотной стаей переместились на новое место.  Успокоились
мы только после полуночи, понаблюдав за последним кормлением новорожденного.
К слову сказать, вел он себя очень тихо, скандалов не закатывал и все  время
спал, изредка издавая странное кряхтение.
   Где-то в полпервого я погасила свет и уставилась на потолок. Сон не  шел.
Катюшина кровать жестче моей, и мне  было  непривычно  лежать  не  на  своем
месте. К тому же Муля, всегда спящая у меня под одеялом и  служащая  хозяйке
лучше любой  грелки,  сегодня  решила  заступить  на  ночное  дежурство  под
кроваткой нового члена семьи и не пришла. Я лежала,  слушая  мирные,  ночные
звуки. Вот закашлялся Кирюшка, протопала  босыми  ногами  в  туалет  Лиза...
Потом воцарилась сонная тишина, лишь изредка прерываемая глубокими,  шумными
вздохами. Это Рейчел поворачивалась с  боку  на  бок,  охраняя  младенца.  И
раздавалось звонкое кап-кап-кап... В кухне подтекал кран, а мне все  недосуг
поменять  прокладку.  Внезапно  откуда-то  долетел   резкий   звук,   словно
отодвинули  стул.  Я  насторожилась.  Наши  спят  без  задних   ног.   Потом
послышались тяжелые шаги. Я села.  Катюшина  комната  граничит  с  Володиной
квартирой, звукоизоляция в нашем  доме  не  из  лучших,  а  в  тишине  звуки
раздаются особенно отчетливо. Я вскочила  и  подошла  к  стене.  В  квартире
майора кто-то был, ходил  по  комнате...  Вор!  Хотя  что  можно  украсть  у
Костина? Только пепельницу! Окурки! Я схватила ключи, выскочила на  лестницу
и осторожно вошла в  Вовкины  апартаменты.  Увидев  у  окна  черную  фигуру,
стоявшую спиной к двери, я мигом зажгла свет и крикнула:
   - Стой, подними руки, стрелять буду!
   Мужчина немедленно повиновался и обернулся. Я  ахнула.  На  меня  смотрел
бутырский тюремщик Алексей Федорович, тот самый, к  которому  меня  отправил
Слава Рожков, когда устраивал незаконное свидание с Вовкой.
   - Что вы здесь делаете? - выпалила я. Алексей Федорович слегка растерянно
ответил:
   - Ничего.
   Но я уже увидела на полу открытую спортивную сумку,  а  в  руках  Алексея
Вовкину теплую куртку.
   - Вы забираете вещи Костина?
   - Ну, в общем, да, - замямлил парень.
   - Как попали в квартиру?
   Тюремщик показал ключи, которые болтались на белом пластиковом  брелке  в
виде "Мерседеса".
   - Но ведь это Володина связка, - воскликнула я, - мы подарили ему  на  23
февраля  брелочек,  еще  шутили,  что  преподносим  "шестисотый".  Отвечайте
немедленно, где вы его взяли, а?
   Алексей молчал.
   - Ладно, - пригрозила я, - сейчас милицию вызову, между  прочим,  у  меня
есть тревожная кнопка, мигом патруль примчится.
   - Не надо, - сказал мужик, - ключи мне дал Володя.
   - Костин мертв.
   - До смерти вручил.
   - Зачем?
   - Ну...
   - Зачем?
   - Он знал, что скоро  скончается,  -  пробубнил  Алексей,  -  чувствовал,
наверное, вот и сунул ключи. "Спасибо, - сказал, - тебе, Лешка, за  все,  не
жилец я, возьми на память обо мне куртку, брюки, пиджак, ну, вещи, в  общем,
а то их после моих похорон выкинут". Вот я и пришел за завещанным. Я человек
бедный, зарплата копеечная,  буду  шмотки  майора  донашивать  и  вспоминать
Костина. Мне стало противно, и я невольно отступила назад.
   - Но почему ночью?
   - Так днем я на работе, пока туда-сюда, доехал из своего Бирюлева на трех
автобусах, уже ночь нагрянула...
   - Забирай все и уходи, - наконец пришла в себя я, - чтобы ноги твоей  тут
не было.
   Алексей начал утрамбовывать шмотки.
   - Ты и вчера приходил? Тюремщик кивнул.
   - Зачем?
   - А ты откуда узнала о моем визите? - вопросом на вопрос  ответил  мужик,
старательно застегивая "молнию".
   И тут в квартиру вошел заспанный Кирюшка.
   - Чего случилось-то? Встал воды попить, гляжу, двери все открыты... Пожар
опять?
   - Ну, я побег, - быстро сказал Алексей и ужом выскользнул к лифту.
   Меня чуть не стошнило, когда до  носа  дошел  запах  его  отвратительного
одеколона.
   - Чего случилось? - допытывался Кирюшка, отчаянно зевая. - Кто  это  был,
а?
   - Никто.
   - А зачем он приходил?
   - Холодно на улице, осень пришла, вот Володя  и  попросил,  чтобы  ему  в
Норильск теплые вещи прислали, - нашлась я.
   - А-а-а, - протянул мальчик, - только вроде ты раньше говорила, что Костя
в Воркуте...
   - Какая разница! - обозлилась я. - Иди спать, Утром в школу не встанешь.
   - Как же этот человек ночью в аэропорт поедет? - любопытствовал  Кирюшка,
пока я запирала дверь.
   - Никуда он не поедет, -  рявкнула  было  я  и  призадумалась.  И  впрямь
странно. Алексей только что говорил, как ему неудобно и далеко  трястись  из
Бирюлева на трех автобусах, а потом  убежал...  Впрочем,  ерунда,  на  такси
небось сел. Хотя, если у него нет денег настолько, что он польстился на вещи
покойного... И еще... У Володи все ключи висели вместе, на одном колечке: от
дома, работы и... машины. Алексей показал связку, и я ясно  заметила  ключик
от зажигания... Интересно, а где Вовкина машина? Правда, она не представляет
никакой ценности, битая-перебитая, давно потерявшая всякий товарный вид... И
все же? Быстрее молнии я мотнулась на балкон, успела  как  раз  вовремя.  Со
двора,  включив  фары,  выкатывался  какой-то  автомобиль.  Было  темно,  и,
естественно, я не могла распознать ни марку, ни цвет машины, увидела  только
два мощных пучка света, очень скоро пропавших вдали, но какое-то чувство мне
подсказывало, что Вовка "завещал" Алексею не только одежду, но  и  "Жигули".
Надо же, какие мерзавцы работают в органах! А квартира?!
   Я побежала в гостиную, открыла секретер и нашла  на  полке  документы  на
Вовкино жилье и завещание, по  которому  хоромы  отходят  мне.  Слава  богу,
необходимые бумаги на месте, и никто не сумеет  отобрать  квартиру,  которая
должна принадлежать Костину-младшему. Кстати, а как мы его назовем?
   С этой мыслью я рухнула  в  кровать,  но  не  успела  смежить  веки,  как
раздался неприятный звон. Это ожил  будильник.  Лизе  и  Кирюшке  пора  было
собираться в школу.
   Вытолкав отчаянно зевающих и  недовольных  детей  за  порог,  я  схватила
телефон и набрала домашний телефон Рожкова.
   - Да, - послышался голос сонной Лариски, - кто это?
   - Я, Лампа.
   - Какая лампа? - пробурчала Лариска, очевидно, разбуженная моим  звонком.
- Тут не магазин электробытовых приборов, набирайте правильно номер!
   - Я, Евлампия Романова, извини, что так рано, но мне очень нужен Славка.
   - Зачем, - поинтересовалась, зевая, Лара, - зачем  тебе  понадобился  мой
муженек? Сделай милость, ответь!
   Честно говоря, я терпеть не могу Лариску. Мне  не  нравится  в  ней  все:
старательно поддерживаемый хозяйкой  образ  куклы  Барби,  слишком  короткие
юбки, чересчур яркий  макияж,  ее  нежелание  читать  что-то,  кроме  газеты
"Экспресс", отвратительная манера жеманно присюсюкивать и широко распахнутые
голубые глаза, на дне которых  плещется  плохо  скрываемая  злоба  ко  всему
человечеству.
   Еще меня очень удивляют их  отношения  со  Славкой.  Конечно,  Рожков  не
лучший из мужей,  и  многие  дамы,  имевшие  несчастье  заполучить  в  мужья
сотрудника МВД, скажут вам, что они бывают дома крайне редко. Праздники, дни
рождения, всяческие семейные торжества, как правило, происходят без  участия
отца и мужа. Тот борется с преступностью за крохотную  зарплату.  И  настает
момент, когда обозленная женщина задает себе вопрос: а зачем мне это надо? И
уходит. В среде работников  правоохранительных  структур  чрезвычайно  велик
процент разводов. Как сказала бывшая жена Мишки Козлова, выставляя  того  за
порог:   "Мне   надоело   быть   матерью-одиночкой,   содержащей    семейный
пансион".Поэтому у сотрудников Володиного отдела у кого один, а у кого и два
развода за плечами. Но Славка Рожков живет с Ларкой пятнадцать лет.  Правда,
на мой взгляд, это нельзя назвать жизнью. Лариска жутко ревнива, а  Славочка
весьма охоч до женского пола. Раз по шесть в год они с визгом  разъезжаются.
Вернее, Ларка, сложив чемодан, отбывает к матери.  Славка  делает  вид,  что
жутко переживает, но я-то знаю, что он потирает в восторге руки  и  приводит
домой девочек. Но стоит Ларисе сообразить, что у  муженька  появилась  новая
пассия, как она мигом возвращается, и  Славкина  вольница  заканчивается.  Я
никак не могу понять, отчего они  не  разведутся.  Ну  неужели  им  нравится
мучить друг друга бесконечными скандалами и придирками?! Ларка зовет  Славку
за глаза "долдон",  а  он  величает  ее  "бензопилой".  Если  разобраться  в
возникшей ситуации, виноваты оба, но Славку я люблю,  а  Лариску  просто  не
выношу, кстати говоря, она платит мне тем же...
   - Так зачем тебе Славка понадобился? - зудела Лара.
   - Очень нужен.
   - В деревне он, картошку копает, отпуск у него!
   - До сих пор?
   - Твое какое дело? - тявкнула Лариса. - - Не звони  мне  больше  в  такую
рань!
   Она шлепнула трубку. В то же мгновение в мембране раздался легкий  шорох,
щелчок, и раздались гудки. Кто-то слушал наш разговор по второму телефону  и
не успел отсоединиться одновременно с обозленной Лариской.
   Я в задумчивости посмотрела на аппарат. Неужели Славка дома?

ГЛАВА 25

   В "Московский комсомолец" я прибыла точно к назначенному часу и,  получив
ведро, швабру, пару тряпок и резиновые перчатки, отправилась на  "помывочный
фронт".Если  хотите  что-либо  тайно  узнать  об  организации,  лучше  всего
устройтесь  туда  поломойкой.  Когда  два  начальника  обсуждают  деликатную
проблему, не предназначенную для чужих ушей,  они  мигом  замолчат,  если  в
кабинет войдет сотрудник, и будут терпеливо ждать, пока он уберется вон.  Но
если в помещение, гремя ведром, вдвинется тетка  в  синем  халате,  никто  и
глазом  не  моргнет.  Словно  туда  явилась  живая   швабра,   к   тому   же
слепоглухонемая. И это основная их ошибка. Потому что, как правило, уборщицы
великолепно слышат  и  весьма  болтливы.  Но  уж  так  устроен  человек,  он
стесняется и опасается только тех, кого  считает  равным  себе.  Я  медленно
бродила по помещениям, опустошая корзины с бумагой и протирая столы. Люди не
обращали на меня никакого внимания, вокруг  творился  сумасшедший  дом,  все
носились с выпученными глазами, разговаривали в основном криком  и  в  таких
выражениях, что мои уши просто отказывались верить.
   - Знаешь, ты кто? - орал импозантный седовласый мужчина в дорогом пиджаке
и золотых очках, - знаешь  кто?  Дура  и...  твою  налево,  кретинка...  где
материал про этого недоноска?.. Почему не сделала, твою....
   Объект вопля - маленькая, тощенькая девчонка в драных джинсах -  тряслась
у письменного стола.
   - Прости, Коля, забыла!
   - Я тебе, шмакодявка... оторву и в... засуну, если через десять минут все
не будет лежать в дежурной комнате!
   - Уже бегу, - пролепетала девица, становясь еще меньше ростом.
   Мне стало жаль девчонку. Почему она позволяет так с собой разговаривать?
   Мужик, резко повернувшись, выматерился в последний раз и убежал.  Девушка
прекратила дрожать, преспокойненько причесалась и коротко бросила, глядя  на
закрытую дверь:
   - Ты, Колька... И в гробу я тебя с... видела!
   Я поволокла ведро дальше и, оказавшись в небольшой  комнатенке,  налетела
на очередной скандал. На этот раз молоденькая  дама,  по  виду  чуть  старше
Лизаветы,  наскакивала  на  благообразного  дедульку,  судорожно  листавшего
подшивку газет.
   - А-а-а, - вопила девчонка, - ты, Ленька, сука!
   - Не нервничай, лапушка, - отбивался дедок.
   - Сколько ты мне за материал выписал, а? Глянь разметку! Три  копейки?  Я
что тебе, бесплатно работать должна?
   - Ну, кисик, - блеял старичок, - глянь сама, тут двадцать  строк,  о  чем
шум? Кто же больше за такой обьем заплатит? Во всем мире два  десятка  строк
ничего не стоят.
   - Между прочим, - заявила  девица,  -  Амалии  Мелтер  заплатили  бешеные
тысячи за семь слов! Озолотилась баба!
   - Ты в своем уме, котеночек? - хмыкнул старик. - За какие слова! "Сегодня
в автомобильной  катастрофе  погибла  принцесса  Диана!"  Да  Мелтер  первая
передала такую новость! А у тебя ерунда про выставку собак!
   Дедок раздраженно стукнул кулаком по столу, поднял голову... и я  поняла,
что ему от  силы  тридцать  лет,  просто  он  выкрашен  под  седину  и  одет
по-идиотски - в какую-то серую жилетку и грязную рубашку.
   - Между прочим, - перла напролом  корреспондентка,  -  в  материале  было
триста  строк,  а  осталось  двадцать!  Это  как  понимать,  а?  Вы  обещали
заплатить, а в результате?
   - Отвали, - взвизгнул парень, - отцепись!
   - Нет уж.
   Юноша вскочил и вылетел в коридор, издавая вопль:
   - Чтоб тебе пусто стало, кретинка!
   Девчонка со всего размаха треснула ведро с водой ногой, обутой в  ботинок
на громадной платформе. Красное пластмассовое ведро опрокинулось, и по  полу
побежали потоки грязной воды.
   - Эй, - возмутилась  я,  -  поосторожней!  Девица  сфокусировала  на  мне
злобный взгляд и неожиданно ласково ответила:
   - Простите, бога ради, все Ленька,  блин,  он  и  святого  Фому  из  себя
выведет!
   - Чем это ты так недовольна? - поинтересовалась я, бросая тряпку в лужу.
   - Гонораром, - охотно пояснила девушка и вытащила "Вог". - Куришь?
   - Давай.
   Мы задымили, и девочка со вздохом пояснила:
   - Целый день на выставке протолклась, просто  конфетку  сделала,  и  что?
Сначала  завотделом  сократил,  потом  зам  ответственного  секретаря  кусок
вычеркнул, следом сам главный поглумился, ну а затем дежурная бригада  взяла
и смотри что оставила!
   Она  ткнула  мне  под  нос  газету,  отчего-то  всю   исписанную   черным
фломастером.
   - Вот, полюбуйся!
   Я проследила за ее пальцем и  уперлась  взглядом  в  строчки:  "В  Москве
открылась выставка  пуделей..."  Подпись  под  крохотной  заметкой  гласила:
А.Котеночкина, но поверх  материала  чья-то  твердая  рука  намазала  черным
цветом: "А.Терещенко. 20 рублей".
   - Видала?
   - Что это такое?
   Девчонка отшвырнула сигарету.
   - Разметка называется.  Каждый  материал,  вышедший  в  газете,  подлежит
оплате. Ответственный секретарь пишет  сверху  сумму  гонорара  и  кому  его
следует выписать, для бухгалтерии, понимаешь?
   - Так ты А.Котеночкина? Тогда почему тут стоит еще и другая фамилия?
   - Я Алена Терещенко, - вздохнула девица, - просто мне  показалось  стебно
под собачьей выставкой как "Котеночкина" подписаться. Деньги-то не могут  на
Котеночкину выписать, такого человека не  существует.  У  нас  многие  берут
псевдонимы, а в разметке обязательно укажут подлинные данные...
   - Значит, как бы ни был подписан репортаж, в бухгалтерии  есть  подлинные
данные автора?
   - Естественно, - фыркнула Алена, - это же деньги!
   - А если, предположим, человек у вас не в штате?
   - Ну и что? - удивилась журналистка. - Тоже получит заработанное.
   - Как?
   - В кассе.
   - Но к вам пройти без пропуска нельзя!
   - Тоже проблема, - засмеялась Алена, - вот ты,  например,  каким  образом
первый раз вошла?
   - Ну, подошла к охраннику, а тот велел позвонить по внутреннему телефону,
вышла девушка и провела меня.
   - И в бухгалтерии так же делают: либо посылают кого-нибудь, либо  пропуск
выписывают, или деньги по почте высылают.
   Я подхватила ведро, сунула швабру под мышку, прошла в самый дальний  угол
коридора, влезла в большую комнату, где клубились люди, и  тихо  спросила  у
встрепанного парня:
   - Можно по местному позвонить?
   - Вон, возьми красный, - ответил тот, - только недолго.
   - А номер бухгалтерии не подскажете?
   - 46-81, - буркнул мальчишка.
   Я набрала цифры и услышала тихое:
   - Слушаю.
   - Девушка, вас беспокоит жена Константина Реброва.
   - Слушаю.
   - Он опубликовал в "МК" статью, а денег ему не заплатили...
   - Какого числа был материал?
   - В самом начале сентября.
   - По какому отделу?
   - Информации.
   - Погодите секундочку.
   Послышался шорох, потом тот же голос произнес:
   - Гонорар отправлен по почте.
   - Куда?
   - Как куда? Вам домой.
   - Ой, девушка, а на какой адрес? Мы недавно переехали на улицу  Павленко.
У вас там что указано? Павленко, дом девять, квартира шесть?
   - Нет, - ответила бухгалтерша, - Киселевский проезд, двенадцать, квартира
девяносто пять.
   - Вот незадача, - изобразила я  крайнее  расстройство,  -  и  что  теперь
будет?
   -  Ничего  особенного,  деньги  вернутся  назад,  отправим  их  еще  раз,
повторите адрес, я запишу.
   Я быстренько отсоединилась и, бросив  в  коридоре  у  окна  "инструменты"
поломойки, понеслась к машине. Не зря говорят,  что  все  тайное  становится
явным.
   Киселевский  проезд  находился  в  Ясеневе.  Поплутав  между  одинаковыми
блочными домами,  я  вырулила  прямо  к  нужному  зданию  и,  поднявшись  на
двенадцатый этаж, позвонила в девяносто пятую квартиру.  Высунулась  девочка
лет четырнадцати:
   - Вам кого?
   - Константина Реброва.
   - А папа на работе.
   - Подскажи, пожалуйста, адрес. Девочка вздохнула:
   - Не знаю.
   - А телефон?
   - Сейчас.
   Она исчезла в квартире, не забыв бдительно закрыть дверь.
   Через полчаса, изъездив почти весь район в поисках работающего  автомата,
я наконец-то обнаружила целую будку. - Риелторская контора "3олотой ключ", -
сказал женский голос, - все операции с недвижимостью, что хотите?
   - Константина Реброва можно?
   - Сейчас переключу, - сказала тетка, и я услышала противно  повторяющуюся
мелодию. Наконец "концерт" замолк.
   - Ребров у аппарата, - прогремел густой бас. Я вздрогнула.
   - Вы занимаетесь продажей жилья?
   - Естественно.
   - Мне порекомендовали к вам обратиться Ивановы,  в  этом  году  вы  очень
удачно избавили их от комнаты в коммуналке!
   - Ивановы, Ивановы, - забормотал Константин, - что-то не помню, ну да это
и неважно, что у вас за площадь? Кстати, продать или купить желаете?
   - Продать, однокомнатную...
   - Метраж?
   - Может, подъедете посмотреть?
   - Завтра в девять утра устраивает?
   - Отлично.
   - Давайте адрес.
   Я объяснила ему, как добраться до квартиры Костина, и,  ликуя,  помчалась
домой.  В  душе  все  пело  от  радости.  Завтра  этот  негодяй,  балующийся
написанием клеветнических статей, явится ко мне сам. Такую  удачу  следовало
отметить,  поэтому  я  притормозила   возле   оптушки.   Куплю   чего-нибудь
вкусненького, такого, что не приобретаю  каждый  день,  Шоколадные  конфеты,
например. Насколько помню, недалеко от входа есть ларек, в  котором  торгуют
продукцией фабрики "Красный Октябрь", а Кирюшка и Лизавета обожают  грильяж.
Сунув кошелек в карман куртки, я прижала его локтем к себе и вошла в  толпу.
Очень хорошо знаю, что не все люди явились сюда с желанием купить дешевые  и
качественные продукты. Кое-кто толкается  тут  в  надежде  заполучить  чужой
кошелек. Но я тоже хитрая и изо всех сил придерживала свои денежки.  Грильяж
оказался свежим, цена, правда, не радовала, но триста грамм конфет я все  же
купила и медленно пошла назад, разглядывая  дивные  вывески,  которыми  были
украшены ларьки. "Самая лучшая рыба у нас", "Вкуснее мяса нет нигде",  "Наши
калачи, прямо  из  печи"...  А  вот  эта  еще  смешней:  "Свежее  молоко